Соль наших сердец (СИ)

10. Ксю

Суббота прошла в благоговейном состоянии ничегонеделанья.

Леша настроил подаренный планшет к сети Wi-Fi. Мы провалялись весь день на кровати, смотря разные комедии.

В обед мы, наконец, позавтракали. Пообедали, соответственно во время ужина. А последний прием пищи, так и вовсе, пропустили, заменив его на более приятное времяпрепровождение друг с другом.

Воскресный день решили провести по-другому. Конечно, от неожиданного предложения Леши прогуляться по нашему тихому, огражденному от внешней суеты города шлагбаумами, микрорайону, сначала растерялась. Но быстро взяла себя в руки.

И теперь, уже одетые в верхнюю одежду, воодушевленные предстоящей прогулкой на свежем воздухе, мы застопорились у дверного порожка.

Господи, каких-то пять сантиметров. Наверное, именно сейчас я поняла, как сложно приходится моему мужу. Пять сантиметров, отделяющих нас сейчас от свободы.

Конечно, у нас были специальные приспособления, проще говоря, железные подставки, сделанные сразу, как только Леша вернулся из больницы, но рассчитаны они были для другой коляски. Эта же, просто напросто, не помещалась на них.

— Так…Что мы имеем… — Леша уставился на порог, оглядел дверь, зачем-то постучал по железному коробу, вставленному в проем. Вернулся в гостиную, оглядываясь.

Последовала за ним, боясь, и в то же время, надеясь, что Леша решил остаться дома. Он пересек всю комнату, заехал на кухню, в ванную комнату, и даже заглянул в спальню.

Остановился у прикроватной тумбочки, внимательно ее разглядывая.

— Ксю, неси инструменты… — голос, полный решимости и азарт в глазах.

Через десять минут от прикроватной тумбочки остались лишь царги, направляющие, да битое стекло, которое никто и не заметил, пока тумба была собрана.

— Вот! — Леша поднял над головой две дощечки темного дерева с видом победителя.

«Ну и пусть, что спальный гарнитур потерял своего собрата» — думала я, пока Леша укладывал одну из дощечек на подставки, открыл дверь, делая тоже самое с внешней стороны порога. Заехал на самодельный парапет и спустился вниз. Закрыл глаза, вдыхая полной грудью. — «Это того стоило!».

Я вышла следом, закрыв за собой дверь.

Мы прогулялись по тихим улочкам, рассматривая одинаковые фасады всех танхаусов. Леша молчал, наверное, наслаждаясь моментом. Я не вторгалась в его такую идиллию, просто шла рядом с коляской, наблюдая, как ловко руки мужа в кожаных перчатках перехватывают колеса, слушая шелестящий шум шин инвалидной коляски.

— Отличный сегодня день! — наконец произнес он, поднимая голову и вглядываясь в голубое весеннее небо.

— Отличный, — согласилась я, имея в виду отнюдь не разыгравшуюся погоду и согревающие нас теплые солнечные лучи.

Мы сделали круг. Подошли к опущенному шлагбауму. Дальше путь нам был отрезан, так как, даже при всем нашем желании продолжить прогулку вне нашего городка, бордюр стал непреодолимым препятствием. Пожалела, что не догадалась взять с собой спасительную кнопку.

— Ксю, я хотел спросить… — перевела взгляд на мужа. Мы стояли практически у самого шлагбаума, и это бело-красное сооружение находилось на уровне его глаз. Он не отводил глаз от шлагбаума, чем, выдавал свое волнение. — Ты и Андрей, вы…

— Ничего не было, Леша, — ответила я. — Ну, если бы ты в качестве искусителя пригласил, ну, скажем, Тимура… Я всегда испытывала страсть к восточным мужчинам.

— Ну, держись, Ксю!

Леша повернулся ко мне, я попятилась назад, но не успела сделать и двух шагов. Ухватил меня за руку, усаживая на колени. Засмеялась, прижимаясь к нему.

Не знаю, как так вышло, но в эту минуту шлагбаум пополз вверх.

— Спасибо, — крикнул Леша, подняв руку в приветственном жесте. Проследила за его взглядом. В доме напротив стояла молодая пара, улыбаясь.

— Спасибо, — тоже махнула рукой.

