ГЛАВА 15

ЛИНДЕН

Я не мог поверить своим глазам, когда, черт возьми, проснулся. Мне на самом деле пришлось себя ущипнуть, чтобы убедиться, что я не сплю. Потому что если это, мать вашу, всего лишь сон, то определенно лучший из всех.

Но это не сон. Рядом со мной, на моей кровати, на смятых простынях и одеялах лежала великолепная женщина, изгибы бедер которой должны быть запечатлены по всем канонам классической живописи. Ни у одной из этих пташек нет и не будет такой же задницы, как у нее. Никто на нее не похож.

Потому что она единственная.

Блять. Поверить на хрен не могу, что переспал с ней прошлой ночью.

Стефани, мать ее, Робсон.

Ничего не могу поделать и глупо улыбаюсь. Черт, какой же я везунчик, думаю я про себя, едва не рассмеявшись собственным мыслям. Но смотря на идеальные изгибы её шикарной задницы, лежащей в моей постели, я могу с уверенностью сказать, что на этот раз удача явно на моей стороне. Я гребаный счастливчик.

И это было лучше, чем я себе представлял. Долгие годы я удовлетворял себя, трахая других и мечтая о ней, но все эти мечты – ничто в сравнении с реальностью. Ее вкус и те ощущения, которые рождались в моем члене, когда я был внутри ее тела, Боже, это было охренеть как прекрасно. А чего стоят ее глаза, сиявшие как солнышко летним утром, когда она кончала? Ни одна фантазия не сравнится с тем, какая Стефани на самом деле.

- Ты уставился на мою задницу? – шепчет она, не поворачиваясь, и я слегка вздрагиваю от звука ее голоса.

- Эээ, да, - признаюсь я. – Но, если бы ты могла видеть свою задницу, ты бы тоже на нее пялилась.

Она медленно переворачивается и моргает, глядя на меня. Солнечный свет льется из окна на её лицо. Да, это чертово утро просто прекрасно, и даже привередливая погода Сан-Франциско согласна с этим.

- Привет, - говорит она сонно.

- Привет, - отвечаю я, улыбаясь, как идиот. Я придвигаюсь к ней так, что мой утренний стояк, прижатый к ее бедру, не может остаться не замеченным.

- Сколько времени? – спрашивает она.

- Неважно, - отвечаю я, не желая давать ей повода выскользнуть из кровати. – Сегодня воскресенье, ты у меня дома и, значит, нам остается только есть и трахаться.

Она приподнимает свою идеальную бровь. Боже, она великолепна, даже когда ее макияж наполовину размазан.

- Да неужели? Не помню, чтобы я на это подписывалась.

- Подписывалась, - говорю я, целуя ее в плечо. – Ты на многое подписалась прошлой ночью, когда трахалась со мной.

- Не могу воскресить в памяти этот контракт.

- Не можешь, но ты сказала, что я твой бог секса, и ты сделаешь для меня все, что угодно. Да-да, все, что угодно, - говорю я, многозначительно приподнимая брови.

Она хихикает.

- Такого я точно не помню.

- Хммм, - задумываюсь я. – Что ж, возможно, я просто прочитал твои мысли, - я прижимаюсь к ней ближе. – Ты же в курсе, как хорошо я тебя знаю.

На ее лице появляется смущение, и она смотрит в сторону. Может, я слишком давлю на нее сейчас.

Я убираю прядь волос ей за ушко.

- Как ты?

Она молча размышляет пару секунд, глядя в потолок.

- Я не знаю.

Её слова заставляют мою грудь болезненно сжаться.

- Ты не знаешь, - повторяю я.

Она виновато смотрит на меня.

- В смысле… Я счастлива. Правда. Думаю, я просто потрясена. Все случилось так быстро… У меня нет в этом опыта.

- Не опыта спать с мужчинами?

- Нет опыта спать с друзьями. В частности, со своим лучшим другом.

