Страстное заклинание

9

Шелби стало вдруг холодно и неуютно, хотя солнце слепило по-прежнему. Что делает здесь Хетер? Кто пригласил ее? Шелби помнила, что первым сказал ей о пикнике не Клей, а Джон Траск. Хетер была очень светской и общительной. Может, ей послала приглашение Мэри-Элис? Шелби надеялась, что это так.

Она сумела отогнать от себя вызванные разговором с Мэри-Пит подозрения относительно Клея и Хетер. С того дня в хижине, когда Клей объявил о своих чувствах, Шелби поверила, что он действительно к ней неравнодушен, что она что-то для него значит. Тогда почему сейчас у нее вдруг пересохло во рту?

Шелби оперлась о ствол огромного тополя, радуясь возможности постоять в тени, оставаясь незамеченной, и стала смотреть, как Клей разговаривает с собравшейся вокруг него толпой. Он вроде бы не уделял Хетер особого внимания. Клей говорил со всеми, находил приветливые слова для каждого. Шелби не сомневалась, что каждый сотрудник отходил от Клея, чувствуя, что между ними существует незримая связь. Клей умел влиять на людей подобным образом. Именно так он влиял и на нее.

Шелби обычно не давала воли своим чувствам. Так она была лучше защищена от боли и предательства. Затем неожиданно свалившееся на нее наследство Дезире заставило пересмотреть всю свою жизнь. И результатом стало это сказочное лето, когда она позволила себе следовать велениям сердца, а не трезвого рассудка. Она решилась наконец рискнуть, вступив в близкие отношения с Клеем. Сердце не могло так жестоко ее обмануть.

Мэри-Элис Траск присоединилась к толпе и что-то прошептала Клею на ухо. Он покачал головой и указал в сторону «чертова колеса», где должен был встретиться с Шелби. Мэри-Элис и Хетер заключили друг друга в объятия, затем Клей и Хетер одновременно отделились от толпы и двинулись в разных направлениях. Они не поцеловались на прощанье, просто дружелюбно кивнули друг другу.

Шелби вздохнула. Почему она так торопится делать выводы, исходя всего-навсего из присутствия Хетер на пикнике? Даже если ее пригласила не Мэри-Элис, а Клей, он мог просто вспомнить о ней как о старой приятельнице — особенно если между ними никогда и не было ничего большего. Шелби понимала: проблема не в том, что она не может довериться Клею, а скорее в том, что она не доверяет самой себе. Она должна победить в себе профессиональный цинизм и подозрительность. В такие минуты, как сейчас, у Шелби появлялось огромное желание снова ускользнуть в напряженный жесткий мир работы.

Неожиданно размышления Шелби прервал голос, раздавшийся за спиной.

— Шелби? Эй, Шелби!

Обернувшись, она увидела, что кто-то машет ей рукой, пытаясь привлечь внимание.

— Логан?

Кузен слегка поклонился Шелби.

— К твоим услугам.

В льняном костюме цвета хаки он выглядел верхом элегантности.

— Ты, кажется, спала с открытыми глазами. Наверное думала о конкурсе танцев, который скоро начнется?

Шелби улыбнулась.

— Звучит заманчиво. Ты собираешься… Эй, погоди минутку, Логан — а что ты вообще здесь делаешь?

Логан Лэнгстафф на пикнике Трасков?

Логан усмехнулся.

— Я надеялся потопить Клея, но та женщина опередила меня. На самом деле, на праздник приглашена моя девушка. А ты как здесь оказалась?

— Приехала с Клеем.

На загорелом лице Логана отразилось удивление. Он провел рукой по белокурым волосам.

— Значит, между вами не чисто деловые отношения?

— Ну… немного деловые, немного развлекаемся вместе. — Шелби неловко было рассказывать, что их связывает нечто большее. — А что, о нас уже сплетничают?

Логан пожал плечами.

— Клей — большая шишка в нашем городе, а ты своего рода знаменитость. Так значит… слухи не лишены основания?

Шелби так устала от слухов!

— Возможно.

Логан закурил.

— Наверное, потребовалась большая любовь, чтобы выманить тебя из дома?

Логан подмигнул, произнося эти слова, но по тону чувствовалось, что он слегка уязвлен. За последние недели он несколько раз звонил Шелби, чтобы пригласить на ленч или покататься на машине по окрестностям. Шелби отказывалась, говоря, что должна найти письма. Логан приглашал ее от чистого сердца и с лучшими намерениями. В последний раз они говорили вчера. Шелби призналась, что письма все еще не найдены. Теперь же Логан убедился, что она, отказывая ему, все же покидает дом, причем ради мужчины, который вовсе не был ее родственником.

— Мне очень жаль, что я вела себя не слишком светски, — сказала Шелби.

— Ничего страшного, — ответил Логан, выпуская колечко дыма.