Как же мне не хотелось подниматься с кровати в понедельник.

Работа, работа, перейди на Федота. Не смотря на все просьбы, работа переходить никуда не хотела.

Поцеловала спящего мужа. Он лишь улыбнулся во сне, так и не проснувшись. Да это и понятно. Вчера мы намотали столько километров, что и страшно представить. Сначала дошли до остановки, а потом решили — гулять, так гулять. Дошли до следующей, а там уже и до работы рукой было подать. Остановились у офисного здания.

— Ты как, Леша? — спросила мужа, рассматривая его лицо. Совершенно спокойное выражение, словно мы остановились у случайного здания, не имеющего для нас никакого значения.

Леша поднял глаза, всматриваясь в окна четвертого этажа. Именно там раньше находился его кабинет.

— Все нормально, Ксю.

— О чем думаешь, Леш? — понимаю, что пристала к нему, как банный лист, с другой стороны, я не сомневалась, что под его «нормально» скрывалось много разнообразных чувств.

— Думаю, что пора подумать о новой работе, Ксю, — ответил он. Посмотрел на меня. Улыбнулся. — Пошли дальше?

— Пошли, — согласилась я, уже не падая в обморок от того, что в разговоре с Лешей использовала такие глаголы, которые имели отношение именно к пешей ходьбе.

О работе мы больше не разговаривали. Наверное, я просто струсила поднимать эту тему, понимая, что Леша сразу почувствует фальшь в моих словах. Если честно, мало представляла, где бы он мог найти себе призвание.

Домой мы вернулись уставшие, но счастливые.

Как бы мне не хотелось остаться в крепких мужских объятиях, но время предательски бежало вперед, а если я проваляюсь еще пять минут, боюсь, мне его уже будет не догнать.

Откинула одеяло, встала, набрасывая на себя мужскую футболку. Теперь это мое любимое домашнее одеяние.

Прошла в ванную комнату, приняла бодрящий душ, в надежде, что он придаст мне рабочего настроения. Подошла к зеркалу, осознавая, что сегодня я хочу выглядеть по-другому. Хочу быть самой собой, а не бледной тенью меня прежней. Кажется, даже запылившаяся косметика была со мной солидарна, практически вываливаясь из пластмассового бокса в руки.

Только на макияже дело не остановилось. Феном уложила волосы, придавая им объем и золотистое сияние.

Вернулась в спальню. Леша все еще спал. Да, умаялся с непривычки.

Подошла к шкафу. Отодвинула дверь-купе. Макияж и прическа требовали себе в компанию что-то эдакое. Оглядела содержимое шкафа, останавливая свой выбор на офисном платье глубокого графитового цвета.

Посмотрела на свое отражение в зеркале, непроизвольно улыбаясь. Как же давно я не взирала на себя вот так, с уверенностью, не боясь, что с зеркальной поверхности на меня посмотрит потухшая женщина.

Подошла к кровати, поцеловала мужа. Не проснулся. А мне бы так хотелось, чтобы он увидел меня такой.

Зато Сергей Сергеевич рассмотрел меня внимательно, даже, я бы сказала, придирчиво. Наверное, причиной тому послужило мое второе опоздание. Не знаю, конечно, как оно было связано с зоной декольте, к которой прилип своим взглядом начальник.

— Второе опоздание, Ксения Викторовна, — протянул он недовольно. — Сегодня сделаю для вас исключение, так уж и быть. Спишем все на завтрашний праздник.

Фу, какой же противный. Всегда удивлялась, как успех и финансовая стабильность влияет на некоторых людей.

Великий босс всех боссов направился в свой кабинет, открыл дверь, останавливаясь в проеме. Повернулся ко мне.

— Хорошо выглядите, Ксения Викторовна.

— Спасибо, — ответила я, прилагая все силы, чтобы не скривиться в лице.

Да, отлично началась рабочая неделя. Единственная радость, что продлится она с вычетом праздника четыре трудодня.

Совсем погрязла во входящих звонках, приемке писем и прорежении нескончаемого потока посетителей, когда экран телефона замерцал, сигнализируя мне о входящем сообщении.

Не успела взять телефон в руки, как надо мной нависла тень. Посмотрела на очередного посетителя, старательно маскируя нетерпение полной загрузкой в работу.

