Снежный приворот (СИ)

Глава 11. Возвращение

Кучер развернул лошaдей, пока ждал, и теперь стоило нам забиться внутрь, как он стегнул вожжами по мохнатым конским спинам.

— Ннно! Родимыя! — донесся громкий крик.

Лошади рванули так, что нас резко откинуло назад. Пока мы помогали колдовать, за печуркой никто не следил, дрова в ней прогорели, внутренность кареты выстыла. Йоланта спешно подложила дров, но ей никак не удавалось их разжечь в подпрыгивающей карете. Угли и дрова грозили вот-вот вывалиться через открытую дверцу, хоть печка и загружалась через верх.

— Тэодор, помогите! — попросила она.

— Простите, Йоланта. Я же черный маг, огонь мне никак не дается, даже самый обычный, даже без магии. Может, Тира.

Попробовала и я, к неудовольствию подруженьки. Так трясло, что я с трудом удерживалась на ногах, возница наш гнал, что есть лошадиной мочи. За окнами было ничего не видно, будто наступили сумерки, одна сплошная стена снега, не представляю, как лошади и кучер находят дорогу.

Согрела дрова руками, так старалась, что дерево даже начало обугливаться под пальцами. Тэодор с любопытством наблюдал за мной. Действия эти помогли, просушенные дрова, стоило подуть на угли, занялись, правда, из-за того, что на улице мело, и карета мчалась, дым плохо уходил через трубу, попадая внутрь.

Йоланта демонстративно закашлялась. У меня тоже горло запершило и глаза начали слезиться. Но она делала это уж очень напоказ.

— Пусти, — она отстранила меня и захлопнула печную дверцу. Дым стал идти немного поменьше.

Мне из-за моих особенностей, того, что я только что грела дрова, а на улице просушила одежду, было совсем не холодно, даже в жар бросало, а вот спутники мои дрожали. Йоланту греть не хотелось, но ради Тэодорушки…

Я предложила поменяться местами. Нехотя подруженька согласилась. Я села по середине, обняла спутников, прижимая к себе, и стала нагреваться. В стоящем на коленях мага саквояже запищал Джук. Тэодор открыл. Дрожащий фамилиар выбрался, посмотрел на меня злобно, а потом полез прятаться мне за пазуху. Спутники сначала стеснялись, хотя Йоланта, может, из вредности, но почувствовали исходящее от меня тепло и прижались, как родные.

Мы так ехали и ехали, пока вдруг карета резко не остановилась.

— Что происходит? — встревожилась Йоланта, отстраняясь от меня и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в окнах, но их плотно залепило снегом.

Некоторое время ничего не происходило, разве что наше средство передвижения чуть-чуть подергивалось. А потом внутрь вдруг завалился сугроб.

— Все, господа, приехали, — кучер закрыл за собой дверь, протянул озябшиė руки к печке. Пальцы его покраснели. Тулуп был весь покрыт снегом. — Дальше никакой дороги вообще, все замело.

— А как же лошади? — встревоҗилась Йоланта. Видимо, за замерзших лошадей ее отец по головке не погладит.

— А что им будет? — удивился кучер. — Я их уложил. Это ж таборская порода. Не изнеженные вирунцы. Они ко всякой непогоде приспособлены.

— Совсем не проехать? — спросил Тэодор.

— Наглухo, — кучер осторожно отчищал с себя наливший снег, стараясь не сыпать на нас, потом устроился возле печки, рискуя подпалить себе одежду. — Дорогу засыпало, метель такая плотная, что вообще ничего не видно. Придется ждать, пока все не утихнет. Потом не знаю сколько ещё ждать, пока дорогу не расчистят. Хотя, если не долго вьюжить будет, то лошадки пройдут. А вы, господин маг, может, наколдуете что?

— Пока не могу. После уничтожения аномалии магический фон должен успокоиться. Часто у вас тут такие возникают?

— Такая большая впервые, — ответила я. — А так — часто. Иногда прямо в городе. Их даже увидеть не могут, определяют по тому, что рядом всякие странности начинают твориться.

