Судьба Дворян Обыкновенных (СИ)

Глава 8

(Виктор)

- Ещё? - предложил Дим. Я молча подставил стакан.

Напиваться в такой момент было некогда и глупо, но душа требовала. Я просчитал несколько вариантов того, как буду вытаскивать Лису из рук главы "Чёрных гильдий" Алгора, если она не справится, но предвидеть смерть господина Горнера... Я не гадалка и не предсказатель.

Залпом влив в себя тёмно-золотистую жидкость и даже не почувствовав вкуса, я вернулся к листку бумаги, на котором пытался изобразить Лису. Грустную девушку, сидящую за решёткой на прелой соломке в тесной камере с одним крошечным окошком под самым потолком. Выходило правдоподобно, из-за чего тянуло напиться.

Я перевернул стакан кверху дном и отложил рисунок.

Дознаватель, ведущий расследование по факту смерти Барбороса ван Горнера не стал долго мучить уважаемого мага вопросами. По закону, права задавать вопросы без моего на то желания он не имел вовсе, так, вежливо поспрашивал об отношениях с подозреваемой, и отпустил. Попросил только (опять же вежливо) в ближайшие день-два без срочной необходимости не покидать город.

Сфера, а значит и все маги, были вне политики, и вне всяких государственных структур, обвинять и судить меня могли другие маги, и никто другой.

При нашем разговоре, как и было положено протоколом, присутствовал тот самый дежурный маг, Мэтью Кронфилд, оставшийся последним из всей Сферы Алгора. После дознавателя у меня произошла короткая беседа с самим Кронфилдом. Маг, что не удивительно, был на моей стороне, и предложил помощь. Отказываться я не стал.

Мэтью отправился на допрос Лисы, а я вернулся к первоисточнику, то есть в бордель Мадлен.

Здесь уже знали о смерти Горнера, и тоже выразили желание помочь разобраться в происшедшем.

Мадлен и, изредка вставляющий комментарии Димитрий, рассказали многое о жизни Алгора и конкретно начальника гарнизона, вплоть до того, что лежало в шкатулке, которую он у них забрал. Ничего особого: пара крупных, с перепелиное яйцо голубых бриллиантов, стоящих как половина города и небольшой накопитель, в котором пряталось заклинание "молнии". По незнанию, откроешь такую шкатулочку, и останется от тебя веселая кучка пепла. Видимо, господин Горнер знал, как обезвредить ловушку и вдоволь налюбовался камешками.

Мадлен не врала, просто кое-чего не договаривала. По её мнению это "кое-что" к делу не относилось, но я был настойчив.

Оказалось у шкатулки было второе дно, под которым прятался безобидный на первый взгляд список контрабандных артефактов, их продавцов и покупателей, которые за последние десять лет прошли через руки Мадлен и Димитрия. По словам Мадлен (и я склонен ей верить) про список Горнер ничего не знал, его поманили драгоценным блеском бриллианты.

Вещество, которое Лиса испробовала на Горнере, тоже было мне знакомо. Одна из игрушек тайных служб и прочих секретных канцелярий. Дорогая и малоэффективная в силу ряда ограничений, то бишь короткий промежуток времени действия, после которого человек отрубается часов на десять-двенадцать. Правда, по пробуждению ничего не помнит, что, несомненно, является плюсом. Однако действовал "правдаглотатель" - так назывался этот состав, не на всех. Считай, на семи из десяти испытуемых. Лисе повезло, Горнер вошёл в те семьдесят процентов, на которых состав действовал.

"Правдаглотателя", как утратившее актуальность средство, не использовали уже лет десять, заменив более действенной разработкой магической науки - заклинанием "синий язык". К вискам допрашиваемого прикладывались две серебряные пластинки с нанесёнными на них магическими символами - текстовой формой заклинания, и тот говорил, пока у дознавателя не заканчивались вопросы. Удобно, но демонически дорого, поэтому чаще всего пользовались по старинке: тёмными сырыми подвалами и услугами мастеров пыточных дел.

Последствий у заклинания не было, кроме как отчего-то синеющие языки допрашиваемых, оттуда и название.

Состав "правдаглотателя" абсолютно безвредный, умереть от него Горнер не мог, а измени кто состав и средство не сработало бы. Соответственно не в этом дело.