— Сергей Сергеевич сейчас занят. Присядьте, пожалуйста, — протароторила я, проводив взглядом начальника отдела логистики и потянулась к телефону. Не успела провести пальцем по экрану, как поступил еще один рабочий звонок.

Да что ж такое то…

Телефон не переставал мигать, оповещая о входящих сообщениях на вайбер. Мне удалось лишь посмотреть, что сообщения от Леши.

Лишь через двадцать минут, когда приемная опустела, а рабочий телефон перестал сворачивать мне кровь, я, наконец, взяла в руки смартфон. Трясущимся пальцем смахнула вверх. На главном экране появилась наша с Лешей свадебная фотография, но я смотрела лишь на иконку вайбера, на котором краснела магическая цифра — семь.

Великое ли дело получить от собственного мужа сообщение?! Да, если это случилось впервые за два года.

11. Ксю

«Привет»

«Не слышал, как ты ушла»

«Спал без задних ног). Шутка»

«Как добралась?»

«Как дела на работе?»

«Ксю?»

«Звоню»

Стоило мне дочитать последнее сообщение, как телефон завибрировал у меня в руках.

— Алло, — тихо ответила я, принимая входящий вызов и оглядываясь, словно совершаю преступление века.

— Привет, — услышала в трубке голос мужа, знакомый, но, в то же время, другой, чужой. Просто отвыкла разговаривать с ним вот так. — Почему шепотом? — Леша так же снизил голос, отчего тот вобрал в себя хрипоту. Очень… волнующую.

— Привет… — ответила я, забыв про то, что мне был задан вопрос.

Повисло неловкое молчание. Вспомнила, как раньше, будучи еще неоперившемся птенцом, разговаривала с Лешей, прижимая к себе трубку домашнего телефона, проводом приковавшего меня к дивану в гостиной, стараясь говорить лишь правильные вещи, памятуя о всеулавливающих отцовских ушах. Тогда мы тоже общались шепотом, я, по крайней мере.

— Как на работе дела?

— Аврал. Даже ответить тебе не было возможности…

— Я заметил. Вот, черт… — я услышала приглушенный голос мужа. Вероятно, он накрыл динамик рукой, матерясь.

— Леш, что случилось?

— Все норм, Ксю. Пропитание добываю.

Хорошо, что сейчас мы разговаривали по телефону и Леша не увидел мои щеки, пылающие маковым цветом. Сегодня, впервые за долгое время, я не приготовила мужу ничего съестного, тратя утренние драгоценные минуты на макияж, прическу и наряд. Сдержалась, чтобы не начать просить прощение, или, еще хуже, мчаться домой со всех ног, для того, чтобы приготовить обед.

— И кого добыл, мамонта или саблезубого тигра?

— Не знаю, кому конкретно принадлежали эти яйца, — Леша засмеялся. Я услышала хруст яичной скорлупы, шипение масла. — Но бой был не из легких. Несколько собратьев полегло у стен холодильника.

Рассмеялась в ответ. Захотелось сейчас быть дома, на светлой просторной кухне, пусть и с уделанным яйцами полом.

— Ксения Викторовна, — раздался голос начальника по громкой связи, беззастенчиво ввергаясь в личный разговор, сводя на нет хорошее настроение. — Сообщите всем подразделениям, что через пятнадцать минут в конференц-зале пройдет вручение подарков всему женскому коллективу.

— Да, Сергей Сергеевич, — ответила я. — Ладно, Леш, мне пора.

— Как у вас все серьезно стало. — резюмировал Леша.

— Ох, не то слово, — посетовала я, улыбаясь.

- Не буду тебя отвлекать, Ксю. До вечера.

— Пока, Леш, — глубоко вздохнула, отключаясь.

И кто только придумал это восьмое марта?

Конечно, подразделения я оповестила. И вот, в назначенное время вся наша женская ратия стояла в конференц-зале. На лицах дежурные улыбки. До моих ушей то и дело доносились тихие комментарии, в которых явно прослеживалось неудовольствие всем происходящим. Большинство женщин были согласны, что это время можно было провести более продуктивно.

— Сейчас опять сраные три тюльпана подарит, а вечером придется на работе задерживаться, так как тут время потеряли.

