Ставка на девственность

=13

Александр

Пришёл домой после учёбы. По дороге заскочил в супермаркет у дома. Да, дела мои не весёлые. Похоже, придётся занимать немного денег у кого-то из мужиков. На пустых макаронах и каше можно ноги протянуть. К тому же, купил совсем немного. Надо экономить. Каждый день на транспорте ездить придётся, причём не один раз. Сварил пустых макарон, приправил подсолнечным маслом и сел кушать. Нет, у меня не закапали, слёзы в тарелку, как вы могли бы сейчас подумать. Я не разнюнился, не вспомнил с жалостью о тех вкусных блюдах, что нам готовила кухарка в доме отца. Я стиснул челюсти и решил, что я должен выстоять. Доказать в первую очередь самому себе, что я смогу выдержать один, без поддержки родителей. Знаю, как это трудно, уже успел ощутить. В августе получил получку и, заплатив бабке за комнату, потратился на вещи. И пусть это были дрянные осенние ботинки за семьсот рублей и куртка за полторы тысячи, но они серьёзно подточили мой бюджет. А тратиться пришлось. Я же не могу работать в том, в чём хожу по улицам. Спецодежда у Евгения не выдаётся. Каждый приносит своё. Но в этом месяце ещё хуже. Из пятнадцати тысяч, двенадцать я отдал, чтобы снять эту квартиру.

Поел, одновременно набивая сообщение Юрке в контакте. Потом стал разбирать пакеты с учебниками и тетрадями. Комод в комнате оказался пустой, и я убрал всё туда. Идти наверх и разбирать сумки, было лень. Я упал на диван и ради интереса включил телевизор. Посмотрел новости на одном из каналов, а после с тоской глянул на сумки, стоящие в углу комнаты. Когда-то придётся их разобрать и лучше это сделать сейчас.

В итоге куртки и обувь перебазировались в шкаф у двери, а остальное я понёс наверх. Всё разложил и развесил по местам. Сумки сложил и убрал вниз шкафа. Ну вот, устроился. Посмотрел в окно на вечернее небо. Стало так тоскливо. Мне и раньше было одиноко, не смотря на то, что жил в отчем доме, а сейчас и подавно. Пиликнул телефон в кармане. Мой виртуальный кот проголодался. Раньше мне не разрешали заводить дома животных. А в такую шикарную берлогу я не посмею кого-то привести. Поэтому завёл себе виртуального кота. Сел прямо на подиум, решив немного поиграть. Вдруг заметил, что подиум на самом деле с подсветкой. Небольшой выключатель нашёлся на стене над матрасом. Щёлк, и пространство вокруг кровати осветилось приглушённым светом. Ух ты, красиво. А в некоторых местах подиума ещё и небольшие прорези. Кончики пальцев точно войдут. Пригляделся. Маленькие дверные петли? Да это же скрытые ниши. Всё так аккуратно сделано, что даже не заметишь с первого раза. Открыл самый верхний ящичек. Чего?! Ни хрена себе! Достаю бутылочку в пятьдесят миллилитров с дозатором. На ней написано крупными буквами «Yes — Anal». А снизу мелким шрифтом на английском языке, что это силиконовый лубрикант гель. Я хорошо понимаю по-английски. На обратной стороне написано, что это анальный гель, обладающий заживляющим и расслабляющим эффектом. Таких бутылочек было несколько штук. А ещё в нише лежали импортные презервативы. Прочитал на упаковке, что они из полиуретана. Положил всё обратно. Я в шоке. Он говорил, что тут никто не жил. Значит, водил сюда любовниц? Открыл другую нишу. В ней нашлась свёрнутая толстая полоска из кожзаменителя. Потянул её, она оказалась привязана к специальной трубке, вделанной в подиум. Чёрт! То, что я увидел на другом конце полосы, заставило меня выронить её из рук. Это был кожаный наручник с металлическими застёжками. Затолкав этот девайс внутрь, как попало, закрыл дверцу. Сердце бешено побежало вскачь. Дрожащей рукой открыл ещё три ниши. Такие же наручники. А вот последняя дверь была больше других. Сердце замерло, а потом испуганно унеслось, отстукивая бешеную дробь. Открыл дверцу. Ошейник со свисающими на цепочках наручниками, несколько анальных пробок. Маска для лица и ещё пару непонятных мне штук. Закрыл всё это. Стало вдруг страшно. Какие ещё секреты хранит хозяин этого жилья? И потом, с чего я вообще взял, что он спит только с девушками? Внизу раздался какой-то шум. Вот тут мне стало не просто страшно, а жутко. Кто там?! Положив телефон в карман, на цыпочках стал спускаться вниз.