Я с нажимом провёл ладонью по лицу, подпёр лоб, и упёрся взглядом в столешницу.

- Её вина ещё не доказана, - проникновенно произнесла Мадлен. Я поднял на женщину тяжёлый взгляд и, промолчал.

Второй раз за сегодняшний день я сидел за её рабочим столом, хозяйка борделя теперь занимала кресло напротив стола, в котором недавно рассказывала о своих похождениях Лиса, Дим стоял у окна и крутил в руках незажженную сигарету.

Да, вина не доказана, но когда и для кого это было проблемой? Докажут, было бы желание.

Взглянуть бы на тело этого Барба, но меня не пускали в морг. И к Лисе тоже не пропустили. Маг? Вот и не лезь в дела стражи, пока не позовут. А меня не позовут в любом случае, так как являюсь заинтересованным лицом.

Магию этим вечером я возненавидел. Ни Мадлен, ни тем более Лиса не знали про заклинание "аурный мнем", связкой прикрывающее весь второй этаж "Спящего дракона". На кабинете Горнера и его личной комнате, стоял дублирующий общую систему "мнем", фиксирующий и запоминающий "ауру", вошедшего в радиус действия заклинания. И последней по записям "мнема" у Горнера побывала Лиса. Точнее предпоследней. Последним к нему зашёл распорядитель зала, он-то хозяина и нашёл. Горнер к этому времени пребывал в виде трупа от двух до четырёх часов. Так мне рассказал дознаватель: щуплый коротышка, с длинным носом и крысиной мордочкой, и он не врал. Я видел это по "ауре", я ощущал это в его эмоциях, для чего приспустил один из сдерживающих эмпатию щитов. А так же я видел слепки самих "мнемов" - показывал их Кронфилд, так как дознаватель в магии не разбирался. И, как уже говорил, "ауру" девушки я не перепутаю ни с какой другой. По "ауре" Лису и нашли. Те самые "стрекозиные" очки помогли. Новейшая разработка магов.

Был бы здесь дед, попросил бы его поручиться за девушку, но деда не было.

После того как меня не пустили к Лисе, я направился в "Спящего дракона", посмотреть, поспрашивать.

Несложно догадаться, что в таверну меня тоже не пропустили, и я в расточенных чувствах вернулся в бордель, ждать, когда наступит завтра. Кронфилд обещал поговорить с дознавателем, чтобы мне разрешил встречу с воробушком.

Не скажу, что маг мне нравился, было в нём что-то гнилое, но особого выбора всё равно не было.

- Виктор, может быть, поешь? - предложила Мадлен.

- Может быть, - равнодушно произнёс я. Есть не хотелось, банально не лез кусок в горло. Шестерёнки в голове натужно поскрипывали, непрерывно ища выход, рука вновь водила карандашом по листку бумаги, прорисовывая на рисунке мелкие детали.

В дверь постучали и, не став дожидаться разрешения, в кабинет вошёл молодой парень, мой ровесник, отдалённо похожий на Мадлен. Невысокий, крепкий, движения резкие, лицо грубое, изуродованное шрамом на левой щеке, блондин.

- Шеен, я сейчас занята, - с родительской строгостью произнесла Мадлен.

- А я не к тебе, мама, - парень изобразил на лице улыбку, и посмотрел на меня. Шрам на его щеке искривился, сделав внешность отталкивающей для большинства женщин.

Мне было плевать, кому этот парень приходится родственником, голова болела о другом.

Мадлен хотела что-то сказать, уже открыла рот, но передумала. Покосилась на Дима и отрицательно мотнула головой. Это я заметил краем глаза, перешёл на истинное зрение, осмотрел сына Мадлен, потом спросил:

- Что тебе нужно? - настроения у меня было отвратительное, и я не считал нужным этого скрывать, так что получилось грубо. Парень не обратил внимания на резкий тон, подошёл ближе и сказал:

- Хочу помочь.

- Причины? - ещё резче спросил я.

- Шеен! - окрикнул Димитрий. Парень остановился, не дойдя до стола двух шагов, смерил хозяина таверны сухим, безразличным взглядом и снова повернулся ко мне.

- Я могу тебе помочь, но и мне нужна твоя помощь.

