Старая жена, или Развод с драконом

Глава 57. Горячая кровь

Ольга-Оливия:

— Пустите! — выпаливаю белобрысому гаду, когда он хватает меня на этой проклятой лестнице.

Идиот! Слышал бы он, что только что сказал мне главный, на цыпочках бы ходил, но нет… И слова сказать не получается от вышки боли, когда этот блондин толком меня приплющивает к стене и закрывает мне ладонью рот.

— Сама сюда явилась! А мне кое-кто дополнительно за ценный для тебя урок заплатить! — шипит мне прямо в лицо, и меня будто током пронзает.

Злость внутри возникает такая, что роняю мешок. Ноги и руки двигаются сами. Коленом, черт его знаю, куда попадаю. Разозлится. Пускай! Вот рот мне отпустит, я так заору, что его сам Сайрус на лоскуты порвет.

На тебе, скотина! На! Хватаю его за волосы, как бешеная женщина, лишь бы возможность кричать появилась. Были бы силы у меня, как у мужика, сама бы сейчас в таком запале отделала.

— Ай, сумасшедшая стерва!

— Я — Кайрон! Руки прочь, идиот! — кричу что есть силы. Должны услышать! Должны.

Но в глазах мельтешит от адреналина, в ушах так шумит пульс, что за ним и возней, почти ничего не слышу. Но, кажется, были шаги… Кто-то идет? Сюда?

“Нет… Не успеет!” — болезненной вспышкой осознания пролетает мысль в голове, когда блондин припечатывает свою лапу на мою шею и сжимает ее так резко, что в глазах начинает темнеть.

Вместе умрем, гад! Тяну его патлы, пытаясь вырвать. “А лучше, глаза ему как кошка выдеру, чтобы не так обидно было”, — только возникает мысль в уме, только, хочу замахнуться, как блондина невидимой силой отрывает от меня. Он буквально подлетает в воздухе, впечатывается в стену так, что дом дрожит, а затем, упав, катится кубарем по ступеням вниз.

— Цела?! — оглушает вопрос,

и лишь сейчас я сквозь пятна в глазах, вижу, что сила, оторвавшая от меня душегуба, вовсе не невидимая.

Безликий?

— Ты в порядке? — тут же кидается ко мне, осматривая, с головы до ног так, что даже как-то не по себе становится. Будто отец пришел дочь защитить, и если хоть царапину найдет, здесь развернётся сама земля.

— Я… д-да, — тут же прихожу в себя, но будучи еще в каком-то шоке, вместо того, чтобы поблагодарить, начинаю паниковать.

Мешок! Мой мешок с договором куда-то пропал.

Ах, нет! Вот он! На ступени!

Тут же наклоняюсь за ним и краем глаза замечаю, как белобрысый пытается встать с пола у подножья лестницы, и даже начинает что-то говорить. Секунда, и меня обдает таким ветром, что приходится зажмуриться, а когда вновь открываю глаза, уже слышатся крики и визги. И кричит вовсе не блондин. А те, что слетелись на драку в холл.

Хотя какая это драка? Один удар, второй. Блондин уже и шевелиться не может, а несколько зубов, тарахтя, падают на темный пол.

— Боги! Что вы творите в моем доме?! Прекратите! — раздается хриплый бас за спиной, и обернувшись, я вижу летящего вниз Сайруса.

Чудом успеваю прижаться к стене вместе с мешочком, чтобы габаритный бандит не нес меня на своем пути.

Он вылетает в холл, я спешу следом. Тут же на пороге появляются два тех самых охранника с ворот, только вот какие-то они немного помятые.

— Как вы посмели?! — повизгивает Сайрус, затем кидает взгляд на охрану, ряды которой пополнились еще на несколько громил, но ни один из них даже не думает кинуться разнимать. — Чего вы стоите! Остановите! Он же убьет!