Я понимаю, что она имеет в виду, но по мне так тут все ясно. Прошлой ночью мы сделали то, что, как мне казалось, нам суждено было сделать с самого начала. Нам просто понадобилось чертовски много времени, чтобы это понять.

Девять лет я провел с посиневшими от напряжения яйцами и теперь собираюсь сполна насладиться своим выигрышем.

- Ну, я все еще твой друг, - говорю я. – Это не изменилось. Просто сменился масштаб.

- Друзья с дополнительными возможностями?

Я пожимаю плечами, хоть и надеялся на нечто большее, чем это.

- Конечно. Если тебе это подходит. Должен сказать, что эти «возможности» могут все круто поменять.

- Все запутается, - говорит она, нахмурившись, и теперь я понимаю, о чем она на самом деле переживает. О том же, о чем и я.

Она думает о Джеймсе.

- Возможно, - неторопливо отвечаю я, теребя прядь её волос. – Но такое с любыми отношениями может случиться, верно?

- А как же Джеймс?

Я вздыхаю.

- Ну, Джеймс действительно может стать проблемой. - Интересно, она тоже подозревает, что он по-прежнему влюблен в нее? – Почему ты так переживаешь из-за Джеймса?

- Я не думаю, что сам по себе он станет проблемой. Но я не хочу бросаться рассказывать ему о том, что происходит прямо сейчас. Он может немного… странно отреагировать. Например, ему будет казаться, что он остается в стороне или что-то вроде того. Он становится замкнутым, когда мы с тобой проводим время наедине.

Мое сердце начинает биться медленнее.

- Серьезно?

Она кивает.

- Да. Но знаешь, у него своих тараканов хватает. Не пойми неправильно, он дорог нам обоим. Это ведь Джеймс. Но… Я не знаю. Он такой обидчивый и эмоциональный, что если мы с тобой вдруг прямо перед ним изобразим обнимашки-целовашки или пих-перепих…

- Пих-перепих?

Она игнорирует меня, продолжая, - Если наше поведение изменится, если мы поменяем динамику нашей дружбы, все мы трое…

- Но он в курсе соглашения, которое мы заключили. Не так уж все и изменится.

- Знаю, но он уверен, что это чушь собачья. Просто шутка, ничего серьезного.

Я хмурюсь.

- Ты тоже так думала?

Она, смутившись, поджимает губы.

- Возможно. Но ведь это не шутка, правда?

Я качаю головой.

- Нет. Вовсе нет. Я говорил серьезно.

- И сейчас все по-прежнему серьезно?

Я киваю.

- Да. Но тебе не кажется, что мы уже стали на шаг ближе к нашему соглашению?

- Вот, что я имела в виду, когда говорила, что все запутается.

Она права, но сейчас я не хочу с этим разбираться. Я просто хочу наслаждаться моментом и не беспокоиться о том, что будет с нами и нашей дружбой дальше. Кто знает, может нам просто нужно время.

- Как на счет того, чтобы держать это в секрете? – предлагаю я. – Я уже говорил тебе прошлым вечером. Просто будь осмотрительна рядом с другими и особенно с Джеймсом. Давай мы будем получать удовольствие и сосредоточимся на горячем сексе, который нас ждет, вместо того, чтобы печалиться о Джеймсе, чувствующем себя как пятое колесо. Ведь у него есть Пенни, а все, что мы делаем тут, наедине, вообще-то не его дело.

Кажется, этот вариант ей по душе. Ее глаза блестят.

- А что будет дальше?

Я веду пальцами от впадинки у её ключицы, между округлостей груди, и провожу под её изгибами.

- Перейдем этот мост, когда доберемся до него. Уверен, раньше или позже это случится. Но до этого момента есть только ты и я. Стеф, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Но я все еще не знаю о тебе всего, - я позволяю своим пальцами проложить дорожку вниз по ее животу, через коротенькую линию аккуратных волосков, и останавливаюсь. – Я хочу знать, что тебя заводит. А что нет. И обо всех тех секретах, которые ты и не думала когда-нибудь мне рассказать. Хочу узнать тебя на этом уровне. Глубже.

