Ставка на девственность

=7

Александр

Пришёл из туалета и увидел, что Лёша с задумчивым видом сидит на кровати. Я сел рядом с ним.

— Ну, давай уже, рожай, где я быстро могу такие деньги заработать?

— Сань, ты хоть понимаешь, что бесплатный сыр только в мышеловке бывает?

— Понимаю, но я не буду соглашаться на всё подряд.

— Окей, уговорил. Только, ты можешь не подойти под такую цену. Ответь сначала на вопросы, а потом я тебе всё расскажу. Ты с бабами уже трахался?

Вот это вопрос! Я смутился.

— Зачем это? Нет, не трахался. У меня ещё не было девушки.

— А с мужиками спал? Я не говорю о взаимной дрочке. Я о полноценном трахе, чтобы ты в нижней роли, — совершенно спокойно спросил он.

В отличие от меня Лёша даже не покраснел. А я чувствовал, как весь горю.

— Совсем что ли? Я с мужиками? Да никогда. Я вообще-то ни разу не целовался. Если не считать детский чмок в губы одной девушки. Можно подумать, ты уже трахался? — промямлил я.

— Представляешь себе, да. Правда, только один раз. Сейчас эта девушка уехала учиться в институт другого города, а я думал начать с ней встречаться, — грустно вздохнул друг.

— Ближе к делу, дружище. Покой ляд тебе моя сексуальная жизнь сдалась?

Лёша глянул на меня серьёзно.

— Саш, только если ты не согласишься на такое, то никому не говори. Мне попадает за то, что проболтался, — я, молча, кивнул, а он продолжил, — У меня есть крёстный. Он папин друг. Так вот, он за городом держит клуб. Я сначала думал, что это обычный клубешник. Ну, там, выпивка, танцы. Однажды мама с сестрой уехали к бабушке и дедушке на дачу, на пару дней, а я дома остался. Вечером пришёл дядя Коля. Они с папой выпили. Тут отец начал спрашивать о клубе. Интересоваться, как там всё устроено. Я как раз из туалета выходил, а они на кухне сидели. А я же любопытный, ты знаешь. Вот я и подслушал. Короче. Дядя Коля организовал не просто клуб, а закрытое заведение для богатых извращенцев. Но всё официально. По документации — это просто гей клуб. На самом деле, туда со всей области съезжаются денежные мешки. Кого там только нет, Геи, лесби, би, геронтофилы, эксгибиционисты. Мне легче сказать, каких там нет. Педофилов точно нет. Крёстный их сам готов поубивать. А остальные, пожалуйста, милости прошу в клуб. Только фишка там в том, что попасть можно туда, даже если ты не особо богат. Главное, чтобы за тебя поручился кто-то, и вступительный взнос раз в месяц платить. Ходят туда все в длинных балахонах с капюшонами и венецианскими масками. Они такие, что даже есть позволяют. Но рожи нифига не видно. Так вот, они там по специальным значкам находят себе пару для секса. Потом в отдельных комнатах чпокаются. Никто за секс денег не платит, только обязаны заказать что-то из еды. Просто так в клубе сидеть нельзя. А в субботу у них идёт азартная игра. Рулетка называется. Все приходят, пряча значки в карманах. За этими их карнавальными костюмами хрен поймёшь, баба или мужик перед тобой. Кто хочет участвовать в игре, оплачивает взнос и получает карточку с номером комнаты, в соответствии с пристрастиями. В этот день в клуб приходят парни и девушки, желающие заработать. Они тоже в этих костюмах. Только балахоны не чёрные, а белые. Они заявляют, какую хотят сумму за свой секс. Если ты не девственник, то больше пятидесяти штук запросить не можешь. А если невинный, то можно попросить сто пятьдесят тысяч, но не больше. Я всех подробностей не знаю. Только то, что больше этих парней и девушек в клуб не приглашают никогда. Выдают положенное бабло, и забудь о нас. Теоретически, этот человек всё же может стать членом клуба. Только нужно поручителя найти, а после взнос заплатить.

Лёша замолчал, а я сидел в глубоком шоке.

— Фига се. Ты мне предлагаешь девственность свою продать?

