Способен на все

Глава 21

У Хотвайера перехватило дыхание, когда Клер вошла в зал. Справа от нее была Джозетта, слева – Элеонора, но последних двух Хотвайер видел смутно, все его внимание было приковано к той единственной женщине, которая стала для него как наркотик для наркомана. Видит Бог, она была красивой.

Ему нравились ее волосы, они выглядели более естественно, чем тогда, на свадьбе, а что касается косметики – если она и была, то Хотвайер ее не замечал. Ему это нравилось: Клер не нуждалась в усовершенствовании.

Она сама по себе была потрясающей.

Тело ее сексуально облегало то самое платье, что было на ней на свадьбе Джозетты, на ногах – высоченные шпильки. Она шла медленно, соблазнительно покачивая бедрами. Взгляды многих мужчин были прикованы к ней, но Клер видела только его, Хотвайера. И этот ее взгляд, устремленный на него одного, вызывал у него желание схватить ее на руки и отнести назад: наверх, в спальню. В глазах Клер было столько нежности и столько восхищения тем, что она видела.

Она сказала ему, что любит, и он начинал верить в то, что так оно и есть.

Вначале Хотвайер подумал, что Клер мешает понятия и принимает за любовь любовный экстаз. Потому что если бы она его действительно любила, не отказывалась бы выйти за него.

Но может, она действительно полюбила его? Может, она действительно смертельно боялась того, что однажды он может потерять к ней интерес и уйти? Этот страх можно было понять, принимая во внимание то, что сделали с Клер родители. Как объяснить ей, что с ним этого не произойдет? Каждый раз, занимаясь с ней любовью, Хотвайер хотел ее еще больше, а не меньше. И желание это не сводилось лишь к желанию обладать ею.

Он хотел ее внимания, ее заботы, ее присутствия. Он уже говорил Клер: это было бы лучше любви.

Хотвайер почувствовал толчок под ребра и с недовольным видом оглянулся на Вулфа:

– Ты что, спятил?

– Лиз уже третий раз тебя спрашивает, планируете ли вы с Клер встречаться после завершения расследования. Но, кажется, я уже знаю твой ответ.

Нитро хитро ухмылялся. Хотвайер пожал плечами.

– Можно сказать и так. Я сделал Клер предложение.

У обоих друзей Хотвайера рты синхронно открылись и закрылись. Никто так и не смог издать ни звука.

– Что... что ты сделал? – придя в себя, переспросил Вулф. Одной рукой он обнимал беременную жену.

Хотвайер закатил глаза. Разве он не сказал это достаточно внятно?

– Я попросил ее выйти за меня замуж.

– А ты, оказывается, быстрый парень, – сказал Нитро. – Я прекрасно помню, как ты утверждал, будто вы с Клер всего лишь друзья.

– Я ошибался.

– Ты, часом, не заболел?

– В моем влечении к Клер нет ничего болезненного.

– Конечно, нет, но... – Нитро замолчал и поморщился. – Но, Хотвайер, я сегодня впервые услышал, что ты признал свою неправоту. Это надо отметить.

– Можно представить, вы ведете учет всему, что я говорю.

Вулф засмеялся, но Нитро покачал головой. К этому времени женщины подошли к ним, и Хотвайер забыл о друзьях и о том, как они отреагировали на его слова. Клер стояла прямо перед ним. Он мог дотянуться до ее нежной, шелковистой кожи, и тонкий аромат, присущий только ей, щекотал ему ноздри.

– Привет, – сказал он несколько нервно.

– Привет, – ответила она и быстро чмокнула его в щеку. Хотвайер не удержался и, хотя и знал, что потом получит нагоняй от мамы за такое вызывающее поведение, обнял ее и, не отпуская, шепнул на ухо:

– Ты такая красивая, что я готов тобой завтракать, обедать и ужинать.

Клер мгновенно порозовела от смущения.

– Бретт!

– Не волнуйся, сахарок. Друзья поймут нас. Клер скосила глаза на Нитро и Джози.

Джози положила руку на предплечье Нитро, а он посмотрел на нее с нежностью и сказал:

– Ты такая красивая, родная.

Хотвайер узнал этот тон. Этот голос, вне зависимости от произносимых слов, говорил: «Я хочу утащить тебя отсюда, раздеть донага и...»

