Страсть под запретом

Глава шестая

— Мам, вставай! — Эндрю прыгал вокруг ее постели с энтузиазмом, свойственным всем «жаворонкам».

Элизабет с головой накрылась одеялом в надежде поспать еще хотя бы пять минут, а ее неугомонный посетитель тем временем сообщал последние новости:

— Я проснулся час назад и помог Роуз испечь бисквиты. Мам, сейчас же просыпайся! Завтрак скоро будет готов.

Сладко потянувшись, Элизабет нехотя открыла один глаз и посмотрела на сына: Эндрю уже умылся, оделся, причесался и жаждал деятельности.

— А мне обязательно так рано вставать? — жалобно протянула она, садясь на постели.

— Да! — Эндрю схватил ее за рукав пижамы и потянул: — Подъем! Все уже на ногах, кроме вас двоих…

— Ну, хорошо-хорошо! Сдаюсь, — с улыбкой капитулировала она.

— Отлично! Я побежал будить папу! — уже в дверях крикнул он.

Элизабет представила себе эту сцену и рассмеялась: жил-был на белом свете человек, который терпеть не мог рано вставать, и звали его Ричард Маккарти! Откинув одеяло, она сунула ноги в мягкие теплые тапочки и, зевая, направилась в ванную, чтобы, стоя под теплым душем, окончательно прогнать остатки беспокойного сна. Растерев тело махровым полотенцем и чувствуя мощный прилив бодрости, она торопливо оделась и спустилась вниз. Подходя к дверям кухни, она услышала веселые голоса: высокий и звонкий принадлежал Эндрю, низкий и насмешливый — его отцу, а третий, бархатный и спокойный, — Талботу. Роуз, похоже, куда-то ушла.

— А вот и ты — легка на помине! — поприветствовал ее Ричард, широким жестом указывая на свободный стул между собой и братом. — Присаживайся.

— Простите, что заставила вас ждать. Элизабет находилась так близко от Талбота, что даже восхитительные ароматы кофе, жареного бекона и свежей выпечки не могли скрыть приятный запах его одеколона.

— Как спалось? — поинтересовался он, протягивая ей чайную ложку.

— Спасибо, хорошо, — зачем-то соврала она.

— Пока тебя не было, мы поспорили, кто из нас лучше всех готовит пиццу, — заговорщицки прошептал Ричард. — Но мы-то с тобой прекрасно знаем ответ. Разумеется, это я!

— Ну уж нет, папочка! — расхохотался Эндрю. — Я готовлю лучше, чем ты! Помнишь, что произошло, когда ты последний раз разогревал пиццу?

— Давай не будем об этом говорить… — притворно засмущался Ричард.

— Она подгорела!

— А кто предложил поиграть во фрисби?! И я, разумеется, тут же забыл обо всем на свете…

— Позволю себе напомнить вам, господа, — с лукавым блеском в глазах вмешался в разговор Талбот, — что из нас троих именно я всеми признанный эксперт по кулинарии. Лучшие кафе и ресторанчики нашего славного города тщетно умоляют меня раскрыть наш семейный рецепт пиццы…

От его улыбки у Элизабет перехватило дыхание, а сердце, ёкнув, учащенно забилось. Чтобы как-то отвлечься, она стала неторопливо намазывать масло на еще теплый хрустящий бисквит.

— Неужели? — недоверчиво сощурился Маккарти-младший.

— Не обращай внимания, сынок. Твой дядя любит похвастаться.

— Вовсе нет! — праведно возмутился тот.

— Только не ссорьтесь, мальчики! — улыбнулась Элизабет, властным жестом прекращая дружескую перепалку. — Вижу, без моей помощи вам никак не обойтись. Подобные споры принято решать не на словах, а на деле. Не побоитесь?

— Что ты имеешь в виду?! — заинтересовались все.

— Предлагаю устроить соревнование по приготовлению пиццы.

Несколько секунд три пары карих глаз удивленно смотрели на нее, а потом в них загорелся здоровый спортивный азарт.