(Лиса)

"Бух!" - что-то резко стукнуло по двери. Я испуганно вздрогнула и вжала голову в плечи.

В камере было темно, холодно и сыро, на стенах клоками рос мох, в кладке копошились то ли черви, то ли какие-то насекомые. Разбросанная по полу солома давно отсырела, заплесневела, и воняла. Ещё хуже воняло из деревянного ведра, загаженного настолько, словно его ни разу в жизни не чистили. Стояло оно за дверью, видимо, исполняя роль туалета.

Я забилась в самый дальний угол, как могла ногой отбросила солому, и сжалась в комок, обхватив руками плечи. После улицы казалось, меня посадили в ледник.

В дверь снова стукнуло, заскрежетал запор смотрового окошка, в камеру ударил квадратный луч тусклого света, следом раздался бодрый гнусавый голос:

- Хэй, крошка! Тебе одной не скучно? А то могу составить компанию.

У меня внутри после этих слов всё похолодело, а тюремщик заржал, и снова заколотил в дверь.

- Ты там часом язык не проглотила, а, крошка?

Я крепче обхватила себя руками и попыталась представить, что это мне сниться. Просто страшный сон. Утром я проснусь, и всё снова будет хорошо. Будет большая мягкая постель, тёплое одеяло, вкусный завтрак, Виктор...

Нет, Виктора видеть не хочу! Он даже не попытался мне помочь. Поднял руки и попросту сдался!

- Крошка, не зли меня! - напомнил о себе тюремщик. - Я к тебе с теплом и лаской...

Я застыла, кажется, даже не дышала, а тюремщик всё говорил, рассказывал, что сделает со мной, хихикал и откровенно ржал над своим собственными выдумками, а потом ему, видимо, надоело и смотровое окошко со скрежетом захлопнулось.

Я выдохнула с облегчением. Этот человек жутко пугал меня.

За дверью снова заскрежетало. Раз, второй, послышалось ругательство, по двери снова грохнули, и та, с пробирающим душу скрипом, начала медленно открываться наружу. Меня затрясло, я вжалась в кладку стены, и с ужасом смотрела, как в камеру заходит тюремщик.

Он высоко над головой поднял лампу, поводил ей из стороны в сторону и довольно хакнул.

- А... вот ты где! - осклабился коротышка, делая шаг ко мне. В свете ламы его лицо казалось синюшным, как у покойника, глаза, словно запали, а изо рта торчали кривые чёрные зубы. Форменная тёмно-зеленая рубашка расстегнута на пузе, штаны чем-то измазаны.

- Чего мы такие неприветливые, а? Хочешь, приласкаю? Успокою?

- Эй! Вертухай! - неожиданно громко заорали в коридоре. - Что б тебя, сукиного сына, демоны упёрли! Где тебя носит?!

Тюремщик дёрнулся, подпрыгнул на месте, глумливую улыбочку сменила гримаса страха, лампа в его руках мелко затряслась, отбрасывая на стену причудливые тени. Едва ли не одним прыжком он выскочил из камеры. Скрипнула-хлопнула дверь, заскрежетал замок, вновь послышались ругательства, топот ног и заверения тюремщика, что он уже тут, а потом всё стихло.

Я закрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, и заплакала. Я ведь никого не убивала. Что я здесь делаю?

Несколько минут спустя за дверью снова заскрежетало. Я встрепенулась, стёрла с глаз слёзы, и приготовилась к новой порции унижения и страха. Не пора ли, Лиса, признаться себе, что такая жизнь не для тебя? Вернуться домой, извиниться перед отцом и...

- Неплохо устроилась. Прямо королевская опочивальня, а?

- Виктор? - ошалело выдохнула я, пытаясь всмотреться в появившийся в дверном проёме силуэт. В глаза бил яркий свет, словно тюремщик стащил к моей камере все имеющиеся в тюрьме лампы, и я прикрыла глаза ладонью.

- Не сомневайся, воробушек.

Мне бы завизжать от радости, вскочить на ноги и броситься на шею магу, но у меня не было сил, словно в один момент из тела выдернули поддерживающий его стержень. И вновь из глаз потекли слёзы.

