Снисходительный любовник

Глава 9

Фестиваль Яблоневого цвета устраивался в воскресенье, чтобы все могли в нем участвовать. Гости так и стекались в город, машины и трейлеры заполонили луга и пляжи. Для гостей были выстроены трибуны на площади у Городской башни, напротив которых королеву увенчает короной сам губернатор провинции, облаченный в парадную форму. Те, кому не повезло с местами на трибуне, собирались стоять вдоль разукрашенных улиц, через которые должна была пройти процессия, в сопровождении оркестра волынщиков и военного отряда с местной морской базы. После церемонии устраивался обед, потом спортивные состязания, а вечером танцы.

Как и все остальные, Дженни в этот день встала очень рано, чтобы насладиться праздничной атмосферой. Большинство жителей Лонгфелоу-Лейн так или иначе принимали участие в процессии. Чарльз должен был облачиться в морские одежды и стоять на платформе, представляющей старинный корабль с синим носом. Марта с остальными пожилыми женщинами должна была помогать в сборе пожертвований по ходу продвижения процессии, одетая в викторианскую шляпку и платье с оборками. Перед уходом она зашла, чтобы помочь Дженни с ее платьем, и непрестанно вскрикивала от восторга, пока облачала в него девушку. Нежный сине-зеленый шифон отлично оттенял волосы Дженни, развеваясь вокруг ее стройного юного тела. Она приколола золотистые искусственные пряди длиной до пояса к своим собственным волосам и укрепила их жемчужной диадемой, которую обязана была носить принцесса. Когда она усядется в устричную раковину, в руках у нее будет вырезанная золотая шкатулка, из которой будут живописно свисать жемчужные нити.

— О боже, ты и в самом деле очаровательна, Дженни. Эта Грейс Ирвин недостойна даже держать тебе свечу, королева она там или нет. Потому что, если бы не этот чертов ядовитый плющ, ты бы сегодня носила корону, а не она.

— Да, это великолепное платье, — ответила Дженни. — Длинную верхнюю юбку можно потом снять и надевать его на танцы.

Она оценила, как Марта изо всех сил старалась быть дружелюбной. Новость о том, что они с Чарльзом собираются пожениться, испугала и потрясла Дженни. Она почувствовала, что больше не нужна отцу, что он не нуждается в ней, в ее заботе. Она была не так уж важна для него, не так уж он хотел жить с ней вместе. Она была обижена и полна негодования, у нее не было ни малейшего настроения поддерживать эту пару.

Позднее, когда они остались одни, Чарльз извинялся перед ней:

— Так будет лучше всего, милая. Марте нужен мужчина, который помогал бы ей в Риверсайде, а я всегда мечтал о туристической гостинице. Здесь таятся огромные финансовые возможности…

Дженни резко оборвала его:

— Ты говорил то же самое об этом магазине, когда я приехала сюда. Почему бы тебе лучше не остаться здесь вместо того, чтобы браться за бизнес, о котором ты ничего не знаешь?

— Сейчас с магазином все в порядке, как я и говорил тебе. Но осенью цены заметно упадут. А гостиница — это совершенно другой масштаб, и у меня уже имеются кое-какие планы по ее улучшению… — Он замолчал, увидев выражение ее лица. Он покраснел и сказал, защищаясь: — Мы с Мартой подходим друг другу, Дженни. Мы оба одиноки, нам будет лучше вместе.

— Я приехала к тебе, чтобы ты не был одиноким, — напомнила ему Дженни.

— Я знаю, так и было. — Он дотронулся до ее руки, и в его голосе прозвучали умоляющие нотки. — Я люблю тебя, Дженни. Я действительно люблю тебя, и это так здорово, просто здорово, что ты рядом. Но ведь дочь — это совсем другое, чем жена. И в любом случае ты скоро покинешь меня.

— Покину? Что ты имеешь в виду?

— Ты сама выйдешь замуж, Дженни. Все знают, что Брюс Кэмерон собирается сделать тебе предложение.

— Наверняка это Марта сказала тебе, — заметила Дженни. — Я иногда хожу с ним куда-нибудь, но это совсем не означает, что мы обручены. Хорошо, папа. Давай больше не будем говорить об этом. Надеюсь, со временем я привыкну к этой мысли.

Теперь же она поблагодарила Марту и присоединилась к Чарльзу, который повез ее кратчайшим путем к Кэмеронам, где на огромном дворе организовывалась вся процессия. Брюс уже был там; в наряде шотландского горца он выглядел гордым владельцем здешних мест — в своем черном бархатном жакете с оборками и в развевающемся килте. Он повел Дженни к ее платформе, и она вскрикнула от восторга при виде серой раковины, укрепленной среди правдоподобных скал, а вокруг были сосредоточены все морские животные и символы.

