Соло для любимого

7

Барт и Язон накрывали на вечер столики, украшали их свежими цветами, меняли оплывшие свечи. Каждое утро приходила женщина и убирала ресторан, а также маленькую кухню. Все остальное Барт и Язон делали сами.

Они обслуживали посетителей, а позже, часам к десяти, Барт садился за рояль и играл. Собственно говоря, «Касабланка» уже давно перестала быть рестораном, где можно как следует поесть. Супы еще подавались, а также легкие вторые блюда, которые без проблем разогревались в микроволновой печи.

За это время «Касабланка» перешла в разряд избранных заведений Сан-Франциско. Но Барт и Язон считали, что дела могли бы идти лучше, выступай здесь снова певица. Иногда они перезванивались с Брандой. Но в данный момент девушка и думать не могла о возвращении.

Язон как раз расставил последние вазы с цветами и подошел к эспрессо, чтобы выпить чашку кофе и выкурить сигарету. Играло радио. Барт вытирал пыль с рояля.

— Я слышал об одной негритянке, которая недавно выступала в «Красной подвязке». Говорят, весьма приличная певица. Классный голос. И в настоящее время она свободна. Что ты скажешь, если бы мы ее пригласили?

— Она в самом деле хороша?

— Так говорят.

— И ты считаешь, что у нее репертуар Бранды? Ты ведь знаешь, что хотят слушать наши посетители.

— Мы могли бы побеседовать с ней. У меня есть номер ее телефона. Что-то же нам надо делать, Язон. Заведение хотя и неплохо функционирует, но можно было бы достичь большего.

— Не хватает Бранды, — пришел к выводу Язон. — Дело в этом.

— Кто знает, вернется ли она вообще когда-нибудь! — Барт сел за рояль и решил немного побренчать, как вдруг его насторожил голос радиоведущего:

— Мы приветствуем слушателей, у вас тоже повышенное настроение? Так и должно быть в конце недели. В домах становится шумно от вечеринок. А кто хочет веселиться на природе, может выезжать полностью экипированным. Температура в конце недели обещает быть прежней. Примерно около 86 градусов [1]. И вот именно для вас появился новый «горячий» диск, который обещает стать гвоздем недели. Вызвавшая сенсацию Бранда Скотт поет «Субботнюю ночь»…

Язон поперхнулся кофе и закашлялся.

— Барт, ты слышал? Великий Боже! — Он усилил громкость.

Это был голос Бранды, какой-то металлический и вместе с тем теплый, проникающий в душу. Язон забыл о кофе. Барт прирос к своему месту. Оба молча слушали. Когда ведущий вновь продолжил свою веселую болтовню, Язон выключил радио.

— Ну, что ты теперь скажешь? — Он упал на стул у стойки бара. — Я считаю, что Бранда добилась своего. Ударная песня.

— Подобного я и опасался. — Барт встал и взял сигарету. — Девушка далеко пойдет. Но я всегда это знал. Я был тем, кто напустил на нее Ратбона. Проклятье, Бранда делает карьеру!

— Она должна прислать нам пластинку. Мы обязательно проиграем ее здесь! — Язон был в восторге.

— Но эта «Субботняя ночь» совершенно не наш стиль! На что Бранда пошла? Конечно, она сумеет справиться и с этим. Но, Бог мой, как вспомню ее песню «Ты со мной в моей душе», так сердце замирает…

— Наша Бранда… — все еще влюбленно промолвил Язон.

— У меня странное чувство, словно мы ее потеряли. — Барт закурил. — Можно по-разному относиться к этой песне, но в ней что-то есть. В рейтинговой карте она не будет на двадцать восьмом месте. Я чувствую хит кончиками пальцев.

— И Оливер Ратбон, кстати, тоже, — добавил Язон.

— Возможно, я поступил неверно. Мы не должны были дать ей уйти. — Внезапно вид у Барта стал совершенно подавленный. — Я ведь хотел сделать как лучше. Хотел дать ей шанс, которого она так ждала.

— Ты что, надеялся, что она тебя за это полюбит?

— Что ты вечно болтаешь, Язон! Я сделал это ради нее, не требуя ничего взамен.

