ГЛАВА 13. Бульдог
Рано утром в дверь позвонили. Тихонько подкравшись к двери, посмотрел в глазок. Не хватало еще свидетелей Иеговы, но там стоял Мурат. Я удивленно открыл дверь другу.
— Случилось что-то?
Он посмотрел на меня как-то затравленно и выдавил лишь: — Прости.
Я и сообразить ничего не смог, как мощное тело меня оттеснило вглубь коридора и закрыло дверь. Я с ужасом понял, что это был Витя. В панике рванул в комнату, но не успел — меня перехватили поперек груди и прижали.
— Лень, и долго ты от меня бегать будешь? Может все-таки поговорим?
Я повис куклой, будто все нитки с меня срезали и глупо разревелся. От облегчения, что он меня искал, от его просьбы поговорить, несмотря на мои выходки, от теплоты рук и такой мягкой интонации, с какой он произнес мое имя.
Витя развернул меня к себя и стал целовать лицо, поглаживая по спине.
— Гвоздик, ну что ты?
— Витя, прости меня, пожалуйста, — я скорее проныл просьбу, чем нормально ее сказал.
— А ты меня. С самого начала все у нас через одно место было. Предлагаю начать заново. Что скажешь?
Я только еще больше раскис. Оказывается, я еще тот нытик, но его ласковые объятия помогли и вскоре я смог даже в глаза своему бульдогу посмотреть. Он усадил меня к себе на колени, не переставая поглаживать спину, умостившись на маленькой кухонной табуретке. На столе стоял неначатый завтрак. Я покосился на горячие бутерброды, потом на Витю и улыбнулся.
— Может, начнем с завтрака?
Витя поцеловал меня в лоб и согласился с большим удовольствием, но стоило мне встать и подойти к плите, как я охнул и резко развернулся лицом к мужчине, натягивая на голые ноги передник, как школьница. Но было поздно — Витя все увидел, он медленно поднял потемневший от желания взгляд на мое лицо.
— Лень?
— Да? — на гласной я дал петуха.
— У тебя есть нормальные трусы или…?
Я рванул в спальню за домашними шортами, выкрикивая на ходу.
— Нормальные в стирке! — и костеря себя за забывчивость. Как можно было поворачиваться спиной в таких трусах! Джоки были ярко оранжевые и максимально открытые сзади.
Вернувшись на кухню одетым, я быстро положил яичницу по тарелкам, сделал чай и все это время пытался погасить красные уши от стыда. Витя помолчал ровно до того момента, пока я не сел за стол.
— Гвоздик, ты меня с ума сводишь.
Я неуверенно поднял взгляд и решил сказать все, что меня беспокоило:
— Я люблю сексуальное белье, люблю секс, как неотъемлемую часть жизни, но я категорически не приемлю неразборчивых связей, групповушек и легкого поведения, если последнее не элемент игры между любовниками. Понимаю, что мое поведение было обратным таким установкам и мне очень стыдно за него, Вить. Просто ты мне очень понравился.
Витя смотрел на меня очень внимательно, в глазах уже не было даже уголька похоти, лишь только серьезный блеск.
— Лень, ты украл мою реплику.
Я непонимающе посмотрел.
— Просто ты мне очень понравился. — Потом наклонился, дотронулся до лица пальцами, очерчивая скулу и спустился к губам. — А сейчас нравишься безумно.
И чтобы я не успел открыть рот, приложил палец к губам.
— Дай сказать. Мне тоже стыдно за свою несдержанность, за поганый характер. Ты тоже можешь мне не верить, но я обычно не такой грубый человек. Ты задел меня, зацепил, а потом, как самый настоящий гвоздь, вошел глубоко в сердце. Но если ты напридумывал себе, что после ситуации в клубе я воспринимаю тебя не пойми кем, то расслабься, пожалуйста. Я тобой горжусь. Юрка до сих пор мне звонит и благодарит тебя за помощь, Гриша у него впечатлительный, но благодаря тебе парень даже раскрылся.
— Раскрылся?
— Ну…да, но давай продолжим про нас, — Витя как-то замялся, но резко обрубил эту линию разговора, отчего мне стало совсем не по себе — что я там в мальчике успел раскрыть?!
Я кивнул и взял бутерброд, начиная завтракать.
— Гвоздик, ты повел себя очень смело, но давай договоримся на будущее — есть я, есть охрана. Не подвергай, пожалуйста, себя глупой опасности. — И откусил от своего бутерброда. — Готовишь ты все-таки офигенно.
Я от волнения стал поглощать свой завтрак слишком быстро. Внутри вдруг стало легко, будто миллионы мыльных пузырей рванули в небо, переливаясь радугой. Так мы и доели в тишине.
