Судьба и страсть Арсения Фельцова (СИ)

***

…Они так и лежали, тяжело дыша: Лида, тихо плачущая в подушку, а рядом Фельцов, покровительственно гладящий её тело. У неё не было сил, чтобы улечься поудобнее, а ему не хотелось что-то менять: ему нравилось показывать перед женщинами свою силу и давать им понять, что он – их хозяин и в постели, и по жизни.

Внезапно зазвонил телефон Фельцова. Он, поморщившись, поднялся с кровати и нашёл мобильник в кармане своего пиджака. Звонила домработница Селезнёвых, Анна, которая сейчас следила за Петей.

— Что случилось, - достаточно грубо спросил её Фельцов, а затем, выслушав сообщение Анны, вскочил с постели и начал ходить взад и вперёд по комнате, даже не одевшись. – Когда это случилось? – Тревожно спросил он. – Где он сейчас?... Я уже туда выезжаю и Лиду по дороге заберу...

— У Андрея Сергеевича инфаркт, - сказал он испуганной Лиде. – Собирайся, поедем к нему в больницу…

Возвращение домой

И опять больница, и опять реанимация, только теперь рядом с Лидой Фельцов, который выглядит каким-то потерянным и абсолютно не обращает на неё внимания.

— Домой сама доедешь? – спросил он её после того, как они узнали о состоянии Селезнёва. – А то вдруг Андрею Сергеевичу что-то понадобится, а рядом никого нет…

Лида молча кивнула ему и вышла из здания больницы. Она ехала в особняк Селезнёва, из которого её сегодня выгнал свекор. Она ехала к сыну, с которым Селезнёв запретил ей встречаться. Лида думала о том, что всё-таки мир справедливо устроен: ведь нельзя было Андрею Сергеевичу так с нею поступать… А Фельцову, получается, можно… Неужели ей так жестоко приходится расплачиваться за своё глупое и ей самой непонятное желание обнять и поцеловать его?

Этими своими действиями, она, похоже, разбудила в нём зверя, который до сих пор не может успокоиться. Рядом с Фельцовым Лида чувствовала себя маленькой девочкой, которую взрослый дядя решил научить любви в его понимании этого слова. А сегодня он ещё и высказал ей всё, что думает о её поведении. Оказывается, Лида сама провоцирует его на грубые действия, не желая быть ласковой с ним. Ведь в этот раз Фельцов явно хотел, чтобы всё было по обоюдному согласию…

Только Лида чувствовала, что он ждёт не дождётся момента, чтобы схватить её в охапку, крепко обнять и целовать до тех пор, пока у неё не закончатся силы сопротивляться ему. Поэтому она и не могла расслабиться, со страхом ожидая его обычных грубых действий. А ещё ей казалось, что для него важен уже сам факт обладания ею, который не имеет никакого отношения к тому, что обычно считается любовью…

***

Приехав домой, Лида медленно бродила по пустым комнатам, думая о том, что она вряд ли будет жить здесь с Петей в дальнейшем: слишком много событий было связано с этим домом: спальня, в которой всё напоминает ей о Косте, лестница, с которой он упал…

Лида тихонько открыла дверь в комнату Пети. Мальчик мгновенно проснулся и испуганно посмотрел на неё.

— Мама, ты что, убежала из тюрьмы? – спросил он и отодвинулся к самой стене, натянув до подбородка одеяло.

— Что ты говоришь, Петя, какая тюрьма? Я к папе в больницу ездила…

— А дедушка сказал мне, что ты убила папу, и тебя за это навсегда посадили в тюрьму, - упрямо твердил Петя.

— Нет, сынок, никто меня ни в какую тюрьму не садил, и папу я не убивала. Папе было очень плохо, поэтому он улетел на небко, где у него не будет ничего болеть. А я его провожала… - ответила ему Лида, ужаснувшись про себя силе ненависти Андрея Сергеевича, который решил навсегда настроить сына против неё.

— А когда он вернётся к нам? – спросил мальчик и посмотрел ей прямо в глаза.

— Он насовсем улетел, - сказала Лида. – Потому, что если он вернётся назад, ему опять будет плохо. А ещё он сказал, что очень любит тебя и не хочет, чтобы ты плакал из-за того, что он не будет больше с нами жить…

Лида сидела возле Пети до тех пор, пока он не уснул и рассказывала ему вечные сказочки о том, во что и сама хотела бы верить…

Остаться собой

А Фельцов сидел под реанимацией и думал о том, как он будет жить, если Селезнёв после инфаркта откажется от руководства фондом и уйдёт на покой. Ведь тогда и он, Фельцов, окажется не у дел.

Ведь кто он на самом деле? Никто. Ноль. Да, в трудовой книжке у него стоит запись «помощник директора фонда», но ведь вся его помощь заключается в решении организационных и бытовых проблем как лично Андрея Сергеевича, так и всей его семьи в целом. Правда, у него есть техникумовский диплом, но ведь он почти десять лет по специальности не работает, уже забыл, как осциллографом пользоваться… Идти опять работать вышибалой? Так не мальчик он, уже полтинник разменял, да и привык Фельцов к совсем другим деньгам…

Андрей Сергеевич Селезнёв не имел своего «свечного заводика». Всё своё состояние он приобрёл благодаря махинациям со вверенными ему средствами благотворительного фонда «Милосердие»: это были и откаты за закупки фондом товаров у какого-то определённого производителя или поставщика, и «прокрутка» денег фонда на краткосрочных депозитах, а сколько денег прилипало к рукам Селезнёва при проведении различных мероприятий и акций! Имея экономическое образование, Андрей Сергеевич составлял такие сметы, к которым не могли подкопаться ни аудит, ни налоговая, ни КРУ. И именно этими деньгами Селезнёв щедро расплачивался с Фельцовым за окончательную «подчистку», иногда даже силовую, проворачиваемых через фонд противозаконных дел.