Посмотрела на говорящую. Да, так и думала. Евгения Михайловна из отдела поставок. Вот уж гроза всех гроз. Всегда говорила то, что думала. Помню, когда Леша возглавлял компанию, конечно, деля полномочия с Сергеем, мы хорошо с ней общались. Сейчас же..

Думаю, многие на работе воспринимают мою замкнутость за слишком высокую самооценку. Да, и работа рука об руку с главным оставляет отпечаток. Мало ли, может я утка подсадная, строчащая на всех доносы. Со мной и разговаривать то страшно.

Наконец, настал этот долгожданный момент, по мнению Сергея Сергеевича, конечно, который как раз зашел в конференц-зал с большой картонной коробкой, в которую были наставлены маленькие букетики. Надо же, в этом году их даже упаковали. Начальник, к слову, сиял ярче начищенного рубля.

— Дорогие наши женщины… — перестала слушать, дожидаясь момента, когда можно будет вернуться в приемную и продолжить переписку с мужем.

Сергей Сергеевич все вещал, зачем-то зачитывая статистику проделанной работы всех отделов. А наш женский коллектив так и стоял, делая вид, что дел важнее у нас просто нет. А то что ноги на каблуках уже просто отваливаются… Кому какое дело, раз завтра восьмое марта.

Раздались вялые аплодисменты. Евгения Михайловна уже была готова самостоятельно выудить букет из коробки и вернуться за свой рабочий стол, когда Сергей Сергеевич произнес долгожданную для всех фразу:

— А теперь перейдем к вручению подарков! — Он начал свой поход вдоль нашего измотанного тягомотиной поздравительного процесса строя. Каждой сотруднице вручал букетик из трех тюльпанов, упакованных в прозрачную пленку и оставлял на щеке громкий чмок. — Это вам, Ксения Викторовна, — он протянул мне букет, в котором находилось пять тюльпанов. Еле сдержалась, чтобы не пройтись по мокрому отпечатку на щеке рукавом.

— Спасибо, Сергей Сергеевич,

Зачем вообще это все…

Наконец, корпоративное восьмое марта закончилось. Сергей Сергеевич, с чувством выполненного долга, удалился на обед.

Женщины, посовещавшись, решили последовать его примеру. Начальник своими душеизливаниями занял львиную часть обеденного перерыва, поэтому всем пришлось ускориться.

Я тоже последовала в столовую. Сегодня мне совсем не хотелось сидеть в одиночестве, смотря видео со свадьбы.

Влиться в коллектив с первого раза не получилось. Конечно, никто не высказал возражений, когда я села со своим подносом за общий стол. Но натянутость разговора дала мне понять, что я не особенно желательный здесь слушатель.

Одна лишь Евгения Михайловна, не обращая на меня никакого внимания, костерила начальника за украденное время отдыха, боль в ногах и эти чертовы тюльпаны.

— Не знаю как вам, девочки, но я считаю, что эти цветы, словно плевок.

— Ты забываешь о ежегодном поцелуе, — добавила Светлана Анатольевна из отдела бухгалтерии.

— Как о таком можно забыть. Хорошо, что у нас наблюдается ежегодная закономерность — три цветка, один поцелуй.

Да, промолчала о своем букете, задумываясь о том, в связи с чем такая щедрость?.. Пять злосчастных тюльпанов совершенно не вязались с общеизвестной скупостью начальника. Помню, и Леша делился со мной своими мыслями о том, как человек, зарабатывающий хорошие деньги в супермаркете смотрит лишь на желтые ценники. А тут…

После обеда вернулась в приемную, чтобы получить очередной нагоняй. Теперь Сергей Сергеевич был не доволен тем, что обеденный перерыв закончился пять минут назад, а меня нет на рабочем месте.

Боже, если бы не деньги… Плюнула на плешь ему и послала к лешему…

Прошла за рабочий стол. Поставила ненавистные цветы в вазу, слишком большую для пяти тонких стеблей. Открыла окно. Кондиционер — дело хорошее, только вот от запаха не избавляет. Проверила входящие сообщения — пусто.

Эх, работа-работа, перейди на вон того за дверью идиота.

12. Леша

Только лишь одна мысль сейчас билась в подкорке головного мозга — я забыл про восьмое марта!

