Соблазнить негодяя

Глава 15

— До чего вонючие создания эти овцы! — пробормотал Стивен.

— А у меня нос так замерз, что я не чувствую никаких запахов, — рассмеялась Мерси.

Стивен потянулся к ней и сжал ее руку, которой она держалась за луку седла.

— Прости меня. Не нужно было брать тебя с собой в такую погоду.

— Глупости. Мне самой хотелось осмотреть поместье.

Морозец бодрил. Погода была не самой подходящей для верховых прогулок, но, когда Стивен предложил покататься, Мерси не смогла устоять. Ей хотелось делать все вместе с ним, и теперь они исследовали свое новое жилище.

— Думаю, весной здесь будет прелестно, — прибавила она.

Положив ладонь ей на затылок, он придержал ее, чтобы наклониться и поцеловать.

— Ты сейчас такая милая.

Она почувствовала, как по щекам ее разливается тепло. От таких его оброненных ненароком фраз ее сердце всегда начинало колотиться как сумасшедшее. Ей захотелось сказать ему, что он удивительно красив, потому что это действительно было так, но слова, которые, обращенные к ней, доставляли ей такое удовольствие, сказанные в адрес мужчины почему-то звучали бы ужасно глупо.

Распрямившись, он посмотрел на раскинувшиеся вокруг них угодья.

— Если тебе не нравятся овцы, — начала она, — быть может, получится убедить брата позволить тебе выращивать что-нибудь другое.

— Это овцы арендаторов, которые пользуются его землей. Да и просить у брата разрешения мне не доставляет удовольствия.

Она почувствовала укор совести. Ему приходилось этим заниматься из-за того, что он женился на ней.

— Если бы ты мог заниматься всем, чем угодно, что бы ты выбрал? — поинтересовалась она.

Привстав на стременах и придержав дернувшуюся в сторону лошадь, он посмотрел по сторонам. Мерси поняла, что этот вопрос заставил его крепко задуматься.

— Я бы весь день проводил в постели со своей женой… Каждый день.

Она рассмеялась.

— И все?

— И кормил бы ее клубникой.

Она покачала головой, удивляясь его несерьезности.

— Не слишком великие планы.

— Да? — Он посмотрел вдаль. — Я никогда не задумывался о своем будущем. Пока не появилась ты, я просто жил сегодняшним днем и не строил никаких планов. Я джентльмен, брат выплачивал мне небольшое денежное содержание, и мне этого хватало. Сейчас мне не понять, как я мог скатиться до столь мелочного существования.

— Ты был очень молод. — Он и теперь был совсем не стар. — А потом пошел в армию, и там уже было и не легко, и не мелочно.

— Да, армейская жизнь. О которой я помню так мало. — Он прищурился, сжал зубы. — Наверное, лошади.

— Что-что?

— Лошади. Думаю, я хотел бы разводить лошадей.

— Скаковых?

— Армейских.

— Почему же не заняться этим?

Устремив на нее взгляд, он усмехнулся.

— Для тебя, похоже, нет ничего невозможного.

— Если чего-то действительно очень сильно захотеть. Ты правда этого хочешь?

— До сих пор я об этом мало задумывался, но эти вонючие овцы заставляют меня желать этого все сильнее и сильнее. Я собираюсь, продав офицерский патент, выручить немного денег. У меня осталось жалованье, которое мне выплачивали в полку. Я мало тратил. — Он пожал плечами. — Этого хватит для начала.

— Мне кажется, стоит попробовать.

В глазах его читалось удивление.

— Раньше никто в меня не верил.

— Как же я могу не верить в тебя? Я тебя знаю. Я знаю, как ты отважен и решителен. У тебя сильный характер. Мне очень жаль, что ты, утратив часть воспоминаний, забыл, какой ты замечательный человек. Но я не сомневаюсь, что тебе по плечу все, за что ты ни возьмешься.

— Ты меня смущаешь, Мерси, ей-богу. — Он натянул поводья, разворачивая лошадь. — Давай вернемся, я тебя согрею.

