ГЛАВА 19

ЛИНДЕН


А вот это проблема.

Серьезная, мать ее, проблема.

Только я положил тарелку из-под овсяной каши в посудомоечную машину, как раздался стук в дверь. Учитывая, что Стефани ушла всего три минуты назад, я решил, что это она что-то забыла. Может, мой мозг просто хочет так думать - она вернулась для еще одного секс-захода, потому что не может насытиться мной.

Я открываю дверь, и радуюсь, что не успел сказать «Уже вернулась, детка?».

Напротив меня стоит Джеймс.

- Э-э, - говорю я, пытаясь подобрать слова, но думаю лишь об одном – видел ли он, как ушла Стеф? Подозревает ли он? Зачем он пришел? Смогу ли я вести себя непринужденно? Во всяком случае, попытаться стоит.

- Здорово, Джеймс.

- Привет, - говорит он низким голосом. Не похоже, чтобы он злился, а это уже хорошо. Но, кажется, его что-то беспокоит. Дело плохо. Он опускает взгляд и тут же вздрагивает.

- Может, ты наденешь штаны.

Я улыбаюсь, только сейчас осознав, что на мне одни боксеры. Обычно это не такая уж проблема, но я же только что думал о Стеф, поэтому все мое достоинство теперь прилично выпирает. Упс.

- Извини, - говорю я, быстро развернувшись, и жестом приглашаю его войти. – Проходи. Как дела, чувак?

Я сразу же иду в спальню, оглядываясь в поисках любых намеков на присутствие Стеф. А она умеет не оставлять за собой следов – я даже не смог убедить ее оставить у меня свою зубную щетку. Она всегда носила ее с собой в одной из миллиона сумочек, что у нее есть. Натянув джинсы, я иду обратно.

- Дикая была вчера вечеринка, – кричит Джеймс, закрывая за собой входную дверь.

Сейчас мой мозг обрабатывал каждую интонацию, с которой он говорит. Неужели Кайла ему что-то сказала? Или он что-то видел?

- И убийственно веселая, - отвечаю я, направляясь к холодильнику с самым непринужденным видом. Это просто еще одно обычное субботнее утро, совершенно ничего подозрительного. Я сканирую глазами гостиную на предмет красных трусиков, которые сорвал со Стеф в прошлый раз.

- Да, так и было.

Я достаю упаковку с апельсиновым соком и трясу ей перед лицом Джеймса. – Не хочешь подзаправиться?

Он качает головой. Присмотревшись, я замечаю, что он не очень хорошо выглядит. Он был бледнее, чем обычно, а под глазами фиолетовые круги.

- Ты в норме? – спрашиваю я, добавив, - Похмелье?

Он кивает и смотрит на меня в ответ. В его темных глазах я не вижу ни намека на веселье.

- Да, похмелье. Я напился как сапожник.

- А кто нет? – отвечаю я, наливая себе стакан сока. – Но ты же не умеешь проникаться праздничным духом, не напиваясь при этом.

Джеймс даже не улыбается. Он просто смотрит на меня, и я практически вижу, как его поглощает тьма. От тревоги у меня начинает покалывать кожу на голове.

- Я расстался с Пенни.

Я моргаю от неожиданности, хотя нельзя сказать, что я удивлен.

- Что? Почему?

- Я сделал это вчера, после вечеринки. Мы поссорились.

Я кусаю губу, размышляя, и говорю.

- Ну, то, что вы поссорились, еще не означает, что обязательно нужно расставаться.

- Ты любил Надин? – спрашивает он.

Этот вопрос застает меня врасплох, и я тут же вспоминаю о разговоре с Стеф прошлой ночью. Она любит меня. Мальвинка меня любит.

- Линден?

- Извини, - я качаю головой и делаю еще один глоток сока. – Нет. Я ее не любил.

- И ты это понимал.

- Ну, да. Мне хотелось думать, что все изменится, перерастет в нечто большее, наверное, так. Но нет. Я ее не любил.

- И поэтому ты с ней расстался.

- Именно.