Наверное, окажись в руках те остатки яиц, которые я еще не успел расхлестать, доставая с верхней полки холодильника, то и они примкнули бы к рядам павших собратьев.

Яичница была забыта ровно до того момента, как кухня не наполнилась едким запахом и густым дымом.

— Твою ж мать! — подъехал к плите, не рассчитав скорость и расстояние, уткнулся подножкой в стекло духового шкафа. Еще осталось стекло разбить и первый день самостоятельной жизни можно считать успешно завершенным.

Замочил сковороду с почерневшей яичницей в горячей воде, оставил в раковине. Часа три точно отмыкать будет мой неудавшийся завтрак.

Перевел взгляд на начавшую застывать яичную жижу у холодильника. Попробовал собрать ее в савок, но только замазал веник желтовато-белой слизью.

Думаю, яичницу я захочу еще не скоро…

Ходячая катастрофа. Точнее, сидячая… В общем, просто катастрофа.

К числу моих косяков, помимо засыхающей жижи на полу и сожженной сковородки, прибавился веник и савок. Отвез их в ванную, по дороге мазнув веником по стене. Нервов хватило лишь на то, чтобы поскрипывать зубами в такт шелесту шин.

Бросил инструменты для уборки в ванну. Замочил в теплой воде. Несколько раз проверил, закрутил ли кран. Да, сегодня такой день, что с меня станется еще и квартиру затопить.

Взял половую тряпку, предварительно окунув ее в теплую воду в ванне. Поехал на кухню, смывать пятно позора неудавшегося шеф-повара.

Но и тут меня ждало полное фиаско.

Руки, просто-напросто, не дотягивались до начавшей уже шелушиться яичной корке. Бросил тряпку сверху, тем самым забрызгав дверцу холодильника.

— Твою, нахрен, дивизию. Оставили Лешу одного… — ворчал, пока ехал по направлению к дивану. Убрать это гребанное пятно с пола кухни стало уже делом чести. Оперся руками о мягкую обивку, оттолкнулся, пересаживаясь на диван. Потом спустил руки на пол и стащил себя с дивана.

Пополз на кухню.

Помнится, первый год я так и передвигался. Казалось, что стоит мне сесть в инвалидное кресло без жизненной необходимости, и я уже с него никогда не встану. Бесполезные страхи и суеверия. Хотя, в одном они мне очень помогли. Руки стали в разы сильнее. Мышцы наливались с такой же быстротой, с какой они таяли на ногах.

Наконец, я достиг своей цели. Схватил мокрую тряпку и стал что есть силы тереть ею пол. Яичная корка, хоть и с большим трудом, но начала постепенно растворяться.

Наконец, враг был повержен. Я сел, прижимаясь спиной к стене, обтер рукой вспотевший лоб.

— Твою ж мать, восьмое марта!

В этом году у меня есть все шансы вступить в ряды мужиков, над которыми сам же и смеялся. Всегда я готовился заранее к этому празднику, поэтому восьмого марта позволял себе ехидную улыбку, провожая взглядом очередного соплеменника с безумными глазами, бегущего с тюльпанами, не зная куда и не зная зачем.

В моем случае, к живописной картине прибавится еще и инвалидная коляска.

— Зашибись, поздравил жену…

Что можно купить за оставшиеся часы? Подарок «отвали»? Крем для рук, шампунь, духи…

— Твою мать…

Не могу я позволить себе опуститься до обезличивания. Конечно, Ксюша рада была бы и гелю для душа. Сейчас она обрадовалась бы всему, чему угодно. Вот только я не хочу чувствовать себя немощным калекой, у которого мозга и хватило, что приобрести в соседнем магазине сверток с заранее упакованными парфюмерными штуками, празднично подвязанным красной ленточкой.

Думай, думай, думай!

Дополз до кухонного гарнитура, дотянулся до телефона, лежащего на столешнице. Включил поисковик, в надежде, что он прямо сейчас решит все мои проблемы.

Представил, как миллионы мужиков сейчас вбивают в строку поиска одни и те же слова: «Что подарить любимой жене на восьмое марта?».

Да, список подарков поразил даже мое воображение. Конечно, он начинался с банальщины, которую я уже отмел ранее. А вот заканчивался список вполне серьезными подарками.