— Да ладно! — Язон кивнул. — Поеду в Сити и куплю пластинку. Бранде не придет в голову прислать ее нам. Мне непременно нужно прослушать песню еще раз. Барт, я в полном отпаде. — Язон был уже у двери. — Вопрос в том, достану ли я здесь эту пластинку.

— У Ратбона все стопроцентно отлажено. Если песня Бранды передается по радиоканалам, то люди должны иметь возможность купить пластинку. Иначе система дает сбой. Поэтому не мчись, как ужаленный бык. Давай лучше подумаем, как нам пригласить Сильвер Дюк.

Язон вернулся к стойке бара. Обеими руками он провел по русым волосам.

— Голос Бранды меня просто электризует.

— Она всегда тебя воодушевляла, — ухмыльнулся Барт. — Но мы оба знаем, что Бранда не для нас. И нужно выбирать другие ориентиры. Это касается и певицы для «Касабланки».

— О, Бранда — это фантастика. — Язон устремил взгляд мимо Барта. — То, что она немедленно сделала нас своими деловыми партнерами, не требуя больших инвестиций, мне никогда не забыть. Теперь я могу продолжать свои занятия и закончить их, а затем, возможно, пересяду на другой поезд.

— Меня тоже ничто не заставит навсегда остаться в «Касабланке». — Барт скрестил руки на груди. — И как раз поэтому мы должны сделать все, чтобы эта кляча превратилась в рысака. Итак, попробуем с Сильвер.

— Прежде всего мы должны ее прослушать, — сказал Язон. — Сумеет ли она конкурировать с Брандой?

— Сейчас, безусловно, уже нет, — ответил Барт. — Я думаю, через неделю имя Бранды узнают повсюду. Парень, это будет сенсация, когда она появится здесь и как-нибудь споет разок свои старые песни!

— Если бы это действительно произошло…

— Мне кажется, я знаю Бранду лучше тебя. Она пойдет нам навстречу, если мы ее попросим. Просто надо немного подождать. Когда ее рейтинг станет очень высоким, мы привезем ее сюда хотя бы на пару дней.

— Вот уж тогда мы устроим! — Язон ухмыльнулся. — Ресторан будет ломиться. Барт, мы должны выпить по бокалу шампанского за здоровье Бранды.

Лас-Вегас. Последний пункт турне. Четырехдневная гастроль прочно удерживала здесь Салли. Два вечера были уже позади. Нельзя сказать, что успех у публики был потрясающим. Не в лучшем настроении сидела певица после полудня в своем номере и делала перед зеркалом макияж.

Только она собиралась провести тонкой узкой кисточкой стрелки на веках (что обычно требовало от нее повышенного внимания), как вдруг услышала по радио имя Бранды. Где бы Салли ни находилась, она всегда включала радио — просто ей нужен был шумовой фон. В этот момент рука дрогнула, и стрелка на веке протянулась до виска.

Чертыхаясь, она бросилась к радио, усилила звук. Бранда пела «Субботнюю ночь», и Салли стояла, затаив дыхание.

Пропади все пропадом, у этой девчонки был-таки голос! Салли была вынуждена не без зависти это признать. У, проклятый Оливер Ратбон! Ну и девчонку он подцепил! Нервы у Салли стали сдавать.

Она стояла и слушала пение Бранды, внутренне содрогаясь от гнева. Безусловно, она знала, как «делают» голос. Но то, что раздавалось из приемника, было настоящим. От ярости женщина побледнела.

«Ну и каналья эта Бранда Скотт! — думала она. — Оливер явно замыслил сделать из нее звезду. — Салли решительно не могла этого понять. — Господи Боже мой, как сумел он этого добиться за такой короткий срок? Разве эта девчонка была профи? Он что, услышал где-то в Сан-Франциско, как она поет, и затем стал клеиться к ней? Так или иначе, но в „Ратбон-Рекордс“ росла грозная конкурентка».

Как только песня закончилась, Салли снова приглушила звук. Она села перед зеркалом, разглядывая соскользнувшую стрелку на своем веке, снова чертыхнулась и взяла бумажную салфетку.