Сказав это, я опускаю руку ниже, скользя пальцами к ее лону. Она уже влажная. Моему утреннему стояку это по нраву. Я ухмыляюсь ей.

- Хочешь меня? Глубже?

Она улыбается в ответ.

- Что я тебе говорила насчет сентиментальности?

Я смотрю в сторону, делая вид, что пытаюсь вспомнить.

- Кажется, тебе это нравилось, ты это имеешь в виду?

Она кусает губу, и я принимаю это за знак ее желания, чтобы я тоже прикусил ее. Я перекатываюсь и оказываюсь поверх Стефани. Мне нравится, когда она подо мной, чертовски возбуждающий вид.

Она проводит по моим бокам, рукам и по спине. На границе моей задницы её ладони замирают, и она мягко надавливает мне на спину.

- Ого, у тебя и правда там «ямочки».

- Впечатлена?

- Еще бы! «Ямочки» на спине – мой фетиш.

- Ты мой фетиш, - говорю я. Спокойней, Линден. С чего ты вдруг превратился в слащавого подростка?

- Фетиш?

Я начинаю целовать ее шею, наслаждаясь вкусом ее кожи, и исходящим от неё естественным, мускусным запахом.

- Да. Моя одержимость.

Я сдвигаюсь чуть ниже, скользя губами вдоль её тела, от ключиц и ниже. Она ерзает в нетерпении, а мой рот наполняется слюной от предвкушения. У меня была лишь одна возможность попробовать ее прошлой ночью, и я чертовски хочу снова почувствовать пьянящий вкус Стеф на своих губах.

Я провожу языком по ее бедренной кости и зарываюсь лицом у неё между ног. Ее мускусный запах заставляет мой член дернуться, я отчаянно желаю оказаться внутри нее, но сперва решаю насладиться её вкусом.

Она невероятно хороша. Я никогда не был из тех мужчин, которые стесняются заняться киской девушки, но что-то в Стефани делает ее выше всех прочих женщин. Ее вкус вызывает зависимость, он как сладкая соль, и я испускаю стон прямо в нее, мой язык кружит у ее клитора, после чего погружается в нее без остатка.

С каждой секундой она становится все более влажной, ее руки крепко сжимают мои волосы, а ноги раздвигаются шире, когда она хочет еще. Я отодвигаюсь, желая подразнить ее, и тихо дую на нежные складки, пока она не начинает стонать.

- Скажи «пожалуйста», - говорю я ей, и мой голос становится низким и грубым.

- Пожалуйста, - отвечает она, и мне так нравится, что в ее голосе нет ни тени сомнения. Интересно, что еще я могу заставить ее сказать. Мой разум неистовствует.

Но для начала я хочу, чтобы она кончила, а затем я окажусь внутри нее и снова заставлю ее кончить. Я набрасываюсь на Стеф, ритмично трахая её своим языком, и вскоре она кончает. Её бедра сжимаются по обе стороны от моей головы, а киска трепещет под моими губами.

Я улыбаюсь и смотрю на нее. Она вцепилась в простыни мертвой хваткой, ее спина изогнулась в экстазе, а губы чуть приоткрыты. Боже, как же я хочу попасть в её сладкий рот, но не мне решать. Если она захочет, то может сама ответить мне тем же.

Судя по тому, как она смотрела на мой член прошлой ночью, уверен, так она и сделает.

Я уже говорил, что я счастливчик?

Пока она, тяжело дыша, лежит на спине, отходя от оргазма, я тянусь к пакетику с презервативами на столе и быстро раскатываю один. Нам как-нибудь надо будет пройти тесты, чтобы больше не было необходимости предохраняться. Я не против безопасного секса, но нет ничего лучше, чем по-настоящему кончить в женщину и видеть, как твоя сперма стекает по ее ногам. Грязный секс – самый лучший.

