Сохраняя ее

ГЛАВА 10

РЭЙЧЕЛ

Во время ужина с Логаном и Шелби, я, наблюдая за их взаимодействием, убедилась, что они определенно встречаются. Как она могла утаить от меня такое? Я убеждала ее сходить на свидание в течение нескольких месяцев, только чтобы теперь узнать, что у нее есть тайный парень. И не абы кто попало. Шелби встречается с врачом. Умным, успешным доктором, окончившим Гарвард.

Логан милый, но он не мой тип. Мне больше нравятся высокие и крепкие парни, поэтому меня так сильно привлекает Пирс. Рост Логана средний, как и телосложение. Но у него симпатичное лицо с голубыми глазами и ямочкой на ​​левой щеке. Он очень серьезен, как и Пирс, но Шелби смогла немного расслабить его во время ужина, точно так же, как я могу расслабить Пирса. Возможно, это признак того, что Шелби и Логан в конечном итоге смогут быть вместе.

Пока мужчины ждут чек, Шелби и я отправляемся в уборную. По правде говоря, только для того, чтобы поболтать о своем, о девичьем.

— Почему ты мне ничего не сказала? — спрашиваю ее, когда мы обе стоим перед зеркалами.

Она достает свою помаду.

— О чем? Мы просто друзья.

Я указываю на дверь.

— То, что я только что видела, никакая не дружба. Вы двое не могли перестать флиртовать друг с другом. И не думай, что я не заметила ничего под столом.

— Мы просто держались за руки. — Шелби смеется. — Да, и все. Окей, ты нас поймала.

— Я даже не собираюсь спрашивать, что ты подразумеваешь под держанием за руки, — я тоже смеюсь. — Так как долго между вами это происходит?

— Почти месяц.

— Месяц? Шелби, это уже давно.

— Я вижу его только тогда, когда он в городе, так что не так уж и давно.

— Ты ездила в Бостон, чтобы встретиться с ним?

— Еще нет, но он здесь два или три раза в неделю, чтобы проверить состояние моего отца. — Она наносит помаду на губы, а затем двигает ими, равномерно растирая.

— Я думаю, он сюда ездит, чтобы увидеть тебя, — говорю я, улыбаясь.

— Рэйчел, ты видишь то, чего нет. Мы просто встречаемся, и это временно. Богатый и успешный доктор не собирается жениться на такой девушке, как я.

— Почему бы и нет? Он, очевидно, тебе нравится, а ты ему, иначе он не встречался бы с тобой.

Она бросает помаду в свою сумку и застегивает молнию.

— Ладно, нам пора возвращаться.

— И Логан сегодня уезжает в Бостон? — спрашиваю я, когда мы выходим из туалета.

— Нет. Он возвращается утром.

Я резко хватаю Шелби за запястье, останавливая ее.

— Вы проведете эту ночь вместе?

Она негромко смеется.

— Мы взрослые люди, и можем заниматься сексом.

— Я просто имею в виду, что это звучит так, будто вы, ребята, настроены на серьезные отношения.

Шелби тянет меня к столику.

— Нет, мы просто встречаемся.

Несмотря на ее слова, мне кажется, она хочет большего. Я думаю, что и Логан хочет больше, чем просто секс. Я заметила, как он продолжал смотреть на Шелби во время обеда, и так, как он всегда следил за тем, чтобы они касались друг друга, когда сидели за столом. Их плечи, руки, пальцы. Их тела всегда были так близко друг к другу, как будто они хотели стать единым целым.

— Она подтвердила, что встречается с ним? — спрашивает меня Пирс, когда мы едем домой. Он знает о том, что мы с Шелби разговаривали, а не пудрили носики.

— Да, и я думаю, что она действительно ему нравится, и он определенно в нее влюблен. Я рада за нее. Надеюсь, их отношения сложатся. — Пирс не отвечает, его взгляд устремлен на дорогу. — А о чем ты говорил с Логаном, пока мы с Шелби были в уборной?

— Мы обсуждали его работу.

— Чем именно он занимается? Я знаю, он работает в клинике, но что это за клиника? Он ни словом не обмолвился за ужином.

