Стремительный поток

Глава 13

Сидя на розово-лиловой скамеечке в своей комнате красоты, Джин смотрела в лучистые глаза прелестной девушки, отражавшейся в зеркале. Ее черные волосы отливали атласным блеском. Желтый бархат платья подчеркивал красоту кожи, нежно подкрашенной розовым светом ламп.

Она надела старомодные гранатовые серьги и покачала головой, чтобы на них поиграли искорки. Ей было не очень-то весело. Сью Калвин вычитала где-то утверждение одного психолога о том, что сочетание красного и желтого поднимает настроение, и решила проверить. это, заставив всех приглашенных на вечеринку, которую она устраивала тем вечером, разодеться в этих цветах.

Джин сняла серьги, обмотала шею жемчужными бусами и подержала раскрытый веер с ярко-красными листьями перед собой. «Сойдет», – решила она и подмигнула своему отражению:

– Как жаль, что здесь нет никого, чтобы восхититься тобой. Если бы Хьюи был дома, он бы приободрил свою бедную девочку.

Отец должен был вернуться только к вечеру. Интересно, знает ли он, что Маделин куда-то укатила из Нью-Йорка? Джин взяла с трюмо распечатанное письмо и прочла последние строки, написанные размашистым почерком матери:

«Без тебя Нью-Йорк кажется безжизненной пустыней, и я сегодня на месяц уезжаю с подругами развеяться. Вернусь вовремя, чтобы вместе отпраздновать Рождество. Надеюсь, твой папаша проявит человечность и отпустит тебя ко мне в этот день. Посылай письма моему литературному агенту – он перешлет их мне».

Почему она не сообщила, куда уезжает и с кем? «Мелкие страстишки!» – смеялась когда-то графиня. Может, ей, Джин, надо было остаться в Нью-Йорке? Девушка нетерпеливо встала. Теперь уж подвергать сомнению правильность ее решения означало потерю времени. Она отбросила все «за» и «против» до того, как написала отцу, что проведет зиму с ним в Гарстоне.

Розовощекая горничная в черном платье вошла с роскошной горностаевой шубкой, перекинутой через руку.

– Мистер Эзри ждет вас, синьорина.

– Эзри? Он сам поведет машину?

– Он не говорить мне, синьорина. Он говорить: «Скажите мисс Джин, что я жду».

Джин улыбнулась мальчику-филиппинцу, открывшему дверь. Ей нравились слуги отца. Они вели себя тихо как мышки. Впрочем, абсурдное сравнение, ведь мыши всегда скребутся и шебуршат. Оказавшись на широком крыльце, она остановилась, бросила мимолетный взгляд на звездное небо и с наслаждением сделала глубокий вдох.

– Если будешь стоять тут всю ночь, Джин, я лучше пойду спать, – крикнул Эзра Баркер из лимузина с зажженными фарами.

Девушка поспешила вниз по ступенькам. Устроившись на переднем сиденье, она улыбнулась:

– Это преступление – заставлять тебя ждать. А почему за рулем ты?

– Это единственная возможность для меня поговорить с девочкой, которая когда-то все время ходила за мной по пятам.

– Эзри, ты душка. – Джин похлопала старика по руке. – Поехали.

– Куда? – спросил Баркер, когда двигатель лимузина заурчал.

– К дому Калвинов. Сью устраивает танцы.

– Танцы? Ну надо же! А члены женской ассоциации это одобряют?

– А почему нет? Шагай в ногу со временем, Эзри.

– Мне-то как раз танцы по душе. Я про мистера Калвина подумал. Он страсть как не любит такие праздники, так ведь?

– Да, действительно, но он на неделю уехал в Чикаго. Сью запланировала эту вечеринку месяц назад, наняла джазовый ансамбль и тайно разослала нам приглашения.

– Мне кажется, это нечестно.

– Мистер Калвин – такой тиран, Эзри, что сам напрашивается на обман. Почему Сью должна терпеть его устаревшие взгляды и желание править в доме железной рукой?

– Если ей не нравятся его порядки, пусть куда-нибудь переедет и начнет зарабатывать на жизнь. Ведь ей двадцать один, правильно? А пока она живет с отцом, ей надо бы уважать его чувства. Хотя я, наверное, слишком старомодный, то ли дело – Крис Уинн.