А теперь эта курица, несущая золотые яйца для Фельцова, лежала в реанимации после перенесённого инфаркта, представляя тем самым угрозу для его безбедного существования. Поэтому Фельцов решил сделать всё для того, чтобы Селезнёв как можно скорее выздоровел и опять приступил к управлению фондом.

Убедившись, что в ближайшие часы Андрей Сергеевич ни в чём не будет нуждаться, и щедро отблагодарив врача, медсестру и санитарку, которые следили за Селезнёвым, Фельцов поехал в его особняк, чтобы проследить за похоронами Кости. Всё это время он старался не отходить от одетой во всё чёрное плачущей Лиды, помогая ей, как новой хозяйке, решать все организационные вопросы.

Отвезя Лиду домой после поминок, Фельцов вернулся в больницу, где его ждало известие о том, что Андрей Сергеевич пришёл в себя. Уже на следующий день Селезнёва перевели в отделение кардиологии, где Фельцов почти не отходил от него сутки напролёт, пока не убедился, что его жизни ничего не угрожает, и Андрей Сергеевич сможет сам себя обслуживать.

Лида каждый день звонила Фельцову, интересуясь состоянием здоровья своего свекра, рвалась его проведать, но Фельцов, делая вид, что он так и не простил Лиде смерти Кости, убедил Селезнёва отказался общаться с Лидой, настояв на том, чтобы к его возвращению домой она подыскала себе жильё. Андрей Сергеевич разрешил ей забрать к себе и Петю при условии, что все выходные внук будет проводить с ним. Фельцов часто просил Лиду привезти в больницу сына, потому что такие визиты благотворно влияли на Селезнёва.

***

…Лиду более, чем устраивало такое положение дел. Она сняла квартиру недалеко от нового места работы и перевела Петю в близлежащий детсад. Сначала она хотела переехать жить к тёте, но вспомнила о Фельцове. Её поразила та забота и преданность, с которой он ухаживал за Селезнёвым. Ведь как нужно уважать и ценить своего хозяина, чтобы пойти на такое! Да, Фельцов был груб в общении, имел скверную привычку гримасничать, но когда случилась беда, он показал себя с самой лучшей стороны.

Лида надеялась, что и к ней он будет относиться подобным образом, если она согласится быть с ним. А она согласится, потому что ей всю жизнь хотелось чувствовать себя, как за каменной стеной. Вот такой стеной ей казался Фельцов. Арсений. Так она решила его звать, а со временем начать обращаться к нему на «ты».

Она часто привозила Петю, по которому Селезнёв очень скучал, и, пока дед беседовал с внуком, она сидела в холле и пыталась завязать беседу с Фельцовым. Но он сдержанно рассказывал ей о здоровье Андрея Сергеевича и ни словом, ни взглядом не намекал ей о том, что интересуется ею. И опять Лида плакала по ночам, но уже из-за того, что слишком поздно поняла, что значит для ней Арсений…

***

Но Фельцов и не думал забывать о Лиде, мало того, он делал всё, чтобы прервать все контакты между Лидой и её свекром, потому что не хотел, чтобы Селезнёв узнал о его отношениях с Лидой. Кроме того, Фельцов хотел во всём превосходить Лиду: и достатком, и житейской мудростью. Он, конечно же, заметил, что Лида стала смотреть на него более заинтересованно, но думал, что это связано с тем, что её дружок ещё долго будет лежать в больнице, и она просто соскучилась по мужскому теплу.

…Через месяц Андрея Сергеевича выписали из больницы, и Фельцов целые дни проводил у него дома, помогая ему адаптироваться к новой обстановке. В субботу утром Лида привезла в особняк Селезнёва Петю и, передав сына на попечение Анны, вышла за ворота, где стояла её машина, открыла капот и ничего не видящим взглядом стала смотреть на мотор автомобиля.

Сзади стукнула калитка. Из особняка вышел Фельцов, подошёл к машине, сделал вид, что исправил какую-то мелкую поломку, а затем закрыл капот, усмехнулся и, глядя Лиде в глаза, произнёс:

— Соскучилась?

Лида опустила взгляд, рассматривая полированную поверхность капота.

— Тогда вечером жди, - спокойно сказал он и ушёл в дом.

Средство против одиночества

«Что я делаю? Зачем мне всё это? - думала Лида, возвращаясь домой после того, как отвезла Петю на выходные к Селезнёву. – Мне ведь не нравится Фельцов, я просто хочу, чтобы рядом со мной был человек, на которого всегда можно положиться…»

И она всю дорогу оправдывала себя тем, что после Кости, кроме Фельцова у неё всё равно никого не было, что последние месяцы она была слишком одинока, что на неё столько всего свалилось… Но, в конце концов, призналась сама себе, что просто хочет, чтобы у неё было всё, как у других людей: квартира, ребёнок, высокооплачиваемая работа и, конечно же, свой мужчина.