— Это частная медицинская клиника, фокусирующаяся на более индивидуальном подходе к здравоохранению по сравнению с традиционной моделью лечения и касающаяся всех видов услуг. Но эти самые услуги не покрываются государственным страхованием. Если ты попадаешь туда, то тебе предстоит открыть карман и заплатить. И лечение очень дорогое, поэтому большинство людей не может его себе позволить.

— Вот почему ты покрываешь расходы на отца Шелби. — Я глажу его ладонь, лежавшую у меня на коленях. — Тебе приятно заботиться о ней и ее семье.

— К сожалению, это не спасет ее отца.

— Я знаю, но ему, по крайней мере, не так больно как раньше.

— Логан сказал мне, что он долго не продержится. Возможно, что даже до Рождества не доживет.

— О, это так грустно. Шелби будет опустошена.

Трудно было увидеть отца моей подруги. Я знаю, как трудно наблюдать, как кто-то, кого ты любишь, проходит через такой ужас. Я хочу, чтобы Шелби открылась мне и позволила ей помочь, но она не любит говорить об этом. Я звоню ей каждый день, но она никогда не хочет говорить о своем отце. Может быть, она говорит о нем с Логаном. Может быть, он сможет помочь ей справиться с потерей. Надеюсь, эти двое продолжат встречаться. И я думаю, что они будут замечательной парой. Даже не знаю, почему. Просто чувствую. Опять же, я вроде как безнадежный романтик и мне нравится видеть, как люди влюбляются и живут счастливо. Как мы с Пирсом.

На следующий день я иду на занятия, хотя мне и не нужно. Хочу попрощаться с моим профессором и несколькими одногруппниками. После лекции у меня запланирована встреча с консультантом, чтобы обсудить возможности трудоустройства в этом районе. Последние несколько месяцев он давал мне информацию касательно работы в Нью-Йорке, но теперь, когда я остаюсь в Коннектикуте, мне нужны советы, где и как начать искать работу здесь.

Когда я добираюсь до его офиса, он проводит меня внутрь, и я сажусь за стул напротив него. Он - мужчина средних лет, худой, с черными с проседью волосами. И он мне никогда не нравился. Не очень дружелюбен, всегда разговаривает со мной в снисходительном тоне и несколько раз, в прошлом, высказывал мне сексистские комментарии.

Я не хотела бы с ним встречаться, но он курировал мою программу трудоустройства после выпуска, поэтому у меня не было выбора. Прямо сейчас, он — моя единственная надежда на работу.

— Я должен начать с поздравлений, — говорит он, протягивая руку для рукопожатия.

— Спасибо. — Его рука холодная и липкая. Противная. — Хорошо, наконец, выпуститься.

— О, да, это тоже. Но в действительности я имел в виду поздравления с вашей помолвкой.

Он поздравляет меня с помолвкой, а не с получением степени магистра? Любопытно. Такое никогда не скажут ни одному студенту-мужчине.

— Как вы узнали о моей помолвке? — интересуюсь я.

— Моя жена смотрит все эти шоу и говорит, объявляли, что Пирс Кенсингтон женится на девушке, студентке Хиршфилда с исторического факультета. Она мне сказала, потому что предположила, что я вас знаю. Так, когда свадьба?

— В марте. — Я сажусь прямо и прочищаю горло. — В любом случае, как я сказала по телефону, я хотела поговорить с вами о возможностях трудоустройства в этом районе. Пока я живу в Уэстоне, было бы здорово, если бы я могла найти что-то здесь, но можно рассмотреть и варианты в одном из близлежащих городов.

— Сколько часов в неделю вы хотите работать добровольно?

— Волонтером? Или вы имеете в виду неоплачиваемую стажировку? Это было бы неплохо, если вы считаете, что, в конечном счете, это поможет мне получить полноценную должность.

Он откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди, а на его лице блуждает улыбка.

— Вы серьезно ищете работу, не так ли?

Я чувствую, как повышается мое кровяное давление. Он задал вопрос снисходительным тоном, и его улыбка превращается в ухмылку.

