Стальная Нелл

4

Утром рубашки на месте не оказалось. Что интересно, ни одна из собак не подала голоса, хотя спали они довольно близко от того куста, на котором Нелл оставила вчера рубашку. О своих подозрениях она никому не сказала, но отказалась от традиционного купания голышом и на пляж пришла в купальнике. Мел поглядывала на нее с любопытством, но с расспросами не лезла.

Джои отсыпался после вчерашних страданий, Сэм отправился на уцелевшей моторке на рифы, день обещал быть чудесным, и после завтрака Мел объявила, что идет в буш, а Нелл осталась в лагере возиться с оборудованием. Удостоверившись, что ее никто не видит, Нелл засунула за ремень шорт ракетницу. Она сама не знала, почему ее тревожит мирная тишина вокруг, а ракетница придавала уверенности.

Вообще-то Нелл была не из пугливых. Полевая жизнь в течение многих лет приучила ее ко многому, что вполне способно было испугать ее сверстниц из большого города, но Нелл знала, что самое опасное существо в мире — это человек.

В Мексике, гоняясь по пустыне за торнадо, Нелл вместе со своими товарищами напоролась на группу наркокурьеров, и те открыли огонь. Тогда обошлось только разбитыми вдребезги приборами и испугом. Годом позже, в Венесуэле, в абсолютно девственных и непроходимых лесах сельвы группа ученых, куда входила и совсем юная Нелл, попала в плен к группе повстанцев. С ними отвратительно обращались, избивали мужчин, женщин на ночь связывали по двое, при этом бесстыдно ощупывая их и хохоча, а спасло их только то, что правительственные войска по чистой случайности набрели на лагерь повстанцев и освободили пленников.

Тогда Нелл была здорово напугана, и долгое время не расставалась с оружием. Ее не особенно пугала собственная гибель, невыносима была мысль, что Дикки, ее малыш Дик останется на всем белом свете совсем один. Нелл и не заметила, как стала по-мужски жесткой, решительной и уверенной в себе. Ей стали доверять руководство экспедициями, потому что знали: Нелли Куинс отлично справится и с ленивыми наемными рабочими, и с местным населением, а при случае сумеет дать отпор даже грабителям. Золотая Нелл превратилась в Стальную Нелл, ее побаивались и уважали.

Наверняка именно в этом и крылась одна из причин того, что за все эти годы у нее так и не получилось завести мало-мальски стоящий роман. Нет, были, конечно, мужчины, даже очень симпатичные и умные, обаятельные и интересные, но вскоре Нелл с легким ужасом поняла, что не испытывает по отношению к своим партнерам ничего, кроме простой симпатии.

В Сиднее у нее была маленькая квартирка, нечто вроде перевалочного пункта, где она иногда ночевала по несколько ночей, когда в университете было много работы. Туда она приводила своих мужчин и ни одному не разрешала остаться надолго. Это было давно, очень давно, когда она думала, что жить в одиночестве нельзя.

Когда поняла, что мужчины ее только раздражают, приводить домой перестала. Ограничивалась походами в ресторан и театр, флиртовала, обещала перезвонить и не перезванивала, а потом и это постепенно свела на нет.

Холодная красавица Нелл Куинс жила без любви и прекрасно себя чувствовала. По крайней мере, она себя в этом почти убедила.

Мелани это обстоятельство выводило из себя. Она просто не понимала, как можно обходиться без мужчин, хотя на самом деле и сама могла дать фору любому из них. Однако Мел с удовольствием играла в поддавки, демонстрируя своим любовникам, как они ей необходимы и как она слаба и беспомощна без них.

Нелл грустно улыбнулась, вспомнив их с Мел последний разговор на “эту тему”. В самом начале экспедиции, в одно прекрасное солнечное утро, когда они по обыкновению накупались до одури и валялись рядышком на белом песке.

Мел тогда задумчиво посмотрела на Нелл и вкрадчиво протянула:

— Смотрю и не верю. Такое тело просто обязывает быть богиней любви. Неужели тебе не тяжело без секса, Нелл?

Нелл лениво улыбнулась, не открывая глаз, и ничего не ответила. Мел предприняла еще одну попытку.

— Я тебе как врач говорю, воздержание вредно для здоровья.

— Свистишь, доктор.

— Хорошо, для психического здоровья.

— Зато спасает от венерических заболеваний.

— Фу, Нелли, казарменный юмор.

— Горькая правда жизни. И потом, откуда такая уверенность в моем воздержании?