Поэтому она и отказалась жить у тёти, объяснив той, что не хочет часами добираться на работу и обратно, поэтому и пыталась, приводя Петю в больницу к Андрею Сергеевичу, быть приветливой к Фельцову. Именно поэтому сегодня она в отчаянии от того, что Арсений абсолютно не обращает на неё внимания, сделала вид, что у неё сломалась машина и готова была смотреть на мотор хоть до самого вечера, когда Фельцов будет ехать ночевать к себе домой.

Но он не заставил её долго ждать и даже обещал приехать к ней вечером. Сказано это им было слегка высокомерно и презрительно, но Лида убедила себя, что это естественная манера поведения Фельцова по отношению к ней. Зато она поняла, что он всё время следил за ней, а это что-то, да значит…

***

Приехав домой, Лида убрала квартиру и сварила стандартный комплексный обед: суп, плов и кисель, решив, что Фельцову после работы не нужно особых разносолов. Подготовившись таким образом к его приходу, Лида включила ноутбук и начала читать очередной дамский роман, в котором юную девушку выдали замуж за немолодого и нелюбимого мужчину, но со временем он стал для неё самым близким и желанным человеком. Чем не пример для Лиды?

В шесть вечера ей позвонил Фельцов.

— Я уже выезжаю, - объявил он. – Скажи мне свой точный адрес и как туда быстрее доехать…

А через полчаса Лида уже открывала ему входную дверь. Он явился с пустыми руками и вёл себя, как рок-звезда мировой величины, осчастливившая своим присутствием сельский Дом Культуры.

— Валяй! - ответил Фельцов на предложение Лиды поужинать и, пока она накрывала на стол, бродил по квартире и рассматривал обстановку комнат, засунув руки в карманы брюк и что-то мыча себе под нос.

Затем он, не поднимая головы, ел всё, чем угощала его Лида, изредка делая вид, что слушает, о чём она с ним разговаривает. А Лиде было очень неловко за такое поведение Арсения, поэтому она почти без остановки говорила о том, как она провела последнюю неделю, о вечной пересортице на работе, о том, как себя вёл всё это время Петя… А ещё она нервно улыбалась, уже сожалея о том, что так настойчиво искала встречи с Фельцовым.

А он смотрел на неё и думал, какими дурами становятся бабы, когда хотят заполучить мужика. Ведь какая Лида раньше была! Нежная, хрупкая, пугливая… Именно по такой Лиде сходил он с ума. А суетящаяся, постоянно заискивающе заглядывающая ему в глаза и глупо улыбающаяся Лида ему стала неинтересна. Поэтому и он и вёл себя сегодня с ней так по-хамски, решив, что после сегодняшней встречи он полностью выздоровеет от совершенно ненужной ему страсти, заставившей его сделать кучу поступков, едва не сломавших его жизнь.

Ведь если бы не Лида, Фельцов никогда не стал бы спаивать Костю, а, наоборот, сделал бы всё, чтобы тот не делал никаких глупостей и со временем стал достойным преемником своего отца в деле управления фондом и обеспечения безбедной жизни его, Арсения Фельцова.

Если бы не Лида, он не сбил бы её дружка, который, наверняка, до сих пор лежит в больнице, и из-за которого Фельцов ежеминутно ждал прихода следователя, интересующегося его местонахождением на момент наезда.

Если бы не Лидино решение отключить Костю от системы жизнеобеспечения, у Андрея Сергеевича не случился бы инфаркт, поставивший под удар так хорошо материально устроенную жизнь Фельцова и заставивший его стать нянькой своему хозяину.

Думая обо всём этом, Фельцов допил кисель.

— Благодарю! – сказал он со своей обычной презрительной гримасой, прервав на полуслове о чём-то рассказывающую ему Лиду, встал из-за стола, пошёл в комнату и стал смотреть в окно.

— Арсений… - услышал он за своей спиной голос Лиды.

— Сеня, - сказал Фельцов, повернувшись к ней и схватив её руками за плечи. – Зови меня просто Сеня.

Он смотрел ей в глаза и ухмылялся, а она не знала, куда деть свой взгляд.

— Лида, - он не переставал ухмыляться и чуть ли не облизывался. – Ты же ждала меня?

Лида молча кивнула, закрыв глаза, и Фельцов прижал её к своей груди и начал лохматить её волосы.

— Тогда иди, кровать расстели, - сказал он, ослабив свои объятия.

Лида выскользнула из-под его рук и начала трясущимися руками убирать покрывало с кровати.

«Это он специально так грубо ведёт себя со мной, - оправдывала она Фельцова. – Это такая игра, ему нравится роль плохого парня…»

— А теперь раздевайся и ложись, - услышала Лида за своей спиной его голос.

Она обернулась и увидела, что Фельцов уже снял свою рубашку и совершенно спокойно расстёгивал брюки.

«Где же твоя животная страсть, Арсений? - подумала Лида, с которой Фельцов обычно самостоятельно сдирал всю одежду так же, как и с себя.- Неужели у нас сегодня будет банальный дежурный секс, когда никому ничего особо не хочется, но признаться в этом ни я, ни он даже не собираемся?»