А мне вот совсем не весело. Я остаюсь очень серьезной.

— Конечно, поэтому и согласилась на встречу с вами.

Мужчина наклоняется вперед, положив руки на стол.

— Милая, тебе не нужна работа.

Теперь я злюсь. Хочу дотянуться до него и задушить его же галстуком, но вместо этого дышу минутку, чтобы успокоиться, а потом спрашиваю:

— Почему?

— Ты выходишь замуж за Пирса Кенсингтона, он миллиардер, а миллиард – это очень много денег.

О, мой бог. Он серьезно думает, что я не знаю, что такое миллиард? Начинаю ненавидеть этого парня, а для меня такое не свойственно. Не нравится человек? Да. Но ненависть? Раньше никогда.

— Мистер Бурмволл, я надеюсь, вы не подразумеваете, что женщина должна жить за счет своего мужа, а не зарабатывать собственные средства.

Он мерзко смеется.

— У вас нет необходимости зарабатывать деньги. Работа была бы пустой тратой времени. Пирс, вероятно, заработает больше денег на своем инвестиционном портфеле за один день, чем вы за целый год, работая в каком-нибудь музее.

Я сжимаю руки в кулаки, пытаясь контролировать свой гнев.

— Может быть, дело не только в деньгах. Может быть, я хочу использовать свои навыки и полученное образование, а не просто сидеть целый день дома.

— Вот почему вы должны стать волонтером. Музеям всегда нужны добровольцы.

— Да, подписывать конверты для приглашений на сбор средств. Я не для этого ходила в колледж.

— Я уверен, что они дадут вам больше обязанностей, чем подпись конвертов, — убеждает меня он, снова откидываясь на спинку своего кресла.

— Вы хотите сказать, что не собираетесь помогать мне найти работу? Вы даже не скажете мне, с чего начать?

— Я мог бы, но это бессмысленно. Они не возьмут тебя в штат, милая.

Я вскакиваю со стула.

— Прекратите называть меня милой! На самом деле, не называйте так ни одну девушку, если она не ваша возлюбленная или жена. И для записи, я могу устроиться на работу. По-моему, вы просто отказываетесь мне помочь.

— Рэйчел, успокойтесь, я просто пытался ...

— До свидания, мистер Бурмволл. — Я буквально вылетаю из комнаты. Терпеть не могу, когда мне велят успокоиться, поэтому его последние слова только еще сильнее меня разозлили.

Выбежав к своей машине, я сижу пару минут, глубоко дыша, чтобы успокоиться. Какая же он задница. Я сомневаюсь, что он относился бы таким образом к мужчине. Если человек богат, разве он не должен работать? Пирс работает, или, по крайней мере, настолько привык, что планирует снова найти работу. Но ему это не нужно, поэтому, по словам мистера Бурмволла, Пирс должен сидеть дома целый день и ничего не делать. Или пойти добровольцем на несколько часов в неделю. Но мог ли этот напыщенный осел посоветовать Пирсу так сделать? Нет! Конечно, нет. Потому что он мужчина, и они должны работать. Но не мы, женщины. Мы должны тратить жизнь на шоппинг или маникюр, или ждать, пока наши мужья вернутся домой.

Моя попытка успокоиться не срабатывает, поэтому я завожу двигатель, трогаюсь с места и возвращаюсь в лофт. Только два тридцать, но Пирс дома, так как у него больше нет работы. Когда я выхожу из лифта, то все еще немного злюсь. Пирс сидит на диване, читает газету, но увидев меня, тут же встает.

Снимаю пальто и ощущаю позади, как он меня обнимает.

— Привет, милая, как занятия?

Я съеживаюсь.

— Не произноси это слово.

— Какое?

— Милая, — вывернувшись из его объятий, я пошла на кухню. — Не называй меня так.

— Хм, хорошо. — Он кажется смущенным, подходя к тому месту, где я стою. — Я не подозревал, что слово «милая» тебя так расстраивает.

Я вздыхаю и поворачиваюсь к нему лицом.