— Что касается любви, ты же знаешь, как я осторожна в этих вопросах, — на самом деле Шелби думала сейчас о том, как бы повежливее отделаться от Логана, чтобы отправиться к «чертову колесу», где ее ждет Клей.

— Это хорошо, Шелби, потому что Клей…

— Извини, но мне надо идти.

— О, нет, не уходи, — сказал Логан, выбрасывая сигарету и затаптывая ее. — Я хочу кое с кем тебя познакомить.

— Логан, я…

— С кем-то, кто очень много для меня значит, Шелби. Клей может подождать несколько минут. — Повернувшись, он помахал женщине, стоявшей возле тележки с воздушной кукурузой. Хетер Скотт помахала ему в ответ и пошла в их сторону.

Шелби была поражена. Она смотрела, не веря своим глазам, как Хетер подходит к Логану и обнимает его за талию, и у нее просто открылся рот, когда она увидела, что ее кузен, нагнувшись, целует Хетер.

— Так тебе в рот может залететь муха, — тихо сказал Логан.

Закрыв рот, Шелби выдавила из себя:

— О, я просто удивлена.

— Многие удивятся, — сказал Логан, и Шелби впервые увидела на его лице искреннюю, без малейшего намека на цинизм улыбку. Повернувшись к Хетер, он сообщил: — Я рассказал про нас Шелби.

В кружевном платье для приемов под открытым небом Хетер выглядела как весенний цветок.

— Ну, дорогой, — она легонько хлопнула Логана по руке кружевным веером. — Мы ведь решили пока никому ничего не говорить. Все произошло так быстро.

— Но так трудно удержаться.

— А ты попробуй, любимый, попробуй, — покритиковав Логана, Хетер подсластила пилюлю лучезарной улыбкой. Она казалась искренней.

Рот Шелби чуть было не открылся снова. Неужели «блондин», появившийся в жизни Хетер — это Логан?

— Хм, и давно вы встречаетесь? — спросила Шелби.

— С бала Роз, — ответил Логан. — Там мы заново открыли друг друга.

На балу Хетер была с Базом Матисом, но ему было далеко до красивого и обаятельного Логана. Конечно, у База было много денег, а Хетер высоко ценила это качество. Но тогда, на балу, Баз обращался с ней как со своей собственностью, ценной вещью, возвышавшей его над Клеем. Логан же явно восхищался Хетер. Может, она открыла для себя, что преклонение необходимо ей больше, чем деньги. Если так, то Шелби недооценила эту женщину.

Рассмеявшись, Хетер быстро поцеловала Логана, тот ответил ей страстным поцелуем. Шелби не могла решить, насколько искренне ведет себя Хетер, но Логан был безусловно влюблен.

— Дорогой кузен, я очень рада за тебя! — воскликнула Шелби, как только Логан оторвался от губ Хетер, чтобы глотнуть воздуху. Логан отпустил Хетер и на мгновение прижал к себе Шелби. Воздержавшись от объятий с Хетер, Шелби ограничилась тем, что чмокнула воздух у ее лица. Хетер ответила тем же. Обе напоминали двух довольно неискренних светских львиц. Впрочем, Хетер такой и была. Шелби же искренне обрадовалась новости о ее романе с Логаном, но по своим причинам.

— И какие у вас планы? — спросила она.

Хетер замялась, поймала взгляд Логана, затем подняла руки вверх и, смеясь, сказала:

— Сейчас наше положение несколько двусмысленно, но к Рождеству мы собирались объявить о помолвке.

О помолвке? У Шелби резко поднялось настроение. Хетер явно не шутила. Логан действительно был тем самым блондином. Мэри-Пит как всегда точно передала сплетни, но не сумела угадать их истинного героя.

— А какие планы у тебя, Шелби? — спросил Логан. — Ты уже решила, кому продаешь землю?

— Еще не на сто процентов, — ответила Шелби. — Траски сделали интересное предложение, я собираюсь серьезно его обдумать.

Наступила неловкая пауза. Логан наверняка рассказал Хетер о стоимости земли и интересе к ней Клея. Хетер довольно странно отреагировала на слова Шелби. Бывшая «королева танцев» раздраженно поджала губы, затем резко, возбужденно вздохнула и бросила взгляд на Логана, который изо всех сил пытался сделать вид, что ему все равно, хотя это, разумеется, было не так. Он относился к Клею явно враждебно. С угрюмым видом Логан вынул из пачки и нервно закурил сигарету.

Шелби могла понять, почему ее брат не хочет, чтобы земля Лэнгстаффов досталась Клею Траску. Он все еще не мог простить Клею, что тот построил свой первый «Трамарт» на земле, которую Логан вынужден был продать после того, как прогорело его дело. Однако у Хетер не было причин плохо относиться к Клею. Шелби решила, что она, должно быть, действительно любит Логана, если встала на его сторону.

— Что ж, это твоя земля, — сказал Логан. — И ты можешь делать с ней что хочешь. Скажи мне, когда ты собираешься принять решение?

— Скоро.

