13

Мел стояла на коленях и жадно пила воду из лужи. Пить было очень неудобно, потому что руки ей так и не развязали. Вода была мутная и грязная, но зато холодная и жидкая, а остальное Мел не интересовало.

Сколько они шли по лесу, она не знала. Возможно, часа два. Возможно, вторую неделю. Это не имело большого значения. Мел слышала все звуки, как сквозь вату, а лица бандитов казались ей расплывчатыми и нерезкими.

Страшнее всех была рыжая девица с помповым ружьем. Это поняла даже Мел, в ее нынешнем состоянии. Если Мел и суждено умереть, так только от ее рук.

Девушка была наркоманкой — это Мел тоже поняла почти мгновенно, лишь бросив взгляд на булавочные зрачки и неестественную бледность рыжей. Вообще Мел многое подмечала и понимала, только вот реагировать и оценивать пока не могла. Не было сил. И все еще стоял перед глазами Сэм, и алая лента крови, сменяющаяся почти черной, густой.

Мел неожиданно затошнило, и она торопливо задышала носом. Если тошнит, это ничего, это значит, шок отходит. Она жива, ее все еще тащат за собой, не убивают, значит, есть шанс.

Какой шанс и на что, она понятия не имела, но способность соображать явно возвращалась, и она надеялась найти выход из своего непростого положения.

Вместе с разумом нахлынул страх. Нет, не страх — ужас, животный, холодный и липкий, от которого забурчало в животе и подкосились коленки. Тащивший ее на веревке бандит по-своему расценил состояние пленницы.

— Эй, Дью, давай перекурим и пожрем. Эта дохлятина сейчас откинет копыта.

— А ты что, гринпис?

— Да мне она вообще в хрен не уперлась, это ты хотел заложника. Вот твоя заложница сейчас и сдохнет.

— Ладно. Мэг, детка, привал.

— Иди к черту. Надо идти.

— Мэг, солнышко, нам надо отдохнуть. Ты что-то сердитая.

— Придурок! Дай порошка, а?

— Нет, малышка, веселиться будем ночью, а сейчас надо поберечь силы.

— Я сама сейчас сдохну, понял?

— Ты умница, куколка. Ты пойдешь, как зайчик, а вечером я отсыплю тебе две дозы сразу. Мы повеселимся, верно, парни?

— Я не собираюсь давать всем подряд. Я сама выберу.

— Конечно. А кому не повезет — займутся с дохлятиной. Только помоем ее немного, хоть вон в той луже.

Грубый гогот мужчин, визгливое хихиканье рыжей. Мел почти физически ощущала, как от ужаса и омерзения скручиваются в тугой кулек кишки и желудок.

Что она там шутила про повстанцев, к которым в плен попала Нелл?

Господи, неужели ты наказываешь глупую, старую, болтливую дуру Мелани Саунд за ее невоздержанный язык?

Пять мужчин. Пять мерзавцев. Бандиты и убийцы. Грязные, воняющие потом и перегаром, жестокие и бездушные.

Она всего на секунду представила, как ЭТО будет, и ее затрясло. Нет, нет. Она не должна допустить, чтобы они ее изнасиловали. Очень интересно, а как это сделать? Если четверо будут держать, а один — насиловать, что тут можно сделать?

Значит, надо сделать так, чтобы им не захотелосьее насиловать!

Мел судорожно перебирала в памяти все слышанные и прочитанные рекомендации психологов. Громко позвать на помощь? Не пойдет. Одеваться не слишком вызывающе? Она в брезентовых штанах и грязной рубашке, куда уж скромнее.

Не ходить одной поздно — но она была с Сэмом, да еще и ранним утром. Вызвать к себе отвращение, вызвать у себя рвоту, или еще какую-нибудь гадость. Все они и сами настолько отвратительны, что у Мел просто не получится их перещеголять. Она первая умрет от отвращения.

И, наконец, вершина психологической мысли: если насилие неизбежно, расслабьтесь и получите удовлетворение!

Мел очень хотелось бы, чтобы автором этой мысли оказался мужчина и чтобы его запихнули в камеру к уголовникам в федеральной тюрьме Маккай. К таким, знаете, сексуально оголодавшим уголовникам. А Мел посмотрела бы в глазок камеры, КАК он будет получать удовлетворение.