— Я участвую! — первым воскликнул Ричард.

— И я! — подхватил Эндрю.

— Пропустить событие такого масштаба? Да ни за что! — добродушно усмехнулся Талбот. — А судьей будет… Элизабет.

— Предупреждаю: я очень строгий критик. Может, у кого-нибудь есть возражения?

— Никаких! — клятвенно заверил ее Ричард. — Чем строже, тем лучше.

— А что получит победитель? — своевременно поинтересовался Эндрю. — Раз у нас настоящий кулинарный поединок, то должен быть и приз.

— Награждение обязательно состоится, — успокоила сына Элизабет и обратилась ко всем присутствующим: — А пока, господа соперники, составьте подробный список продуктов, необходимых для ваших вкусных шедевров. Познакомившись с репетитором Эндрю, я постараюсь все купить.

На лице мальчика появилось обреченное выражение:

— Можно я поеду с тобой? Помогу сумки таскать…

— Отличная попытка, приятель! — рассмеялся Ричард. — Если хочешь, я могу тебя подвести, Элизабет.

— С удовольствием! Спасибо.

За обсуждением организационных нюансов предстоящего состязания завтрак пролетел незаметно. Допив кофе, Талбот стал собираться в офис. Вернулась Роуз и, решительно отклонив все предложения помочь, начала убирать со стола и мыть посуду. Так что Элизабет ничего не оставалось, как отправиться к себе.

Столкнувшись на лестнице с Талботом, она испуганно отшатнулась. Но он, к счастью, не обратил на это никакого внимания.

— А я тебя везде ищу! Пришел репетитор. Кажется, ты хотела с ним поговорить? Он ждет в кабинете…

Войдя, Элизабет увидела в кресле у письменного стола симпатичного молодого человека с копной светлых волос.

— Позволь тебе представить Тода Грина, — начал Талбот, когда юноша торопливо поднялся и шагнул им навстречу. — У него безупречная репутация отличного преподавателя и превосходные рекомендации.

— Здравствуйте, Тод, — приветливо улыбнулась она смущенному парню.

— Здравствуйте. Я с удовольствием помогу вашему сыну в учебе, — ответил он, робко пожимая протянутую руку. — Мистер Маккарти говорит, что Эндрю — очень способный мальчик. Мы с ним обязательно поладим.

— Не сомневаюсь, мистер Грин.

— Как вы относитесь к тому, чтобы заниматься прямо здесь? В моем кабинете вам никто не помешает…

— Прекрасно! А где же мой ученик?

— Сейчас я его приведу, — улыбнулась Элизабет.

Отравив сына учиться, она собралась и вышла на улицу, где ее уже ждал Ричард.

— Я так счастлив, что вы с Эндрю снова рядом! Спасибо, Элизабет… — торжественно начал он, едва они выехали за ворота. — Теперь, если во время операции что-то пойдет не так, у вас останутся самые теплые воспоминания об мне…

— Сейчас же выброси эти глупости из головы! Все будет хорошо. Ты скоро поправишься. Обещаю…

— Если задуматься: комичная из нас получилась пара… — с неожиданной грустью протянул он. — Посуди сама: все эти годы я сижу, свесив ноги, у тебя на шее, а ты старательно делаешь вид, что это не так. Забавно, правда?

Элизабет растерянно молчала, а Ричард и не ждал от нее ответа, спеша высказать все, что накипело:

— Твоя внутренняя сила всегда восхищала и пугала меня одновременно. Похоже, я очень неуверенный в себе человек, раз не могу самостоятельно настроиться на благополучный исход операции… Мне так страшно! Прошу, не бросай меня, Элизабет…

— Мы пройдем это испытание вместе. Я всегда буду рядом…

— Спасибо.

