Среди песчаных холмов

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Что это?

– Паста «Примавера», – возвестила Эмма, ставя тарелку перед Мэттом. – Одно из фирменных моих блюд.

В действительности это было одно-единственное ее фирменное блюдо, но она не собиралась ему об этом рассказывать. Ему необязательно знать, что она всегда жила в доме, где имелся свой собственный повар.

– Вижу. – Он ткнул в содержимое тарелки вилкой. – А где мясо?

– Это овощное блюдо. – Поверх спагетти она накрошила в изобилии кубики капусты-брокколи и моркови для супа-жульен. – Марта помогала мне его готовить.

– Вот как, – сказал он, кинув изучающий взгляд на свою старшую дочь. – В чем же была твоя помощь?

– Я мыла овощи, – ответила та. – А еще нашла спагетти и накрыла на стол. Эмма обнесла всех девочек тарелками с едой. – Надеюсь, вам понравится.

– Еще мы приготовили сюрприз на десерт, – прошептала Марта, наклонившись вперед. – Ни за что не догадаешься какой.

– Даже пытаться не стану, – сказал отец.

– Вкуснее было бы со свеженатертым пармезаном, но все, что я смогла найти, – вот эту баночку. – Эмма посыпала сыр из банки на спагетти девочкам и вручила банку Мэтту, прежде чем сесть. – Леди, положите салфетки к себе на колени, пожалуйста. Девочки покорно сделали так, как она велела. Мэтт сначала скользнул взглядом по Мелиссе и Маккензи, а потом всмотрелся в них пристальнее:

– Что такое на вас надето?

– Балетные купальники.

– Им очень хотелось обновить свои новые балетные туфельки… – вступилась Эмма. Он взглянул на нее хмуро:

– На них надеты мои нижние рубашки.

– Они сказали, что ты не будешь возражать.

Он кашлянул:

– В следующий раз, девочки, обязательно спросите разрешения.

Они невозмутимо кивнули головками. Некоторое время все четыре отпрыска семейства Томсон созерцали в тишине спагетти под овощами.

– Вам не нравится?

У Эммы обмерло сердце. Она рассчитывала, что работодатель будет в восторге.

– Не в этом дело. – Мэтт наткнул кубик брокколи на вилку и стал наматывать на нее спагетти. – Просто я никогда не пробовал такого раньше. – Он улыбнулся ей, чтобы, как она надеялась, успокоить. Он нечасто улыбался, поэтому его улыбки была добрым знаком. – Это хорошо выглядит. По-настоящему красочно.

– Мы оставили место для Рут. – Разумеется, оно пустовало. – Думаю, я отпугнула ее надолго.

– Она обычно не появляется здесь вечерами, – заверил ее Мэтт. – Ей нравится смотреть новости и болтать с Дэном Рафером.

– Она смотрит «Колесо Фортуны», – пискнула Мелисса. – Мы все смотрим. Вэнна – милашка.

– Нельзя смотреть телевизор допоздна, когда завтра в школу, – сказал отец девочек и обратил взор на Эмму. – Завтра мы собираемся на городской праздник. Будем рады взять вас с собой, если хотите. Там многолюдно, но всегда найдется местечко еще для одного. Доходы идут в общую копилку.

Она едва не забыла о затянувшихся выходных и праздничном понедельнике. В понедельник она с молодым мужем должна была уехать в Париж в трехдневное свадебное путешествие. Растянуть путешествие – отнять время у предвыборной кампании, сократить его – вызвать у Кена озабоченность политикой и своей карьерой. Так объяснял ее отец.

– Спасибо за приглашение, но, думаю, я останусь здесь.

– Вам следует взять выходной, – настаивал он. – Сегодня вы проработали весь день.

– Город далеко отсюда?

– До Блиндона около пятнадцати минут езды на север. Он маленький, но там есть всего понемногу: бакалея, доктор, продуктовые лавки, универмаг. В Блиндоне девочки ходят в школу.

– А кафе! – напомнила ему Марта. – С самыми лучшими в мире взбитыми сливками с шоколадом.

Эмма подняла брови в комическом ужасе:

– Лучше, чем в «Бабушкином угощении» в Линкольне?

– Она права. Вам следует поесть с нами, а я заодно покажу вам, где детский сад Макки. Если вы составите список бакалейных товаров, мы можем их купить попутно в городе.