Держа в вытянутой руке лампу, Виктор вошёл в камеру, дверь за его спиной закрылась, погрузив всё в сумерки. Лампа, похожая на лампу тюремщика, придавала парню зловещий синюшный оттенок лица, выглядел он при таком освещении нездоровым. Наверное, я выглядела ещё хуже: растрепанная, заплаканная, с припухшим носом и глазами, в грязной мятой одежде.

Я попыталась пригладить вздыбленные волосы ладонью, но тут же бросила это занятие. К чему?

Маг поставил лампу на пол в центре камеры, подошёл и, не боясь запачкать одежду, сел рядом со мной у стены.

Забыв о стеснительности я прижалась к боку парня, обхватила руками за торс и уткнулась носом ему в плечо. Виктор вздрогнул, отстранился, но только для того, чтобы стащить с себя куртку и укрыть ей меня. Сесть на камень пола он мне тоже не позволил, усадив к себе на колени.

Сразу стало теплей. Я закрыла глаза и тихо вздохнула.

- Лиса.

- Это не я, Вик. Я не убивала Горнера.

- Я знаю, воробушек.

- Не называй меня так! - слабо возмутилась я, стукнув мага кулаком в плечо.

Виктор усмехнулся, поймал своими ладонями мою руку и начал согревать озябшие пальцы дыханием...

- Согрелась?

Я невнятно угукнула, пряча лицо между шеей и плечом парня. Виктор вздохнул, погладил меня по волосам.

- Поговорим?

После продолжительной беседы с дознавателем разговаривать не хотелось. Мужчина с лицом крысы, облачённый в чёрные одежды, выжал меня, как добросовестная хозяйка выжимает бельё, прежде чем повесить его сушиться. Сама не понимаю, как смогла сохранить свою тайну. И вот теперь думаю: а надо ли было её сохранять? Стоило сказать лишь несколько слов, и сейчас бы я сидела совершенно в другом месте. А Виктор... Ну а что Виктор? Кто он мне?

- Лиса...

- Если ты мне не веришь, я не знаю, как тебя переубедить, - со вздохом произнесла я, поправила воротник рубашки парня, и попыталась сползти с его колен на пол.

Не дал. Мягко взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в лицо.

- Я же сказал, что верю тебе. Но дознавателю моей веры мало. Ему нужны факты. А факты пока играют против тебя.

Я убрала его руку от своего лица, и тихо спросила:

- И что тогда?

- Побарахтаемся, - Виктор постарался улыбнуться уверенно и бодро, но я же не слепая.

- Побарахтаемся, - без энтузиазма повторила я, и покорно ответила на все вопросы Виктора. Впрочем, было их не так много, маг хотел знать: видела ли я кого-нибудь или что-нибудь необычное, спрашивал про напитки и еду, уточнил про то, как на Горнера подействовало средство Мадлен. Весь "допрос" не занял и десяти минут.

Я не знала, как надолго его пустили ко мне, поэтому каждую секунду боялась, что в дверь заколотят, и попросят посетителя на выход, а я вновь останусь одна. Не считая похотливого урода-тюремщика.

Но время шло, а Вик всё ещё был со мной.

- Не волнуйся, мне дали час на свидание, - заметив мою нервозность, пояснил парень.

"Час, - грустно подумалось мне. - Всего час..."

После того как я ответила на вопросы Виктора, он рассказал, что удалось узнать к этому времени. А узнать удалось не так чтобы много: тело Барба Горнера сожгли, так и не позволив магу его осмотреть.

- Личный интерес, - с отвращением хмыкнул парень. - Как будто я могу что-то сделать.

- А твоя магия? - осторожно поинтересовалась я.

Виктор оттянул манжеты рубашки и продемонстрировал обхватившие запястья тонкие полоски серебра.

- Это...

- Я знаю, - печально сказала я, проводя пальцем по гладкому боку одного из браслетов-"маго-поглотителя" - такие используют, чтобы маг не мог обращаться к своей Силе. Уж это-то я знаю.

Виктор, словно большой кот, довольно прикрыл глаза, как будто наслаждался моим прикосновением, пусть даже через браслет.

- Они думают, что ты попытаешься помочь мне сбежать? - слабо улыбнулась я, рассматривая умиротворённое лицо парня.

- Признаться, был такой план, - открывая глаза, хмыкнул маг. Я смущённо отвела взгляд. - Увы, моих сил на его реализацию не хватит. Но мы побарахтается, воробушек. Обязательно.

