Сожаления Рози Медоуз

Глава 28

– Фантастика, – ахнула я. – Я думала, это легавые. Заходите, только быстро. Откуда вы узнали, что я здесь?

– Я вздернул Марту на дыбу и пытал ее, – сказал Джосс, заходя в дом.

– Она же обещала молчать!

– Она вела себя геройски. Я слепил ей глаза прожекторами, выдергивал ногти, а она ни капли не поддалась. Потом я пригрозил запереть ее в доме, чтобы она не смогла вернуться домой и напоить отца чаем. Тогда она запела, как канарейка.

– Еще бы.

– Ну да! Но все равно мне пришлось довольствоваться лишь тем, что ты поехала «куда-то на запад». Я как ненормальный выехал на шоссе и двинул прямо к Элис, которая не имела ни малейшего понятия о твоем местонахождении, но заставила меня взять ее с собой. Вместе мы постучали во все возможные лондонские двери, прежде чем она сообразила, что ты можешь быть здесь. Какого дьявола тут творится, Рози? Я же сказал, чтобы ты не дергалась! И полиция звонит каждые пять минут: спрашивает, известно ли мне, где ты пропадаешь.

– О господи! Ты им не сказал?

– Да я сам не знал, черт возьми! И вот я вижу, как ты отсиживаешься в пустом доме – прямо как последний бой генерала Кастера! Странно, что ты не забаррикадировала дверь мебелью, а окна – мешками с песком!

– Хорошая мысль, – восхищенно произнесла я, – но это уже ни к чему, потому что я только что узнала нечто совершенно удивительное. Не знаю, как я раньше не догадалась! – Я в экстазе захлопала в ладоши.

– И что же?

– Вы в жизни не догадаетесь!

– Не сомневаюсь.

– Гарри покончил с собой! – взвизгнула я. – Правда, здорово?

На меня уставились два ошарашенных лица. Элис нахмурилась.

– Ты уверена?

– Вполне, только вот… имеется одна техническая загвоздка. Я не могу это доказать. Но бог с ним, проходите и познакомьтесь с гениальным человеком, который и навел меня на эту догадку, – сюда, сюда! – Я радостно провела их в гостиную. Шарлотта неуверенно встала, сложив руки.

– Шарлотта, это мой… это мой арендодатель, Джосс Даберри, и Элис Филберн, которую ты наверняка помнишь по крестинам Айво.

Раздались тихие слова приветствия, а Элис с Шарлоттой обменялись взаимными изумленными взглядами, словно жительницы разных планет. Шарлотта таращилась на обмотанную индийскими одеяниями Элис, а Элис – на темно-синюю плиссированную юбку и жемчуга Шарлотты.

– Значит, вы думаете, что муж Рози совершил самоубийство? – вежливо спросил Джосс, будто интересовался, есть ли у Шарлотты свой огород.

– Это всего лишь предположение, разумеется. – Она обеспокоенно взглянула на меня.

– Конечно, – торопливо вмешалась я. – У нас нет доказательств, ни единой улики. Но если задуматься, все сходится, не так ли?

– Неужели? – У Элис был озадаченный вид. – Мне так не кажется. Сама посуди, зачем ему это? Зачем сводить счеты с жизнью?

– Ну, потому что… потому что я собиралась подать на развод, вот почему!

– Ну да, – с сомнением пробормотала она.

– И еще, – я безумным взглядом оглядела собравшихся, – и еще потому, что он был такой толстый! – с торжеством прибавила я.

– Довольно экстремальный выход из ситуации, тебе не кажется? Все мы впадаем в депрессию из-за лишнего веса, но прибегнуть к харакири путем смертельной диеты, это уж…

– Полный бред, согласна.

Самое странное, что когда эти слова прозвучали, никто даже не шевельнул губами. Я развернулась на голос и, к своему ужасу, увидела… о боже… суперинтенданта Хеннесси, в неизменном синем пальто с поднятым воротом! Она вошла со стороны кухни; верная шестерка в униформе семенил следом.

