Страх одиночества

6

Но вечер уже был испорчен. Непоправимо испорчен. Валери медленно, безо всякого удовольствия пила вино, которое Маноло заказал, ковырялась вилкой в еде, которую заказала сама. С таким же успехом она могла бы жевать бумагу.

Застольная беседа — если ее можно было так назвать — текла вяло и искусственно. Они обсудили экономику, цены на недвижимость, правительственные реформы… В ход пошло даже старое доброе средство против молчания — погода.

— Похоже, собирается дождь. Как вам кажется?

— А вы не думаете, что скоро потеплеет?

— Зима обещает быть дождливой, не так ли?

— Запасайтесь зонтиками впрок, не прогадаете…

К тому времени, когда подали десерт, Валери страстно желала, чтобы это мучение поскорее кончилось. Ей хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда. У себя дома, например… Маноло иногда поглядывал на нее — уже не восхищенно, а скучающе. Будто бы и мысленно, и эмоционально отодвинулся на огромное расстояние и теперь не проявлял ни малейшего интереса ни к самой Валери, ни к ее редким репликам.

— Кофе? — спросил он безразличным тоном, подзывая официанта ленивым взмахом руки.

Но молодая женщина больше не могла терпеть эту медленную, бессмысленную пытку.

— Нет, спасибо. Я не пью кофе перед сном.

— Тогда, может быть, ликеру или коньяку?

— Нет, спасибо.

— Ну, как хотите. — Голос Маноло был совершенно лишен эмоций. — Официант! Счет, пожалуйста.

Пятью минутами позже такси уже уносило их прочь от маленького уютного ресторанчика.

— Можете не утруждать себя и не приходить завтра ко мне, — холодно произнес Маноло после продолжительного молчания. — Вы сказали, там можно заказать покупки по телефону, — так я и сделаю.

Валери стало еще тоскливее, если только это было возможно.

— А что я скажу Мелиссе?

— Скажете, что приходили. Или еще что-нибудь по вашему усмотрению.

Внезапно Валери поняла, что больше не в силах выносить его холодность. Или его безразличие. Неважно как, но нужно было любой ценой разрушить невидимую преграду, возникшую между ними по ее вине.

— Пожалуйста, Маноло, не сердитесь на меня!

— Я и не сержусь, — ответил он быстро, но не сдержал вздоха сожаления. — Нет, в самом деле. Если я на кого-то и злюсь сейчас, так на самого себя. До этого вечера я даже не представлял, как больно будет расплачиваться за ошибки прошлого. За то, что некогда я избрал не того человека своим кумиром.

— Что вы имеете в виду?

Как бы то ни было, но в Эсперансу он не влюблен. Это точно.

— Ничего, — прошептал Маноло чуть слышно, отворачиваясь. — Я ничего не имею в виду… Вас проводить до дверей или не стоит?

— Как хотите.

Он грустно улыбнулся.

— Я бы хотел проводить не только до этих дурацких дверей… Но, как уже сказал, я никогда не прихожу туда где меня не ждут.

Валери смотрела на него во все глаза. Уж не ослышалась ли она? Но слова Маноло звучали достаточно откровенно и ошибки быть не могло: в ее власти было отослать его прочь или позвать с собой.

Что же предпочесть? На одной чаше весов лежала гордость, на другой — неистовая жажда любви. Если она отдастся ему сегодня, то наутро будет жалеть об этом. Но если этого не сделает, то будет жалеть всю жизнь…

Возможно, она уже никогда больше не почувствует такого жара. Возможно, Маноло именно тот, кто растопит сердце ледяной принцессы, которая после этого оживет навсегда. Мелисса, по крайней мере, так утверждает — а уж она-то знает толк в подобных вещах! Сама когда-то оказалась в сходном положении.

Нужно только помнить одно: это будет только секс. И ничего более.

— Может, подниметесь и выпьете со мной чашечку кофе? — спросила она, приняв наконец решение, и порадовалась, что голос ее звучит вполне естественно.

Маноло посмотрел на нее с удивлением и недоверием.

— Вы же говорили, что не пьете кофе на ночь.

— Только в тех случаях, когда собираюсь ночью спать.