Он согрел ее в постели, потом в ванне, где горячая вода ласкала ее кожу. Она сидела у него между ног, прислонившись спиной к его груди, и его руки лениво скользили по ее телу.

— Как думаешь, мы когда-нибудь устанем друг от друга? — спросила она.

— Господи, надеюсь, что нет.

Она испытывала удовольствие, не имеющее ничего общего с телесными ощущениями.

— А я боюсь, что тебе станет скучно со мной.

Он провел пальцем по ее шее, плечу, вниз по руке.

— Не станет.

Сегодня эти слова были произнесены с уверенностью. А что будет завтра? Произнесет ли он их с таким же убеждением завтра? А через неделю? Через месяц? Он и в Ускюдаре был добр к ней, но в свою постель положил другую. Той женщине он тоже говорил, что с ней ему никогда не будет скучно?

— Как долго ты оставался верен одной женщине? — спросила она.

— Тебе правда хочется поговорить о моих былых победах?

Она повернулась к нему, расплескав воду из ванной.

— Да. Сколько их было?

— Слишком много, чтобы сосчитать.

— И с которой дольше всего…

Он приложил палец к ее губам.

— Я уже рассказывал тебе. Я был невежей. Ни одна женщина не заставила меня забыть об остальных.

— Ты встречался с несколькими женщинами одновременно?

Он пожал плечами.

— Они понимали меня. Мне не хотелось ограничивать себя одними отношениями.

У нее заныло сердце. Какая женщина захочет его так, что будет готова принять на любых условиях? О боже, такая, как она, готовая лгать, лишь бы заполучить его!

— Значит, тебе уже должно быть со мной ужасно скучно.

Он заправил влажные волосы ей за ухо.

— Наоборот. Я еще никогда в жизни не был так… увлечен. Каждое мгновение с тобой — открытие. И это очень странно… Это выше моего понимания.

Брови его сошлись на переносице, лицо сделалось таким серьезным, что она испугалась.

— Что? Что настолько странно?

— Разговаривать с тобой, просто находиться рядом мне доставляет почти такое же удовольствие, как делить с тобой ложе.

Облегченно засмеявшись, она уткнулась лицом в его плечо.

— Ты находишь это смешным?

— Я нахожу это замечательным. — Она взяла его за подбородок, провела большим пальцем по колючей щетине, которую он наверняка сбреет перед тем, как лечь в постель. Она была темнее, чем волосы, делала его грубоватым, похожим на злодея. — Я хочу, чтобы у нас был такой брак, как у Клэр с Вестклиффом. Ты дал мне надежду, что в конце концов у нас это получится.

— Клэр с Вестклиффом? Нет, ты ошибаешься.

— Не ошибаюсь. Когда они смотрят друг на друга… сразу видно, как они друг друга любят.

— Он женился на ней из-за ее приданого.

— А ты женился на мне из-за своего сына. — Она покачала головой. — Но ты прав. Не нужно было мне говорить об этом.

Она снова села к нему спиной, и он прижался губами к впадинке на ее шее.

— Мы навестим их на Рождество, — тихо промолвил он. — Если только ты не предпочтешь остаться здесь.

Она бы предпочла. Здесь ей было хорошо, она чувствовала себя в безопасности. Уезжать ей не хотелось. Но все время прятаться в этом поместье они не могли.

— Нам нужно встречаться с твоими родными. Встретим Рождество, как полагается, в семейном кругу.

Он обхватил ее руками и крепко прижал к себе.

— Ах, Мерси, прости меня. Я забыл. На прошлое Рождество, мы оба, наверное, были в Крыму.

Кивнув, она провела рукой по его бедру, почувствовав ладонью шрам. Хорошо, что сейчас можно было к нему прикасаться, не причиняя ему боли.

— Каким оно было?

— Холодным. Невеселым. Мы работали в госпитале по двенадцать-пятнадцать часов в сутки. Я ужасно устала. Было уже поздно. Во время очередной перевязки я вдруг сообразила, что сегодня Рождество и запела «Тихую ночь». И все в отделении подхватили. Я не смогла сдержать слезы.