— Скоро? Как скоро?

— Не знаю, — Шелби думала о том, как улизнуть к Клею. — Слушайте, я очень рада за вас обоих, но мне надо идти.

— Ты уезжаешь с пикника? — спросила Хетер.

Идея показалась Шелби соблазнительной. Она весь день собиралась уединиться с Клеем подальше от сплетен и любопытных взглядов.

— Думаю, да.

Логан поцеловал Шелби в щеку.

— Тогда пока. Но, Шелби…

— Да?

Логан замялся, и Шелби увидела на его лице тревогу — чувство, необычное для Логана.

— Не торопись, — попросил он. — Я имею в виду не только землю.

Шелби понимала, что Логан сказал это из лучших побуждений, но фраза немного разозлила ее.

— Я уже большая девочка, Логан. И вполне способна защитить себя от Клея Траска.

Логан пожал плечами, признавая свое поражение, и Шелби решила, что на этом разговор закончен. Но, к великому ее удивлению, Хетер вдруг коснулась ее руки.

— Прислушайся к словам Логана, — сказала она. — Все мы в то или иное время были ослеплены Клеем.

Рассердившись уже по-настоящему, Шелби ответила:

— Если ты так не любишь Клея, Хетер, почему ты здесь?

— Я не столько не люблю его, сколько понимаю, — сказала Хетер. — Неразумно было бы ошибиться и узнать его не с лучшей стороны. А у Клея Траска две стороны.

— И запомни, что можешь звонить мне в любое время дня и ночи, — сказал Логан. — Не принимай опрометчивых решений.

— Ты слишком беспокоишься обо мне, — сказала Шелби, отступая на несколько шагов. — Я приехала в Луисвилл, не ожидая ничего хорошего. Так что меня не постигнет разочарование.

Логан помахал ей рукой с сигаретой, от которой шел сизый дымок.

— Будь осторожна, дорогая.

— Хорошо, хорошо, — эти слова Шелби произнесла в пустоту, так как уже успела повернуться спиной к Логану и Хетер.

Шелби чувствовала себя как никогда счастливой, она буквально бежала к Клею.

Улыбка, возникшая на его лице при виде Шелби, грела жарче летнего солнца. Теперь она могла потонуть в этой улыбке и никогда больше не чувствовать себя несчастной и одинокой.

— Где ты была? — спросил Клей. — Я начал волноваться.

— И почему это все обо мне волнуются?

— А кто еще о тебе волнуется?

— Да так, никто, — сказала Шелби. Она не хотела рассказывать Клею о Логане и Хетер.

Клей взял ее за руку.

— Ты потеряла меня?

Шелби не могла больше сдерживаться. Она обняла Клея на виду у всех.

— Нет, я, кажется, наконец-то тебя нашла. И уже никуда не отпущу.

На секунду Шелби показалось, что Клей не понял или просто боялся поверить в новый свет, горящий в ее глазах. Но полные любви глаза Шелби постепенно убеждали Клея, что он не ошибается, и выражение лица его менялось.

Обняв Шелби, Клей прижал ее к себе так крепко, что ноги ее едва касались земли. Ликование, отразившееся на его лице, полностью соответствовало настроению Шелби. Если можно выделить из жизни самый радостный момент, который хочется сохранить навсегда, то для Шелби этот момент наступил именно сейчас.

Она принадлежала Клею, ее место было рядом с ним. Теперь Шелби ясно понимала это, и никакие сомнения не могли поколебать ее решения. Клей принял ее целиком и полностью, не жалея о том, что она не оказалась богаче, красивее или утонченнее. Настоящая Шелби вполне его устраивала. Они прекрасно подходили друг другу по уму, сообразительности, энергичности. И у обоих были страстные натуры.

Он был полон любви. Весь день Шелби наблюдала за тем, с какой симпатией и заботой относится он к каждому сотруднику компании «Трамарт». Клей не был тем хозяином, который старается держать сотрудников на расстоянии. Предубеждение Шелби против богатых помешало ей заметить раньше, каким хорошим человеком был Клей. Единственным, кто в этом сомневался, был Логан, но он просто не может забыть давней обиды на Клея. — Пойдем отсюда, — прошептала Шелби.

Клей оглянулся. На них смотрели, кто-то даже сфотографировал их. Клей медленно отпустил Шелби.

— Мне не обязательно оставаться, — сказал он, словно убеждая самого себя. — Здесь мой отец, а пикник все равно продлится до вечера. Мы можем еще сюда вернуться.

— Почему ты думаешь, что у тебя хватит на это сил?

Глаза Клея горели предвкушением.

— Значит, это будет испытание?

— На выносливость.

Клей картинно вздохнул.

— На меня оказывают давление.

Он снова схватил Шелби и приподнял ее над землей.

— Побереги силы, — смеясь, сказала она.

— А куда ты хотела бы поехать?

— Как насчет хижины?

— Ты читаешь мои мысли.

