Соль наших сердец (СИ)

Эпилог. Ксю

В это утро, опуская тест-полоску в одноразовый стаканчик, я была уверена в положительном результате. Нет, до задержки привычного и стабильного как по часам менструального цикла оставалось еще пять дней, но мое сердце подсказывало, что и сейчас уже можно разглядеть долгожданные две полоски.

Секунды шли, превращаясь в минуты. Я не стала смотреть сразу, отложив тест на стиральную машинку. Достала из нее постиранные вещи и развешала на сушилку. Для верности подождала еще минуту, а потом подошла к машинке и взглянула на тест.

Мое уже материнское сердце меня не обмануло. Тест полосил двумя жирными красными линиями.

Боже мой!

Чуть не завизжала на всю ванную, но вовремя взяла себя в руки.

Пока не время. Сегодня у Леши важная игра. Наша школа впервые принимала ребят из другого города и он очень нервничал.

Да, оказывается и мой муж умеет это делать.

Чему свидетельствовал громкий голос супруга за дверью:

— Ксю, мы опоздаем. Надо еще ребят встретить на вокзале.

— Не опоздаем, Леша. Дыши спокойно и не буравь меня своими красивыми карими глазами, — я выплыла медленно из ванны царицей-лебедицей. Да, теперь, когда в шкафчике над раковиной лежал мой полосатый тест, я была спокойна, как удав.

— Может, капелек тебе, а? Настойки валерьяны?

— Ксю, поехали. Не до шуток. — Не до шуток ему. Да, точно про беременность не стоит сейчас говорить. Думаю, он даже этого и не поймет. — Скорее, скорее, гоп, гоп, гоп.

— Бегу, бегу, — схватила свою спортивную сумку и направилась к выходу, получив для ускорения привычный шлепок по ягодицам. — Так, товарищ главный тренер, без рук, попрошу.

На вокзал мы приехали с отличным запасом времени. И только на месте Леша немного расслабился.

Вскоре приятный женский голос уведомил всех присутствующих, и нас в том числе, что прибывает рейс триста семьдесят шестой.

— Наш, — констатировал Леша.

Вскоре показались ребята. Хоть они и были нашими соперниками, но глядя, как они въезжают в здание на инвалидных колясках, я от всего сердца желала им удачи.

Леша представился сам, а затем представил и меня.

— Ксения Викторовна, помощник тренера.

— Привет, — поздоровалась я. Ребята мне ответили солнечными улыбками.

Я с легкостью находила общий язык с детьми. Леша представил меня, как помощник тренера, а я была, можно сказать, детским психологом. Хотя в трудовой книжке числилась, как социальный работник.

Я помогала ребятам адаптироваться, наполнить их жизнь красками. Я пользовалась своим личным опытом, помогая детям перестать быть лишь тенью своей инвалидной коляски.

Немного погодя, со второй частью команды, которых доставили другим автобусом, к нам подошел и их тренер.

— Дмитрий, — протянул он руку для приветствия.

— Алексей.

— Ксения.

Ребятам мы предоставили школьный транспорт для удобства передвижения. Отвезли в заранее забронированную гостиницу, находящуюся недалеко от нашего спортивного центра.

Баскетбольный матч был запланирован на вечер. У ребят было несколько часов, чтобы отдохнуть и собраться с силами.

Все эти часы я боролась с желанием рассказать Леше о нашем малыше, но вовремя себя останавливала. Нет, пусть его голова будет ясной во время игры.

За полчаса до начала в спортивный зал начали приходить зрители. Их было немало. Да, такая игра была интересна всем.

Увидела и ребят, которых Леша тренировал во втором спортивном центре, не желая подводить ни команду, ни Игнатьича.

— Пусть посмотрят, что такое — желание побеждать.

Свои тренировки с худеющими тетями он окончательно забросил. Мне же сказал, что ему очень сложно идти на такие жертвы. Мда, что-то мне кажется, именно в ту ночь у нас и появился малыш. Я ему показала такую жертву, что при одном воспоминании щеки румянцем покрываются.

Может быть, все-таки сказать?

Нет, осталось недолго, уж как-нибудь дотерплю.

— Ксюша, привет.

— Ой, я тут задумалась и никого не замечаю. Привет, Мила. Здравствуйте, Ольга Ивановна. Добрый вечер, Кирилл.

— Саша сейчас тоже подойдет. Остался перекинуться парой слов с Лешей.

— Как дела, Ксюшенька? — спросила Ольга Ивановна, как всегда бросая взгляд на мой живот. Вот уже шесть месяцев к ряду, с того самого вечера, как мне были вручены волшебные капли, Ольга Ивановна каждый раз сканировала меня внимательным взглядом. На мой отрицательный ответ на интересующий ее вопрос, она всегда говорила: «Капельки эти имеют накопительное свойство».