Джин, собравшаяся одобрительно похлопать Эзри по плечу, тотчас убрала руку, услышав последние слова.

– Мистер Уинн – такой же тиран, как каменноликий Калвин!

Рискуя заехать в кювет, Баркер оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на девушку.

– И почему это ты так не любишь нашего священника?

Джин насупилась и не ответила.

– Это все твоя Ужасная Сестрица. – Эзри сокрушенно покачал головой. – А сама ты наверняка понимаешь, что за один день Уинн делает столько хороших дел, сколько нам и за год не успеть. Люди от него без ума: он такой добрый, веселый, человечный. У него находится время на каждого, у кого беды и несчастья. Наверно, он уже по горло сыт жалобами – у кого карманы пустые, у кого сердце болит, – но всегда их выслушивает и находит слова утешения. Вот, к примеру, жена Люка Картера. Конечно, Люси ужасно больна, это беда, но она уже всех замучила: то и дело думает, будто умирает, и говорит, что ей станет не так страшно, если она сможет держать Криса за руку, пока душа будет отходить. Она посылает за ним постоянно – то днем, то ночью, и он приходит. Точно тебе говорю, немного найдется молодых людей его возраста, которые так терпеливы… Эх, лучше бы он перестал ходить через тот холм один по ночам – мало ли на свете злых людей.

Словно на огромном киноэкране, в сознании Джин вспыхнуло изображение человека с тонкими усиками. Дьявольский блеск в зеленых глазах, злой изгиб рта… О встрече с ним она уже рассказала отцу, не рассказать ли и Эзри Баркеру? Нет, он совсем разнервничается.

– Кто может желать зла преподобному Кристоферу? Я думала, его все обожают.

– Не скажи. Даже у сына Божьего были враги. И у Криса Уинна есть. Священник, который не вызывает критики в свой адрес, скорее всего, служит без большой охоты. Лютер Калвин, к примеру, настроен против него. Калвин, конечно, финансовый гений, но с головой у него не в порядке – настоящий фанатик… Приехали! Вот это да, какой красивый дом, весь в. огнях! А музыку я даже отсюда слышу. У меня ноги сами в пляс идут!

В этот момент дверь дома Калвинов распахнулась, выпустив наружу громкие звуки саксофонов, крики и смех.

Эзра остановил машину и хмыкнул:

– Ну и ну, чего они так кричат? Осторожно, Джин, не споткнись. Вот Сью влетит, если ее папаша неожиданно вернется домой! Калвин знаешь, какой хитрый старый лис? Рано или поздно он все узнает и угостит этих девчонок палкой, такой уж он фанатик. – Старик посмотрел на небо. – Ночью пойдет дождь. Хочешь, я за тобой приеду?

– Нет, спасибо, Эзри. Меня отвезет домой мистер Брук, так ведь, Гарви? – сказала Джин светловолосому великану, материализовавшемуся из тени, отбрасываемой кустом, сухие листья которого шелестели на ветру.

Гарви властно взял девушку под руку.

– Для того я здесь и нахожусь. Целый час ждал. – Когда они подходили к двери, он шепнул с укоризной: – Ты смотришь на меня как на чужого с того воскресенья, когда оказалась запертой в хижине.

– У тебя не было права… целовать меня. А потом, при графине и этом проклятом старике Калвине ты взялся намекать, будто мы помолвлены.

– Ну, ведь, в сущности, так оно и есть…

– Нет, мистер Брук! Вы слишком много болтаете! – Она освободила свою руку и вошла в холл, украшенный желтыми хризантемами и красными гвоздиками.