По дороге к хижине Шелби думала о том шаге, на который решилась. Она хотела Клея, но, занявшись с ним любовью, неизбежно продемонстрирует еще одно уязвимое место. При всей непосредственности Шелби ее страшил момент перед тем, как они сольются воедино. Она не умела относиться к сексу как к спорту. Ей всегда требовалось, чтобы между ней и партнером существовало нечто большее, чем просто физическое влечение. Но с Клеем ставка была гораздо выше. Когда она скинет одежды и будет лежать рядом с ним, чувства ее будут обнажены так же, как и тело. А какая женщина в такой момент не задает себе вопроса, настоящее ли чувство испытывает к ней мужчина?

Клей ехал на высокой скорости, в городе за такую езду наверняка бы пришлось заплатить штраф. От него веяло спокойной силой. Вот только задумчивый вид Шелби немного смущал Клея. Он очень боялся, что она может передумать. Сам Клей не сомневался ни в чем.

Подумав, он решил отложить все заботы на потом. Сейчас он отказывался беспокоиться о пикнике для сотрудников «Трамарта» и запретил себе думать о проблемах семьи. Страх за их будущее разрушил бы ощущение счастья, пронизывающее все его тело. Разве не мог он позволить, чтобы всего на один день их с Шелби общие интересы оказались на первом месте?

Хижина была заперта, все ставни закрыты.

— Я включу кондиционер, — сказал Клей, отпирая входную дверь. Однако, войдя внутрь, он понял, что достаточно нескольких секунд, чтобы помещение охладилось. Это ему было очень жарко.

— Хочешь принять душ? — предложил он.

Шелби очень хотелось бы принять душ, но она вдруг почувствовала себя как-то неловко.

— Может, сначала ты?

— Нет, нет, ты, а я пока приберу немного, — сказал Клей, начиная застилать постель.

Она улыбалась, наблюдая, как Клей торопливо подбирает книги, носки, футболку, кроссовки, пустой пакет из-под соленых палочек.

— У горничной был выходной? — поинтересовалась она.

Клей забросил все в стенной шкаф и закрыл его.

— Я сам здесь горничная, — сказал он.

Когда Шелби брала у Клея толстое махровое полотенце, руки ее дрожали. Крепко сжав ее пальцы, Клей спросил:

— В чем дело?

— Я чувствую себя так, словно все это будет со мной в первый раз.

Признание Шелби вызвало у Клея неожиданную реакцию. Он скромно потупил глаза, в которых всю дорогу от «Парк-Вью» горел огонь желания.

— Что-то в этом роде чувствую и я, — признался Клей. — Сегодня я впервые окажусь в постели с женщиной, которая хочет заниматься любовью именно со мной.

Волна удовольствия захлестнула Шелби.

— Я недолго, — пообещала она.

Ванная была вполне приличных размеров, Шелби разделась и аккуратно сложила свои вещи, потом не без труда заколола волосы наверх с помощью двух шпилек, оказавшихся в сумочке. Включив душ, она сначала потрогала воду рукой, а затем подставила ей свое тело.

Как приятно было оказаться под теплой тугой струей! Шелби быстро намылилась, надеясь смыть с тела жар летнего дня. В голове звучала старая песня про любовь, и Шелби, не удержавшись, стала мурлыкать ее себе под нос, потом запела вполголоса. Она не слышала, как открылась дверь, зато сразу заметила, что ей подпевают. — Клей! — воскликнула она, оборачивая вокруг себя занавеску для душа и глядя на него во все глаза. — Что ты делаешь?

— Пою. Тебе ведь требовалось подпеть, разве не так?

Она не могла оторвать глаз от его тела. Загорелая кожа казалась такой гладкой, что Шелби не терпелось до нее дотронуться. Она отодвинула занавеску, залив водой коврик рядом с ванной.

Клей пожирал глазами каждый изгиб ее фигуры. Текущая вода подчеркивала впадинку меду грудей Шелби, омывала круглые упругие бугорки с влажными сосками. Клей вздохнул, во вздохе этом угадывалось восхищение.

Через секунду он был под душем. Клей заполнил собой всю ванну. Первое же прикосновение его обнаженного тела к телу Шелби поразило ее своей настойчивостью, выдававшей истинную страсть.

Вода стекала по спине Клея, покрывала легкой рябью мускулы на груди, руках и животе.

— Я хочу видеть тебя всю, — прошептал он.

Сбитая с толку, Шелби не понимала, что он имеет в виду. Клей протянул руки к ее затылку и вынул шпильки, освободив копну вьющихся рыжих волос.

Губы Шелби раскрылись в улыбке. Воспользовавшись этим, Клей стал целовать ее так страстно, что у Шелби не осталось ни малейшего повода сомневаться, как сильно он ее хочет. Язык Клея, глубоко проникая в ее рот, словно убеждал ее отступить, сдаться, отдаться на волю этого праздника прикосновений и ощущений.