Ну вот, накопились, видимо.

Я улыбнулась Ольге Ивановне, и та без слов меня поняла.

— Радость то какая!

— Что вас так обрадовало, мама? — спросила Мила.

— Тихо, я еще Леше не говорила.

— У Ксюшеньки и Леши будет малыш, — зашептала Ольга Ивановна. — Вот, говорила же вам, девочки, работают мои капельки. Пойдем, Кирюша, сядем. Ноги устали.

— Поздравляю, — сказала Мила и обняла меня. — Что, и правда капли работают?

— Не знаю, я их полгода назад выпила. Ну, думаю, что ваша Богдаша тому подтверждение.

— Нет, когда я свои выпила, то уже была в положении, только еще об этом не знала.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Маме только не говори, — отсмеявшись, сказала Мила.

— Конечно, зачем разочаровывать. Хотя, я думаю, Ольга Ивановна не поверит, что дело не в ее каплях.

Раздавшийся свисток судьи призвал всех к вниманию и порядку.

Под гимн Российской федерации на площадку начали выезжать ребята. Все зрители поднялись, и как только прозвучали последние аккорды, раздались громкие аплодисменты вперемешку со звуком вспышек фотокамер.

По свистку судьи капитаны из обоих команд подъехали в центр зала, мяч был выброшен вверх, ребята вскинули руки, стараясь отыграть мяч в свою пользу.

Игра началась…

Баскетбол на инвалидных колясках — это очень напряженный вид спорта. В то время, как обычные игроки блокировали команду соперника, просто вставая сзади, стараясь не допустить передачу мяча, то ребята на инвалидных колясках просто кидались за этим мячом. Я даже не могла представить, как это тяжело. Но каждый из ребят отлично владел мячом, при том, что им приходилось еще и управлять коляской.

— Четче пас, — слышала я голос Леши. Отвлеклась от игры, смотря на него.

Он не хуже ребят на площадке владел коляской, передвигаясь с такой скоростью, с которой не каждый здоровый мужик смог бы бежать на своих двоих.

— Передавай мяч, не спи. Четче. — И он уже на другом краю поля, играет душой вместе с ребятами в их совершенно запредельный баскетбол.

Второй тайм начался еще более напряженно. Счет был равным. Никто не уступал. Игроки рвались за этим мячом, не жалея себя. Нет, это не простая игра, это вызов. Вызов судьбе, которая посадила их в инвалидные кресла, вызов нам, потому что у нас у всех кишка тонка вот так заявить о себе.

— Четче пас. Давай, забивай трехочковый.

Голос Леши гремел над всей игровой площадкой. Он даже перекрикивал родителей игроков, а они, я скажу, пришли с такими заготовками и речевками, что у меня каждый раз слезы наворачивались, когда я смотрела в их сторону.

Игра подходила к концу, счет все еще был равным.

Леша просто неистовствовал, наматывая километр за километром по периметру игрового поля.

И вот отсчет времени пошел на секунды. Мяч был у нашей команды. Леша наматывал очередной круг, когда просто не справился с коляской. Словно в замедленной съемке я видела, как кресло переворачивается и мой муж валится на пол.

Но кажется, он этого даже не заметил.

— Бросай! Бросай в корзину!

Финальный свисток, и вместе с ним, выполняя поставленную задачу тренера, игрок нашей команды забрасывает свой победный мяч.

Я не слышала ни раздавшихся аплодисментов, ни победные крики команды. Я просто смотрела на своего мужа, который лежал на животе, подложив руки под голову. Его плечи вздрагивали, выдавая эмоциональный надрыв.

Игроки его команды подъехали к нему, протягивая все и разом свои руки. Помогли Леше сесть в кресло.

— Я больше этого не выдержу, — сказала Мила, прикладывая к глазам платок.

А я даже не замечала на своих щеках слезы. Смотрела на Лешу, и он, почувствовав мой взгляд, повернулся и посмотрел на меня.

Мой сильный муж, мой самый любимый мужчина, не знающий поражений, не соглашающийся с навязанными судьбой условиями.

И не смотря на все наши трудности, глядя сейчас в глаза своему мужу, я понимаю, что он никогда не сдастся. Никогда не спасует. Ради меня и нашего ребенка он в лепешку разобьется, но сделает нашу жизнь счастливой.

И никакая инвалидная коляска не сможет помешать ему.

Бонус. Ксю

— Ксю, ты знаешь, как я отношусь к Лере, но тут уже задеты интересы не только женской дружбы, а еще и интересы моих детей.