— Это просто прелестно, Брюс. На украшение этой платформы, наверное, ушло много часов.

— Она должна быть достойна принцессы, — сказал он. — Ты выглядишь очаровательно, Дженни. Мама была права насчет этого платья.

— Ты тоже выглядишь просто ослепительно!

Брюс стал объяснять ей, как она должна подняться на свой трон:

— Сначала поднимусь я. Потом ты встанешь на эти ступеньки — Джош хорошо укрепил их… Дай мне руку… Поднимайся.

Когда она поравнялась со скалами, он поднял ее на руки, усадил высоко на раковину, устроив на маленьком сиденье, и красиво разложил складки ее платья. Затем он протянул ей золотую шкатулку и спросил:

— Теперь удобно, ваше королевское высочество?

— О да. Мне нравится ехать так высоко. Прямо как настоящая принцесса.

— Ты и есть моя принцесса. Не забывай это, Дженни.

Много лет спустя Дженни рассматривала фотографии этой процессии и вспоминала фестиваль Яблоневого цвета в мельчайших подробностях. Медленную процессию среди толпы, которая хлопала и махала ей руками. Сверкающую красоту Грейс в тот момент, когда ее короновали. Музыку и смех во время официального обеда в «Лейдис-Хаус». Она нашла свое место по карточке со своим именем, которая располагалась между Наоми Кэмерон и Брюсом. Само собой разумелось, что она должна сидеть здесь. Позднее начались игры, Брюс объяснял ей традиционное канадское развлечение — кидание подковы. Потом танцы, когда Дженни впервые танцевала рил — быстрый шотландский танец — и вполне похвально справилась с каре.

После этого Брюс повел ее на пляж, «чтобы глотнуть свежего воздуха, если сегодня он еще остался в городе». Они медленно брели вдоль низкой дамбы, глядя на спокойные воды, посеребренные летней луной. Брюс переоделся в вечерний костюм и вдел в петлицу белого льняного пиджака красную гвоздику. Легкий бриз доносил до Дженни запах цветка и раздувал ее шифоновую юбку. Он приносил также звуки вздохов и поцелуев, и две фигуры впереди от них внезапно слились в одну.

— Здесь так романтично, — сказала Дженни.

— Это такая особенная ночь, — ответил Брюс.

Он застыл неподвижно, и Дженни тоже остановилась. Когда она посмотрела на него, он неожиданно приподнял пальцами ее подбородок и заглянул ей в лицо. Потом его другая рука скользнула к ее талии, он наклонил голову и поцеловал ее, нежно, неуверенно, как будто задавал вопрос без слов.

Дженни не стала отодвигаться от него. Она позволила ему завладеть своим ртом, а потом прижалась головой к его плечу. Было так приятно думать, что кто-то желает ее, ценит ее. Лэрри бросил ее, а теперь вот и отец тоже уезжает. Она позволила Брюсу обнимать себя за талию, когда они возвращались на танцы. Она заметила, что несколько человек посмотрели на них с интересом и понимающими улыбками, но теперь это уже не имело значения.

Проснувшись в воскресенье утром, Дженни лениво посмотрела на часы и с душераздирающим воплем подскочила на кровати — был уже почти полдень. Она поспешно выскочила из постели, натянула халат и сбежала вниз по ступенькам. Отец и Марта сидели за кухонным столом и уплетали сандвичи.

— Решили немного перекусить перед тем, как ехать в гостиницу, — объяснил Чарльз. — Может, мне приготовить тебе завтрак, пока мы не уехали?

— Нет, спасибо, папа. Я сама что-нибудь приготовлю. — Она зевнула. — Сегодня я чувствую себя совершенно разбитой. В пятницу был такой наплыв покупателей, а затем фестиваль.

— Сегодня ты сможешь наконец расслабиться, — сказала Марта. — Может быть, ты хочешь поехать с нами? Или Брюс Кэмерон зайдет сегодня?

Дженни быстро кивнула, и она продолжала:

— Предложи ему пойти на пляж и погреться на солнце. Это как раз то лекарство, которое тебе необходимо. Бен и Мэтти Пуркисс сказали, что видели, как вы с Брюсом целовались вчера вечером, — лукаво закончила она, — внизу у дамбы, во время танцев.

Чарльз жизнерадостно рассмеялся:

— Всегда так случается, Марта. Во время фестиваля всегда появляются парочки. А что, если в октябре у нас будет двойная свадьба?

— Нельзя сказать наверняка, — заявила Марта, тоже смеясь.