- Тут та же история. Я не люблю Пенни.

Я не могу сдержаться, и выражение моего лица дает трещину.

- Но вам, ребята, было так хорошо вместе. Она же милашка. Она веселая. Она и тебя делала счастливым. С ней ты становился веселее.

- Знаю, именно поэтому мне было так тяжело с ней расстаться. Знаешь, я обдумывал это решение в течение шести месяцев.

- Шести месяцев? – восклицаю я. – Ты ждал шесть месяцев, чтобы расстаться с ней?

Он пожимает плечами и стыдливо отводит взгляд.

- Как и ты, я думал, что все изменится. Потому что она правда забавная, и мы отлично проводили вместе время. Я заботился о ней. И она тоже. Во многих отношениях она просто идеальная. Но я ее не люблю. Когда я смотрю на нее, я не парюˊ.

- Не паришь?

- Именно, - тихо отвечает он и снова смотрит мне в глаза. – Это то, что я чувствую, когда влюблен.

Он облизывает губы.

- Слушай, Линден, мне нужно тебе кое-что сказать.

- Только не говори, что ты влюблен в меня, Джеймс. Ты не в моем вкусе.

- Ты тоже не в моем вкусе. Мудак.

Я улыбаюсь, но его лицо становится напряженным. Джеймс хмурится. Пожалуйста, пожалуйста, прошу, пусть он скажет имя какой-то незнакомой девушки.

- Я люблю Стефани.

Нет.

Нет. Нет. Нет. Нет.

В моей груди образуется пустота. Черная, иссохшаяся она поглощает меня и скоро ничего не останется.

- Ты что?

Я едва мог выдавить из себя пару слов, но мне нужно было как-то продолжить разговор как ни в чем не бывало. Я должен быть предвидеть, что такое может случиться. Я знал, что так и случится.

- Я люблю ее, - говорит он.

В то время как мой голос слабел, его наоборот, только окреп. В его глазах была стальная решимость, будто от того, что он сейчас рассказал мне, для него все стало реальнее.

- Я удивлен, что ты сам не догадался.

- Нет, - отвечаю я.

Я прочищаю горло в попытке проглотить то, что только что услышал от него. Я не мог показать, что мне больно, не мог вести себя так, будто у меня в животе образовалась ледяная глыба, которая не дает мне свободно дышать.

- Это же хорошо, наверно, - говорит он.

- Так… - начал я. – Прости. Я просто... и давно ты в нее влюблен?

Он вздыхает.

- Знаешь что, мужик? Я даже не уверен, переставал ли я ее вообще любить. Когда он бросила меня, меня конкретно переклинило. Я так сильно ее любил и, оглядываясь сейчас назад, я понимаю, почему она так поступила. Я был таким чертовски незрелым. Мы оба были, но я тогда вел себя как полный придурок, понимаешь? Думаю, из-за того, что она была моей первой любовью, ну ты знаешь, это было больше, чем секс. Но, Иисусе... Линден, ты даже не представляешь, что это был за секс.

Я совсем поник, мои челюсти болезненно сжались.

Он продолжил.

- Она так чертовски хороша в постели. Тогда была, да и в прошлый раз тоже.

- Ч-что? – у меня будто выкачали весь воздух из легких.

Он усмехнулся мне. Причем так самодовольно, что мне захотелось врезать ему по его проклятой роже.

- Да. На ее двадцать девятый день рождения. Помнишь, когда ты был в больнице с Надин?

Да. Да. Я помнил.

- Ну, я не хотел, чтобы Стеф провела свой день рождения в одиночестве. Поэтому пришел в ее магазин. Все как-то так закрутилось. И мы занялись сексом прямо там, в магазине. Что ты на это скажешь, а?

У меня потемнело в глазах. Все его слова звучали как во сне, это просто кошмар. Это не может быть правдой. Стефани не спала с Джеймсом на свой двадцать девятый день рождения.

- Тебя это шокировало, - прокомментировал Джеймс. – Дааа, редко мне доводилось видеть великого Линдена МакГрегора в шоке. Даже больше, я впервые такое наблюдаю.

