Срочно требуется невеста

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Хорошо, – проговорил Хейл, глядя на кота усталым взглядом. – А что еще, помимо того, что написано у тебя в документах, и того факта, что ты живешь здесь с этим приятелем... – он попытался погладить Шамуса, но тот отпрянул, громко зашипел и отбежал к балкону, – что еще мне следует знать о тебе? – Хейл посмотрел на Валери.

– Ты хочешь знать мое прошлое? – пробормотала та, чувствуя себя, совершенно обнаженной под внимательным взглядом Хейла. Чтобы хоть чем-то себя занять, она открыла балконную дверь и выпустила кота наружу. Теплый влажный ветер ворвался в комнату.

– Да. Все основные моменты. Впрочем, ты можешь рассказать мне обо всем по дороге на ужин.

– Ужин?

– И надо еще кое-что купить. – Хейл направился к двери.

Да, события раскручивались невероятно быстро!

– Купить... что?

– Для начала – обручальное кольцо с камнем.

– Ни за что! Я не собираюсь...

– Как миленькая, собираешься, – перебил ее Хейл. – Все должно выглядеть убедительным. А, кроме того, тебе нужна одежда для круиза.

– Но у меня есть одежда.

Он бросил взгляд в сторону шкафа, до смешного маленького.

– Семейство Стоуэлл каждый вечер переодевается к обеду. И я имею в виду не обрезанные джинсы и плетеные тапочки, а вечерние наряды. Так что, тебе необходимо обзавестись по крайней мере, десятью платьями от известных модельеров. Начнем с вечерних туалетов...

– Не спеши, – остановила его Валери, – хоть я и согласилась на роль невесты, но не обещала меняться сама.

– Тебе придется вписаться в общество Стоуэллов, иначе они заподозрят неладное.

– Вписаться? А я считала себя совершенством. Единственной подходящей тебе женщиной.

– Так оно и есть.

– Значит, ты должен принимать меня такой, какая я есть. И, кстати, запомни: я не принадлежу к сливкам общества. Я простая труженица и все делаю своими руками, в том числе и судьбу. Тебе, Уильяму Стоуэллу и всем остальным придется смириться с этим!

Хейл нахмурился, его брови слились в одну густую линию на лбу.

– Ты хотел фактов... Ну что же, пожалуйста! – продолжала горячиться Валери. – Я родилась в Фениксе, в штате Аризона. Мои родители переехали в Лос-Анджелес, когда мне было пять лет, и мы жили там до тех пор, пока мне не исполнилось тринадцать. В том году папа умер от сердечного приступа. Ни братьев, ни сестер у меня нет. Замужем никогда не была. Мне удалось окончить университетский колледж в Лос-Анджелесе, на хлеб зарабатывала, в основном снимаясь для рекламы. Была фотомоделью. Окончив колледж, устроилась на работу к Лидделлу, ну а что случилось потом, тебе известно...

– Не все, – напомнил он ей.

Валери покраснела. Краска залила шею, подступила к щекам. Стараясь не обращать внимания на Хейла, она как ни в чем не бывало, продолжила свой рассказ:

– Мать зовут Анна Прайс. Живет она здесь, в Сан-Франциско, лечится после автомобильной аварии. Какой-то идиот на пикапе, врезался в ее машину и смылся. Так и не нашли.

– Наехал и скрылся?

– Да, – отозвалась Валери. От волнения у нее все сжалось в груди. – К счастью, сейчас уже выздоравливает. У нее масса свободного времени, и она обожает читать газеты. Все подряд – от передовицы до рекламы автомобилей. Сомневаюсь, чтобы она не заметила объявления о моей помолвке.

– Мы ей все объясним.

– Объясним? Я только что от нее, сообщила, что не получила работу в «Донован Энтерпрайзиз». В ответ она заявила, что человек, с которым я беседовала, видимо, не слишком умен.

Хейл усмехнулся.

– Мне бы хотелось познакомиться с твоей матерью.

– Не беспокойся, тебе еще представится такая возможность. – Не сумев скрыть досаду, Валери вышла на балкон. Усевшийся на перилах Шамус внимательно следил за зигзагами серо-белых чаек, которые то резко взмывали вверх, то устремлялись вниз.