Дженни чувствовала себя усталой и раздраженной. Она резко сказала:

— Вы оба выглядите так, будто вам невтерпеж поскорее выдать меня замуж, не так ли?

— Это правда, — ответила Марта. — Мы хотим, чтобы ты была такой же счастливой, как и мы. Особенно если речь идет о таком мужчине, как Черный Брюс, у которого и денежки водятся, и собой он хорош. Да тебе просто повезло. Каждая девушка в Харборе хотела бы заполучить его в мужья.

— Разумеется, если я выйду замуж, это решит все проблемы, — раскалялась Дженни, ее темперамент так и бурлил. — Тогда папе не нужно будет больше думать обо мне. Но что, если у меня не будет никакой свадьбы в октябре? Что, по-вашему, я буду делать, когда магазин закроется и у меня больше не будет дома?

На мгновение наступила тишина.

— Ну что ж, — тяжело проговорил Чарльз, — ты всегда найдешь свой дом рядом с нами, если захочешь. Не правда ли, Марта?

— Да. Конечно, мы можем взять тебя с собой в Риверсайд, — согласилась Марта. — В туристической гостинице всегда найдется работа для пары проворных рук. У тебя есть кулинарный диплом, так что, я уверена, ты прекрасно устроишься на кухне. Но пока рано строить планы. Лучше подождать и посмотреть, что случится до октября, не так ли?

Дженни согласилась. Она не почувствовала энтузиазма в голосе Марты, и вообще ей не хотелось никуда ехать и быть лишней в этом нелепом треугольнике, выполняя домашнюю работу в подчинении у Марты. Когда обрученная пара отъехала, Дженни проводила их взглядом и горько подумала, что у нее нет выбора — остается только выйти замуж за Брюса Кэмерона. У нее не было никакой профессии, чтобы она могла найти какую-нибудь работу в Харборе или где-нибудь еще, к тому же необходимо было добиться особого разрешения, прежде чем получить оплачиваемую работу в Канаде.

Дженни провела весь день и весь вечер с Брюсом на большой молочной ферме в нескольких милях от города. Семейная пара, владельцы этой фермой, были друзьями Брюса, Дженни встретила их во время фестиваля. Она получила необходимую порцию солнца и свежего воздуха, но ее головная боль не утихала. Когда они снова вернулись в Лейн, Брюс нежно поцеловал ее на прощание, как будто это давно уже было между ними в порядке вещей. На следующий день он уезжал на неделю на остров Принца Эдварда с Дэном Томсоном и еще одним мужчиной.

— Мы стараемся расширить паромную службу, — объяснил он. — Чтобы перевозить больше груза на наших пароходах. Они вполне способны на это.

— Я буду скучать по тебе, — сказала ему Дженни. Это было правдой, но в то же время она смутно подозревала, что это расставание поможет ей свободнее вздохнуть.

Она рассказала Брюсу о предстоящей свадьбе отца. Брюс решил, что это отличная идея.

— Твоему отцу никогда не удастся сделать так, чтобы магазин приносил доход. У него нет способностей к бизнесу. Вот у Марты Лессе они есть. Она будет управлять гостиницей, а он болтать с гостями и развлекать их, и все будут счастливы.

— Наверное, ты прав, — сказала Дженни и прекратила этот разговор.

Она была уверена, что Брюс скажет только, что ей нечего беспокоиться о своем будущем, когда начнут опадать листья. Но будет ли правильно выйти замуж за Брюса, когда он ей это предложит? А он наверняка это сделает. Ведь он все еще не говорил с ней о любви, но она ощущала ее в его голосе и манерах, и даже эти легкие поцелуи — Дженни это чувствовала — были лишь незначительными внешними проявлениями чего-то очень глубокого. Если бы она могла полюбить Брюса настолько сильно, насколько он ей нравился и насколько она доверяла ему, то все было бы очень просто. Он был до такой степени лучше Лэрри — цельная и искренняя натура, мужчина, который никогда не подведет ее. Но у него не было очарования Лэрри, которое заставляло ее дрожать от желания при одном взгляде на него и волноваться от каждого прикосновения его руки.

Дженни все еще не могла успокоиться и прийти в себя, когда через несколько дней она получила приглашение от Лиз «присоединиться к их компании» и пойти поиграть в боулинг. Дженни сказала, что сама играть не будет, а только понаблюдает, как играют остальные, но Дональд и Джад этому решительно воспротивились. У нее отобрали сандалии и заставили надеть специальные туфли. Третьим мячом Дженни удалось сбить десять кеглей. Все захлопали и стали восхищаться ее умением. Потом все угощались кока-колой и пирогом и обсуждали прошедший фестиваль.