Я снова устраиваюсь между ее ног, хватаю за бедра и подтягиваю Стеф к себе, держа ее ноги как можно выше. Я пододвигаюсь ближе, собираясь войти в нее, в такую влажную, горячую и готовую для меня. Не в силах сдержаться, я испускаю тихий стон.

- Я чертовски сильно хочу трахнуть твою мокрую киску, детка, - прикусив губу и глядя Стефани в глаза, я вхожу в нее. Ее глаза открываются шире, то ли она удивлена моими словами, то ли моим членом, входящим в нее, не знаю. Меня устроит любой из вариантов.

Блять, как же она хороша. Представить не могу, как бы это было – почувствовать ее по-настоящему, кожа к коже, каждый влажный, тугой сантиметр ее тела. «Пройти тесты» - не самые лучшие слова во время секса, так что я оставляю это предложение на потом.

Я смотрю вниз, на то место, где я вхожу в нее. По-прежнему удерживая её ноги, я толкаюсь глубже. Нет ничего более сексуального для мужчины, чем видеть это, особенно со Стефани. Ее полные груди колеблются при каждом движении, и когда я ускоряю темп, они начинают подскакивать в ответ. Ее глаза сияют, но я замечаю в них капельку смущения.

Я в восторге от того, что могу сделать с ней такое.

Но еще больше мне нравится, когда она кончает. Выражение на ее лице в этот момент – чистое сияние.

Я плавно провожу ладонями вниз по ее ногам. Прошлой ночью я подарил ей оргазм точки G, и если сейчас подложить подушку ей под попку, то, возможно, удастся это повторить. Мои пальцы довольно искусны, но ее тело так чутко отвечает, словно оно принадлежало всю жизнь мне одному. Я начинаю слегка поглаживать ее нежный маленький клитор, и, черт, она так чувствительна, что тут же извивается подо мной, её грудь вздымается, а губы чуть приоткрыты.

Я хочу быть всем для нее. Я хочу быть лучшим и единственным. Я хочу сделать так, чтобы она желала меня, хотела ко мне и мечтала обо мне каждую гребаную секунду. Хочу, чтобы она понимала, каково это – желать, и хочу знать, каково это – быть желанным ей, и только ей.

Мы оба постепенно приближаемся к кульминации. По сравнению с прошлой ночью, мы делаем это медленно, наслаждаясь каждым движением и тем, как наши тела чувствуют друг друга. Я хочу, чтобы это длилось вечно, и в то же время я умираю от желания кончить в нее прямо сейчас. Мне хочется увидеть, как меняется её лицо во время оргазма, и ради этого я готов продержаться чуточку дольше.

Я хочу быть единственным мужчиной, который видит её такой. Хочу, чтобы она принадлежала мне навсегда.

Стеф кончает первой. Это зрелище просто прекрасно. Ее блестящая от пота кожа будто светится, губы приоткрываются, и она выкрикивает мое имя. Нежный голос полон страсти, и никогда еще мое имя не звучало так горячо. Стеф дрожит, переживая собственный оргазм, и на меня обрушивается мысль о том, какая же она необыкновенная. Думаю, еще немало времени пройдет, прежде чем я до конца осознаю, что наконец-то она моя.

Настает моя очередь, я кончаю и изливаюсь в нее без остатка, отдавая себя так, как и представить раньше не мог. Я ошеломлен, и в то же время на моем лице появляется широкая улыбка.

- Чему ты улыбаешься? – шепчет она подо мной.

- Ты, - отвечаю я ей, отказываясь стереть с лица улыбку. – Ответ всегда будет один – ты.

Она застенчиво смотрит на меня. Я придерживаю кончик презерватива, чтобы убедиться, что он не соскользнет, пока я выхожу из нее. Завязав конец в узелок, я выбрасываю его, прежде чем обратно забраться в постель.

- Господи, я обожаю утренний секс, - говорю я, притягивая ее к себе.