– Боюсь, вам придется придумать кое-что получше, Рози. О, и кстати, здесь вам не глостерширская деревня, и не стоит оставлять открытой дверь черного хода – мало ли кого ветром принесет. Какая замечательная компания подобралась, может, я с кем-то незнакома? Рози, вы нас не представите?

– Ммм, так, это Джосс Даберри, я снимаю у него коттедж. Элис Филберн и Шарлотта Боффингтон-Кларк. Суперинтендант Хеннесси, – промямлила я, мотнув головой в ее сторону.

– Как мило, как мило, – промурлыкала она. – Я смотрю, вы тут устроили маленький послеобеденный коктейль… – (Она заметила бутылку джина.) – Спасибо, Рози, мне можете не предлагать: нужно, чтобы голова была свежая. Итак посмотрим. Прежде чем я столь грубо прервала вас, вы выдвинули гипотезу насчет самоубийства, не так ли, Рози?

– Но это же возможно, – пробормотала я.

– О, возможно все, но боюсь, чтобы нас убедить, понадобится более веская причина, чем ожирение Гарри.

– Ну разумеется! – нервно захихикала я. – Я и не говорила, что это была единственная…

– А поскольку нам ни к чему терять время на эту слабоумную версию и поскольку, с другой стороны, у нас на руках внушительное количество улик против вас, – она замолкла, и ее жесткий взгляд резанул по мне колючей проволокой, – боюсь, я должна выполнить свой неприятный долг и арестовать вас, миссис Медоуз. За убийство вашего мужа, покойного мистера Гарольда Медоуза. Вы можете ничего не говорить, но если при допросе вы не упомянете факты, на которые будете ссылаться в суде, это может повредить вашей защите. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

– Вы это несерьезно, – выдохнула я. – Вы же не верите, что я это сделала.

– Как я и сказала, – осторожно проговорила она, – внушительное число улик предполагает…

– Предполагает, – рявкнул Джосс. – Это слово свидетельствует о шаткости вашего положения, не так ли? У вас нет настоящих доказательств, нет улик, но вам настолько не терпится с торжеством затащить кого-нибудь в участок и предъявить обвинения, что вы готовы шить дело кому угодно! Время же поджимает, не так ли, суперинтендант? Человек умер несколько недель назад, и вам необходимо срочно вытянуть признание, или кое-кто повыше рангом захочет узнать, почему вы до сих пор этого не сделали! Так что вы готовы подвести под суд кого угодно, даже человека, в невиновности которого мы оба не сомневаемся!

– Мистер Даберри, попрошу вас придержать язык! – огрызнулась Хеннесси. – Это выходит за рамки, вы мешаете расследованию убийства и…

– Нет, это вы выходите за рамки, – оборвал ее Джосс, сделав шаг вперед и ткнув пальцем ей в лицо. – Это уже беспредел какой-то. Вы из кожи вон лезете, чтобы вынудить фальшивое признание из человека, который обязательно сломается, если надавить как следует, – и вы это знаете. Вы намеренно, жестоко провоцируете нарушение правосудия.

– А вы намеренно чините препятствия полицейскому расследованию! Еще одно слово, и отправитесь в участок вместе с ней. – Она отрывисто кивнула своему дружку в форме. – Надень на нее наручники, Дженкинс.

– Наручники? – оторопел Джосс. Я пискнула от ужаса и спряталась у него за спиной. – Да вы вконец обезумели. Я привлеку вас за неправомерный арест, я…

– ВСЕ, ХВАТИТ! – Крик Шарлотты прорезал комнату ножом.

Мы обернулись и увидели ее: она побледнела и дрожала у окна, почти как я, протянувшая жалкие кисти сержанту.

– Хватит, – тихо повторила она. Все молчали.

– Спасибо, миссис Боффингтон-Кларк, – произнесла суперинтендант Хеннесси после паузы. Я вдруг поняла, что она этого ждала.

Шарлотта отошла от окна, крепко сжав руки на груди. Села на подлокотник кресла и облизнула губы.

– Это правда, – пробормотала она. – Гарри действительно покончил с собой. Он признался в этом Боффи и сказал, что сам подмешал ядовитый гриб в сковороду.

– Когда? – ошарашенно спросила я. – Ты мне этого не говорила!