Тем временем привал закончился, и процессия двинулась дальше. Мел с удивлением поняла, что сил у нее прибавилось, и соображает она все лучше и лучше. Во всяком случае, следующий ее поступок граничил с гениальностью. Мелани Саунд зубами оторвала клочок ткани от рукава и выплюнула его на ближайший куст. Гретель и Гретхен в одном флаконе! Только они были маленькие и глупые, разбрасывали крошки и сахар, а вот на рубашку Мел не позарится даже очень голодный стервятник, такая она грязная, мокрая и вонючая.

Мел не могла бы сформулировать, на что именно она надеется. Может быть, на то же, на что и все женщины в мире? Что в самый последний момент подтянется кавалерия, и герой вынесет их из горящего дома на руках?

Герой явно не принадлежал Мел, он любил другую, но спасти был в состоянии. Осталось дождаться чуда, с помощью которого герой, то бишь Том Хэккет, должен был догадаться, что пора идти на выручку.

Нелл сидела на мокром песке, смотрела в океан и раскачивалась из стороны в сторону. Ее уже перестала бить дрожь, но она не могла произнести ни слова, чтобы не начать плакать.


Том нашел чудом уцелевшую бутылку бренди и силой влил в Нелл целый глоток. Она закашлялась, вырвалась из рук Тома, но потом пришла в себя, забрала бутылку и ушла сюда, на бывший пляж бывшего лагеря бывшей научно-исследовательской станции “Астра”, чьим бывшим руководителем она являлась. Теперь бутылка опустела почти наполовину, в животе все согрелось, слезы лились по щекам, но она их не вытирала и не замечала, а океан был хмурым и до ужаса неприветливым.

Том с маорийцами откапывал оружие. Бандиты его, к счастью, так и не нашли. О Сэме Том старался не вспоминать, хотя и забыть страшную картину не мог. За десять лет он повидал всякое, но до сих пор считал самым страшным зрелищем вид человека, умершего от укуса черной мамбы. Оказывается, нет.

Оказывается, люди убивают людей куда страшнее.

Тело Сэма они плотно завернули в брезент и обвязали шпагатом. Могила была готова, оставалось позвать Нелл, но Том не спешил, давая ей время хоть немного прийти в себя. Они с маори достали оружие, распределили его и патроны поровну между собой, а теперь стаскивали в одну кучу весь хлам, когда-то бывший научной станцией ученых Сиднейского университета.

На узкой — после шторма — кромке белого песка вырос огромный курган из досок, обломков мебели, пустых ящиков, мокрого тряпья и прочего барахла. Из тайника с оружием Том достал и неполную канистру бензина, облил груду мусора и пошел звать Нелл.

Потом они похоронили Сэма, и Нелл дрожащими руками положила на свежий холмик земли мокрые, побитые дождем цветы. Тому очень хотелось отправить ее с одним из охотников назад, в племя, но по тому, как она стиснула приклад винтовки, как закусила губу и откинула назад мокрые золотые пряди волос, понял, что никто и ничто не заставит Нелл Куинс отступить.

Она была очень бледной, очень решительной и очень красивой. И в зеленых глазах плескалась мука — Том знал, это не только из-за Сэма. Мел находилась в руках бандитов, и Нелл наверняка вспоминала сейчас свое собственное пребывание в плену у венесуэльских повстанцев.

Они подожгли костер и некоторое время стояли поодаль, греясь на дорожку и собираясь с мыслями. Маори терпеливо и безучастно ждали, стоя на одной ноге и опершись о свои вечные копья, хотя за спиной у каждого теперь висело ружье.

Том задумчиво бросил:

— Хорошо, что мы все сожгли. Такой костер ночью будет видно издалека.

— Бандиты тоже могут его увидеть.

— Сюда они вряд ли вернутся, а вот береговая охрана и полиция заинтересуются. В любом случае, так лучше.

— Когда все кончится, мы вернемся сюда, за Сэмом.

— Зачем, Нелл? У него же никого нет в Сиднее.

— Он из Канберры. Это не важно, я просто думала отвезти его на настоящее кладбище.

Том невесело усмехнулся и обнял ее за плечи.

— Уж ты мне поверь, Сэму и такая могила очень понравилась бы. Тишина, буш, напротив — океан и его любимый Большой Барьерный. Нет, Сэм наверняка был бы доволен.

— Это как-то…

— Не принято, верно? Поверь, Нелл, все это совершенно не имеет значения. Важно, как ты жил. Как умер. А то, как и где ты лежишь после смерти, не важно. Совсем. Пошли. Время уходит.