— Ты просил, я рассказал. Ты же там можешь попасть к кому угодно. Вдруг садист какой-то будет. Нет, всё это бред. Саня, забудь. Лучше договорись, чтобы папу моего дождались. Он тебе поможет, я уверен.

— Спасибо, я попробую поговорить с этим полицейским. А лучше с его женой. Женщина точно бить меня не будет. Ух, восемь вечера уже, пойду домой. Нужно ещё с Олимпиадой погутарить. Она с меня тоже за ремонт требует, — я встал с кровати.

— Удачи, — Лёша пошёл меня провожать.

Зашёл в квартиру бабули. На кухне какой-то шум. Кажется, она с мужиками разговаривает. Гостей позвала, но мне нет до этого дела.

— Саша, сюда иди! — скрипнула бабка.

Оп, а им до меня есть дело. С опаской зашёл на кухню. Вижу, там накрыт стол нехитрой закуской. В центре стола бутылка водки. На стульях рядом с Олимпиадой сидят два мужика. Вид у них устрашающий. У одного лысая голова и крупный нос. Зато сам крепкий, высокий. Другой коренастый и слегка полноватый, но взгляд как у волка, исподлобья. Лысый осклабился в хищном оскале, показывая золотые зубы. Потом поднял руки и, сложив их в замок начал, разминать пальцы.

— Ну, что, поговорим, квартирант? — спросил злобно.

Я даже икнул от страха.

— Да ты не ссы, пацан, бить мы тебя не будем, пока, не будем, — цыкнул сквозь зубы второй.

Я как завороженный смотрел на наколки лысого, которые были у него на пальцах. Мужикам лет пятьдесят уже, судя по лицам, но выглядят они крепкими. Мне и с одним из них не справиться, а с двумя и подавно.

— Иди, садись с нами, поешь, выпей, — лысый выдвинул мне табуретку из-под стола.

Я на дрожащих ногах подошёл и сел на предложенный табурет. Оказался между Олимпиадой и лысым.

— Я не пью, извините. У меня аллергия на алкоголь, — соврал я.

— А на нас у тебя аллергии нет? А скоро будет, — заржал лысый и хлопнул меня по плечу, своей лапищей.

— Точно, будет, если в понедельник менту деньги не отдашь, мы тебе синие аллергические пятна по всему телу поставим, — поддержал лысого приятель.

— Я хотел попросить, чтобы подождали. Через две недели приедет из отпуска человек, который может мне одолжить такую сумму. А я не могу за пять дней собрать столько.

Лысый вдруг поднял руку, а после погладил меня по голове.

— Малыш, мы не намерены ждать. Этот укушенный ментяра к Олимпиаде за баблом придёт. Если ты умудришься за это время сбежать.

— Как я сбегу? Олимпиада Ивановна паспорт у меня отобрала, — буркнул я заикаясь.

— Молча. Ты же знаешь, что можно заявить, будто паспорт украли или ты его потерял. Тебе выдадут новый документ, — шикнула бабка, прикуривая сигарету.

Опа, она ещё и курит, не знал.

— Ну, вы же сами виноваты, Олимпиада Ивановна. Вы забыли кран закрутить.

Старушка зло прищурила глаза, а после спросила ледяным тоном.

— Бурлак, тебе не кажется, что мальчик мне хамит?

— Кажется, Ада. Пора показать ему, кто в доме хозяин, — ответил лысый.

Неожиданно мужик встал. Он ударил по табуретке ногой. Она опрокинулась, а я свалился на пол.

— Значит так, предлагаю тебе вариант. Не найдёшь к понедельнику деньги, я дам в долг. На десять месяцев, так уж и быть. Сто ты должен менту, пятьдесят Аде, за линолеум. Мне семьдесят, в качестве процентов. Итого двести двадцать тысяч. По двадцать две штуки в месяц. По моему мнению — это лучший вариант, — грозно произнёс мужик.

— Стойте, но Олимпиада Ивановна сказала, что я только двадцать пять тысяч ей должен, — взвизгнул я.

— Эй, ты со мной спорить будешь, молокосос! Сказал пятьдесят, значит, их и отдашь!

Бурлак поднял меня за ворот майки, она затрещала и чуть не порвалась.

— Врежь ему, Пончик, чтобы фингал напоминал ему о нас и нашей щедрости, — сказал Бурлак, держа меня за грудки одной рукой.