– Когда они вместе обедали в клубе. В тот день, когда он умер. Он съел гриб на день раньше, но яд проникает в организм в течение двадцати четырех часов. Боффи сказал, что он сел за стол, как обычно, заказал бараньи отбивные и кларет, будто это был обычный понедельник. К еде он не притронулся, а пока Боффи обедал, рассказал ему о том, что произошло. Он признался, что не вынес бы позора и стыда, если бы Тим выполнил свои угрозы, сказал, что его жизнь и так коту под хвост, и единственная ценность, которая у него была, – ты, Айво, дом Бертрама – теперь тоже катится к черту, и он потерял все. Он понимал, что своей смертью подставил тебя, но признался, что сделал это со злости, и попросил Боффи проследить, чтобы ты была под защитой. – Она посмотрела на меня. – Понимаешь, Гарри хотел, чтобы Боффи ликвидировал ущерб, рассказал полиции о самоубийстве, но Боффи был слишком напуган. Он знал, что, вымолви он хоть слово, его связь с Тимом выплывет наружу.

– Хочешь сказать, Боффи обедал с Гарри и знал, что тот сейчас откинется? – прошептала я.

– О нет, когда все выяснилось, Боффи повез его в больницу. Гарри и сам захотел поехать. К тому времени он уже онемел от страха, был весь бледный, дрожал и мучился от боли. Видишь ли, он думал, что как только съест гриб, сразу и рухнет замертво, как в романе Агаты Кристи: он не знал, что яд может подействовать в течение трех дней. Боффи встал и уже собирался вызвать «скорую», когда Гарри упал. И потом Боффи заметил, что Гарри понравилась бы такая смерть.

– В клубе, за рюмкой портвейна, – пролепетала я.

– Именно.

– Миссис Боффингтон-Кларк, вы сможете предоставить полную информацию о связи вашего мужа и мистера Медоуза с мистером Маквертером?

– Я не могу, – прошептала она. – Боффи меня убьет.

– Не думаю, – тихо проговорила Хеннесси. – Сами подумайте. Разве он смог бы жить, зная, что Рози отправилась в тюрьму, лишь чтобы спасти его доброе имя?

Я медленно повернулась лицом к Снежной Королеве:

– Вы все знали, не так ли? Вы знали с самого начала.

– Не совсем. Несомненно, у нас были подозрения; мы уже некоторое время следили за Тимом Маквертером, но так и не выяснили, откуда он управлял делами. Точное местонахождение его дома так и не установлено, так как он редко наведывался туда лично, обычно дергал за ниточки на расстоянии. И хотя нам было известно о его впечатляющей клиентуре, конкретными деталями мы не располагали. Безусловно, миссис Боффингтон-Кларк сумеет нас просветить, предоставит список имен. – Шарлотта слегка позеленела. Суперинтендант Хеннесси повернулась ко мне. – Мы предчувствовали, что именно Тим мог подтолкнуть вашего мужа к самоубийству. Я уверена, что записка под подушкой была не первой угрозой, которую он получил: просто Тим впервые принес послание в дом. Думаю, оба джентльмена не раз получали подобные сообщения по почте. Я права, миссис Боффингтон-Кларк? Шарлотта обреченно кивнула.

– Значит, вы знали, что он покончил с собой? – спросил Джосс.

– Мы узнали об этом лишь в десять утра сегодня утром, когда обыскали этот дом. Видите ли, мы обнаружили кое-что весьма интересное на двери спальни.

– О? – Я уставилась на нее. – И что же?

– Халат с орнаментом пейсли. Халат вашего мужа, который был на нем, когда он собирал грибы в доме ваших родителей.

Я вспомнила тот день: вот он идет по лужайке, полы халата развеваются, гигантская задница колышется из стороны в сторону…

– Да, – медленно проговорила я. – Да, думаю, вы правы.

– О, мы знаем, что мы правы, потому что в кармане нашлись крошечные споры. Мельчайшие кусочки гриба. Мы только что получили результаты из лаборатории: поэтому я вас и искала. Без всяких сомнений, это споры пантерного мухомора. И гриб был в его кармане, в этом тоже нет сомнений.

