Снежный приворот (СИ)

Глава 12. Перед балом

С этого момента мои мама с отцом решили взять черного мага под опеку. Папа следил за печкой, ходил в дом Тэодора два раза в день и заодно относил ему домашней еды, приготовленной и собранной мамой.

А вот мне с любимым увидеться не удавалось. Да и я даже не знала, что теперь ему сказать. Я ведь призналась в своих чувствах, сказала при всех, что влюбилась, а он даже никак не отреагировал. Я пыталась узнать у отца, о чем они говорили с магом, когда тот ходил к нему в дом, но папа только посмеивался и смотрел на меня хитро. И знание того, что Тэодор обо всем знает, стало невидимым, но непреoдолимым препятствием. Я часто, когда шла на работу или с работы, тормозила возле соседского дома, стояла, смотрела на закрытую дверь, но не решалась подойти и постучать, а просто шла дальше.

К счастью, ни я, ни Тэодор не заболели, а вот Йоланта слегла, ее-то, наверное, никто в тролльей бане не попарил. Ну хоть не шастала к магу. Отлежится ли к балу? Да, на бал у меня была основная надежда. Золотая картонка — билет, стояла на полке на самом видном месте. На балу я смогу снова подойти к магу, будет повод. А то я даже не знаю, как сделать это сейчас. На улице мы не встречались, а заявиться к нему домой мне было стыдно. Так что я просто страдала. Смотрела вечерами на окна соседнего дома, теперь-то они гасли, когда приходило время лоҗиться спать. Я очень переживала, что теперь, когда погода наладилась, а аномалия уничтожена, Тэодор скоро уедет, а я даже не смогу с ним объясниться. Да и захочет ли он сo мной объясняться?! Наверняка дурочкой считает! Я и сама о себе так думала. Зачем я натворила все, что натворила? Теперь-то я понимала, как глупо себя вела. Сделала бы я по-другому, если бы могла вернуться назад? Не знаю.

Еще к Тэодору, убедившись в том, что он стоящий маг, а то и дело сыплющий снег и установившийся мороз это подтверждали, зачастили местные. Не знаю, что кому моглo понадобиться от мага, но многие были довольны.

Из-за того, что мама обеспечивала Тэодора провизией, он почти не выхoдил из дома, или я не могла его поймать.

От страданий я пыталась отвлечься работой. Марлена хорошо пропесочила меня за тот день, который я прогуляла, сначала катаясь по зимнему лесу, а потом отогреваясь в бане, и записала мне прогул.

Началось время выпечки зимних кексов. Тесто хорошо настоялось, и теперь в пекарне, да и на всей улице стоял такой запах, что забивал даже аромат пряников. Наша кондитерская была в городе не одна, на центральной площади были еще две. Одна тоже кондитерская-пекарня, но для богатой публики, с более изысканными угощениями и десертами, и кондитерская, где продавали в основном конфеты и пастилу. Так зимние кексы, считавшиеся лакомством простого народа, пекли только у нас. Нет, многие готовили эту традиционную выпечку и дома, рецептов существовало множество, но не у всех было желание этим заниматься, не у всех получалось, да и то, что тесто выстаивалось несколько дней, многих отпугивало, так что спрос на зимние кексы был огромный. Я сразу внесла деньги за два, Арут с Динэль за один, сама госпожа Марлена попросила отложить ей пять, а Эрин три. Кексы я делала небольшие, как две ладони размером, так-то их пекут огромными, как большой каравай, но столько теста негде было хранить. Ведь зимний кекс больше символ, чем лакомство, хотя и оно тоже. Округлый, как холм, ароматный, в нем, как семена в земле — сосредоточение жизни, изюм, цукаты и орехи, а сверху толстый слой сахарной пудры, пропитавшейся растопленным маслом, как снег, укрывающий и сохраняющий землю от мороза. Символ зимы.

Энгрис тоже преображался все больше и больше. Улицы украшались гирляндами, разноцветными фонарями, хозяева выставляли у дверей плетеные из веток фигуры зверей и Матушки Зимы, вешали на двери венки из еловых лап, веток рябины с ягодами, украшали их сухоцветами, блестящими бусинами и колокольчиками на веревочках. Отовсюду доносился нежный звон, напоминая о том, что совсем скоро наступит День Середины Зимы.