Джози купалась во внимании мужа. В ней трудно было узнать бывшую суровую военнослужащую.

– Спасибо, дорогой. Потанцуем? – Джози обернулась к остальной группе и сообщила: – Он научил меня танцевать во время медового месяца.

Чувствовалось, что она очень собой гордится.

Нитро не стал ждать дальнейшего поощрения, он просто повел жену в центр зала, на танцевальную площадку, и обнял ее, не особенно заботясь о том, выглядят ли эти объятия как танцевальная фигура или по-другому. Не надо было приглашать ученого ракетчика, чтобы определить, какие танцы лучше всего получались у этой пары.

– А ты, Лизи? Ты не хочешь потанцевать?

– Может, разок, – с улыбкой согласилась Лиз, но, вместо того чтобы пойти танцевать, обратилась к Хотвайеру: – Я получила огромное удовольствие от общения с твоими родителями. Твой отец знает столько интересных историй.

Вулф рассмеялся.

– Осторожно, Бретт, а то все кончится тем, что он узнает себя в одной из ее книжек.

Хотвайер подмигнул Лизи.

– Не переживай, дорогая. Мой отец не будет иметь ничего против такой известности.

Вулф скривился при этом протяжном «дорогая», а Лизи сказала:

– Он так похож на тебя, что, мне кажется, я уже хорошо его знаю.

– Иллюзия сходства исчезает, когда мы открываем рты, – мрачно усмехнулся Хотвайер.

– Ты так считаешь? А я с тобой не согласна. Разговаривая с Лорен, я ловила себя на мысли, что это я уже слышала несколько раз – от тебя, – заметила Лиз.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказала Клер, обернувшись к Лиз. – Если бы не разница в возрасте, их можно было бы принять за близнецов.

Хотвайер покачал головой.

Вулф повел Лизи на танцевальную площадку, не дав ей ответить.

Хотвайер вновь повернул Клер к себе лицом. У него голова кружилась от близости Клер, он просто пожирал ее взглядом.

Но Клер на него не смотрела. Ее внимание привлекло что-то в дальнем конце зала. Его родители?

– Ты хочешь пойти поздравить маму с Днем рождения?

– Нет. То есть да, конечно, но не сейчас. Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. – Клер продолжала смотреть на родителей Бретта.

– Ты сегодня исключительно выглядишь.

Он знал, чем ее отвлечь. Клер улыбнулась, но как-то рассеянно.

– Мне кажется, ты уже говорил мне, что тебе нравится, как сидит на мне это платье. Это было на свадьбе Джозетты.

– Поэтому ты его надела? Для меня?

– А ты как думаешь? – низко, с придыханием спросила Клер.

– Не знаю, доживу ли я до конца сегодняшнего вечера. Я уже сейчас хочу с тобой уединиться.

Клер похлопала его по груди, видимо желая успокоить, но эффект получился прямо противоположный.

– Тебе хватило сил выдержать засаду в джунглях. А сейчас все, что от тебя требуется, всего лишь на несколько часов усмирить свою похоть.

– Ты уверена, что у меня получится?

– Абсолютно. А если труды лишат тебя сил, я знаю, как их восстановить.

– Не доводи меня до грани, женщина.

Клер засмеялась, и ее смех подействовал на Бретта как мощный афродизиак. Однако Клер вдруг снова стала серьезной.

– То, что говорила Лизи, напомнило мне кое о чем, что я считаю важным.

– Ты о деле Лестера?

– Да.

– Что же это?

– За пару дней до того, как умер Лестер, в Бельмонт-Мэнор приезжала группа политиков. То были члены комиссии, отвечающей за состояние дел с социальным обеспечением пожилых людей в штате Орегон.

– И что с того?

– Ну вот, Лестер отвел в сторону одного из этих политиков и стал с ним разговаривать. Он называл его чужим именем и выглядел полным дураком, если верить Куини. Пришлось даже пригласить врача, и тот буквально оттащил Лестера от гостя и отвел старика в его комнату. Это было странно, потому что Лестер вообще-то неохотно общался даже с теми, кого знал, а с незнакомцами и подавно.

– Но он вел себя так, словно знал того парня?

– Да. Это и взволновало Куини. Она сказала, что тот политик ничего о Лестере не знал и никогда с ним не встречался. И не только это. Тому политику было от силы лет сорок, а Лестер говорил с ним, будто он был его клиентом с тех времен, когда Лестер еще был Арваном. Куини была уверена, что это явный признак того, что Лестер окончательно теряет рассудок.

