Вернувшись из комнаты Лии, я обнаружила Дома в нашей, он просто смотрел в окно, глубоко задумавшись.
— Знаешь, у тебя из ушей повалит дым, если ты будешь слишком усердно думать, — пошутила я.
Подошла к нему и провела рукой по его спине.
Он повернулся и слегка улыбнулся мне.
— Привет, детка.
Обнял меня и нежно коснулся губами моих.
Я не смогла устоять, когда он начал исследовать мой рот языком, чувствовала, что ему это необходимо, что нужна ему. Я охотно открылась, запустив пальцы в его волосы. Обхватила за шею, когда он вцепился в подол моей рубашки. Стянул ее, обнажив лифчик. Дом смотрел на мою грудь, как она вздымается в такт моему учащенному дыханию.
Поднял меня и усадил на комод. Лаская мои груди, грубо стянул лифчик, оголяя соски. Дом втянул один в рот. Выпустив его, он слегка подул на него, пока тот не затвердел, а другой зажал между большим и указательным пальцами. Я вскрикнула.
— Еще, — сказал он, целуя меня в шею.
— Да. Трахни меня. Пожалуйста, — попросила со стоном.
Я почувствовала его возбужденный член через джинсы, который он вдавливал между моих ног. Трение сводило меня с ума.
Безудержными, хаотичными движениями мы яростно срывали с друг друга одежду, как будто соревновались, кто разденется первым. Я бы победила. Я оттолкнула Дома и спрыгнула с комода. Быстро стянула с себя штаны и трусики. Стояла перед ним совершенно голой, он с рычанием бросился на меня и швырнул на кровать.
Дом упал на колени и грубо схватил меня за бедра, царапая мою кожу. Боль от наслаждения была потрясающей.
— Черт, мне это нравится, — простонала я, когда он лизнул меня от колена до половых губок. Затем глубоко просунул язык. Я выкрикнула его имя и впилась ногтями ему в спину. Водила ими по всей спине, выгибая таз, не давая Дому возможности дышать. — Черт, я сейчас кончу, — тяжело дыша, выдохнула я.
— Еще нет, — сказал он грубым и хриплым голосом, отстраняясь.— Нет, пока я не разрешу.
Он поднял меня с кровати и развернул, затем толкнул на комод. Грудь расплющилась о его поверхность. Дерево царапало мои соски. Я застонала, когда трение подтолкнуло меня ближе к кульминации. Дом грубо раздвинул мои ноги, я едва касалась ими пола.
— Не двигайся.
Он шире развел мои ноги, провел языком, целуя ягодицы.
Дом впился пальцами в мои бедра, и я откинулась назад, почувствовав, как его язык вошел в меня. Любимый жадно посасывал мой клитор, а затем резко отстранился и сильно ударил меня по левой ягодице.
— Не шевелись, — потребовал он.
По моим бедрам стекала влага, и я дрожала от желания. Он слизывал мои соки по мере их вытекания. Пустота в моем лоне заставила меня хныкать. Оглянувшись через плечо, увидела, что он поглаживает себя, затем толкнул меня обратно на комод и вошел в меня, вырвав крик из моего горла.
Наше слияние было грубым и жестким, мы обливались потом. Сильный запах секса казался чувственным и возбуждающим, заряжая нас энергией. Сжимая мои волосы в кулаке, Дом ускорил свои толчки, задевая внутри каждый нерв.
Его сильный толчок довёл меня до пика, а из-за его укуса в плечо я почувствовала взрыв кульминации, когда разрывалась между наслаждением и болью. На грани потери сознания я радовалась, что комод может меня удержать. Дом входил в меня снова и снова, а затем зарычал, освобождаясь. Любимый рухнул на меня сверху, переплел наши пальцы и поцеловал мое плечо, тяжело дыша, наша кожа блестела от грубого совокупления.
Дом повел меня в душ. Включил воду и помог мне войти, он нежно целовал меня от макушки до лица и шеи. Я засыпала на ходу. Дом быстро вымыл меня и себя, и мы вышли из душа.
— Давай вздремнем, — сказала я, глядя на удобную кровать, которая манила к себе, пока он вытирал нас.