— Меня там тогда уже не было?

— Да, ты вернулся в свой полк. Но я думала о тебе. Мысленно пожелала удачи. — Она усмехнулась. — Помню, я тогда загадала, чтобы мы оба следующее Рождество встретили дома. Наверное, в своих желаниях нужно быть осторожнее.

— Что ты хочешь на Рождество?

Она развернулась, раздвинув его ноги.

— Чтобы оно запомнилось.

— Зная свою семью, это я тебе обещаю.

До Лайонс-плейса было два дня пути в экипаже, и Стивен организовал поездку так, чтобы приехать поздно вечером накануне Рождества.

— Так значит, поместье это принадлежало твоему отцу, — сказала Мерси, то и дело нетерпеливо поглядывавшая в окно.

— Я здесь почти ничего не помню, — ответил Стивен. — Два года назад я приезжал сюда. Мы пили чай с Клэр на террасе.

Именно на этом его память остановилась. Сердце Мерси затрепетало. Что, если возвращение туда вернет ему воспоминания? Что, если он посмотрит там на что-нибудь, и два переходных года пролетят в его мозгу, как страницы книги, перелистываемые в поисках нужного абзаца?

Он сидел напротив нее и Жанетт, придерживая спавшего рядом на сиденье Джона. Как Джону удавалось спать, Мерси не могла понять, но он проспал практически всю дорогу.

— Я считаю своим домом поместье Айнсли, а не это место, — продолжил Стивен.

— А ты помнишь своего отца?

— Нет. — Он почесал подбородок. — Похоже, у меня привычка такая — ничего не помнить.

Заявление это было довольно безобидным, и Мерси не сомневалась, что Жанетт не поймет скрытого смысла его слов. Время от времени он задавал ей вопросы о Крыме, но она отвечала уклончиво, как будто не придавала этому значения, хотя догадывалась: он надеется, что ее ответы заставят его хоть что-то вспомнить. Она не уставала повторять, что забытое им не имеет никакого значения, однако он все время пытался ухватить ускользающие от него воспоминания.

— Наверное, здесь и Айнсли будет, — сказала она, чтобы сменить тему.

— Несомненно. Мать. Лео. Возможно, Линнфорд с семьей. Айнсли послал им на юг Франции письмо с просьбой приехать.

— Мне будет очень интересно с ним встретиться. Он ведь наверняка тоже занимался твоим воспитанием. Он был хорошим опекуном?

— Мы не очень-то с ним ладили. Думаю, и родной сын не расстраивал бы его чаще, чем я.

— Но я уверена, что твое геройство в Ускюдаре искупило любые разочарования, которые ты заставил его испытать.

— Я не был героем, Мерси.

— Нет, был.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Ты бывала на передовой?

— Нет, но я слышала рассказы о тебе от многих раненых, которых мы лечили. — Тут она раздосадовано вздохнула. — Что же это? Я дала себе слово больше не говорить о войне, а сама продолжаю.

— Неудивительно. А что касается Линнфорда, ты наверняка найдешь его весьма приятным человеком. Вся его семья — очаровательные люди.

Карета свернула с главной дороги, и по спине Мерси пробежал холодок.

— Подъезжаем, да?

— Да, уже скоро.

Мерси подалась вперед и сжала его руку.

— Я рада, что мы проведем Рождество в кругу твоей семьи.

— А как же твоя?

Она выпрямилась.

— У меня есть только отец, и он отказался от меня.

— Ему же хуже.

Она улыбнулась.

— Хотелось бы мне так думать. О, смотри! — Она указала за окно. — Вот оно. Не ожидала, что поместье будет таким… мрачным.

— Да, вид у него безрадостный. — Он выглянул в окно. — И это полностью соответствует темпераменту Вестклиффов.

Однако внутри здание оказалось очень светлым и привлекательным. Окруженные веточками омелы, горели свечи, в воздухе стоял пряный запах, выделялся аппетитный аромат корицы.

— Вот и вы! Наконец-то! — воскликнула Клэр, выходя в вестибюль во главе небольшой процессии из родственников, и обняла Мерси. — Вы так долго добирались, что я уж решила: с вами в пути что-то произошло.