Второй мужчина встал, и начал стучать кулаком о кулак. У меня поднялась паника и затопила и всё тело. В глазах поплыло. Чёртова фобия. Я же боюсь драк и боли.

— Не надо, пожалуйста! Я отдам! Всё отдам! Я найду деньги к понедельнику, обещаю! Только не бейте, прошу вас! — завизжал я, как поросёнок.

Бурлак наклонился ко мне, обдавая вонючими парами водки изо рта.

— Ладно, не тронем. Собирай хрусты. Только учти, сбежишь, или полицаям заявишь, я тебя инвалидом сделаю. А этот ментяра, что снизу живёт, мне поможет. Он же больше всех пострадал. Свободен.

Меня отпустили, а я ринулся из квартиры. Ни за что тут не останусь, пока они здесь. Направился к другу и попросился ночевать.

— Конечно, Саня, какой вопрос. В гостиной на диване ляжешь, — невесело сказал он.

Друг налил мне чаю, усадив на кухне.

— С мятой. Мама говорит, успокаивает. Что делать будешь? Может, кредит в банке возьмёшь? Там процент меньше.

— Ага, так и дали восемнадцатилетнему парню сто пятьдесят тысяч. А даже если и так. За кредит заплати, а жрать на что, а квартиру снимать? Я спрашивал в техникуме, так как у меня временная прописка в этом городе, то место в общаге мне не положено. Типа, желающих много, живи где прописан. От бабули нужно съезжать. Чувствую, она меня подставила, чтобы с подельниками на бабло развести. Узрела, что тихий, вот и наехала.

— Ты не тихий, Саня. Ты как мышка под плинтусом живёшь. Шугаешься, каждой тени. Прости за такие слова. Тебя твой папаша сделал таким. Козёл, чтоб у него бизнес прогорел, — эмоционально воскликнул Алексей, — Тебе нужно другую комнату искать.

— Стоп! Никаких больше комнат. С сентября я буду стипендию получать. Да, она мизерная, но какой-то плюс к зарплате. Нужно дешёвую квартиру найти. Пусть даже без мебели. Плевать, буду на надувном матрасе спать. Лишь бы недорого было. Ну, на еде немного сэкономить придётся. Проживу как-то, но домой, точно не вернусь. И ещё, одна просьба, Лёш. Договорись, пожалуйста, с крёстным. Я хочу учавствовать в рулетке в эту субботу.

— Чего?! Ты понимаешь, что говоришь?! Ведь неизвестно, кому ты достанешься. Давай, я папе позвоню? Возможно, он переведёт деньги, учитывая обстоятельства, — друг округлил глаза, и всплеснул руками.

— Не надо, я сам всё решу. Он и так мне очень помог. Вдруг он подумает, что я по жизни косяковый пацан, и меня лучше послать подальше, чем постоянно помогать. Даже если он и даст деньги, то иначе как в долг я не возьму. Чем мне ему платить? У меня зарплата пятнадцать тысяч. И потом, пора вылезать из-под плинтуса.

— Бля, но не таким же способом?! Чёрт с тобой, не надо на меня умоляющим взглядом смотреть. Поговорю завтра, как что-то узнаю, позвоню.

— Спасибо, ты настоящий друг.

— Хах, друг. Пихаю тебя чёрти куда.

Перед сном зачем-то посмотрел в интернете информацию о венецианских масках. В результате под утро приснился сон. Захожу в комнату с огромной кроватью, а там стоит человек в этом карнавальном костюме. Потом он снимает маску, и я вижу рожу соседа качка.

— Ну, что, студент, раздевайся. Будешь за ремонт попкой расплачиваться, — захохотал он.

Я проснулся в холодном поту, и тут заверещал будильник на телефоне.

Приехал на работу и целый день старался делать вид, что у меня всё хорошо. Хотя парни спрашивали, о здоровье. О том, почему молчу больше чем обычно. Я отбрехался тем, что поссорился с девушкой. А к концу смены позвонил Лёша. Он сказал, что владелец клуба встретится со мной прямо в их квартире. Я должен взять с собой паспорт или хотя бы копию, потому что он хочет удостовериться в моём совершеннолетии. Ещё просил захватить копию медосмотра. Лёша знал, что оригинал я сдал в техникум, но копию сделал. Таким образом, собрав нужные бумаги, я, не желая общаться с Олимпиадой, пошёл к другу. Хотя бабка чего-то орала мне вслед.