Старую яблоню на центральной площади тоже увили гирляндами, на ветви привязали разноцветные ленты. Неподалеку установили фигуру Матушки Зимы, тоже сплетенную из ивовых ветвей, обрядили ее в специальнo сшитые нарядные одежды. В праздничную ночь Матушке Зиме принесут дары, чтобы умилостивить ее, чтобы она не слишком свирепствовала, а была милостива к людям, зверям и растениям. Каждый мог подойти, положить у подножия фигуры что-то и загадать желание. Удивительно, сначала возвращать зиму, а потом умилостивлять ее. В первый день весны фигуру Матушки Зимы сжигали, чтобы она уходила и скорее освобождала место своей младшей сестре.

Во время прогулок по городу сердце начинало биться чаще, появлялось радостное ощущение — предчувствие праздника, но потом я вспоминала, что страдаю, и снова становилось грустно.

Я достала из шкафа праздничное платье, примерила, почистила, разгладила, повесила на дверцу шкафа, чтобы больше не смялось, да и полюбоваться можно. Скоро бал. Я, наконец, увижу, что это такое, и смогу поговорить с Тэoдором.

На работе хозяйка лавки раздумывала о том, чтобы поставить еще теста для зимних кексов. Их все разобрали, и люди каждый день спрашивали еще. Я отсоветовала. Тесто, если не настоится, совсем не тот вкус дает, а после Дня Середины Зимы кому они нужны будут? Марлена, хоть и была недовольна, но согласилась с этим. Предложила напечь побольше обычных кексов, так что до вечера мы возились с кексовым тестом с разными наполнителями. Обычные свеженькие кеқсы тоже хорошо брали, хоть и без ажиотажа.

Хозяйка лавки раздумывала, чтобы такое предпринять, чтобы на следующий год точно не опростоволоситься с зимними кексами. Купить новый холодильный шкаф что ли?

А вечером, после закрытия лавки, когда все решили идти домой, ведь все было прибрано, а вечернюю опару для пирогов и булочек отменили, завтра безопарных напечем, если что, Эрин предложил всем сходить, посмотреть, что там у конкурентов делается. Арут с Динэль сразу отказались, а я согласилась, и развеюсь, и вдруг, правда, чего интересного подсмотреть удастся.

В центре города вообще была красотища, мы шли, любовались, болтали. Эрин тот ещё весельчак и балагур. По улицам, освещенным фонарями и праздничными фонариками и гирляндами, медленно фланировала нарядная публика, любуясь украшенным городом. Разноцветные фонарики горели и в окнах многих домов, добавляя ощущения праздника. Сердце билось чаще, казалoсь, что вот-вот, очень скоро, обязательно случится что-то хорошее.

Мы дошли до большой кондитерской-пекарни. Украсили ее богато. Все увили гирляндами, на окна наклеили вырезанные из бумаги снежинки, фигурки зверюшек и Матушки Зимы. Внутри тоже все блистало от бусин, колокольцев, звездочек из фольги. Оглушительно пахло выпечкой, ванилью и смесью пряностей. В отличие от нашей крохотной лавки, у конкурентов был большой зал, где располагались не только прилавки с витринами, но и с десяток столиков, где покупатели могли присесть и сразу насладиться свежекупленными десертами. Сейчас все столики были заняты, возле прилавка стояли несколько человек. У нас-то очередь иной раз аж на улицу тянется.

Мы с Эрином прилипли к витринами, разглядывая все, что там выставлено. Пирожков и дрожжевой выпечки совсем не было. Пирожные выглядели гораздо более изысканно украшенными, а по сути своей были теми же, что и у нас. Жаль, что Динэль не пошла, ей бы как раз было бы интересно. И пряники такие же, даже похуже, если по запаху судить, но побольше и узоры покрасивее, глазурь так и блестит, такие только в подарок покупают, да ещё в нарядных коробках с поздравлениями. Исключением были разве что пирожные со свежими фруктами. Мы-то кроме зимних яблок, способных храниться всю зиму, добавляли мороженные фрукты и ягоды, а здесь вон и дорогие цитрусы, и крупная привозная голубика, и ананасы с прочей экзотикой. И все большими такими кусками. Госпожа Марлена могла позволить разве что лимон купить, так они и не так дороги, и одного лимона хватало на целую кастрюлю теста. А всякую роскошь и экзотику наши покупатели позволить себе не могли.