Он довольно противно улыбается мне и продолжает.

- Как бы то ни было, секс был потрясающий. Знаешь, все это я-до-сих-пор-тебя-хочу-и-ты-должна-быть-моей. Кругом был такой кавардак, остатки еды и разлитое повсюду вино. Я взял ее прямо там, на полу, когда она стояла «раком», и ей это чертовски понравилось, Линден. Ей это так чертовски понравилось.

Сейчас я чувствовал только ярость. Ярко-красное, раскаленное пламя злости. Ненависть и неистовая ярость сжигали меня изнутри, разъедала мою одинокую душу. Я сделаю какую-нибудь глупость. Я это знаю. Я не могу сдержаться.

Он мой лучший друг, но сейчас мне хотелось его убить.

Тупо, блядь, прикончить.

Но каким-то образом мне удалось проглотить свою злость, я заглатывал ее, а она обжигала мое горло, пока я приклеивал на лицо улыбку.

- Довольно круто звучит, - вдох, выдох. – Только в тот раз?

В его глазах отразилось разочарование.

- Да, - моя ярость совсем немного утихла. – Но благодаря этому я понял, что так и не разлюбил ее.

- Довольно длительный срок для тоски по своему лучшему другу, - сказал я ему, а потом решил отвлечь себя оставшимся соком.

Я пытался обдумать, как мне себя вести, и чего он от меня ожидает. Было бы Линдену, в его понимании мне – тому, кто видит в Стефани только друга – было бы ему не все равно, узнай он про такой поворот событий?

Думаю, его бы это немного обеспокоило.

- Так что ты собираешься с этим делать? – спрашиваю я. – Ты расстался с Пенни, но так, как ты только притворялся, что что-то чувствуешь к ней, это все равно ничего не меняет. Не боишься все испортить? Уверен, что Стеф испытывает к тебе те же чувства? Потому что, ну не знаю, мужик… не похоже, что она страдает по тебе. Без обид.

Когда Джеймс поднимает на меня взгляд, в его глазах я замечаю холодный, расчетливый блеск.

- Типичный Линден.

- «Типичный Линден»? – повторяю я.

Он постучал пальцами по столу.

- Знаешь, что действительно вывело меня из себя? Это когда ты заключил с ней то соглашение. Это идиотское сраное соглашение.

- И почему же это вывело тебя из себя?

Он уставился на меня.

- Очевидно, что теперь ты понимаешь почему. Но пожалуйста, я скажу. Ты пообещал девушке, в которую я влюблен, моей бывшей девушке, нашей общей подруге, что женишься на ней, если вы оба будете одиноки к тридцати.

- Я же не знал, что ты в нее влюблен, - замечаю я.

- А это что-то бы изменило?

- Да! – говорю я. – Конечно, изменило бы.

Он с опаской прищурился, глядя на меня.

- Так я и думал. Ты всегда присваиваешь себе все, что принадлежит мне. Ты просто не можешь допустить, чтобы что-то осталось только моим.

- О чем ты, черт возьми? – спрашиваю я, ставя в холодильник пакет с соком. – Это было безобидное соглашение.

- Я знаю, что ты ничего такого даже и не думал. Но от этого я бешусь еще больше, - он кисло улыбается мне. – Знаешь, я благодарен своей счастливой звезде, что увидел ее первой. Что именно я нанял ее на работу. Что именно я пригласил ее на свидание. Я не собирался позволять тебе получить что-то, в чем ты не нуждался. Ты можешь получить абсолютно все, Линден, и оно будет принадлежать только тебе, так происходит каждый чертов раз. Но её ты так и не смог заполучить.

Я поднимаю руки, сжав кулаки, но потом опускаю.

- Почему бы тебе не сказать, что ты чувствуешь на самом деле?

- И вот, снова ты со своим «дьяволу не все равно» отношением. Будто тебе не насрать на то, что я чувствую. Тебе на все по хрену, кроме себя самого.

