Страсть. Часть вторая

Глава 27

София

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой в школу, чтобы читать книги вслух? — я содрогаюсь от этой мысли. — Публичные выступления — не мой конек, Николас.

— София, ты дизайнер линейки «Элла Кара», — он кладет обе руки мне на плечи. — Не думаешь, что тебе придется давать интервью или делать объявления в день запуска?

Я изучаю его лицо.

— Черт. Черт возьми. Я об этом не подумала.

Николас качает головой и смеется.

— Это средняя школа, София. Они устраивают вечер по профориентации. Я один из ведущих спикеров, и частью соглашения было то, что я останусь и прочитаю несколько глав «Причины действия».

— Эта книга вообще подходит для группы детей такого возраста? — я подозрительно смотрю на него. — Это ведь графический детектив, не так ли?

— Я гарантирую, что видеоигры, в которые они играют каждый день после школы, намного хуже, чем моя книга.

Мои оправдания заканчиваются.

— Я должна остаться дома и поработать над своими дизайнами.

Он терпеливо смотрит на меня.

— Я говорил с Габриэлем ранее, и он сказал, что ты опережаешь график.

У меня нет абсолютно никакого способа избежать этого.

— Если это важно для тебя, я сделаю это, но хочу, чтобы ты знал, что я враждебный читатель.

— Ты читала ту рукопись, которую я тебе дал, не так ли?

Читала, хоть и не планировала. Мой план с самого начала состоял в том, чтобы вернуть эту флешку Николасу, но я решила оставить ее себе. Знаю, что для него много значило то, что я вообще попросила эту книгу, поэтому я поклялась, что прочту ее до конца. Я почти закончила, и она даже более впечатляющая, чем я ожидала. Неудивительно, что Джо нажился на этом таким образом. Николас пишет с подкупающим напряжением в истории. Я не раз терялась в его словах.

— Я почти прочла, — признаюсь я. — Мне нравится. Я горжусь тобой.

— Ты гордишься мной? — он скрещивает руки на груди. — Я испытываю к тебе те же чувства, София. Твоя жизнь изменится, когда «Элла Кара» выйдет в свет. Моя единственная надежда — что ты не забудешь обо мне. Не оставляй меня позади глотать твою пыль.

— Я никогда не стану такой знаменитой, как ты.

Он отстраняется и смотрит мне прямо в глаза.

— Когда я с тобой, то просто хочу быть Николасом. Я не хочу быть знаменитым.

— Для меня ты просто Николас, — мои губы подергиваются. — Несколько недель назад я ходила к Ною Фостеру, чтобы сделать новый портрет, и мы говорили о тебе.

— Ной хороший парень. Он делал мне портрет год или около того назад.

Я взглядом блуждаю по висящей у него на стене фотографии красивой обнаженной женщины, которую сделал Ной.

— Он сказал мне, что я напоминаю ему его жену. Я ее не знаю, но в тот момент это показалось мне огромным комплиментом.

— Он не часто их раздает.

Теперь слова Ноя значат еще больше.

— Он сказал мне, что это хорошо, что мне было все равно на то, что ты Николас Вульф, но мне не все равно. Меня волнует, что у тебя такая страсть к своей работе, что ты очаровываешь людей по всему миру. Мне небезразлично, что тебе потребовались годы, чтобы отточить свое мастерство, и что ты посвятил себя тому, чтобы рассказать историю как можно лучше.

Его взгляд смягчается.

— Твое мнение важно для меня, София. Если ты гордишься мной, я способен на все.

— На следующей неделе мы отправимся в эту школу, и я уже знаю, что выйду в конце вечера восторгаясь тобой.

— Чувствую то же самое всякий раз, когда говорю о тебе с Габриэлем.

— Я пойду с тобой и почитаю детям, если ты этого хочешь, но когда мы закончим, ты должен пообещать мне одну вещь, — я наклоняюсь, чтобы коснуться его губ своими.

— Я сделаю все, что угодно ради тебя. Ты знаешь это.

— Обещай мне, что позволишь мне научить тебя играть на этом прекрасном инструменте позади нас.

Пальцами Николас ведет вдоль моей ключицы, прежде чем опустить к пуговицам спереди моего платья.

— Я попробую научиться играть на пианино, если ты пообещаешь мне, что позволишь мне насладиться тобой сегодня вечером.

— Обещаю, — говорю я, наблюдая, как он расстегивает мое платье, а затем тянется к застежке спереди моего черного лифчика.

