6

В Лос-Анджелесе Салли была принята на ура. Она уже давно не знала такого успеха. Фанаты бушевали и орали. После концерта певица раздавала автографы, пока у нее не заболели пальцы.

Счастливая Салли возвратилась в элегантный отель «Бонавентура», своими зеркальными башнями напоминавший старинный замок и одновременно космический корабль. Она снова была довольна собой. В этот вечер она отдала всю себя без остатка.

Оливер прочтет о ее сенсационном успехе — в этом женщина не сомневалась. И, возможно, признает тогда, что она все еще на взлете своей карьеры. Он обязан будет — она потребует этого — снова о ней позаботиться.

Салли все же зависела от Оливера. Не только потому, что он выпускал пластинки. Оливер был фантастическим любовником, и чувственная Салли умела это ценить.

Почему он теперь не с ней? Концерт мог стать поводом для праздника. Она упала бы в его объятия, и они бы страстно любили друг друга, как прежде. Об этом мечтала Салли, сидя в одиночестве в гостиничном номере.

Внизу, в холле, ее ожидали несколько репортеров. Они хотели взять у певицы интервью и, естественно, отметить успех. Бар в отеле работал допоздна. Салли очень хотелось выпить, но с большим удовольствием она бы сделала это с Оливером.

Что она могла бы предпринять, чтобы он снова заинтересовался ею? Его разговоры о шестом акте — просто абсурд. Между ними все же было некое горячее чувство, делавшее их обоих счастливыми. И оно не могло вдруг исчезнуть.

Не позвонить ли ему домой, в Нью-Йорк? С иронической улыбкой Салли подумала о своем сюрпризе. Друзья, разумеется, не бросили ее на произвол судьбы. Джек пришел в настоящий восторг от идеи устроить неожиданную вечеринку.

Когда речь идет о вечеринке, друзья всегда тут как тут. А домашний бар Оливера, конечно, ломится от яств. У него полно экзотических лакомств — от крымского шампанского до боливийского кокосового ликера.

Оливер, определенно, еще не спит. Он должен узнать о ее сенсационном успехе в Лос-Анджелесе. Надо все же позвонить ему. Но Салли не сделала этого. Что-то удержало ее. Она подсознательно чувствовала: у Оливера сейчас плохое настроение. Салли прекрасно знала, как он ненавидел неожиданные вечеринки. И для него не составит труда узнать, кто все подстроил. Однако почему он улетел в Нью-Йорк? И отчего так внезапно? Он же обещал сопровождать ее в Лос-Анджелес. Вероятно, за этим стоит женщина. Салли вдруг захотелось обсудить все с Русти. Ведь та в данный момент выступает в роли наблюдателя на месте событий. Но вызывать Русти сейчас? Тогда Оливер сразу узнает, что она за ним шпионит и что это ее идея с вечеринкой. Кроме того, лучше, если информацию о концерте в Лос-Анджелесе он получит из газет.

Салли решила переодеться и спуститься вниз к журналистам. Она всегда умела хорошо ладить с прессой. И почему, собственно, не выпить с молодыми людьми? Тем положительней будут их сообщения о ней. А теперь она нуждается в благожелательной прессе.

Салли прекрасно понимала, что ее голос уже не звучит так, как пару лет назад. Злоупотребление выпивкой и курением не прошло бесследно. После первого крупного успеха она расслабилась, позволила себе слишком долго почивать на лаврах, полагая, что солнечные лучи славы никогда не померкнут.

Но фанатов нельзя было обмануть. Они заметили, что певица сдала, что кое-что ей удается не так, как прежде.

Возможно, что теперь, в Лос-Анджелесе, у Салли открылось второе дыхание. И она снова вызовет интерес у Оливера. Он больше всего любил успех. А она была его творением. Может быть, ей следует только выждать.

Ладно, пусть в Сан-Франциско Оливер завел легкую интрижку. Во время их последнего ночного разговора в отеле «Фэрмонт» Салли почти убедилась в этом. Она, будучи не первый день знакома с Оливером, знала, как он после этого выглядит.

