Строптивая невеста

Глава 13

— Что происходит, Александра? Я через десятые руки узнаю о том, что Райдер женился! И от кого? От Джеркинса, которому сказала об этом Дора, а Доре сообщила новость миссис Пичем, сама узнавшая обо всем от Холлиса. Как прикажете это понимать? Я не верю, что Райдер мог жениться, это наверняка одна из этих искательниц приключений, а заодно и денег. Я слышала, она еще и ребенка с собой привезла. Какая неслыханная наглость! Итак, Александра, мы должны с тобой вдвоем выставить за дверь эту нахалку. Ты сейчас не очень хорошо себя чувствуешь, поэтому и не смогла дать ей должный отпор, но ничего, я сама займусь этим! О Боже мой, кто это? Эта женщина находится в твоей спальне? Я не верю своим глазам! А что на ней надето, на этой нищенке, Господи! Да она ужасна! Я так и знала, что она не кто иная, как обманщица, интриганка, вымогательница. Вон отсюда, попрошайка, вон!

София в изумлении смотрела на пожилую женщину, размахивавшую руками и осыпавшую ее оскорблениями… Она стояла, словно парализованная, не в силах собраться с мыслями, так поразили ее слова леди Лидии.

— О Господи, — вздохнула Аликс и внезапно почувствовала себя совершенно разбитой. — Это ужасно.

София, растерянная, стояла в центре комнаты; на ней было надето одно из платьев Александры, едва доходившее до лодыжек и слишком свободное в груди, так как София не обладала такой пышной грудью, как графиня.

— Дорогая Лидия, — начала супруга графа, собравшись с духом, — я хочу представить вам Софию Шербрук, вашу невестку. Софи, познакомься, это мать Райдера леди Лидия Шербрук.

Леди Лидия грозно посмотрела на Софию и, уперев руки в бока, возмущенно сказала:

— Что это за безобразие! Вы посмотрите на себя в зеркало, милочка. Что на вас надето? Вы что, стащили у кого-то это платье? Оно вам не подходит. И как это вам удалось ввести в заблуждение Александру? Она обычно проницательна, а тут…

— Это я дала Софи свое платье, мэм, — вступилась графиня. — Мы собирались подогнать его по фигуре…

Леди Лидия, ничуть не обескураженная своей ошибкой и нисколько не сожалея о тех оскорблениях, которыми она осыпала свою вторую невестку, продолжала стоять с вызывающим видом.

— Куда же вы смотрели, Аликс? — спросила она. — Ей этот цвет абсолютно не идет, она выглядит в этом платье болезненной рохлей. А вы, милочка, значит, утверждаете, что мой сын женился на вас? Такого не может быть. Райдер всегда отшучивался, когда кто-нибудь заговаривал с ним о женитьбе. Он не собирался заводить семью, я знаю это совершенно точно, он был вполне счастлив со всеми своими женщинами, вполне доволен. Зачем ему было жениться? Вы лжете, вы, несомненно, явились сюда…

— О, извини меня, дорогая, — раздался голос графа, — я потерял Софи, но пришел исправить ошибку. Добрый день, матушка.

София едва удержалась от смеха, увидев взволнованное лицо графа, вбежавшего в спальню жены, чтобы защитить свою невестку от нападок матери.

— А-а, матушка, — продолжал граф, — я вижу, вы уже успели познакомиться с Софи. Ее младший брат тоже находится в Нортклифф-холле, он скорее всего вместе с Синджен.

Дуглас Шербрук строго посмотрел на леди Лидию, важно прошествовал через всю комнату к кушетке и уселся; когда он проходил мимо Софи, то весело подмигнул ей. София впервые увидела, каким грозным и непреклонным может быть Дуглас Шербрук, и дала себе слово никогда не вставать на пути у этого человека, ибо в одну секунду поняла, что несладко придется тому храбрецу, который осмелится скрестить с ним шпагу.