Дамы, встретившиеся на пути, были одеты в желтое и красное. У кавалеров воротники сорочек были повязаны атласными лентами с таким же сочетанием цветов. Лакей помог Джин снять горностаевую шубку, и через несколько секунд девушка очутилась в ярко освещенной и наполненной оглушительным шумом гостиной. Хозяйка в красном платье с желтыми блестками стояла на фоне зеленых дамасских портьер, отгораживавших эркер с большим окном с видом на реку. За портьерами стояла широкая скамья – Джин не раз сиживала на ней и наблюдала за стремительным бегом вод, спасаясь от непрекращавшейся за карточными столами болтовни о Кристофере Уинне и его достоинствах. В украшенном охапками желтых хризантем алькове на противоположном конце длинного зала наяривал негритянский оркестр – музыкантов конечно же нарядили в красные пиджаки. Джин вспомнились слова Эзри Баркера: «Вот Сью влетит, если ее отец неожиданно вернется домой!»

– Веселее, Джин! Ступай раскланяйся с хозяйкой. Я хочу танцевать, – подгонял ее Гарви Брук, лавируя среди танцующих пар.

Красное и желтое, желтое и красное. Черные пиджаки и белые сорочки четко выделялись в разноцветной круговерти.

Брук промурлыкал:

– Ты выглядишь на миллион долларов, дорогая, – и отвесил шутливый поклон хозяйке: – Ты устроила сногсшибательную вечеринку на этот раз, Сью! Не хватает только преподобного Криса с красным шейным платком и в желтом жилете, тогда это была бы сенсация века!

Когда они закружились в танце, Джин прошептала:

– Видел, как вспыхнуло лицо Сью, едва ты заговорил про мистера Уинна? В первый раз за все 'время, что я ее знаю, она выглядела так, будто в жилах у нее кровь, а не жидкий гранит.

Они кружились в потоке струнных переливов, сплетенных с голосами саксофонов. Девушка старалась отогнать от себя мысли о Сью, но в памяти постоянно всплывало выражение ее лица в тот момент, когда Гарви упомянул Кристофера Уинна. Щеки Сью стали красными, как ее платье… ну, почти такими же красными. Если верить словам Салли-Мэй, она сделала Крису предложение! И если верить словам Салли-Мэй, он отказал… Хорошее настроение Джин улетучилось. Шум сводил с ума. Хихиканье, крики, хлопки лопающихся воздушных шаров… Девушка только сейчас поняла, как сильно устала. В тот день она два раза играла на больших колоколах. Может, поэтому и чувствовала себя вялой, как выжатый лимон?

– Сью! Сью!

Пронзительный истеричный голос перекрыл музыку. Струнные, духовые и ударные инструменты вразнобой умолкли, когда пухленькая Флора Калвин в голубой пижаме выбежала на середину зала. Розовые босые пятки шлепали по паркету, короткие волосы торчали во все стороны, карие глаза были широко распахнуты от страха. Она снова завизжала:

– Сью! Сью!

Сестра бросилась к ней, схватила за локоть, встряхнула и принялась отчитывать:

– Фло, разве я тебе не говорила, чтобы ты не вставала с постели?

– Ты ужасно неблагодарна. Я себе чуть шею не сломала, чтобы сказать, что отец идет сюда!

– Что?!

– Думаю, он уже поднимается по ступенькам дома. Салли-Мэй…

– Расходитесь все по домам, ради бога, или спрячьтесь скорее! Выключите кто-нибудь свет! – всполошилась Сью Калвин.

Гарви Брук схватил Джин за руку и потащил за портьеру через весь зал, в котором поднялась невероятная суматоха. К счастью, все успели разбежаться как раз вовремя.

– Что здесь происходит? – прогремел знакомый голос. Снова зажегся свет. – Они прячутся в доме. Сейчас мы…

Гарви Брук прошептал Джин на ухо:

– Запрыгивай на скамью! А то он увидит твои красные туфли.

Несмотря на растерянность, Джин засмеялась. Ситуация была абсурдной.

– Прекрати хихикать! Он тебя услышит. Нельзя же нам подводить Сью Калвин!

Казалось, прошли столетия, пока они стояли и прислушивались. Издалека доносились какие-то зловещие звуки. Рядом послышался таинственный скрип. Кто-то идет сюда? Джин потеряла равновесие. Смех сам собой сорвался с ее уст. Чтобы удержаться, она обхватила Гарви за шею.

– Пускай приходит! Я отлично выгляжу. Я… – Слова застряли у нее в горле, когда чья-то рука взялась за край портьеры.