Она так же спокойно, как и он, разделась и даже аккуратно сложила свою одежду, а затем юркнула под одеяло к лежащему на кровати Фельцову и осторожно легла на его плечо и прижалась к его боку, положив свою руку ему на грудь. Так они и лежали некоторое время, потому что Фельцову вдруг почему-то стало удивительно спокойно на душе из-за того, что к нему вот так доверчиво прижалась Лида, и он понял, что она так и осталась прежней, но из-за боязни остаться одной, делает глупость за глупостью.

Он крепко обнял Лиду, подмяв её при этом под себя, и, глядя ей в глаза, очень серьёзно сказал:

— Ты теперь всё время будешь со мной, поэтому тебе нужно кое-чему научиться…

… И больше не было никакого насилия со стороны Фельцова, ведь Лида не сопротивлялась ему. Она поняла, что он не любит, когда женщина проявляет хоть какую-то инициативу, хотя он требовал, чтобы она отвечала на его ласки. Ему не нравилось, когда Лида висла у него на шее, но он был очень доволен, когда она прижималась к нему всем телом. А ещё она убедилась в том, что он не выносит никаких разговоров…

— Ты делай с собой что-нибудь, - сказал ей Фельцов, уходя утром. – А то мне надоело постоянно за процессом следить. Да, и вечером не забудь приехать Петю забрать.

Кризис среднего возраста

Фельцов ехал в особняк Селезнёва. На работу. К восьми утра. В воскресенье. И такая жизнь у него была почти каждый день, из месяца в месяц, из года в год, различие было лишь в том, на каком участке пути он выключал фары дальнего света в зависимости от времени года.

В салоне автомобиля на полную мощность звучит «Лед Зеппелин». «Вальгалла, я иду!» - слышит Фельцов и мрачно улыбается. Он тоже сегодня чувствует себя завоевателем. Для того, чтобы взять себе женщину, он избавился от её мужа и любовника. А теперь он едет к хозяину, из которого должен выжать как можно больше, пока его не свалил очередной инфаркт.

***

Фельцов по жизни был довольно прижимистым: после возвращения из армии он сразу же бросил курить, пил только тогда, когда ему бесплатно наливали, и почти каждый месяц гонял машину на диагностику, чтобы экономить бензин и не влететь на крупный ремонт. В квартире у него были только самые необходимые вещи, питался он самой простой пищей, по утрам делал зарядку на спортплощадке близлежащей школы, чтобы не платить за тренажёрный зал.

Зато у него были нехилые суммы на депозитах в разных банках и в разных валютах, поэтому даже если Селезнёв отойдёт от дел, с голода Фельцов не умрёт. Но только с голода…

А тут ещё Лида… Что ему с ней делать? Не может же он просто так приходить к ней ночевать, требуя причитающиеся ему тепло и ласку? Даже если каждый раз приносить ей какой-нибудь гостинец типа конфет или вина, а ещё время от времени хотя бы в кафе водить, не говоря уже о ресторане, то дешевле будет проститутку снять… А ведь Лиду ему придётся одевать-обувать, и не мешало бы и квартиру ей оплачивать, и на отдых время от времени возить. Правда, рядом с ней он чувствует ни с чем не сравнимое моральное удовлетворение, но стоит ли оно таких трат?

И Селезнёв. Старик ещё сколько-то времени продержится, а дальше? Фельцову придётся искать себе нового хозяина… Но как это делать, Фельцов не знал, ведь на каждую предыдущую работу его приглашали знакомые или благодарные клиенты.

…Ко времени приезда к Селезнёву в голове у Фельцова сложился довольно практичный план, следуя которому можно и Лиду иметь, когда заблагорассудиться, и почти не тратиться на неё.

— Андрей Сергеевич, - обратился он к Селезнёву, когда после завтрака тот привычно начал изучать документы, которые ему привозили в течение недели руководители подразделений фонда. – Вы бы пока сильно не напрягались по работе: сердце – дело серьёзное. Может, съездите на месяц в санаторий для реабилитации после инфаркта? У Нас в Подмосковье есть несколько таких: лес сосновый, речка рядом, специалисты квалифицированные… И Петю с собой можете взять, ребёнку свежий воздух всегда нужен…

***

На следующий день Фельцов купил две путёвки в санаторий и отвёз туда Андрея Сергеевича с внуком. Вечером, вернувшись из поездки, он без приглашения приехал к Лиде.

— Собирайся, - с порога объявил он к ней. – Будешь жить у меня, пока Петя в санатории. На работу и с работы я могу тебя возить, если тебе самой облом…

…А вечером он впервые просто лежал с Лидой в своей постели, обнимая её и убеждая себя в том, что он сегодня, наверное, слишком устал, и впервые радуясь тому, что его любовница обладает весьма вялым темпераментом. Вот и сейчас она тихонько прижалась к его тёплому боку и, зная, что он не любит, когда по его телу шарят чужие, хоть и нежные женские руки, молча лежала до тех пор, пока не заснула.