– Бакалейных товаров?

Теперь Эмма понимала, что зашла слишком далеко. Следующей услугой, которую он от нее потребует, будет замена шин на его фургоне.

– Вы заглядывали в кладовую узнать, что вам нужно?

Ей нужен повар. Ей нужна служанка. И ей нужна пара таблеток аспирина.

– Хм, нет пока. Я сделаю это сегодня вечером.

Сразу перед тем, как попросить Паулу о помощи.

– Мы тронемся в час, – сказал Мэтт, будто планы на завтра уже утрясены. Он опустил глаза на свою тарелку и вздохнул. – Было бы, конечно, здорово, если бы сюда добавить немного мяса.

– Ты представляешь, что здесь происходит?

Эмма вытянула телефонный шнур и подтащила к стене кухонный стул.

– Нет, Паула, совершенно не представляю. Я была очень занята, и ты никогда не поверишь…

– Прочти газету! – крикнула ее подруга. – Твое имя попало в бульварную печать, а твой отец заперся в доме и избегает делать заявления перед прессой, только твердит, что ты больна и что он молит Бога о твоем скорейшем выздоровлении. Сестры Кена быстренько умотали к озеру на все выходные, поэтому для газетчиков они вне досягаемости. Никто не знает, где Кен, однако Фред думает, что он и кое-кто из его друзей ищут компрометирующие материалы. Или говорят, будто ищут.

– Наверное, слишком мало надежды, что все это само собою уляжется.

– Очень мало, дорогая, – вздохнула Паула. – Где же ты пропадаешь? Но где бы ты ни была, надеюсь, у тебя есть возможность там оставаться.

– Как тяжело я больна?

– Очень больна. Душевно и физически. Твой отец намекает на нервный срыв, но, разумеется, в таких выражениях, чтобы в любом случае никто не подумал, будто ты тронулась умом. Из душевно неуравновешенных невест получаются ужасные сенаторские жены.

– Если бы ты сейчас могла меня видеть, ты бы усомнилась в моем здравом рассудке, – прошептала Эмма.

Она была босиком, в выцветшем синем халате, который нашла в чулане. В доме было тихо: дети лежали в своих кроватках, а Мэтт все еще работал под открытым небом, хотя уже сгущались сумерки. – Я не могу больше говорить, но я хотела…

– Эмили, скажи мне, где ты. Я не удивлюсь, если твой отец нанял частных сыщиков, чтобы разыскать тебя. Не может же он без конца твердить о твоей болезни. Ты в безопасности?

– Вполне.

– Могу я передать ему, что ты звонила?

– Нет, думаю, лучше не надо. Я передала ему, что позвоню через несколько дней, и выполню обещание.

– Знай, он проследит, откуда звонок, – предупредила Паула. – Его взбесило твое бегство. Он был очень холоден и вежлив со мной после всего. Когда священник объявлял, что свадьба отложена, можно было подумать, будто он объявляет о начале войны. Пресса приведена в боевую готовность.

– Он заблокировал мои кредитные карточки.

– Чтобы заставить вернуться домой? Это разумно.

– Нет, он угрожал отречься от меня, если я не выйду замуж за Кена, и я полагаю, он сдержит слово.

– Не может быть. Даже Джордж Грейсон не в состоянии пойти на такое. Он смягчится через несколько дней. – Голос Паулы вдруг изменился: – Завтрак в понедельник? Где?.. Нет, дорогой, не там. В прошлый раз я ела у Марио, там было так шумно, что я сама себя не слышала.

– Фред дома?

– О да, совершенно точно. Одну минуту, дорогая. – Она слышала, как Паула говорит со своим мужем, потом она вновь взяла трубку. – Он ушел в душ, поэтому у нас уйма времени поговорить без помех. Если у тебя нет кредитных карточек, тогда где же ты?

– Я нашла работу.

Тишина.

– Работу? – эхом отозвалась ее подруга. – Ты?

– Да. Настоящую работу.

– Хорошо, – объявила Паула. – Самое время начать жить независимо от Джорджа Грейсона. Что у тебя за работа и как ты нашла ее так быстро?

– Я делала покупки в магазине, – объяснила Эмма, не желая рассказывать Пауле о том, что она готовит и сидит с детьми на ферме. – А одно привело к другому.