Бессильная противостоять Клею, Шелби крепче прижималась к нему, оглушенная страстной силой поцелуя, на который она робко ответила. Руки Клея блуждали по спине и ягодицам Шелби, когда одна рука коснулась внутренней стороны ее бедра, Шелби тихо застонала. Клей отстранился. Шелби тяжело дышала, привалившись к отделанной кафелем стене.

— Я не хочу торопиться, — голос Клея был едва различим из-за шума бегущей воды.

Он взял кусок мыла и намылил руки. Затем стал медленно втирать в тело Шелби сладко пахнущую пену. Нежность его движений сводила с ума.

Начав с плеч, он круговыми движениями спускался к выпуклостям грудей. С бесконечной нежностью Клей массировал их, сжимал в ладонях, пальцы его наслаждались их упругой полнотой. Когда Клей потер соски, Шелби показалось, что каждая клеточка ее тела дрожит от неизъяснимого наслаждения.

— О, Клей, — пробормотала она с полузакрытыми глазами.

Клей тихо засмеялся, явно польщенный ее реакцией. Он сам был возбужден до предела, и Шелби приятно было представлять, как его сильная плоть входит в нее, заполняет целиком.

Где бы ни гладили Шелби его руки, они разжигали огонь, который невозможно было погасить даже сильной струей воды. Двигаясь вниз, Клей провел руками по животу Шелби и остановился там, где смыкались бедра. Шелби сама раздвинула ноги, и пальцы Клея оказались внутри нее.

Она чуть не закричала. Прикосновения умелых пальцев Клея доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие, так что у Шелби даже закружилась голова.

— Я перестарался? — прошептал Клей ей на ухо.

— Нет, нет, — выдавила Шелби. — Но только давай поскорее покончим с этим и пойдем в постель.

Шелби быстро намылила руки. Никогда еще пальцы ее не касались тела мужчины с такой откровенностью. Клей хотел ее, в этом не могло быть сомнений. Когда Шелби сжала пальцами и принялась ласкать его мужскую плоть, он чуть не задохнулся от возбуждения. Шелби доводила его до полного исступления. Она знала это, но не могла остановиться.

Прошептав что-то, Клей снова притянул Шелби к себе. Страсть их возросла настолько, что вполне могла найти выход прямо здесь, под струей горячего душа.

Но Шелби требовалось чуть больше, чем водоворот водных брызг, чтобы до конца соединиться с Клеем. Она хотела видеть его великолепное обнаженное тело, хотела утонуть в мягком матраце под его тяжестью.

— Не здесь, — все, что она смогла сказать.

Клей выключил воду и завернул ее в полотенце. Затем нашел еще одно для себя, но, вытираясь, так торопился, что большая часть его красивого тела осталась покрытой капельками воды. Двигаясь как во сне, Шелби позволила ему отвести себя к кровати.

В комнате стало прохладно, но теперь, после горячего душа, Шелби показалось, что здесь слишком холодно. Заметив, что Шелби поежилась, Клей тут же решил эту проблему. Он снял с нее полотенце и прижался к ней своим горячим телом, увлекая на кровать.

Наступил тот момент, о котором она мечтала, который видела во сне, только сейчас это был не сон. Клей был настоящим. Его восхищение тоже было настоящим. Случилось чудо, чудо физического обретения Клея, которое затрагивало так же самые сокровенные ее чувства и самые сильные эмоции. Она чувствовала, как трется о кожу его горячее тело, и по мере того, как ласки его становились все более властными и настойчивыми, последние сомнения покидали ее.

Клей целовал ее снова и снова, отрываясь от губ Шелби только лишь для того, чтобы ласкать языком бархатистую кожу на внутренней стороне ее бедра, так близко к пульсирующему центру ее тела. Он двинулся вверх, к животу, прижался щекой к ее мягкой коже, затем его губы поднялись выше, к груди Шелби. Клей потерся носом о впадинку между грудей, затем стал ласкать каждый изгиб ее тела, пробуя на вкус, вдыхая запах, ощущая ее возбуждение. Затем, чуть приподняв голову, он принялся за соски Шелби. Легонько посасывая и дразня языком, Клей превратил их в маленькие острые бугорки.

Искусные ласки Клея заставляли Шелби таять в его объятиях. Она отвечала ему весьма откровенными прикосновениями, не переставая удивляться, что оказалась способной на такое. Они не пропускали даже мельчайших подробностей, постепенно узнавая самые сокровенные секреты распаленных страстью тел друг друга. Шелби чувствовала внизу живота сладостное напряжение, которое жаждало выхода.

— О, Клей! — Шелби задохнулась от желания, изогнувшись, словно в судорогах. — Подожди, я должна…

— Ш-ш-ш… — сказал Клей, меняя положение тела. Одной рукой он взял со столика презерватив. Этот простой жест растрогал Шелби. Впервые мужчина сам решил позаботиться о ее безопасности. С Клеем она чувствовала себя как за каменной стеной. Она принадлежала этому мужчине, ее место было рядом с ним.