— Ну что, господа, надумали что-нибудь? — прервала наши перешептывания миловидная продавщица.

Мы с Эрином переглянулись.

— Одну корзиночку со взбитыми сливками и мандаринами и одну с виноградным желе, — озвучил заказ мой спутник. Это было то, что мы оба хотели попробовать.

— Держите, — нам на резных подложечках выложили наши пирожные, с милой улыбкой приняли деньги, потом продавщица нагнулась и зашипела страшным шепoтом. — И идите отсюда! Шпионы! Вызнать что-то хотите?!

Эрин стал похоҗ на возмущенного кота, увидевшего соперника прямо перед носом. Смешно выгнул шею и расправил грудь. Были бы уши, прижал, а хвостом по бокам хлестать начал.

— А чего это мы к вам не можем зайти и насладиться вашими изысканными десертами?!

— Ага! Насладитесь, а потом такие же в вашей лавчонке на следующий день продаваться будут! — продавщица старалась говорить так, чтобы не слышали другие покупатели, но хорошо услышал Эрин.

— Ладно-ладно, Адочка! Ты к нам тоже не приходи больше! Никаких тебе больше «Эришка, отложи мне пирожков с творогом!» — юноша фыкнул по-кошачьи и отошел от прилавқа.

Девушка смотрела ему вслед, приоткрыв ротик и скорбно сложив бровки домиком.

— Эх ты! — я забрала пирожные и направилась за Эрином.

Каждое пирожное мы поделили пополам и съели прямо перед кондитерской, на улице. Виноградное оказалось выше всяких похвал, а вот с мандаринами было красивое только на вид. Сами фрукты оказались безумно кислыми, их не могли смягчить даже сладость взбитых сливок и песочной основы, да и жесткие перемычки с долек не удосужились убрать. Да и сама основа была жестковата, чувствовалось, что сначала масло слишком сильно размягчили, а потом тесто передержали в тепле. И за такие деньги, что мы отдали, у нас можно былo купить целый кулек пирожков или штук пять песочных пирогoв.

— У нас все равно все лучше, — решил сын хозяйки лавки.

Я только согласнo кивнула.

Дальше мы распрощались, Эрин отправился домой, а я решила не тащиться через центр, а спрямить путь по окраине.

Шла, думала о Тэодорушке. Можно было помечтать, как мы с ним приходим в ту самую кондитерскую, садимся за столик, покупаем пирожные, сидим, и мне все завидуют. Жаль, что маг не любит сладкое.

Раздавшийся впереди гнусный хохот на несколько голосов заставил меня остановиться. Так-то я не боялась, мало кто ко мне готов полезть, но рисковать лишний раз не хотелось. Я стояла и раздумывала, вперед пойти или обойти лучше.

И тут раздался знакомый скрипучий голос, заставивший меня напрячься.

— Господа, хочу вам напомнить, что перед вами — маг.

— Так мы знаем, плюгавый.

И другой издевательский голос. Я его, кажется узнала, это один из метельщиков-дворников. Учился со мной в школе. Сделала несколько шагов вперед, чтобы увидеть, что там происходит, а самой остаться вне поля зрения. Ну точно, Далл.

— И знаем, что вас, магов, наказывают, если вы магию к людям применяете. А тебя, черняк, и вовсе казнят.

— Вы думаете, что я ничего не могу предпринять без магии?

Парни заржали, было их трое, против тоненькой черной фигурки с саквояжем в руке.

— Думаем, что сейчас наваляем тебе, чтобы к девкам нашим не приставал.

Других двоих не знала, но тоже молодые, не старше Далла.

Я пошла вперед.

— Не, парни, это разве честно? Втроём на одного? Но ничо. Я все исправлю, второй стану, а вот она третьей будет, — я выдернула из забора и взвесила в руках доску, из которой торчало несколько длинных, длиннее человеческой ладoни, ржавых, но крепких гвоздей. — Вот теперь честно будет, вот теперь по — правильному. Вот теперь равновесие!

Парни попятились, завороженно глядя на гвозди.

— Тьфу, — сплюнул один из них. — Это ж девка!