Песня, которую спела эта Бранда, была отличной. И голос — супер. Если «Субботняя ночь» не станет хитом, то значит, Салли ничего не понимает в своем деле. Но Бранда на сцене была еще новичком. Оливер должен будет пустить в ход все свое влияние, если хочет высоко ее вознести.

Но он имеет влияние. Кто это знает лучше Салли! Ее рука все еще была нетверда, когда она опять принялась за макияж. В конце концов бросила кисточку на столик и взяла сигарету.

Время не поджимало. Салли было чертовски кисло на душе, когда она думала о Бранде Скотт. Должно быть, та — хорошенький фруктик! Вероятно, одна из тех девиц, которые хотят иметь все. Карьеру, доллары и Оливера в придачу. Как же побороть ее?

Салли сознавала, что против Бранды сама она была просто старой тряпкой, что ее голос стал грубым и хриплым. А все излишества — сигареты, виски, бессонные ночи, проведенные в танцульках! Оливер ее предупреждал.

А теперь он еще тычет ей в нос этой девчонкой! Салли была в настоящем шоке. Сегодня вечером она должна здорово завестись, попробовать быть такой, как два года назад, когда только начинала. Она должна завоевать свою публику, очаровать ее. Нельзя больше эксплуатировать свою известность, довольствуясь тем, что успех и так есть!

Успех? А был ли он еще у нее? Турне не оправдало всех надежд Салли. Однако в начале недели она снова будет в Нью-Йорке и запишет новую песню, которую Оливер купил для нее.

Между тем Бранда с ее «Субботней ночью» будет стоять в рейтинговом списке. И поднимется наверх — в этом Салли не сомневалась ни минуты. Оливер снова будет ходить героем, человеком, у которого верное чутье. О, как он будет кичиться Брандой!

Салли с яростью притушила в пепельнице сигарету и снова принялась за стрелку на веке. Мысли лихорадочно работали. Она едва могла дождаться минуты, когда окажется в Нью-Йорке, чтобы поскорее познакомиться с этой Брандой Скотт.

Быть может, удастся расстроить все планы Оливера. Что-то она должна придумать. Она не может спокойно наблюдать, как Оливер сделает звезду из своей новой возлюбленной. О нет, надо что-то срочно делать.

Бранда сидела на краю постели в шортах и крошечных трусиках под ними. Она пила горячее молоко с медом. Оливер был в ванной, где принимал душ. Девушка слышала его громкое пение…

Что это был за вечер! Она впервые выступила со своей песней в концерте, который транслировали по прямому теле- и радиоэфиру. Вначале Бранде казалось, что она не сможет издать ни звука. Но потом все получилось само собой.

После окончания передачи она, дрожа, упала в объятия Оливера. Девушка была в таком напряжении, что чуть не заревела.

Однако Оливер сумел ее успокоить. Они поехали в маленький бар в Гринвич-Вилледж и выпили пару коктейлей. Бранда все еще находилась в возбужденном состоянии.

Конечно, она имела успех. Публика аплодировала, как безумная. Но, может быть, причина заключалась только в прекрасной песне, которую отыскал для нее Оливер? Песня целиком захватила людей и нашла отклик в их душах.

Несмотря на все это, выступление подействовало Бранде на нервы. Знать, что не имеешь права ошибиться и обязана победить, оказалось непосильной нагрузкой. Телепередачу записали. И если что-то не получилось, то ее ошибки увидят снова. Мысль об этом все время стучала в голове Бранды.

Она сама должна была почувствовать уверенность, поверить в себя и в свой талант. Пресса отнеслась к ней благожелательно. Но Бранда не очень верила в объективность журналистов. Слишком многие из них были хорошими друзьями Оливера.

Ее называли «голосом». Но Бранда помнила, что такую характеристику давали только Фрэнку Синатре, и поэтому была в растерянности.

Оливер вышел из ванной в пижаме кофейного цвета. Девушка нервно улыбнулась ему и снова отпила молока. Он опустился на постель, легонько прикоснулся кончиками пальцев к ее обнаженным плечам.

— Все в порядке, дорогая?

— Пожалуйста, оставь меня, Оливер! Я сегодня не в настроении.