– Ты всегда была замечательным покупателем.

– Вот и пригодилось, – сказала она, вспоминая растерянное выражение на лице Мэтта, когда он стоял посреди отдела одежды для девочек. – Мне нравится быть самой собою, Паула.

– Тебе прислать денег?

Она задумалась. Паула пришлет ей столько, сколько она попросит, но вряд ли правильно с ее стороны просить. У нее есть крыша над головой, место, где спать, достаточно еды. Если она сама ее приготовит, усмехнулась она.

– Нет, я в порядке. Здесь у меня есть все, что нужно.

– Хотелось бы верить.

– Поверь, у меня в самом деле все хорошо.

Паула опять вздохнула:

– Ты не заслужила такой участи, Эмма. Кен поступил дурно.

– Да. – Эмма совсем не хотела затрагивать эту тему. – Он не был бы счастлив, женившись на мне.

– Еще как был бы, – фыркнула Паула. – Он тогда выглядел бы как принц. – Она вздохнула. – Ты дашь мне знать, если тебе что-то потребуется?

– Обещаю. Я дам тебе номер моего телефона, просто на тот случай, если с моим отцом будет совсем худо и мне придется вернуться домой. – Она продиктовала цифры. – Никому не давай этот номер.

– Чей это код – 402?

– Небраски.

– Небраски, – повторила Паула ослабшим голосом. – Как тебя туда занесло?

Эмма окинула взглядом кухню, которую она только что целый час вычищала.

– Счастливым ветром, наверно.

Не стоило приводить Эмму с собой. Само ее присутствие привносило сумятицу. Мэтт вел свое семейство и свою гостью сквозь толпу, собравшуюся на ежегодный блиндонский праздник, и надеялся, что никто не обратит внимания на красивую женщину, которая держит за руки двух его младших дочерей так, будто она член его семьи.

– Зря ты это затеял, – ворчала Рут, опираясь на трость. – Не дело, что эта женщина здесь. Что подумают люди?

– Что я нанял помощницу.

Он намеренно сохранял вежливость. Люди подумают, что он пережил смерть жены и ввел в дом женщину, чтобы спать с ней. Городские кумушки притворятся, будто шокированы, а городские мужчины будут ломать головы над тем, как ему удался такой подвиг. И те и другие станут просто изнывать от любопытства, что же происходит в спальных апартаментах на ферме «Три грека».

– У тебя в голове сумбур, мой мальчик. Приводишь в дом незнакомку, которая не умеет готовить фасоль и вообще ничего путного. Мелисса сказала мне, что этим утром на завтрак вы ели апельсиновое желе из концентрата.

– Предполагалось подать его вчера на ужин как десерт, но тогда оно еще не застыло.

Слишком большое разочарование для его новой домработницы. В прошлый вечер он чуть было не вспылил, когда она и Марта пытались попотчевать их водою с привкусом апельсина.

Рут сверкнула глазами на двух подростков, вставших на ее пути. Мальчики тут же уступили ей дорогу, таращась на трость, которую Рут сжимала в руках, словно меч.

– Тебе не следовало нанимать няню, которая выглядит кнк кинозвезда. Пойдут сплетни.

– Пусть, – сказал он, не отводя взгляда от стройных ножек Эммы.

Подростки последовали его примеру, тем более что теперь они были на безопасном расстоянии от трости Рут.

– Тебе легко говорить, – фыркнула она. – Каждый встречный будет выпытывать у меня, что происходит.

– Можешь передать им, что я подумываю о новой связи. Думаю пригласить на обед Герту Лапински.

Рут замерла на полушаге и уставилась на него:

– Тебе не хватает проблем?

– Я думал, тебе нравится Герта. Разве ее мать не состоит в одном из твоих клубов?

– Герта Лапински не годится для роли матери. – Рут оглянулась вокруг, будто проверяя, не услышал ли кто ее слов. – Ее больше заботит собственная работа в банке.

– В этом нет ничего худого.

Мэтту нравилась Герта. Она помогла ему с кредитом для покупки трактора.

– Есть, коли у тебя на руках три маленькие дочки, – презрительно просипела Рут. – А ты еще хочешь сыновей.

– Эту тему я не готов обсуждать.