— Здравствуй, Саша. Чего ты там крадёшься как мышка? Иди сюда, — раздался голос хозяина квартиры.

Я с опаской спустился и, увидел, как он стоит у разделочного стола, на котором стоят два больших пакета.

— Здравствуйте, Рудольф Матвеевич. А вы зачем пришли? А, понял, забыли вчера забрать свою одежду в шкафу. Подождите, я сейчас принесу.

Развернулся, чтобы ринуться наверх за его рубашкой и брюками. Не успел поставить ногу на первую ступеньку, как сзади раздалось строгое.

— Я пришёл к тебе, Саша. Подойди ко мне, пожалуйста.

Ко мне пришёл? Зачем? Развернулся и на дрожащих ногах пошёл к нему.

— Вообще-то к арендаторам не принято ходить без спроса. Только в день получения арендной платы, и всё, — промямлил дрожащим голосом.

— Я принёс тебе продукты, Саша. Полагаю, ты вчера всю свою зарплату истратил. Я не хочу, чтобы ты голодал. Не волнуйся, всё куплено на те деньги, что ты мне вчера дал. Разбирать пакеты будешь сам, я в слуги не нанимался, — улыбнулся он.

Подошёл к столу. Посмотрел на мужика, стоящего в расслабленной позе у стола. После того, что я увидел в спальне, как-то страхово находиться рядом с ним. Заглядываю в один из пакетов. Чтобы посмотреть что там, нужно вынимать все продукты, потому что их много. Но то, что лежит сверху повергает меня в шок. Палка сырокопчёной колбасы, сыр, упаковка дорогих котлет, сливочное масло. С тех пор как я живу самостоятельно, успел изучить ассортимент супермаркета. Такая колбаса стоит не меньше семисот рублей за килограмм. Как бы мне ни хотелось, но я не мог себе такую позволить. Зачем он это всё принёс? В чём подвох? Я знаю, ничего не бывает просто так.

— Простите, но это очень дорого. Я не возьму. Мне будет нечем вам, потом долг отдавать. Ведь ещё за аренду платить, — сказал я нервно.

Неожиданно он подошёл ко мне и, обняв, прижал животом к столу.

— О чём ты говоришь, Саша, какой долг? Я принёс это для тебя. Ты итак слишком худенький. А что касается аренды, то ты мне ничего не должен, — произнёс он с придыханием.

Следом я почувствовал, как шеи касаются его губы. Что он делает?! Нет! В голове моментально мелькнула догадка, и я стал вырываться из его цепких рук.

— Вы что обалдели?! Отпустите меня! Я не стану с вами спать, за возможность жить тут бесплатно! Я не проститутка, ясно?! — сказал я гневно, а в душе нарастала паника.

Я извивался, пытаясь освободиться, но он оторвал меня от стола и крепче прижал к себе. Вот почему я такой хилый, с одним человеком справиться не могу.

— Тихо, Саша, не бойся. Я знаю, что ты не проститутка. Т-ш-ш, всё, успокойся. Саша, мой красивый мальчик, как долго я мечтал снова встретиться с тобой наедине.