Услышав за спиной шаги Хейла, Валери обернулась, прищурившись под нежными лучами вечернего солнца.

– Знаешь, Донован, если мы собираемся играть в эту игру, давай до конца соблюдать правила. Иначе паутина лжи начнет распутываться. Только представь, что может произойти, если мама позвонит редактору «Таймс» и начнет возмущаться, что тот опубликовал лживую информацию, а потом потребует напечатать опровержение.

– Она этого не сделает.

– Ты не знаешь мою маму. – Валери откинула назад волосы. – И ты уверен, что твой Уильям Стоуэлл или кто-нибудь в его семье не просматривает светскую хронику? А если Стоуэллы вдруг обнаружат опровержение, опубликованное по требованию моей матери, то...

– Убедила.

– Хорошо. – Теплый ветер развевал волосы Валери и ласкал ей щеки. Внизу шумел город. Но воздух был напоен ароматом роз, высаженных в горшки на балконе. Девушка подумала о матери. Та наверняка обидится, если Валери не поделится с ней новостью. – Мне кажется, нам надо обо всем рассказать моей матери. И сделать это как можно быстрее.

– Я уже сказал, что познакомлюсь с ней.

– И очаруешь ее, да?

– Для начала.

Валери не хотелось думать о том, как мать воспримет Хейла. Но, судя по тому, как складывалась судьба Валери, Анне Прайс, вполне возможно, понравится этот самонадеянный красавец, и она с радостью назовет его зятем. Не дай Бог!

– Послушай, Хейл, я не хочу лгать маме.

– Что это... тайные угрызения совести?

– Ей придется сказать правду, – произнесла, как бы размышляя вслух, Валери. А про себя подумала: мать заслуживает того, чтобы знать, что у ее дочери, нет намерений выходить замуж за такого человека, как Хейл Донован.

– Ни за что. – Улыбка медленно сошла с его лица. – Я этого не допущу.

– Только моей матери, больше никому.

– Неужели ты полагаешь, что я все это затеял для того, чтобы потом самому же разрушить? Всего-то пара недель. Когда документы со Стоуэллом будут подписаны, и мы вернемся на берег, можешь рассказывать матери все что угодно.

Валери сощурила глаза.

– Ты, действительно негодяй! Надеюсь, и сам это понимаешь.

Лицо Хейла вдруг сделалось злым. Подбородок выдался вперед, глаза вспыхнули.

– Никогда, – предупредил он вполголоса, – слышишь меня, никогда не смей со мной так говорить. – Он быстро вошел в комнату, направился к медной вешалке у двери и, когда девушка вслед за Хейлом покинула балкон, бросил ей пиджак.

Валери поймала его на лету.

– Извини, если я...

– Забыто.

Валери уже поняла свою ошибку. И, надевая туфли, виновато проговорила:

– Я не хотела тебя обидеть.

– Все нормально, – резко ответил Хейл. Он подождал, когда девушка выйдет за порог, а затем захлопнул дверь. – Давай сделаем вид, будто ничего не произошло. Ладно?

Валери подняла голову и встретила его сердитый взгляд.

– Договорились, Хейл, – медленно произнесла она, – но в следующий раз позволь уж мне извиниться, как следует.

– Надеюсь, не придется.

Спускаясь с ним по лестнице, Валери пыталась понять, на что же она согласилась. Рядом с ней был красивый и властный мужчина, привыкший отдавать приказы и видеть, что они немедленно и без лишних вопросов выполняются.

Валери мысленно молила Бога о том, чтобы все прошло хорошо. Они провели с Хейлом вместе каких-то полчаса, и уже, успели чуть ли не поцапаться. Как же тогда они сумеют провести две недели на яхте, постоянно, находясь рядом друг с другом?

Его машина стояла за три улицы от ее дома – черного цвета «ягуар», сверкавший под лучами уже клонившегося к западу солнца.

– Моя мать нипочем не поверит, что мы решили пожениться, – протянула Валери, разглядывая машину.

Хейл открыл дверцу.