— Просто с нами ехал один прожорливый парень, которого приходилось кормить слишком часто, — сказал Стивен, явно гордясь этим, и у Мерси сердце затрепетало от радости.

Вестклифф пожал брату руку и хлопнул его по плечу.

— Кажется, последний раз ты встречал здесь Рождество еще в детстве.

— Насколько я помню, мать не любила это место, — сказал Стивен.

— Это было раньше, — заметила герцогиня, беря Джона у Жанетт. — О, вы посмотрите на моего любимого карапуза! — заворковала она. — Такой большой стал. Лео, тебе не кажется, что он увеличился раза в два?

— Нет, любовь моя, — ответил тот ласковым голосом.

— Линнфорд, познакомься с моим новым внуком, — сказала герцогиня высокому мужчине со светлыми волосами.

Мерси опешила, когда он наклонился к ребенку с такими же белокурыми волосами. Линнфорд явно был не только воспитателем Стивена, он, конечно же, состоял с ним в родстве. Несмотря на то, что никто не упоминал о какой-либо связи между ними, невозможно было не заметить внешнего сходства между графом и Стивеном. Несомненно, от кого-то из его рода Стивен унаследовал светлые волосы, тогда как остальные его родственники были темноволосыми.

— Очаровательный малыш, — произнес Линнфорд со странным выражением лица, как будто не хотел показать истинных чувств. Он посмотрел на Стивена, и Мерси увидела его замечательные ярко-голубые глаза. — Весь в отца. Рад видеть тебя дома.

— Благодарю вас, милорд. — Сказано это было несколько напряженным тоном, и Мерси вспомнила, как Стивен сетовал на то, что ему трудно было угодить Линнфорду. — Позвольте представить мою жену Мерси.

Линнфорд поклонился, потом, как будто решив, что этого недостаточно, подошел к ней и поцеловал руку.

— Мерси, для меня честь познакомиться с вами. Честно говоря, я и не надеялся, что он когда-нибудь остепенится.

— Мне очень повезло с мужем. В Крыму Стивен проявил себя с лучшей стороны.

— Я слышал об этом.

— Пойдемте со мной, — сказала герцогиня. — Вы должны познакомиться с семьей Линнфорда. Они ждут в гостиной.

Герцогиня схватила Мерси за руку и, не дав опомниться, потянула в другую комнату. Обернувшись, Мерси увидела, что Линнфорд подошел к Стивену и стал что-то ему говорить. По лицу Стивена она смогла заключить, что он растрогался.

Гостиная тоже выглядела празднично: на столе — елка с горящими свечками на ветках, под елкой — подарки, вдоль каминной полки натянута гирлянда. В этом году Мерси будет праздновать Рождество не так, как привыкла. Она однажды видела гравюру в «Иллюстрейтед Лондон ньюс», на которой было изображена королевское семейство у рождественской елки. Как видно, семейство Стивена решило перенять эту новую традицию. Слава богу, они со Стивеном привезли подарки.

К ним подошли двое молодых людей, очень похожих на Линнфорда. Герцогиня представила их. Это были старший сын Линнфорда виконт Маллард и второй сын Чарльз. Затем Мерси познакомилась с его дочерьми — Эмили, Джоан и Шарлоттой. Девушки больше походили на мать, леди Линнфорд, миниатюрную женщину с каштановыми волосами. Мерси, отметив ее бледную кожу, поняла, что та нездорова.

— Саркома кости, — шепнула герцогиня, не дожидаясь вопроса. Как видно, она догадалась, что Мерси, имея опыт в медицине, обратила внимание на нездоровый вид женщины. — Мне будет ее не хватать. Она замечательный человек и моя близкая подруга.

Мерси сжала ее руку.

— Мне так жаль.

— Милая моя девочка, жизнь есть жизнь. Нельзя допустить, чтобы это омрачило праздник. Анджела нам этого не простила бы.

— Позволите подержать вашего сына? — спросила графиня.