— Я собираюсь на «Проснись и пой», — я широко улыбаюсь. — Ты помнишь, как впервые попала на это шоу, Кейденс? А теперь и я там появлюсь.

— Ты звезда, — поет Кейденс с широкой улыбкой на лице. — Ты знаешь эту старую поговорку, Софи. Если ты можешь добиться успеха в «Проснись и пой», ты сможешь добиться его где угодно.

— Это песня, — я бросаю на нее притворно хмурый взгляд. — «Если ты можешь сделать это в этом городе, ты сможешь сделать это где угодно» (прим.: отсылка к песне Фрэнка Синатры, ставшей неофициальным гимном Нью-Йорка).

— Именно это ты сейчас и делаешь, — подруга потирает рукой подбородок. — Я бы сказала, что ты уже официально это сделала.

— Вот почему я зарезервировала столик, — мы недалеко от входа в «Гибискус». — Я хочу отпраздновать свое предстоящее появление в шоу, которое уже положило начало твоей карьере и скоро положит начало моей.

— Тебе не нужно короткое появление в утреннем телешоу, чтобы дать старт твоей карьере, — подруга осматривает фасад здания. — Я продолжаю говорить тебе, что как только «Элла Кара» выйдет на рынок, твое имя станет общеизвестным.

— Дизайнеры моей одежды не являются общеизвестными, — замечаю я, берясь за ручку двери.

Кейденс заходит внутрь раньше меня.

— Ты выпускаешь коллекцию, которая будет многим доступна, Софи. Это значит, что на тебя будут смотреть миллионы глаз. Ты взорвешь мир моды. Запомни мои слова.

— София Риз, — говорю я женщине за стойкой администратора, прежде чем снова повернуться к Кейденс. — Я надеюсь, ты не возражаешь, что мы пришли сюда. Я почти ничего не ела, когда мы были здесь на вечеринке. Хочу попробовать копченую форель.

— Я возьму всего по чуть-чуть, — она заглядывает через мое плечо в оживленный обеденный зал. — Это место просто потрясающее.

Так и есть. Ужинать с Кейденс — это само по себе незабываемое впечатление. У нее критический взгляд на все, а вкус профессионально натренирован. Она знает, что работает, а что нет, и нередко просит разрешения поговорить с шеф-поваром после того, как нам подали первые блюда. В большинстве случаев она делает это, чтобы похвалить их за хорошо выполненную работу. Если у нее действительно есть критические отзывы, она всегда излагает их в доброй и уважительной манере.

Я следую за ней, пока хостес ведет нас к нашему столику. Подруга наблюдает за всем, впитывая тонкие детали дизайна и сервировки стола.

— Кто бы ни стоял за созданием этого ресторана, он гений, — говорит она хостес, как только мы присаживаемся. — Менеджер свободен? Меня зовут шеф-повар Саттон.

Она редко использует слова «шеф-повар». Мне нравится, когда она это делает. Я хочу, чтобы она гордилась тем, чего достигла за свою короткую карьеру.

Хостес сияет, когда Кейденс обращается к ней.

— Я точно знаю, кто вы. Вы невеста Тайлера Монро.

— Да, — ворчит Кейденс. Она гордится Тайлером, но ее достижения часто затмеваются его достижениями.

— Ты подумываешь съемку своего сегмента здесь, Денс? — встреваю в разговор я. — Думала, ты собираешься продемонстрировать тот новый ресторан в Верхнем Ист-Сайде, а не этот.

Хостес выпрямляется и протягивает руку, чтобы осторожно коснуться плеча Денс.

— Вы здесь по официальному делу, шеф? Я понятия не имела. Ваша еда за счет заведения, и я позову менеджера как можно скорее.

С этими словами она направляется на кухню.

— Я не собираюсь демонстрировать это место в своем шоу, — Кейденс прищуривается, глядя на меня. — И могу справиться с людьми, которые думают, что Тайлер лучший шеф-повар, чем я.

— Я не могу, — я встречаюсь с ней взглядом и выдерживаю его. — Хочу, чтобы весь мир знал, что моя лучшая подруга — невероятный шеф-повар. Если мне придется рассказывать об этом каждому встречному, я это сделаю.

— Ты лучшая, Софи, — она откусывает один из кусочков хлеба, который уже был на столе, когда мы сели. — Я просто хотела поговорить с менеджером, чтобы сказать ему, что восхищаюсь их стилем.

Я открываю меню и просматриваю предложения.

— Ты сделаешь это, а потом мы пообедаем. Бесплатно.