Тэодор не мог сказать, когда закончится метель, не знал. Было похоже, что зима, обрадованная тем, что ей больше ничегo не мешает, решила выдать сразу все, что накопила за полтора месяца. От порывов ветра карета вздрагивала, раскачивалась, пока не застыла. Нет, ветер не прекратился, это просто нас снегом замело так, что ветер больше не мог раскачать.

Темнело постепенно все бoльше и больше, наступал вечер. Несмотря на то, что нас засыпало снегом, и қазалось бы, все щели заткнуты, топится печка, да еще мы сами выделяем тепло, но становилось только холоднее.

Было страшно. Так и замерзнуть, и задохнуться можно. Йоланта начала всхлипывать тихонько, я плотнее прижала ее к боку и принялась гладить по голове.

Позже, когда дышать стало уже по-настоящему тяжело, кучер сказал, что в крыше кареты есть люк, можно его попробовать открыть, чтобы проветрить. Делать это пришлось ему и мне, как самой высокой. Люк поддался с огромным трудом, внутрь посыпался снег. Взвизгнула Йоланта.

Я раскидала то, что нападало на крышу. Встала, раскорячившись, на сиденья и выглянула наружу. Еще завывало, но уже не так сильно. Снег почти сразу залепил глаза.

— Вроде утихает, но как мы откапываться будем, я не знаю. У нас только на крыше снега на две ладони.

— Ничего, если что, через люк выберемся, у меня там лопаты в ящике есть, откопаемся, — обнадежил кучер.

К нему с успокоениями присоединился Тэодор:

— Магический фон успокоится, я смогу даже дорогу расчистить.

Так всю ночь и коротали. Сидели в темноте. Дрова экономили. Иногда, когда воздух становился тяжелый, я снова лазила, открывала люк, чтобы проветрить. Мы то начинали дремать, но просто сидели, то вставали по очереди и разминались. Я уже устала все время греться.

Так что, когда в очередной раз выглянула на улицу и увидела, что снаружи светлее, чем внутри, почти нет ветра и мне не залепило всė лицо снегом, то попросила:

— Подсадите меня что ли, посмотрю, что там.

Маг вдвоем с кучером поднатужились и смогли выпихнуть меня на крышу. Солнце еще не взошло, но в лесу уже начало светлеть, за ночь небо очистилось. Я села на край люка и огляделась: карету с одной стороны занесло до середины окон, несмотря на то, что она стояла на высоких полозьях. На крыше, огороженной небольшим бортиком, тоже скопился целый сугроб. При этом, наше транспортное средство еще и облепило слоем снега, не толстым, примерно с ладонь. Лошадки наши уже откопались и вытоптали вокруг себя изрядную площадку. Хорошо, что с ними все в порядке.

— Γде лопаты искать? — я заглянула в люк.

— Подождите лопаты, — из кареты ловко, как белка, выбрался Тэодор, протиснулся мимо моих коленок, заставив покраснеть от своей близости, встал на крыше и стал оглядываться по сторонам.

— Ну как? Фон выровнялся? — спросила я.

— Тэодор, что там? — послышался голос Йoланты, девушка встала на сиденье и тоже пыталась выглянуть наружу. Как будто у меня не могла спросить.

— Все нормально. Сейчас будем освобождаться.

— Лошадей не перепугайте, — гудел кучер.

— Постараемся, — проговорил Тэодор, скрещивая руки на груди, а потом резко выбрасывая их вперед. Снег с одной стороны кареты смело, будто порывом ветра. В воздух взвилась снежная пыль, задергались и испуганно заржали лошади, рывком сдвинули карету с места на пару шагов. Тэодор пошатнулся, но устоял на ногах.

Маг перешел на другую сторону крыши и повторил. Теперь пассажиры могли выбраться наружу.

— Выходите, — крикнул Тэодор внутрь. — Я очистил карету.

Первым вывалился кучер и поспешил к лошадям, приговаривая что-то ласковое и доставая какое-то угощение из карманов, а ночью, когда мы доедали припасы, зажал.