Рут кивнула в сторону длинных столов, заваленных едой, возле которых хлопотали женщины:

– Как насчет Корин Линден? Она милая женщина и не заслуживала, по-моему, такого скверного мужа, как Ларри Линден.

Корин Линден была тихой блондинкой, растившей двух сыновей-подростков (один из них минуту назад таращился на ножки Эммы). Ее захудалый бывший муж постоянно досаждал ей, когда бы ни появлялся в городе.

– Я поговорю с ней, – пообещал Мэтт, не при давая, однако, особого значения сказанному. Рут села на своего конька:

– Не забудь еще об Элис Питере. Она никогда не была замужем, хотя ты для нее, возможно, чуть староват.

– Мне только тридцать шесть, Рут. А Элис должно быть по меньшей мере тридцать.

Элис была невысокого роста, добрая и веселая толстушка. Он знал ее с малых лет и находил достаточно симпатичной, однако она никогда не относилась к нему иначе как к старшему брату, а он никогда не думал о ней иначе как о случайной подруге.

– От этой Эммы много беспокойства. Если бы я была на твоем месте, то отправила бы ее туда, откуда она явилась.

Мэтт утратил все свое притворное спокойствие и грозно посмотрел сверху вниз на тетку:

– И что потом? Отдать детей Стефани? Ты действительно этого хочешь? Глаза Рут наполнились слезами:

– Ты знаешь, что нет, Мэттью. Я люблю этих девочек, и они принадлежат своему отцу.

– Тогда будь полюбезнее с Эммой, потому что сейчас она единственная, кто ухаживает в доме за детьми. Если я не воспользуюсь ее помощью…

– Или не женишься вновь, – вставила Рут.

– Я не могу все тащить на себе, – закончил он, все еще сердясь.

Он повернулся посмотреть, где остальные. Рут стукнула его тростью по мыску сапога, чтобы он не отвлекался от разговора.

– Я постараюсь, – обещала она. – Я действительно постараюсь быть полюбезнее.

– Вот и ладно.

Мэтт подумал, как долго Рут сможет держать слово. Он поискал глазами Эмму и дочерей и увидел, что они стоят возле палатки, где торгуют ранзой.

– Я пойду к ним, – сказал он. – Ты хочешь чего-нибудь поесть? Она помотала головой.

– Пойду поищу клуб садоводов и посмотрю, чем могу помочь. Если поползли сплетни, то там я услышу их прежде всего, и, возможно, кое-что мне удастся пресечь. – Она посмотрела мимо него туда, где стояла Эмма и беседовала с молодым скотоводом. – Тебе нужно получше стеречь свои владения, иначе ты потеряешь домработницу.

Мэтт поспешно пробрался сквозь толпу к Эмме и встал рядом. Ее голова едва достигала его плеча, она подняла на него глаза и улыбнулась:

– Мистер Траубридж объяснял мне, что такое ранза.

Хол Траубридж сдвинул на затылок ковбойскую шляпу, обнажив белый лоб и кудрявые черные волосы.

– Зовите меня Хол, сударыня.

– Привет, Хол. Слышал, ты провел лето в «Баре Икс». – Мэтт покровительственно взял Эмму за локоть, и молодой человек сразу понял, с кем имеет дело.

– Да, сэр, совершенно верно. – Он привел шляпу в прежнее положение и попятился. – Надеюсь, вы хорошо повеселитесь сегодня, сударыня, – сказал он на прощание и, развернувшись на каблуках, исчез в толпе.

– Вы его напугали, – огорчилась Эмма.

– Если вы ищете дружка, то Хол слишком молод для вас.

– Я не ищу дружка. – Она засмеялась, а вслед за ней захихикали его дочери. – Не могу даже вообразить ничего, в чем я нуждалась бы меньше этого.

– Женщины всегда так говорят, – возразил он и вытащил свой бумажник из кармана джинсов. – Мы берем пять порций ранзы, спасибо, – сказал он женщине за прилавком.

Эмма взяла пирог треугольной формы, завернутый в вощеную бумагу.

– Мне это понравится?

– Конечно. Почему нет?

Марта выдавила немного кетчупа на ее яство: – Всем они нравятся, Эмма. Они вкуснятина.