- Ты проделал весь этот путь, чтобы прийти сюда и сказать мне, что ты любишь Стефани? Или это был просто предлог, чтобы выказать мне всю ту неприязнь, которую ты всегда испытывал ко мне?

Он с шумом втягивает воздух, немного расслабив плечи.

- Нет. Я пришел, чтобы рассказать о ней. Все остальное... просто вырвалось.

Я скрещиваю руки на груди, чувствуя смесь гнева и боли, которая растет во мне с каждой минутой.

- Еще что-то? Давай, я с удовольствием выслушаю. Меня же ничего не волнует, только я сам.

- Просто ты даже не представляешь, каково это, быть мной. Всю жизнь работать в поте лица, чтобы хоть немного продвинуться вперед. Я рос в бедности. У меня был чертов алкаш в роли отца и беспомощная мать. Я трудился изо всех сил, чтобы добиться всего, что у меня сейчас есть. И поэтому мне довольно непросто было быть твоим другом, Линден, когда ты получаешь все, что пожелаешь. Поэтому Стефани такая особенная для меня. Она больше моя, чем твоя.

- Это не правда, - шиплю я сквозь зубы.

- Что?

Я тяжело сглатываю и делаю глубокий вдох.

- На протяжении всех этих лет она была другом нам обоим.

- Но только я спал с ней, я тот, кто действительно ее знает.

Это неправда. Но я держу свой рот на замке. Часть меня хочет все рассказать ему, хочет причинить ему боль за все те обидные слова, которые он только что высказал мне. Но другая моя часть соглашается с ним. Эта часть принимает его точку зрения.

Эта часть знает, что я действительно виноват перед Джеймсом.

- Ты ведь не спал с ней, правда, Линден?

Этот вопрос ставит меня в тупик. Я никогда не думал, что он, на самом деле, спросит меня об этом.

- Со Стефани?

Он медленно кивает.

- Ага. Наверно глупо об этом спрашивать, но, если судить по тем поцелуям, что я видел... Ох, ты, конечно, можешь сказать, что просто принял «вызов» в игре или это было только на публику, но я бы не удивился, окажись ты из тех парней, которые готовы сделать следующий шаг.

И я как раз из таких.

Святое дерьмо, я ужасный человек.

- Потому что, - продолжает он, медленно постукивая пальцами, - если ты из таких, то я имею право знать. И я бы никогда больше с тобой не заговорил. Словно тебя никогда и не было. Знаешь, как говорят: сначала братья, потом шлюшки? И это правда. Ты бы так не поступил с другом. И ты бы не стал врать о таком. Итак, Линден. Что же ты за парень? Друг? Или один из тех парней?

Я должен был ответить. Я должен был что-то сказать.

У меня просто не было времени, чтобы взвесить, каким будет правильный ответ. Я мог только тянуть время.

- Я твой друг, Джеймс, - сказал я ему. – Я никогда не спал с Стеф. Она вся твоя.

Огромная, яркая улыбка медленно появляется на его лице. Он был похож на ребенка в рождественское утро. Но облегчения я так и не почувствовал. От этого мне стало только пакостно на душе.

Я соврал, нагло соврал своему лучшему другу. Я только что уничтожил нечто прекрасное, то, что было у меня с моим другим лучшим другом. Потому что теперь я понимал, что не могу быть со Стефани, не после того, что я сказал ему. Мы не можем продолжать спать, как делали это прежде, и мы не сможем теперь раскрыть правду.

Я должен расстаться с ней.

В груди появилось чувство утраты, земля будто уходила у меня из-под ног.

Я не могу расстаться с ней. Не могу. Я просто не могу. Не могу.

- Извини, если я был немного резок, - говорит Джеймс, все еще улыбаясь.

Я улыбаюсь ему в ответ, но это была фальшивая, жестокая улыбка, которой на моем лице прежде никогда не было.

- Друзья все время проходят через всякое дерьмо. Думаю, я затаил на тебя злобу из-за каких-то вещей, и сам о том не догадывался.