Когда Лёша открыл двери, я увидел рядом с ним мужчину среднего роста. Тёмно-коричневые волосы, карие глаза, тонкие губы и чуть приплюснутый нос. Обычный, ничем не примечательный мужчина, худого телосложения. Одет просто, джинсы и рубашка с коротким рукавом. Но я уже знал, внешность бывает обманчива. Он может хиляком выглядеть, а на самом деле так врежет, что мало не покажется.

— Вот, дядя Коля, знакомься. Мой друг Саша.

— Привет, друг. Николай Николаевич, — мужик протянул руку.

— Здравствуйте. Саша, — заикаясь, промямлил я.

— Ну, идём, поговорим. Лёша, мы в ванную пойдём. Ты уже достаточно узнал, большего малолеткам не положено. Надо же, подслушал он. Ремня тебе бы дать за это, да жалко.

Услышав о ремне, я невольно вздрогнул. Мужчина глянул на меня изучающе.

— По большому счету, мальчик, тебе к психологу надо, а не в мой клуб на рулетку. Прости, Лёшу, но ему пришлось рассказать о тебе всё, даже случай с проституткой. Как ты с такими проблемами решился ко мне обратиться?

— А вы не занимайтесь психоанализом. Мне действительно очень нужны деньги. Это сейчас самое главное.

— Я так понимаю, ты подопечный Жени. Он меня матом обложит, когда обо всём узнает. Паспорт покажи, — Николай протянул руку.

— Только копия. Паспорт бабка отобрала.

Мужчина развернул лист и покачал головой.

— Взрослый, вижу, имеешь право сам решать. Пойдём в ванную.

Мы зашли в ванную комнату. Николай попросил закрыть дверь на щеколду, а сам задёрнул шторку на ванной, и включил душ. Вода забарабанила по чугунной поверхности.

— Ты осознаёшь, куда суёшься, мальчик? Это тебе не детская игра в песочницу. Мои клиенты, уважаемые люди. Они хотят знать, что сексуальный партнёр ничем не болен. Даже они приносят раз в полгода справку, что сдали кровь на СПИД и венерические болезни. Документ анонимный, разумеется, — мужчина облокотился о раковину.

— Я понимаю. Месяц назад делал медосмотр для учебного заведения. Папа настоял на полном осмотре и всех анализах. Вот, я ничем не болен, — протянул ему справку дрожащими руками, — И я всё осознаю. У меня выхода нет.

— Я уже это слышал. Вижу, все анализы с отрицательным результатом. Это хорошо. Но я могу дать тебе ещё время подумать.

— Не нужно, я решил.

— А говоришь так неуверенно. Хорошо, подходи к стиральной машине, там договор о неразглашении. Юридической силы он не имеет, но я должен предупредить. Всё очень серьёзно, Саша. Ко мне такие люди ездят, которые не хотят, чтобы об их грязных сексуальных пристрастиях кто-то узнал. Поэтому если ты проболтаешься, тебя скорее живьём закопают, чем простят. И поверь мне, это буду не я. Болтуну там многие будут готовы кислород перекрыть. Если сейчас ты подпишешь этот договор, то дороги назад у тебя не будет. Вторая бумага — это договор о добровольном согласии на секс, в любом его виде и проявлении.

Я прочитал оба договора. В последнем было сказано, что если я в последний момент откажут от секса с клиентом, то обязан заплатить ему моральный ущерб в размере ста тысяч.

— Моральный ущерб?! — спросил удивлённо.

— Да, это для того, чтобы ты не соскочил в последний момент. Представляешь, приводят тебя в комнату свиданий, и ты вдруг выпаливаешь клиенту: «Простите, я передумал и ухожу». Такое среди моих клиентов считается оскорблением и не прощается.

— Понял, — сказал я, дрожащей рукой подписывая документы.

— Теперь расскажу суть дела, а ты пока раздевайся. Снимай с себя всё до последней нитки. Хочу удостовериться, что ты стоишь тех денег, которые просишь. Мне потом претензии не нужны.

