Строптивая невеста

9

— Ты волнуешься, дитя мое?

Лиз украдкой бросила взгляд на Гарри. Как обычно, сердце забилось быстрее. Она отвела взгляд и улыбнулась Марго. Пожилая женщина сидела напротив нее за столиком ресторана. В ожидании ответа Лиз она подцепила на вилку листик салата.

— Вы имеете в виду — по поводу свадьбы?

— Ну конечно, по поводу свадьбы, — нетерпеливо вмешалась Розмари. Они с бабушкой понимающе переглянулись. — Понятно, что ты волнуешься. Все невесты нервничают. Но это хороший признак: Значит, вы очень привязаны друг к другу.

Господи, ну ей-то откуда это знать?! Все ее браки основывались на сиюминутных желаниях и алчности. «Пока смерть не разлучит нас» — для нее пустой звук.

А вот вожделение, которое Лиз испытывает, как раз дурной знак. Необузданное желание, не подкрепленное духовной близостью, угасая, оставляет пустоту. Она отмахнулась от внутреннего голоса, который подсказывал ей, что все эти аналитические выкладки гроша ломаного не стоят. Любовь или есть, или ее нет.

— Она просто немного нервничает, — вступил в разговор Гарри, обнимая ее за плечи. — Верно, дорогая?

— Верно, — кивнула она.

Ошибка! Он ведь явно предоставил ей возможность вступить с ним в спор. Но почему-то не получилось. Язык отказывался повиноваться ей. Наверное, все бессонница: она опять всю ночь думала о Гарри. Едва ей удавалась забыться сном, как она просыпалась от совершенно невообразимых эротических фантазий. И теперь, когда она почувствовала прикосновение его руки, у нее в голове помутилось.

Старая Марго сморщила свой аристократический нос.

— О чем тебе волноваться, глупышка? Все самое важное уже сделано. Специалисты-устроители обо всем позаботятся. Тебе остается только радоваться вашему счастью!

Лиз рассеянно улыбнулась. Мозг ее лихорадочно работал: за что уцепиться, как спровоцировать разрыв? Ну почему у них с Гарри всегда во всем полное согласие?

В панике она посмотрела на Гарри. Какой он красивый, что бы ни надел: и в строгом костюме, и в ковбойских сапогах. Ну придумай же что-нибудь!

Он тихонько кивнул. Как хорошо, что он все понимает с полуслова, с полувзгляда! Она немного расслабилась. В конце концов, ему эта свадьба нужна ничуть не больше, чем ей.

Розмари окинула Лиз взглядом, в котором так и светилась материнская любовь. Отпив из бокала белого вина, она проворковала:

— Нет ничего удивительного в том, что она нервничает. Свадьба — дело очень ответственное. Я всегда страшно волнуюсь перед свадьбой.

— Очень утешительная новость, — пробормотала Лиз.

Мамочка удивленно подняла брови:

— У тебя что, какие-то сомнения, Лиз?

Вот спасибо, мамочка! Какой шанс!

— Сомнения? Откровенно говоря…

Раздался стук упавшей вилки, Марго хватала ртом воздух, прижимая к сердцу трясущиеся руки. Румяна яркими пятнами выступили на побелевшем лице.

— Господи, помилуй! Гарри! Лиз! Только не говорите мне, что вы передумали! Я этого не вынесу!

Гарри вскочил, бросился к старушке и обнял ее.

— В последнее время у нас было много разногласий, — уверенно сказала Лиз. Нужно довести дело до конца, и кому-то приходится проявлять твердость.

— Не было у нас никаких разногласий! — Гарри бросил на нее убийственный взгляд, легонько похлопывая бабушку по руке. — Просто у Лиз предсвадебный невроз.

— Нет у меня никакого невроза! Я сама — психотерапевт!

Розмари засмеялась.

— Милые вы мои, разногласия в браке не имеют никакого значения!

— Значит, вы не передумали? — с надеждой спросила старая Марго.

— Конечно, нет, бабуля, не волнуйся, — заверил ее Гарри.