Он покачал головой, выражение его глаз было очень странным.

— Ч-черт, вот ведь загадочная женщина!

— Разве не все мы таковы?

— Да, но некоторые в особенности.

— Так вы идете со мной или нет?

— О Боже… И ты еще спрашиваешь!

Маноло мигом расплатился с водителем. Потом поспешно вылез и протянул даме руку, помогая выбраться из машины.

Через минуту они уже стояли перед дверьми, и Валери потеряла всякую ориентацию в происходящем. Мысли ее путались, кровь бурлила, жар пульсировал во всем теле. Кажется, она не вполне понимала, где находится и что теперь нужно делать.

— Ключи, — прошептал Маноло, склоняясь к ней, и тепло его дыхания пощекотало ей щеку.

С трудом соображая, Валери отыскала ключи в своей сумочке. Ее спутник взял их у нее из рук, за что она была ему очень благодарна. Сама Валери сейчас явно была не способна на какое-либо осмысленное действие — тем более попасть ключом в замочную скважину. Голова кружилась, ноги едва слушались.

Маноло легко открыл дверь и взял Валери за руку. Внезапная страстная дрожь охватила ее с головы до ног от этого прикосновения — ей представилось, как эти же теплые ласковые руки прикасаются к ней, гладят, снимают одежду…

— Холодно, крошка? Не волнуйся. Еще немного — и я согрею тебя.

Валери подавила стон. Как он притягателен! Боже мой, как невыразимо уверен в себе! В то время как она…

Когда-то она думала, что хороша в постели. Но это было давно.

Конечно, ни один из двух любовников, бывших у нее до Майлза, никогда не выражал своего недовольства. Однако они были малоопытными юнцами. Хотя Майлзу с ней тоже всегда было хорошо. Он просто с ума сходил, когда Валери в порыве страсти забывала обо всем на свете, будто мира за стенами спальни не существовало вовсе. На заре их отношений он не мог насытиться ею, не мог от нее оторваться.

Да, Майлз был более чем счастлив с ней — пока они не поженились. Тогда все начало меняться, и не только в постели…

— Какой этаж?

Валери моргнула, словно просыпаясь. Оказывается, они рука об руку с Маноло уже стояли в лифте, и ее прекрасный спутник не знал, какую из кнопок нажимать.

— Ох!.. Э-э-э… второй.

Он надавил на кнопку, и двери лифта сомкнулись с тихим шорохом.

— О чем задумалась, крошка?

— Ни о чем… Ни о чем важном, по крайней мере.

— И кажется, ни о чем хорошем, — подметил он участливо, заглядывая ей в глаза.

— Я думала о моем бывшем муже.

— Тогда не думай о нем больше. Забудь. Забудь обо всем. Просто поцелуй меня.

— Поцеловать тебя… Прямо здесь?

Лифт остановился. Но Маноло нажал на кнопку «стоп», не давая дверям раскрыться. Лицо его было серьезным донельзя.

— Я тебя отсюда не выпущу, пока ты меня не поцелуешь.

Валери постаралась сохранить спокойствие, хотя сердце ее билось как бешеное. Казалось, оно может запросто выпрыгнуть из груди.

— Тебе нравится целоваться в лифтах?

— Мне нравится целоваться с тобой. И я больше не могу ждать.

— Если тебе кажется, что я согласна, то подумай еще немного.

— Не напускай на меня снова твою ледяную принцессу, милая. Она мне не нужна. Мне больше нравится та страстная женщина, которая глядит из твоих зеленых глаз. Я вижу ее истинное лицо.

— Страстная? — беспомощно переспросила Валери. А она-то думала, что хорошо прячет свои чувства!

— Твои глаза тебя выдают. Они пламенеют так жарко, что я сгораю в их огне.

Валери вспыхнула.

— Я… я не нарочно.

— Знаю. Это-то в тебе и соблазнительнее всего.

— Во мне нет ничего соблазнительного…

— Неправда. Ты соблазнительна до безумия. Но я не собираюсь сейчас играть с тобой в вопросы и ответы. Все, что мне нужно, — это один поцелуй.

Валери тоже жаждала этого, и с каждой секундой все сильнее. Но перебороть себя и сделать первой шаг не смела. Она чувствовала себя слишком… слишком беззащитной, уязвимой.