Любите ли вы свою жену настолько, чтобы подарить ей машину? Вопрос звучал, словно вызов. И, кажется, я его принял.

Примет ли Ксю?…

13. Ксю

Рабочая рутина поглотила меня с головой, едва позволяя сделать свободный вдох и иногда размять задеревеневшие мышцы. Господи, эти тюльпаны, видимо, придется долго и упорно отрабатывать. Судя по объему папки с входящей документацией сидеть мне сиднем сегодня после работы не один час.

Еще и отчет, который срочно потребовался начальнику именно сегодня.

Вот тебе и предпраздничное настроение.

Ужасно хотелось домой. Хотелось быть рядом с Лешей.

Интересно, чем он сейчас занимается?

Уже час прошел, как я написала Леше сообщение в вайбер, но он так и не ответил. Нет, звонить не буду. Не хочу смахивать на курицу-наседку. Он же дома, что с ним может случиться…

Спит, наверное.

Ближе к шести часам я совершенно вымоталась. Все происходящее вокруг казалось белым шумом. Нужно было собраться для последнего рывка, но это мне никак не удавалось. Зато удариться в философию вышло отлично.

Как же все поменялось?! Словно я проснулась и осознала, что, пока я прибывала в своей спячке, жизнь не остановилась. И теперь мне очень хотелось влиться в этот живительный поток. Еще несколько дней назад я бы радовалась вот таким задержкам на работе. Хорошее оправдание не возвращаться домой как можно дольше.

Уже на каком-то автомате перекладывала бумажки на своем столе, распределяя по степени важности входящую корреспонденцию.

Осталось сделать отчет, и я свободна…

— Ксения Викторовна, кофе, пожалуйста.

Тьфу.

Вот тебе и мотиватор к работе. Совсем забыла за своими размышлениями, что начальник еще здесь, и, судя по всему, уходить не собирается. Навряд ли бы он просил кофе «на дорожку».

Сварганила кофе, особо не переживая о вкусе напитка и насыщенности аромата. В шесть вечера как-то не до этого. Закончить бы поскорее отчет и уйти.

Постучала, получив разрешение, вошла. Вот, спрашивается, зачем все эти церемонии. Нет, без стука никак нельзя, даже учитывая тот факт, что начальство ждёт с нетерпением свой кофе.

Посмотрела на сидящего во главе стола Сергея Сергеевича. Да, трона не хватает. Он сидел, уперев локти об стол, соединив ладони, прижимая сведенные друг к другу указательные пальцы к губам. Внимательный взгляд сосредоточен на мне. Так, наверное, смотрит удав на маленького зверька, перед тем, как набросить на него свои смертоносные кольца.

Подошла к столу, стараясь не опрокинуть чашку, хотя, признаться, желание такое было. Поставила чашку на стол перед начальником, который даже не соизволил отодвинуться, чтобы освободить место рядом с собой. Конечно же, получилось не совсем аккуратно. Чашка звякнула об стол, на который упало несколько капель горячего напитка.

— Ц-ц-ц, — ц — выразил свое неодобрение Сергей Сергеевич. Надо было, все таки, *случайно* опрокинуть чашку со всем горячим содержимым на него сверху.

Иногда я ловила себя на мысли, что ему очень льстит тот факт, что жена бывшего совладельца компании носит ему кофе по первому зову.

Вспомнила, как Леша познакомил нас несколько лет назад. Двое совершенно разных мужчин, и во внешности и по характеру. Еще тогда я дала определение Сергею. Блеклый. Да, определение отлично подходило его низкому росту, прозрачным водянистым глазам, светлому ежику с виднеющейся под ним розовой пролысиной.

Вот в ком проявился и расцвел буйным цветом синдром Наполеона. Наверное, относись он к людям по человечески, никто бы не акцентировал внимания на его росте или внешних особенностях. А так, за глаза, вся компания называла его в честь полководца, или, точнее, в честь его синдрома.

Сергей Сергеевич сделал глоток кофе. Не понравился. Этот вердикт читался на его лице.

— Ксения Викторовна, скажите, вы бы хотели продолжать работу в, — глубокий вдох, видимо, чтобы я прочувствовала всю важность момента, — в моей компании?

Утвердительно кивнула, думая о том, что пора начать искать другую работу.