— Наших детей, — автоматически поправила я Лешу. Привыкла уже за последний месяц постоянных уговоров. Обернулась, сметая животом половину косметики, расположенной на тумбочке в ванной. Весь последний час я пыталась замаскировать отекшее лицо и небольшое пигментное пятно. — Да, хороша свидетельница, ничего не скажешь.

— Красавица, — ответил Леша. Хотела бы я посмотреть на себя его глазами, где я не раздутая надвое тетушка с отекшими ногами и мешками под глазами. Девятый месяц давался мне не совсем легко. Хотелось уже рожать.

Хотелось, но только не сегодня.

— Леша, давай, все уже, а. Хватит разговоров. У Леры сегодня свадьба, и я там буду. Мы там будем. — Погладила живот, получив от сына небольшой толчок. Этот точно задира, второй сынок вел себя намного спокойнее.

Прошла мимо мужа в комнату, параллельно устраивая апокалипсис. Я сама шутила над этим, говоря, что просто подготавливаю дом к появлению детей, сметая все, что в будущем и без моей помощи могло бы разбиться или упасть сверху.

— Давай хоть машину вызовем, Ксю. Зачем еще вот эти покатушки, а? Ну посидим в ресторане, пока молодежь покатается.

— Я не поняла, ты меня сейчас старой назвал?! Ты, отец моих детей! — Я вернулась из комнаты в гостиную, неся перед собой платье темно синего цвета.

Леша замолчал, опустил голову и потер переносицу. Да, я знала, что на правильном пути и уже не собиралась сворачивать. Так, только бы не заиграться. А то вчера даже всплакнула. А сейчас некогда. Опоздаем, если буду перекрашиваться.

— Мальчики, вы слышали, ваш папа назвал маму старухой! — В ответ мне маленький задира пнул живот изнутри. — Вот видишь, даже сын ругается.

Леша посмотрел на меня, на живот. Я всегда млела от его этого взгляда, вспоминая тот день после игры, когда придя домой, я рассказала о беременности. Никогда не видела своего мужа в состоянии ступора, но в тот день он в него впал. Отвис через несколько минут, подъехал ближе на инвалидной коляске, прижался головой к животу. Я помню это ощущение счастья, радости, вперемешку с его горячим дыханием и слезами.

— Хорошо, Ксю. Только, умоляю, не перенапрягайся.

— Господи, Леша, ты же меня вечно возишь на себе, я и напрячься то не успеваю. Все, одеваться и на выход.

Я вошла в нашу спальню. Надела платье. Посмотрела в зеркало. Да, точно, мне бы сейчас очень пригодилось умение Леши видеть во мне исключительно красоту.

Мы вышли из дома. Я открыла машину, нажав на кнопку брелока. Завела мотор. Леша забрался на пассажирское сидение, используя специальные канаты, обвязал этими же канатами новую инвалидную коляску, которая была намного легче и компактней предыдущей.

Его сидение было выдвинуто до упора назад и в образовавшееся свободное пространство легко помещалась коляска.

— Леш, я сейчас за цветами забегу. — Поймала на себе недовольный взгляд мужа. — Это по пути, не сопи так.

К дому невесты мы подъехали вовремя. Правда, припарковываться пришлось долго, так как тут и там стояли наряженные мотоциклы. Кортеж невесты.

Лера показалась через несколько минут в окружении своих родителей и, видимо, ближайших родственников.

Вышла из машины, подошла к подруге.

— Господи, какая же ты классная невеста!

Помню, как мы ходили покупать платье, которое пришлось в конечном итоге шить на заказ. Ну, что поделать, если Лера, с выбритыми висками и татуировками, выглядела в пышном платье как минимум странно. А это, короткое спереди и удлиненное сзади, с кожаным белым корсетом, открытыми плечами смотрелось на девушке гармонично.

От фаты мы тоже отказались, единственное украшение которое было — нанесенные белыми специальными красками красивые узоры на выбритых висках, уходившие на шею, плечо и руку.

— По местам, — скомандовал отец невесты, помогая своей супруге и дочери усесться в машину.

Я тоже пошла усаживаться. Не гоже невесте опаздывать в загс, тем более, когда там уже ждет жених.

Первыми с парковки выехали два байка, следом машина с невестой, потом мы, а следом за нами последовала остальная гремучая кавалькада.

Да, такую свадьбу запомнят надолго.

Жених приближение своей невесты услышал, наверное, за несколько километров.

— Это так красиво, — сказала я Леше, смотря, как Михаил подходит к машине, где сидит его любимая, открывает дверь, какими глазами на нее смотрит. Она, Лера, в своем платье, необычным макияжем, в белых тяжелых ботинках до колен была для него самой прекрасной женщиной на свете. Это читалось во взглядах и жестах.

Скоро мы всей шумной компанией направились в загс. Я, конечно же, на коленях у Леши. Папа сказал-папа сделал. Вот он наш девиз последних месяцев.