- Мы?

- Имя Шеен тебе что-нибудь говорит?

- Сын Мадлен? - я с удивлением посмотрела на спутника.

- Он самый, - кивнул маг. - Бордель оказывается такое интересное место...

- А какой ему толк мне помогать?

- Встречная услуга.

Я нахмурилась. Виктор тут же провёл пальцем у меня между бровей, разглаживая хмурую морщинку.

- Не думай об этом. Это моя головная боль.

- Не думай об этом! - импульсивно повторила я его слова, и с укором посмотрела на парня. - Если бы не я...

Виктор тихо засмеялся, сбивая меня с мысли.

- Что? - сердито уточнила я.

- Обещаю, воробушек - я вытащу тебя отсюда.

- Хорошо, - не особо поверив, буркнула я, и снова уткнулась носом в шею парня.

Некоторое время мы просто сидели в тишине. Относительной, конечно. Слышно было, как шуршат и тихо стрекочут насекомые в стенах, как капает вода, как кто-то прохаживается по коридору возле камеры, кашляет, стонет, бормочет. Наверное, "постояльцы" других камер. Страшно.

И ещё страшнее вскоре остаться в одиночестве. Но, кажется, я об этом уже думала. И вряд ли что-то измениться, если думать об этом часто. Только хуже себе сделаю.

Я тяжко вздохнула. Виктор отстранил меня, осторожно погладил по щеке.

- Побарахтаемся, - как можно жизнерадостнее сказала я, и выдавила из себя улыбку.

- Глупый воробушек, - покачал головой маг, и тут в дверь постучали.

- Господин маг, Вас ждут!

- Что, уже? - испуганно спросила я. Он же только что пришёл! Не мог час так быстро пролететь.

Однако Виктор не стал спорить, помог мне подняться на ноги, встал сам, забрал лампу и ушёл. Стоя в дверном проеме, он обернулся и, кажется, хотел что-то сказать, но не сказал.

Дверь за Виктором закрылась, камера снова погрузилась в темноту, а я забилась в угол, кутаясь в куртку парня, которую он мне оставил.

(Виктор)

Если посчитать, сколько времени за свою не такую уж и длинную жизнь я провёл в тюрьмах, кабинетах дознавателей, в пыточных и в прочих "веселых" местах, набежит приличное количество часов. Давно должен был привыкнуть к угнетающим обстановкам застенок, но побывав сегодня у Лисы...

Из подвалов тюрьмы я вышел злой, как тысяча демонов. Мало того, что меня выдернули раньше времени, так ещё и от тюремщика в эмоциональном фоне несло откровенной пошлятиной, направленной на воробушка. Вчера, во время разговора с дознавателем, сняв один из щитов, сдерживающих мою эмпатию, я не стал возвращать его на место, и теперь меня постоянно преследовал лёгкий шлейф чужих эмоций. В первые часы было сложно, голова буквально взрывалась от людских страстей, сейчас притерпелся и, если не устраивать никому эмоциональных встрясок, чувствовал я себя нормально. Похоже, прав был отец, когда заставлял меня учиться работать с этой способностью. Виноват, дурак, что не слушал, - исправлюсь, тем более она мне сейчас может пригодиться.

Но с тюремщиком не сдержался, после проведенного с Лисой времени, чувствовал я себя оголённым нервом, вот и прилетело вертухаю. По заслугам прилетело. А когда тот свалился, я от души добавил сапогом по почкам и предупредил, что "если хоть один волос...".

Судя по отголоску его чувств, мужик проникся.

- Что случилось? - спросил я у Шеена, когда избавился от сдерживающих магию браслетов и вылез из подвалов тюрьмы. "Убей" Лиса кого попроще, сидела бы в камере поуютнее, на наземном ярусе.

- Дознаватель закончил с "Драконом", нам дали разрешение на осмотр места преступления.

- Отлично! Едем.

Раз мне не позволили осмотреть тело, упускать такую возможность преступно. Ради этого я готов простить Шеену те двадцать минут, которые у меня ещё оставались для свидания с воробушком.

Шеен усмехнулся и первым запрыгнул в экипаж.