– А ты так не считаешь? – Хотвайер в этом случае готов был полностью согласиться с Куини.

– Нет. Подумай об этом, Бретт. Если бы кто-то, кто знал твоего отца в молодости, но ни разу не встречался с ним с тех пор, случайно увидел тебя, он бы вначале точно принял тебя за него. Рассудок часто играет с людьми подобные шутки. Вот и Лестер мог так же обознаться. И именно потому, что разум у него помутился, он не сообразил, что человеку из его прошлого не может быть сорок лет.

– Но, по нашим сведениям, никто из тех политиков не имеет отношения к лицам, указанным в дневнике Арвана.

– Нет. Но ты сам говорил, что у одного из тех политиков такая же фамилия, как у клиента Арвана, которому он, кстати, отказал. Запись эта относится к концу восьмидесятых, незадолго до того времени, как Лестер оставил свое ремесло. Я не знаю, каким образом тот человек вошел с ним в контакт, но Арван отказался выполнять для него работу.

Хотвайер выругался. Он понял, о каком человеке говорила Клер.

– Ты права. Мы не стали дальше копать в том направлении, потому что решили, что этот след не наведет нас на преступника.

– Потому что Арван отказался на него работать?

– Но в дневник он заносил все заказы, и даже если бы тот политик ничего о дневнике не знал, он увидел в Лестере угрозу, потому что последний помнил его отца и у него бы хватило ума рассказать кое-что нежелательное заинтересованному лицу.

Клер разом погрустнела.

– Выходит, Лестер подписал себе приговор, потому что бездумно поприветствовал человека из своего прошлого.

– Мало кому было бы приятно, если б наружу вылез тот факт, что его отец нанимал киллера. Но если речь идет об отце политика, то такое разоблачение делает его вдвойне уязвимым. Черт, ты даже из-за моей сестры переживала, как бы ей не навредили факты твоей биографии.

– Именно. А что, если его отец не остановился на Арване и довел дело до конца?

– Ты о фермере, который мешал развернуться строительной компании в маленьком городке восточного Орегона? К Арвану обратились, чтобы он убрал упрямого фермера.

– Тот городок нынче совсем не такой маленький, и, я думаю, строительная компания, о которой идет речь, имеет к этому факту прямое отношение. Политик из штата Орегон, вполне вероятно, построил свою политическую карьеру, базируясь на успешном проекте отца по развитию города.

– Это всего лишь наши предположения.

– Но проверить, насколько они верны, не составит труда.

– Возможно. Но с этим придется подождать до конца праздника. – Бретт не мог позволить себе исчезнуть с праздника прямо сейчас – семья ему этого не простит, а политик все равно никуда не денется. – А теперь, сахарок, я хочу потанцевать.

– Я не умею.

– Просто держись за меня и качайся под музыку.

– Можно попробовать.

И Клер попробовала. И у нее получалось даже красиво. Обнимая ее, Хотвайер сильно рисковал, ибо искушение могло оказаться сильнее благих намерений, и ему потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы оторваться от нее, когда заиграли быстрый танец.

Потребовался всего час, чтобы проверить подозрения Клер, и они оправдались.

Тот самый фермер, как оказалось, умер от сердечного приступа, хотя до этого никогда не страдал сердцем. Хозяин строительной компании стал чем-то вроде отца-основателя города, и когда его сын выбрал политическое поприще, никого это не удивило. Кроме того, у него были серьезные стремления занять губернаторский пост. Так что для человека не слишком совестливого возникала серьезная мотивация, чтобы убрать Лестера или кого другого, кто мог бы случайным вздохом опрокинуть карточный домик, построенный отцом. Оставался один вопрос: действительно ли у того политика не было совести и он устранил фермера?

Но у Хотвайера был еще один подозреваемый – директор агентства из Вашингтона. Если верить Этану, у того тоже были серьезные проблемы с совестью.

Хотвайер закрыл ноутбук.

– Ну вот, теперь все.

– Этот парень – самый серьезный след, – сказал Вулф. Лизи дремала у него на коленях.

– Я хочу поговорить с федералами прежде, чем мы пойдем по его следу.