— Но что вы от меня хотите, сын мой, — недовольно спросила леди Аидия, — вы хотите, чтобы я поверила в этот розыгрыш? Перестаньте, Дуглас. Разве вы не видите, что за женщина явилась к нам в дом? Вы посмотрите на нее внимательнее. Согласитесь, что Райдер на такую женщину и внимания не обратил бы, а вы хотите заставить меня поверить в то, что он взял ее себе в жены.

— Именно так, матушка. Наш Райдер взял эту женщину себе в жены. Кроме того, он написал мне письмо, в котором убедительно просил оказать его супруге и ее брату все возможное внимание. Я буду чрезвычайно признателен вам, матушка, если вы улыбнетесь своей новой невестке и поприветствуете ее.

Граф произнес свою просьбу таким тоном, что, будь София на месте леди Лидии, она постаралась бы выполнить эту просьбу как можно быстрее, однако старая графиня выждала долгую паузу и затем сказала с каменным лицом:

— Не думала я, что мне придется терпеть такое от моего первого сына, графа Нортклиффа. К сожалению, если он принял вас, то и я вынуждена сейчас сделать то же самое. Однако посмотрим, как будут разворачиваться события, когда вернется мой второй сын Райдер.

С этими словами леди Лидия, ни на кого не глядя, вышла из комнаты.

— Надеюсь, моя матушка не очень огорчила тебя, дорогая? — спросил граф у жены.

— Нет, не очень, — ответила Александра, — но ты мог бы прийти и пораньше.

— Мне очень жаль, но матушка иногда проявляет удивительную прыть, я не успел перехватить ее. А что касается платья, Софи, оно действительно придает вашему личику несколько болезненный вид. Вам следует избегать желтого и всех его оттенков. Аликс этот цвет необыкновенно идет, а вам, Софи, я советовал бы выбирать бледные, пастельные тона. Скажи мне, Александра, у тебя не найдется чего-нибудь бледно-розового?

У графини нашлось не одно, а три платья розового цвета, и она, выбрав наиболее подходящее для Софии, отдала его горничной на переделку. Через пятнадцать минут София уже находилась в просторной спальне, большую часть которой занимал массивный платяной шкаф вишневого дерева. София подошла к шкафу и открыла его. Внутри оказались мужские костюмы, рубашки и другая одежда — одежда, принадлежавшая Райдеру. Значит, ее проводили в спальню мужа, догадалась София. Она будет жить здесь и ожидать его возвращения. Как странно. И непривычно. У нее есть муж. София прошла к большому окну, выходящему на подъездную аллею, выглянула на улицу и увидела Джереми и Синджен, которые только что вышли из конюшни. Джереми выглядел довольным, он о чем-то оживленно беседовал с Синджен, яростно жестикулируя, и напоминал Софии отца, который точно так же размахивал руками, когда был увлечен разговором.

София еще долго смотрела в окно, наслаждаясь красивым видом: яркой зеленью деревьев, освещаемых полуденным солнцем, нарядными кустарниками, усыпанными цветами; вся эта английская флора сильно отличалась от пышной тропической растительности Ямайки, к которой София успела привыкнуть. Вдоволь насмотревшись на местные красоты, София начала бродить по комнате, открывать и закрывать ящики комодов, испытывая при этом странное чувство от того, что ее белье лежало рядом с бельем Райдера. Это было так волнующе, что пугало ее. Закончив осмотр содержимого комодов и шкафа, София легла на кровать и бессмысленным взором уставилась в потолок.

Как-то раз, в ветреный, холодный и промозглый от влажного воздуха день София отправилась на верховую прогулку к морским утесам. Однажды Синджен показала ей тихое, уединенное место, где до женитьбы любил бывать граф, и София полюбила этот уголок, где никто никогда ее не беспокоил, где она могла забраться на скалы и смотреть в темные морские глубины или просто отдыхать, любоваться окружающей ее дикой природой, слушать крики чаек и шум прибоя, бродить по пляжу, усеянному обломками стволов и веток деревьев и выброшенными на берег пучками водорослей. София просиживала у моря часами, и зачастую ей совсем не хотелось возвращаться в Нортклифф-холл, где ее ждали язвительные замечания леди Лидии, которую она старалась по возможности избегать, и любопытные, назойливые взгляды прислуги.