Она так беззащитна и уязвима после оргазма, что тает в моих руках, словно пластилин. Я крепко обнимаю ее, чувствуя свой остывающий пот на ее коже. Несмотря на все мои намерения встать и заняться завтраком, нега, появляющаяся после секса, слишком заманчива, чтобы сдвинуться с места.

На границе сна и реальности я чувствую, как кончики ее пальцев бегут по моим рукам, исследуя контур татуировок.

- Знаешь, - говорит она тихо, - я ни разу не слышала, что за история стоит за этими цитатами. Она вообще есть? Помню, они так внезапно появились у тебя, один день – их нет, следующий – они украшают твою кожу.

Я улыбаюсь. Все знают, что я люблю Чарльза Буковски, так что мне не задавали вопросов о цитатах, которые я выбрал, когда семь лет назад сделал татуировки. Все просто решили, что мне они понравились.

Так оно и было. Но за ними стоит намного, намного больше, и Стеф единственная, кто захотел узнать все подробности.

Я читаю текст на левой руке: «Она безумна, но волшебна. В ее огне нет лжи». Затем на правой: «Свободная душа - это редкость, но ты узнаешь её, если встретишь…», - и хотя это все, что поместилось на моей руке, я продолжаю цитату вслух, - «…главным образом потому, что рядом с ней ты почувствуешь себя хорошо, очень хорошо».

Она согласно кивает.

- Красивые слова, написанные пьянчугой.

- Пьянчуги всегда пишут лучшие стихи.

- Итак, это твои любимые строки, что дальше?

Я прижимаю губы к ее лбу.

- Моя дорогая Мальвинка. Обе эти цитаты о тебе, - я замираю, а она выглядит чертовски шокированной. – Видишь, я тоже поэт.

- Обо мне? – переспрашивает она. Выражение ее лица просто непередаваемо. Я никогда не собирался рассказывать ей правду, но теперь, сказав это, я чувствую себя невероятно свободным. Прямо, как ее душа.

- О тебе, - отвечаю я. – Как я и говорил, ты уже давно околдовала меня.

Закусив губу, она говорит, - Думаю, мне больше нравилось, когда ты вел себя сентиментально.

Но я вижу по её глазам, что это как ни что другое объясняет ей мои чувства.

- Оставь свою душу прямо здесь, - говорю я и прижимаю ее к себе. Через несколько мгновений мы забываемся сном. Я знаю, что засыпаю с улыбкой.


***


Проснувшись через пару часов, мы приняли душ (что, как ни секс в душе, заряжает позитивом на весь предстоящий день?) и, наконец, занялись завтраком.

Точнее, я занялся. Я решил приготовить для Стеф омлет на трюфельном масле. Поверьте, это восхитительно. Шутливо отсалютовав, я поставил перед ней тарелку и вернулся к кофе-машине, чтобы сделать свежий эспрессо.

- Она, должно быть, стоит бешеных денег, - говорит Стефани, смотря на блестящий агрегат. Она делает глоток кофе и блаженно вздыхает. – На вкус обалденно.

Кофе-машина вообще-то была подарком от родителей. Они имеют странную склонность без предупреждений одаривать меня различными вещами. Эта, кстати, была передана со словами: «Вот, она стоит очень дорого. Надеюсь, это скрасит тот факт, что за прошедший год мы ни разу тебе не звонили». Ну, знаете, и все в таком духе.

- Да, стоит, - отвечаю я. – Надеюсь, эта машина еще подсобит мне в будущем. Кажется, вот сработала.

Она щурится, игриво глядя на меня.

- Свинья ты.

- Ты уже так называла меня раньше.

- Ну, если ноге подходит туфелька…

- Свиньи не носят туфельки.

- Носят, в мультиках, - заверяет меня Стеф. Она пробует омлет и закрывает глаза. Ее лицо становится почти таким же, как в момент оргазма. – О, боже. Лучшие яйца, что я когда-либо пробовала.

- Только лучшее от лучшего, - говорю я.

- Только не говори, что ты лично их откладывал.

- Могу сказать, что я лично туда добавил.