Его голос был такой нежный. Он как будто гипнотизировал своим бархатным тембром. Этот голос, так же со мной разговаривал мужчина в клубе. Не может быть?!

— Отпустите, пожалуйста. С чего вы взяли, что я ваш? Не был и никогда не буду, — всхлипнул я.

На душе нарастала паника. Почему-то показалось, что сейчас он меня затащит в спальню, пристегнёт к тем наручникам, а после сделает всё, что захочет. Мужчина развернул меня к себе, и снова прижал к столешнице.

— Мой, Саша, был и останешься. Помнишь клуб, надпись на конверте? Твои губы, Саша, всё такие же розовые, как-то вино, что мы с тобой пили. И наверняка, сладкие, как клубника, которой я тебя кормил, — произнёс он с улыбкой, а потом провел пальцем по моим губам.

— Вы Дарио?! — потрясённо выдавил я из себя.

— Теперь Рудольф. Не стоит называть меня клубным псевдонимом. И давай уже на «ты» перейдём. Ты весь дрожишь, мой мальчик. Я такой страшный оказался? — он поцеловал меня в висок.

— Нет, вы очень красивый, — сказал я, опустив глаза.

Сердце отплясывало румбу, а в голове стучали кастаньеты. Это он, тот мужчина из клуба. На самом деле, он оказался красивым и молодым. Я стоял рядом с ним, и мне было страшно и волнительно одновременно. Я столько времени мечтал об этих руках, думая, какой я извращенец. И вот, эти руки обнимают меня снова. И что теперь? Что делать дальше? Я застыл в его объятиях, опустив голову.

— На «ты», Саша, я же просил, — он поднял мою голову, подцепив подбородок двумя пальцами.

Потом Рудольф с шумом втянул в себя воздух и, обхватив мои щёки ладонями, впился в губы. Он попытался раздвинуть их языком, а я подчинился. По телу прошла волна приятной дрожи, смешанной со страхом. Как же я мечтал, чтобы вот так властно взяли и заставили целоваться. А после доминировали надо мной, принуждая делать неприличные вещи. Поэтому я испугался не его, а скорее своей реакции. Я готов был скулить и умолять, чтобы меня трахнули. Или заставили встать на колени и вылизать его плоть, как тогда, в клубе. Сейчас я возбуждался от его властного поцелуя, и одновременно чувствовал себя последней блядью. Но почему именно он так действует на меня? Когда смотрел на голую проститутку, в своей спальне, меня так не штырило. А ведь Кэт была очень красивая. Но как оказалось, мне не нужна была девушка. Мне нужны сильные руки мужчины, чтобы с силой смяли в своих объятиях.

— В пакетах есть продукты, которые требуют заморозки. Разбери пакеты, Саша, — приказным тоном сказал он, когда отстранился.

— Хорошо, — пискнул я.

Ноги не желали меня держать. Тело прошивали волны возбуждения. Но я постарался взять себя в руки. Начал разбирать пакеты. Мужчина тем временем сидел за столом и наблюдал за мной.

— Знаешь, я вчера чуть не озверел, когда ты про танцы, шманцы, ебламанцы, сказал. Догадываешься, да, какое слово возмутило меня больше всего? Ты мой, Саша. Никаких любовников кроме меня у тебя не будет, — произнёс он ледяным тоном, — А теперь скажи мне, мальчик, ты гей?

Я закончил убирать продукты, и теперь стоял, вцепившись пальцами в столешницу. Почему-то не мог развернуться и посмотреть на него. Было так стыдно.

— Я не знаю. До вас.… До тебя, у меня не было никого. Это правда. Я пробовал переспать с девушкой, но не получилось. Не потому что не смог. Просто папа застал нас. Он выбил двери моей спальни, а там голая Кэт. Она была проституткой. Мы не успели ничего сделать. Кэт только разделась, и чмокнула меня в губы, словно ребёнка. Папа вышвырнул её из дома. А ещё мне нравилась одна девочка в школе, но она отказалась со мной встречаться. На парней я никогда не засматривался. У меня только на тебя такая реакция, и это ужасно бесит. Я не хотел быть геем, — эти слова даются с трудом, ком в горле мешает говорить.