— Грейс выглядела такой счастливой, — заметила Дженни. — Я никогда не видела ее такой довольной жизнью раньше.

— Она всегда хотела стать королевой, — сказала Лиз. — Ты знаешь, что она уехала назад в Монреаль сразу после фестиваля? Я видела, как она ехала по шоссе, когда мы шли в церковь в воскресенье.

— Она в самом деле хочет заполучит Лэрри Кэмерона, — засмеялась Кэрол. — Но тогда не следовало отпускать его так надолго.

Довольно странно, но Дженни вновь услышала имя Лэрри на следующий день. Она воспользовалась кратким перерывом на обед и улизнула на улицу, чтобы в офисе «Уикли ньюс» купить газеты и фотографии фестиваля. Уже отходя от прилавка, она лицом к лицу столкнулась с Мораг Гатри. Было невозможно не заговорить. Дженни лишь мельком видела Мораг на фестивале, наряженной в костюм жены фермера, — она ехала на одной из платформ с маслобойкой в руках. Она с облегчением поняла, что Мораг явно решила забыть инцидент на плоту. Во время фестиваля та восхищалась платьем Дженни, смеялась над своим собственным и представляла ей дородную миссис Джоунс из Яблочной долины, которая отвечала за их платформу.

Дженни улыбнулась старшей подруге и вежливо сказала:

— Привет, Мораг. Ты тоже пришла за фотографиями? Они хорошо получились, не правда ли? Но ведь и само событие так и просилось на фотографию.

— Все было не так красочно, как в прошлом году, — ответила Мораг, когда они вышли на улицу. — Тогда у нас было шесть платформ с одними только танцорами. На одной платформе разыгрывалась сцена из балета, все были в специальных костюмах, которые привез из Монреаля Лэрри Кэмерон. Он занимался устройством платформ. Жаль, что в этот раз он не приехал, чтобы помочь с организацией процессии.

— Да, — не подумав, сказала Дженни, — было бы чудесно, если бы Лэрри был здесь в субботу.

Она тут же поняла, что выдала себя, и покраснела под проницательным взглядом Мораг.

— Наверняка ты бы хотела, чтобы он был здесь и посмотрел на тебя. Мне кажется, что ты все еще влюблена в этого парня, Дженни Дин.

— Разумеется, нет, — ответила Дженни. — Прости, мне нужно кое-что купить в аптеке.

Она забежала в аптеку и купила ненужную ей зубную пасту, после чего вернулась в магазин.

В своей комнате в этот вечер Дженни вытащила фотографии из конверта и разложила их на кровати. Топси тут же запрыгнула, чтобы осторожно проинспектировать их своим носом.

— Не вздумай наступить на них лапой, — командовала Дженни. — Я должна выбрать самую лучшую, чтобы отправить ее тете Хелен.

Она замолчала, так как в ее сознание, словно внезапный луч света, ворвалась одна мысль. Конечно же! У нее был отличный выход из этого раздражающего ее положения. Почему же она не подумала об этом раньше? Когда наступит осень, отец выдаст ей обещанную зарплату за летнюю работу в магазине. Тогда у нее будет более чем достаточно денег, чтобы оплатить обратную дорогу в Англию.

Дженни подхватила Топси и нежно прижала ее к себе:

— Мы едем домой, Топси, дорогая. Это самый лучший выход.

Она осторожно убрала фотографии. В воскресенье днем она отправит их тете с сопроводительным письмом, в котором скажет, что она изменила свое решение остаться в Канаде. Узнав о предстоящей свадьбе своего зятя, мисс Нельсон наверняка все поймет.

Теперь, когда она приняла это решение, Дженни почувствовала себя менее напряженной. В эту ночь она спала крепче, чем в последнее время, и проснулась освеженной и бодрой. Сегодня она легче считала доллары и центы и сочувственно выслушивала проблемы своих покупателей, которые хотели увезти сувениры к себе, в Милуоки, Ньюфаундленд и Торонто. Она решила не упоминать о своих планах до конца лета, пока вопрос не встанет сам собой. Когда Марта и отец объявят дату свадьбы, она сообщит им о своем решении.

Дженни раздумывала, стоит ли ей немедленно рассказать об этом Брюсу. Если он заговорит о свадьбе, она тут же поделится с ним своими планами, но она не думала, что он это сделает в течение летних месяцев. Ведь еще был только июль. Брюс сказал, что не рассчитывает вернуться до следующего вторника, но в субботу поздно вечером он позвонил с аэродрома Шарлоттауна.