Как и обычно, никто не встретился Софии на ее пути, никто не гулял среди утесов и прибрежных скал. Доехав до моря, она спешилась, привязала лошадь к стволу дерева и забралась на утес, чтобы полюбоваться оттуда морским пейзажем. Дул довольно сильный свежий ветер, развевая ее длинные волосы, играя с ними, сплетая и расплетая каштановые пряди. София поежилась и обхватила себя руками, стараясь таким образом согреться. Она никак не могла привыкнуть к холодному английскому климату и постоянно мерзла.

Она не заметила, сколько времени простояла, поглощенная созерцанием суровой, дикой природы. Наконец, вдоволь насмотревшись на окружающие красоты, София подобрала юбку своей амазонки, выбрав подходящий камень, присела отдохнуть. Вдруг громко заржала лошадь, и София посмотрела в ту сторону. Какой-то всадник скакал по направлению к утесам. Это был не граф, София его сразу бы узнала, и не Синджен, которая частенько приходила, чтобы молча посидеть рядом с ней, а потом так же молча удалиться. Когда всадник подъехал ближе, София узнала его: им оказался джентльмен, живший неподалеку; она совсем недавно с ним познакомилась, и звали его, если она правильно запомнила, сэр Роберт Пикеринг. Сэру Роберту было далеко за тридцать, он был женат и воспитывал пятерых дочерей. Чем-то он напоминал Софии лорда Дэвида Локриджа. Софии этот человек с самого начала не понравился; когда Аликс знакомила их, он окинул Софию наглым, плотоядным взглядом, словно она была его собственностью.

Вскоре сэр Роберт Пикеринг уже стоял напротив Софии и улыбался.

— Мне сказали, что я смогу найти вас здесь, — бодрым голосом сообщил он. — Я надеюсь, вы помните меня? Наверняка помните! Все женщины хорошо помнят тех мужчин, которые смотрят на них так, как я. Скоро должен вернуться ваш муж, дорогуша, и я удивляюсь, почему он еще не приехал. Райдер Шербрук пользуется у нас славой сердцееда, у него здесь куча поклонниц, которые мечтают о том, чтобы он хотя бы разок посмотрел на них, я уж не говорю о его многочисленных любовницах. Вам придется трудновато.

София искоса взглянула на своего собеседника и нарочито громко зевнула. Она отлично знала тот тип мужчин, к которому принадлежал сэр Роберт, и хотела поскорее отделаться от его назойливого внимания, а поэтому сказала строго и холодно:

— Вы находитесь на земле Шербруков, и не вам здесь распоряжаться. Я не желаю выслушивать ваши разглагольствования и советую убраться отсюда вон. И имени вашего я не помню и знать вас не хочу.

— Мне нетрудно напомнить вам мое имя; меня зовут сэр Роберт Пикеринг, — не обращая внимания на слова Софии, хотя они его и разозлили, сказал сэр Роберт, — и я не уйду отсюда до тех пор, пока не захочу уйти. Мне нужно поговорить с вами, для этого я сюда и приехал. У меня к вам предложение. В округе сейчас только и болтают, как вы заявились к Дугласу Шербруку в компании с хромоногим мальчишкой, которого вы называете своим братом, и задурили бедному графу голову. Он, бедняга, настолько занят своей женой, что у него не хватает времени разбираться во всех кознях и интригах, в том числе и в вашей авантюре. Люди судачат также о том, что старая леди даже не заходит в те комнаты, где находитесь вы. Скоро вернется Райдер, и мы увидим, как он выставит вас вон, и дружно посмеемся над вами. Вам придется сознаться в своем обмане. Мне искренне жаль вас, дорогуша, вы так молоды и хороши собой. Я могу предложить вам свою помощь и предлагаю вам, пока еще не приехал Райдер и не обрушил на вас свой справедливый гнев, переехать вместе с вашим братом ко мне. Я поселю вас в небольшом коттедже в нескольких милях от Нортклифф-холла.