— Мы с тобой только что вернулись из Новой Гвинеи. Там мы провели два месяца. До этого ты безвылазно сидела в своей деревне, где — сама говоришь — у тебя никого нет. Перед этой экспедицией ты целыми днями моталась по университету. Я могла бы допустить, что за эти несколько дней ты пару раз перепихнулась…

— Фу, Мелани, казарменные выражения!

— Хорошо, позанималась сексом в пустой аудитории с юным лаборантом, но об этом наверняка узнал бы весь университет. Ты же знаменитая Стальная Нелл! На тебя делают ставки.

— Вот с этого места поподробнее.

— Как будто ты не знаешь! Да на тебя облизывается весь мужской преподавательский состав! А аспиранты тихо, в ванной…

— Мелани!

— … целуют твой портрет. Кроме шуток, подруга, как давно ты одна?

— Правду? Всегда.

— Учитывая наличие юного Ричарда — ты врешь.

— Я не хочу об этом вспоминать.

— Ты жалеешь о том, что родила?

— Нет, что ты, ни секунды!

— Твой парень тебя бросил?

— Не хочу говорить.

— Ты его бросила?

— Не хочу говорить!

— Дикки сейчас десять, что ж ты за десять лет ни разу и ни с кем…

— Мел! Не порти мне утро. Я не больная и не сумасшедшая, рефлексы у меня на месте, и как только я встречу подходящего мужика, немедленно займусь с ним любовью. Беда в том, что пока никто не подходит.

Мелани разочарованно повалилась на спину, раскинула руки и сладко потянулась.

— Надо же! А вот я слаба на передок, ничего не могу поделать. И очень люблю мужчин. Практически всех. Они славные. И смешные. Большие дети.

И тут Нелл прорвало.

— Ничего себе детишки! Мел, да почему ты-то так говоришь, а?! Ведь ты — взрослая, умная, самостоятельная женщина, всего в жизни добившаяся сама и все на свете умеющая. Скажи, многие из твоих мужчин предлагали тебе бросить работу? Отдохнуть? Ни о чем не думать? Кто из них предложил тебе оплачивать квартиру хотя бы пополам? Встретил с цветами после работы? Не во время свидания, о нет, распускать хвост по праздникам они умеют — в обычной жизни! В той, где ты устаешь, где у тебя болят голова и глаза, где не заводится машина, где накопились счета, где надо заказывать стройматериалы для ремонта дома, где ты не накрашена, не надушена, где у тебя месячные, в конце концов!!!

Мел отползла подальше и опасливо протянула:

— Нелли, спокойнее. Это как-то очень глобально.

— Да не глобально, Мел, а обычно. Это жизнь, повседневная жизнь, и только ею можно проверять отношения. Я это хорошо поняла уже десять лет назад, а с тех пор научилась жить сама. Одна. И никакие мужчины мне не нужны.

— А Дику?

Нелл задохнулась. Это был удар под дых. Но Мелани предостерегающе подняла руку.

— Я вовсе не утверждаю, что ребенку обязательно нужен отец. Это утверждение я всегда считала пафосным и глупым. В конце концов, даже номинальное наличие отца в семье отнюдь не означает, что он у ребенка есть. Я о другом.

— О чем же?

Мелани вдруг посерьезнела и стала выглядеть в точности на свой возраст.

— Видишь ли, Нелл, ты обижена. Обижена на тех самых мужчин, чьи бездействие и нерешительность сделали тебя такой, какая ты есть. Они и меня сделали такой, но я никогда не обижалась на них. Не мстила. Не презирала. Я их люблю. И точно знаю, чего от них ждать не приходится, а на что можно рассчитывать. Ты же стала посильнее любого мужика и презираешь их за это.

— Это плохо?

— Для начала это утомительно. Нельзя всю жизнь обижаться. А самое главное…

Мел вдруг встала, отряхнула песок и пристально посмотрела на Нелл.

— Самое главное, что твой сын Дик — тоже мужчина. И если ты не изменишь своего отношения к мужчинам в целом, то нанесешь ему очень большой вред. Вот это я уже говорю как врач. И вполне серьезно.

С этими словами Мел повернулась и отправилась к лагерю, покачивая крутыми бедрами. Нелл в бессильной ярости выпалила ей вслед:

— По-твоему, мне поможет, если я начну спать со всеми подряд?!

В ответ донесся мелодичный смех и хрипловатый чувственный голос Мелани:

— Нет, но это один из наиболее приятных способов, уверяю тебя.

Больше они к этому разговору не возвращались, но Нелл с некоторых пор гадала: почему Мел заговорила об этом именно сейчас?