Она смотрит в потолок и качает головой.

- Похоже на мягкий сыр.

Я надеялся, что она не так быстро сообразит.

Покончив с едой, мы усаживаемся на диван. Прямо как в старые добрые времена, но в этот раз я могу усадить ее себе на колени и приставать к ней, вместо того, чтобы сидеть в другом конце дивана. Не знаю, каков рекорд по количеству секса на одного человека в день, но эта женщина точно меня доконает.

Когда она снова кончает вместе со мной, мы переключаем каналы, не ища ничего конкретного. Воскресенье, ничего интересного.

- Забавно, но именно в воскресенье, когда ты реально дома и смотришь телевизор, ничего не показывают.

Она пожимает плечами.

- Возможно. Если честно, я уже и не знаю, что такое обычное воскресенье.

- Теперь ты их определенно полюбишь.

- Да, - отвечает она с дерзкой улыбкой на губах, - теперь полюблю.

- Вот и умница.

- Нет, подожди, по воскресеньям я езжу в Петалуму повидать маму. Или занимаюсь магазином. Я до сих пор чувствую себя виноватой из-за того, что закрыла его на прошлый уикенд.

- Не пойми меня неправильно, - говорю я ей, - но я бы предпочел, чтобы ты чувствовала себя виноватой из-за закрытия магазина, а не из-за того, что между нами произошло.

Ее лицо слегка смягчается.

- О. Нет, Линден. Я не чувствую вины насчет нас. Это же был просто вызов.

- Но это не так.

- Для всех остальных – так. Мне жаль, что понадобилось столько времени, ну не знаю, чтобы решиться, наконец. И, конечно, мне ужасно стыдно, что я обманывала Арона.

Я сажусь прямее. - Но ты не обманывала его. Вы были вместе, потому что он тебе нравился.

Она кивает. - Ты прав. Это так. Но, в конце концов, думаю, я сделала правильный выбор. Для него так будет лучше, он счастлив и без меня. А мне хорошо с тобой. Но, я имею в виду, я все еще чувствую себя неловко из-за всего этого. Разве с Надин не так?

Тьфу. Можно долго игнорировать собственное дерьмо, но как только вам напоминают о нем это задевает каждый чертов раз.

- Да, мне неловко перед ней, - говорю я. - Знаю, что повел себя крайне эгоистично, но я безумно хотел тебя, Стеф, и это все, о чем я мог думать. Что мне оставалось делать? Ведь я понимал, что чувствую к тебе... Я знал, что не смогу больше быть с ней. Не смогу жить во лжи. Долгое время мне удавалось отрицать очевидное, но как только я осознал это, то понял, что должен прекратить все немедленно. Я знаю много людей, которые остаются в отношениях, потому что это удобно, или потому что они боятся выглядеть плохими, или им просто лень что-то изменить. Но в тот момент я все понял. Это неправильно по отношению к Надин. Она может ненавидеть меня за все, что угодно, уверен, она так и сделает, но она бы возненавидела меня еще больше, если бы я остался с ней лишь из чувства долга, а не по собственному желанию.

- Ты не должен ничего объяснять мне, - говорит Стеф. - Я понимаю. Я сама прошла через это.

Я вздыхаю, чувствуя, как меня охватывают сотни противоречивых эмоций.

- Знаю. Я прекрасно понимаю, что множество людей осудят меня, но поверь, от этого не легче.

- Потому что они не понимают. Со стороны это действительно не очень.

- Но это не так. Как что-то связанное с тобой может быть неправильно или плохо?

- Потому что другие люди не знают меня, они и тебя по-настоящему не знают. Некоторые живут в отрицании. Некоторые думают, что это великодушный способ разрешить ситуацию. Но ты не некоторые. Ты даже не большинство, Линден. Ты это ты. И я должна сказать, что мне не на что жаловаться.

Так чертовски приятно иметь кого-то, кто прикроет тебе спину.

- Знаешь, что я собираюсь сделать с тобой сегодня?