– Значит, вы пришли вовсе не для того, чтобы меня арестовать?

– Вовсе нет, но когда я увидела миссис Боффингтон-Кларк, то, увы, не удержалась и воспользовалась возможностью, чтобы вынудить ее предоставить нам дополнительную информацию. То, что вы все собрались здесь, на самом деле очень удобно. Извините, что напугала вас, Рози, но нет худа без добра, вы же понимаете. – Она подошла к двери. – Вскоре я с вами свяжусь, чтобы взять показания, но это всего лишь формальность, беспокоиться не о чем. – Она задержалась у двери и оглянулась. – Миссис Боффингтон-Кларк будьте добры, проследуйте за мной. Мне надо снять с вас показания.

– Ну дела, – с чувством произнесла Элис, когда Шарлотту увели.

– Значит, это конец? – прошептала я. – Я свободна?

– Похоже на то, – ответил Джосс и заулыбался. Я взглянула на Элис, и через секунду все мы бросились на шею друг к другу и принялись смеяться и обниматься. Все равно как болельщики одной команды регби, только вот у нас с Элис глаза слегка намокли, и я чувствовала руку Джосса на своем плече – такую теплую, сильную, что мне захотелось, чтобы он никогда меня не отпускал. И еще я поняла, что как бы я ни любила Элис, мне хочется, чтобы сейчас она оказалась в Дар-эс-Саламе или еще где-нибудь подальше. Правда, уже через секунду мы разжали объятия и принялись смеяться и шмыгать носом.

– Слава богу! – выпалила я, обворожительно вытирая нос рукавом. – Я и вправду подумала, что пришли за мной, что моя песенка спета – пройдемте, Рози Медоуз, отведенное вам время в свободном мире окончено, и вам пора за решетку! Как же я рада, какое облегчение! О господи, надо маме позвонить! Точно, надо позвонить мамочке, сказать, чтобы она выпустила папу из сарая, позвонила Филли и… о господи, Филли! – Я схватилась за голову. – Боже, мне просто необходимо поговорить с Филли, потому что… господи, какой ужас, ведь я обвинила ее в убийстве! Обвинила собственную сестру! А все потому, что нашла у себя на чердаке пару ничтожных книжечек! Помнишь, Джосс? Те книжки про грибы! Как странно, – медленно проговорила я, – наверное, это просто совпадение: думаю, она их купила и напрочь о них забыла. Джосс, ты что, не помнишь, как мы подумали на нее?

– Помню, – медленно ответил он. Он смотрел на Элис. Та слегка покраснела.

– Что? – Я перевела взгляд с Джосса на Элис. – В чем дело?

– Ты все знал, да? – прошептала она, поднимая на него светло-голубые глаза.

– Догадывался, – тихо ответил он.

– В чем дело? – требовательно спросила я.

– Это я подбросила книги, – спокойно сказала Элис. – Когда тебя впервые обвинили в полиции. Помнишь, когда ты позвонила мне в жуткой панике, и я приехала к тебе и ночевала в доме. По дороге я заехала в магазин подержанных книг в Бурфорде и купила эти книги. Когда вечером ты уснула, я поднялась на чердак, взяла ее старые книги, отклеила паром наклейки, на которых было ее имя, и приклеила их на книги по микологии. Вообще-то, я хотела поставить их в шкаф внизу, на самое видное место, чтобы кто-нибудь их сразу нашел, но в последний момент струсила. Мне не хватило смелости, так что я просто бросила их обратно на чердак, в надежде, что полиция обыщет коттедж и найдет их. Так они и сделали, только им не хватило сообразительности заглянуть в коробки.

Элис повернулась ко мне.

– Но… зачем? – Я пораженно уставилась на нее. – Ради бога, зачем тебе понадобилось…

– Подставлять твою сестру? Брось, Рози, я же ее ненавидела. Презирала. Проклятье, она же украла моего мужа – она разрушила мою жизнь!