— В полночь я вылетаю, Дженни. Сейчас жду посадки… Мы проведем завтрашний день в моей хижине. Это лучше, чем на переполненном пляже…

— Прекрасно, Брюс. Но пожалуйста, давай вернемся завтра пораньше, вечером мне нужно написать очень важное письмо.

Под величественными деревьями было прохладно и умиротворенно, издалека доносился шум водопада. Они покормили старину Сэма и понаблюдали за ужимками белок, а Дженни собрала большой букет золотистых лютиков, диких астр, гвоздик и орхидей. Брюс показал ей, где в маленьком болотце растут спелые ягоды, и убедил ее попробовать красные и желтые шарики. Затем они неторопливо пообедали, а после Брюс вынес из дома проигрыватель, чтобы можно было сидеть на траве и слушать три новые оркестровые записи, которые он привез с собой.

Внезапно Барон бросился в густой подлесок и сердито залаял.

— Должно быть, он почуял запах рыжей лисицы, — сказал Брюс. — А может, это и медведь.

— Ты хочешь сказать, что в этих лесах водятся медведи? — воскликнула Дженни, и Брюс засмеялся:

— Разумеется, но они редко выходят в дневное время, разве что только зимой, когда их гонит голод. Не бойся. — Брюс отозвал Барона назад, тот подбежал и присел у ног Дженни. Он положил свою черную голову на колени Дженни и посмотрел на нее обожающими глазами. — Ты теперь принята в члены семьи, — сказал ей Брюс.

Она подумала, что это подходящий момент сообщить ему о своем намерении вернуться домой в Англию. Минуту-другую она раздумывала, но затем решила не говорить. Зачем портить такой прекрасный день?

На следующее утро перед открытием магазина Дженни расставляла на витрине новые открытки, когда вошел почтальон.

— Два авиа-письма для вас, мисс Дин. Вас явно не забывают.

Одно письмо было от мисс Нельсон. Дженни быстро присела и прочитала, что написала ей тетя.

«Я была так рада и благодарна Богу, когда узнала, что ты счастливо устроилась в Канаде. Это сняло тяжесть с моей души. Теперь я со спокойной совестью смогу принять предложение из английской школы в Женеве — я проведу там два года по программе англо-швейцарского обмена… Я уезжаю, как только закончится учебный семестр. Эдит Малькольм заменит меня, она и ее мать собираются поселиться в нашем доме — это чрезвычайно удобно для нас всех. Я бы ни за что не пустила в свой дом чужих людей, чтобы они трогали мои вещи. Это чудесный город с фонтанами и озером… Я с нетерпением жду, когда увижу его своими глазами…»

Вошел Чарльз, неся коробку с сувенирными маяками.

— Нам нужны еще фигурки моряков, — заявил он. — Этим летом дела идут хорошо. Думаю, мы также сможем продать еще несколько дюжин декоративных панно. Может, мне лучше позвонить в сувенирную компанию и попросить их прислать Тома Хендри? Ты слышишь, что я сказал, Дженни?

— Что? Очень хорошо, папа.

Чарльз посмотрел на нее:

— Тебе сегодня с утра нездоровится, милая?

Дженни ответила с усилием:

— Нет. Я в порядке. Действительно, тебе лучше заказать какие-нибудь новинки. — Она встала, положила письма в карман и застыла среди обломков своих разбитых планов.

Жизнь продолжалась, и вот лето достигло своего пика. На каждом пароме приезжали все новые и новые отдыхающие, а по шоссе нескончаемым потоком ехали семейные автомобили и трейлеры. Дети были повсюду — от обгорелых на солнце младенцев до долговязых подростков в полосатых теннисках и грязных шортах. Даже двор «Лейдис-Хаус» был заполнен рядами сверкающих «Кадиллаков» и «бьюиков», а на террасе у шикарного частного бассейна девушки демонстрировали купальные костюмы по последней моде из магазинов на Пятой авеню. Когда Дженни сказала отцу о таком наплыве отдыхающих, тот засмеялся:

— Если бы ты видела, что тут делается в августе, то сбежала бы на побережье при первом удобном случае.

Наоми Кэмерон пересекла границу и отправилась на мыс Код, где какие-то ее нью-йоркские друзья арендовали на лето домик. Перед отъездом она позвонила Дженни, чтобы попрощаться.

— Я вернусь через четыре недели, — крайне многозначительно сказала она. — Это будет первое сентября, начало осени.

Посмотрев на календарь, Дженни испытала внезапный приступ паники. Оставалось совсем немного времени до того момента, когда придется так или иначе что-то решать. В сентябре все туристы вновь покинут их город. Лаверберн-Харбор опустеет. Маленькие магазины, лавочки и кафе, обслуживающие туристов, закроются, и у всех начнется отпуск, и все займутся подготовкой к зиме.