– Почему же?

– Я поклялась, что никогда не буду встречаться с парнем, у которого дорогая машина.

Стоило только Хейлу оказаться за рулем, как его мрачное лицо просветлело.

– Странный обет, не находишь?

– Считай это инстинктом самосохранения.

Движение руки – и мощный мотор ожил.

– И почему так?

– Большинство ребят в колледже, где я училась, из тех, что разъезжали в шикарных машинах, были до мозга костей самовлюбленными эгоистами.

– Звучит бездоказательно.

Машина влилась в общий поток.

– Я так думаю, – пожала плечами Валери.

– Ты просто сама настраивала себя против них. – Хейл переключил скорость. Сквозь приоткрытое окно в машину ворвался свежий воздух с соленым запахом моря. – И где ты научилась подобному циничному отношению к жизни?

– Это вышло как-то само собой, – ответила девушка, глядя в окно. Как ни старалась она выкинуть из головы упорно преследовавший ее сейчас образ Люка, ничего не получалось. Светловолосый Люк, почерневший под знойным калифорнийским солнцем, типичный американец со скучающе блуждающим взглядом. Гордый владелец сверкающего лаком красного «порше». Упорные занятия серфингом довели тело Люка чуть ли не до совершенства. И он свято верил в собственную неотразимость. Ему – и работать над собой? Что за чушь! Люк был единственным мужчиной, которого она, можно сказать, почти что любила.

Почувствовав внезапно взгляд Хейла, Валери заставила себя улыбнуться.

– Итак... что же мы скажем моей матери?

– Я как раз думал об этом, – коротко ответил Хейл. Ему надо было внимательно следить за дорогой. Они съезжали вниз по горбатым улочкам, и Валери невольно залюбовалась сверкавшим впереди темно-синим заливом. Высоко в небе носились чайки, по воде скользили моторные лодки, оставляя за собой пенистый след.

Хейл припарковал машину на площади Гираделли. Когда-то на этом холме, с которого открывалась столь живописная панорама залива, находилась шоколадная фабрика. Но после того, как фабрику закрыли и ее выстроившиеся в ряд здания с кирпичными фасадами отремонтировали, здесь разместилось множество всевозможных магазинчиков и ресторанов.

Хейл помог Валери выйти из машины и, взяв ее за руку, повел по поднимавшейся вверх широкими ступенями улице. Между зданиями – каждое из них имело свое название! – виднелись оливковые деревья, клумбы, скамейки. Повсюду было много людей. Одни что-то покупали, другие просто гуляли. Щебетали птицы, перелетая с кустов на деревья и обратно или прыгая по дорожкам.

– Дом моей матери совсем в другой стороне, – сказала Валери, когда они проходили мимо фонтана с фигурами русалок.

– Неужели?

– И что мы здесь делаем?

Хейл промолчал, но, подойдя к ирландскому ресторану, спрятавшемуся в тенистом уголке площади, растворил дубовую со стеклом дверь и объяснил:

– Это мое любимое место в городе.

Запахи специй и аппетитного дымка наполняли уютный ресторан. На лакированных, без скатертей, столах мерцали свечи в прозрачных подсвечниках. Возле длинной, из темного дерева и отделанной медью стойки бара стояли несколько человек, опершись ногой на окаймлявший стойку также медный выступ: стульев не было. Украшавшие бар зеркала поднимались до самого потолка, и в них отражались бутылки из зеленого, коричневого и светлого свекла.

Смех и негромкие разговоры посетителей заглушались лениво вращавшимися высоко над головой вентиляторами. Хейл не стал ждать, когда им отыщут место, а взял Валери за руку и повел в отдельный угловой кабинет, выходивший окнами на улицу.

– Ты здесь завсегдатай?

– Можно сказать.

Едва они успели сесть, как появился официант с двумя кружками крепкого ирландского эля.

– Выбирать, вижу, не приходится? – съязвила Валери, когда официант прошел мимо тесно расставленных столиков и скрылся из виду.

Хейл усмехнулся:

– Считай это началом нашего знакомства. Таков обычай.

