Трехлитровую бутылку «Смирновской» с насосиком Ляльке тащить было несподручно. Вынув из шикарной коробки, она попробовала запихнуть ее в полиэтиленовый пакет. Не вмещаясь ни вдоль, ни поперек, бутылка предательски высовывала свою длинную шею-горлышко.
Наконец девушка догадалась: кожаный рюкзачок для этого в самый раз! Жалко, конечно, в нем такую бандуру таскать, но ничего не поделаешь!
Этот рюкзачок ей подарил Виталий, когда они отдыхали в Португалии и ездили на экскурсию в Лиссабон. В кожгалантерейном бутике Лялька просто присохла к улетной вещице — глаз не могла оторвать. Пик моды на рюкзачки конечно уже пролетел, но Ляльке даже тряпичного не удалось поносить, поэтому все равно очень хотелось.
Холодная бутылка больно била по спине. «Черт, — морщилась от ноши Лялька, — будто глыбу льда на закорках тащу. Видно, в палатке всю ночь отопление не работало. Хорошо, что от метро до проклятого подъезда недолго шлепать!»
— Привет, — беззаботно бросила она знакомому охраннику, входя в известный дом.
— Ты опять спозаранку, — зевнул здоровенный детина, — все еще спят!
Но Лялька, не удостоив его ответом, уже шмыгнула в лифт.
Дверь ненавистной квартиры долго не открывали.
Наконец заспанная физиономия гориллы появилась в дверном просвете.
— Я Олегу документы принесла, — через цепочку показывая еще одну пустую дискету, важно сообщила девушка, — отрывай!
— Его нет, — распахивая дверь, промычал горилла.
— Подождем, — заявила Лялька, нахально проходя в комнату. — Выпить хочешь? — Не давая бугаю опомниться, Лялька вытащила из рюкзачка соблазнительный презент.
— О!!! — взвыл от радости мохнатый тип. — Я сейчас закуску принесу, — и исчез в кухне.
Лялька, расстелив на полу газету, достала два пластиковых стаканчика. Снотворное плохо растворялось. Нервничая, Лялька размешивала растолченные таблетки прямо пальцами. Затем, понюхав водку, удостоверилась, что та ничем не пахнет.
Скрестив по-турецки ноги, она уселась на полу и водрузила посредине импровизированного стола бутылку-завлекапку.
— Где ты там! — крикнула она пропавшему типу.
Вернувшись, тот притащил соленые огурцы и хлеб.
Не присматриваясь к стакану, тип залпом выпил его и, налив снова, торжественно произнес:
— А теперь за упокой!
— Кто преставился? — не скрывая злости, поинтересовалась девушка.
— Дочь моя. — Он сглотнул пьяную слезу. — Клавкина и моя, Юрия Пилюгина. — Он ударил себя в мохнатую грудь.
— А, значит, тебя Юриком звать? — протянула Лялька.
— Давай познакомимся! — Он пьянел, но снотворное и не думало действовать.
«Таким, как он, в ветеринарной аптеке для слонов или жеребцов нужно покупать», — промелькнуло в голове у Ляльки, но она, не сдаваясь, продолжала трапезу. Юрик отпил изрядную часть трехлитровой «Смирновской» и, несмотря на смерть дочери, развеселился. Он даже стал протягивать свои грязные лапы к Ляльке.
— Погоди, еще успеем, — пообещала девушка в надежде вытянуть хоть какую-нибудь информацию из пьяной головы Юрика.
— Олег что, дома не ночевал?
— Нет, — замотал тот головой, — пропал, невеста его ищет!
— Марианна? — уточнила Лялька.
— Ага, спрашивала, где он. А ты ее тоже знаешь? — В глазах Юрика появились проблески сознания, но тут же угасли. — Ну пойдем со мной, полежим!
Лялька с омерзением бросила взгляд на серые от грязи простыни.
— У меня жена с дочкой срок мотали. Так дочку на зоне отравили, говно какое-то дали, благотворительные подарки привезли… с детским питанием, понимаешь? Отравили… — Его речь становилась бессвязной…
Лялька насторожилась.
Лариса рассказывала о транспорте «Бебилюкса», с которым у них происходило что-то непонятное. Закупленный какой-то очень крутой дамой «Бебилюкс» оказался некачественным. Начались отравления детей. Как раз документы с адресатами этого транспорта выколачивали у Ляльки в ту ночь подонки. Утром им удалось украсть из портфеля Ларисы эти документы. Лариса предполагает, что именно они приложили руки к детскому питанию.