Терзаемый сомнениями и тоской, Талбот остался дома и практически весь день провел в своем кабинете. За прошедшие дни хорошо знакомый ему мир в одночасье перевернулся с ног на голову! Сначала Элизабет вознесла его на небеса, потом непутевый брат вернул его на грешную землю. Мысли, чувства, эмоции — все смешалось в невообразимый хаос…

Возможно, виной всему было безысходное одиночество, за последние семь лет превратившее его жизнь в сущий ад? Походы в кино, рестораны, театры в компании красивых элегантных женщин не доставляли ему особого удовольствия. Ни с кем из них не хотелось связать свою судьбу.

Меряя комнату широкими шагами от окна к письменному столу и обратно, Талбот видел, как безмятежно веселятся во дворе Эндрю и Ричард, играя во фрисби, как брат то и дело норовит обнять сына или взъерошить ему волосы… Эти двое имели все, чтобы чувствовать себя счастливыми. И, что самое главное, их обоих — каждого по-своему, разумеется — любила Элизабет.

Незаметно сгустились сумерки. В дверь постучали.

— Эй, дядя Талбот, — тихо позвал Эндрю, заглянув в комнату, — пора начинать соревнование.

— Уже иду.

— Ура! Мама, поторопись! Судья не должен опаздывать…

Когда все собрались в холле, Эндрю вышел вперед и торжественно объявил, распахивая дверь с оригинальной самодельной вывеской:

— Дамы и господа, добро пожаловать в «Пиццерию Маккарти»!

В кухне действительно многое изменилось: продукты, миски с тестом, ножи, ложки и прочая посуда занимали почти весь стол (в раскрытом виде!), чуть в стороне стояло большое обитое красным бархатом кресло, на котором стоял магнитофон, — и чарующий голос Дина Мартина как нельзя лучше создавал торжественную обстановку…

— Прошу проходите, уважаемая госпожа судья… — Эндрю галантно предложил даме руку.

— Благодарю вас, сэр, — улыбнулась Элизабет. — Я так рада быть здесь сегодня! Слава о здешних рецептах гремит по всему миру.

Талбот незаметно проскользнул мимо них и, надев поварской колпак, громко объявил:

— Позвольте представиться, мадам: я — непревзойденный шеф-повар, а эти юнцы… всего лишь бестолковые помощники, дерзнувшие оспорить мой титул!

Ричард и Эндрю старательно изобразили самодовольные усмешки и хором заявили:

— Мы еще посмотрим, кто кого!

Судью со всевозможным почетом усадили в кресло — и эпохальное состязание началось…

Между делом соперники непринужденно болтали:

— А ты знаешь, Эндрю, что на старой коробке из-под пиццы можно лихо скатиться с горы?

— Неужели?! — удивился он, раскатывая свой колобок теста.

— Когда мы жили в Твиноакс, твой дядя с друзьями часто устраивал такие гонки, — подтвердил Ричард и повернулся к брату: — Помнишь, Талбот?

— Разумеется! — кивнул тот, чуть пощипывая тесто, чтобы оно быстрее поднялось. — Ты еще просил взять тебя в команду, но остальные мальчишки были против, утверждая, что кое-кто еще слишком мал! И вот однажды твой папа раздобыл где-то старую коробку из-под телевизора…

— И?! — в карих глазах мальчугана вспыхнул жгучий интерес.

— И он помчался с холма, ловко поймав ветер, а потом…

— Что же случилось потом?!

— Так как я не умел ни управлять траекторией движения, ни тормозить, то угодил прямо в пруд…

— А дома он вдохновенно врал маме с папой, что это я во всем виноват!

— Все так и было, — с улыбкой признался Ричард и вдруг понизил голос: — А если серьезно, Талбот тогда спас мне жизнь. Если бы не его смелость, я бы наверняка утонул. Вот так-то, приятель…

За этой историей последовала другая, потом еще и еще, но Талбот практически не участвовал в беседе, украдкой поглядывая на Элизабет. Как мотылька к огню, его влекло к ее смеющимся глазам, чувственным губам…

К тому времени, как пиццы были отправлены в духовку, безупречно чистая кухня превратилась в поле битвы после ожесточенного сражения: все возможные поверхности были щедро обсыпаны мукой, на полу живописно валялись кусочки грибов, пепперони, лука и натертый сыр, разнообразные подливки и соусы, случайно попавшие на поверхность простого деревянного стола, придавали ему очень экзотический вид.