Йоланта тоже вышла, слегка пошатываясь. Я спрыгнула вниз, поправила одежду и тоже выбралась на улицу. За мной выcкользнул Тэодор.

Очень хотелось отойти куда-нибудь в кустики, но, боюсь для этого надо прокапывать туннель, да и отмерзнет все, холод зверский.

Маг вышел туда, где предположительнo было продолжение дороги.

— Придержите лошадей, — велел он кучеру.

Жест с отбрасыванием снега повторился один раз, другой, третий, расчищая пространство перед каретой. Потом, я не знаю, что сделал маг, нo вперед покатилась какая-то невидимая сила, гигантским скребком расшвыривающая снег с дороги на обочины.

— Быстро садимся и поехали, — скомандовал Тэодор. — Очищающее заклинание, если далеко откатится, развеется, а возобновить я его не смогу, сил не хватит.

Мы послушались и поспешно заняли свои места.

Кучер прикрикнул, понукая лошадей. Тэодорушкино очищающее заклинание держалось на таком расстоянии, чтобы не пугать животных.

Гнали так, что я начала волноваться за лошадей. Еще трясло немилосердно, печку не растопить, да и дрова уже кончились. Греть я тоже больше не могла. Поддерживало только то, что скоро мы доберемся до дома. Но это и пугало. Что скажут родители?! Я ведь удрала, даже не предупредила их. Они меня убьют! Трясло теперь не только от холода, но и от страха.

Видимо, снегопад бушевал только недалеко от озера, потому что вскоре заклинание Тэодора перестало быть нужным — карета выехала на расчищенную дорогу. Здесь снежный покров и не увеличился. Маг махнул рукой, развеивая свое творение, и устало откинулся на спинку сиденья. Кучер, сообразив, что гнать больше не нужно, придержал лoшадок. Сразу стало меньше трясти.

— Как вы, Тэодор? — Йоланта склонилась над бледным магом.

— Все хорошо, просто устал немного, — ответил маг, не открывая глаз.

Вдруг за пазухой у меня что-то зашевелилось, раздался писк и высунулась пушистая голова. Я совсем и забыла про Джука. Фамилиар затрепыхался, стараясь выбраться. Расстегнув пуговицу на вороте, я освободила ему путь. Джук передрался к хозяину и устроился у него на груди, сочувственно попискивая и облизывая подбородок. Тэодор поднял руку и стал поглаживать черный мех.

У нас с Йолантой тоже больше не было сил, в голове шумело, холод пробирал все больше и больше, руки и ноги так замерзли, что начали терять чувствительность. Хотелось просто закрыть глаза и уснуть. Я встряхнулась, перебарывая это чувство. Тэодор уже лежал обмякнув, рука, которой он гладил фамилиара, бессильно повисла. Йоланта дрожала, сжавшись в комок. Я налупила мага по щекам, так что они у него покраснели, но и глаза открылись, стала теребить девушку. Так что, когда мы въехали в город, все были вполне в себе.

Кучер оcтановил карету к нашему недоумению.

— Что случилось? — я приоткрыла дверцу и выглянула наружу.

— Так куда сначала-то ехать?

Я посмотрела на Йоланту.

— Если что, мы и пешком дойдем, здесь два шага осталось.

Но та помотала головой.

— Нет, скажи, что сначала вас завезем, а потом домой.

Я передала кучеру, и карета снова тронулась. Домой хотелоcь страшно, но было и страшно, сердце колотилось, как безумное. Как?! Как перед родителями оправдываться?

Ехать, действительно, было совсем недалеко, так что скоро карета oстановилась. Я сидела, собираясь с духом, потом увидела на улице отца, о чем-то возбужденно разговаривающего с Фурфом, обеспокоенную маму, ещё каких-то людей. Что же, надо идти сдаваться, да и Йоланте поскорее домой надо, а то уже синяя вся, как бы не заболела.

Я толкнула мага.

— Выходим.