Только, когда я оделся на работу и начал обуваться в коридоре, понял, что не спросил про Мурата.
— Вить, а Мурат где? И как ты вообще его нашел?
— Как оказалось, он — мой подчиненный, а Андриус — мой близкий друг, — подмигнул бульдог. — Не беспокойся, он с Андриусом приезжал. Я твой адрес у него еще вчера узнал, еле вытерпел до утра.
«Значит, вчера не показалось. И значит, меня бы нашли в любом случае», — я удивленно замер. Надо же, как в жизни бывает.
Виктор подошел и обнял меня.
— Давай, вечером поужинаем у меня. Я что-нибудь приготовлю, и мы поговорим обо всем. Или просто посмотрим кино. Сделаем, что захочешь.
Я прижался и уткнулся в грудь. Как же мне хотелось таких вечеров с любимым! Но до сегодняшнего дня о таком я мог только мечтать. Сердце колотилось о грудную клетку, как бешеное. Хотелось узнать еще кое-что.
— А почему Гвоздик?
Витя рассмеялся низко и сексуально, я почувствовал щекой приятную вибрацию в его груди.
— Ты такой же острый, несгибаемый и… — его рука переместилась на мой пах, — твердый.
— Ви-ить… — выдохнул я, уже заводясь. — Мне на работу надо.
— И мне, — расстроенно ответил мой бульдог. — Кстати, тебе понравился браслет?
— Оригинально и очень дорого.
Виктор пошарил по карманам куртки и достал его, отдавая мне.
— Ты с ума сошел! Я не надену, мне ж руку отрежут в метро.
— Какое метро! Я тебя довезу и заберу, а то ты хорошо бегаешь. — Взял мою руку и положил на нее украшение. — Надень, пожалуйста. Я его еле достал, перекупал заказ у Юрки даже.
Я послушался.
— То есть ты специально для меня подбирал браслет?
Витя вскинул брови, будто я сейчас обвинил его в обратном.
— Конечно! Ты же гвоздик в гроб моей свободы.
Я рассмеялся и жадно поцеловал тонкие губы, но на работу мы все-таки поехали.
Спустя месяц
Я стоял в сексшопе около разложенных на прилавке трусов и испытывал муки выбора. Бульдожка Ришар ворчал у меня на руках, требуя наконец-то выйти из дома греха. После ветеринара, куда я его отводил для осмотра, щен был уставшим, но выбрать подарок я должен был несмотря ни на что.
Алекс манерно откинул выбеленную челку и покачал головой.
— Леонид, может лучше набор с наручниками. Он очень удачный, даже «ваниль» покупает.
— Нет, Лекси, ты не понимаешь. Это подарок на день рождения другу близкого друга, который и мой друг. Надо хороший подарок. Не отдарок.
Алекс закатил глаза на такие сложные дружественные связи и тыкнул пальцем в кожаные трусы с боковой шнуровкой, на кончиках которой висели череп в каске и свастика.
— Раз ты хочешь что-то в стиле Третьего Рейха и для актива, то бери вот эти.
Я перехватил Ришара — тяжеленький — и кивнул.
— Да, Лекси, думаю ты прав. Беру. Упакуй красиво и добавь еще фуражку.
— Оу, сделаю тебе скидку, дорогой. Когда праздник?
— 7 декабря.
— Хорошо, что озаботился пораньше, а то разбирают быстро. Своему любимому ничего не хочешь взять?
— Мы пока прошлые покупки не все освоили. Ришар, уже уходим, не скули. — В этот же момент зазвонил телефон в кармане джинс. Мелодию я узнал сразу. — Ох, мне пора бежать. Лекси спасибо, что отложил.
— Ты мой самый любимый клиент, дорогой.
В машине меня ждал недовольный Витя. Я виновато улыбнулся, положил пакеты на заднее сидение и потянулся к хмурому мужчине, тот следил за моими движениями и прикрыл глаза, когда я коснулся губ.
— Витенька, ну, тяжело было выбрать. Андриусу не все подойдет. Теперь можем ехать, выбирать друга для Ришара.
— Как ты вообще меня развел на такой подарок! — выруливая на дорогу, бурчал Виктор.
— Ну, классный же вариант! А что дарить? У вас и так все есть, — хихикнул, добавив, — кроме такого белья.
— Классный-классный, только мне не показывай. Не хочу этот срам видеть, — потом лукаво улыбнулся. — Ну, только если на тебе.
Я засмущался, при всей своей страстности, слышать интимные намеки мне было стеснительно. Зато Ришару было все равно, он зевнул и улегся на моих коленях поудобнее.
— Вить, а Ришар точно с фокстерьерчиком уживется?
— Даже не сомневайся. Мы же ужились.
Я отвернулся к окну, а глупая, но счастливая улыбка появилась на моем лице.