Я киваю в ответ. Не чувствуя ничего, кроме глубокой, всепроникающей печали.

- В любом случае, теперь я чувствую себя куда лучше. Ты не представляешь, как тяжело было держать все в себе, скрывать, но я хотел удостовериться, что, на самом деле, чувствовал это. Так и оказалось.

Он словно переметнулся с темной стороны на светлую.

- Ты собираешься рассказать ей? – спрашиваю я несколько грубовато.

Он на секунду задумался, склонив голову.

- Вряд ли. Думаю, нужно правильно разыграть свои карты, - неожиданно он поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. – Но ты не можешь ей рассказать, Линден.

- Я не стану.

- Нет, - сказал он, протягивая мизинец. – Знаю, это просто смешно, но я верю, что ты не нарушишь обещания. Ты ничего ей не расскажешь. Никогда. Это только между мной и тобой, как между друзьями, братьями. Это чертов братский кодекс, понял? Обещаешь? Клянешься на мизинцах? Ты не расскажешь Стефани ничего из того, о чем мы сегодня говорили. Я не хочу, чтобы она когда-то узнала, что ты в курсе того, как мы трахались, ладно?

Я медленно протягиваю свою руку. Чистое, ничем неприкрытое чувство вины заставляет меня согнуть свой мизинец. И он сжимает его в ответ.

- Хорошо, - говорит он, громко вздохнув. – Теперь я могу дышать спокойно. Мужик, Линден, я так боялся рассказать тебе об этом, боялся, что ты подумаешь, будто я сошел с ума. Но теперь я чувствую себя намного лучше. Я думал, что снова останусь с разбитым сердцем, но сейчас у меня ощущение, что может быть, у нас еще есть со Стефани шанс. Я пытаюсь сказать, что с Пенни покончено, а Стеф сейчас одинока. Я действительно считаю, что у нас есть шанс.

Я что-то бормочу в ответ, соглашаясь с ним, я сбит с толку. Кухня начала вращаться вокруг меня, и ноющая боль в груди становилась сильнее. И, блядь, сильнее.

- Итак, - говорит Джеймс, вставая со стула. – Какие у тебя планы на сегодня? Не хочешь отправиться на Юнион Сквер (прим. Юнион Сквер - парк в Сан-Франциско) Мне нужно прикупить кое-что к рождеству. Могли бы зайти в «Blue Bottle coffee».

Мне не хотелось даже на секунду оставаться рядом с ним. Но не думаю, что будет лучше, если я останусь один. Стефани в своем магазине, так что я не могу даже обсудить это с ней.

- А мы сможем выпить по пивку, вместо кофе? – спрашиваю я его.

Он пожимает плечами.

- Опохмелиться, конечно.

Он идет к входной двери, а затем останавливается, осмотрев меня сверху донизу.

- Лучше надень рубашку, если не хочешь, чтобы за тобой гналась толпа баб. Или ты этого хочешь? С кем ты в последнее время трахаешься?

- Ни с кем, о ком бы тебе следовало волноваться, - отвечаю я ему.

Я надеваю рубашку и куртку и выхожу из квартиры.

Ему больше не следует ни о ком волноваться.

***

Не знаю, как я смог пережить рождественский поход по магазинам с Джеймсом, именно с ним, из всех людей, и именно сегодня, из всех возможных дней, когда весь мой чертов мир буквально рушился, от усилий моих собственных рук, но я смог. Он вернулся к своему привычному состоянию крайней бодрости, за исключением нескольких хорошо подготовленных клятв, и сейчас направлялся в сторону таких же покупателей.

Я в основном молчу. Не могу. Я застрял в своих мыслях и чувстве вины, не только за ту ложь, что сказал Джеймсу, но и за то, что должен буду сказать Стефани. Я стою на распутье, на котором никогда не хотел оказаться, там, где необходимо выбрать только одного из двух людей, которых любишь.

Джеймс для меня ближе, чем брат, ближе, чем Брэм. Джеймс, при всех его недостатках, верный, а во мне никогда не было такой верности. На протяжении многих лет Джеймс был мне отличным другом и никогда меня не подводил.