— Том, мы найдем ее?

— Посмотри на наших друзей. Они родились и выросли в этих лесах. Они могут выследить даже крокодила в воде. К тому же наши мерзавцы идут медленно, раз с ними Мел.

— Том, ты думаешь, она жива?

Том прямо взглянул в зеленые тоскливые глаза.

— Мы не нашли ее тела. И надеюсь, не найдем по дороге. Они взяли ее с собой, потому что им нужен заложник, значит, пока они ее не убьют.

— Но еще они могут…

— Ни слова, девочка! Слова материальны, не стоит поминать дьявола всуе, и будем надеяться на хорошее. Мел — взрослая опытная женщина, врач, и в любом случае сумеет пережить…

— Том, не надо.

— Прости. Я пытался объяснить.

— Не объясняй то, чего не можешь знать. Изнасилование — это не половой акт. Это насилие над душой. Опыт и профессия здесь ни при чем. Пошли.

— Пошли.

И они двинулись в путь. Начинался дождь. Пять серых теней скользнули в густых зеленых зарослях — и через несколько минут буш уже жил своей прежней жизнью.


К вечеру опять пошел дождь, и бандиты расположились лагерем под раскидистыми ветвями каких-то деревьев, названия которых Мел не знала, и знать не хотела. Она замерзла, а о руках, стянутых капроновой бечевкой, старалась не думать. На вид они были ужасны — синие, распухшие, онемевшие, изодранные колючками, ногти стерты почти до мяса.

Мел вспомнила Сидней, уютный кабинет своей маникюрши, потом свою квартирку, ванну, полную душистой и горячей пены.

— Разлеглась, падаль! Вставай, иди сюда.

Тот, кого называли Дью, высокий и широкоплечий парень с красивым, но неприятным лицом грубо пихнул Мел в спину, ведя на край небольшой полянки.

— Смотри сюда и слушай. Вот там, там и там — болото. В нем крокодилы. Это не шутка, а впрочем, можешь проверять сама. Мне плевать. На ночь я привяжу тебя за ноги к дереву, но если надумаешь грызть веревку, помни о крокодилах. Все поняла?

— Д-да… Отпустите меня… пожалуйста?

— Зачем, идиотка? Ты же в жизни не найдешь дорогу ни вперед, ни назад. Успокойся. Ты здесь никого не интересуешь, страхолюдина. Я лично вообще брезгую черными. Ты нам нужна на всякий случай, для страховки. Как только мы выберемся из буша и найдем подходящий транспорт, мы тебя отпустим. Возможно, немного покалечим, чтоб ты не сразу доковыляла до легавых, но отпустим. Все. Иди спать.

Мел доковыляла до костра и устроилась несколько в отдалении, чтобы не привлекать внимания. Ей значительно полегчало на душе. Теперь у нее был прекрасный шанс избежать насилия — отправиться прямо в пасть крокодилам. Как ни странно, эта перспектива сейчас совершенно не пугала ее.

Бандиты разбрелись в поисках пищи, а потом раздались беспорядочные выстрелы и визгливый хохот Мэгги. Через четверть часа на импровизированном вертеле жарилась освежеванная дикая свинья, а по кругу ходила бутылка виски.

Мел очень хотелось выпить, но она боялась привлечь к себе внимание и вызвать в захмелевших мужиках нездоровый интерес, поэтому и сидела в мокрой траве, далеко от огня, стараясь даже не попадать в круг света.

После еды и выпивки пришло время десерта, и Мел удостоверилась, что наркоманами здесь являются все без исключения. Рыжая Мэгги, всю дорогу злившаяся и огрызавшаяся на своих попутчиков, после дозы превратилась в чистого ангела, улыбалась, пошмыгивая носом, и вполне красноречиво поглядывала на Дью, но тот, похоже, не проявлял особого желания заниматься столь трудоемким делом, как секс. Тогда Мэгги села, обвела взглядом всех собравшихся.

Мел почувствовала, как ее желудок подскочил к самому горлу. Блестящие глаза Мэгги с черными точками зрачков уставились прямо на пленницу, острый красный язычок высунулся и пробежал по пухлым губкам. Как змея, подумала в панике Мел, торопливо пряча глаза, но было уже поздно. Мэгги оказалась рядом, высунула язык и провела им по щеке заледеневшей от ужаса и отвращения жертвы. Бандиты загоготали и придвинулись ближе, кто-то подкинул в костер дров, чтобы осветить потеху.