– Я все еще считаю, что тот директор может иметь отношение к нападению на Клер, – сказал Нитро, озвучив мысли Хотвайера.

– Я получил голосовое сообщение от Этана. Он сказал, что Раймонд Артур готов встретиться с нами в Вашингтоне, – сказал Хотвайер.

– Когда? – спросила Клер.

– Завтра.

Клер тут же сникла.

– Я обещала твоей маме и сестре поехать с ними за покупками. Придется перед ними извиниться.

– Тебе со мной ехать незачем. На самом деле я бы предпочел, чтобы ты осталась здесь и прогулялась с мамой и Элеонорой по магазинам.

– Почему?

– Здесь ты будешь в безопасности. Не хочу вести тебя ко льву в пасть, пока не удостоверюсь, что он не голоден.

– Правильно, – одобрительно заметил Нитро.

– А почему бы мне не поехать за покупками с Клер и всеми прочими? – предложила Джози. – Я могла бы поработать ее телохранителем, пока вы будете в Вашингтоне.

– Почему Вулф, Лизи и Нитро могут поехать, а я нет? – спросила Клер.

– Я сказал тебе, что ты мне нужна живая и здоровая, – сообщил Хотвайер.

– Лиз тоже никуда не полетит, – тут же добавил Вулф. Лиз округлила глаза и мстительно прищурилась, но спорить с мужем не стала.

Клер нахмурилась.

– Я буду скучать, – сказала она, однако лицо ее тут же прояснилось. – А вообще, честно говоря, я с удовольствием помотаюсь по магазинам, я уверена что завтра будет весело. Сегодня перед вечеринкой мы отлично провели время с Джози и Элеонорой.

Хотвайер усадил Клер к себе на колени.

– Я рад, что вы с Элеонорой поладили, сахарок. – И еще он был рад тому, что она будет по нему скучать.

– Вечеринка продолжается? Потому что если вы тут дальше намерены развлекаться, я пойду уложу Лизи в кровать.

– Кровать – очень верное слово, – сказал Нитро с убийственно серьезным видом, и все рассмеялись.

– Хочешь сказать, что и мне следует отправиться туда же? – спросила Джози с кокетливой улыбкой, которая потрясла Хотвайера.

С этой женщиной они ползли по грязи в джунглях, вооруженные до зубов и злые как черти, а сейчас она была совсем другой. Перед Хотвайером была сама женственность, соблазнительная и сексуальная. Джози нравилось поддразнивать мужчину, за которым она была замужем.

Хотвайер с трудом сдержал ухмылку.

Нитро легко поднял жену на руки и понес прочь. Джози счастливо засмеялась.

Вулф последовал примеру Нитро. Лизи пыталась вразумить его, говорила, что она слишком тяжелая, но Вулф ее не слушал.

Теперь, когда Клер и Хотвайер остались вдвоем, Клер, согревая и искушая его лучистым взглядом карих глаз, спросила:

– Ты тоже собираешься вынести меня из комнаты на руках?

– Все зависит от того, куда я тебя понесу.

– А куда тебе хочется меня унести?

– Куда? Ты разве не знаешь? Клер захлопала ресницами.

– В кровать?

– Ты произнесла магическое слово! – Хотвайер поднялся, подхватил Клер на руки и понес ее в спальню.

Хотвайер, Вулф и Нитро с утра отправились в Вашингтон. Лизи осталась работать над книгой, а Джози, верная своему обещанию, поехала с Клер, Элеонорой и Фелицией за покупками.

Хотвайер не удивился тому, что Вулф сумел настоять на своем. Он уже видел, как Вулф умеет управляться с женой накануне днем, когда без лишних усилий уговорил Лизи прилечь отдохнуть. Хотвайер принял к сведению технику, которой успел овладеть Вулф в браке, и решил, что ему доставит удовольствие испытать те же методы на Клер.

Может, стоит купить ей тест на беременность и настоять на том, чтобы она его прошла? Некоторые тесты с высокой точностью определяют беременность уже спустя несколько часов после зачатия. Хотвайер представил себе Клер с округлившимся животом и испытал странную смесь возбуждения и душевного подъема.

Господи, вот будет приятно!

Они прилетели в небольшой аэропорт за городом и на арендованной машине направились из аэропорта прямо в парк, где должны были встретиться с Этаном.