— Вы высказались вполне ясно, — заметила София. — Она так ненавидела этого нахала, осмелившегося предложить ей стать его любовницей, что была готова броситься на него с кулаками. Сэр Роберт снискал себе в округе дурную славу, волочась за каждой юбкой, и все соседи жалели его несчастную жену и терпели его общество исключительно из чувства уважения к памяти его покойного отца, которого все любили.

— Что же вы молчите, дорогуша? Я должен принять ваше молчание за согласие?

София едва сдерживала свой гнев и негодование. Она видела этого человека насквозь, все его амбиции, гордое самолюбование, уверенность в том, что он не встретит отказа. Она решила не давать волю своему гневу и даже заставила себя улыбнуться.

— Ответьте мне на один вопрос, сэр Роберт. Почему вы так твердо верите в то, что Райдер Шербрук — не мой муж? Неужели я похожа на тех женщин, с кем он имел дело? Или я похожа на легкомысленную особу, которой запросто можно предложить содержание в обмен на ее интимные услуги?

— Нет, дорогуша нисколько не похожи. Как раз это мне и нравится. Что касается любовниц Райдера, они все разные; есть среди них потрясающие красавицы, а есть и просто хорошенькие, но у всех у них превосходные фигуры. Абсолютно у всех. Я уже говорил вам, что многие женщины добиваются благосклонности Райдера, а он почти никому не отказывает. И он никогда не ограничит себя одной-единственной любовницей, когда вокруг столько прелестных куколок изнывает от желания забраться к нему в постель. Так кто же вы, если не его очередная пассия? Если не хотите, чтобы вас бросили, как остальных, послушайтесь моего совета и идите жить ко мне. Кстати, леди Лидия страстно желает избавиться от вашего общества. И я с удовольствием исполню это желание. Ну что, дорогуша? Соглашайтесь, а то я еще передумаю.

София медленно встала, расправила платье, натянула на руки перчатки и надела шляпу, заправив под нее распущенные волосы. Забавно получается! На Ямайке она пользовалась славой распутницы, а в Нортклиффе своими похождениями прославился ее муж! И никто не хочет признавать ее женой Райдера Шербрука только потому, что он имеет репутацию человека, не способного любить лишь одну женщину.

— Держу пари, сэр Роберт, — сказала София, — что вы из тех, кто пристает к горничным, зажимает бедных девушек где-нибудь в темном углу и тискает. Не правда ли?

Сэр Роберт был настолько обескуражен подобной проницательностью, что ответил не сразу:

— Я другого от вас и не ожидал, дорогуша. Я знал, что за приличным фасадом прячется бесстыжая девка. В вас есть изюминка, вы нравитесь мужчинам и сознаете это, вы притягиваете их к себе, вызываете в них желание поскорее задрать вам юбки. Вы ведь такая? Вы, конечно, будете рады, если я овладею вами прямо здесь, вы ведь этого от меня ждете?

— Какая бесподобная самоуверенность! Осмельтесь только приблизиться ко мне, и я скину вас с утеса в море!

Сэр Роберт громко рассмеялся и, быстро подойдя к Софии, схватил ее за руку и повернул лицом к себе. София ничуть не испугалась, ей было противно смотреть на этого похотливого мерзавца, мало чем отличающегося от тех негодяев, которые домогались ее любви на Ямайке. София равнодушно и холодно изучала его лицо: от ее внимания не ускользнул ни пот, выступивший на лбу у сэра Роберта, ни неряшливо выбритый подбородок, ни его взволнованное дыхание, распространявшее вокруг запах овощного супа и гороха. Она спокойно ждала, какие действия последуют со стороны сэра Роберта, и на ее лице читались невыразимая скука и раздражение. Такое поведение Софии разозлило развратного джентльмена, и он, придвинувшись к ней вплотную, попытался поцеловать ее в губы, но не тут-то было. София с отвращением отвернулась, вызвав у сэра Роберта искреннее недоумение: он не ожидал, что женщина, пусть и чужая жена, не захочет его ласк. Разозлившись еще больше, он грубо схватил Софию за волосы, выбившиеся из-под широкополой шляпы, и повернул лицом к себе.