В самом зале бракосочетаний все разномастные гости расставились по кругу, родителей определили на вип-места — красные кресла. Нас — жениха, невесту и двух свидетелей установили в центр.

В этот момент я почувствовала ноющую тянущую боль в спине. Без паники. Всего лишь ложные схватки. Старалась слушать ведущую, которая сейчас нам рассказывала про важность сохранения брачных уз.

На тот момент, когда мне и свидетелю со стороны жениха выпала честь поставить подпись на свидетельстве, я почувствовала второй спазм. Теперь сомнений не осталось.

Улыбалась на камеру, боясь смотреть в сторону Леши. Он же с меня считывает все, как с раскрытой книги.

Наступил момент, когда жених с невестой благодарят низким поклоном своих родителей — а у меня пошла третья ощутимая схватка. Быть может, схватки начались ранее, просто в этой суматохе я не обратила внимания на привычную тягучую составляющую моей беременности.

— Теперь вы можете поздравить жениха и невесту.

Слава Богу!

Повернулась к Лере, обняла ее и сказала:

— Поздравляю, Лера. Я рожаю.

— В смысле, рожаю? — ответила та, как обычно не стесняясь быть громкой.

Слишком громкой, так как услышали все, в том числе и мой муж, пересекающий зал на инвалидной коляске.

Что тут началось…

Поездка по городу резко сменила маршрут. Невеста сменила машину, сев за руль нашего джипа. Мне же досталось место сзади. Леша сидел впереди, расспрашивая меня, как я себя чувствую.

До этого мы успели позвонить моему акушеру-гинекологу, которого очень советовала Мила. Оксана Геннадьевна нас уже ждала.

Так, в сопровождении целого свадебного кортежа, окруженные байкерами, мы и прибыли в роддом.

— Лера, спасибо. Извини, что испортила тебе свадьбу.

— Не говори глупости, Ксюха. Наоборот, будет, что вспомнить. Давай, рожай иди уже. Жду звонка.

— Спасибо, — ответила я, усаживаясь на колени к мужу. — Ладно, поехали рожать.

Дети наши не стали долго задерживаться во мне.

— Многоплодные роды всегда быстрее проходят, — сказала Оксана Геннадьевна, осматривая меня на момент раскрытия матки. — Еще немного и будем рожать.

— Хорошо бы, — выдохнула я, скрежеща зубами от накрывшей меня схватки.

— Ксю, ты умница, — поддержал меня Леша, сидя рядом со мной. Я с самозабвением до хруста сжимала его руку, а он ничего, терпел.

— Так, папа, отойдите. Дайте работать, — сказала Оксана Геннадьевна, тем самым расцепляя нас. — Вон туда, к стене, пожалуйста, чтобы коляска никому не мешала.

— Конечно, — ответил Леша и уехал в указанном направлении.

— Так, мамочка, сейчас будем рожать. Как дышать помним?

— Да.

— Ну и отлично. Тужимся…

Наш задира появился первым.

— Сыночек, — выдохнула я, когда мне на живот положили маленький кричащий комочек.

— Не расслабляемся, второй сейчас пойдет., - сказала Оксана Геннадьевна.

Сына убрали с живота и понесли на пеленальный столик.

— Тужимся…

Только вот, в отличии от наших ожиданий, вторым комочком, который положили мне на живот, оказалась доченька.

Да, нам говорили на узи, что второго ребенка не получается хорошо разглядеть, но мы почему-то решили, что у нас будут близнецы.

— Доченька, — выдохнула я, гладя тонюсенькие темные волосики на на маленькой розовой головке.

— Папа, теперь можете подъехать.

Я посмотрела на Лешу, который, кажется, прирос к стене.

— Держите, папа, — ему на руки сунули запеленутый комочек. Сына, в то время, как доченька продолжала лежать на моем животе, стараясь ухватить сосок.

Наверное, только лишь когда у Леши на руках оказался наш сын, он пришел в себя, сфокусировав на нем все свое внимание.

— Ну, привет, пацан. — В ответ ему раздался приветственный плач.

Леша подъехал к нам ближе. Посмотрел и на дочку.

— Как назовем-то? — спросил он, целуя маленькую пяточку доченьки.

— А у нас разве есть варианты? — ответила я, с улыбкой. — Это Валерия Алексеевна. А это Михаил Алексеевич.

— Да, точно. И стоило девять месяцев голову ломать.

— Да, можно было просто родить на свадьбе лучшей подруги, — засмеялась я.

Несколько минут мы просидели в тишине, глядя на наших детей, сопящих на руках у родителей.

А потом Леша тихо сказал, смотря на меня, так, как может смотреть только он:

— Спасибо, Ксю…