Когда Клей вошел в нее, ощущение было настолько сильным, что Шелби не смогла сдержать крик. Тела их стали единым целым, и в глубине души Шелби понимала, что сейчас сливаются так же и их сердца. По крайней мере она чувствовала эту незримую связь с Клеем. Она больше не стояла в стороне, на обочине, в ожидании любви.

Это открытие и приятная тяжесть сильного тела Клея захватили ее целиком и полностью. Она почувствовала, как сокращаются мускулы внизу живота, когда Клей наконец позволил себе расслабиться и уступить собственному желанию. Оргазм был настолько сильным, что оба одновременно вскрикнули.

Шелби чувствовала, что с этого момента жизнь ее изменилась навсегда.

Несколько секунд она лежала, насытившись любовью, под тяжестью тела Клея, чувствуя щекой его порывистое дыхание, пока оба они остывали от возбуждения.

Шелби мечтательно улыбнулась и мысленно попрощалась с холодной, циничной особой, которой была еще так недавно. Прощай, узница прошлого! Будущее обещало загладить все прежние обиды.

Клей медленно поднялся и пошел в ванную. Шелби тут же почувствовала, что ей не хватает тяжести его тела. Она завернулась в покрывало, пытаясь согреться, но это было не то. Ничто не могло заменить тепло огня, который разжигал в ней Клей.

Шелби слышала, как он выходит из ванной, но Клей направился не в спальню. Немного обидевшись, Шелби позвала его.

— Пожалуйста, не одевайся, — смеясь, крикнул он. Наконец Клей вернулся, неся в руках бутылку дорогого шампанского и два бокала, напоминавших по форме тюльпаны.

— Это должно быть в каждой хижине, — пошутил Клей, усаживаясь на кровать с бутылкой в руках. Он был по-прежнему голым и прекрасно чувствовал себя в этом состоянии. Откупорив бутылку, Клей разлил по бокалам шипящую жидкость. Протянув один из них Шелби, он поднял второй и сказал:

— За нас!

— За нас! — повторила Шелби, всем сердцем веря этим словам.

— Иногда я верю в пользу денег, — сказала она, потягивая шампанское.

Клей вытянулся на постели рядом с Шелби, и она накрыла его и себя покрывалом. Прислонившись к бронзовому изголовью, он одной рукой обнял ее.

— Так значит, ты начинаешь видеть свои прелести в грязном мешке с деньгами?

— Я начинаю понимать, что деньги дают право выбора — и даже кое-какие возможности.

Клей поставил свой бокал на тумбочку возле кровати и повернулся к Шелби.

— Это что-то новенькое!

— Да, — подтвердила она, — хотя открытие немного запоздало. Всю жизнь я с предубеждением относилась к тому, что делают с людьми деньги. Я считала, что никто не способен остаться человеком, имея солидные доходы. — Шелби криво усмехнулась. — И была стойкой в своих убеждениях.

— Да? А я и не заметил, — пошутил Клей.

— Но потом я встретила тебя, и мысли мои потекли по другому руслу. Я все время пыталась понять, был ли ты исключением из правила, или само правило было неверно. — Голос Шелби становился все серьезнее. — Я сопротивлялась своим чувствам к тебе. Я хотела, чтобы ты оказался ненастоящим, чтобы выяснилось, что за твоим неотразимым шармом скрывается бессердечный стяжатель. Но я ошибалась.

Лицо Клея неподвижно застыло.

— И каким же ты видишь меня сейчас?

— Я вижу перед собой человека, который по-настоящему неравнодушен к людям. Я вижу руководителя, который работает гораздо больше своих сотрудников, и они знают это. Все утро сегодня люди подходили и подходили, чтобы поздороваться с тобой, благодарили тебя за программу охраны здоровья, за гибкий рабочий график, благоприятные условия работы. И я наконец поняла, что у богатства могут быть свои положительные стороны, если оно попадает в правильные руки.

— А ты считаешь мои руки правильными? — Клей задал вопрос тихо, словно нехотя выдавливая его из себя.

— О, да! — воскликнула Шелби. — Конечно, ты работаешь, чтобы получать прибыль, но люди — главная твоя забота. Твои сотрудники, твоя семья…

— Я святой, — сказал Клей, протягивая руку за бокалом с шампанским.

— Думаю, несколько секунд назад мы с этим покончили.

Клей улыбнулся, но Шелби почувствовала, что слова ее не произвели того впечатления, на которое она рассчитывала.

— Клей, я попыталась объяснить, что ошибалась в тебе. Я во многом ошибалась.

Клей покачал головой.

— Нет, это ты разбудила меня и заставила понять многие бесспорные истины.

Шелби погладила грудь Клея.

— Например то, что ты не идеален? Эй, я прощу тебя, если ты простишь меня.

Клей остановил на Шелби взгляд, в котором читались одновременно надежда и недоверие.