И даже не удостоил Лиз извиняющейся улыбки. В чем дело? Он что, не ожидал, что бабушка воспримет ссору так болезненно? Но они неизбежно должны покончить с этим! Не могут же они идти под венец только для того, чтобы уберечь Марго от сердечного приступа!

К тому же Марго подозрительно быстро пришла в себя. Руки перестали дрожать, голос окреп, кожа приобрела нормальный цвет. Смотрите-ка, и аппетит вернулся. Старуха, как ни в чем ни бывало, вернулась к еде. Наверняка ее болезнь — лишь уловка, чтобы склонить Гарри к женитьбе.

Розмари вернулась к теме прерванного разговора.

— Разногласия и ссоры только доказывают, что в браке жива страсть. После ссоры наступает примирение, а это самая приятная сторона супружеской жизни.

Гарри занял свое место рядом с Лиз и зарылся лицом в ее волосы. Дыхание его обжигало ей кожу. Ей стало трудно дышать. Это нужно немедленно прекратить! Она выпрямилась.

— Действительно, твоя мама права. Примирение — самая приятная часть супружеской жизни. Правда, дорогая?

— Гарри, — предостерегающе начала Лиз, но закончить так и не успела, потому что хитрая старуха закатила глаза и усиленно замахала веером, несмотря на то, что кондиционеры в ресторане работали исправно.

— О-о, — простонала Марго, — я не переживу, если вы расстанетесь!

Лиз так и впилась взглядом в лицо Гарри. Не поддавайся! Хватит тянуть! Скажи ей правду!

— Не волнуйся, бабуля, — смалодушничал Гарри. — У нас все хорошо.

Под столом Лиз изо всех сил пнула его ногой. У него что, с головой плохо? Он собирается продолжать этот балаган? Или просто решил отложить разрыв? Но ведь времени осталось совсем мало! Он сам не знает, чего хочет, это очевидно. Втянул ее в эту авантюру, а выпутываться предоставляет ей одной. Но и у нее нет ни определенного плана, ни желания это делать.

Надеясь на внезапное вдохновение, Лиз неуверенно начала:

— Не знаю, как ты, но я определенно…

Гарри наклонился и быстро чмокнул ее в щеку.

— Я счастлив, как никогда.

Помощи от него не дождешься! Да еще эти мимолетные прикосновения, ласки и поцелуи, которые отнимают у нее остатки решимости. В ярости она наступила каблуком ему на ногу. Получай!

— Я и сам так волнуюсь, — проговорил он сквозь стиснутые зубы, — просто не могу дождаться, когда мы поженимся.

— Ты меня успокоил, милый! — И Марго умиротворенно откинулась на спинку стула.

Лиз беспомощно мяла в руках салфетку. Видит Бог, она старалась, как могла. Не ее вина, что она не дождалась поддержки от Гарри. У нее больше сил нет бороться, противостоять его ласкам. Он даже не подозревает, какой огонь пылает у нее внутри, стоит ему прикоснуться к ней. Или он знает и делает это нарочно? Конечно, знает, ведь недаром женские журналы наперебой превозносят его победы на любовном фронте. Значит, он играет с ней? Негодяй! Пусть он сгорит в пожаре, который сам и вызвал!

Нога у него все еще болела в том месте, где Лиз пригвоздила ее к полу каблуком. Разозлилась. Но что ему оставалось делать? Смотреть, как бабушка умирает от сердечного приступа?

Конечно, это ведь не ее бабушка. А что бы она сказала, если бы на месте бабули оказалась ее мать? Хорошо бы проучить ее! Нужно дождаться подходящего случая.

Ужин тянулся, как ему казалось, бесконечно медленно. Гарри размышлял над мотивами своего поведения. Ему казалось теперь, что он лишь воспользовался недомоганием бабушки, чтобы отдалить разрыв с Лиз. Но зачем? К чему это приведет?