Так и стали проходить для Фельцова день за днём: утром он отвозил Лиду на работу, потом целый день без дела шатался по городу, просто, чтобы убить время, затем привозил Лиду с работы, они молча ужинали, после ужина Фельцов смотрел телевизор, а Лида хлопотала по хозяйству. В десять вечера они ложились спать. Просто спать, и обоих, похоже, это абсолютно устраивало…

Лида с каждым днём оживала: она ходила с гордо поднятой головой и даже иногда улыбалась, после сорока дней после смерти Кости она сняла с головы чёрный платок и стала ходить не в чёрной, а просто в тёмной одежде. Иногда по вечерам она сидела перед ноутбуком и доделывала бесконечные отчёты, но старалась всё успевать на работе, видя, как мрачнеет Арсений, глядя, как она занимается посторонними, с его точки зрения, делами.

А Фельцов мрачнел и мрачнел. Он впервые за много лет был предоставлен сам себе. Первые дни он отсыпался, а затем начал без дела слоняться по городу, пока Лида была на работе. Да, он сейчас был в отпуске, но, находясь среди людей, которые куда-то спешили или что-то делали, чувствовал себя выброшенным из жизни: ведь так же будет он бродить среди толпы, никому не нужный, когда Селезнёву больше не понадобятся его услуги.

И дома ему легче на душе не становилось, особенно, когда Лида с умным видом сидела за ноутбуком и занималась своими бухгалтерскими изысканиями. Вот уж кому повезло – так это ей: пока мозги не высохнут, всегда можно будет найти работу, не то, что ему.

***

…В пятницу вечером, садясь в машину после работы, Лида радостно сообщила Фельцову:

— Сеня, нас завтра Наташа-расчётчица пригласила к себе на День Рождения. Вся наша бухгалтерия будет…

Фельцов недовольно засопел.

«Она что, каждому встречному рассказывает о том, что живёт со мной? – рассердился он. – А если кто-то из фонда узнает и Селезнёву доложит?»

— У тебя другие планы на выходные? – по-своему поняла его недовольство Лида.

— Просто хотелось весь день с тобой побыть, - быстро ответил Фельцов, - а то почти не видимся, хотя и живём вместе.

— Тогда поехали, подарок Наташе купим, - не унималась Лида. – Она посуду обожает, а я знаю, где хорошие глиняные супницы продают…

— Лида, - резко перебил её Фельцов. – А ты не могла бы сначала у меня спрашивать, хочу ли я куда-то идти…

— Сеня, ну я же пообещала… - Лида недоумённо смотрела на него. – Тем более, что мы теперь вместе, так почему бы нам…

— А что я там буду делать? – зло спросил он её. – Пообедать я и дома могу…

— С мужиками будешь общаться, - успокоила его Лида, изо всех сил скрывая свой страх рассердить Арсения. – У Наташи муж – тоже шофёр…

Фельцов изо всех сил сжал руками руль, чтобы не сорваться. «Так, значит, я для тебя – просто шофёр, - думал он. – Просто обслуга…»

***

…В субботу они с Лидой всё-таки пошли на этот День Рождения, где Фельцов полвечера просидел на кухне вместе с хозяином квартиры Юрой, расхваливающим новый «Лендкрузер», на котором он возил своего босса. К концу вечера оба были изрядно пьяны…

А Лида в это время веселилась вместе с приятельницами с работы. Они что-то обсуждали, громко хохоча, а затем пьяными голосами пели под караоке. Домой Лида с Фельцовым возвращались на такси, оставив машину возле дома Наташи. Всю дорогу Лида не закрывала рта, рассказывая последние сплетни из жизни РСУ, которые она сегодня узнала и совершенно не замечала плохого настроения Фельцова, который всё больше и больше мрачнел и хмурился.

— А ты знаешь, что Наташин Юра - персональный водитель хозяина РСУ? – спросила она его, когда они уже вошли в квартиру Фельцова.

Арсений молча пожал плечами.

— Слушай, а ты сможешь заменить его на пару недель, а то Наташа с Юрой хотят поехать на море, а на место персонального водителя нужно только человека с опытом работы, а ты всё равно дома целыми днями сидишь…

Фельцов в это время сидел на кухне и цедил из стакана минеральную воду. С каждым словом Лиды он злился на неё всё больше и больше, а когда узнал, что она уже начала решать, чем ему заниматься, не выдержал. Не выпуская стакана из рук, он подошёл к Лиде и плеснул ей воду прямо в лицо.

— Остынь, - грубо сказал он, поставил стакан на стол и пошёл в комнату, где, не раздеваясь, повалился на кровать и заснул.

***

Утром он проснулся от сильной головной боли из-за выпитого вчера. Он лежал одетый на неразобранной кровати.

— Лида! – позвал Фельцов. – Ты где?

Он встал с кровати и пошёл на кухню. Пустота. «Наверное, на рынок за продуктами пошла», - подумал он, привёл себя в порядок после вчерашнего и поставил на плиту чайник.

…Прошло полчаса, час, а Лида всё не возвращалась. Фельцов позвонил ей на мобильник. Она сбросила вызов. Он позвонил ещё раз. То же самое. И тут, наконец, он почувствовал неладное.

Он быстрым шагом пошёл в зал и не увидел на столе Лидин ноутбук. Затем открыл комод, где лежали её вещи. Пусто.

— Ну и катись подальше! – прошипел он сквозь зубы он и спокойно отправился завтракать.