Мэгги встала на колени и начала раздеваться, медленно покачиваясь всем телом и мурлыча какую-то мелодию. Ее худощавое тело могло бы показаться красивым, если бы не непристойные татуировки на груди и животе и не обильный пирсинг, которым она украсила все — от пупка до сосков, бровей и ноздрей.

Потом она наклонилась и прижалась ртом к стиснутым губам Мел. Рассмеялась, отстранилась и принялась раздевать пленницу. Бандиты гоготали, подбадривая Мэгги нецензурными воплями. Мел зажмурилась и попросила Бога, чтобы он ее убил.

Вдруг Мэгги отпрянула от Мел и скривила нос.

— От тебя воняет, падаль! Фу, ненавижу. Дью, малыш, давай развлечемся, а?

— Ты думаешь, от тебя воняет меньше, Мэг?

Это проявление остроумия своего главаря аудитория встретила еще более дружным гоготом, а потом про Мел все просто забыли. В ход шли и наркотики, и спиртное, так что очень скоро все шестеро улеглись вповалку вокруг костра и захрапели. Совершено голая Мэгги раскинулась между Дью и еще одним бандитом, и Мел ясно видела, что пирсингом рыжая увлекалась всерьез и от души. То есть Мел даже представить не могла, что можно прокалывать ТАКИЕ части тела.

Ей было и не до этого. Полуголая, грязная, дрожащая от холода Мелани Саунд подползла к догорающему костру, несколько секунд кусала губы, собираясь с силами, а потом сунула связанные руки прямо на раскаленные угли.

Пот лился у нее по вискам, на лбу набухла синяя жила, губы были искусаны в кровь, глаза зажмурены. В воздухе отвратительно запахло горелой плотью, и Мел подумала, с трудом продираясь сквозь боль: “Это я горю”.

Потом ее руки оказались свободны. Она почти не чувствовала пальцев, а ей еще нужно было развязать узлы на ногах. В этот момент на губы ей легла чья-то рука, и Мел с наслаждением впилась в нее зубами, вообразив, что это проснулся кто-то из бандитов.

Кто-то очень разгневанно развернул ее к себе — и Мел с невероятным облегчением увидела карие глаза, золотистые выгоревшие пряди длинных волос, родинку на щеке и всю могучую фигуру чужого героя, не ее мужчины и просто отличного парня Тома Хэккета.

Одним движением ножа он рассек связывающие ее путы и уволок в кусты. Они скатились с какого-то пригорка и оказались по грудь в воде. Мел немедленно вспомнила о крокодилах и ойкнула, негромко, но достаточно, чтобы Том яростно погрозил ей окровавленным кулаком.

— Ох, Томми, это я тебя так?

— Что у вас за экспедиция?! Спасаешь одного — кусается, спасаешь вторую — кусается! Хорошо еще Нелл не надо спасать.

— Где ты оставил мать своего сына?

Она сказала эти слова просто так, без всякой задней мысли. Впереди их еще ждало очень много тяжких испытаний, в том числе рассказ о том, как умер Сэм Джоунз, они вообще еще не были в безопасности! Просто Мел захотелось хоть на миг вернуть привычную атмосферу легкого трепа.

Лицо Тома окаменело.

— Мел, даже сидя в болоте, ты не можешь удержаться…

— Хорошо, хорошо, извини, это у меня нервное. Просто, я думала, она тебе во всем призналась.

Он схватил ее за руки, и они немедленно запульсировали жгучей болью. Лицо Мел судорожно скривилось, она едва сдержала крик, но Том не обратил на это внимания.

— Ее сыну восемь лет — так она сказала!

— Ох, как же больно. Это был маленький экспромт, только и всего. Ты слишком неожиданно появился в ее жизни.

— Мел, я сейчас утоплю тебя, если ты не скажешь…

— Том, ее сыну Дику десять лет. Насколько знаю я, он твой сын, хотя Сократ утверждает, что никто не может знать имя своего отца.

Она заткнулась, потому что в лагере бандитов кто-то зашевелился, потому что было очень больно рукам, а еще потому, что лицо Тома оледенело и выражало такую страшную муку, что язык не поворачивался острить. Мел покорно сидела в воде, гадая, что же такого она брякнула, раз Том так переменился в лице.