Подали горячее. Дамы ели пасту с креветками, а он заказал бифштекс на косточке. Он избегал прикасаться к Лиз, но это было не так-то просто. Он то и дело задевал ее локтем или касался коленом. Или дотрагивался до ее пальцев, потянувшись одновременно с ней за солью. Случайно, разумеется.

Слава Богу, обед подходил к концу. Когда все ожидали десерта, Марго извинилась и отправилась в дамскую комнату. Гарри остался в обществе увлеченной планами будущей тещи и безрадостной невесты. Прекрасная возможность!

— Так у вас действительно все хорошо? — понизив голос, спросила Розмари.

— Честно признаться, — начал Гарри, вытягивая ноги и отодвигая их подальше от Лиз — просто на всякий случай, — все оказалось не так просто, как я себе представлял.

— О, конечно, это не просто. Для того и придумали помолвки, чтобы влюбленные могли проверить свои чувства.

— Вот мы и проверили, — со значением сказала Лиз.

Великолепно! Она прекрасно ему подыграла.

— Вы не можете не согласиться, Розмари, что ваша дочь — не сокровище. Я имею в виду ее характер.

— Что?! — изумилась Лиз. — Это у меня плохой характер?

— О, мне ли не знать, — подтвердила Розмари, — у нее всегда обо всем свое мнение. Никогда не умела вести себя как принято.

— Да неправда это! — разозлилась Лиз.

Гарри подавил улыбку. Это становится забавно!

— Сами понимаете, Розмари, очень трудно строить отношения с человеком, который всегда норовит настоять на своем.

Лиз задрала вверх подбородок. Пора это прекратить! Но он не дал ей и слова вставить.

— Ты сама знаешь, что это так, дорогая. Я ни слова не сказал, когда ты выбрала кольцо по своему вкусу. В конце концов, я могу оплатить все, что твоей душе угодно. — При этих словах глаза Розмари заблестели, значит, он выбрал верный тон. — Когда ты решила, что на медовый месяц мы должны отправиться в Грецию, я не возражал. Рядом с тобой я буду счастлив и в Антарктиде.

— Как романтично! — вздохнула Розмари. — В Греции я провела свой четвертый медовый месяц. Но, как я понимаю, случилось что-то, что переполнило чашу вашего терпения.

Гарри вошел в роль оскорбленного жениха. Он низко опустил голову и черенком ложечки выводил невидимые узоры на льняной скатерти.

— Ну же, меня вы можете не стесняться. Лучше решить споры сейчас, пока еще не поздно. Я уверена, что любое недоразумение можно разрешить.

Это означает, что она намерена принудить дочь подчиниться и не сомневается в успехе.

Он нарочито печально вздохнул.

— Я не из тех, кто жалуется. Но есть вопросы, в решении которых должны участвовать оба партнера. Например, где жить после свадьбы. Вы со мной согласны?

— Разве вы собираетесь уехать из города? — удивилась Розмари.

— Вовсе нет. Лиз хочет, чтобы мы переехали в ее квартиру.

У Розмари буквально отвисла челюсть.

— Господи, помилуй! Но почему? Объясни, Лиз!

Лиз растерянно взглянула на Гарри. Что она должна говорить?

— Мне кажется, что так будет правильно, вот и все.

— А мне ты сказала совсем другое! — возразил Гарри.

Она замолчала. Пусть сам ведет партию.

— Ты сказала, что не станешь пользоваться ничем, что куплено на мои деньги. Ты считаешь, что нам следует жить, как все простые американцы. Ты сказала, что хочешь жить на свою зарплату.

Гарри с трудом сдерживал смех.

— Да, — вынуждена была подтвердить Лиз. — Я хочу остаться жить там же, где живу сейчас. Это мой дом.

— Нет, деточка, — пролепетала Розмари, — теперь у вас с Гарри должен быть свой дом. Вы должны жить в соответствии со своим положением в обществе. Я уверена, что Гарри выстроит или купит тебе любой дом, какой ты пожелаешь.

— Мне не нужен дом, мама. Столько расходов на содержание. А уборка!