— Я не могу, — пролепетала молодая женщина чуть слышно, сжимая руки. — Просто не могу. Это правда, Маноло… Со мной никогда такого не случалось. Я… я очень боюсь.

— Чего с тобой никогда не случалось?

— Любовных интрижек… на одну ночь. И не только на одну ночь. С тех пор как я развелась с мужем, у меня никого не было.

— Как давно это произошло?

— Около двух лет назад.

— О Боже!

— Знаю, что это выглядит… противоестественно.

— Скорее, немного необычно, но ничего противоестественного в этом нет, Валери. С тобой все в полном порядке. Ты очень женственная. Но тебе просто не хочется целовать в лифте — такое бывает. Думаю, мы можем подождать еще немного. Правда, милая?

Вопрос был чисто риторический, потому что Маноло тут же отпустил кнопку, и двери лифта раскрылись. Он подхватил Валери под локоть и помог выйти — тем более что ноги ее дрожали.

— Которая дверь твоя?

— Четвертая, — прошептала Валери.

Ключи, как выяснилось, все еще были у Маноло. И она опомниться не успела, как оказалась в собственной квартире, в объятиях самого страстного мужчины на свете, и он целовал ее так, как не целовал в жизни еще никто.

Валери, конечно, предполагала, что он окажется темпераментным — иначе и быть не могло, с его испанской кровью. Но не представляла, что стоит ему коснуться ее губ, как ее охватит страсть, похожая на огонь.

Несколько волшебных, ослепительных мгновений Валери не видела и не слышала ничего, растворяясь в его ласках, испуская стоны под напором его губ и языка. Но наивысшим блаженство было ощущать, насколько она желанна! Однако огонь страсти жег Валери и изнутри, так что она больше не могла оставаться пассивной.

Сумочка выпала из ослабевших пальцев и теперь лежала на полу. Валери обвила шею Маноло руками, приникая к нему все теснее. Он застонал и слегка навалился на нее, прижимая спиной к стене. Валери неосознанно обхватила бедрами его ногу, подаваясь вперед. Губы задыхающегося Маноло оторвались от ее губ — только для того, чтобы поцеловать нежную шею, в то время как ладонь гладила густые светлые волосы, утопая в их шелковистом водопаде.

— Чуть медленней, крошка, — прошептал он, прерывисто дыша. — Чуть медленней…

— Нет! — вскричала Валери, поглощенная огнем своего желания, забыв о стыде и гордости. — Нет, нет! Я хочу тебя, Маноло! О, пожалуйста… пожалуйста…

— Прости.

Он резко отстранился, и руки Валери упали, бессильные, как потерянные души, которым некуда более идти. О, это она была потерянной душой, которой место только в чистилище. Нет, не в чистилище — в аду. Она пребывала в аду.

Валери смотрела на того, кто только что целовал ее, глазами, полными боли.

— Почему… почему ты остановился?

— А ты как думаешь?

— Я не хочу думать…

— Вижу. Черт, теперь я вижу очень многое! Тебе безумно нужен мужчина, крошка. И я знаю множество мужчин, которые не преминули бы этим воспользоваться. Но я не принадлежу к подобным подлецам.

— Нет. — Валери качала головой, глаза ее были полны слез. — Нет, ты не понял. Мне нужен не просто мужчина, Маноло. Мне нужен ты. Только ты!

Брови его недоверчиво взлетели вверх.

— Только я?

Она кивнула, язык отказывался ей повиноваться.

— Ни с одним мужчиной я не чувствовала себя так, как с тобой сегодня вечером… Никогда.

— Тогда ты хорошо это скрывала. — В голосе Маноло смешались упрек и восхищение.

— А почему, как думаешь, я согласилась поужинать с тобой, несмотря на твою ужасную репутацию?

— И что, она действительно настолько ужасна?

— По-моему, да. Ты плэйбой, Маноло. А плэйбои — самый ненавистный для меня тип мужчин. Они бессовестно используют женщин, а когда те им надоедают, бросают их и находят новых.

— Очень циничный взгляд на вещи, Валери.

— А я очень циничная женщина, если ты еще не заметил.