— Это не совсем так. Я имею в виду, меня не расстраивает, когда ты меня так называешь. А вот другие… — Я обнимаю его. — Прости меня. Я просто злюсь и расстроена, и я не имела права на тебя накидываться. — Кажется, мне придется запереться в спальне, пока я не успокоюсь.

Пирс поднимает мое лицо за подбородок.

— Что случилось?

Я пересказываю ему разговор с Бурмволлом, включая его обращение ко мне. Выдохнув, опускаю голову, и Пирс меня обнимает.

— Рэйчел, мне жаль, что он относился к тебе таким образом. Это было очень непрофессионально, а также грубо и снисходительно. Ты должна сообщить о нем вышестоящему начальству в колледже.

— А смысл? Кроме того, он, вероятно, только со мной так говорил, и я уверена, что я у него единственная студентка, которая выходит замуж за миллиардера. Он поддерживал меня и составлял протекцию, когда думал, что я была просто его постоянным аспирантом. Но теперь, когда я жена или будущая жена Пирса Кенсингтона, все изменилось. — Я смотрю на Пирса. — Как ты думаешь, он прав? Думаешь, я не смогу устроиться на работу, потому что я твоя жена?

— Я действительно не знаю. Все женщины, с которыми я знаком, родом из богатых семей, и никогда не пытались устроиться на работу, поэтому у меня нет никого для примера.

— Эти женщины учились в колледже?

— Да, но это ничего не значит. У моей матери есть степень в бизнесе, но у нее никогда не было работы, и у ее подруг тоже.

— Но они из другого поколения, когда женщины были домохозяйками. Современные женщины должны работать.

— У них высшее образование, но на самом деле они не работают и не получают зарплату. Обычно они занимаются благотворительностью, например, организуют сбор средств или планируют аукционы.

— А как насчет твоей бывшей жены? Она пыталась найти работу?

— Нет, и не собиралась. — Он слегка колеблется, как будто не хочет говорить то, о чем думает.

— Что случилось, Пирс?

— Я просто собирался сказать, что заниматься благотворительностью не зазорно. Некоторые из этих событий грандиозные и влекут за собой множество работы и требуют специальных навыков.

— Каких именно?

— Маркетинг, планирование бюджета, связь с общественностью, координация, реклама. Это зависит от события. Несмотря на то, что моя мать никогда не занималась настоящей работой, она уделяет много времени и сил своей благотворительности. Она считает ее очень успешной, и на протяжении многих лет она использовала свою степень бизнеса, в планировании подобных мероприятий.

— Значит, ты думаешь, что если я не смогу найти работу, то должна просто заняться благотворительностью?

— Я думаю, ты должна делать то, что хочешь. Просто говорю, что нет ничего плохого в благотворительности. Это не значит, что ты не работаешь. Тебе просто не платят, а еще, если это организация, в которой ты заинтересована, то для них ты окажешься полезной. — Пирс опустил руку мне на плечо. — Рэйчел, если ты хочешь обычной работы, тогда вперед, я тебя не останавливаю. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, милая… — Он запинается на последнем слове.

Я смеюсь.

— Все в порядке, ты можешь меня так называть.

Пирс улыбается.

— Хочешь, чтобы я разобрался с мистером Бурмволлом? Я более чем счастлив это сделать.

— Нет, все нормально.

Он бегло проверяет часы.

— На самом деле, нам уже пора идти. У нас через час фотосессия, и нам нужно ехать в студию.

Пирс нанял фотографа, чтобы сделать наши снимки, и отправить в СМИ, чтобы нас лишний раз не тревожили преследованием.

С тех пор, как мы разослали объявление о помолвке, к Пирсу обратились люди из средств массовой информации, с просьбой рассказать о нашей паре, и дать интервью. Мы еще не решили, но Пирс думает, что мы должны. Он сказал, что лучше начать первыми и контролировать то, что о нас говорят, а не дать журналам о нас сплетничать.

Мне не нравится вся эта реклама. Пирс много раз предупреждал меня о том, что его личная жизнь выставлена на обозрение, поэтому мне нужно принять этот факт и привыкнуть, но все равно я беспокоюсь.