— Что случилось, крошка? Все еще телевидение не дает тебе покоя? Но, Бранда! Моя маленькая, сладкая, испуганная Бранда… — Его теплая рука скользнула по ее плечам, руке. Бранда поставила стакан на ночной столик. — Ты пахнешь, как цветок персика, — произнес Оливер. — Ты вся такая аппетитная.

Бранда продолжала неподвижно сидеть, глядя перед собой. Однако она не осталась безучастной, когда Оливер нежно прикоснулся к ее груди. Соски превратились в твердые бутоны.

— Ты действительно не в настроении, крошка! — О, этот теплый, глубокий голос!

Оливер был совсем близко. Она чувствовала на своей спине тепло его кожи.

— Я знаю чудесный способ, как тебя успокоить, — тихо произнес он, и его рука скользнула вниз. Оливер расстегнул ее шорты и просунул свой палец под розовый шелк крошечных трусиков.

Бранда хотела сказать «нет». Она попыталась воспротивиться его соблазнительным прикосновениям, но не смогла. Руки Оливера словно обладали магнетизмом. Когда он начал ласкать ее между бедрами, девушка сладострастно вздохнула.

— Я чувствую, что ты хочешь меня, — прошептал он. — О, как я это чувствую, Бранда. — Он стал покрывать мелкими поцелуями ее спину.

Она ощутила острое желание, горячей волной разливающееся по телу. Оливер продолжал ее так возбуждать, что она уже не могла противостоять ему.

Она повернулась к нему, увидела его обольстительную улыбку, которая делала ее совершенно безвольной. Она ощутила его губы на своих грудях. В этот момент его руки стягивали с нее шорты, а затем трусики.

— Я люблю тебя, Бранда. Я хочу быть с тобой в тебе…

Со стоном она притянула его к себе. Дрожа от возбуждения, девушка расстегнула штаны его пижамы и спустила их с бедер. Его член был горячий, сильный и возбужденный. И когда Оливер поцеловал ее и его язык вошел в ее рот, бедра Бранды сами раскрылись. Она больше не чувствовала ни усталости, ни нервозности. Она хотела только одного — чтобы Оливер глубоко вошел в нее. И он сделал это, осторожно и страстно. Они двигались в одном ритме, и их сердца бились в унисон. О, это дивное ощущение внутри, которое все усиливалось, приближаясь к взрыву, потрясшему все ее существо! Они одновременно достигли пика наслаждения, и стоны Бранды Оливер задушил поцелуями.

— Ты очаровательна, когда не в настроении заниматься со мной любовью, — промолвил Оливер, немного успокоившись. Теперь его поцелуи были мягкими и нежными.

— Как я могу тебе противиться! С тобой так чудесно, Оливер! Это прекраснее всего, что я когда-либо ощущала.

— Я чувствую то же самое. — Он откинулся в сторону и улыбнулся. — Ты женщина, которой нельзя насытиться.

Бранда села на кровати и отбросила спутанные волосы с лица.

— Если это не просто комплимент!

— Разве это не самое прекрасное, что можно сказать женщине, которую любишь? — воскликнул он.

— О, Оливер, ты просто чудо! — Бранда нагнулась к нему и поцеловала. Затем поднялась и прошла в ванную.

Когда она вернулась, Оливер держал две зажженные сигареты, одну из которых протянул ей.

— Ты теперь чувствуешь себя лучше, сладость моя?

Бранда тихо рассмеялась.

— Да, — призналась девушка. — Теперь я опять в согласии с самой собой. Чего, собственно говоря, и хотела.

— Все прошло блестяще. И дальше будет так же, Бранда. Но не думай больше об этом, хотя бы сегодня ночью.

— Прием завтра вечером, — раздумывала она вслух.

— Все будет в порядке. Холодные закуски заказаны, а об остальном позаботятся миссис Дорсет и ее сестра. Мы закатим фантастический вечер.

— Многие из приглашенных влиятельные люди, — вздохнула Бранда. — Ужасно! Скорей бы уж все было позади. Я имею в виду не только завтрашний прием.

Оливер, смеясь, заключил ее в объятия.