Облом за обломом

«Зря я так ужрался вчера», - думал Фельцов, десятый раз умываясь холодной водой, чтобы унять головную боль, а затем падая на кровать и прижимаясь лбом к прохладной подушке. Промучившись так до обеда, он спустился в аптеку и купил себе по совету провизорши цитрамона с анальгином.

После принятых таблеток боль и гул в его голове начали понемногу утихать. И по мере того, как боль ослабевала, Фельцова опять начали отягощать мысли о его неопределённом будущем. А может, ему и вправду подменить Юру? По крайней мере, новые знакомые появятся, а ему это сейчас ох, как необходимо: ведь если придётся искать новую работу – к кому только не обратишься за помощью или протекцией… Тем более, что Селезнёв всё равно ещё три недели будет в санатории, а Лида от него ушла…

Вспомнив о Лидином уходе, Фельцов ощутил во всём своём теле нервную дрожь и даже задышал чаще, такой гнев охватил его. Он вскочил с кровати и стал ходить из комнаты в комнату, крепко сжав кулаки и время от времени поднимая свой взгляд к потолку.

— Спокойно, - сказал он сам себе. – А что такого случилось? Просто какая-то излишне самоуверенная баба ушла от меня после того, как я поставил её на место…

Но фраза «ушла от меня» так болезненно отдалась в душе Фельцова, что он упал на кровать лицом вниз и лежал в таком положении довольно долго, тяжело дыша и время от времени яростно ударяя кулаком о подушку. Его ещё никто в жизни так не обламывал.

Зависящая от него девка, которая безропотно терпела все его грубые выходки, а после смерти своего мужа откровенно предложившая ему себя, напилась на Дне Рождения у своей приятельницы и начала указывать, что ему делать… А когда он плеснул Лиде в лицо воды, чтобы она протрезвела и перестала молоть языком, она собрала вещи и хлопнула дверью, даже не попрощавшись.

Сейчас она, наверняка, сидит в своей съёмной квартире и ждёт, когда он придёт просить у неё прощения за вчерашнее и умолять вернуться. Так он сейчас придёт! Да, придёт и пинками пригонит её обратно…

Зловещие мысли Фельцова прервал телефонный звонок. Звонил Селезнёв.

— Здравствуйте, Андрей Сергеевич, - бодрым голосом поприветствовал его Фельцов.

— Приезжай сегодня ко мне, – без всяких предисловий начал Селезнёв. – Нужно обсудить одно важное дело…

Фельцов мигом оделся, вызвал такси и поехал к дому Юры и Наташи, возле которого он вчера оставил машину. А через полчаса он уже мчался по шоссе, включив «Celebration day» и будучи уверенным в том, что Селезнёв полностью выздоровел и решил, наконец, заняться делами фонда.

***

— Знаешь, что самое главное в любом бизнесе? – спросил Фельцова Селезнёв, когда они поздоровались и начали прохаживаться по берегу пруда недалеко от санатория.

Фельцов молча пожал плечами.

— Вовремя продать этот бизнес, - объяснил Андрей Сергеевич. – За очень приличную сумму я согласился освободить место директора фонда якобы по состоянию здоровья …

Фельцов собрал все свои силы, чтобы не выдать охватившую его ярость и разочарование.

— Да, здоровье важнее, - как можно спокойнее ответил он.

— И вот по этому случаю я хотел бы у тебя узнать, смог бы ты в дальнейшем заниматься чем-нибудь другим, кроме извоза?

Фельцов долго молчал, поняв, что Селезнёв решил его уволить за ненадобностью.

— Да куда я денусь, - наконец, проговорил он. – Выкручусь как-нибудь…

— Вот и хорошо, - Селезнёв даже обрадовался. – Ты приезжай на следующих выходных, у меня к тому времени… Петя, отойди от машины дяди Арсения! – прервал он свою речь и хотел направиться к автомобилю Фельцова, перед которым сидел на корточках Петя и тыкал пальцем в фару, подсчитывая грани отражателя.

— Ничего страшного, - махнул рукой Фельцов. – Что с машиной может случиться? А пацану интересно, пускай изучает…

И он благодушно улыбнулся, глядя на Петю. Вот тот, кто обеспечит ему безбедное будущее и спокойную старость! Ведь всё немалое состояние Селезнёва, к которому прибавится ещё и вполне приличная сумма за отказ Андрея Сергеевича от руководства фонда, со временем перейдёт его единственному внуку. И если он, Фельцов, вовремя подсуетится…

А он подсуетится: он будет и дальше заботиться о здоровье Селезнёва и вернёт себе Лиду. И ещё он возьмётся за воспитание Пети, а так как сам он вырос без отца, то прекрасно знал, чем можно накрепко привязать к себе мальчика. Когда пройдёт год после смерти Кости, он женится на Лиде и усыновит Петю, а через некоторое время после этого Андрей Сергеевич Селезнёв тихо умрёт от инфаркта, как и главбух Рогов…

***

Попрощавшись с Селезнёвым, Фельцов поехал домой к Юре и согласился заменить его на время отпуска. В понедельник с утра он взял свой паспорт, военный билет, водительское удостоверение и поехал в фонд «Милосердие», где сделал ксерокопию своей трудовой книжки, а затем подъехал к ремонтно-строительному управлению на собеседование с владельцем РСУ, занимавшим должность генерального директора.