Между тем наверху кто-то выругался, потом огонь загорелся ярче, а потом раздался вопль Дью:

— Сучка! Она все-таки сбежала! Обыскать все кусты.

— Да она, может, уже…

— Здесь все еще воняет ее мясом. И веревки еще тлеют. Она не могла уйти далеко. Либо вы притащите ее за волосы, либо я полюбуюсь, как ее жует аллигатор!

И та и другая перспектива совершенно не устраивали Мел, но в этот момент Том шепнул:

— Нырни и плыви к тем зарослям.

— Я боюсь, тут крокодилы.

— Тут нет крокодилов, это обычная лужа, только очень глубокая. Вчерашний ливень постарался. Быстрее, Мелани!

Она и поплыла, плача от ужаса и стараясь не плескать руками. У зарослей вдруг обнаружилась темная фигура, сильные пальцы впились в плечо Мел, и она с облегчением и изумлением узнала Нелл Куинс. В другой руке Нелл сжимала винтовку.

Мгновение спустя Том тоже выбрался на берег, отряхнулся по-собачьи и шепнул:

— Еще немного — и нас обнаружат. Надо уходить.

— Мы что, так их и оставим?!

— Нелл, нас слишком мало, и мы не профессиональные убийцы. Мы не сможем их задержать.

— Но как же…

— Все, женщина. Мы уходим. Мы пришли сюда за Мел — мы ее забрали.

И тут раздался истерический вопль кого-то из бандитов:

— Дью! Они здесь! Стреляйте, стреляйте же, черт бы вас драл!

Буш наполнился грохотом, вокруг мягко зачмокали пули. Нелл и Мелани стояли столбом, оцепенев от ужаса, а Том, уже прыгая на них, чтобы свалить на землю, с усмешкой подумал: вот, а еще хотят схватить всех злодеев и доставить их в тюрьму!

Удостоверившись, что обе женщины в относительной безопасности, он схватил винтовку и бросился куда-то в сторону. Через секунду грохнул выстрел, и Нелл поняла, что Том вступил в бой. Рядом скулила и постанывала от ужаса и боли полуголая Мел, где-то во тьме растворились маори, и сил у Нелл больше никаких не осталось. Она села под кустик, подтянула к груди мокрые колени и опустила на них голову.

Том изменился в одно мгновение. Прежний добродушный парень исчез, на его место встал безжалостный и хладнокровный боец. Он стрелял расчетливо и неспешно, не давая бандитам подойти ближе. Он знал, что сегодня ему придется убить человека, возможно, нескольких, знал — и оттягивал этот момент.

Разумеется, он не все рассказывал про себя в лагере у костра. Десять лет, проведенных без Нелл, прошли отнюдь не только в идиллическом и мирном труде в разных уголках планеты.

Он не любил об этом вспоминать, потому что почти сразу понял в тот год — это не для него. Совершенно.

Его завербовали в Гонконге. Там он подрабатывал тренером в спортзале, уехав из Китая после смерти Мэй Линь. Невысокий чернявый парень хрупкого телосложения ходил на тренировки в течение недели. Тому было жаль неумелого малыша, и он добросовестно обучал его приемам самообороны.

Через неделю занятий парень исчез, а к Тому в кафе подсел кряжистый, хмурый и небритый мужик с татуированными руками и короткой шеей профессионального борца. Он в нескольких словах обрисовал грядущее мероприятие, а потом назвал такую сумму вознаграждения, что Том почти не раздумывал.

На небольшой базе в Тихом океане, куда их всех доставил маленький спортивный самолет, Том встретил чернявого малыша. Его звали Марко Гонсалес, и в течение десяти дней он учил Тома и остальных новобранцев убивать людей одним ударом пальца, ладони, кулака, ножа, приклада — что есть под рукой. Том немножко чувствовал себя дураком, немножко гордился собой, немножко побаивался, предчувствуя недоброе.

Их привезли на самую обычную войну. Вся и разница, что в газетах об этой войне не писали и официально ее никто никому не объявлял. Том очень быстро понял, что это не для него. Совершенно.

Но контракт был подписан, маленькая война шла своим чередом, и волей-неволей Том Хэккет учился — если и не убивать, то выживать.

Солдатом удачи он был полгода, потом еще три месяца бегал по всему миру, потому что боялся, что его не отпустят. Только встретив два года спустя малыша Гонсалеса в Гамбурге и поговорив с ним, Том успокоился.