Помимо всего прочего, обязанностью Дженни было отвозить деньги из магазина в банк. Закончив дела, она постаралась обойти столик Мораг Гатри, хотя внешне они были в дружеских отношениях. Они улыбались и обменивались приветствиями, встречаясь около церкви, а миссис Макдональд болтала с Дженни как обычно. Правда, они больше не приглашали ее на ужин, но светская жизнь местных жителей летом временно затихала, так как они все обслуживали щедрых туристов.

Сегодня после банка Дженни поспешила в главный супермаркет, чтобы купить кое-что для себя. Она шла по проходу, толкая перед собой проволочную тележку, и внезапно услышала голос Кэрол:

— Привет, Дженни. Подожди меня… Консервированные говяжьи языки и новый стиральный порошок сегодня со скидкой… Ты слышала о Грейс Ирвин?

— Нет. А что с ней случилось?

Она буквально остолбенела, услышав ответ, и застыла с протянутой рукой, потянувшейся за бутылочкой соуса.

— Ты ни за что не угадаешь. Она вышла замуж. Вот что. Гражданская процедура состоялась в Монреале на прошлой неделе. Как ты думаешь, не следует ли ей вернуться в Харбор и обвенчаться в церкви, как полагается? Розовая комната в «Лейдис-Хаус» прекрасно подходит для свадебных церемоний. Но возможно, она считала, что ее родители не захотят устраивать свадьбу в разгар сезона, когда отель буквально забит, и поэтому поступила таким образом. А может быть, она не могла ждать, чтобы не упустить его.

Чувствуя, что от нее явно ждут каких-то комментариев, Дженни безучастно сказала:

— Да, в этом, наверное, все и дело. Так, значит, Грейс теперь миссис Лэрри Кэмерон?

— Вовсе нет, — засмеялась Кэрол. — Она миссис Джон Клаусман. Тот самый высокий блондин, который остановился в их отеле в начале сезона. Он возил ее в Монреаль, чтобы выбрать ей платье к фестивалю, помнишь? Она вернулась к нему на следующий же день после фестиваля.

Дженни припомнила сверкающие глаза Грейс и ее счастливый смех.

— Я уверена, что она любит его, Кэрол. Она выглядела так, как будто в ту субботу с ней случилось что-то потрясающее. Но я думала, что все дело в Лэрри, а ты?

— Я тоже. Она так долго охотилась за ним. Скорее всего, она просто устала и поменяла его на викинга. Он банкир из Нью-Йорка, так что, я думаю, он будет в состоянии обеспечить ее, хотя у Грейс есть и собственные денежки. Между прочим, никто из ее семьи не присутствовал на свадьбе. Думаю, что они были слишком заняты, а может быть, Грейс не успела им вовремя сказать.

Кэрол так и продолжала бы весело обсуждать новости, если бы она не мешала другим покупателям, так что один из продавцов поспешил вмешаться:

— Проходите дальше, леди. Другим тоже нужно кое-что купить себе на обед.

Дженни поспешно закончила с покупками и пошла домой. Во время обеда она зашла на несколько минут на кухню к Марте, чтобы рассказать ей новости, пока та вытаскивала из печки партию булочек с изюмом для сегодняшней торговли и откладывала в сторону, чтобы те остыли.

— Господи! — воскликнула Марта. — Я сейчас же побегу к Эллен Мэтчен и все ей расскажу, пока булки остывают. Интересно, как Грейс была одета? Вряд ли длинное платье и фата годятся для гражданской церемонии. Прямо удар для молодого Лэрри Кэмерона. Ведь он, то сходился с Грейс, то расходился, и так несколько месяцев подряд, пока не уехал. Он бросил так много девушек, что хотя бы для разнообразия пусть теперь сам останется с носом. Ты сама немного увлеклась Лэрри, когда только что появилась в Харборе, не так ли?

— Да, но это длилось недолго.

— Вместо этого стала встречаться с Брюсом, — кивнула Марта. — Это было очень разумно с твоей стороны. Он заедет за тобой в это воскресенье, как обычно?

— Только не в этот уик-энд. Он будет слишком занят в офисе. Они работают без выходных.

— Конечно. Время урожая. Нужно отправить всю пшеницу, фрукты и поздние помидоры. Я слышала, что это для них самый трудный год послевоенного времени. Консервная фабрика работает круглые сутки, чтобы справиться с урожаем. Да, кстати, — добавила она, снимая передник и приглаживая волосы, — я назначила дату свадьбы. Второе октября. Мы с Чарльзом скоро пойдем в церковь, чтобы все подготовить. — Она выглянула в окно. — Эллен еще не накрывала на стол. Дым от ее жаркого все еще поднимается. Возьми пирожок, Дженни, когда будешь уходить.