— Прекратите, сэр Роберт, — холодно сказала София, — вы и так зашли слишком далеко. Что вы себе позволяете?

— Ха, — ответил сэр Роберт и повторил свою попытку поцеловать Софию.

На этот раз ему удалось дотронуться своими губами до ее губ, но лишь на мгновение, потому что неожиданно сзади раздался злой окрик, и сэр Роберт моментально отпустил волосы Софии и отпрянул от нее, словно она вдруг превратилась в змею. Оглянувшись, он увидел Райдера. София тоже увидела мужа и впервые от души порадовалась его появлению. В следующий момент Райдер уже подошел к сэру Роберту и, вне себя от гнева, ударил нахала по лицу. От удара сэр Роберт упал на колени, и тут Райдер ударил его вторично. София подошла к мужу и, положив руку ему на плечо, попросила:

— Не бей его больше, Райдер. Он недостоин того, чтобы ты разбил руку об его мерзкую физиономию. Оставь его, он свое получил. Пусть убирается отсюда ко всем чертям, гадкий похотливый червяк.

Слова Софии немного успокоили Райдера, но он не сразу разжал кулаки, руки у него так и чесались, чтобы как следует избить негодяя.

— Этот ублюдок причинил тебе боль? — обратился Райдер к жене.

— Нет, только…

Софию перебил сэр Роберт, успевший встать на ноги и всю свою злобу и обиду обративший не на Райдера, который ударил его, а на Софию. Ее это не удивило; она уже успела узнать, что, как правило, мужчины склонны во всем винить женщин, считая их главным источником зла.

— Послушайте меня, Райдер! — крикнул сэр Роберт. — Я был здесь, а она явилась без приглашения и пыталась соблазнить меня.

Райдер размахнулся и наотмашь ударил сэра Роберта по щеке. Негодяй упал, но продолжал говорить:

— Никто не верит ее россказням, никто, а в первую очередь ваша мать. Она, как и все остальные, считает эту женщину обманщицей, нагло утверждающей, что вы, Райдер, ее муж. Да это же смешно! Она приставала ко мне, она флиртовала со всеми мужчинами, с которыми встречалась, она…

Райдер наклонился и, взяв сэра Роберта за воротник сюртука, приподнял с земли.

— Эту женщину зовут София Шербрук. Она — моя жена. Передайте это всем своим знакомым и предупредите любителей волочиться за чужими женщинами, чтобы они вели себя прилично, иначе им не поздоровится. А тебе, Бобби, если осмелишься еще раз приблизиться к моей жене, я размозжу твою дурацкую башку. Ты понял меня, Бобби?

Сэр Роберт вместо ответа кивнул и бросил в сторону Софии взгляд, полный ненависти. Поднявшись и отряхнув одежду, незадачливый ухажер, все еще не веря словам Райдера, не удержался и спросил:

— Так вы действительно женаты на ней?

— Вы что, оглохли? Или не понимаете человеческой речи?

На этом разговор закончился, и сэр Роберт, побитый и подавленный, пошел к своей лошади, вскочил в седло и изо всех сил вонзил бедному животному в бока острые шпоры. Райдер подождал, пока всадник и лошадь не скрылись из виду, и только потом повернулся к Софии, улыбнулся ей, погладил по щеке, провел рукой по волосам.

— Как давно мы не виделись, — сказал он. — Я только что приехал и, не застав тебя в Нортклифф-холле, отправился сюда. И прислуга и домашние знают, что ты любишь бывать здесь. Здравствуй, Софи.

— Здравствуй.

— Это впервые Бобби приставал к тебе?

— Да. Но я его не боюсь. Не подоспей ты, я и сама бы с ним справилась.