По ночам я редко когда спала. Даже уютно устроившись в объятиях Дома, всегда была начеку, всегда наготове. Никогда не знала, какая ситуация может возникнуть или кто может прийти за мной в темноте. Один из единственных способов сохранить хоть какой-то контроль — быть готовой.
Сейчас, после бурного секса, я готова сдаться на милость сна. Забравшись в кровать, я обняла Дома. Его тепло проникло в мою душу, словно безопасный щит, который чувствовала только с ним. В его отсутствие все было по-другому.
Положив голову ему на грудь, я слушала, как бьется его сердце в ровном ритме, который напоминал мне о доме. Улыбаясь, поцеловала его грудь и устроилась получше в изгибе его руки. Наслаждалась тем, как мягко и лениво любимый проводил пальцами по моей руке.
— Эй, малышка, нам нужно поговорить.
От его тона у меня по спине пробежали мурашки, и я села.
— О чем?
Я сжала кулаки, мне не понравилось выражение его лица, когда он сел и прижал нас к спинке кровати.
— Ты помнишь Эрни, того придурка, который к тебе подкатывал и про которого ты говорила, что тебе не понравилось, как он с тобой разговаривал?
— Ага. — Я нахмурилась. — Он вел себя, как козёл. Мне хотелось врезать по его роже.
У меня возникло плохое предчувствие, и оно только усилилось.
Дом вздохнул и посмотрел мне в глаза.
— Эрни пришёл к нам из клуба Джерси. Мы мало знали о нем, кроме того, что у него были некоторые личные проблемы. Думали, дело в его бывшей подружке или ещё в чем-то.
Он сделал паузу, как будто решал, говорить мне дальше или нет.
— Хорошо, — нерешительно сказала я. — Из-за чего он перевелся?
Я знала, что ответ мне не понравится.
— Черт, детка. — Он провел рукой по волосам. — Он перевелся из-за тебя. Потому что Джон — его отец. Он убедил его приехать сюда, сказал, что получит кучу бабла, если тот припугнет тебя. —Я думаю, мое сердце остановилось, когда он продолжал, как будто ему нужно было выговориться. — Мы не могли понять, как Джону удалось проникнуть в клуб, чтобы передать тебе письмо, но он этого не делал. Письмо за него написал Эрни.
Я ошеломленно уставилась на Дома.
— Они все это время работали вместе?
Я не могла этого понять.
— Ага. Прости меня, детка.
Он притянул меня к себе, пытаясь успокоить.
Но я не могла успокоиться. Мое сердце бешено стучало.
— Где он сейчас?
Дом нахмурился.
— Кто, любимая?
— Эрни. Где он? — Конечно, Дом не станет использовать Эрни, чтобы попытаться выманить Джона.
— Мертв, детка. Мы позаботились о нем. — Он поцеловал меня в лоб. — Тебе больше не нужно беспокоиться о нем, — сказал он, поглаживая меня по спине.
Я сидела, оцепеневшая и ошеломленная, что ублюдок втянул своего жалкого сына в свою больную и извращенную игру. Я не осознавала, что плачу, пока Дом не вытер слезы с моих щек.
— Не волнуйся, малышка. Я буду защищать тебя, обещаю. Мне жаль, что я позволил Эрни так близко к тебе подойти. — На его челюсти ходили желваки. — Это больше не повторится.
Слезы быстрее полились из глаз. Ощущение страха и угрозы пытались проникнуть в душу. Я посмотрела на него.
— Я просто устала от постоянного беспокойства. Меня тошнит от необходимости всегда быть начеку. Мне нужен перерыв. — Я вытерла глаза. — Мне просто нужно, чтобы он оставил меня в покое!
Я свернулась калачиком на коленях Дома, закрыв глаза, когда он обнял меня, засыпая, представила, что мы далеко отсюда. Никого, кроме нас двоих, в месте, где нет ни Джона, ни страха.
В убежище Дома, на маяке. Место, где ничто плохое не могло нас коснуться. Место мира, красоты и спокойствия. Где можно прогуляться вдоль берега у кромки воды и наблюдать за закатом. Мое любимое время суток, когда цвета сливались воедино, имитируя акварельную живопись. От такой сюрреалистичной картины у меня как всегда захватывает дух. Дом мягко сжал мою руку.