Она поджимает губы.

- Не знаю. Я думаю, что ты уже сделал более, чем достаточно для меня.

- Я подниму тебя к небу.

- Небу?

Я киваю.

- Вертолет. Я. Ты. Сейчас.

- Хорошо, ковбой. Помнишь, как в последний раз ты пытался взять меня прокатиться?

Я киваю.

- Да. Но это было давно, в этот раз все будет по-другому. Я знаю парня, который позволит мне взять его вертолет на час или два.

Она фыркает.

- Ты знаешь парня, - повторяет она медленнее – у которого есть вертолет и который вот так просто даст его тебе.

- Да. Его зовут Дэрил.

Она смотрит на меня несколько секунд, а затем пожимает плечами.

- Ладно.

Это правда, я знаю парня по имени Дэрил, у которого есть вертолет. Я не совсем уверен, что он позволит мне его взять, но в последнее время я сильно помог ему, летая с фотографами, когда он был слишком занят, и думаю, мы как-нибудь утрясем этот вопрос.

Извинившись, я иду в спальню, чтобы позвонить ему. Десять минут спустя, после того как я пообещал ему бесплатно поработать на выходных, Дэрил сказал, что вертолет в моем распоряжении.

Через час мы уже были в Сан-Рафаэле, готовясь к взлету.

Стефани выглядела очень милой в гигантских вертолетных наушниках. Я надел свои авиаторы и впервые за долгое время почувствовал себя прекрасно. Наверно, вы думаете, что летать на вертолете – одно из самых крутых и интересных занятий в мире. Это действительно так. Но когда вы проводите в полете почти каждый день в году, это становится просто работой. Полагаю, пилоты коммерческих авиалиний чувствуют то же самое.

Пока мы поднимаемся вверх, я смотрю на сидящую рядом Стефани, и словно вижу все её глазами. Я волнуюсь, как в первый раз. Да, она несколько раз до этого уже летала со мной, но сегодня все совершенно иначе. Сегодня есть только мы. И это заставляет меня чувствовать себя просто фантастически.

Кстати о фантастике…

После того, как мы покружили над Поинт-Рейес, я направил вертолет в сторону Мендосино, чтобы показать ей, где мы провели минувшие выходные. В тот момент, когда мы оказываемся над побережьем, я многозначительно смотрю на нее и расстегиваю ширинку.

- Линден, - говорит она в микрофон, - что ты делаешь?

- C&C, детка, - отвечаю я с широкой улыбкой, - Я тебе говорил, что однажды этот день настанет.

- Ты серьезно?

Я киваю, но в тот момент, когда она кладет руку на мой член, очерчивая его контур через джинсы, я понимаю, что без авиакатастрофы точно не обойдется.

Стиснув зубы от невероятного напряжения в районе паха, я чудом нахожу в себе силы и говорю, - Знаешь, если задуматься...

Она улыбается мне и убирает руку.

- Так я и думала.

- Твой язык угрожает лишить меня остатков самообладания, - говорю я ей. Она продолжает улыбаться, явно довольная собой. Но когда я сажаю вертолет на площадку Дэрила, страх разбиться отступает на второй план. Вокруг никого, и я знаю, что это не займет много времени.

- Залезай на заднее сиденье, - говорю я под шум затихающих роторов.

Она окидывает меня недоверчивым взглядом, но, черт побери, все равно послушно лезет назад.

Я уже на пределе. Как только мы оказываемся сзади, она подползает ко мне, виляя бедрами и поглаживая меня сквозь джинсы. Мой стояк не ослаб ни на йоту во время полета и нашей быстротечной посадки. Когда я тянусь, чтобы снова расстегнуть ширинку, она бьет меня по рукам и смотрит мне в глаза с порочной ухмылкой.

- Не стоит, - говорит она. – Я хочу сама увидеть, как сильно смогу тебя завести.

- Ох, Мальвинка, ты уже завела меня. Просто невыносимо, я скоро с ума сойду от этой пытки.