— Ты действительно так поступишь?

Реакция Клея озадачила Шелби.

— Конечно. А что я могу узнать про тебя такого страшного, чего нельзя будет простить?

Клей открыл было рот, но тут же осекся. Шелби не могла ничего прочесть за отрешенным взглядом его зеленых глаз, и на секунду ей показалось, что вернулся прежний, ускользающий от нее Клей. Он натянул покрывало повыше.

— Не знаю. Люди часто разочаровывают, даже те, кого любишь. — Он посмотрел в сторону. — Особенно те, кого любишь.

Шелби потерлась носом о шею Клея, надеясь разрядить таким образом напряженную атмосферу.

— Ведь в нашей команде пессимистом всегда была я, ты разве забыл? Отношений без проблем не бывает, но я думаю, нам повезет.

Шелби пощекотала Клея, чтобы хоть как-то рассеять его плохое настроение. Сама она чувствовала себя замечательно и хотела, чтобы Клей был сейчас таким же беззаботным. Ведь можно же перестать беспокоиться о других хотя бы на один день. Долгий, неторопливый поцелуй вернул ему хорошее расположение духа.

— Ты счастлив? — пробормотала Шелби, касаясь языком одного из сосков Клея.

У него сразу перехватило дыхание, но он сумел выдавить «да».

— И ты никогда не позволишь мне уйти?

— Никогда! — воскликнул Клей, поворачиваясь так, что тела их снова плотно прижались друг к другу.

Шелби подумала, что сейчас они снова займутся любовью.

— Я хочу, чтобы ты осталась со мной, — сказал Клей.

— Конечно, дорогой. И сегодня ночью я тоже останусь. Кстати, могу я называть тебя этим сентиментальным словом?

Клей широко улыбнулся.

— Можешь называть меня как угодно, только не «королем танцев». Но, Шелби, я говорил не об одной ночи. Я хочу, чтобы ты осталась в Луисвилле насовсем.

Шелби привстала, опершись на локоть.

— Ты действительно этого хочешь?

Выражение лица Клея пьянило ее сильнее шампанского.

— Да, — объявил он. — Вот только не знаю, имею ли я право просить тебя остаться. Столько всего произошло этим летом, к тому же, было еще другое лето — шестьдесят лет назад. Мы оба обременены определенным багажом — можно даже сказать, шрамами, некоторые из которых являются последствиями того, что тогда случилось. Если ты останешься в Луисвилле, многое будет напоминать тебе об этом, не говоря уже об уроне, который это нанесет твоей карьере.

Клей снова думал о других в ущерб себе.

— А если представить, — начала Шелби, — что одного из множества препятствий больше не существует? Тебе легче будет попросить меня остаться?

Клей сел на кровати.

— Что ты имеешь в виду?

Ответ на этот вопрос зрел в голове Шелби весь сегодняшний день.

— Как только я поняла, что деньги, полученные за землю Дезире, могут скорее освободить, а не развратить меня, я тут же вспомнила обо всех авторских планах, которые мечтала осуществить. Раньше я могла только мечтать, потому что у меня не было денег, на которые я могла бы жить, работая над книгами. Я хотела писать целые исследования по социальным проблемам и художественные произведения. А это можно делать в любом месте.

Лицо Клея немного разгладилось, но слов Шелби было явно недостаточно, чтобы успокоить его окончательно. Что ж, она сумеет его убедить!

— Думаю, я по-настоящему освободилась около двух часов назад. Одна встреча на ярмарке показала мне, что я не только жила прошлым, но еще и цеплялась за свои старые страхи.

Клей выглядел озабоченным.

— Что это за встреча?

— О, тут не о чем беспокоиться. Просто это была ситуация, когда я дала вырваться на свободу своим страхам, чтобы тут же убедиться, что все время была не права. Пусть прошлое уходит в прошлое. А я хочу двигаться вперед. Вместе с тобой.

Теперь Клей верил ей, верил каждому ее слову. На лице его отразилась радость и какая-то почти болезненная нежность.

— О, Шелби, — сказал он, пряча лицо в копну ее рыжих волос.

Шелби закрыла глаза, радуясь, что чувствует радость и облегчение Клея.

— Мне начинает нравиться дом Дезире, — сказала Шелби, положив голову на плечо Клея. — Но там слишком много вещей, вызывающих грустные воспоминания. Настала пора заглянуть в будущее.

— В наше общее будущее, — пообещал Клей.

Повернув к себе голову Шелби, он снова поцеловал ее. Поцелуй этот мало напоминал те, другие, которыми они обменивались, занимаясь любовью. Сейчас поцелуй говорил о благодарности Клея за тот подарок, который преподнесла ему сегодня Шелби, о чувстве, не столь горячем, как страсть, но куда более глубоком, чувстве, известном только человеческому сердцу.

Они снова занялись любовью. На этот раз Шелби была сверху, она двигалась в такт движениям Клея, отдаваясь ему целиком и полностью, стараясь доставить наибольшее удовольствие.