По словам дознавателя, подкреплённые заключением умудрённого опытом доктора, Барб Горнер умер от остановки сердца. Вроде бы банальная причина. Сердечный удар может внезапно поразить любого: молодого, старого, больного, здорового, бедного или богатого, и никакого тебе преступления. Однако доктор попался въедливый, хорошо образованный, к тому же увлекающийся редкими видами ядов. Итогом его изысканий стал однозначный вердикт: господина начальника гарнизона убили, а орудием убийства стал яд редкой рыбки Саблезубки, обитающей в мутных водах Северных болот Ларгорьского Союза. Говорят рыбина безумно вкусная, но если приготовить её неправильно, то гурману сразу можно заказывать отходную. Возможно, даже вживлённые в мой организм артефакты не смогли бы справиться с такой отравой. Но, только возможно. Пробовать ради подтверждения или опровержения, не стану.

Вчера полночи мы проговорили с Шееном обсуждая мою и его проблемы и, чем каждый из нас может помочь другому. Проблема у парня была простой: он хотел как можно скорее убраться из Энтарии в Союз. И ладно бы если один, у сына Мадлен была любимая девушка. Девушка из борделя. Девушка, носящая под сердцем его ребенка, которого Шеен не желает растить в ядовитом клоповнике публичного дома. Почему в Союз? Чтобы навсегда порвать с прежней жизнью. И чтобы подальше от мамы.

Я чувствовал его эмоции и видел "ауру". Парень был искренен и, какое совпадение! - тоже носил в себе дар эмпата. Слабенький, однако, позволяющий ему тонко играть с настроением человека. Неосознанно он пытался повлиять и на меня. Не отпусти я один из щитов, у него могло получиться.

- С чего ты взял, что я могу помочь? - когда мы остались одни в кабинете Мадлен, спросил я Шеена. Уходя, Димитрий бросил на парня полный затаённой ненависти взгляд, Мадлен тоже не стала ничего говорить. Хорошие у парня родители, сердечные.

- Ты из Союза и, судя по тому, как с тобой носится Димитрий и мать, далеко не простой человек.

- Предположим. Чем ты сможешь помочь мне?

- Ты хочешь вытащить свою девушку из тюрьмы? - вопросом на вопрос, дерзко ответил парень. Он был слегка сбит с толку, видимо, рассчитывая на другой ход беседы, и тогда я понял, что мы ним сработаемся. Он хочет для своей любимой другой жизни, а я хочу вернуть Лисе свободу.

- Она не моя девушка, - внёс я пояснение.

- Это имеет значение? - пожал плечами парень.

- Нет.

- В таком случае...

- Договоримся, - вставая из-за стола, коротко бросил я. Смял свой рисунок, кинул в урну, и поджёг простеньким заклинанием. Гори оно всё...

Экипаж в очередной раз подпрыгнул на выбоине, нас с Шееном качнуло, но, наученные горьким опытом передвижения в экипаже хозяйки борделя, мы крепко держались за специальные скобы, вделанные в двери. Кучер у Мадлен лихой, тормозил только, когда приезжал на место. Поэтому говорить во время движения, означало рисковать откусить себе язык, из-за чего всю дорогу до "Спящего Дракона" мы провели в молчании, каждый думая о своём.

Могу предполагать, что парень сейчас думал о своём скрытом таланте, о наличие которого я ему недавно рассказал.

Экипаж резко затормозил, снаружи раздалось ржание лошадей и чей-то отборный мат. В крышу громко заколотили, оповещая о прибытие на место.

Шеен первым вылез из экипажа, я следом. Осмотрелся.

Оцепление со "Спящего Дракона" сняли, но ранее работающее круглые сутки заведение, пока было закрыто для посетителей. За этим следили двое внушительного вида парней, прохлаждающиеся на крыльце "Дракона".

Шеен переговорил с одним из них, мужик кивнул и скрылся внутри. Спустя пару минут он вернулся, и предложил нам входить.

Внутри было тихо и царил полумрак. Распорядителя, похожего на булку на ножках-палочках видно не было, навстречу нам вышел мощный высокий седовласый мужчина с военной выправкой. Старым его назвать было сложно, скорее хлебнувшим горького от жизни. Одет в зеленую рубашку и охотничьи бриджи, заправленные в высокие сапоги, на боку перевязь с коротким кинжалом. Одежда пропылена, лицо незнакомца осунувшееся, под глазами залегли тёмные круги.