– Так ты знала? – ахнула я. – И ты…

– Да! Я ее ненавидела. Ненавидела с такой силой, что даже сама испугалась. Мне кажется, – с некоторым удивлением добавила она, – что в какой-то момент я готова была ее убить. Мне казалось, что у нее есть все, все, что только можно захотеть; но она захотела еще и моего мужа. А когда она с ним покончила, когда высосала из него все соки и получила от него все, что хотела, знаешь, что она сделала? Бросила его мне, как мокрую тряпку. Отшвырнула его туда, откуда он пришел, но где больше не хотел находиться. Понимаешь, он попробовал запретный плод, – с горечью произнесла она. – Скучная обычная семейная жизнь теперь уже не для него. Бедный старый Майкл. Он чуть с ума не сошел, когда она его отвергла, и я почти уверена, что он отправился на поиски первой попавшейся юбки, лишь бы почувствовать себя желанным. – Я уставилась на свои ноги, вспоминая нашу с Майклом маленькую потасовку. Сошел с ума – да, пожалуй, я бы тоже выбрала такое описание.

– Я, конечно, тоже обезумела, – тихо продолжала она. – Обезумела от горя. Поэтому и подложила те книги. Мне казалось, что это идеальный способ снять тебя с крючка и одновременно подставить ее. – Она вызывающе вздернула подбородок. – И это на самом деле был идеальный способ. Он полностью соответствовал ее стремлению доминировать над тобой и защищать от всего – чрезмерным стремлением, как мне всегда казалось. Она бы с легкостью могла отравить Гарри, решив защитить тебя, как старшая сестра, спасти от страшного мужа, который тебе угрожал. И она была способна на это из-за своей невероятной надменности. Она и представить не могла, что кто-то ее заподозрит, не так ли? Она всегда считала себя непобедимой; я поняла это по тому, как она обращалась с Майклом.

– Но… ты бы не стала доводить дело до конца? – (Я не верила своим ушам.) – Ты бы не стала ее так подставлять!

– Не знаю. Хотелось бы думать, что нет, но, как я уже говорила, я обезумела. Хотелось бы думать, что, когда ее повели бы на скамью подсудимых, я бы во всем призналась, но кто знает?

– Я знаю, что ты бы призналась, Элис.

– Теперь мы уже никогда не узнаем, не так ли? – Она повернулась к Джоссу, который все это время тихо слушал. – Как ты обо всем узнал?

– Про книги? Прежде чем приехать сюда, я еще раз хорошенько их рассмотрел и обратил внимание, что у трех обычных романов оторваны экслибрисы. Мне это показалось всего лишь совпадением. И я невольно подумал: а что, если кто-то, у кого были счеты с Филли, сделал это намеренно? И предположил, кто бы это мог быть. Твоя кандидатура подходила идеально, и я насторожился. Вот и все.

Она улыбнулась и посмотрела в окно. Я наблюдала за ней: она стояла очень прямо, твердо, скрестив руки на груди, но одновременно казалась и очень уязвимой.

– И что же ты будешь делать, Элис? – тихо спросила я.

Она обернулась, очнувшись от своих мыслей.

– Ты останешься с ним?

– С Майклом? – Она вздохнула. – Он хочет, чтобы я осталась, но посмотрим, как я буду себя чувствовать по возвращении.

– Откуда?

– Из Америки. Мы с девочками уезжаем на месяц.

– О! О, Элис, это же отличная идея! Так и сделай, уезжай, забудь обо всем. Куда ты едешь?

– В Лос-Анджелес. – Она залилась с краской. – К Тому.

– К Тому?

– К твоему брату. Он пригласил нас.

– Нет! Серьезно? – Я резко опустилась на подлокотник. – Черт, и когда?

– Когда приезжал на похороны Гарри. Он все твердил, что там нет настоящих людей, как он рад меня видеть; спросил, помню ли я, как он приходил посмотреть на мою игру в «Буре». Я помнила. Я никогда этого не забуду. – Она горько улыбнулась. – Зал хлопал стоя на какой-то университетской постановке, и твой брат – громче всех, в первом ряду. Это были лучшие минуты моей жизни. Печально, но это правда.