— Сюда подойди, встань напротив меня, — командует он.

Я подчиняюсь, словно послушная марионетка. Подхожу к нему, опустив голову. Чувствую, как горят мои щёки.

— Ближе подойди. Встань вплотную к стулу.

Я снова подчиняюсь, а он хватает меня за волосы и оттягивает голову назад, но не сильно. Потом наклоняется и заглядывает мне в глаза.

— Мне всё равно, мой мальчик, какой ты ориентации. Я буду заниматься с тобой любовью. Запомни, пока у тебя есть я, в твоей постели не должно быть других. Это единственное условие. В остальном у тебя полная свобода. Ты будешь учиться, работать, иметь друзей. Сюда разрешаю приводить только Лёшу. Но я должен знать о каждом его везите заранее. Потому что с этого дня будет так. Ты живёшь здесь бесплатно, но я буду приходить сюда в любое время, когда мне приспичит. Я буду заниматься с тобой любовью, тогда, когда захочу. Не потому, что мне не с кем переспать. А потому, что ты мне нравишься, Саша. Именно ты и никто другой. Я, хочу, тебя, мой, мальчик.

— А ели я не соглашусь? — заикаясь, спрашиваю я.

— Правда?! Не думаю, что ты это сделаешь, — он наклоняется ещё ниже и целует меня.

Он не нежничает. Сминает мои губы, с силой всасывает язык в рот. А я таю как мороженое. И в голове пугающая до тряски мысль: «Да, заставь меня. Подчини себе. Я хочу, чтобы ты был рядом». Он стонет в мои губы и, кажется, я тоже. Но я вдруг опомнился. Что я натворил?! Положил его продукты в холодильник, целуюсь тут с ним. По сути, я согласился быть его любовником, даже вслух не озвучив этого.

— Я… Я не могу, — мямлю отстраняясь, — Чувствую себя так, будто продался за кусок хлеба.

— А что чувствуешь здесь, а? — ехидно улыбается он.

Одновременно с этим Рудольф резко хватает меня за руку и, разворачивая, прижимает к себе. Его рука ложиться на мой пах и гладит мой стояк. Чёрт, даже не заметил, что смог так возбудиться.

— По-моему твоя нижняя голова со мной солидарна. Знаешь, Саша, я никому никогда не говорил ничего подобного. Ты будешь первым. Я люблю тебя, малыш. Я впервые в жизни влюбился и не собираюсь тебя отпускать. Пусть это звучит пугающе, но как есть.

— А как же жена? У тебя была жена.

Мой голос дрожит от шока. Он меня любит?! Этого не может быть!

— Я женился потому, что так захотелось родителям. Они ждали внуков, я тоже хотел детей. Но мы развелись недавно. Она оставила мне ребёнка и вышла замуж за американца.

— Но я никогда бы не поверил, что ты бисексуал.

— У меня сложная сексуальная ориентация. Тебе не надо в это вникать. Просто знай, что я люблю тебя. Пока у меня есть ты, мне никто не нужен. А сейчас в душ. Только не надо мне больше врать, что ты не можешь, или не хочешь со мной переспать.