— Тогда, Ксения Викторовна, я хотел бы видеть в вас это рвение. Понимаете меня, Ксе..

В какой-то момент перестала его слушать, да и он резко оборвал свою пламенную речь, как и я, отвлекшись на доносящиеся за приоткрытым окном звуки.

Знакомый голос в аккомпенементе с гитарой. До дрожи в коленях.

Луч солнца золотого тьмы скрыла пелена

И между нами снова вдруг выросла стена

Ночь пройдёт, наступит утро ясное

Знаю, счастье нас с тобой ждёт

Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная

Солнце взойдёт, солнце взойдёт…

Просто не поверила своим ушам. Подбежала к окну. Леша с гитарой в руках. Тут, прямо под окнами здания.

— Леша! — крикнула я. Услышал. Перевел взгляд левее, улыбнулся. Вероятно, он ожидал увидеть меня в другом окне. — Я сейчас, Лёша!

Конечно, я не догадалась отворить окно, надрывая свои легкие.

Повернулась, чуть не сбив с ног стоящего за моей спиной Сергея Сергеевича.

Побежала в приемную, переобулась в сапоги, накинула плащ.

— Я вас еще не отпускал, Ксения Викторовна. Вы еще не сдали отчет…

— Сергей Сергеевич, рабочий день уже закончился. Сегодня я никак не могу вечеровать, — сказала я, припустив к двери. И если он будет угрожать мне увольнением, то, значит, подамся на вольные хлеба. Сейчас я в таком состоянии, что без лишних раздумий написала бы заявление на увольнение по собственному желанию, если бы начальник встал на моем пути.

Сбежала по лестнице. Не стала ждать лифт, у которого столпилась длинная очередь. Пересекла холл, чуть не влетела в стеклянную дверь, зацепившись каблуком за резиновый настил. Еще не хватало нос тут разбить и вылететь подраненной птицей к ожидавшему меня мужу.

Открыла дверь. Вышла на крыльцо, останавливаясь, заслушавшись проникновенным исполнением серенады Трубадура.

Ночь пройдёт, наступит утро ясное

Знаю, счастье нас с тобой ждёт

Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная

Солнце взойдёт, солнце взойдёт

Солнце взойдёт, солнце взойдёт

Солнце взойдёт

Леша завершил серенаду, пробежав по струнам гитары. Мелодия постепенно затихала, словно удаляясь дальше. Последний аккорд долго звучал в моем сердце.

Раздались аплодисменты. Казалось, здесь, у здания, собрался весь коллектив нашей компании.

— Здравствуйте, Алексей Владимирович…

— Классно…

— Я не знала, что он играет…

— А это вообще кто?…

Пошла навстречу мужу. Приняла протянутую руку, вкладывая в нее свою ладонь. Он притянул меня к себе, усаживая на колени.

— Привет, — Леша прошептал на ухо.

14. Леша

Курьер с подарком приехал достаточно быстро. В цветочном магазине заказал букет цветов на завтра, так же с доставкой.

Повертел в руках ключи от машины, убрал их в бумажный подарочный конверт.

Примет ли?

А то окажется, что гель для душа был бы лучшим подарком.

Посмотрел на часы. Время тянулось отвратительно медленно. Вернулось страшное чувство изгрызающего изнутри одиночества. Казалось, что с уходом Ксюши на работу вся эта квартира умирала, и лишь с приходом хозяйки здесь все оживало, включая и меня.

Нет, сегодня я не хочу бездумно смотреть в окно, задаваясь никому не нужными вопросами. Переживать о том, что изменить мне не под силу стало бессмысленно.

Надо жить, а не существовать.

Обвел взглядом гостиную. Светлые стены давили, создавая иллюзию, что они каждую секунду становятся все ближе, и через час или два просто сомкнутся вокруг меня.

Нет.

Решительно направил коляску в спальню. Достал одежду. Конечно, весь взмок, пока переодевался. Ничего, ничего. Любая физическая нагрузка полезна.

Перебрался обратно в инвалидное кресло.

Кто вообще решил, что я должен сидеть взаперти? Я сам же и решил.