— Конечно. — Мерси наклонилась и положила Джона женщине на руки. Он посмотрел на нее своими глазищами.

— Какой чудесный малыш! Вижу семейное сходство. Он — вылитый отец.

— Да, очень похож, — подтвердила герцогиня.

— Тесса, ты, наверное, счастлива, что у тебя появился второй внук.

— Они — моя радость. — Тут Джон захныкал, и она прибавила: — А когда они плачут, им лучше вернуться к мамочке или к няне.

— А мне бы так хотелось иметь внуков! — вздохнула графиня.

— Будут у тебя внуки, дорогая, — заверила ее герцогиня.

Джон издал громкий крик, от которого графиня вздрогнула. Мерси взяла его на руки и успокоила одним плавным движением.

— Наверное, проголодался после долгого путешествия, — сказала она.

Мерси почувствовала знакомое прикосновение к талии.

— С вашего позволения, — произнес Стивен, — мы пойдем к себе и отдохнем перед обедом.

— Разумеется, — отозвалась графиня. — Обед через час.

— Я провожу вас, — вызвалась Клэр. Когда вышли в коридор, она по-дружески взяла его за руку. — Я отвела вам комнаты в дальнем конце западного крыла. Там вас никто не побеспокоит.

— Я практически не помню этого дома, — признался Стивен, — но уже вижу, что ты приложила ко всему этому руку.

— Это Вестклифф виноват. Оставил меня здесь, пока сам развлекался в Лондоне.

— Но в этом есть и моя вина. — Стивен остановился, взял ее за руки и развернул к себе лицом так, чтобы видеть ее глаза. — Но сейчас ты счастлива, Клэр?

— Неимоверно счастлива. Для Вестклиффа очень важно, что ты приехал. Он всегда считал, что семья предала это место, когда твоя мать вышла за Айнсли.

— Думаю, так оно и есть.

Клэр посмотрела на Мерси, стоявшую позади Стивена.

— Не секрет, что герцогиня не любила своего первого мужа. Он был нехорошим человеком.

— Но сейчас она счастлива, — заметила Мерси.

— Да, очень. Лео ей подходит во всем. Завтра он собирается начать писать портрет Линнфорда с семьей. Они останутся здесь, пока он не закончит. — Она встала между Мерси и Стивеном. — Нужно попросить его написать и ваш семейный портрет.

— О, мне бы очень этого хотелось, — отозвалась Мерси.

Клэр провела их по длинному и широкому коридору, являвшему собой портретную галерею. Мерси то и дело останавливалась, рассматривая портреты.

— Это все твои предки? — спросила она.

— Да, наверное. Никогда не рассматривал их изображения. Честно говоря, мне они неинтересны.

— Они все такие темноволосые.

— Как и Вестклифф, — заметила Клэр. — Это необъяснимо.

— Наверное, я пошел в предков по материнской линии, — сказал Стивен. — Никогда об этом не задумывался.

Это не убедило Мерси: у герцогини тоже были темные волосы и карие глаза.

Покинув галерею, они поднялись по широкому лестничному пролету в другой коридор, в конце которого и находились покои в несколько комнат, предназначенные для Стивена и его семейства.

— Мы вам выделили слуг, так что в случае надобности не стесняйтесь, звоните. — Она поцеловала Стивена в щеку. — Я так рада, что вы приехали!

С этими словами она выскользнула в коридор и закрыла за собой дверь.

— Вы с ней, похоже, очень близки, — сказала Мерси.

— Мы выросли вместе. Я ее постоянно за косы дергал. — Стивен подошел к окну и стал рассматривать открывшийся вид. — Не нужно ревновать.

— Я не ревную. — Странно, но она действительно не испытывала ревности. — Видно же, что она любит Вестклиффа, а на тебя смотрит как на брата. Я отнесу Джона Жанетт.

Не поворачивая головы, он кивнул. Когда Мерси вернулась, он все так же стоял у окна. Она подошла к нему и положила руку ему на спину.

— Что-то случилось?