Но я облажался по отношению к нему. Может, он этого и не знает, но это так. Я облажался, когда пошел за Стефани, хотя и подозревал, что он влюблен в нее. Я сделал это, потому что хотел ее, и свои желания я поставил выше его. Он бы никогда так со мной не поступил. Но я поступил так с ним.

И, наконец, Стефани. Когда я думаю о ней, мне не хватает слов, потому что мое сердце принадлежит ей. Рядом с ней так просто быть парнем, который способен обмануть лучшего друга. С ней я чувствую, что мне больше никто в мире не нужен, только она. Она – мой мир, и я сказал ей, что буду крепко держать ее, что не отпущу.

Но вот он я, иду в ее магазин после того, как попрощался с Джеймсом, собираясь отпустить ее. Мне остается надеяться, что она выдержит. Я могу только молиться о том, что мы сможем преодолеть все это, что мы не потеряем друг друга. Понимание того, что она переспала с Джеймсом в свой день рождения, но не сказала мне об этом, стало сильнейшим ударом для меня. Но даже так я знаю, что она чувствует ко мне. То, как она смотрит на меня. Она любит меня. Я никогда не чувствовал что-то так четко.

Именно поэтому я знаю, что она не будет с Джеймсом. Знаю, что ее это не интересует, что она не уйдет от меня к Джеймсу вот так. Но я все еще могу потерять ее из-за него. Мне нужно, чтобы она поняла, но я даже не представляю, что мне сказать, потому что я поклялся, что не расскажу ей о чувствах Джеймса.

А это значит, что мне нужно просто покончить со всем. Мне придется сыграть этой чертовой картой дружбы и надеяться, что мы сможем снова быть просто друзьями.

Потому что я не знаю, что будет, если действительно потеряю ее. Если она уйдет из моей жизни.

Просто не знаю. Не представляю, как смогу с этим справиться. Я не переживу этого. Как можно выжить, когда твоему миру приходит конец?

Когда я подхожу к ее магазину, уже почти шесть. Во всем помещении выключен свет, за исключением одного, в задней комнате. Я думаю, может она уже ушла домой. Но потом вижу ее тень.

Я делаю глубокий вдох и стучу в дверь. Через несколько секунд она выходит, улыбаясь мне словно ангел.

Я не могу этого сделать. Просто не могу.

Она отпирает дверь и открывает ее, я захожу внутрь вместе с порывом холодного, влажного воздуха с улицы.

- Бррр, - говорит она, дрожа и закрывая за мной дверь. – Наконец-то чувствуется приход рождества.

Она смотрит на пакеты из Nordstrom (прим. - Nordstrom сеть магазинов в США) в моих руках.

- Оо, это все для меня?

Вообще-то, да. Несмотря ни на что, все закончилось тем, что я купил ей кое-что, плюс подарки для ее семьи. Наверно, во мне еще живет оптимистичный осел, который верит, что его мир не остановится.

- Да, - говорю я.

- Что не так? – спрашивает она, глядя на меня. Она поднимается на носочки и целует меня в щеку. – Ты как-то… отстраненный.

- Отстраненный?

- Да. Будто тебя засасывает в болото. Ты весь день ходил по магазинам? После такого каждый погружается в размышления.

- Но не ты, - замечаю я, проходя по магазину и ставя пакеты в углу, чтобы она не заглянула внутрь.

- Нет, но, знаешь что, я скорее предпочитаю интернет-магазины. Тогда не нужно связываться… с людьми.

Я не могу не улыбнуться.

- Довольно интересное замечание от человека, который целыми днями обслуживает посетителей.

- Да, - отвечает она. – Хотя, спасибо Богу за интернет. Знаешь, я вот о чем подумала. Если мой интернет-магазин станет популярнее, чем этот, я прикрою все это дерьмо.

Для меня это новость, но у Стеф вполне серьезный вид.

- Правда? Но ты вложила свое сердце и душу в этот магазин.