— Вполне возможно. Я видел, как ты готовилась ударить его коленом в пах, а свои красивые ручки сжала в кулаки. Сэру Роберту повезло, что бил его я, но, поверь мне, я делал это с огромным удовольствием. Ты понимаешь меня?

— Конечно.

— Почему ты позволила ему поцеловать тебя?

— Он схватил меня за волосы так крепко, что чуть не снял с меня скальп.

— Подумать только, как обнаглел этот недоумок Бобби, не хватало еще мне возиться с ним. Да еще в день приезда. Подойди ко мне, Софи.

София не двинулась с места. Она стояла и слушала, как часто и сильно бьется ее сердце. Райдер, видя, что жена и не думает идти к нему, сам подошел и обнял ее.

— Я скучал без тебя, Софи. Мне не хватало тебя и Джереми. Столько времени прошло с тех пор, как мы расстались…

Он ласково повернул лицо Софии к себе, приподнял его за подбородок, поцеловал жену в губы. Она не ответила на поцелуй.

— Поцелуй меня, Софи. Я знаю, ты умеешь.

— Я не могу.

София уткнулась лицом в шею Райдера.

— Не бойся, Софи. Мы муж и жена. Похоже, что наша супружеская жизнь складывается не очень удачно, но ты должна сделать над собой усилие. Разве поцеловать мужа — не святой долг жены? Ну попробуй, прояви свое умение.

София нехотя исполнила просьбу Райдера, но он, взволнованный, сгоравший от желания, не удовольствовался этим и начал гладить ей спину, осыпать поцелуями ее лицо, хотел взять на руки, но она оттолкнула его и отбежала в сторону.

Райдер долго смотрел на жену, пристально, без всякого выражения в глазах, а затем раздраженно сказал:

— Ты ведешь себя точно так, как вела себя на Ямайке. Ты сначала дразнишь меня, а потом избегаешь моих ласк. Я успел забыть твои манеры, твое желание издеваться надо мной. Восемь недель сделали свое дело. Мне почему-то казалось, что, став моей женой, ты изменишься, будешь относиться ко мне если и не с любовью, то по крайней мере с уважением.

— Ты некрасиво обошелся со мной, нечестно. Райдер грубо выругался, и София удивленно посмотрела на него.

— Почему ты так удивлена? — спросил он. — Или ты не знаешь ни одного бранного слова? По-моему, ты можешь ругаться не хуже пьяного боцмана. А, ладно, оставим это. Я наконец-то дома, я рад видеть своих родственников, я рад видеть Джереми счастливым и довольным. Все плохое осталось позади. Живи и радуйся, зачем вспоминать прошлое? У нас есть будущее, наше будущее, Софи. Несмотря на твою явную ко мне антипатию, я не буду разводиться с тобой. Я честный человек и отвечаю за свои поступки. Кстати, обстоятельства сложились таким образом, что наша женитьба оказалась ненужной. Я хочу сказать, что мне не надо было на тебе жениться, чтобы спасти тебя от суда и виселицы. Твой дядя не был застрелен и умер не от удара ножа. Он был задушен, и задушил его Томас.

— Задушен? Я не понимаю.

— А что тут понимать? Задушен, и все. Я не удосужился хорошенько осмотреть тело Берджеса, не очень-то приятное это было занятие. А если бы не поленился, то мне не пришлось бы потом лгать, защищая тебя.

— Томас до сих пор на свободе?

— Нет. Его держат в заключении в местной тюрьме, вернее, в том бараке, где Коул собирался держать тебя. Я специально задержался на Ямайке; не хотел уезжать до тех пор, пока не поймают Томаса. И негодяя, к счастью, схватили.

София отвернулась от Райдера и посмотрела на суровое темно-серое холодное море, так не похожее на бирюзовое море Ямайки. Не глядя на мужа, София тихо сказала:

— Благодарю тебя, Райдер. Твоя семья приняла хорошо и меня, и Джереми. Но я не хочу больше никому надоедать. Теперь, когда история, связанная со смертью дяди, выяснилась, мы с братом могли бы вернуться на Ямайку. Пока Джереми не подрастет, Кэмил-холлом и плантацией буду заниматься я…

— Замолчи, черт тебя возьми, проклятая упрямица!