— Вы только посмотрите вокруг! — воскликнула Элизабет, неторопливо потягивая вино, предложенное ей ближе к концу состязания. — Вернувшись от подруги, Роуз будет просто в шоке…

— Да уж! Хорошо, что она приедет только завтра утром, — согласился Талбот, украдкой, любуясь ею.

— Ничего вы не понимаете! — беспечно отмахнулся Ричард. — Это же творческий беспорядок! У настоящих мастеров своего дела всегда так…

— Ну когда же пицца будет готова?! Я умираю с голоду! — пожаловался Эндрю, отправляя в рот оставшийся кусочек пепперони.

— Думаю, через пару минут…

— После двух бокалов вина мне будет ой как непросто судить этот конкурс…

— Тебе совсем не обязательно утруждать себя, Элизабет. Всем и так понятно, что моя пицца самая лучшая!

— Нет, все должно быть по справедливости. И поэтому, прежде чем принять окончательное решение, я попробую все три варианта…

— А ты не боишься поправиться?!

— Это что, угроза?

— Нет-нет, боже упаси! — расхохотался Талбот: он уже очень давно так не веселился и с жадностью ловил каждое мгновение. — У меня и в мыслях ничего такого не было, клянусь.

Вытащив из духовки горячую пиццу, все, не дожидаясь, пока она хоть чуть-чуть остынет, приступили к дегустации.

— Кстати, — вспомнила Элизабет, — некая миссис Волкер из бакалейного отдела передавала тебе привет, Талбот. А еще она сообщила мне, что ее дочь Альва помолвлена… Интересно, зачем? — мастерски выдержав паузу, хитро сощурилась она.

— Неужели? А я уж думал, что после нескольких свиданий ее мамаша считает меня своим будущим зятем.

— А почему ты не хочешь жениться на этой девушке, дядя?

— Потому что… — Талбот наклонился ближе к Эндрю и заговорщицки прошептал: — Она выше меня на целую голову, а ее одежда насквозь пропахла машинным маслом и жженой резиной. Ужас! Дело в том, что Альва работает в автосервисе отца, — уже громче пояснил он для всех присутствующих. — Увы, она не в моем вкусе…

К счастью, никто не стал допытываться, какие именно женщины ему нравятся. Хотя они все равно не получили бы откровенного ответа на свой вопрос. Светло-русые волосы естественной волной ниспадают на плечи, прекрасные темно-голубые глаза смотрят на него весело, с легкой укоризной, чувственные губы чуть перепачканы соусом (что, безусловно, делает их еще привлекательнее), а приятный свежий аромат ее духов необычайно бодрит и придает сил… Не было и нет на свете другой такой женщины, как Элизабет Маккарти! Вот то единственное, в чем Талбот был абсолютно уверен.

Из задумчивости его вывел звонкий голос Эндрю:

— Итак, мам, ты готова назвать победителя?

— Думаю, да, — улыбнулась она, вытирая салфеткой уголки губ.

— Но, прежде чем все решится, знай, что ты сама лучшая мама во всей Вселенной!

— Подкупать судью нечестно! — пряча улыбку, возмутился Ричард.

— И не думал даже, — беспечно отмахнулся юный хитрец. — Должна же она знать, что я ее люблю…

— В таком случае прошу учесть, что я, возможно, разговариваю с вами в последний раз и главный приз полагается мне…

На несколько секунд в кухне повисло напряженное молчание.

— Это шутка… — растерянно пояснил он.

— Ну ты даешь, пап! — усмехнулся Эндрю.

А вот Талботу и Элизабет было не до смеха: напоминание о возможном трагическом исходе операции острой как нож болью отозвалось в их сердцах.