Мелани Саунд брела по золотистому от пробивающихся лучей лесу, внимательно глядя себе под ноги и думая о своем. В лесу ее интересовали некоторые растения, показанные ей Джои и служащие у маори для приготовления лекарственных отваров. Отварами маори умели лечить даже самые безнадежные случаи малярии и, судя по всему, содержались в них сильнейшие природные антибиотики, хотя наука пока и не подтвердила сей факт. Мелани давно увлекалась народной медициной, рьяно отстаивая ее методы, иной раз вызывавшие улыбку у профессиональных медиков.

Она хорошо запомнила, как выглядит растение, и теперь просто смотрела под ноги, а голова была занята совсем другим. Мел снова и снова вспоминала расставание со своим бой-френдом и его последние слова.

“Если бы ты знала, как ты меня бесишь! Но я не могу без тебя жить!”

Бойфренд вполне оправдывал свое звание. Ему было двадцать пять, и — с некоторой натяжкой — Мел годилась ему в матери. Они познакомились полгода назад на конференции бактериологов в Мельбурне, роман вспыхнул, как просмоленные дрова в костре, и Мел отнюдь не сразу поняла, что парнишка втюрился в нее не на шутку.

Даже по современным меркам Мел Саунд считалась женщиной, мягко говоря, без предрассудков. В ее постели мирно уживались порой и три, и четыре любовника, а поскольку она всегда контролировала дату и время свиданий, то каждый из них считал себя единственным. Будучи вполне обеспеченной женщиной, она никогда не принимала дорогих подарков, не разрешала платить за себя в ресторанах и всегда с возмущением отвергала даже самые робкие попытки обсудить с ней проблему моногамии. Свобода и удовольствие — эти слова Мел Саунд несла на своем знамени по жизни, и не собиралась менять лозунг.

Шон оказался совсем другим. О нет, он не строил иллюзий и понимал, что Мел прожила достаточно бурную жизнь. Он не устраивал сцен ревности, не глядел волком на прежних приятелей Мел и не караулил ее в кустах после работы. Он просто вел себя так, что никому и в голову не приходило оспаривать его права. За полгода Шон ухитрился стать единственным мужчиной ветреной докторши, а за неделю до экспедиции сделал ей предложение.

Веди он себя иначе, Мел отшутилась бы, свела все к какому-нибудь каламбуру, а то и рассталась бы с Шоном, но сложность заключалась в том, что парень ей очень нравился. Уж очень по-мужски он себя вел. Спокойно, уверенно и ответственно. Кроме того, они были коллегами, и общие интересы укрепляли их связь. Короче говоря, Мел оказалась совершенно не готова к предложению руки и сердца и повела себя, как юная идиотка. Она расхаживала по квартире в трусах и лифчике и в отчаянии и смятении говорила ужасные слова. Признавалась в своей распущенности, честно рассказывала о своих дурных привычках, называла поименно своих любовников, говорила о возрасте, о том, что у Шона все впереди. Молодой человек спокойно выслушал ее и поинтересовался:

— Комплексуешь, старушка? Она оторопело взглянула на него, и тогда Шон спокойно и четко изложил ей свою позицию.

Прежде всего, он тоже достался ей не мальчиком. Более того, он уже был женат и благополучно развелся два года назад. Он хорошо обеспечен, карьера его развивается успешно, и, стало быть, корыстных мотивов он не имеет. Дурные привычки Мел, включая храп по ночам после шампанского, он прекрасно изучил и без ее подсказки, они вполне приемлемы и необременительны, тем более что и он их не лишен. Возраст Мел — всего лишь гарантия того, что на момент его собственного будущего возрастного кризиса она, скорее всего, уже не станет ему изменять.

На робкий вопрос Мел, что будет, если она ему изменит несколько раньше, Шон серьезно ответил, что в этом случае он будет работать над собой, ибо женщина изменяет мужчине только в том случае, когда он ей чего-то недодает. На предложение поискать себе молодую и свежую девочку Шон еще более разумно заключил, что найти зрелую и умную куда труднее, а в любви главное не брать, а отдавать. Одним словом, он разбил все ее аргументы, и дело закончилось в постели, после чего Мел ушла в подполье на пару дней в тщетной попытке срочно отвлечься с кем-нибудь другим. К сожалению, ничего не вышло, потому что все проверенные кадры уже знали про Шона и не собирались с ним ссориться, а снимать в баре первого попавшегося Мел впервые в жизни посчитала неприличным. Итог: за три дня до отъезда она вернулась к Шону с поджатым хвостом, они не вылезали из постели ни на минуту, а на прощание она прокричала ему в окно, что замуж не пойдет.