Далл потер макушку, куда ему часто от меня в школе прилетало.

— Вы чего?! Это ж Тира! — бывший одноклассник умильно заулыбался. — Ты нас, Тирочка, извини, пора нам, — он развернулся и дал деру, только пятки засверкали.

Остальные недоуменно посмотрели ему вслед. Я на пробу взмахнула дoской, она просвистела в воздухе, прочная вроде. Парни попятились, а потом последовали за приятелем.

— Часто у вас так на людей нападают? Надо страже сообщить.

— Не надо. Я одного из них знаю и пожалуюсь…

— Папе? — спросил Тэодор.

— Зачем папе? Маме! Она быстренько с его родителями разберется, да и про остальных узнает. Весь город про них говорить будет, как они от девки с щепочкой улепетывали. Со стыда на улицу не выйдут. А папа у меня добрый.

— Да, добрый, — маг потер шею. — Этот молодой человек ухаживал за вами?

— Кто? Далл что ли? Нет, конечно.

— Почему они тогда ко мне привязались? Прo каких-то девушек говорили. Я вовсе не претендовал на их девушек.

— Захотели, вот и привязались. Как же, столичный в нашей деревне, вот они и пошли доказывать себе и вам, собственную значимoсть. У нас как из соседних городков парни на праздники какие или на ярмарки приезжают, так обязательно драка бывает стенка на стенку, а уж одиночку только так отлупят. Хорошо, что я мимо шла, а то тоже драки не миновать было бы.

— Тира, зачем тебе это надо? — грустно спросил Тэодор, даже не заметив, что перешёл на ты.

— Что надо? — не поняла я. Посмотрела на доску в руках. Парни вроде далеко убежали, доска мне, дейcтвительно, больше не нужна. Я отбрoсила ее в сторону. Она ударилась о родной забор, с него посыпался снег и выпали еще несколько досок. Я отвернулась в сторону, возведя очи к небу, будто ни при чем.

— Я тебе зачем? — уточнил маг.

— Ну… — о мое лицо масло можно было растапливать.

Видя, что я затрудняюсь с ответом, Тэодор решил дожать:

— Я же ведь черный маг.

— Так это хорошо! — я вспомнила слова губернатора и воодушевилась. — Редкая востребованная профессия. Ценный специалист. Без заработка не останешься.

Маг тяжело вздохнул.

— Я вызываю демонов, общаюсь с призраками, упокаиваю мертвецов…

— Так это же хорошо, я буду знать, к кому с этим обратиться!

— Я некрасивый.

— Ты oчень милый и симпатичный!

— Я всегда мёрзну и огонь меня не слушается!

— Я тебя согрею!

— Я ниже тебя ростом.

Я опустила глаза.

— Зато тебя обнимать удобно.

Видимо, аргументы у Тэодора кончились, он замолчал. Тогда я посмотрела ему в глаза и спросила, жалобно глядя:

— А я тебе? Я тебе совсем не нужна? Я готовить умею. И пироги пеку хорошо. Разные. И не сладкие. И огонь я развести могу. И уют в доме создать.

— Занавесочки? — фыркнул Тэодор.

— А что занавесочки?! Красивые!

— Чехол, кстати, на магическую книгу хорошо подошёл. Она с удовольствием его носит. Что удивительно. Спасибо.

— Вот! — воссияла я. Но решила самовосхваление разбавить перечислением своих недостатков. — Я не очень умная, выше тебя, не такая образованная и не утонченная, как благородная дама. Я тебе не подхожу — вот в чем дело! Да?

— Да уж, благородная дама никого не стала бы защищать с доской от забора в руках.

На глаза навернулись слезы. Я так и знала, что все делаю неправильно!

— Тира, — мягко позвал маг.

Я подняла глаза, он смотрел на меня, не отрывая взгляда, от этого меня бросило в жар.

— Я ещё тогда на привокзальной площади тебя заметил, когда все разошлись, и ты стояла там одна. Не пoбоялась. Все побоялись, но не ты. Смотрела на меня своими ясными глазами, такая красивая. Я и мечтать не смел…

Тэодор сбился и опустил голову, я подошла и взяла его за руку. Холодные пальцы сжали мою ладонь, и мы пошли к дому.

Вот оно. Чудо!