– Через, который прошли все твои возлюбленные? Хейл откинулся на спинку стула и посмотрел на Валери поверх своей пивной кружки из матового стекла.

– Я еще ни с кем не был помолвлен.

– Отчего же? Предлагал недостаточно денег?

– Возможно. По крайней мере... до сих пор.

– Ас кем-нибудь еще ты завязывал здесь знакомства?

– Большинство женщин, с которыми я встречался, бывали здесь время от времени.

– Понятно. – Валери не смогла скрыть свое разочарование. Выдал голос. Любопытно, с чего бы вдруг, подумалось ей. Какая разница, приводил ли сюда Хейл других женщин или нет! Ведь мы, всего лишь навсего разыгрываем спектакль. В надежде скрыть от Хейла свои чувства она взяла меню. – Мне самой выбирать?

– Я закажу, хотя это может оказаться весьма непростой задачей. Владелец сего заведения, его зовут Тим Буханан, мой старый приятель, еще со студенческой скамьи. Если он пронюхает, что мы здесь, он... – Хейл взглянул через плечо Валери, и его лицо расплылось в широкой улыбке. – Ну вот, легок на помине.

– Давненько ты сюда не заглядывал, Донован! – раздался поблизости голос Тима Буханана, ловко, пробиравшегося между столиками. Это был довольно высокого роста человек в белой накрахмаленной рубашке с галстуком-бабочкой и в черных брюках. Копна блестящих рыжих волос, аккуратно подстриженная бородка, тьма-тьмущая веснушек, небольшие голубые глаза, явно с радостью смотревшие на Хейла. Подойдя к их столику, ресторатор схватил Хейла за руку и, как показалось Валери, изо всех сил сжал ее, будто намеревался наказать друга за долгое отсутствие. – И с кем это ты, позволь узнать? – спросил он, переводя взгляд на Валери.

– Валери Прайс... Тим Буханан. Валери – моя невеста.

Улыбка так и застыла на лице Тима. Он резко повернул голову и посмотрел на Хейла.

– Не может быть! Ты?! Женишься?!

И снова повернулся к Валери, широко улыбаясь.

– Да, вам повезло, мисс Прайс, это уж точно. Коли парень отобьется от рук, позвоните мне!

– О, надеюсь, мне не понадобится помощь, но тем не менее, большое спасибо, – ответила она, вполне искренне вздохнув. – Должна признаться, что пока Хейл, – сущий ангел. Стоит мне только что-нибудь захотеть, – Валери пожала плечами и подняла руку, – все тут как тут! – Она повернулась к Хейлу, стараясь изобразить на лице восхищенное обожание. – Правда, дорогой?

– Ангел? Донован? – рассмеялся Тим. Шея у Хейла тотчас покраснела. – Ну, насмешили, будет о чем рассказать отцу О'Флэннери!

– А кто это? – простодушно поинтересовалась Валери, хотя и заметила, как беспокойно заерзал Хейл.

– Кто он? Человек, лично познакомивший Хейла с гневом Господним. – Продолжая все так же громко смеяться, Тим повернулся и махнул рукой бармену. – Угощаю всех: мой лучший друг женится!

Посетители за стойкой зашумели и приветственно подняли бокалы. Хейл немного расслабился, и устроился поудобнее.

– А вас я, само собой, угощаю обедом: фирменным блюдом! – не успокаивался Тим.

– Послушай, не надо...

Тим замахал руками, мол, ничего не желаю слушать, и воскликнул:

– Ты ведь не каждый день приходишь сюда и объявляешь о своей женитьбе. Одну минутку!

Все еще посмеиваясь, он направился к двери, видимо, как решила Валери, на кухню.

– Какого черта! Что ты там такое плела? – Хейл даже весь напрягся от возмущения. – «Ангел», «дорогой»!

– Я просто подумала, что тебе следует узнать, как все это будет выглядеть в реальности, – с нескрываемым удовольствием ответила она. Разве не пора ему и впрямь понять, что его затея не сулит им ничего хорошего. – Нам обоим придется туго в предстоящие две недели.

– Какое это имеет значение? Тебе платят... и очень хорошо.