Когда мы добираемся до студии, меня уводят в комнату, где пожилая женщина причесывает меня и наносит макияж. Очень насыщенный, намного больше, чем я обычно делаю, но она меня заверила, что на камеру я буду выглядеть естественно.

Как только она заканчивает, входит Пирс.

— Меня послали сюда, — говорит он женщине, — но, если вы не готовы, я выйду в коридор и подожду.

Она оглядывает его сверху вниз и обратно.

— Вау, да ты прям находка! — глянув на меня, женщина подмигивает. — Хороший выбор.

Я негромко смеюсь.

— Полностью согласна.

— А я думаю, что тот, кому повезло, это я, — говорит Пирс.

— Так и есть. — Женщина кивает в мою сторону. — Она великолепна. Как только я ее увидела, то подумала, что она профессиональная модель. Тебе нужно отдать ее фото в агентство.

Пирс мне улыбается.

— Как ты думаешь, Рэйчел? Хочешь стать моделью?

Я внутренне содрогаюсь.

— Нет. Абсолютно нет. Я перед камерой нервничаю, поэтому просто хочу сделать все быстрее и покончить с этим.

Женщина сажает Пирса на стул рядом со мной, лицом к зеркалу.

— Расслабься, — говорит она мне, — делать ничего не надо, ты просто стоишь и улыбаешься. — Она отступает в сторону и смотрит на меня и Пирса в зеркало. — Вы оба великолепны. Возможно, вы лучшая пара, которую я когда-либо видела.

— Спасибо, — говорю я. — Но уверена, вы всем так говорите.

Она качает головой.

— Поверь мне, я так не делаю. И вы действительно красивая пара.

Пирс берет меня за руку, пока женщина колдует над его волосами. Когда она закончила, мы переоделись в одежду, которую взяли с собой, и пошли на съемочную площадку.

Фотограф сначала снимает нас по одиночке, а затем вместе, создавая разные позы. По прошествии половины времени молодая девушка, одетая в черное, входит в студию и наблюдает за работой фотографа.

Когда съемка окончена, она подходит к нам с Пирсом говорит:

— Я редактор журнала Celebrity Weekly. Будучи здесь на другой фотосъемке, узнала о вашей, когда заглянула. Наслышана о помолвке, и, если вы не возражаете, я бы хотела взять интервью и, возможно, использовать некоторые из этих фотографий. Наши читатели любят истории про свадьбу. И ваши фотографии великолепны. Вы двое - красивая пара. Возможно, мы поместим вас на обложку.

— Как ты на это смотришь? — спрашивает меня Пирс.

— Хм, ладно, окей.

— Мы можем провести интервью прямо сейчас? — интересуется она. — Это не займет много времени.

Мы согласны. Интервью короткое, может быть, минут десять. Девушка говорит, что оно выйдет в одном из январских выпусков.

Когда мы возвращаемся домой и ужинаем, я совершенно измучена. День был долгий.

Мы рано ложимся в постель, и когда Пирс тянет на нас одеяло, то спохватывается:

— Я забыл включить гирлянды.

Встав, он подходит к миниатюрной елке, которую я поставила на комод и включает гирлянду. Это просто крошечная цепочка цветных огней, но они наполняют комнату теплым мерцанием, поэтому нам обоим нравится оставлять их всю ночь.

Вчера я украсила лофт, пока Пирс был в спортзале. Прежде рассказала ему, что планирую, потому что это место по-прежнему больше принадлежало ему, чем мне, и я не была уверена, что он согласится. Несколько месяцев назад Пирс признался, что действительно не любит Рождество, что для меня не имеет никакого смысла. Я имею в виду, эй, как же не любить Рождество? Во всяком случае, он сказал, что я могу украсить лофт, однако, я хотела лишний раз убедиться. Купив елочку для гостиной, я нацепила на нее гирлянду, затем повесила на окна фонарики и установила еще одну миниатюрную ель в спальне.