Я посмотрела на наши соединенные руки. Задумчивая улыбка на моем лице исчезает, когда вижу, что рука не принадлежит Дому. Подняв голову, я посмотрела в глаза дьяволу.
— Я же говорил, что ты будешь моей. Ничто меня не удержит. Мы созданы друг для друга, — усмехнулся Джон.
Я попыталась вырваться, но он почти до боли сжимал мою руку. Оглянувшись вокруг, увидела, что маяк медленно тает, как воск со свечи. Я снова была в подвале, прикованная к полу. Я начала задыхаться, безуспешно дергая цепи.
— Нет! Нет! Нет! — закричала я.
Я оглядела комнату, которая на этот раз была ярко освещена, понимая, что одна. Какая-то часть меня испытывала облегчение за других девушек. Я звала на помощь, зная, что это бессмысленно, но должна была попытаться. И без устали дергала свои путы.
Затем хлопнула дверь, я повернула голову на звук и увидела Эрни, спускающегося по лестнице.
— Нет! Пожалуйста, не надо! — закричала я, пытаясь вырваться, но цепи удерживали меня.
Он шел ко мне с отвратительным, злобным взглядом.
— Ты все испортила, тупая никчемная шлюшка!
Он схватил меня за плечо, больно впиваясь пальцами в кожу.
Я кричала, пока боролась.
— Это не правда. Дом сказал, что ты мертв!
Он рывком поднял меня на ноги.
— Я покажу тебе мертв, тупая ты сука.
Он поднял руку, чтобы дать мне пощечину, но меня дернуло назад. Пинаясь и крича, я боролась, когда мускулистые руки обхватили меня, крепко держа. Подвал начал исчезать.
— Детка! Детка, проснись. — Руки нежно встряхнули меня. — Джулс, дорогая, пожалуйста, проснись! — начал кричать голос.
Я проснулась и села, пот струился по лицу, меня трясло. Оглядев комнату, поняла, что мне приснился кошмар. Это был всего лишь кошмар. Я повернулась и увидела Дома. В его глазах читались боль и раскаяние. Он догадывался, что мне снилось. Я бросилась к нему. Оказавшись в его объятиях, сразу же начала успокаиваться.
Он осторожно положил руку мне под подбородок и отклонил мою голову назад, затем вытер слезы. Я немного успокоилась.
— Детка, все будет хорошо. Я обещаю. Хочешь рассказать мне о сне? — спросил он.
— Нет. — Я покачала головой. — Еще нет. Мне нужна минутка, — прошептала я.
Он поцеловал меня в висок.
— Может, выпьем чего-нибудь?
— Ага, не помешает.
Дом вышел из комнаты на минуту, затем вернулся и протянул мне стакан с янтарной жидкостью. Посмотрев на загадочную жидкостью, я вопросительно приподняла бровь. Он кивнул. Я залпом выпила. Могла поклясться, что мои глаза чуть не вылезли из орбит, когда горло горело.
Я закашлялась.
— Что это? Похоже на кислоту.
Дом усмехнулся, а по мне разлилось тепло, и я успокоилась.
— Нет, детка. Это не кислота. — Он сделал глоток из зеленой бутылки. — Это, любовь моя, «Джеймсон» — лекарство от всего. — Он хитро улыбнулся мне и подмигнул. Затем он стал серьезным. — Ты готова?
Я кивнула и сделала еще один обжигающий глоток. Дом взял у меня стакан и сел на кровать, притянув меня в свои объятия. Сделав глубокий вдох, я пересказала ему свой кошмар. К тому времени, как закончила, меня снова трясло, а лицо Дома стало красным.
Он поцеловал меня в голову.
— Я никогда не позволю ему снова добраться до тебя. Клянусь.
Я плотнее прижалась к нему в его надежных объятиях.
— Я знаю.
Я так же знала, что он сделает все, что в его силах. Но Джон — чертовски подлый ублюдок. Если бы он хотел, то, возможно, даже Дом не смог бы его остановить.