– Значит, я могу продолжить играть роль по уши влюбленной в тебя будущей женушки, так?

Хейл нахмурился.

– Только не переусердствуй.

– Не бойся, милый! С какой стати?

Глаза девушки озорно заблестели. Тем временем вернулся Тим с тарелками: лангусты в пряном коричневого цвета дымящемся соусе, салат из шпината с дольками лимона и ветчиной. Не забыл он и про шампанское.

– Чтоб все у вас было лучше некуда! – воскликнул Тим, откупоривая бутылку с длинным горлышком. А когда пробка с шумом вылетела, и шампанское полилось через край, он наполнил три бокала и, подняв свой, торжественным голосом провозгласил: – За ваше будущее, за жизнь, любовь и счастье, за многочисленное потомство!

Хейл едва не поперхнулся, услышав последнее пожелание, зато Валери весело и громко рассмеялась.

Улыбающийся во весь рот Тим заговорщицки подмигнул другу и залпом выпил шампанское.

– В нашем мужском деле главное – решительность! – посоветовал он и, похлопав Хейла по плечу, вновь отправился на кухню.

– Надеюсь, ты не переборщишь с нежностью, – напомнил Хейл, нервно поддевая вилкой салат.

– Ни в коем случае, уж можешь мне поверить, – ответила Валери, чувствуя себя той самой кошкой, что знает, чье мясо съела.

– Постарайся только не задирать меня, – предупредил он.

– Да ни за что на свете, дорогой. – Она легонько чокнулась с его бокалом. – За предстоящие две недели!

– Чтоб они как можно быстрее закончились, – поспешил он добавить.

– Аминь!

Валери с наслаждением пила шампанское – и не останавливала Хейла, когда тот вновь и вновь наполнял ее бокал шипучим напитком, таким холодным, что у нее даже кончик носа слегка замерз. И ей все время хотелось смеяться. Валери настолько расслабилась и забылась, что не могла отвести глаз от Хейла. А что будет, если я возьму, да и в самом деле в него влюблюсь? – думала она, разглядывая его крепкий подбородок, тонкие чувственные губы, глубоко посаженные задумчивые глаза.

– Ну что, кофе по-ирландски? – спросил Тим, подойдя забрать пустые тарелки.

– И шоколадный мусс на десерт, да? – предложил Хейл, вопросительно взглянув на Валери.

– Не могу... я переела, – прошептала она. Тим пожал мускулистыми плечами.

– Тогда одну порцию и две ложки.

– Знаю-знаю, так подавали в 50-е годы, – засмеялась Валери, делая вид, что не замечает испепеляющих взглядов, которые на нее бросал Хейл.

– Точно, для влюбленных голубков, – кивнул, довольный Тим.

Хейл был заметно не в духе. А вдруг не выдержит, взорвется да и сознается другу, что вся эта помолвка так, один лишь треп? – подумалось Валери. Но вместо этого, к ее несказанному удивлению, он наклонился к ней через стол, взял за руку и принялся гладить ей пальцы.

– У нас, пожалуй, нет времени на десерт и кофе. – Хейл говорил полушепотом, а в его серых глазах читалось неприкрытое желание. – Нас ждет занятие куда более увлекательное.

Валери покраснела. Во рту тотчас пересохло. И, облизнув губы, она отдернула руку.

– Ну что же, в таком случае не вправе вас задерживать! – многозначительно воскликнул Тим, бросив на Хейла понимающий взгляд. И быстро распрощался: его позвали к стойке бара.

– Последняя шутка была совсем не обязательна! – зашипела Валери на Хейла, когда тот повел ее под руку к выходу.

– Сама напросилась.

– Я не сделала ничего такого...

– Перестань, ты измывалась надо мной, перед Тимом. И наслаждалась каждой минутой!

Она не спорила. Ей почему-то доставляло удовольствие досаждать ему, так и подмывало постоянно сбивать с него спесь.

– Хорошо, хорошо, – согласилась она, когда Хейл открыл перед ней дверь ресторана, – может быть, нам стоит все начать заново... с перемирия.