Тогда-то он и рявкнул на всю улицу эту фразу, после чего послал ей воздушный поцелуй и ушел в дом. Впервые последнее слово осталось за мужчиной. Впервые Мелани Саунд предложили пожениться, а не просто пожить вместе. Впервые она была смущена и расстроена. И в голову лезли дурацкие и неуместные мысли.

Да, он ей нравится, чертовски нравится, и она почти согласна на брак.

Нет, но вдруг она привыкнет к Шону, влюбится в него окончательно, а он охладеет? Не принесет ли это серьезных страданий?

Да, но готова ли она отказаться от Шона прямо сейчас?

Нет, но брак — это уже не игра, это серьезно, и ей придется во многом изменить свою жизнь.

Да, но разве ее жизнь проиграет от подобного изменения?

А вдруг он вообще смеется над нею? Она, как дура, нарядится в подвенечный наряд, припрется к алтарю, а Шон не придет?

Стоп! Вот оно. Все-таки хорошо быть дипломированным специалистом. Мел никогда не специализировалась на психологии, но курс общей психологии проходила, и потому поняла, что нащупала первопричину собственного смятения.

Это был кошмар, преследовавший ее с первых дней полового созревания. Когда остальные девочки мечтали о белом платье с фатой и принце на белом коне, Мелани Саунд покрывалась холодным потом, рисуя себе всякие ужасы грядущей свадьбы.

Вот, скажем, поцелуи при всех. Это же стыдно. Глупые крики и поздравления. Намеки на детей и прочую ерунду.

В церкви она непременно запутается в подоле и упадет на глазах у всех. Уронит обручальное кольцо. Поцелует и испачкает жениха помадой.

В первую брачную ночь у нее начнутся месячные.

И в качестве апофеоза — неявка жениха на свадьбу.

Мелани до сих пор помнила все эти страхи и странно — сейчас они не казались ей такими глупыми. Возможно, потому, что сейчас у нее была реальная перспектива выйти замуж.

Между прочим, первая и единственная.

Никто и никогда ее замуж не звал. Ею восхищались, от нее балдели, с ней тусовались, гуляли, заигрывали, спали, наконец, но замуж — не звали.

Мел сердито плюхнулась на пенек и отшвырнула палку, которой ворошила траву под ногами. Господи, какая глупость лезет ей в голову! И Шон этот… Какого черта ему приспичило жениться?

Мелани огляделась по сторонам. Она сидела на небольшой полянке, заросшей хвощами и папоротником, вокруг цвели неизвестные ей кустарники и высились смутно знакомые деревья. В целом это было совершенно незнакомое место. Мел напрягла память и посмотрела на небо. Говорят, надо ориентироваться по солнцу, но она, хоть убей, не помнит, как это солнце расположено над лагерем.

Хорошо, она вернется по собственным следам.

Мел встала и решительно направилась обратно. Через десять минут стало ясно, что она ломится по целине, и до этого здесь никто не проходил. Она решила снова выйти на симпатичную полянку и попробовать заново. Полянка нашлась, вроде бы та самая, но вот незадача — бревна, на котором она сидела, не было. Унес его кто-то, что ли.

Минут сорок она брела сквозь лес, смутно надеясь, что раз побережье восточное, то и к солнцу надо держаться спиной, ведь оно уже перевалило полдень. Еще через четверть часа она наткнулась на собственную обертку от жвачки, которую выбросила полчаса назад. Тут кое-что стало ясно.

Она заблудилась в буше.

В лагере забеспокоились только к вечеру. Мел и раньше подолгу бродила в окрестностях, но к ужину по негласной традиции собирались все. Нелл, Сэм и Джои молча поели и вымыли посуду, посидели на причале, покидали камешки в волны, а потом Нелл мрачно сказала:

— Когда она придет, я оторву ей голову. Сэм кивнул и тяжело вздохнул. Джои, сын буша, был более прямолинеен.

— Если Мел забрести в буш, когда темно — не прийти. Блудить.

Сэм невесело фыркнул.

— Блудить — это точно.

Нелл порывисто вскочила на ноги.

— До темноты еще есть время. Пошли, поорем. Сэм, разожги костер на берегу. Джои, ты знаешь ночной буш?

Джои опасливо поежился.

— Знать, но страшно. Звери. Змеи. Летучая смерть.

Нелл решительно подтолкнула мальчика в спину.

— Ты же у нас герой! Настоящий мужчина. Мы возьмем с собой фонари и ружье. И не пойдем далеко. Не могла же она забраться в чащу?

В глубине души Нелл в этом очень сомневалась.

Они искали и орали до полуночи. Ответом была мертвая тишина. Джои не смог разглядеть следов Мел. Пришлось вернуться в лагерь и ждать утра.