«Возможно, она права, — вдруг осенило Ляльку. — Горилла не ведал, что отравил собственного ребенка, Бог наказал! Жаль, что не его самого, ну да ладно, все еще впереди», — мстительно вспыхнуло в голове у девушки.
Юрик, развалившись, наконец захрапел.
Через четверть часа Ватсон обещал привести с собой сотрудников РУБОП.
— Никакой самодеятельности. Чтобы самой не впаковаться. С ними шутки плохи! — предупредил он.
— Знаю, знаю, — пропела Лялька, — все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
— Не смешно! — предостерег ее Ватсон.
Но Лялька, побродив по квартире, все же решила для достоверности, чтобы правдоподобно выглядела версия, как Юрик выколачивал из нее важные сведения, к своему подбитому глазу еще расквасить себе нос. Кровь полилась сразу. Сосуды у нее располагались близко, и, слегка ударившись лицом о зеркало в ванной, она залила кровью всю раковину.
— Что с тобой? — испугался Ватсон, когда окровавленная Лялькина физиономия выглянула через цепочку двери.
Для правдивости Лялька перемазала кровью все простыни, на которых безмятежно храпел Юрик.
— Что он с вами делал? — строго спросил мужчина в штатском.
— Избивал, — не моргнув глазом, соврала Лялька и добавила: — В этот раз. В прошлый — изнасиловал.
Милиционер осуждающе посмотрел на Лялькину короткую юбку.
— Заявляли?
— У меня медицинское заключение есть, — почувствовав недоверие, с обидой в голосе изрекла Лялька. — Он требовал документы принести.
— Документы? — переспросил сотрудник.
— Да, — разозлилась Лялька, — по детскому питанию из фирмы «Бебилюкс», где я работаю.
— Поехали, будете показания давать, — распорядился мужчина. — У вас паспорт с собой имеется?
Лялька с готовностью вытащила паспорт Ларисы.
В вещах, валявшихся рядом с диваном, Ватсон нашел справку об освобождении на имя Пилюгина Юрия. Тот, разбуженный после глухой пьянки и пятикратной дозы снотворного, тупо уставился на посторонних.
— Убью! — прорычал он, набрасываясь на сотрудника в штатском.
— Теперь твоя очередь поработать! — обращаясь к Ватсону, Лялька поправила Генкино одеяло, съехавшее с больничной койки. — Анализы я отнесла.
— Это же на твое имя анализы, не на Ларисино, — покачал головой Гена.
— У нас же инициалы одинаковые! Чего забеспокоился?
— А про Марианну, Геннадий, ты ей рассказал? — Ватсон сокрушенно покачал головой.
— Я же тебя строго-настрого предупредил, туда ни шагу! Тоже мне Мата Хари! — улыбнулся Генка и поморщился от боли. Любые эмоции давались ему с трудом.
— Кто это? — собираясь обидеться, насторожилась Лялька.
— Штирлиц в юбке! — пояснил Генка.
— Нет, я не хочу шпионкой, я как ты… решила стать журналисткой.
Ватсон с иронией посмотрел на девушку:
— Ну как же! Там тебя только и ждут!
Но Лялька ни капельки на него не обижалась. Она уже привыкла к его характеру.
К Гене в больницу девушка ходила почти каждый день, мучая своими вопросами врачей и сестер. С ними она была очень строга, считая, что девчонки-медсестры невнимательны, делают все кое-как.
— Я твою майку, в которой тебя ранили, отстирала. Можно, я ее себе на память оставлю?
Генка с Ватсоном переглянулись.
— Думаю, что тебе, как Макаренко, пора дом для трудновоспитуемой молодежи открывать, — поддел ее Ватсон.
— А тебе — школу юных следопытов, только с усиленной охраной, чтобы твоих подопечных не подстреливали, — умыла его Лялька. — Пока ты ручки сложа сидел, мне с крутой бизнесменкой пришлось еще встретиться.
Ватсон с Геннадием насторожились.
— Это еще с кем? — вырвалось у Генки.