Какой оскорбленной она себя почувствовала, как это ее раздражало! Однако что, собственно, произошло? Большинство мужчин используют благоприятно складывающиеся обстоятельства. Это еще далеко от катастрофы и уж никак не означает конца света. Оливер провел всего одну ночь с другой — какой уж тут криминал!

Почему же она так взяла это в голову? У нее есть все основания для оптимизма. Правда, в последние месяцы ее рейтинг несколько упал. Но это изменится. Разве она всегда не верила в счастливую звезду?

Было уже четыре часа утра, когда Салли вернулась в номер и сразу легла в постель. Она отлично побеседовала с журналистами и отметила с ними успешное выступление. Теперь женщина хотела только спать.

Но уже через три часа ее разбудил телефонный звонок. Разъяренная, она натянула на голову одеяло. Она совсем не выспалась и не хотела сейчас ни с кем говорить.

Телефон не смолкал. Салли сбросила одеяло, сон вдруг исчез. Возможно, Оливер уже прочитал газету. Она сняла трубку. Голос Русти, казалось, звучал совсем рядом.

— Я должна переговорить с тобой, Салли. Ты была абсолютно права в своих догадках. Вчера вечером Оливер появился с девчонкой.

Это прозвучало, как взрыв бомбы. Салли села на кровати, отбросила назад свои платиновые волосы.

— Что случилось, Русти? О чем ты мне рассказываешь?

— Это правда. Мне жаль, Салли. Задумка с вечеринкой удалась на славу. Мы все были здесь. Ты бы только видела, какие лица стали у Оливера и этого рыжеволосого ничтожества. Неожиданность была полная.

Силы покинули Салли. Она предполагала всякое. Но чтобы Оливер мог быть таким… Женщина почувствовала, как краска заливает ей лицо. Каким же образом она появится теперь перед друзьями?!

— Ты меня слышишь? Ты еще у телефона? — спросила Русти, удивленная молчанием Салли.

— Разумеется, я у телефона. — Она попыталась говорить медленно и спокойно. — Что представляет собой эта баба?

— Ее зовут Бранда Скотт, и Оливер привез ее из Сан-Франциско. Похоже, что он хочет сделать из нее звезду. Во всяком случае, она здесь, чтобы записаться на пластинку.

Салли показалось, что кровать под ней сейчас рухнет. Слишком много для одного раза! Мало того, что у Оливера появилась другая, она должна еще петь! И он сделает с ней пластинку.

— Я считаю, ты обязана это знать, — проговорила Русти. — Оливер опять шагает проторенной дорогой. Вспомни, как у тебя все начиналось. Здесь ситуация схожая. Эта Бранда подпишет контракт, и он поможет ей взойти на вершину. А параллельно у них будут постельные отношения. Вот такой он неоригинальный.

Салли ударила кулаком по одеялу. Боже милостивый, в какую она пришла ярость! Женщина чувствовала необходимость что-то предпринять, чтобы разрядиться. Например, бросить пепельницу в стенку или что-то в этом роде.

— Ты уже слышала раньше что-нибудь о Бранде Скотт? — спросила Русти.

— Никогда. Она не может быть чем-то особенным. — Салли, взяв себя в руки, попыталась придать своему голосу уверенность.

— Ты ведь знаешь Оливера. Он может сделать из нее нечто особенное. Все зависит от того, насколько она ему понравилась. Это же мужчины! — презрительно прошипела Русти.

Салли вдруг почувствовала себя совершенно беспомощной. Еще сегодня ночью она была полна далеко идущих планов. А теперь Оливер более чем наглядно показал ей, что она ему абсолютно безразлична. Черт возьми, кто она такая — эта Бранда Скотт?