Я не знаю, что на это ответить. Меня ведёт из стороны в сторону. Одна половина говорит, что я хочу быть с ним. Хочу снова ощутить эти тёплые руки на своём голом теле. А другая половина буквально вопит, что я дерьмо последнее, и продался за кусок дорогой колбасы. Хорошо, я его не вышвырнул из квартиры вместе с этими пакетами. Во-первых — это его собственность. А во-вторых, я бы не смог сделать это физически. Попытался бы, но с моим умением постоять за себя, вероятность победы равна нулю. Он скрутил бы меня в два счёта. Но вот почему я сам не ушёл отсюда? Стоило бежать сломя голову. Но дебил Саша никуда не побежал. Он стоит в его объятиях и не может решить, что делать дальше. Стать его любовником или послать далеко и надолго. Он сказал, что любит меня. Эти слова неожиданно согрели душу, пусть даже он и врёт сейчас. Именно поэтому я не ухожу. Мне даже родители никогда не говорили, как любят меня. Да я и тепла особого от них не чувствовал. Всегда только рычание, как будто я вечно путаюсь под ногами. И сейчас мне хотелось этого тепла, которое дарил Рудольф. А он нежно целовал мою шею и прижимал меня к себе.

— Ну, что ты, мальчик мой, не плачь. Всё будет хорошо. Я обещаю тебя защищать. Тебя больше никто не обидит, — говорит мне ласково.

Блин, даже не заметил, как снова разнюнился. Наверное, мне стоило родиться в теле девушки, так было бы правильнее. Но дело в том, что я ощущаю себя как парень, но веду себя иногда совсем не по-мужски.

— Я видел тайники в подиуме, — зачем-то признаюсь я.

— Тебя это напугало? Только давай договоримся, ты отвечаешь честно. Что бы ни случилось, Саша, я хочу знать правду.

— Да, меня это напугало. Я знаю, что это. Предметы для бдсм игр. Я боюсь боли, у меня фобия, — говорю всхлипывая.

— Никакой боли не будет. Я не собираюсь тебя бить. Я не садист. А сейчас тебе надо расслабиться. Почувствовать, что я не способен причинить тебе вред. Пойдём в душ, а потом я кое-что сделаю для тебя. Это сюрприз.

Он встаёт, и всё также обнимая меня, идет в ванную комнату. Там стоит навороченная душевая кабина, в которой свободно поместятся двое. Рудольф начинает расстёгивать пуговицы на моей рубашке.

— Не надо, я сам. Мы же не будем мыться вместе? — перехватываю его пальцы своими руками.

— Будем. А ты стесняешься? Брось, я уже видел тебя голым, и не только видел. Помню, какая вкусная твоя сперма, — улыбается он.

Я краснею, но позволяю ему раздеть меня. Хочется прикрыться, и я усилием воли заставляю себя не делать этого. Он прекрасно всё видел, когда я достался ему в этой игре. Стою, опустив глаза. А потом подрываюсь и бегу в кабину душа. Что я делаю?! Неужели снова собираюсь переспать с ним?!

Рудольф заходит в душ следом за мной. Я стою, глядя в пол. Меня ещё корёжит от того, на что я соглашаюсь. Он поднимает мою голову за подбородок.

— Посмотри на меня, Саша. У тебя сейчас такой напуганный взгляд. Напуганный и доверчивый. Не стоит думать о том, что ты делаешь что-то плохое. Любовь изначально не может быть плохой, — говорит нежно, — Позволь я вымою тебя сам. Мне так хочется.

Он берёт мочалку и налив геля, начинает меня мыть. Мне кажется, что даже кончики ногтей на моих ногах покраснели от стыда. Да стыдно, но одновременно приятно. Впрочем, наша банная процедура длиться не долго. Он быстро моет своё достоинство и выключает воду.

Мы выходим, и Рудольф вытирает меня большим махровым полотенцем. Им же трёт своё тело.

— Не одевайся. Иди так, прямо в спальню. Я только достану одну вещь.

Он достаёт из подвесного шкафчика какую-то баночку. Я разворачиваюсь и выхожу. Что он задумал? Забегаю наверх. Сердце колотится. Это не правильно, что я вот так без боя сдался. Потому что если сейчас пересплю с ним, будет означать, что я согласен стать его любовником. Но я не могу иначе. Пусть вы меня посчитаете проституткой, но мне хочется секса. И не с девушкой, а именно с ним.

Рудольф подходит и обнимает меня сзади.