— Для этого я и устраиваю этот вечер. Не волнуйся, если я что-нибудь затеваю, то делаю это так, как надо. Ты станешь новой звездой, которую каждый захочет иметь в своем шоу.

— Радио, телевидение, пресса… Я просто схожу с ума. — Вид у нее был несчастный.

— Да, мне действительно кажется, что у тебя в голове все немножко перепуталось.

— Ладно, не хочу сейчас думать об этом.

Они затушили свои сигареты.

Бранда прильнула к Оливеру.

— Когда ты меня так крепко держишь и находишься так близко от меня, что может со мной случиться?

— Вот это верная позиция. Постоянно думай об этом, и все тогда устроится само собой. Ты знаешь, что можешь на меня положиться. Я принадлежу тебе. Я всегда буду с тобой. Так какие же проблемы, Бранда?

Салли прилетела в аэропорт Кеннеди в десять часов и взяла такси до Трам-Тауэра, где договорилась в кафе встретиться с Русти. Салли хотела точно знать, что там происходит с Брандой Скотт, прежде чем увидеться с Оливером.

Подруга уже ждала ее. Перед ней стоял бокал с мороженым и огромным количеством сбитых сливок, которые она с жадностью поглощала. Завидев Салли, Русти вскочила, чтобы обнять ее.

— Ты похудела, не правда ли?

Белокурая певица пожала плечами и села к столу. Она улыбалась.

— Чего ты ожидала? Такое турне здорово выматывает кишки. Не говоря уже о других вещах, камнем лежащих у меня на душе.

— Оливер, — догадалась Русти.

— Не только он. Что там с Брандой Скотт? Какие новости?

— Она выпустила свою первую пластинку, которая фантастически расходится. Бранда, похоже, станет новой звездой «Ратбон-Рекордс». Вот такие дела.

Салли нервно схватила сигарету. Когда подошел официант, заказала кофе.

— Она действительно так хороша? — спросила Салли.

— Что я могу на это сказать, Салли? Ты прекрасно знаешь, я нахожу тебя лучше. Но она вовсе не плоха. И что Оливер может из нее сделать, ты тоже себе представляешь.

— Они все еще спят вместе?

— Она живет у него, — нерешительно ответила Русти.

Салли уставилась на подругу.

— Такого он мне никогда не предлагал.

— Если хочешь знать мое мнение, то я не понимаю, что особенного он в ней нашел. Я никогда не стала бы утверждать, что Бранда красавица. Конечно, она хорошо выглядит. Но эти веснушки…

Салли невесело засмеялась:

— Дорис Дей они сделали всемирно известной.

— Господи, это же было сотни лет тому назад! — Русти вновь принялась за свое мороженое.

— Что же мне делать, Русти? — в отчаянии воскликнула певица.

— Ты все еще на коне, Салли. Посмотри только, как на тебя смотрят люди. Тебя узнают. Ты — звезда.

— Но уже не у Оливера Ратбона, — скривила рот Салли.

— Какая-то Бранда Скотт не может сбить тебя с твоей позиции. Единственное, что тебе нужно, это новая песня, которая станет шлягером.

— Увы, это в руках Оливера. Все лучшее теперь — для его новой любви. Где я могу увидеть эту девицу?

— Ты имеешь в виду непосредственно? — ухмыльнулась Русти.

Салли зло усмехнулась и стряхнула пепел с сигареты.

— Во всяком случае, я хочу с ней познакомиться.

— Пусть тебя пригласят на вечер, который сегодня устраивает Оливер. Будет традиционный прием с завсегдатаями подобных сборищ. Этот вечер организуется специально для Бранды. Мне очень жаль, что я должна тебе об этом говорить.

Салли загасила сигарету и тотчас же взяла другую.

Русти смотрела неодобрительно, покачивая головой.

— Прекрати нещадно дымить. Это отражается на нервах, влияет на голос, о других вещах я уж молчу.

— Сливки тоже не эликсир здоровья.

— Разумеется, я очень толстею, — засмеялась Русти. — Но при этом прекрасно чувствую себя. А курение — это совершенно другое дело.

— Господи, да перестань! Сейчас не время дискутировать на эту тему.