– Вовсе не печально, – медленно проговорила я, – просто странно, что спустя все эти годы… И ты думаешь… что вы с Томом…

– Как знать? Не хочу даже задумываться об этом. Мне хочется верить, что я найду в себе силы простить Майкла, вернусь через четыре недели, и все снова будет чудесно и замечательно – в первую очередь ради девочек. Но если я не смогу… – Она закусила губу и встряхнулась. – Кроме того, я уверена, что Том пригласил меня как друга; в его жизни наверняка полно красивых женщин. Наверняка он просто пожалел меня.

Не будь так уверена, подумала я про себя. Чем больше я размышляла об этом, тем сильнее убеждалась, что Элис и Том – одного поля ягодки. Я встала и обняла ее.

– Как бы ты ни поступила, это будет правильно, Элис. Следуй своим инстинктам: мне ты всегда так говорила.

– Знаю, – ответила она, внезапно расчувствовавшись и достав из рукава платок. – В какой-то степени я была не лучше Филли, тоже командовала тобой, правда? Раздавала советы за кухонным столом по поводу твоей супружеской жизни, считала, что у меня идеальный муж, идеальный дом и очаг, а тем временем… Ну да ладно. – Она вытерла нос и улыбнулась. – Бедняга Джосс. – Она смущенно покосилась на него. – Ему приходится смотреть на сентиментальных, плачущих женщин – небось жалеет, что не остался в Глостершире.

– Шутишь, – сказал Джосс. – В жизни не видел столь яркого проявления загадочной туманной женской природы. Я заворожен.

– Что ж, придется тебя расколдовать, потому что мне пора домой. Надо забрать девочек у соседки. – Она шумно высморкалась, засунула платок в рукав и вяло мне улыбнулась. – Рози, я так за тебя рада, правда. Слава богу, что все эти ужасные подозрения сняли, и… – Она перевела взгляд с меня на Джосса… – …И я хочу сказать, что очень надеюсь…

– Да, спасибо, Элис! – поспешно выпалила я, неожиданно набросившись на нее с медвежьими объятиями и чуть не задушив ее в попытке заглушить то, что она собиралась сказать. Я видела, как лихорадочно крутятся колесики у нее в голове; она наверняка думала: какого черта красивый мужчина колесит взад-вперед по шоссе и защищает Рози от чрезмерно усердных офицеров полиции, если не из романтического интереса? И разве мне, как лучшей подруге и союзнице Рози, не следует первой принести теплые поздравления?

Крепко держа Элис в тисках, я быстро вывела ее в коридор ко входной двери, позволив лишь коротко попрощаться с Джоссом, не больше того. Ведь, по правде говоря, мне не меньше нее хотелось увидеть счастливый конец всей этой истории, но если она не против, пусть я узнаю его первой. Первой прочувствую его.

– Удачи, – прошептала она, спускаясь по тропинке. Всего лишь прошептала, безо всяких отвратительных многозначительных подмигиваний и кивков в сторону гостиной, где сидел человек, действия которого невозможно было предугадать.

Джосс стоял у камина, повернувшись ко мне спиной и глядя в пустой очаг. Он мог обернуться в любую минуту. И тогда наши глаза встретятся, и его лицо осветит медленная улыбка. Он подойдет ко мне медленно, не отводя взгляда. У меня уже кружилась голова, колени ослабли от напряжения. Для поддержки я ухватилась за спинку дивана. Обернись, отчаянно приказала я ему, быстрее, иначе мне придется сесть. Он обернулся. Его карие глаза пылали от страсти. Наконец-то, жадно подумала я, когда он подошел ко мне; наконец-то все будет хорошо, после того, как столько лет все было не так… да… да… да! Крепко держась за спинку дивана, я соблазнительно опустила глаза. Правильно, Рози, ни к чему быть слишком настойчивой, сохраняй спокойствие. Он был уже в нескольких дюймах от меня, я почти ощущала его дыхание на своем лице. Наверняка сейчас я рухну в его объятия, ведь я уже чувствую грубую твидовую ткань его пиджака, тепло его тела, и вот… он проходит мимо меня.

– Пойдем, что ли, – раздраженно бросил он. – Надо выбираться отсюда. На М4 сейчас ужасные пробки. Благодаря тебе у меня такое чувство, будто я весь день в дороге!