Пикник как раз закончился, когда Клей и Шелби вернулись в «Парк-Вью». Клей отвез Шелби домой и нежно поцеловал на прощанье. «Вполне приличная сцена прощания», — подумала Шелби. Если не считать того, что губы ее немного болели после других, более страстных поцелуев.

Клей хотел, чтобы они вместе провели ночь в хижине. Шелби хотела того же, но потом решила, что было бы слишком рискованно покидать дом на всю ночь. К счастью, в доме было тихо, все двери заперты. Непохоже, чтобы кто-то пытался сюда проникнуть. Но даже если бы все было по-другому, Шелби все равно бы не пожалела, что согласилась отправиться на пикник. Она со счастливой улыбкой бродила по комнатам и вдруг поняла, что настало наконец время свести счеты с прошлым. Пора собирать вещи Дезире, да и свои собственные, чтобы вскоре покинуть этот дом.

Теперь, когда Шелби приняла решение о продаже земли, ей хотелось, чтобы все произошло как можно быстрее. Клей настаивал на том, что заплатит сумму, превышающую все предложения, которые поступили от База Матиса. Шелби с неохотой согласилась, поскольку Клей не желал слушать никаких возражений.

Стоя в полумраке комнаты Дезире, Шелби размышляла, с чего начать. Она тщательно обыскала комнату, но при этом вовсе не думала, что из вещей оставит себе. Шелби решила начать с ближайшего чулана. Он был очень глубоким, внутри по обе стороны висела одежда. Размеры чулана позволяли углубиться на несколько футов внутрь, но, как ни странно, здесь не было света. Шелби еще раз подумала о том, что Дезире никогда ничего не выбрасывала. Это перестало казаться странным. Она с гордостью отметила про себя, что многие вещи, висящие в чулане, были по-настоящему красивы. Они были сшиты в классическом стиле, и ребенком Шелби никогда не замечала их красоты, потому что тогда этот стиль уже вышел из моды. Отложив в сторону платье из черной шерсти фасона сороковых годов, которое собиралась оставить себе, Шелби сложила остальную одежду в пакеты.

Теперь обувь. Взяв бумажный мешок, Шелби опустилась на колени и принялась складывать в него бальные туфли, сапоги, туфли с супинаторами — их она обнаружила в дальнем углу чулана. Неожиданно рука нащупала узкую щель в обоях, которыми был оклеен чулан.

Шелби ощупала щель пальцами и, к великому удивлению, обнаружила, что перед ней не что иное, как дверь. Хотя в комнате горел свет, чулан был настолько глубоким, что задняя стенка его абсолютно не освещалась. Шелби не обнаружила дверной ручки, но смогла просунуть пальцы в щель. Она потянула на себя, но дверь не поддавалась. Шелби попробовала еще несколько раз, но все попытки оказались неудачными, она только сломала два ногтя. Однако, постучав костяшками пальцев по стене вокруг, Шелби снова убедилась, что та часть стены, вдоль которой шла трещина, чем-то отличается от остального пространства.

От возбуждения у Шелби вспотели руки. Она продолжала сражаться с таинственной дверью. Наверное, Шелби нашла наконец нужное положение, потому что стена вдруг заскрипела и поддалась. Ошеломленная, Шелби стояла перед черной дырой. Прежде чем решиться зайти внутрь, она сходила вниз и взяла фонарик. Включив его на полную мощность, Шелби направила луч в отверстие.

Перед ней была комната. Посветив фонариком вокруг, Шелби обнаружила свисающий с потолка длинный шнур. Потянув за него, она зажгла свет.

В ту самую секунду, когда комната осветилась, Шелби вдруг поняла, что нашла наконец письма. Небольшая комната была словно святилищем далекого прошлого. Здесь все выглядело как в начале тридцатых годов — мебель, пледы, лампы. Однако пустая бутылка из-под «диет-соды» в корзине для мусора подсказала Шелби, что комнатой пользовались и в последние годы. И все же хозяйка комнаты явно хотела, чтобы время здесь остановилось на том периоде, когда она была счастлива.

Само существование комнаты поразило Шелби, но потом она вспомнила, что Дезире часто говорила о том, что в доме множество помещений, некоторые из которых расположены весьма странно. Во время сухого закона одно из них запечатали и использовали для хранения спиртного. Наверное, это была именно та комната.

Но каково бы ни было ее изначальное предназначение, сейчас комната выполняла одну-единственную функцию. Она хранила память о Форде Траске.

Его портрет в рамке висел рядом с креслом. Шелби чуть не задохнулась, когда увидела его. На нее смотрела копия Клея. Мужчина был немного худощавее, с гладкими волосами, разделенными посередине пробором, но лицо было лицом Клея. Шелби знала, что перед ней Форд Траск. Дрожащими руками она открыла стоящее рядом с креслом небольшое бюро. Там лежали связанные аккуратными стопками письма.