— Да, теперь я начинаю замечать. Твой бывший муж сослужил тебе плохую службу. Но это еще не оправдывает твоего отношения ко всем мужчинам в целом. У тебя нет ни малейшего права огульно их всех ненавидеть и не доверять каждому в отдельности.

— Не всех. Повторяю: я ненавижу только определенный тип мужчин.

— И я отношусь к ним?

— Да.

— Ты считаешь, что я бессовестно использую женщин?

— Да.

— Что же, хочу внести ясность. Да, я использую женщин. Черт, я люблю их! И думаю, что они опередили мужчин во всех отношениях. Они красивее, нежнее, честнее нас. Женщины куда интереснее как собеседники, как компаньоны, да черт побери, как кто угодно! Мне куда приятнее провести время с женщиной, чем с мужчиной.

Валери горько улыбнулась.

— Я в этом не сомневаюсь, Маноло. Но привлекательных женщин очень много, и ни одна из них для тебя не личность. Только временный и недорогой источник удовольствия.

— А тебе это понравится? Ты согласна быть таким источником?

Она словно окаменела под его безжалостным темным взглядом, и снова желание и гордость боролись в душе, раздирая ее на части. Но выбора на самом деле не было. Валери слишком далеко зашла.

— Да, — выдохнула она, закрывая глаза. — Да, да! Все, что мне нужно, — это заняться любовью с тобой!

Маноло покачал головой.

— Нет, крошка, нет. Ты нашла неправильное слово. Любовь не имеет никакого отношения к тому, чего ты хочешь от меня.

Валери вздрогнула от возмущения, оскорбленная такой грубой и неприкрытой правдой. Да кто он такой, чтобы судить ее — этот плэйбой, у которого было больше девчонок на одну ночь, чем у нее — перчаток?

— Так что же ты выбираешь? — спросила она, решив впредь высказываться осторожнее, чтобы не давать ему повода для насмешек… Или для непонимания.

Но всю ее ледяную решимость свела на нет краска стыда, мгновенно залившая лицо.

Маноло смотрел на нее своими загадочно поблескивающими черными глазами.

— Нет ничего легче, крошка. Я хочу того же, чего и ты, с первой секунды, как увидел тебя в доме Мелиссы. Есть только одна проблема. Ведь я собирался просто поужинать с тобой… Что будем делать с этим?

Этот мужчина как будто специально старался смутить или оттолкнуть ее! Валери вздернула подбородок, безразличная уже ко всему — к собственной гордости, к понятию приличия.

— У меня есть несколько презервативов.

Брови Маноло насмешливо изогнулись.

— А ты, помнится, говорила, что, после того как муж…

— Да, я купила упаковку сразу после развода, — перебила она его, — когда решила зажить новой, полноценной жизнью. Они так и лежат нераспечатанные в ванной.

— Сколько там штук?

— Понятия не имею. Наверное, штук шесть.

— Пожалуй, должно хватить, — задумчиво протянул Маноло, снимая пиджак и начиная расстегивать пуговицы на рубашке.

Валери смотрела, не отрывая глаз, на то, как постепенно обнажается его смуглая мускулистая грудь. Она перевела дыхание, закусив губу, когда Маноло снял наконец свою черную рубашку и бросил ее в сторону.

— Тебе, как я вижу, зрелище нравится, крошка, — усмехнулся он, закладывая пальцы за ремень брюк.

Маноло был прекрасно сложен — широкие плечи, тонкая талия, узкие мускулистые бедра. Черные кудрявые волосы, которыми поросла грудь, не скрывали маленьких сосков. Валери смотрела на эти темные кружочки, потом подняла глаза, чтобы встретить взгляд черных бездонных глаз. Она не могла понять, возбужден Маноло или зол. Или и то и другое вместе.

Честно говоря, ее это мало волновало. Ей нужно было от этого мужчины только одно.

Стыд и скованность внезапно ушли, осталось одно желание. Валери коснулась плеч Маноло, чувствуя, как горяча его кожа.

— Да, — выдохнула она, плавясь на медленном огне. — Да, зрелище мне нравится.

— Тогда неси презервативы, крошка. У нас с тобою впереди целая ночь.