Он ждал их у фонтана. Трое его помощников также были с ним. Тот, что стоял посредине, с седыми волосами и серыми глазами, мог бы одним взглядом превратить водопад в глыбу льда – Раймонд Артур. Двое других были теми самыми агентами, что крутились на похоронах Лестера. Хотвайер по достоинству оценил возможности Этана, который смог собрать всех троих и заставил их прийти на встречу. Несомненно, у Этана были серьезные связи в Вашингтоне.

– Здравствуйте, Хотвайер, – сказал Этан, протягивая руку. – Рад видеть вас вновь.

Хотвайер пожал протянутую руку.

– Клер шлет вам привет.

Этан едва заметно улыбнулся.

– Уверен, что вам дорогого стоило передать этот привет мне.

– Я не так плох, как вы думаете.

Справа послышался сдерживаемый смешок. Хотвайер взглянул на Вулфа. Вид у него был подозрительно невинный. Как бы там ни было, начались взаимные представления.

Раймонд Артур хмуро посмотрел на Хотвайера и нетерпеливо заявил:

– У вас есть кое-что, что принадлежит нам. Хотвайер скрестил руки на груди.

– Да?

Раймонда Артура вся эта ситуация раздражала, но он этого и не скрывал.

– Давайте перестанем играть в игры. У вас есть дневник киллера, и он нам нужен.

– Сожалею, потому что мы вам его не отдадим. Раймонд обернулся к Этану:

– Что за черт? Вы сказали, что они готовы сотрудничать.

Этан пожал плечами.

– Возможно, Хотвайер вкладывает иной смысл в слово «сотрудничать», а может, он передумал, когда увидел вас воочию и ощутил на себе ваш непередаваемый шарм.

– Дерьмо.

У Этана был скучающий вид. Раймонд вновь обратился к Хотвайеру:

– Что вы хотите в обмен на дневник?

– Я же сказал: я не собираюсь отдавать вам дневник ни при каких условиях. Этан – дело другое, но к вам это не имеет никакого отношения.

– Тогда какого черта я здесь делаю?

– рассчитываю получить от вас кое-какую информацию. Выражение лица директора не обещало ничего хорошего, но Хотвайера это не смущало.

– На Клер Шарп дважды было совершено нападение Я хочу знать, имеете ли вы к этому отношение? Вы или ваши люди.

– Мои люди тут ни при чем. Я читал их отчеты, и, хотя они обыскали ее дом и номер в отеле, на нее никто не нападал, – сказал Этан.

– И даже четыре дня назад в колледже после последнего экзамена? – не унимался Хотвайер.

Этан словно не замечал мрачных взглядов, что бросал на него Раймонд.

– Нет, если только они не сочли нужным оставить этот факт без внимания и не стали отражать его в отчете.

Хотвайер обратился к агентам:

– Кто-нибудь из вас вел за ней наблюдение в то время, как было совершено нападение?

Один из агентов кивнул.

– Вы видели, кто вошел за ней в туалет? Агенту явно было не по себе.

– Нет.

– Почему?

Агент взглянул на своего босса, и тот ответил ему взглядом, полным мрачной ярости. Агент потянул за воротник рубашки и сглотнул.

– Я думал, она сдает тест. Тест должен был продлиться более часа. Я решил перекусить. Когда вернулся, ее уже не было, и ни она, ни вы в тот день в отель не вернулись.

– Она закончила тест раньше времени, – сказал Хотвайер не без гордости. Его Клер была чертовски умна.

– Да? Ну что же, я не знал, что на нее напали в туалете. Хотвайер кивнул и перевел взгляд на Раймонда:

– Отпустите своих людей.

Раймонд кивком отослал всех, а сам остался стоять на месте.

Хотвайер успел отметить, что никто из его собеседников не пользовался тем одеколоном, запах которого запомнила Клер. Но Хотвайер кое-что знал о дорогом парфюме, в котором используются натуральные масла. Запах таких духов не исчезает совсем, он долго держится на одежде, на коже человека, даже если тот ими не пользуется какое-то время. Даже следов этого запаха сейчас не ощущалось. Кроме того, ни один из отпущенных агентов не стал бы покрываться потом от страха, если бы пришлось напасть на женщину, чтобы выудить у нее информацию.

Хотвайер все внимание сосредоточил на Раймонде Артуре.