— Мне кажется, твои нервы находятся не в лучшем состоянии, дорогая.

— Это турне! — объяснила Салли. — Все шло наперекосяк. По радио я услышала Бранду. Мне кажется, что ее песню передавали слишком часто.

— Влияние Оливера.

— Как будто я об этом не знаю! Самое лучшее, это позвонить ему и сказать, что я вернулась.

— Преподнеси ему сюрприз сегодня вечером на приеме. — Русти задумалась. — И знаешь что? Позвони Джеку. Он все устроит. Джек сегодня будет там и, насколько мне известно, один. Он спокойно возьмет тебя с собой.

— Возможно, что Оливер пригласит меня персонально.

— Вероятно, конечно, однако не очень реально. Оливер может предположить, что ты все знаешь о Бранде. Я думаю, вряд ли ему очень хочется, чтобы вы столкнулись друг с другом. Он лелеет и оберегает Бранду, словно она — хрустальная ваза.

— Так безумно он в нее втюрился? — прошипела Салли.

— Похоже, что именно так. Новая звезда, новая любовница. Ты ведь его знаешь. Оливеру время от времени требуется что-то новенькое.

— Если бы еще у этой девицы не было такого хорошего голоса, — сказала Салли.

— Оливер же ставит на качество. Чего удивляешься? Однако эту Бранду он стал бы продвигать, даже если бы ее голос был хуже.

Салли отпила глоток кофе.

— Она действительно живет у него?

— К сожалению, это так. Я хотела бы сообщить новости получше — увы. А почему ты спокойно не подождешь, пока эта афера не лопнет сама собой?

— Я должна увидеть эту Скотт. Просто обязана. Может быть, сумею немного подружиться с ней.

От изумления Русти уронила ложку.

— Подружиться? — повторила она. — Скажи, ты что, не в своем уме? Что у тебя в голове?

— Много чего, — улыбнулась Салли. — Возможно, сумею сказать ей пару нужных слов, как женщина женщине. Но сначала я должна завоевать ее доверие.

— Экс-возлюбленная беседует с нынешней. Вот Оливер-то порадуется. — Русти непонимающе покачала головой.

— В данном случае я исключаю Оливера из игры. — Салли погасила недокуренную сигарету. — Меня интересует только Бранда.

— Забудь о том, чтобы звонить Оливеру. И преподнеси ему сюрприз, появившись с Джеком. Поверь мне, это — лучший путь. Иначе весь твой план рухнет. И прежде всего, будь дипломатичной, Салли. Не делай ничего необдуманного. Оливер Ратбон — очень влиятельный человек в мире эстрады. И если он спишет тебя…

— И что? — вскинулась Салли. — В конце концов, я не новичок, который зависит от него. У меня есть имя в моем кругу. И без Оливера я не умру с голоду.

— Конечно, нет. Но я бы выбрала более простой путь. Зачем тебе липшие сложности?

— Я не могу избавиться от мыслей об Оливере, — вздохнула Салли. — В этом все дело.

— Он что, такой необыкновенный любовник? — поинтересовалась Русти, хотя отнюдь не была любопытной.

— Выше среднего. — Салли улыбнулась.

— Насколько я тебя знаю, ты имела много возможностей для сравнения, — заметила Русти насмешливо.

Салли откинула назад белокурые волосы.

— Назовем это опытом, — ответила она.

— Если бы тогда не было истории с Ральфом… — Русти ковыряла вафлю, которая застряла в бокале с мороженым.

— Каждый ошибается. Ральф — самая большая ошибка в моей жизни. Но что теперь поделать? Что было, то было. Я не могу ничего вернуть назад.

— Какому мужчине понравится, когда ему наставляют рога?

— Боже, ну и старомодный взгляд! Я не собственность Оливера, — возразила Салли.

— Никто не является ничьей собственностью. Однако этим ты обидела его. А Оливер не тот тип, который забудет такое.

— О'кей, он отплатил мне, сойдясь с Брандой. Но на этом ситуация могла бы быть исчерпана. Не исключено, что однажды мы сумеем снова начать с того места, где остановились.

— Ты прежде познакомься с Брандой Скотт, — посоветовала Русти.