— Итак, Оливера ты можешь списать. Во всяком случае, на ближайшее время. Я не знаю, о чем ты думаешь, однако ты четко дала мне понять, что по-прежнему хочешь его. Советую: пока лучше не вмешивайся в его дела. Истории подобного рода, как ты знаешь, рано или поздно заканчиваются. И он, вероятно, поймет, что ты для него значишь. И если к тому времени ты все еще будешь испытывать к Оливеру чувства…

— Лучше всего мне было бы вылететь сейчас в Нью-Йорк и выкинуть что-либо совсем необычное, — решила Салли. — Но я не могу прекратить турне. Нужно думать о контракте. Оливер застраховался огромной неустойкой. Если я нарушу сроки, должна буду платить, пока не посинею.

— У тебя остались Сан-Диего и Лас-Вегас, — попыталась утешить ее Русти. — А потом вернешься в Нью-Йорк. Во всяком случае, ты теперь знаешь ситуацию.

— Да, теперь я в курсе! Спасибо, что проинформировала меня. Крыса Оливер! Но дома я отплачу ему.

— Делай это обдуманно, Салли. Твои пластинки в его руках.

— Получит он меня! Расскажи, как выглядит эта Бранда Скотт, — прошипела Салли в трубку.

После состоявшегося разговора Салли не могла больше уснуть, настолько была возбуждена и разгневана. Оливер действительно оказался невероятно мерзким типом. Он вытащил девчонку из Сан-Франциско и теперь собирается помочь ей сделать карьеру.

И зачем ему это? Обязательно нужно впадать в крайности, чтобы лечь с девчонкой в постель?

Лучше всего было бы сейчас позвонить Оливеру и устроить ему сцену. Однако он ненавидел сцены, и Салли поняла, что не следует этого делать. Ревность и страх бушевали в ее душе. Она знала, на что способен Оливер, когда что-то засядет ему в голову. Если та девица обладает хоть небольшим голосом, он вознесет ее наверх. И никакая конкуренция ей не помешает. Салли не представляла, что же ей делать.

Прежде всего надо выступить в Сан-Диего и Лас-Вегасе. И там тоже оказаться на высоте. А когда она вернется в Нью-Йорк, то в один прекрасный день возьмется за эту Бранду Скотт.

Безусловно, эта Бранда — простодушная девица, которая влюбилась в Оливера и безгранично поверила ему. Но Салли откроет ей глаза на сущность Оливера. Кроме того, расскажет, как долог и тернист путь к славе.

А если все обстоит иначе? Если эта Бранда Скотт решила с ним спать только для того, чтобы заполучить контракт на выпуск пластинки? Салли знала, что в Штатах хватает девиц такого сорта.

Она быстро разберется, что из себя представляет Бранда Скотт. Если она действительно заботится только о карьере, тогда Салли, в сущности, нечего опасаться. Тогда афера скоро закончится, как только эта бабочка добьется своей цели.

Но если речь идет о любви, тогда хуже. Оливер может быть чертовски романтичен. В таком состоянии мужчине нельзя доверять. Она знает его… Салли решила заказать у дежурного по этажу завтрак в номер. Надо было начинать новый день. Спать она больше не могла, требовалось кое-что обдумать.

* * *

Когда Оливер представил Бранду в «Ратбон-Рекордс», там вначале не особенно увлеклись его идеей. Менеджер по записи также не испытывал удовольствия от перспективы делать с Брандой пластинку. Этот вид протекции нашли некорректным. Слух о том, что девушка была подругой босса, быстро распространился.

Бранда в первый день пребывания на студии была страшно взволнована. Вначале она пела слабо и жалобно. Но постепенно овладела собой. И тогда ее голос стал таким, каким его слышал в «Касабланке» Оливер: сильным, нежным, эротичным. На студии все были поражены.

Казалось, на этот раз боссу действительно улыбнулось счастье. Записанная песня звучала впечатляюще. То, что у Бранды не все сразу ладилось, было в порядке вещей. Ведь девушка не обладала опытом.