Хейл насмешливо приподнял темные брови. По-прежнему держа Валери под руку, он повел ее сквозь толпу на площади. И лишь когда они повернули за угол, ответил:

– Перемирие... Ты думаешь, это возможно?

– Вероятно, нет. Но это единственный способ пережить ожидающие нас впереди две недели.

– Согласен.

Он хитро улыбнулся, и сердце Валери, совершенно неожиданно, ушло в пятки.

– Теперь, пока магазины не закрылись...

Все еще не отпуская ее руку, он отворил дверь ювелирного магазина. Раздался звон колокольчика, извещавший владельца об их приходе.

– Мистер Донован!

Худая как тростиночка женщина с густыми темными волосами подняла глаза, улыбнулась, быстро закрыла стеклом витрину, в которой раскладывала браслеты, и поспешила навстречу Хейлу. Благодаря туфлям на каблуках она казалась почти одного роста с Хейлом. Красный шелковый костюм чуть слышно зашуршал, когда она протянула Хейлу для приветствия изящную тонкую руку.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Нам нужно кольцо... с бриллиантом.

Женщина подняла красиво изогнутые брови.

– Кольцо для званого ужина?

– Для помолвки.

– Ах, вот как! – Ее голос прозвучал немного разочарованно. Она шагнула к витрине, где в открытых, отделанных бархатом футлярах лежали кольца с бриллиантами самых разных размеров и форм.

– Познакомьтесь: моя невеста, Валери Прайс.

– Поздравляю, – пробормотала хозяйка ювелирного магазина.

– Спасибо, – выдавила из себя Валери.

– Какой бриллиант вы бы хотели?

– Без нарочитой пышности, поспокойнее. Просто красивый камень. – Хейл повернулся к Валери: – Согласна?

– Я ведь, кажется, уже сказала тебе, что меня это нисколько не волнует, ты забыл? На твой вкус.

Хозяйка старалась изо всех сил сохранить равнодушное выражение лица, но Валери читала в ее глазах множество вопросов, миллион вопросов.

Хейл взглядом предупредил Валери, чтобы та вела себя осторожнее.

– Может быть, хотите камень необычной формы? – спросила женщина. – Квадратный? Грушевидный?

– А что скажете об этом? – Хейл указал на кольцо в переднем ряду, и Валери пришлось прикусить язык. И оправа и камень, нет слов, просто, божественны!

С большой осторожностью хозяйка достала золотое кольцо, увенчанное сверкающим камнем, и надела его Валерии, на безымянный палец. Бриллиант, несмотря на свой огромный размер, не выглядел вызывающе.

– Немного великовато, но легко можно подогнать, совсем чуть-чуть. Если вы подождете, я это сделаю прямо сейчас...

– Спасибо, – кивнул Хейл. – Запишите на мой счет.

– Хорошо.

Валери вернула кольцо хозяйке магазина. Та быстро прошла в подсобное помещение.

– Тебе не кажется, что ты слишком много тратишь? Что ты собираешься с ним делать, когда все закончится?

– Так далеко я еще не заглядывал.

– Не верю. Скорее, наоборот, все продумал до последних мелочей. – Она пристально на него взглянула. – Честно говоря, тебе совсем не обязательно покупать столь дорогое кольцо. Разве нельзя купить что-нибудь попроще, или даже вообще взять напрокат?

– И появиться перед Стоуэллами с оловянной дешевкой на руке? Никогда! Это должна быть по-настоящему дорогая вещь.

– Похоже, тебе сильно приспичило, провернуть свое дельце со Стоуэллом.

– Да.

– И не имеет значения, ни сколько это будет стоить, ни то, что тебе придется лгать, чтобы добиться цели?

– Игра стоит свеч.

– Значит, все сводится к деньгам, да?

– А разве бывает по-другому?

Валери захотелось спросить его о любви и счастье, но она промолчала. Этот человек явно пресыщен жизнью. Он думает, что за деньги можно купить все, стоит только захотеть, купишь все что угодно. А может быть, он прав? Ведь купил же он ее, разве не так?