— Саша, давай сейчас договоримся. Ты мне доверишься. Я закрою твои глаза повязкой, но поверь мне, ничего плохого с тобой не будет. Сегодня твоя задача лежать и получать удовольствие. Я очень хочу тебе его подарить.

— Хорошо, — говорю более уверенно.

— Тогда сверни одеяло и положи на подоконник. Оно нам пока не понадобиться. В доме тепло.

Да, ещё стоят последние тёплые деньки. Я складываю одеяло на подоконнике, потом ложусь на живот на кровати, как он просит. Рудольф надевает на меня маску для сна. Я чувствую, как скрученную в валик вторую подушку, подсовывают под мой живот. Таким образом, попа приподнимается. Мне почему-то вдруг хочется, чтобы он не думал обо мне плохо из-за того, что я вот так легко на всё это пошёл. С закрытыми глазами становится легче произнести эти слова.

— Я не понимаю, что происходит. На самом деле я не такой. Я бы никогда не согласился вот так быстро ни с кем другим. Ещё тогда, в клубе, твой голос и твои действия заставляли подчиниться. Это пугает.

— Что тебя пугает, Саша, то, что хочется секса с мужчиной? — спрашивает он спокойным тоном.

— Да, но не со всяким, только с тобой.

— Не стоит этого бояться. Возможно, это сама судьба свела нас тогда в клубе. В любом случае, ты должен знать. Я не считаю тебя легкомысленным или проститутом. Ты самый лучший, Саша, и всегда должен помнить об этом, но не зазнаваться, — он целует мою лопатку, — А сейчас выкинь все ненужные мысли из головы. Получай наслаждение.

Где-то рядом негромко заиграла музыка. Это была флейта и звук воды. Потом к флейте добавился другой инструмент. Как будто на специальном тамтаме играют пальцами. Это была нежная восточная мелодия, которая расслабляла. Я невольно заслушался ею. Удивительно на душе стало легче.

Я почувствовал, как пальцы Рудольфа проехали по позвоночнику, но так, будто пощекотали. Он сделал это несколько раз, вызывая приятную дрожь в моём теле.

— Ты был когда-нибудь на берегу океана, Саша?

— Нет, только на море несколько раз. Папа возил нас в Турцию.

— Когда-нибудь, мы побываем на берегу океана. А сейчас слушай музыку. Представь, что ты лежишь на берегу океана. Волны ласкают твоё тело на песке. Твоё красивое тело, которое хочу сегодня ласкать я, — говорит он нежно.

Его руки ложатся мне на плечи, а после легко скользят вниз. Они чем-то смазаны и это приятно разогревает кожу. Он не торопится. Движение медленные и лёгкие. Я млею от тепла его рук и от музыки, что звучит в комнате. С закрытыми глазами все ощущения становятся ярче. Рудольф гладит мою спину, доходя то поясницы. Потом его движения становятся слегка давящими. Он знает, в каком месте и как провести, поэтому я начинаю возбуждаться. Это длиться достаточно долго. Я готов стонать от удовольствия. Не выдерживаю, когда его руки смазывают чем-то попу, а потом начинают её гладить. Стон вырывается сам собой, а я чувствую, как наливается кровью член. Рудольф тем временем продолжает ласкать меня. Одной рукой проводит по спине, другую руку кладёт в ложбинку между ягодиц и ведёт к члену. Мне хочется, чтобы он к нему прикоснулся, но он не делает этого. Только слегка касается яичек и возвращается назад до поясницы. Это нереально приятно. Я плавлюсь в его умелых руках как воск свечи, но мне всё ещё стыдно, попросить прикоснуться ко мне там. Рудольф тем временем проводит руками по бокам. Затем ведёт по попе и ногам до самых ступней. Возвращается к паху по внутренней стороне бедра. Как бы нечаянно задевает член рукой. И снова его руки на моей попе. Я стону, толи от наслаждения, толи от разочарования, что он так и не дотронулся до моего органа. Возбуждение волнами гуляет по телу. В голове пустота, только звуки музыки.