Время в запасе имелось, и постепенно все на студии пришли к убеждению: «Субботняя ночь» станет хитом. Не было вопроса — с голосом Бранды эта песня должна получить высокий рейтинг.

Бранду не смущало, что она снова и снова должна была петь одно и то же до тех пор, пока студийцы не остались довольны. Когда девушка затем прослушала готовый материал, то сама была потрясена. Неужели это действительно ее голос, который таким чудесным образом звучал в записи? Она была просто восхищена.

— А ты все время считала, что не сможешь петь современные зонги, — заметил Оливер, когда они сидели в ресторане на Мэдисон-авеню. — При этом ты выглядишь великолепно, как поп-певица.

Бранда в замешательстве пригладила волосы.

— Что, действительно звучало неплохо?

Оливер с улыбкой посмотрел на нее.

— Сколько же комплиментов ты хотела бы услышать, дорогая Бранда? Все были очарованы пластинкой. Мы ее запустим на всю катушку, положись на меня! Для тебя теперь начинается самый напряженный этап. Фотосъемка, ты знаешь, о чем я говорю. Завтра рано утром в фотостудии тебя будут фотографировать. Нам нужен сногсшибательный снимок на футляр для пластинки, а также серия фотографий для прессы. Положись на мой фотоотдел. Вскоре в штате Нью-Йорк едва ли найдется человек, который не будет знать твоего имени. Если я начинаю дело, то основательно.

— У меня жутко бьется сердце, Оливер, — призналась Бранда.

Он погладил ее по руке.

— Я думал, что сильное сердцебиение начинается у тебя, когда я с тобой.

— Но это нечто другое, Оливер. — Бранда облизала губы кончиком языка.

— Разве ты этого не хотела? Разве не об этом всегда мечтала? И теперь ты должна через это пройти. Я дам пресс-конференцию, представлю тебя журналистам. Что касается радио, то у нас прекрасные отношения с Национальной радиовещательной компанией и Американской радиовещательной корпорацией. Мимо «Субботней ночи» никто не должен пройти. Разумеется, тебе надо будет дать интервью одной из этих радиостанций. Так положено. Однако волноваться на этот счет не следует. Наши менеджеры по связям с прессой хорошо тебя подготовят.

— Если все это не будет выше моих сил, — простонала она.

— Ты сделаешь это, Бранда, ведь я уже готов найти для тебя пару новых зонгов, которые мы запишем на диск. Они должны прозвучать сразу же после одиночной пластинки.

— А мои старинные песни? — спросила девушка уныло.

— Это мы сделаем в любом случае. Все песни, которые ты любишь.

Бранда тяжело задышала.

— Я особенно рада пластинке. Барт и Язон смогут прокручивать ее в «Касабланке». Мне неловко, что я бросила обоих на произвол судьбы.

— Они ангажируют на переходный период новую певицу. Это не проблема. Такую девушку, в конце концов, можно найти. Барт и Язон не дураки. Могу поспорить, что «Касабланка» станет процветающим заведением.

— Я завидую моим друзьям. И, когда стану знаменитой — чего я очень хочу, но во что не могу до конца поверить, — буду выступать в «Касабланке». И всем этим я обязана тебе, Оливер. — Она с нежностью взглянула на него.

— Мы созданы друг для друга, крошка. Я смотрю на это так. Мы встретились в нужное время и в нужном месте. Это, должно быть, судьба.

— Да, — сказала Бранда, — я тоже так думаю, Оливер.

— Когда «Субботняя ночь» получит рейтинг, возьмем на пару дней отпуск. Что ты об этом думаешь? Мы могли бы полететь во Флориду или на Багамы. Мальдивы мне тоже нравятся.

— А «Касабланка»? Я должна когда-нибудь вернуться туда.

Оливер снова коснулся ее руки.

— В один прекрасный день, Бранда, ты должна будешь сделать выбор. Я не могу без тебя. И хотел бы, чтобы ты осталась со мной. А в Сан-Франциско по разным причинам я не могу жить. В конце концов, в Нью-Йорке у меня дело.