Этот директор оказался красноносым лысеющим дядькой с пивным животом, и был он ненамного старше Фельцова.

— Здравствуй, - поздоровался он с Фельцовым за руку и начал просматривать его документы. – Ничего себе – восемь лет на одном месте! А почему последние три года ты помощником директора числишься?

— А я ещё у Андрея Сергеевича обязанности курьера выполняю, - объяснил Фельцов.

— Иди в отдел кадров оформляйся, а завтра с утра приезжай сюда. Юра меня из дома привезёт, а потом ты его заменишь. Если до вечера будешь справляться с работой – то со среды я ему подпишу отпуск, а на тебя выпустят приказ о приёме на временную работу. Сейчас иди к Юре, он тебя в курс дела введёт…

После подробного инструктажа Юры по поводу нового джипа и постоянных маршрутов передвижения хозяина, которого звали Валерий Тимофеевич, Фельцов посмотрел на часы и понял, что Лида уже закончила работу и ушла домой. Не долго думая, он поехал к ней на квартиру.

Он позвонил в дверь, затем постучал. В квартире никого не было. «Где можно шляться?» - недовольно подумал Фельцов, стоя возле своей машины и выглядывая Лиду. Время шло, а она всё не появлялась. В десять часов вечера Фельцов понял, что Лида сегодня ночует где-то в другом месте...

Ниже плинтуса

Фельцов был профессиональным водителем, поэтому, садясь за руль и заводя мотор, он автоматически начинал следить за дорогой, забывая на это время обо всех отягощающих его мыслях. Вот и сегодня он абсолютно спокойно доехал до своего дома, но, зайдя в пустую квартиру, дал волю своему гневу.

Опять он ходил по квартире, не находя себе места, и проклинал Лиду, которая так быстро нашла ему замену. Этим она сильно задела мужское самолюбие Фельцова, и если бы не шкурный интерес к селезнёвскому капиталу, он бы с лёгкой душой плюнул бы на эту Лиду и стал жить, как прежде.

«Ничего, я теперь с ней на одной работе работаю, - успокаивал себя Фельцов. – Всегда могу подойти к Лиде и объяснить, почему ей лучше вернуться ко мне, а не искать приключений на стороне».

Только душу его, как и в то время, когда Лида была замужем за Костей, опять начала разъедать мысль о том, что Лида сейчас с другим, причём с тем, кого она сама выбрала для этого… И от этой мысли Фельцов начинал дуреть, как раньше, и строить планы уничтожения своего соперника: ведь теперь на кон было поставлено не только обладание Лидой, но и нехилые деньги Селезнёва. А ради денег Фельцов родную маму без гроша за душой оставил, не говоря уже о том, что хладнокровно «наводил» на жилища состоятельных людей грабителей.

***

…Утром к восьми утра он подошёл к проходной ремонтно-строительного управления и предъявил свой временный пропуск.

— Вам в хозяйственный отдел, - сказал ему дежурный охранник и объяснил, как туда дойти.

Хозяйственный отдел чем-то напоминал зал ожидания небольшой железнодорожной станции: курилка в предбаннике, затем – длинный коридор, по обе стороны которого расположены раздевалки и уборные, и только потом – диспетчерская: просторная светлая комната с со столами и скамейками, на которых сидело с десяток человек, в углу стоит холодильник, а на нём – СВЧ-печь. Рядом – стол с посудой и чайником. Часть комнаты отгорожена барьером, за которым расположен диспетчерский пульт и сидят две женщины.

Фельцов постучался, открыл дверь в диспетчерскую и поздоровался с присутствующими там людьми.

— Вам кого? – спросила его диспетчер.

— Моя фамилия Фельцов, - объяснил он. – Я - буду водителем Валерия Тимофеевича, пока Юра Ясинский в отпуске…

— Подойдите и распишитесь в табеле, - приказала ему диспетчер, а когда он расписался в табеле учёта рабочего времени, где напротив его фамилии диспетчер поставила время прихода на работу, объяснила. – Приказ о Вашем назначении будет завтра, а в страховой полис на машину Вашу фамилию уже внесли. Ожидайте…

Фельцов отвернулся от диспетчера и беглым взглядом осмотрел присутствующих здесь людей. За одним из столов четверо мужчин средних лет в рабочей одежде играли в домино, за их спинами стояли ещё двое, наблюдая за игрой. Возле стола с посудой сидело две довольно пожилых тётки в рабочих халатах, одна из них вязала, а другая пила чай с бутербродом. Возле окна аккуратно одетый парень читал газету. Фельцов решил подойти к нему.

— Арсений, - протянул он руку для знакомства.

— Дима, - парень немного привстал, пожимая руку. – Я тоже на легковой работаю: бухгалтера и снабженцев вожу…

В это время к ним подошли два мужика, которые наблюдали за игрой в домино и поздоровались с Фельцовым за руку, назвавшись при этом Лёшей и Витей и объяснив Фельцову, что они – грузчики.

— Похоже, у нас кворум есть, - сказал кудрявый крепыш Лёша. – Арсений, ты в домино играешь?

***

…Ближайшие полчаса они «забивали козла», рассказывая при этом Фельцову про организацию работы в РСУ. В хозяйственном отделе числились водители, грузчики, сантехники, электрики, уборщики, дворники и охранники. Они сидели в диспетчерской в свободные от работы промежутки времени, а два диспетчера выдавали им очередные задания.