В течение следующих нескольких дней неожиданная свадьба Грейс не выходила из головы у Дженни. Она уже привыкла печально думать о Лэрри, как о чем-то недостижимом, предполагая, что интерес Грейс к нему по-прежнему силен. Она воспринимала как само собой разумеющееся, что в этом и заключалась причина вновь обретенного сияния Грейс. Теперь Дженни понимала, что дело было не в Лэрри. Конечно, это объясняло то сообщение от Лэрри, которое Грейс передала с таким равнодушием; «Передай Дженни мой воздушный поцелуй и скажи ей, что я считаю ее милашкой». Лэрри не забыл ее, и теперь он свободен, в конце концов. Было очень неразумно постоянно думать о нем. На самом деле это было глупо, даже опасно, особенно сейчас, когда она так сблизилась с его братом. И все же его веселое, привлекательное лицо с улыбающимися глазами непрошено появлялось у нее перед глазами. Дважды она видела его во сне и каждый раз просыпалась разочарованная и потерянная.

Дженни чувствовала, что, если бы пришел Брюс, ей было бы легче сконцентрироваться на нем, но напряженная работа удерживала его вдали от нее. Он два раза позвонил ей, просто чтобы спросить, как у нее дела, а как-то посыльный с фирменной нашивкой его компании принес ей огромную коробку шоколада. Когда наконец Брюс позвонил снова и сказал, что в воскресенье вечером он освободится и поведет ее на концерт в «Харбор-Холл», Дженни едва не заплакала от облегчения.

— О да, Брюс. Пожалуйста. Я так хочу с тобой увидеться.

— В самом деле, Дженни? Так чудесно это слышать… В таком случае позаботься о себе до воскресенья.

Это был особый концерт — Лавербернскому шотландскому хору аккомпанировал прославленный радио-оркестр, а в качестве гостьи была приглашена примадонна из Монреаля. Дженни увидела, что «Харбор-Холл» — это вовсе не здание, а продолговатая зеленая лужайка, которую с трех сторон окружали непосредственно высокие стены гавани. Сцена, таким образом, располагалась на открытом воздухе, а перед ней выстроились ряды кресел. Дженни надела свое хлопчатобумажное кружевное платье и очень много времени уделила макияжу, заметив, что этим теплым канадским летом ее кожа приобрела золотисто-персиковый оттенок. Было так приятно сидеть там, в вечерних солнечных лучах, рядом с Брюсом. Она на мгновение дотронулась до его руки, и его сильные пальцы нежно сжали ее пальцы, прежде чем отпустить.

Музыка окутала ее золотистыми волнами, она расслабилась и снова почувствовала себя почти довольной жизнью.

Намного позже, уже сидя в машине Брюса и ожидая возможности выехать с парковки, они разговорились о свадьбе Грейс.

— Из меня не получилась сваха! — ухмыльнулся Брюс. — Я действительно думал, что в конце концов они поладят с Лэрри. Но возможно, так будет лучше для всех.

— В воздухе так и пахнет свадьбами, — заметила Дженни. Когда они наконец медленно поехали, она рассказала ему о свадьбе в собственной семье. — Чем больше я думаю о ней, тем яснее вижу, что папа прав. Он был одинок. Точнее, они оба. Марта очень хорошо относилась ко мне. Думаю, мы прекрасно поладим, если не будем жить вместе. — Она вздохнула. — На самом деле второе октября — это мой день рождения. Но папа никогда не помнил об этом.

— Мы устроим особую вечеринку в твою честь, Дженни, дорогая. Что ты собираешься делать в следующем месяце, когда твой отец закроет магазин? У тебя есть какие-нибудь планы?

— В общем, нет, — ответила она. Она почувствовала, что решительный момент стремительно приближается, и ее сердце отчаянно заколотилось.

— Тебе лучше переехать в «Кэмерон-Хилл», — решил Брюс. — Это подходящее для тебя место.

— Ты так думаешь, Брюс?

Они теперь неслись вниз по шоссе, и несколько минут Брюс не отвечал. Он свернул на узкую аллею, ведущую к гавани, остановился в тени пирса, который сегодня был безлюден и тих. Наступил решительный момент. Его было трудно избежать. Она должна быть спокойной и разумной и четко объяснить ему свои чувства.