— Линнфорд сказал мне сегодня нечто странное. Сказал, что мой отец гордился бы мной. А потом добавил: «Если бы ты был моим сыном, я бы тобой гордился». — Стивен покачал головой. — А я совсем не помню отца. Даже не знаю, висит ли его портрет в галерее. И отца Айнсли я вспоминаю с трудом. Но Линнфорд… Он возится со мной, сколько я себя помню.

— Твоя мать дважды оставалась молодой вдовой.

Уголок его рта дернулся и приподнялся.

— Очень молодой. Но ей от этого было не легче.

Она прильнула к нему, и Стивен повернулся и обнял ее.

— Все это в прошлом.

Потянувшись к нему, она легонько куснула его за подбородок, и он впервые за время, прошедшее с момента их приезда, искренне улыбнулся.

— Это будет чудесное Рождество. Мы прекрасно проведем здесь время.

Наклонившись, он начал покрывать поцелуями ее шею.

— Быть может, нам стоит опоздать к обеду?

— Это невежливо.

— Моей семье не привыкать. — Он припал губами к чувствительному месту у нее под ухом. Как же легко он мог ее уговорить!

— Только недолго.

— Недолго.

Торжествующе рассмеявшись, он подхватил ее на руки и понес к кровати.

Поплотнее закутавшись в плащ, Тесса вышла на террасу.

— Линнфорд, что ты делаешь здесь, на таком холоде?

Он не ответил и молча продолжал смотреть на зимние сады, стараниями Клэр даже в декабре сохранившие красоту.

Тесса подошла к графу ближе. Линнфорда она полюбила, будучи юной девицей. Он наполнил радостью ее беспросветную жизнь.

— Мне никогда не нравилось это поместье, но я приехала сюда, потому что это важно для Вестклиффа. Это его вотчина, и Клэр каким-то образом сумела вдохнуть во все это жизнь.

— Мои воспоминания об этом месте немного теплее. Здесь я познакомился с тобой. Я приехал с отцом охотиться на лис. Он дружил с твоим мужем.

— Как же давно это было!

— Я дурак, Тесс. Как мог я все эти годы не замечать сходства? Ведь Стивен очень на меня похож.

— У тебя не было повода присматриваться. А что ты думаешь о… нашем внуке? Он замечательный, правда?

— Мне трудно об этом судить. Я едва удержался, чтобы не попросить подержать его.

— Нужно было. Никто бы ничего такого не подумал.

Он покачал головой.

— Ты расскажешь ему?

— Стивену?

Граф кивнул.

— Не знаю. Я не знаю, нужно ли это. Да и о твоей семье подумать надо.

Он снова кивнул, и его взгляд наконец остановился на ней. Она вспомнила время, когда жила ради таких мгновений, и что при этом чувствовала.

— Твой молодой художник влюблен в тебя, — мягко промолвил Линнфорд.

— Да, я знаю. Но это не та любовь, которая продлится долго. Он встретит другую, моложе и красивее, и я стану лишь приятным воспоминанием.

— Я бы на твоем месте не был так в этом уверен. Разлюбить такую женщину ему будет не так-то просто.

— Последний раз мы с тобой говорили о любви много лет назад.

— Я говорю не о любви, Тесса. Я говорю всего лишь о молодых людях, к которым сам уже не отношусь.

— О да, конечно, ты ведь дряхлый старик.

— У меня уже внук есть!

— Ты хочешь, чтобы Стивен об этом узнал?

— Не знаю. Нужно подумать, к чему это приведет. Я не хочу причинять боль своей семье, особенно Анджеле.

— Значит, мы должны сохранить нашу тайну.

— А как же ты? Это ведь несправедливо.

— Мой дорогой Линнфорд, за эти годы я научилась мириться с несправедливостью. Скоро будем садиться за стол. Не задерживайся надолго.

Она вошла в дом и остановилась как вкопанная, увидев Лео, который стоял в расслабленной позе, прислонившись плечом к стене.

— Давно ты здесь? — спросила она, взяв себя в руки.

— Достаточно давно, чтобы понять, что он и теперь не ценит тебя.

— Не начинай, Лео.