Без всяких предисловий он подошёл ко мне и протянул руку:

- Берт Горнер.

Я на мгновение опешил, потом пожал руку, и представился в ответ:

- Виктор. Это Шеен.

- Твою девушку обвиняют в убийстве моего брата, - констатировал второй Горнер.

- Что-то вроде того.

- Не напрягайся. Брату одна цыганка напророчила, что смерть он примет от чего угодно, кроме как от женской руки. С тех пор братец... - Берт грудно рассмеялся, но практически сразу стал серьёзным: - Я хочу знать, кто убил Барба.

- Наши желания полностью совпадают, господин Горнер.

Второй Горнер кивнул и пригласил нас присесть за столик, обсудить положение дел. Он уже знал, что тело брата сожгли, но не проявлял негодования. Это так же предсказала гадалка.

- А кто убийца, гадалка не говорила? - с сарказмом спросил я.

Горнер посмотрел строго, однако ответил:

- Старый враг.

- Это сужает круг подозреваемых.

- Не язви, парень, - нахмурил седые брови Берт.

- Не твоя женщина сейчас сидит...

Горнер жестом оборвал меня. И, вообще-то, правильно сделал. Не подумал, что говорю.

Берт не рассердился, он... понимал меня? - на эмоциональном фоне я уловил сильное искреннее желание помочь.

Ошибся? Может быть. Считай, только начал по-настоящему изучать своё "проклятие".

- Извините.

- Всё нормально, парень, - как-то грустно усмехнулся Горнер. - Я помогу, чем смогу. Вы хотели осмотреть комнаты брата? Пойдемте. Не будем терять времени.

Пока шли, Берт продолжил рассказывать, что успел узнать сам. Прибыл он только сегодня утром из столицы, за пару часов до того, как пришли мы, по срочному вызову одного из телохранителей брата. Парень не пожадничал и отправил послание "призрачным голубем" - старым, надежным, и весьма дорогим заклинанием. Почтовая станция, на которой мы садились в дилижанс, предоставляла такую услугу.

Знал он не много, в курс дела Берта ввёл всё тот же телохранитель, описав ситуация в нескольких бранных словах.

"Чёрные гильдии" лишившись главы, устроили внутренние разборки, слава Богам, не затронувшие большинство обывателей, но выходить вечером на улицу следует осторожно и только по необходимости. Слуги из "Дракона" частично разбежались, частично сидят по домам, гарнизон бьёт копытом, желая растерзать убийцу Горнера.

- Наворотил кто-то делов, - заключил Берт, остановившись в конце длинного коридора у двух дверей, расположенных друг напротив друга, и указал пальцем сначала на левую, потом на правую: - Там кабинет. Там жилая комната.

- Начнём с кабинета. - Я решил повторить маршрут Лисы.

Берт открыл дверь и пропустил нас вперед.

Отступление второе

По стене лаборатории медленно стекала густая жидкость ржавого цвета. На полу, под безобразным пятном на стене, поблескивая в свете ярких магических ламп, валялись осколки колбы, минутой ранее бывшей целой и невредимой. Ещё одну колбу, с жидкостью грязно-жёлтого цвета граф Орлиан Марс ди Леруан задумчиво крутил в руках. Жидкость слабо пенилась и бурлила, напоминая графу его собственное настроение.

Беситься было глупо, ди Леруан это знал, но ничего не мог поделать. Очередной эксперимент провалился, а время, сродни песочным часам, всё утекало из разбитой кем-то колбы мироздания. Мир с невероятной скоростью нёсся под откос, и этого словно никто не замечал.

Хотя в последнее время магическое сообщество задёргалось: слишком часто стали появляться демоны в мире, слишком много от них разрушения и смертей. Старые маразматики испугались, даже заседание собрали в столичной Сфере. У графа там были свои глаза и уши - молодой, полный амбиций маг, совсем ещё ребёнок, но то, что он докладывал, вводило ди Леруана в уныние.

Собачья грызня, а не заседание. Порой графу казалось, что нашествие демонов - это не кара, а божественное благословение. Исчезни все эти "великие магические умы", и всем станет легче дышать...