Украдкой наблюдая, как Хейл нетерпеливо переходит от одной витрины к другой, она вдруг поняла: этот человек не верит в любовь, у него просто нет для нее времени. Он слишком занят, сколачивая очередной миллион, и поэтому не может позволить себе увлечься таким долгим и сложным делом, как любовь.

Через, несколько минут вернулась хозяйка магазина. На ее лице появилась довольная улыбка.

– Вот, пожалуйста. Давайте посмотрим, стало ли лучше. – Она еще раз надела Валери кольцо. Оно оказалось ей впору. Камень ярко искрился на свету.

– Великолепно, – сказал Хейл.

– Красивое колечко, – согласилась женщина, переходя к другой витрине. – Может быть, вас интересуют колье или серьги...

– Нет! – тут же ответила Валери.

Хейл улыбнулся:

– Не сейчас, в следующий раз.

– Как хотите, пожалуйста. – Хозяйка вложила в руку Хейла визитную карточку. – Позвоните мне. Еще раз поздравляю.

На обратном пути к машине Валери не проронила ни слова. Вся эта история с помолвкой, на ее взгляд, выходила из-под контроля.

– Тебе не нравится кольцо? – спросил Хейл, направляя «ягуар» в огромный поток машин, мчащихся по предвечерним улицам.

Валери искоса посмотрела в сторону Хейла и заметила ироническую улыбку на его губах. Проклятие! Вся эта ситуация явно доставляла ему удовольствие.

– Кольцо красивое. Но меня беспокоит мое настроение.

– Не волнуйся.

– Я постараюсь. Все мое настроение тоже часть нашей сделки, не так ли?

– Несомненно. – Он снизил скорость. – Так, где живет твоя мать?

Валери назвала адрес, и Хейл повернул на юг.

– Ты уже придумал какую-нибудь правдоподобную историю? Мама задаст тебе уйму вопросов.

– Пожалуйста: ты безнадежно в меня влюбилась и бросилась к моим ногам. Ну, как?

Валери улыбнулась.

– Подойдет.

– Или, может быть, так: тебя привлекли мои деньги... Это ближе к истине.

– Нет, не стоит, Донован.

– «Дорогой», забыла? Отныне только «дорогой».

– Договорились. – О Господи, промелькнуло в голове Валери, в какую нелепую историю я впуталась! – Послушай, дорогой, тебе лучше придумать славную, романтическую историю, так как мама захочет услышать именно такую.

– Слушаюсь и повинуюсь.

Валери устроилась поудобнее на сиденье, и краем глаза взглянула на Хейла. Красивый, умный, он еще и шутит вдобавок! И, кажется, стал менее самонадеянным!

– А это нравится? Несколько недель назад мы познакомились на пляже. То, се, короче – интимная связь...

– Никаких связей! Это моя мать, не забывай!

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Но у нас сейчас вроде бы не викторианское общество.

Валери смотрела прямо перед собой.

– Допускаю, что для тебя так оно и есть. Но моя мать и я никогда не обсуждаем мою интимную жизнь. И пусть все остается без изменений!

– Как скажешь!

– Вот и чудненько. Итак, что же мы расскажем? Валери уже начал одолевать страх. С каждой минутой ей все больше и больше становилось не по себе. С тяжелым вздохом она откинулась на спинку сиденья. Самое трудное – солгать первый раз, потом, может быть, станет легче.

– А как тебе нравится это? – предложил Хейл. – Мы, давно уже любим друг друга, но хранили наши чувства в тайне, ибо хотели испытать себя, а теперь, уверившись в силе нашей любви, решили объявить о ней всему миру!

– Красота! – с деланным восторгом закатила глаза Валери, но потом добавила: – Только уж больно похоже на «Золотые пески жизни».

Хейл недоуменно промолчал.

– Телесериал такой есть. Целых полгода я исполняла в нем одну крошечную роль. Тебе следует это хорошенько запомнить, если хочешь добиться моей руки. Я играла роль Тесс, приемной дочери богача Тревора Биллингса, над ней постоянно все издевались, а хозяйский сын приставал к ней с грязными намерениями...

– Довольно! Избавь меня от этих леденящих душу подробностей. Я, кажется, придумал.