— Это звучит так… решительно.

Оливер засмеялся. Пара клиентов за соседним столиком обернулись в его сторону. Но его это не смутило.

— Слово «решительно» имеет для тебя неприятный оттенок? Ты полагаешь, что не сможешь со мной ужиться?

— Очень многое сразу приходит мне в голову, Оливер. Я вообще не знаю, что мне следует думать о будущем. И пока не хочу о нем думать. Будь что будет.

— О'кей, — согласился Оливер. — Я совершенно не хочу на тебя давить, сладость моя. Наступит время, и ты поймешь, чего хочешь. Но до этого ты должна насладиться успехом. Что касается «Касабланки», я бы тоже с удовольствием посетил ее. Но мы еще поговорим об этом.

— Все произошло так быстро, — промолвила Бранда. — Когда у нас появилась идея относительно ресторана, мне и не снилось, что вскоре после открытия я улизну. И я никогда не думала, что так быстро и так сильно влюблюсь. Но это случилось. И теперь я буквально разрываюсь на части.

— Подожди, пока пластинка появится на рынке. Если все пойдет, как я рассчитываю, тебя также затребуют телекомпании. Ты будешь нарасхват, и дел окажется невпроворот, Бранда.

— Да, да, я вовсе не возражаю, — согласилась девушка. — Но в то же время хочу быть с тобой, Оливер, чтобы у нас было время друг для друга.

— Неужели я могу забыть об этом? Мы все устроим, дорогая. И не позволим лишать нас свободного времени. Но пока ты еще не наверху. Пока ты еще не звезда.

— Но потом, когда это свершится, когда это действительно произойдет? Ты как-то говорил о турне. Я не знаю, смогу ли я вообще стоять перед большой аудиторией. Выступать в «Касабланке» — это совсем другое. Там я находилась на своей территории, имела, так сказать, свою игру. И люди, которые приходили в ресторан, возможно, не были особенно критично настроены. Однако выступать в каком-либо огромном концертном зале…

— Боишься? — спросил Оливер нежным голосом. — Я буду рядом с тобой, Бранда. Я не оставлю тебя одну. А главное, не забывай, что ты всего этого сама хотела.

— Мне действительно страшно, — призналась Бранда. — Если все пойдет по задуманному тобой плану, если я однажды стану знаменитой, ты веришь, что я смогу вернуться на круги своя?

— Что бы ты ни решила, я буду рядом. Я люблю тебя, Бранда, и ты нужна мне. Близость с тобой сводит с ума, твой образ постоянно преследует меня… Подниматься можно вечно. И ты не должна обращать никакого внимания на «Ратбон-Рекордс». Я не опутываю тебя пожизненными контрактами. У меня нет к тебе чисто меркантильного интереса.

Бранда заулыбалась.

— Ты всегда знаешь, как меня успокоить. Это я люблю в тебе, Оливер. Иногда я спрашиваю себя: может быть, все твои планы слишком грандиозны для меня?

— Прими их в качестве эксперимента, — ответил он. — Ты, к счастью, не должна этой работой зарабатывать себе на жизнь. У тебя есть отец, который имеет кучу денег, у тебя есть «Касабланка». Пусть это придает тебе спокойствие и уверенность.

Бранда взяла Оливера за руку.

— Ты придаешь мне спокойствие и уверенность, ты даешь мне гораздо больше, Оливер. Мы познакомились совсем недавно, но стоит мне только представить свою дальнейшую жизнь без тебя, как появляется чувство, будто я беспомощно плыву в пустоте. Настолько много перемен за последнюю неделю. И со мной, и во мне тоже.

— Я люблю тебя, Бранда, не забывай об этом. Не забывай об этом никогда. Твоя карьера и то, что нас связывает, — две разные вещи. Но мы объединили их. Мы все же знаем, чего ждем друг от друга.

Загрузка...