Не гони волну, сказал малыш. Мы же не спецаки, не зеленые береты. Обычная наемная работа, только и всего. Отработал — домой! Другое дело те психи, кто без этого жить не может, сказал Гонсалес. Такие живут от контракта к контракту, а деньги даже потратить не успевают. Для этих главное — война. Я вот не такой, сказал малыш Гонсалес. Я жениться собрался и бар открыл. Теперь с деньжатами все будет класс. Пойдем, сказал Марко Гонсалес, познакомлю тебя с невестой. Она со мной будет работать, в баре.

Невеста была красивая и высокая, белая такая немка, но Гонсалесу она нравилась, а Гонсалес — ей. Том пожил у них пару дней, пока оформлял документы на следующий корабль. В следующий раз он попал в Гамбург через четыре месяца и сразу пошел в бар к Гонсалесу.

Труди встретила его приветливо, а на вопрос, где Марко, потемнела лицом и расплакалась.

Малыш Гонсалес успел жениться и открыть свой бар, а через неделю после свадьбы завербовался на новую войну. Потом — на вторую. На третьей, пять дней назад, его убили. Командир привез Труди посмертный гонорар Гонсалеса и его медальон. Сказал, что похоронили малыша в джунглях.

Том осторожно погладил приклад. Главное — слиться с оружием в единое целое. Это как любовь между мужчиной и женщиной. Надо слиться воедино и понять, о чем думает тот, второй. Чего хочет. Что ему нравится. Стать тем, вторым, хотя бы на время.

Винтовка хотела убивать. Она больше ничего не умела.

Том навел на сереющую тьму прицел и замер. Вот шевельнулся клочок тьмы. Вот от нее отделился смутный силуэт.

Наверху — голова, в середине — живот, так учил Гонсалес. Лучше всего стрелять туда, меньше возни. Если вам нужно взять языка, тогда палите очередью ниже середины.

Языка нам брать не нужно. Нам нужно уйти из буша живыми.

Выстрел. Вскрик. Силуэт осел на землю. Рядом нарисовался второй силуэт — Том снова нажал на курок. Выстрел. Вскрик. Тишина.

На другом берегу маори почти бесшумно прикончили еще двоих мужчин. Третий, последний, полз по земле, волоча безжизненные ноги и оставляя кровавый след. Охотники наставили на него огненные палки и стали терпеливо ждать Тома.

Мел из последних сил поддерживала Нелл Куинс. Они медленно шли вокруг болота, которое на самом деле оказалось обычной лужей.

Руки у Мел саднило и жгло, голова раскалывалась, а на душе было пусто и тошно. Том крикнул им с того берега, что все кончено и можно выходить, вот они и шли. Нелл почему-то шла еще хуже, чем Мел.

Уже у самого лагеря она услышала, как слева что-то громко плеснуло. Повернулась — и увидела, как в трех метрах от нее в предполагаемой луже медленно исчезает двухметровый крокодил. Мел проводила его задумчивым взглядом, а потом оставила Нелл без всякой опоры, подошла к Тому Хэккету и взяла его за грудки.

— Ты что ж мне врал, Хэккет! Кто говорил, что это обычная лужа?

— Не море же.

— Кто говорил, что здесь не водятся крокодилы, потому что еще вчера ее здесь не было?

Том с улыбкой обнял Мел за плечи.

— А разве ты полезла бы в воду, если бы я сказал тебе, что это болото с крокодилами?

Тут за спиной Тома послышался короткий хруст, и в ту же секунду закричала Нелл:

— Том! Сзади!

Мел швырнуло в сторону, а Том развернулся и вскинул винтовку так быстро, что оба эти движения практически слились с выстрелом.

Из кустов лицом вперед выпала женщина. Рыжие волосы рассыпались вокруг головы огненным снопом. В руке женщина все еще сжимала помповое ружье на взводе.

Том был бледен, как сама смерть. Нелл подскочила к нему, трясущейся ладонью попыталась погладить по щеке, но он почти грубо отшвырнул ее руку.

— Том, Том, что с тобой, ты ранен? Мел, посмотри, он не ранен?

— Я убил женщину.

Его голос был глух и полон боли. Казалось, Том Хэккет не понимает, что случилось.

Мел устало опустилась на землю и тихо сказала:

— Не переживай так из-за нее, мальчик. Это она убила Сэма. Мэгги. Мэгги Дойл Аминь.

Загрузка...