Когда Пирс вернулся домой, я не могла понять, нравится ли ему то, что я сделала. Но когда стемнело, и он увидел все огоньки, то расплылся в самой большой улыбке. И как только мы вернулись домой сегодня вечером, он сразу же включил гирлянду. Я воспринимаю его действия как знак того, что он начинает любить Рождество. В конце концов, я собираюсь заставить его полюбить этот праздник.

— Вот, — Пирс возвращается ко мне в постель. — Как тебе?

— Хорошо. — Я обвиваюсь вокруг него руками и ногами и кладу свою голову ему на грудь. — Как ты думаешь, мы должны на Рождество остаться дома?

— И не поехать в Италию? Я думал, ты этого хочешь.

— Я знаю, и я очень взволнована поездкой, но это наше первое Рождество вместе, поэтому, возможно, мы должны провести его здесь, дома.

Он целует меня лоб.

— У нас впереди еще много рождественских праздников, и, может быть, в следующем году мы встретим его в новом доме.

Я удивлена и привстаю, вглядываясь в его лицо.

— Ты хочешь новый дом?

— Почему ты так удивляешься, мы говорили о том, чтобы его купить.

— Да, но я думала, ты имеешь в виду через несколько лет.

— Мы не должны сразу все делать, если ты не хочешь. Я просто думал, что ты, скорее всего, предпочтешь жить в доме, выбранном нами обоими, вместо того, чтобы жить здесь. Подумай об этом, и мы позже сможем все обсудить.

Я очень хочу собственный дом. Просто ничего не сказала Пирсу об этом, потому что, где мы будем жить, напрямую зависит от того, где мы работаем, а прямо сейчас мы оба безработные. И говорить о покупке дома означает лишь еще сильнее расстроиться, по крайней мере, для меня, потому что мои перспективы найти стоящую работу выглядят очень туманными. Здесь почти нет никаких вакансий.

Пирс вдруг заглядывает в свою тумбочку и что-то из нее вытаскивает.

— Я чуть не забыл, это для тебя. — Он вручает мне небольшую коробочку. — Подарок на Рождество.

— Поездка - мой подарок. — Я сажусь и включаю лампу рядом с кроватью.

— Поездка - наш медовый месяц. Теперь открой.

Я открываю коробку, а внутри - маленькое хрустальное украшение в форме звезды.

— Пирс, оно очень красивое. Мне нравится.

— Я заметил, что у тебя нет никаких украшений. Я выбрал это, но подумал, что тебе самой захочется выбрать другие.

— На самом деле, я думала продолжить традиции своей семьи, где мы собираем украшения на протяжении многих лет. Что-то, что напоминает нам о чем-то особенном, случившемся в этом году. С тобой все в порядке?

— Конечно, все, что ты захочешь.

Я крепко держу звезду.

— Так, о чем говорит украшение?

— Что ты моя яркая блестящая звезда? — Он смеется, когда целует меня. — Или звезда твоего выпуска? Ты заканчиваешь колледж с отличием.

— Я думаю, что она должна символизировать желание. Ты знаешь, это как загадать на падающую звезду в небе? Мы должны каждый день желать то, что мы хотим больше всего в нашей новой совместной жизни. Не то, что у нас уже есть, любовь, а то, что мы действительно хотим для нас. Таким образом, когда мы будем смотреть на звезду в Рождество, она будет нам напоминать, что мы должны работать над тем, что хотим получить.

— Мы должны вслух озвучить желания?

— Нет. И загадывай все, что хочешь. Готов? — Я держу звезду на ладонях.

— Прямо сейчас? Ты не дала мне времени подумать.

— И сколько тебе его нужно?

— Ладно, давай ты, вперед.

Я шевелю звезду между нами.

— Хорошо, я загадываю.

Закрываю глаза и представляю себе мое желание. Оно вряд ли воплотится в жизнь, но именно поэтому это желание. То, на что можно надеяться.

Я хочу, чтобы у нас с Пирсом родился ребенок. Я хочу этого больше всего на свете. Так что это будет мое желание каждый год, когда я возьму в руки звезду. Желание, о котором я буду просить каждый год на Рождество. И, может быть, если мне повезет, оно сбудется.