— Зачем нам жить вместе, Райдер? Я же вижу, что я не нравлюсь тебе, я раздражаю тебя. И я кое-что узнала о тебе здесь, в Англии. Как выяснилось, ты пользуешься скандальной славой. Из-за твоих многочисленных похождений никто не верил мне. Никто даже и представить себе не может, что такой заправский сердцеед вдруг женился, ограничив свои аппетиты одной женщиной. Должна признаться, меня это даже забавляет. Ко мне относятся плохо не потому, что я — распутница, а потому что ты — распутник. Видимо, люди с такой репутацией, как у тебя, никогда не женятся, странно, что ты решился связать себя узами брака. Если бы ты дал мне взаймы немного денег, мы с Джереми немедленно уехали бы отсюда. Поверь мне, так было бы лучше. А ты сможешь продолжать вести тот образ жизни, какой тебе больше по вкусу, и развлекаться со своими любовницами.

— Я тебе сказал, замолчи. И никуда ты не поедешь.

— Но почему? Почему ты не отпускаешь меня? Зачем я тебе?

— На Ямайке я оформил свое опекунство над Джереми. А ты не имеешь никаких официальных прав, кроме, конечно, прав моей жены и сестры своего брата. Я отвечаю также за Кэмил-холл и плантацию. В настоящее время там распоряжается от моего имени Эмиль. А теперь пошли домой, я хочу увидеться с родными, я никого не видел, кроме брата, но и с ним успел перекинуться лишь несколькими словами. Интересно, ладит ли он с женой?

— Ладит.

— Неужели? А ты откуда знаешь? Как я понял, большую часть времени ты скрываешься здесь, и это не мешает тебе быть в курсе отношений между моим братом и его женой? Какая наблюдательность.

София и Райдер стояли друг против друга, на расстоянии не более двух футов, и каждый смотрел враждебно на другого, между ними словно выросла стена отчуждения; глядя на них, можно было подумать, что это не муж и жена, а заклятые враги.

— Почему? — вдруг спросила София. — Ну почему, Райдер?

— Что почему?

— Почему ты не хочешь отпустить меня? Позволь мне уехать, я сама устрою свою жизнь.

— Устроишь? Представляю, что это будет за жизнь! Пойми, наивная девочка, считающая себя взрослой и умной, на тебя там всегда будут смотреть косо. Тебя не простят и твоих поступков не забудут. Для местной публики ты навсегда останешься шлюхой, прости меня, Софи, и даже твое замужество не смоет с тебя позора. Ты знаешь, что в Монтего-Бей все сочувствуют мне? Молва считает, что ты каким-то хитроумным образом вынудила меня жениться и теперь незаслуженно носишь мое имя. Для тебя нет пути назад, Софи. Запомни это. Я ничего не выдумываю, я сказал тебе правду. А теперь пойдем. Пойдем скорее.

Райдер вскочил на коня, прекрасного гнедого жеребца по имени Джинезис; этим конем София давно восхищалась и как-то с самого начала догадалась, что это великолепное животное принадлежит Райдеру. Она часто ласкала и кормила коня, а он, когда она приходила на конюшню, встречал ее веселым ржанием.

Сидя в седле, Райдер смотрел на Софию сверху вниз. Надменный, холодный, чужой, и она внутренне содрогнулась и в смятении подумала, что ей придется привыкнуть к этому, смириться, постараться быть послушной женой.

— Сегодня вечером, — сказал Райдер, — как только нам представится возможность удалиться к себе в спальню, я сделаю то, что мне не удалось сделать в нашу первую брачную ночь. И советую тебе позаботиться о том, чтобы я остался доволен.

На этом они и расстались; Райдер галопом ускакал в сторону Нортклифф-холла, даже не оглянувшись на Софию и не подождав ее, и она, не имея выбора, уныло побрела к своей лошади, уселась в седло и медленно поехала вслед за мужем.