Хейлу удалось припарковаться неподалеку от дома, и уже, через несколько минут Валери – Господи, как же она успела устать! – открыла дверь в квартиру матери на втором этаже.

– Валери? Это ты? – раздался знакомый голос.

– Да! Я привела... своего друга.

Она закрыла за Хейлом дверь и сразу увидела мать. Та сидела в комнате на диване, с открытой книгой на коленях. Валери глубоко вздохнула.

– Мам, познакомься, пожалуйста. Это Хейл Донован.

– Человек, который...

–...не взял меня на работу, – договорила Валери, пряча руки в карманы. – И на то была причина...

– Я люблю вашу дочь, миссис Прайс, – произнес Хейл, шагнув вперед и обняв Валери за плечи. – А у нас в «Донован Энтерпрайзиз» жесткие правила. Мы не разрешаем работать близким родственникам. Это касается всех, в том числе и самого высокого начальства.

– Но... Валери... – растерялась мать. Валери чувствовала себя прескверно.

– Думаю, мне следует объяснить... – начала она. Но Хейл перебил ее:

– Я попросил вашу дочь стать моей женой, и она приняла мое предложение, – заявил он. Слова прозвучали настолько правдиво, что даже Валери была готова поверить ему.

Анна Прайс открыла рот от удивления.

– Ты выходишь замуж? – Но уже через секунду-другую в ее глазах мелькнуло подозрение. И она стала переводить взгляд, с Валери на Хейла и обратно.

– Да.

– Когда же? – спросила она, застыв в неподвижной позе.

– Скоро, – туманно ответил Хейл.

– Погодите...

Анна отбросила в сторону книгу и пронзила дочь пытливым взглядом. Рассказ Хейла и Валери не убедил ее.

– Почему же я впервые слышу об этом?

– Все... вышло так неожиданно, – неуверенно произнесла Валери.

– Да, действительно, загадка века. Итак, давайте еще раз. С самого начала. Только не говорите мне, что это началось сегодня после полудня. Все равно не поверю. Ну, в чем дело?

Валери тяжело вздохнула. Она не умела лгать, у нее это всегда плохо получалось.

– Послушай, мама, – сказала она, присаживаясь на диван и касаясь руки матери. – Мне, конечно, следовало рассказать тебе об этом раньше, но мы только сегодня днем решили объявить о нашей помолвке.

– После того, как ты ушла отсюда, – уточнила мать.

– Да. Я понимаю, что это для тебя потрясение.

– И очень сильное.

– Да, я знаю. Но я хочу, чтобы ты мне верила, хорошо? – Она взяла мать за руки.

– Замужество – ответственный шаг.

– Мама, мне двадцать четыре года.

– Однажды ты едва не совершила ошибку, помнишь?

Краем глаза Валери увидела, как напрягся после этих слов Хейл.

– Это было давно.

– Теперь два года считается «давно»...

– Мама, пожалуйста, поверь мне. Я знаю, чего хочу.

Анна устало вздохнула и сердито, с подозрением подняла брови.

– Похоже, у меня нет выбора. Ты всегда была упрямой.

– Вот уж точно! – прошептал Хейл.

– Мы не будем торопиться, – пообещала Валери.

– Хорошо, – откликнулась мать.

Ей хотелось еще очень многое сказать дочери, но она промолчала.

Чувствуя себя полностью виноватой, Валери все же решила не отступать:

– Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Мы с Хейлом отправляемся в круиз... вдоль побережья, с его друзьями и коллегами. – Странное дело, мать и бровью не повела! Возможно, просто еще не пришла в себя? – Ты возьмешь к себе Шамуса на пару недель?

– Твоего любимого зверя? Так он же терпеть меня не может.

– Зато ты его обожаешь.

Анна взглянула на левую руку дочери, где издевательски посверкивал бриллиант, и тихо проговорила, морща лоб:

– Конечно, возьму. Только обещай, что, когда ты вернешься, мы с тобой поговорим. Откровенно. По душам.

– Обязательно, – пообещала Валери. А про себя подумала: разве я смогу когда-либо признаться матери, что все рассказанное ей сейчас просто-напросто ложь?