Граф вернул колбу в стоящую на столе подставку и вышел из лаборатории. Время-время, где его взять? Столько сил потрачено зря, а они так и не приблизились к цели.

После того как Инга прошла "Звездной тропой", магическое возмущение в радиусе пятидесяти, а то и всех ста километров от "передающей Звезды" должно было достигнуть сорока талов, по шкале Тальмани, возвращаться туда, кроме как пешком, чистое самоубийство. Размажет тонким слоем по останкам мироздания, или закинет в Чёрный мир - неизвестно, что хуже.

Ди Леруан послал по следам Проводника и Ключа своих людей, но пока те доскачут, пока расспросят местное население... Времени на это не было! Вчера исчерпав свой резерв, из строя вышел ещё один энергетический запасник. Остался последний. И тянуть больше нельзя.

Можно было попробовать найти девушку-Проводника по отпечатку её "ауры", но, вот беда: Инга снова увлекалась и забыла снять отпечаток. С другой стороны, насколько знал граф, "аура" у таких людей имеет склонность к спонтанному изменению своих параметров, про внутреннюю энергетику и говорить нечего - сплошное месиво каналов. Тот, кто постоянно соприкасается с носителем такой "ауры", может ничего не заметить, изменения слишком незначительны, а вот для поиска даже на ётоль изменённая "аура" бесполезна.

Ингу ди Леруан отослал на место нового прорыва. Уж в этот-то раз она должна притащить в замок живого химта.

Кабинет встретил графа тишиной и заваленным бумагами столом. Орлиан с минуту постоял над свежими выкладками, сделанными его помощником, и бессильно рухнул в кресло. Старенькое кресло жалобно застонало под Магистром, но выдержало.

Графу неожиданно подумалось: хорошо бы сменить обстановку, отдохнуть от пыльных фолиантов, лабораторий и заклинательных покоев. Только...

Через несколько месяцев всего этого может уже не быть. Зачем демонам мебель? Вряд ли твари из Чёрного мира будут мирно сидеть за столом и вести высокопарные беседы. Демоны будут убивать. И им будет плевать кто ты: бедняк, богач, или сам Ларгорьский монарх!

Плечи графа понуро опустились, а на лице появилась гримаса отвращения. К самому себе.

Ему никогда никто не верил. Сколько бы он не бился, сколько бы не убеждал, маги Сфер смотрели на него свысока, насмехаясь над помутившимся рассудком магом. И никого не волновало, что магический фон падает, Одарённые год от года рождаются более слабыми, да и рождается магов намного меньше, чем хотя бы две сотни лет назад. Но старые хрычи в Сферах считались только со своим собственным мнением, холили своё самолюбие и, наверное, радовались, что с каждым годом конкурентов становится всё меньше. Наука умирала, магия умирала, а им плевать!

Граф неожиданно хлопнул ладонью по столешнице и рывком поднялся из кресла. Хватит хандрить!

Если никто не горит желанием отрывать задницу от стула, это его проблемы. Пусть ему не верят, не позволять же миру из-за глупости некоторых тонуть в крови?

- Ксандр! - выскочив из кабинета, заорал граф.

Ксандр не отвечал. Что, впрочем, не удивительно. Парень, небось, как обычно зарылся в своей лаборатории и не слышит и не видит ничего, кроме своего эксперимента. Даже усиленного магией голоса ди Леруана...

- Ксандр! - почти в самое ухо ученика, рявкнул граф. Ксандр дёрнулся, сломал магическое перо, которым усердно царапал по бумаге, и с укором посмотрел на своего неофициального опекуна.

- Господин граф!

- Не сейчас! - отмахнулся ди Леруан.

- Но я почти зако... - попытался сказать парень, но граф резко рубанул ребром ладони по воздуху перед его носом:

- Забудь! Идём. У тебя должно получиться!

- Что получится? - без энтузиазма спросил парень, выбираясь из-за стола.

- Ты приведёшь Проводника в замок! - сказал, как отрезал ди Леруан. Ксандр удивлённо вскинул брови, но даже не попытался возразить. Характер наставника он знал хорошо и, если тот что-то вбил себе в голову - не отступит. С другой стороны, чем Боги не шутят, вдруг именно у него получится?

- Как скажите, Магистр, - кивнул парень и, бросив печальный взгляд на свои записи, последовал за наставником.