Выезжая из комнаты, зацепился взглядом за гитару, прислоненную к стене рядом со шкафом. Быть может, вспомнить молодость? Как горланил песни о любви под окнами Ксюши, выводя из себя всю сонную пятиэтажку…

Выехал из дома, проделов все тот же путь, что и накануне.

Ровно шесть, конец рабочего дня.

Ответил на приветственные кивки и рукопожатия своих бывших сотрудников, которые уже никуда особо и не спешили. Видимо, вид бывшего директора в инвалидном кресле, да еще и с гитарой в руках вызывал крайнее любопытство.

Ну что ж, страха выступать перед публикой у меня отродясь не было…

Ударил по струнам, сыграл быстрый проигрыш, чтобы разогреть пальцы. Затем уже перешел к главной задумке.

Нисколько не смущаясь настроенных на меня телефонов, запел, обращаясь к Ксю, находящейся за теми окнами на четвертом этаже.

Услышала, выглянула. Сфальшивил, когда разглядел ее очертания за стеклом окна директорского кабинета. И второй раз, когда увидел за ее спиной подошедшего Сергея.

Только лишь хорошая память позволила мне петь песню, не сбившись ни разу. А вот с пальцами было сложнее. Слишком напряглись, создавая легкий налет агрессивного рока.

Успокоился лишь тогда, когда увидел Ксюшу на крыльце, позволяя пальцам расслабиться и вернуть серенаде Трубадура былое мягкое звучание.

Искренняя улыбка, любящий взгляд голубых глаз, мягкая поступь жены, идущей мне навстречу… Что может быть важнее?

Притянул ее к себе, усадил на колени. Хотелось, конечно, позволить себе большего, чем простой привет. Но это подождет до вечера.

— Алексей Владимирович, вы растрогали нас всех до слез…

— Ксения Викторовна, вам очень повезло…

— Смотрю, начал подрабатывать бардом. Видимо, совсем дела плохи. — Этими словами Сергей оборвал поток комплиментов, направленных в нашу с Ксюшей сторону. Наступило наэлектрилизованное молчание.

— Угадал, — ответил я, улыбаясь. Приобнял жену, притянув ее к себе еще ближе. Судя по ее нервно вздрагивающим ноздрям, Ксю была готова ринуться в бой.

С чем связан был такой тон, оставалось лишь догадываться. Разошлись мы вполне мирно, не говоря уже о том, что Сергей остался в хорошем плюсе, выкупив у меня часть бизнеса за бесценок. Не будь сейчас вокруг нас людей, я бы углубился в эту ситуацию, истребовав ответа. Но не устраивать же сцен.

— Ксения Викторовна, вы свои цветы забыли, — Сергей протянул букет, но Ксюша его брать не торопилась. Не знаю, не хотела или просто опешила, как и я. Что это такое? Предлог подойти? Или что-то большее?

— Сергей Сергеевич, так и я свой букет забыла. Может, сбегаете за ним? — донеслось из толпы. Это замечание было встречено смехом. Сергей обвел взглядом всех собравшихся дам без единого цветочка в руках. Посмотрел на букет, который сжимал побелевшими пальцами. Желающих завладеть цветами не было. Не найдя лучшего им применения, он бросил цветы перед коляской и удалился.

— Что это вообще такое было? — спросил кто-то из толпы, озвучив общее недоумение. — Опять наш Наполеон всем настроение испортил.

Кажется, не только я не понял прикола с цветами!

— Ксюш, подай, пожалуйста, гитару, — попросил я, прибавив к просьбе поцелуй в щеку. — Настроение, девчат, это дело поправимое.

Ксюша встала с колен, подала мне гитару. Подошла к остальным женщинам. Подмигнул ей. Ударил пальцами по струнам.

— Восьмое Марта где?

Восьмое Марта на календаре!

Восьмое Марта где?

Восьмое Марта на календаре!

Некрасивая сцена с Сергеем в главной роли была отодвинута на второй план. С этим я успею разобраться.

Сейчас важнее то, как улыбалась Ксю, как в такт музыке девушки пританцовывали, некоторые даже подпевали.

Запланированная серенада для любимой переросла в мини-концерт для всех женщин моей бывшей компании, нынешний директор которой уже скрылся на парковке, а брошенные им цветы пали жертвой женских каблучков.

Восьмое марта где?

Восьмое Марта на календаре!