– Я хочу, чтобы вы оставили Клер и Куини в покое. Раймонд только выругался в ответ. Хотвайер усмехнулся:

– Если ФБР дает мне работу, то на это есть причины. Не стоит вам путаться у меня под ногами.

Нитро и Вулф взирали на Раймонда с равной мерой ледяного презрения, но оба кивнули, соглашаясь со словами Хотвайера.

– Угрожать федеральному чиновнику – преступление, – заметил Раймонд.

– И нанимать убийцу, чтобы убрать того, до кого не может дотянуться ваше агентство, – тоже преступление.

– Вы работаете на правительство в качестве «свободного художника», а не как должностное лицо.

– Но я не убиваю по заказу. Так что почувствуйте разницу. В моем прошлом нет ничего, что могло бы меня запятнать. Мы оба знаем, что вы не можете сказать того же о себе.

– Вы собираетесь опубликовать дневник? – спросил Раймонд без всякого выражения. Играй он в покер, снял бы банк.

– Не сейчас.

– Что это значит?

– Это значит, что я хочу прижать к ногтю того, кто напал на Клер. Если дневник понадобится в качестве улики, я вытащу его на свет.

– Тогда мне больше незачем здесь оставаться.

– Разумеется, но вначале вы дадите мне слово оставить Клер в покое.

– И вы примете мое слово на веру?

На этот раз Вулф громко презрительно фыркнул.

– Нет.

– Тогда зачем брать с меня обещание?

– Потому что тогда между нами будет полное понимание. Если вы станете меня донимать, я обрушу на вас все, что имею против вас.

– Хорошо, я даю слово, – сказал Раймонд и, развернувшись на каблуках, пошел прочь.

Хотвайер достал из кармана флешку и передал Этану.

– Что там?

– База данных по записям Лестера с перекрестными ссылками на имена тех людей, с которыми ваш дядя встречался в последний месяц жизни.

– И вы вычислили имя того, кто совершил нападение на Клер?

– Да. – Хотвайер вкратце пересказал историю с тем политиком и не забыл про одеколон, которым душился нападавший. – Я хочу, чтобы его взяли.

– Я позабочусь об этом, но, возможно, было бы неплохо подержать Клер вдали от чужих глаз еще какое-то время.

– Я так и сделаю.

– С тем, что вы накопали, я думаю, будет нетрудно набрать достаточно улик и нейтрализовать нападавшего.

– Я тоже так думаю.

– Я позвоню вам, когда мы его арестуем. Хотвайер протянул Этану визитку:

– Тут моя контактная информация в Монтане.

– Вас там можно найти?

– Да. – Он собирался увезти Клер в Монтану и убедить ее выйти за него. Этот вопрос для него стал вопросом первостепенной важности.

В машине, на обратном пути в аэропорт, Нитро вдруг спросил:

– Что там у вас с Клер не срастается?

– Она еще не сказала «да».

– Почему?

– Она говорит, что я хочу жениться на ней не по тем причинам.

– И что это за причины? – спросил Вулф. Хотвайер никогда никому не признался бы в том, что побудило его просить руки Клер, но Вулфу и Нитро он доверял больше, чем себе.

– Я забыл про кондом в первый раз, когда мы занимались сексом.

– Она не принимает таблетки?

– Нет. Последний раз она была с мужчиной в старших классах школы.

– Ты шутишь! – Вулф присвистнул. – Ей же двадцать восемь.

– Ну.

– Получается, у нее не было секса по меньшей мере десять лет?

– Она не считала секс чем-то особенным и была слишком занята заботой о матери, чтобы интересоваться парнями. А потом, когда мать умерла, наверстывала упущенное с образованием – за три года окончила университетский курс, рассчитанный на четыре года.

– Понятно.

– Итак, тот факт, что ты забыл про презерватив, и то, что ты стал ее первым любовником за десять лет, заставили тебя сделать ей предложение? – спросил Нитро, оставив без комментариев очевидные провалы в сексуальном опыте Клер.

– Я хочу на ней жениться.

– Она об этом знает?

– Конечно! Я сделал ей предложение.

– Но она думает, что ты хочешь жениться только потому, что забыл про кондом?

Хотвайер размышлял над этим все последние дни.

– Полагаю, она знает, что я хочу ее вне зависимости от того, беременная она или нет...

– Подожди, а ты сказал ей, что любишь ее? – спросил Вулф.