Выпаливает Сайрус, а подчиненные и с места не сходят, зато Безликий сам останавливается, оборачивается, но, кажется, первым делом смотрит вовсе не на хозяина дома, а на застывшую на последних ступенях меня. Не уверена, глаз за маской не видно, но я будто чувствую этот его взгляд. Этот вопрос “напугана”?

Не поверите, уже даже толики страха не осталось, но зато довольна.

Я считаю себя достаточно милосердным человеком. Однако тех, кто смеет трогать женщин и тем более детей, по моему мнению, стоит наказывать особенно жестоко. Белобрысый не думал, что идет “преподавать жестокий урок” той, что физически его слабее, и за свою подлость он вполне все это заслужил.

— В-вы! Безликий! — выдавливает из себя тем временем Сарус застыв в нескольких шагах, от побитого блондина, упавшего у ног Маски. — Не знаю, что тут происходит, но прекратите! За что вы тронули моего человека?!

— За что?! — лица за Маской не видно, но ярость пышет так, что прошивает воздух.

И эта ярость, эта энергия… она в точности, как…

— Что он сделал? — пугается Сайрус, но, кажется, быстро складывает в уме один плюс один и оборачивается ко мне. — Он навредил вам, леди?

Даже ответить не успеваю, но по моему виду и так ясно.

— На колени, плут! — гаркает Сайрус, и блондин.

А рад бы попытаться хоть на локти встать, только Кайрон приплющивает его сапогом в спину так, что кроме как стонать и извиваться гад ни на что не способен.

— Прощения просят, когда сожалеют, господин Сайрус. И когда содеянное можно попытаться простить, — только и выплевывает Безликий с такой злостью, что вздрагиваю. А он тут же смотрит на меня.

— Леди Оливии понравились его волосы, — выдает Маска, чуть понизив голос, и я лишь сейчас замечаю, что между моими пальцами, сжимающими мешок, остались пряди светлых волос. — Чтобы завтра же этот никчемный стал лысым и все улицы в деревне до Новой Зимы подметал.

— Вы.. как можете?! Вы… от господина Кайрона? — догадывается Сайрус и тут же бледнеет еще сильнее. Теперь он цвета мела.

Безликий не отвечает, лишь делает шаг ко мне, будто прикрывая своим телом.

— Еще хоть кто-то в ее сторону криво посмотрит, останется без глаз, — предупреждающим рыком слетает предупреждение Безликого, а затем отшвыривает блондина на пол с такой силой, что тот проскальзывает несколько метров по полу.

Все вздрагивают, но не я в этот раз.

Мне, видимо, страха и приключений хватило настолько, что сил больше трястись нет. А вот господа тут же отводят взгляды, будто чувствуют из-под маски взгляд. И только Сайрус не сдается, видимо, не привык, чтобы ему угрожали в его же доме, даже делает пару шагов, пытаясь подойти с другой стороны к Безликому, но застывает.

Секунда, вторая, он смотрит на разъяренного гостя, а затем его желто-зеленые глаза вспыхивают ужасом, будто ему открывается какая-то истина. Судя по лицам некоторых господ, стоящих за спиной хозяина, они в самом деле видят что-то, что их пугает до чертиков. Что там?

Но Безликий тут же разворачивается, и я лишь успеваю заметить, как дрогнула маска на его лице, будто он ее снимал либо же приоткрывал как-то магией.

И тут же повисает тишина. Гробовая. Длится она лишь пару секунд, которые кажутся вечностью, а затем Безликий шагает ко мне.

— Вы целы? — спрашивает меня вновь, но за несколько минут его смертельного боя мне хуже точно не стало.

— Идти могу, — отвечаю ему, а голос дрожит от искренней благодарности.

Уже готова ускакать отсюда прочь, как этот Маска подхватывает меня на руки.

— Вы чего? — только и успеваю пискнуть, а затем прикусываю язык.

Он тут только что избил одного из шестерок местного гангстера, не буду же я пищать и понижать ему статус в такой момент? Потому и молчу, пока нам боязливо кто-то открывает двери.