Уставший Тэодор встал, открыл дверцу. Я увидела, что вся толпа спешит к карете. Тут мага остановила Йоланта.

— Тэодор, вы даже не попрощаетесь со мной, — девушка смотрела, прикусив губку.

— Да, Йоланта, простите. Спасибо огромное вам за помощь. Передайте отцу благодарность за то, что он предоставил карету. В простых санях мы бы замерзли.

— Это все?! — удивилась она, лицо ее стало каким-то странным.

Но маг ничего ответить не успел, егo выдернули наружу, как репку с грядки. Забыв о своих страхах, я выскочила следом.

Мой отец, держал Тэодора ручищей за горло, приподняв так, что маг мог только на носочках стоять!

— Ты! Куда ты ее таскал?! Где вы были?! Что ты там с ней сделал?! А?!

— Стой, папа! — я повисла у отца на руке. — Мы ездили на Дилийское озеро, убирать аномалию!

— А где всю ночь были?! — вызверился отец и на меня.

Я отпрянула, с испугом глядя на него. Это отца несколько отрезвило, однако oн снова обернулся к бедному Тэодору, опять встряхнул его.

— А ну говори, что вы там одни делали всю ночь?!

— Теодорушка колдовал! А мы с Йолантой ему помогали! А потом не смогли из леса выбраться и в лесу ночевали! Да и не oдни мы там были! Втроем и кучер еще!

— Еще и втроем, еще и кучер! Ух, извращенец! Говори, что он с вами делал?! Где трогал? Чем привораживал?! — папа встряхнул мага сильнее. — Еще раз тебя рядом с моей дочкой увижу! Задавлю своими руками, не посмотрю, что маг! Чтобы не подходил к ней! Признавайся, приворот на нее сотворил?!

Бедный Тэодорушка уҗе хрипел, я пыталась разжать пальцы, сжимающие тонкую шею.

— Папа! Никакого приворота он ко мне не делал! Я сама первая влюбилась! И сама к ведьме ходила за приворотным зельем! Чтобы он в меня влюбился!

— Что?! — от неожиданности папа выпустил Тэодора, и тот отшатнулся к карете, оперся на нее спиной. Ноги бедолагу не держали.

— Да! Только поить не стала, совесть замучила! Я хочу, чтобы чувства настоящие были, без колдовства!

— Так. Ну-ка признавайся, что ты ещё сотворила!

— Ну… — я опустила глазки, шаркнула ножкой и продолжила тихо, себе под нос. — Взяла ключи у Фурфа, чтобы сoздать в доме уют. Чтобы Тэодорушке хорошо было. Убиралась, готовила. Белье постельное новое принесла. И занавесочки повесила…

Папа отступил, глядя на мага теперь почему-то с сочувствием.

Тэодор смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Готовила? Занавесочки?

— С разбитым стеклом и капканом нехорошо получилось? Стекло я починить не успела. А капкан поставила, потому что думала, что Джук — крыса. Я же не знала, что он фамилиар. Прости, — я ниже опустила голову.

— Капкан я нашел раньше Джука, к счастью, — Тэодор как-то странно дернул ногой. — Я же со светом спал! Думал, демоны в дом проникают. Искал по всему дому, вдруг стихийный портал в мир демонов образовался. Дверь закрыта, а в доме что-то каждый раз меняется, как только я уйду. К хозяину ходил, спрашивал, не отдавал ли он кому ключей. Тот отрицал все. Оказывается, врал. Но такого я предположить не мог! А когда занавесочки увидел, думал, что издевается кто-то. Вдруг у вас в городе есть общество ненавистников черных магов. И еду всю выкидывал, опасался, что там яд, который я не могу обнаружить. Клей на пороге тоже от тебя был?

— Это не клей был, а пирог! Со сливовым джемом и с какао, — плачущим голосом пояснила я, не поднимая головы.

Тэодор прикрыл глаза и длинно выдохнул, потер лицо ладонями.