- Хорошо, - говорит она, сжимая меня сильнее. Мой член рвется на свободу, желая большего. Она проводит вдоль всей его длины, надавливая в нужных местах. - Я чувствую, какой ты горячий.

- Ты почувствуешь это еще лучше, если возьмешь меня в рот.

Спустя целую вечность, она медленно расстегивает молнию на джинсах и вытягивает меня из плена. Мой член тверже камня и даже слегка потемнел от усилившегося кровотока. Она улыбается, глядя на выступившую предсеменную жидкость, и использует ее, как лубрикант, смазывая меня по всей длине.

Я задыхаюсь, чувствуя себя словно школьник. Адреналин буквально зашкаливает. Весь полет я только и делал, что сдерживал себя, и если я сейчас почувствую ее теплый влажный ротик, то уверен, что тут же кончу. И скорее всего мне даже не будет стыдно.

- Я не хочу кончить тебе в глаз или еще куда-то, - предупреждаю я ее, - так что если ты собираешься сделать что-то, то делай это сейчас.

- У тебя идеальный член, - говорит она, откидываясь назад и закрывая глаза. Мое тело напрягается, пока я пытаюсь совладать с собой. – Я могла бы написать о нем песню.

- Не могла бы ты писать ее и сосать одновременно?

Но тут я чувствую, как ее губы охватывают головку, и я оказываюсь во власти ее влажного и чертовски сладкого ротика.

До боли сжав сидение вертолета, я кончаю, прежде чем она успевает взять меня полностью несколько раз.

- Блять, блять, детка, как же хорошо, - шиплю я себе под нос.

Она отстраняется и глотает, после чего улыбается.

- Считай это платой за то, что прокатил меня на вертолете, - говорит она.

Я издаю стон, пытаясь сесть, но мой член все еще пульсирует.

- Возьму на заметку. При любой возможности брать Стефани с собой в полет.

Она медленно вытирает свой рот.

- Вообще-то, тебе не обязательно брать меня куда-то для этого.

- Когда я успел стать таким везучим?

- Когда решил принять тот вызов.

Я улыбаюсь ей.

- Это было лучшее решение в моей жизни.

После полета я везу Стеф домой. Высадив ее около дома, я чувствую радость с привкусом горечи. С одной стороны, у нас только что было первое, чертовски фантастическое свидание, но с другой, теперь я не увижу ее некоторое время.

- Жаль, что тебе приходится так много работать, - говорю я ей, пока джип тихо мурлычет на обочине.

- Ну, ты тоже работаешь, - отвечает она. Я вздыхаю про себя. Да. Я работаю. С Надин. Ничего веселого.

- Но я летаю несколько часов в день. Иногда больше, но ты надрываешься изо дня в день со своим магазином. Я беспокоюсь о тебе, Мальвинка.

Она мило улыбается.

- Не волнуйся. Сейчас есть определенные трудности, но все наладится. Мне просто нужен хороший помощник.

- Ты когда-нибудь думала об открытии интернет-магазина? С этим было бы меньше проблем.

Она кивает.

- Да, думала. Но это все в новинку для меня, не знаю, справлюсь ли я.

- Ну, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, я рядом.

- Спасибо.

- Я серьезно. И дело не только в деньгах, ну знаешь, если тебе вдруг потребуется кредит или что-то еще. Просто… Как вариант, я бы помог тебе все спланировать. Да что угодно, лишь бы воплотить все твои мечты. Знай, я всегда с тобой.

Одарив меня мимолетной улыбкой, Стеф отвечает, - Спасибо, Линден, - после чего нежно целует меня и выпрыгивает из машины. – Я позвоню тебе завтра, - говорит она на прощание.

- Не забудь, - добавляю я, после чего она закрывает дверь и уходит. Дерьмо, мне нравится смотреть, как она удаляется. Я жду, пока она не окажется в безопасности своего дома, а потом уезжаю.

Это был лучший день в моей жизни.

Загрузка...