Но это было не так просто, после того как Брюс сказал:

— Все сложится замечательно, если будет так, как я решил, Дженни, любовь моя. Знаешь, я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Да. Думаю, ты за этим ухаживал за мной все лето.

— Я ждал тебя, Дженни, — сказал он. — Мне это не нравилось, но я понял, что тебе нужно время, чтобы забыть о Лэрри и начать думать обо мне. В тот день, когда я понял, что люблю тебя, я решил, что ты единственная девушка, на которой я могу жениться, но я не хотел сразу пугать тебя. Ведь теперь ты не боишься меня, не так ли?

— Нет, Брюс, не боюсь. — Она улыбнулась ему. — Почему я должна бояться, ведь ты был так добр ко мне? Ты сделал из меня Морскую принцессу и приглашал меня в свой лес — и все остальное.

— Может быть, тебя смущает, что я старше тебя, Дженни? — спросил он. — Я часто задавал себе этот вопрос.

— Неужели? Даже и не думай о возрасте, потому что я никогда не замечала его.

— Ты такая милая, моя Дженни. Ну что, ты выйдешь за меня? — Он наклонился вперед, его глаза горели нетерпением, так же как и его голос. — Я не могу даже передать, как отчаянно хочу тебя. Мне не хватает слов. Я хочу, чтобы ты разделила мою жизнь. Я буду честен с тобой и всегда буду любить тебя и заботиться о тебе. Ты можешь полностью довериться мне?

— Думаю, что могу, — призналась Дженни. — Но… нет, позволь мне все объяснить тебе, Брюс, прошу тебя. Я не совсем уверена в себе, вот в чем проблема. Я так неопытна, это правда, но я понимаю, что замужество — это что-то чрезвычайно важное. Прежде всего люди должны полностью любить друг друга…

— Значит, ты еще не настолько любишь меня?

— Ты мне очень нравишься, Брюс, больше, чем любой другой мужчина, которого я когда-либо встречала. Но ведь это не то же самое, что любовь. И я не могу пообещать тебе, что когда-нибудь мое чувство к тебе перерастет в любовь. Я ясно выражаюсь, Брюс? Наверное, нет, потому что я сама путаюсь в этом.

— Я заставлю тебя полюбить себя, Дженни. Только дай мне шанс.

Они были так близки друг к другу в этом замкнутом пространстве. Внезапно Брюс схватил ее в объятия и прижал к себе, целуя ее так, как никогда не делал до этого раньше, — горячими, страстными поцелуями он покрывал ее глаза, подбородок и шею, пока, наконец, не отыскал ртом ее губы.

— Разве ты не понимаешь, что ты значишь для меня? — сказал он. — Скажи, что ты будешь моей, Дженни. Скажи, что в октябре ты выйдешь за меня… скажи это, сердце мое. Я дам тебе все, что ты пожелаешь. Только пообещай мне, Дженни… Обещай.

Он целовал ее снова и снова, властно, требовательно. Его объятия были крепкими и решительными, как будто он не собирался никуда отпускать ее. Дженни внезапно поняла, что была бы рада, если бы так и было. Как было бы легко принять любовь Брюса, его обожание, принять то, что он предлагал. Но внезапно снова упала тень — сомнения и раздумья, и хуже всего — воспоминания. Она отвернула от него лицо, уткнувшись ему в плечо, несчастная и холодная.

— Я не могу, — прошептала она. — Есть еще кое-что. Мне лучше сказать тебе. Это Лэрри.

— Что ты пытаешься сказать мне, Дженни? Ты хочешь сказать, что все еще любишь его? Что у меня нет шанса?

— Я сама не знаю, люблю я его или нет.

— Ты должна знать. Скажи мне правду.

— Я не знаю! — закричала она. — Я не знаю. Я бы хотела это знать. Я пыталась забыть Лэрри с тех пор, как он уехал. Я думала, что он собирается жениться на Грейс. Но теперь он не женится, и… как будто все снова вернулось. Я стала так много думать о нем. Я не хочу этого, но не могу остановиться.

— У тебя были известия от него в последнее время, Дженни? — спросил Брюс.

— Он прислал мне сообщение, — ответила она. — Он послал мне свою любовь. Любовь, Брюс. Теперь я совершенно запутана и несчастна. Я не знаю, как должна поступить.

— А я знаю, — сказал Брюс. — Ты должна снова увидеться с Лэрри и решить, кого из нас двоих ты любишь.

— Как я смогу увидеть его? — поинтересовалась Дженни. — Он же так далеко и не собирается возвращаться.

— Я лечу в Монреаль во вторник, Дженни. Мама тоже летит со мной, возможно, и Гатри. Тебе следует лететь с нами. Предоставь это мне. Я все улажу.