Художник взял ее за руку, притянул к себе и обнял.

— Давай не пойдем на обед. У меня разыгрался совсем другой аппетит.

— Этот аппетит я удовлетворю после обеда.

— В таком случае я буду есть очень быстро.

Тесса рассмеялась, и он увел ее из комнаты. Она не знала, что с нею будет, когда он бросит ее, но она переживет это. Должна пережить.

Стивен и Мерси все-таки опоздали к обеду, но, как он и предвидел, никто не придал этому значения. Это было довольно неформальное мероприятие. Одновременно в нескольких местах велись разговоры, и никто не был спокойным и осмотрительным. Все галдели так, будто дело происходило на каком-нибудь церковном празднике, когда приходится перекрикивать колокол.

Стивен обратил внимание, что Мерси, сидевшая рядом с ним, была взволнованна и почти не притрагивалась к еде. Сам же он больше налегал на вино, словно это было основным блюдом. Таким образом он пытался избавиться от охватившей его скованности. Почему он так себя чувствовал, Стивен понять не мог. Он всегда любил шумные застолья и его голос за столом обычно не был самым тихим. Наклонившись к Мерси, он спросил:

— Что-то не так?

Она покачала головой, но по ее глазам он видел: что-то ее беспокоит. Когда он научился так хорошо понимать ее взгляд? В Крыму? Может быть, какая-то часть его все это время продолжала знать ее, тогда как в его памяти она не сохранилась?

Или просто за эти недели они успели настолько сблизиться?

По ночам он мог определить, когда ей начинают сниться страшные сны: он прогонял их, прижимая ее к себе и нашептывая ласковые слова еще до того, как она просыпалась. Он знал, что она много ест, когда счастлива, и мало, когда расстроена или встревожена.

Вдруг ему показалось, что он не имеет ничего общего с этими людьми. Он не знал тех, о ком они говорили. Летом с началом сезона Эмили ждал первый выход в свет, и она без умолку сыпала именами девушек, которые будут ее конкурентками на ярмарке невест. Ни одно из них не было ему знакомо. А если и было, он их не помнил. Черт возьми, когда эта девчонка успела вырасти? С членами семейства Линнфордов он не встречался после возвращения, и его настолько занимала Мерси, что на остальных гостей он обращал мало внимания. Однако теперь он увидел, что все они постарели и повзрослели. Два года. Как это может быть много! Ему снова стало больно от мысли о том, что он утратил.

Но, взглянув на Мерси, Стивен увидел, что обрел. Он знал ее так недолго, но уже не мог представить свою жизнь без ее улыбок и смеха. Без разговоров с ней.

Он был рад, что за столом не засиделись. Леди отправились укладывать в коробки одежду, которую собирались раздать нищим после Рождества. Стивен пошел с мужчинами в биллиардную выпить бренди. Когда к ним присоединились сыновья Линнфорда, он с удивлением рассматривал их, но потом подумал: «Чему тут удивляться? Прошло два года. Мальчики стали мужчинами».

— Я хочу записаться в армию, — неожиданно выпалил Чарльз и посмотрел на Стивена, как будто ожидал одобрения или, по меньшей мере, подтверждения того, что это разумный шаг.

Стивен, стоявший у камина, положив руку на полку, почувствовал, что взгляды всех, кто был в комнате, устремились на него… Особенно напряженным был взгляд Линнфорда. И Айнсли.

— Возможно, тебе стоит дождаться, когда закончится эта крымская заваруха, — наконец спокойно произнес он.

— Австрия вступила в переговоры, — заметил Маллард. — Есть надежда, что к весне будет заключен мир.

— Все равно где-нибудь война будет продолжаться, — сказал Линнфорд сыну.

— Вы против его решения? — спросил Айнсли Линнфорда.

— Я думаю, сейчас он должен быть возле матери.

Чарльз, что-то пробурчав, явно недовольный, откинулся на спинку кресла, и Стивен чуть не рассмеялся. Похоже, не только его раздражали начальственные замашки Линнфорда. Он стал вертеть в руках бокал с бренди, думая о том, сможет ли когда-нибудь снова почувствовать себя своим среди этих людей.