— С Дианой Донской! Слышали про такую? — Лялька гордо вскинула голову. — Она никого не хотела принимать. Сначала опять Ларкой пришлось прикинуться. Потом я все как на духу ей рассказала. И про тебя, Гена. — Она произнесла его имя совершенно другим, незнакомым даже себе самой тоном, в котором слышались уважительные нотки. — И про эту сволочь «Олега», и про Пилюгина. И про Марианну.
— Зачем? — в один голос воскликнули Генка с Ватсоном.
— Вы себе не представляете, какая это женщина! Ей понравилось, как я им всем троим «стрелку» в следственном изоляторе устроила. Ведь под Диану уже тоже копать начали, собирались уголовное дело в связи с отравлениями детей заводить.
Она похвалила меня, сказала, что любит отважных. Помочь обещала. У нее знакомый в ФСБ есть. Он дело к себе переведет.
Журналист с сыщиком переглянулись.
— Неудивительно, такая шикарная женщина! Для нее все что угодно сделать можно! — Лялька, вспомнив Диану, отвлеклась от волнующей ее темы. — Лариска рассказывала, что ей пластическую операцию делали. — Лялька, состроив загадочное лицо, изрекла: — Я тоже, как только Гена поправится, себе сделаю.
Генка аж подскочил на кровати, но от боли вновь поморщился.
— Зачем?
— Как зачем? Нос такой же, как у Дианы, хочу. А потом в черный цвет волосы выкрашу.
Ватсон скорчил гримасу.
— Нет, Гена, мы погорячились, на Мату Хари она не тянет.
— Это почему?
— У той в голове было побольше. — И Ватсон покрутил пальцем около виска. — Можно наконец узнать, чем твой визит к Диане закончился?
— В общем, когда я ей о Виталии рассказала, она попросила меня больше ничего не предпринимать, — продолжила важно девушка.
— Ну-да, ну-да, — многозначительно заметил Гена. — Решила, что ты и в Лондон полететь можешь.
— Запросто, — поддержала его мысль Лялька. — В Скотланд-Ярде порядок наведу.
— Ты можешь!
— Конечно! Я же ученица доктора Ватсона!
Все трое дружно рассмеялись, а Генка вновь схватился за грудь.
— Виталия отец, возможно, под залог заберет, — сообщила Лялька, — там новые обстоятельства возникли, свидетели объявились, и у Виталия двое поручителей из английских граждан нашлись — хозяйка квартиры и ее дочь-инвалид.
Лялька перевела дух:
— Ну вот — все вам рассказала!
— А никто отцу Виталия каких-нибудь других способов вытащить из переделки сына не предлагал? — Ватсон задумчиво посмотрел на Ляльку.
— Таких сведений пока не имеется, — по-деловому отозвалась та. — Отец Виталия только завтра прилететь должен.
— Нужно признаться, — заметил Генка, — что Мата Хари нас все-таки обскакала.
— Да, с информацией у нее даже получше, чем в твоем всезнающем компьютере.
— Может, тебе вместо журналистики на юридический податься? Ты уже и в международном праве кое-что смыслить стала, — с иронией подхватил Ватсон.
Окрыленная похвалой, Лялька выпалила:
— Ладно, еще кое-чего расскажу: до салона Марианны я тоже добралась.
— Как?
— Так. Девушка Люся, про которую ты рассказывал, — Лялька посмотрела на округленные глаза Генки, — как только узнала, что тебя убить собирались, согласилась на меня работать.
— Нет слов…
— А кто, думаете, для «Олега», чтобы его повязали, мне настоящие наркотики дал? Люся у Марианны свистнула.
— Но ведь это же опасно, заметят и уберут мгновенно…
— Как бы не так, она у нас главный свидетель обвинения. А свидетелей прятать нужно.
Вытаращив глаза, приятели молча посмотрели на Ляльку.
— Ну да, что вы уставились? Это во всех фильмах показывают. Она много что там видела, кое-что подслушала. Поэтому я ее запрятала.
— Куда? Куда ты ее могла спрятать? — не ожидая от Ляльки такой прыти, буквально простонал Ватсон.
Лялька бдительно огляделась по сторонам и, нагнувшись к уху Генки, прошептала:
— Она теперь у тебя в квартире живет. Джуну выгуливает.
Расслышав, Ватсон чуть не свалился со стула. А журналист, посмотрев на Ляльку, вдруг серьезно протянул:
— А что ты думаешь, Алексей, может быть, она и права.
— Конечно, — обрадовалась Лялька, — снаряд в одну воронку два раза не падает.