– Вкуснятина, – повторила за ней Макки. Мелисса возилась с желтой баночкой горчицы и перепачкала ею свою розовую блузку. Эмма достала салфетку и постаралась убрать горчичные пятна. Мэтт заплатил за угощение и спрятал в карман сдачу. Он подумал, что они выглядят как одна большая счастливая семья. Правда, Мелисса расплакалась из-за того, что уронила свою ранзу.

Мэтт купил еще одну порцию, отдал ее Мелиссе и повел свое семейство к пустому столику. Эмма недоверчиво оглядела яство.

– Пахнет хорошо, но что там?

– Мясо и капуста.

– Ох.

Он усмехнулся при виде растерянности на ее лице.

– Попробуйте, а если не понравится, я куплю вам гамбургер.

Она с осторожностью откусила маленький кусочек и какое-то время задумчиво его пережевывала.

– В самом деле это очень вкусно.

Мэтт кивнул:

– Мы сделаем из вас настоящую поклонницу Небраски.

– Полагаю, что превращение уже произошло. Повторите-ка для меня название местной футбольной команды.

– «Кукурузники», – объявила Марта.

– Пожалуйста, не говори, когда у тебя рот набит едой.

– Я добуду чего-нибудь выпить, – предложил Мэтт, которого внезапно переполнило чувство чрезмерного уюта.

Не дело, что он все время улыбается своей экономке и ведет себя так, как будто – ну да, как будто – восхищается ею. Он пошел купить для встряски немного пива и поболтать о ценах на кукурузу с другими мужчинами, которые здесь на пикнике отдыхали от своих семейств. Краем глаза, однако, он посматривал на молодых парней, роившихся вокруг Эммы. Он привез ее в Блиндон не для того, чтобы она нашла себе здесь мужа.

Когда он вернулся с напитками и поставил их на стол, Эмма улыбнулась ему:

– Здесь по-настоящему весело, Мэтт. Спасибо, что уговорил меня приехать сюда.

Он посмотрел прямо в эти милые зеленые глаза, и его сердце провалилось куда-то вниз. Из его головы как-то совсем выветрилось желание найти Герту Лапински и пригласить ее на обед.

– Покажи Эмме мою школу, – попросила Марта.

Она хотела, чтобы он показал Эмме в городе как можно больше, только бы не возвращаться домой. Дома папа уйдет по делам и не вернется, пока не стемнеет, пока Эмма не приготовит что-нибудь необычное и не заставит девочек принять ванну.

– Я еду как раз в эту сторону, – сказал отец. – Сядь на свое место, Марта, и пристегнись ремнем безопасности.

Она повиновалась, но не раньше, чем увидела, как Эмма начертила что-то на оборотной стороне конверта.

– Что ты пишешь, Эмма?

– Я рисую план и делаю заметки о том, куда вы все ходите в школу. И в какое время.

– Мне нравится школа, – произнесла Мелисса с нежностью. – Я бы ходила туда все время вместо детского сада.

– Макки завтра никуда не идет, не так ли?

– Нет, – сказал отец девочек. – Завтра вторник.

– Она останется дома с Эммой. – Марта полюбопытствовала, чем они займутся утром. Сделают побольше желе? Поиграют в куклы? Она знала, что им будет весело.

– В двенадцать я заезжаю за Мелиссой в садик, а потом мы идем вместе по бакалейным лавкам: думаю, мы все слишком устали, чтобы заниматься этим сегодня. – Эмма повернула голову и улыбнулась Марте:

– А ты приедешь домой в три часа на школьном автобусе, верно?

– Ты будешь дома? – Вдруг стало невероятно важно, чтобы Эмма ответила «да».

– Разумеется. Где же мне быть еще!

Этого Марта не знала, но ей очень сильно хотелось, чтобы Эмма оставалась на ферме. Марта смутно помнила свою маму, однако была уверена, что мама ждала бы ее возвращения из школы. Она бы приготовила печенье, как это делает мама Дженнифер. От нее бы исходил дивный запах, и она бы думала, как ответить на все вопросы Марты. Мама пожелала бы просмотреть все ее тетради, поцеловала бы и обняла ее, как только она появится на пороге.

Марта вернулась на свое место и стала смотреть в окно. Она любила обниматься. Она слышала, как папа сказал тете Рут, будто он собирается пригласить кого-то на свидание. Ей не понравилось это. У папы теперь есть Эмма. У них у всех она есть.