Но только мы выходим за порог, и прохладный воздух бьет в лицо, сразу прошу отпустить меня на землю.

— Сидите смирно, — дают мне приказ.

Он, что, не отошел от разборок, что и мне отдает приказы, как подчиненной?

— Я сама могу идти…

— Знаю, леди Оливия. И тому упырю вы тоже без меня славно наваляли сами. По крайней мере, без волос бы оставили. И удар кочергой у вас поставленный. Но давайте, вы хоть раз сделаете, как я вас прошу, и позволите хоть кому-то позаботиться о вас самой? — не то рычит, не то в самом деле просит он.

Даже становится как-то больно от его слов и тем более голоса, будто бы пронизанного горечью и… страхом. Пережитым страхом.

Потому решаю помолчать немного. Что мне плохо, что ли, оттого, что меня на руках лишний раз понесут? Когда еще такой шанс выпадет почувствовать себя девочкой, у которой за спиной есть кто-то сильный?

— Леди Оливия! Леди… Безликий?! — тут же бегут к нам навстречу те самые мужички, которых я привела с собой, едва мы выходим за забор.

— Возвращайтесь без нас, — только и приказывает им Безликий, да такой злой до сих пор, что спорить с ним никто не решается.

Только и кидают мужчики в меня взгляды: мол, слушаться, или все-таки вас от него спасать? Будто они смогут спасти.

Киваю, мол, идите, разберусь, и они, озадаченно переглянувшись, юркают в темноту главной улицы, а вот мы…

— Куда вы несете меня? — спрашиваю у Безликого, который все это время вышагивает так, будто мешочек с яблочками легенький несет, а не даму, которая весит под шестьдесят килограмм, примерно.

— Лекарня в той стороне, — напоминаю я, а он как-то устало, будто уже успел помучаться на всю жизнь вперед, выдыхает.

— Как только вы попадете в лекарню, леди Оливия, вы о себе забудете и других начнете лечить.

— А меня разве нужно лечить? — не понимаю я, ибо внутри столько адреналина, что никакой боли не чувствую, лишь прохладный ветер и жар мужского тела, к которому меня крепко, по-хозяйски прижимают.

Кхм… Кстати.

— Довольно, господин Безликий. Вы же не собираетесь меня всю дорогу на себе тащить? Я и сама могу пойти, — говорю ему, ибо именно в этот момент, как назло, начинаю испытывать что-то вроде девичьего смущения.

Нет, ну, гляньте. Разборок уже нет. Вокруг тихая улица, запах цветов и трав витает в воздухе. Белая луна освещает мощеную дорожку, по которой идем мы одни. Точнее, идет Безликий, а я у него на руках, как маленькая девочка.

— Господин Безликий, я настаиваю. У вас, наверняка еще старая рана от тяпки не затянулась как следует! — говорю строже, припоминая, как на него с навеса инвентарь садовый полетел, а лекарь Бертон тогда обрабатывал… ой…

Мысли обрываются резко, в ту же секунду, как Безликий останавливается.

— Вам так неудобно со мной, леди Оливия? — спрашивает он уж очень странным голосом, еще и лицо свое, то есть маску поворачивает так, что у меня сердце подпрыгивает. — Думал, вас ничего на всем этом свете не может смутить.

Да это же… почти вызов?

— С чего вы взяли, что вы меня смущаете? — говорю Безликому, но чувствую, как предательски начинают краснеть щеки, а луна достаточно ярко светит.

Потому и подаюсь немного вперед, чтобы он не вздумал тут играть со мной.

Буквально на пару сантиметров сокращаю дистанцию и чувствую, как под моими пальцами напрягаются его плечи.

“Ага, смутил? Сам и мучайся”, — пробегает злорадная мысль в голове, и тут же понимаю, что я, кажется, зря решила сыграть в эту игру…