— Но, милочка, для этого нанимают людей. Конечно, Гарри не заставит тебя мыть полы или стричь газоны. Тебе определенно стоит посоветоваться с консультантом по вопросам семьи и брака. А лучше запишись к моему психотерапевту.

— Мама, я сама психотерапевт!

— Ты работаешь с детьми, а тебе нужен специалист. Мой доктор тебе обязательно поможет.

— Тебе-то он не помог, — в бешенстве пробормотала Лиз.

— Дорогая, я хочу тебе добра! Ты ведь не хочешь, чтобы ваша помолвка расстроилась, правда?

Как ей отвечать? Она вопросительно взглянула на Гарри. Но его лицо было непроницаемо. Негодяй!

— Конечно, нет, — сквозь зубы проговорила она. — Не хочу.

— И о чем ты только думал! — налетела на него Лиз, как только они остались одни.

— В каком смысле?

— Ну как можно столь легкомысленно относиться к таким серьезным вещам!

Они нога в ногу шагали по набережной. Дело в том, что Розмари предложила им совершить романтическую прогулку с тем, чтобы обсудить отношения. Лиз совершенно не была расположена совершать с Гарри какие-то прогулки, но что она могла сделать?

Сердце у нее в груди то замирало, то начинало колотиться как бешеное, то подпрыгивало, то куда-то проваливалось. Они, наверное, слишком быстро идут. Ей не хотелось верить, что это присутствие Гарри заставляет ее сердце трепетать.

Не успела она об этом подумать, как почувствовала, что ноги стали ватными. Как хочется поцеловать его! В ней словно поселилась какая-то чужая женщина, которой дела нет до устоявшейся, размеренной жизни Лиз. Этой другой женщине не терпится оказаться в объятиях Гарри, а может, даже довести дело до свадьбы! Налицо раздвоение личности!

— У нас ведь скоро свадьба! — напомнила Лиз.

— Если точно, то ровно через неделю.

Он говорил ровным голосом, в его тоне не было и капли тревоги. Почему он так спокоен?

Они остановились под нависающей скалой. Тень накрыла их, вокруг шелестели деревья, рядом шумела река. Неподалеку остановились поглощенные друг другом влюбленные. Они самозабвенно целовались, не замечая ничего вокруг. Лиз с невольной завистью взглянула на парочку. Да, она завидовала их страсти. Но ведь и она испытывала не меньшую страсть к Гарри. Только достаточно ли этой страсти? Во всем остальном они полные противоположности. Глупости, вмешалась в ее размышления новая, чужая Лиз. События последних недель показали, что они прекрасно понимают друг друга. Настоящая Лиз только собиралась одернуть непрошеную гостью, как вдруг Гарри притянул ее к себе и наклонился.

— Ты ведь хочешь этого? — прошептал он.

— Да! — выдохнула новая Лиз.

А настоящая Лиз почему-то не нашла слов.

Поцелуй был долгим, волнующим, глубоким. Лиз полностью отдалась ему, дыхания их слились в одно. Ее руки обвились вокруг шеи Гарри, пальцы зарылись в его густые волосы. Ее тело изнывало от желания.

Потом он отпустил ее. Обессиленная долгим поцелуем и неудовлетворенным желанием, она проговорила прерывающимся, нетвердым голосом:

— Ты ведь не хочешь, чтобы свадьба состоялась, правда?

В ее голосе прозвучала тревога, и она чуть не заплакала. Неужели ей самой хочется, чтобы свадьба состоялась? Но этого не может быть! Ведь это значило бы, что она… его любит? Она просто сошла с ума! Ей срочно нужно в санаторий для нервнобольных. И консультация хорошего психотерапевта не помешает. Сама она не в состоянии разобраться в себе.

— Послушай, — сказал он, понизив голос. — Я знаю, о чем ты думаешь.

— Вряд ли это возможно.

Лиз обхватила себя за плечи. Ее била дрожь: только что она полностью осознала, что ее чувства к Гарри глубже и серьезнее, чем ей казалось. Но это еще не значит, что она должна выйти за него замуж. Они недостаточно знают друг друга. У них слишком мало общего. Они не любят друг друга.