Я жестом показываю на все эти крохотные детали, которые она тут добавила.

- Каждый его уголок наполнен твоей любовью.

- Знаю, - отвечает она. – Но и интернет-магазины я тоже люблю. Это будет все та же любовь, только в другой форме. Вот и все.

Я ничего не мог ответить после ее слов и просто смотрел на нее. Она могла перейти от любви к магазину из кирпичей и цемента к любви такого же, но из байтов и пикселей. Но я не мог вернуться от любви к ней, как к женщине, к любви к ней, как к другу. Это не будет тем же самым. Я не смогу вернуться.

- Линден? – зовет она. – Ты снова пропадаешь. Слушай, я же не говорю, что обязательно так и сделаю. Но было бы глупо не попробовать. С помощью интернета я сама смогу всем управлять, а если мне понадобится помощь, будет намного дешевле нанять кого-то для работы на складе, комплектации и доставки всего барахла, вот тебе и система обслуживания клиентов. Это намного проще. Наём персонала– это та еще скука. К тому же, я буду больше зарабатывать, не платя за счета или нереально дорогую аренду. И, знаешь, если бы ты не подтолкнул меня рассмотреть возможные варианты, я бы и не подумала о том, чтобы открыть свой интернет-магазин.

Она подходит ко мне и разглаживает пальцем складку между моих бровей.

- Хватит хмуриться. У тебя такой вид, словно тебе нужно что-то сказать. Просто скажи.

Я не могу этого сделать. Не сегодня. Мне нужно удостовериться, что я попрощаюсь с ней до того, как сделаю это на самом деле.

- Я люблю тебя, - говорю я ей. Я беру в свои ладони ее лицо и заглядываю ей в глаза. – Я так сильно тебя люблю. Но этих слов по-прежнему недостаточно.

Ее глаза сияют в тусклом свете.

- Я тоже тебя люблю, Ковбой, - она берет мои руки и кладет их себе на грудь. - Вот здесь. Два сердца.

Я закрываю глаза и касаюсь ее лба своим. Мне хочется как можно дольше продлить этот момент.

- Давай сделаем сегодня что-то особенное, - шепчу я. – Чего бы ты хотела?

- Все, что угодно? – она задумалась.

Стеф обнимает меня и смотрит мне в глаза.

- Ну, ты знаешь, что мне нравится делать с тобой. Я могла бы попробовать что-то необычное.

Я улыбаюсь.

- Не сомневаюсь, что так и есть. Но для начала, может что-нибудь перекусим?

Она облизывает губы, обдумывая ответ.

- Идем со мной.

Я поднимаю пакеты и беру ее за руку.

Спустя полчаса мы сидим на холме в "Хок Хилле", перед нами вид на залив и Золотые Ворота. Когда я был помоложе, то приводил сюда цыпочек, и они «охали» и «ахали» глядя по сторонам. Этим вечером здесь никого нет. Тут холодно и ветер поднялся, но он несет густой туман близко к воде, так что еще можно разглядеть красно-оранжевый пролет моста, пока туман не спрятал его до конца.

Я взял с собой бутылку красного вина и две чашки для кофе, которые мне дали на заправке, и налил в них дешевого «Мерло». Мы сидим и смотрим на простирающуюся перед нами красоту. Вид невероятно волнующий, насколько это вообще возможно, от городских огней туман светит как радиоактивное солнце.

- Как красиво, - тихо говорит она.

Я смотрю на нее. Это она красивая. Ее идеальный нос, ее выразительные губы и глаза, которые смотрят в самую душу, и от которых у меня до сих пор перехватывает дыхание.

Я беру ее руку и крепко сжимаю.

Позже мы возвращаемся в ее квартиру и занимаемся любовью. Не торопясь, страстно и пылко. Она кричит, достигнув пика, и я чувствую, будто отдал ей каждую частичку себя, и никогда не потребую их обратно. Теперь она должна хранить их.

Она прижимается ко мне спиной, и я обнимаю её в ответ.

Утром я ее отпущу.


Загрузка...