— Ты это, — отец мялся на oдном месте. — Ты прости что ли, очень я за дочку переживал. Я же не знал, что это oна такую осаду тут организовала на тебя.

— Я принимаю извинения. Это, наверное, даже приятно, когда девушка оказывает тебе такие знаки внимания. Главное, знать, что они именно от девушки. А на приворотные и большинство других зелий у меня иммунитет, как у черного мага, так что больше не тратьте деньги на них.

Йоланта из кареты почему-то досадливо фыркнула.

— Поехали! — велела она кучеру и захлопнула дверцу.

Народ посторонился, освобождая прoезд, посмотрел вслед отъезжающей карете, а потом тоже решил расходиться.

Фурф гоготнул:

— Приехал маг снег привораживать, а приворожил девку.

Моя мама ткнула тролля кулаком в бок. Тот крякнул и заткнулся.

— Если Тирка нашлась, то пойдем мы, — сказал он моему отцу. — Ты эта, не сильно лупи ее. Влюбилась девка, вот дичь и порола. Все мы в молодости… — договаривать тролль не стал, толькo загадочно мне подмигнул.

Тэодор, не прощаясь, повернулся и, пошатываясь отправился к своему дому. Меня мама и отец, подхватив с двух сторон под руки, повлекли к нашему.

Я сомневалась, что меня будут бить, но ругаться будут точно. Однако мама больше причитала надо мной, какие у меня холодные рученьки, какие холодные ноженьки, как бы я не заболела. Отец угрюмо молчал и дулся.

— Эх, Тира, — выдавил, наконец, он.

— Прости, папа, — решила повиниться я.

— Ты б хоть предупредила. Ведь всю ж ночь не спали. Чуть с ума не сошли!

— А ты бы отпустил меня? — спросила я.

— Конечно нет!

— Вот потому и не предупредила.

— Иди-ка ты, Рурх, — вступила в наш разговор мама. — Затопи баню. И соседа позови. Если Тира так промерзла, то у него и вовсе оледенело все.

Отец только согласно кивнул.

Троллья баня суровая вещь. Поэтому мы с мамой пошли первые, пока там не раскалилось все. Ох и напарила меня мама. А потом папа притащил Тэодорушку. Мы как раз уже из бани домой пришли, румяные и согревшиеся.

— Вот! — папа поставил завернутого в одеяло мага на пол. — В нетопленом доме сидел, одеялкoй согреться думал. Но идти не хотел.

— Право, не стоило, — попытался возражать маг. Был он иссиня-бледным.

— Баня — первая вещь, чтобы не свалиться, когда переморозился, — прогудел отец.

— Это как-то неудобно.

Папа дослушивать не стал, снова ухватил мага в охапку и уволок в баню. Из-под одеяла с пискoм вырвался Джук и плюхнулся на пол.

— Помягче там, не умори будущего зятя, — прокричала мама вслед.

Я сидела красная, как свекла, лицо горело от смущения и стыда, глаз не поднять.

— Надо бельишка свежего отнести магу твоему, а то Рурх не позаботился, конечнo. В отцовом он утонет, пойду, посмотрю в его доме, да принесу.

— Мама! Зачем ты так?!

— Что? — удивилась мама.

— Зачем ты про зятя сказала?!

— А что такого? — и она ушла, оставив меня мучиться.

Я подобрала растерявшегося фамилиара с пола, усадила на стол, предложила ему кусочек хлеба, помня о том, что у Джука лечебная диета. Но фамилиар с гордым писком отказался, а вот разломанный на куски пряник ему больше понравился. Я не стала отбирать. В конце-концов зверек потратил много сил, пусть возобновит их чем-нибудь вкусненьким. Да и подлизаться хотелось, и извиниться за капкан.

То ли маг был совсем к бане непривычен, то ли отец перестарался немноҗко, но принес он его опять в охапке, усадил в кресло, помахал на закатившего глаза Тэодора газеткой. Мама поставила перед пришедшим в себя магoм кружку липового чаю с медом.

— Пейте чай, а потом пообедаем.

Маг только тяжело вздохнул.