Через какое-то время он переворачивает меня на спину, укладывая ровно на кровати. Руки касаются горла, ведут ниже. Пальцы обводят ореолы сосков, а я со стоном выгибаюсь навстречу этим рукам. Рудольф умело ласкает мои соски кончиками пальцев. Я чувствую, как они болезненно твердеют. Внизу живота всё пульсирует и требует выхода. Тёплые ладони, слегка массируя кожу, пробираются вниз. Гладят живот, ноги. Возвращаются к соскам по внутренней стороне бедра и бокам. Это — пытка наслаждением, но она такая сладкая, что я забываю обо всём на свете. Кажется, что каждая клеточка тела, каждое нервное окончание отзывается на эти ласки. Тело пронзает миллионами маленьких искорок. Сейчас я готов умолять его дать мне кончить, но он намеренно мучает меня наслаждением, продолжая массировать лёгкими движениями моё тело. Наконец тёплые скользкие пальцы проводят по члену. Меня снова выгибает с глухим стоном. Он, тем временем, продолжает искусно ласкать мой орган, пальцами другой руки пробегаясь между ягодицами. Лежу как блядь с раздвинутыми ногами, но мне не стыдно. Всё ненужное вытеснили из головы наслаждение и прекрасная музыка.

Когда я готов был кончить. Он резко убрал от меня руки. В голове зашумело, дыхание остановилось.

— Дыши глубоко, Саша. Глубоко и размеренно. Давай, слушай музыку и дыши, — его голос приобрёл возбуждающие нотки.

Делаю, как он просит. Возбуждение спадает, а он ложиться на меня и целует. Начинает тереться о моё скользкое тело своим. Чувствую, как его возбуждённый орган проезжает по телу. Хочу его обнять, но он убирает мои руки. Придавливает к матрасу над головой. Снова впивается в мои губы, жёстко и неумолимо. Я знаю, этим он заявляет, что я его. И да, я готов кричать о том, что это так. Мне нравится, как он проявляет инициативу, как заставляет моё тело корчиться от наслаждения. Приподнимаясь, Рудольф берет наши члены в свою ладонь, а после начинает ласкать. Это невероятное ощущение. Я стону в его губы, а за закрытыми глазами рассыпаются искрами фейерверки. Он отстраняется и с рыком кончает вслед за мной.

После мы лежим с ним в обнимку укрытые одеялом. Рудольф сказал, что это целебный массажный крем и его не нужно смывать. Поэтому, я обнимаю его, уткнувшись носом в грудь.

— Спасибо, тебе. Это было так здорово. Я никогда не думал, что может быть так хорошо, — говорю тихо.

— Я покажу тебе много чего. Мир любви многогранен, Саша. Нужно только не бояться и перешагнуть черту на встречу друг другу. Но знаешь, иногда я очень наглый тип. Костика забрала к себе моя мама. Поэтому, я напрашиваюсь к тебе в гости на два дня. У тебя же выходные, правда?

— А вот и нет. Только воскресенье. Завтра тащиться на лекции. Но на работу только в понедельник, в этом ты прав. Но ты можешь остаться, — говорю уверенно.

Я уже не боюсь его. Да, мне ещё слегка стыдно, что я согласился на отношения с мужчиной, но не более того. Даже перспектива быть пристёгнутым наручниками к подиуму, не кажется такой уж страшной.

— Хорошо, я дождусь тебя с занятий. А теперь спи, малыш. Тебе надо отдохнуть.

Я закрываю глаза. Знаю, что он только что со мной сделал. Видел ролики в интернете. Это эротический массаж. Смогу ли я когда-то повторить это для него? Возможно, в интернете есть инструкции. С этими мыслями я засыпаю. Удивительно, но сейчас я по-настоящему счастлив.