Не любят? А мог бы он полюбить ее?

Да какая ей разница! Она даже не уверена, что вообще верит в любовь. Одержимость, желание, безрассудная страсть — да. Но все это со временем уходит.

А взаимная любовь? Преданность? Верность? Бывает ли такое? Лиз не была уверена. Всегда один любит, а другой позволяет себя любить. Всегда кто-то страдает, теряет веру. Она не хочет страдать.

— Чего ты ждала от меня? — неожиданно спросил Гарри.

— Не поняла? — переспросила она, озадаченная жесткими нотками в его голосе.

— Я знаю, ты рассердилась за то, что я тебя не поддержал за ужином, Но что мне было делать? Ты же видела: бабушке стало плохо.

— Да-да, я понимаю. — Почему он отказался от продолжения ссоры при Марго, было ясно. Но Лиз надеялась, что не только поэтому он оттягивает разрыв. — А тебе не приходило в голову, что Марго просто притворяется?

— Нет. Ты же знаешь диагноз. Тяжелые переживания ей совершенно противопоказаны.

— Ну и что ты собираешься делать? Жениться, чтобы обеспечить бабушке положительные эмоции?

Она надеялась, что голос не выдаст безумную надежду, которая поселилась в ее сердце.

Он со вздохом засунул руки в карманы.

— Нет, конечно. Но нельзя это делать так резко, так неожиданно. Нужно постепенно.

— Постепенно! Свадьба уже через неделю. Если мы будем действовать еще осторожнее, то оглянуться не успеем, как окажемся в Греции. Кстати, что это ты придумал насчет медового месяца? Ты, кажется, сказал, что я все делала по-своему? А мне кажется, что я во всем шла тебе навстречу!

Он вновь чарующе улыбнулся, приподняв один уголок рта. Она не могла отвести взгляд от его губ.

— А может, нам разойтись на самой свадьбе? — Лиз выпалила первое, что пришло ей в голову. Только не молчать, только не смотреть на его губы. — Кто-нибудь скажет, что знает что-то, из-за чего мы не можем пожениться. Например, что у кого-то из нас есть связь на стороне или еще что-нибудь такое.

— Представляю, как набросятся на нас газетчики, — усмехнулся он. — Не волнуйся. Я что-нибудь придумаю. Тебе ведь понравилась моя сегодняшняя импровизация?

— Нет!

— Вот и хорошо. Я и не хотел, чтобы тебе понравилось.

Он повернулся и пошел вдоль набережной, засунув руки в карманы. Он думает, что последнее слово осталось за ним? Не дождется. Лиз догнала его.

— Зачем тогда ты все это выдумал? Про мою квартиру, медовый месяц в Греции и прочее?

— Я хотел, чтобы ты поняла, что чувствуешь, когда дорогой тебе человек сходит с ума от беспокойства. Теперь ты знаешь.

— Да, знаю, — подтвердила Лиз.

Сегодня она узнала много нового. Прежде всего, ее удивила искренняя тревога матери. Более того, она поймала себя на том, что ужасно хочет сделать матери приятное. Как в детстве. Хочет, чтобы мамочка ее похвалила.

Последние годы Лиз только и делала, что боролась с матерью, все делала наперекор, презирала мать за ее снобизм. Но в глубине души не хотела признаваться, что мать по-своему очень любит ее. И сама она очень любит мать.

Если… нет, не если, а когда они с Гарри расстанутся, обязательно нужно устроить так, чтобы Гарри бросил ее, а не наоборот. Иначе в глазах матери виновата окажется она. И мама этого не простит. Уж если такой порядочный, добрый, щедрый, красивый мужчина, как Гарри, оказался нехорош, то она просто ненормальная, подумает мама.

Впрочем, вполне возможно, мама в любом случае обвинит в разрыве Лиз. После того, что наговорил за обедом Гарри… У Лиз возникло чувство, что она угодила в мышеловку. Что за жуткая ловушка, и никакого просвета! Но не идти же ей под венец!