Стивену вдруг захотелось разыскать Мерси, как будто он не видел ее уже несколько часов. Но, взглянув на часы, он отметил, что после обеда не прошло и получаса.

К нему подошел Айнсли.

— Не желаешь в бильярд сыграть?

— Мне нужно поговорить с тобой о Роузгленне.

Брат слегка опешил.

— Там что-то не так?

— Нет. В этом-то и дело. Ты не запустил поместье.

— Я, может, не так выразился. У меня не хватает на него времени. Только ты можешь жаловаться на то, что поместье в хорошем состоянии.

— Я хочу делать что-то полезное, Айнсли.

— Ты занимаешься очень полезным делом. Для меня важно знать, что поместье в надежных руках.

Стивен хмыкнул.

— Там и без меня дела идут прекрасно.

— Ну если у тебя появляется свободное время, проводи его с женой.

Как только Айнсли упомянул его жену, в комнату вошли дамы. Мерси, похоже, немного повеселела. Несомненно, занятие, полезное для других, было ей по сердцу. Допив бренди, Стивен поставил стакан, подошел к жене и взял ее за руку. Он почувствовал, что она стала спокойнее, как только их пальцы переплелись.

— Тебе понравилось общество дам?

Она улыбнулась.

— Да. Особенно мне понравилась Клэр.

— Она всегда умела очаровать.

Вскоре они перешли в большой салон, где Шарлотта развлекала гостей игрой на фортепиано. Стивен присел на ручку кресла, в котором сидела Мерси, и положил руку ей на плечо. Она надела темно-зеленое платье, подчеркивавшее ее достоинства — глаза, волосы, профиль. Даже веснушки к празднику проступили, хотя он подозревал, что она не обрадовалась бы, если бы ей об этом сообщил. Его вдруг охватило страстное желание вытащить шпильки и жемчужную заколку, которые удерживали ее локоны.

Потом Шарлотта запела «Тихую ночь», и печаль омрачила черты Мерси. Взяв жену пальцами за подбородок, он повернул ее лицом к себе. Не произнося ни слова, лишь одним коротким движением головы в сторону двери, он дал ей понять, что хочет, чтобы они ушли. Она тихонько последовала за ним. Стивен хранил молчание, пока они не дошли до другой галереи. Здесь не было семейных портретов, все стены были увешаны полотнами старых мастеров. Почему-то Стивену эта галерея нравилась больше.

— Говорят, что война должна закончиться к началу весны, — негромко сказал он.

Ее пальцы, лежавшие на сгибе его руки, немного сжались.

— Надеюсь, что так и будет.

— Тебе здесь неуютно?

Она подняла на него взгляд.

— Просто у меня мало общего с этими людьми.

— Я чувствую то же самое… Что странно, потому что я не помню, что сделало меня таким непохожим на них.

— Я думала, вернувшись сюда, ты… все вспомнишь.

Он подвел ее к окну.

— Вот терраса, на которой я пил чай с Клэр. Я помню вкус чая. Это был «Эрл Грей». Я помню запах цветов. — Горели фонари, стоящие вдоль садовой дорожки, как будто кому-нибудь могло прийти в голову прогуляться по морозцу ночью. — Она уже была замужем за Вестклиффом. С ней случилось… несчастье. Мы думали, она умрет. Вестклифф решил, что она добивалась меня, но Клэр любила только его. Я помню, как говорил ей, что покидаю Англию, но не помню, как с ней расстался. До сих пор я не могу понять, почему мой разум не подчиняется мне. Знаешь, я опешил, увидев, как выросли дети Линнфорда. Весной у его дочерей будет первый сезон. У тебя был первый сезон?

— Нет. Мой отец не настолько богат.

— Скучаешь по нему?

Печаль заволокла ее глаза. Она сильнее прижалась к нему.

— Я не думаю об этом. Так же, как стараюсь не думать о тех, кто остался в Крыму. Ты веришь, что скоро наступит мир?

— Надеюсь на это.

— Я тоже.