Я стал раздеваться, стараясь не смотреть на владельца клуба. Было очень стыдно. Я даже с мужиками на работе вместе не мылся, а тут такое. Тем временем Николай рассказывал.

— Выдам тебе маску и балахон. Переоденешься прямо в клубе. Под балахоном ты должен быть голый. Вам всем, кто будет в белом, выдадут порядковый номер. С этого момента ты называешься «Лот». Никто тебя не будет раскрывать. Это секрет. Своего клиента ты тоже не узнаешь, женщина это будет или мужчина. Без специального значка на одежде не определить. Только в комнате предстоит познакомиться с тем, какого он пола и сексуальных пристрастий. Но тебе завяжут глаза или он не снимет маску, поэтому лицо клиента не увидишь. Теперь как проходит игра…

Николай рассказал, как проходит сама рулетка. Потом поведал, что я могу выпасть любому, гею, садисту и прочим тварям. Мне запрещено, говорить «нет». Я должен выполнять всё прихоти хозяина на эту ночь. Он имеет право делать со мной всё, кроме увечий, и нанесения любого опасного вреда здоровью. Грубо говоря, по почкам меня бить не будут, а вот плёткой отхлестать могут, но так, чтобы шрамов не оставить.

Я был, мягко говоря, в ахуе от его рассказа. Но уже подписал бумаги, поздно лапками сучить. Опустил голову, когда увидел, как мужчина подошёл ко мне. Он поднял мою голову за подбородок двумя пальцами.

— На рожицу ты парнишка смазливый. Это хорошо, таких любят, особенно те, кому за пятьдесят. Сосать вялый член старика, конечно не комильфо, но будь готов и к этому, — он провёл пальцем по моим губам, — Лёша правду сказал, ты ещё ни с кем не целовался?

— По-настоящему нет. Детский чмок в губы считается? — дрожащим голосом произнёс я, прикрыв глаза.

— Нет, не считается. А чего ты глаза закрыл? Так стыдно? Знаешь, по тебе сразу видно, что девственник. Так притворяться невозможно. Руки с члена убери.

Я с трудом заставил себя оторвать ладони от паха. А когда он провел рукой по члену и яичкам, всхлипнул: «Не надо».

— Ты подписал бумаги, мальчик! Поэтому ещё раз! Правило номер один! Для тебя не существует слов: «нет», «не надо», «не хочу», «не буду»! Есть только слова: «хорошо, хозяин», «я с удовольствием всё сделаю, хозяин»! Если твой клиент будет доволен тобой, он заплатит тебе всю сумму. Но если ты будешь отказываться, что-то сделать для него, скажет, что товар бракованный. Тогда тебе отдадут только половину, это в случае, если он тебя трахнет. А если ты откажешься от секса, то заплатишь ему за моральный ущерб. Деньги на это дам я, под двадцать процентов. Хотя таких случаев ещё не было. Уяснил?!

Он сказала всё это таким строгим и холодным тоном, что у меня по спине поползли противные мурашки.

— Да, — пискнул чуть не плача.

Придурок, зачем я только пошёл на это?!

— Отлично. Тогда поворачивайся. Наклонись и раздвинь ягодицы.

Я подчинился. А он помял руками мою попу.

— Красивая задница. У парней редко такая бывает. У тебя вообще тело шикарное. Да, не накачанное, но красивое. Если бы ты был выше ростом, то смог бы по подиуму в нарядах ходить. В субботу заеду за тобой сам, в семь часов вечера. Остальных белых ребята из охраны на микроавтобусе привезут. Твоя задача к этому времени, сделать клизму несколько раз и вымыться тщательно. Вонючим гелем для душа не мойся. Я привёз дорогой импортный гель, оставляющий лёгкий запах на коже. Дезодорант в этом случае должен быть без запаха. Одевайся. Думаю сто пятьдесят тысяч приемлемая сумма. Ты её получишь, если не окажешься идиотом.

Мы вышли из ванной, а потом Николай попрощался и уехал.

— Ну, как? Долго вы что-то? Расскажи? — принялся тараторить друг.

— Прости, я подписал бумаги о неразглашении. Скажу только одно, в субботу Николай заберёт меня из твоей квартиры. Я еду в клуб.

— Решился, значит? Как знаешь. Пойдём, покормлю тебя, ты же с работы, — спокойно произнёс друг.