Через некоторое время четырёх грузчиков вызвали на погрузку, затем куда-то ушла уборщица, а вместо неё пришло две другие и начали громко разговаривать, кого-то обсуждая… Часам к девяти в диспетчерской появился и Юра, который со всеми поздоровался и тоже включился в игру в домино, которая теперь пошла «на вылет».

— Фельцов, на выход, - крикнула диспетчерша.

— Ну, Сеня, давай, - подбодрил Фельцова Юра, передавая ему ключи от машины. – Но пасаран!

Фельцов вышел из хозотдела, подошёл к новому белому джипу, открыл заднюю дверь вышедшему из здания правления Валерию Тимофеевичу и, выслушав его указания, завёл мотор. Он повёз хозяина сначала в тендерный комитет, затем – на строительство многоэтажного жилого дома, потом хозяин обедал в кафе, а Фельцов в это время перекусывал на ходу пирожками с кофе. После обеда Тимофеич, как решил про себя называть его Фельцов, поехал в цех железобетонных изделий, а оттуда – на новостройку очередного торгового центра… При этом хозяин всё время или беседовал с кем-то по телефону, или слушал по радио песни каторжников, ошибочно называемые шансоном. В семь вечера Тимофеич поужинал в кафе, после чего Фельцов отвёз его домой. Оставив машину в подземном гараже, Фельцов спустился в метро и уже к девяти вечера добрался до съёмной квартиры Лиды. Там опять было пусто…

***

…И каждый день Фельцова стал похож на предыдущий. Утром – поездка на общественном транспорте до хозяйского дома, затем он вёз Тимофеича в РСУ, где тот проводил утреннюю планёрку, а Фельцов в это время полировал джип и смывал пятна от битума с белого кузова машины. Если планёрка затягивалась, он шёл в диспетчерскую и играл там в домино, слушая примитивные рассуждения грузчиков и сантехников о жизни. А после планёрки у Фельцова начиналось ралли по Москве и Подмосковью, где у Тимофеича была куча своих цехов и строящихся под заказ объектов. После такого насыщенного дня хозяин, который оказался дважды разведенным дядькой, любящим жизнь во всех её проявлениях, часто расслаблялся в бане или ресторане, отпуская Фельцова и добираясь потом до дома на такси. Фельцов отгонял джип в гараж хозяйского дома и каждый вечер приезжал к Лиде, надеясь застать её дома.

Через пару дней он увидел свет в окнах её квартиры, облегчённо вздохнул и решительно нажал на кнопку звонка.

— Кто там? – послышался из-за двери мужской голос.

Фельцов молча развернулся и начал, не спеша, спускаться по лестнице.

…А дома он бесился, осознав, что между Лидой и этим мужиком, голос которого он слышал сегодня, довольно серьёзные отношения, раз Лида живёт с ним в своей съёмной квартире. И он, Фельцов, ничего не мог сейчас предпринять для того, чтобы вернуть Лиду себе, ведь новая работа связала его по рукам и ногам так, что он не мог выкроить время, чтобы встретиться с Лидой.

Работа… Вот оно – его место в дальнейшей жизни: за рулём чужой дорогущей машины, и страшно даже подумать, во сколько он влетит, если попадёт на ней в аварию. А в свободное время – компания грузчиков и уборщиц, обсуждающих вчерашние сериалы и обедающих принесённой из дома едой в полулитровых банках. Да он за две недели такой работы деградирует настолько, что начнёт использовать в своей речи ненормативную лексику!

И заместитель главбуха Лида по сравнению с ним казалась теперь ему аристократкой с голубой кровью и белыми косточками, и становилась она всё более и более недоступной для такого мужлана, как он…

Искусство быть смирным

В пятницу вечером Фельцов отвёз Тимофеича на базу отдыха, где тот собирался провести все выходные, вымыл джип в автомойке и отогнал его в хозяйский гараж. После этого он поспешил к Лидиному дому, решив, наконец, разобраться с ней и её мужиком.

Он позвонил в дверь и, убедившись, что дома никого нет, стал ожидать прихода Лиды на скамейке возле дома. Опять безрезультатно. В половину одиннадцатого ночи он поехал домой, решив заняться Лидой с завтрашнего утра.

…И опять он бесцельно бродит по комнатам, сжимая кулаки и скрипя зубами, но на этот раз из-за того, что понял: Лида не просто ушла от него, а ушла к другому. А это значит, что она общалась с этим другим в то время, когда жила с ним, Фельцовым…

«Плюнь на Лиду, - уговаривал он сам себя. – Ты скоро инфаркт получишь, если будешь продолжать так накручивать себя из-за неё … А после инфаркта тебя даже водителем никто не возьмёт на работу. Ну, подумаешь, оказалась Лида гулящей девкой, так ты всю жизнь спал с гулящими бабами и абсолютно спокойно себя чувствовал по этому поводу. Сейчас для тебя главное – чтобы Селезнёвские миллионы не ушли от тебя…»

В шесть часов утра Фельцов уже ехал на своей машине к дому Лиды. Он поставил автомобиль так, чтобы одновременно видеть и вход в подъезд, и окна Лидиной квартиры, и начал наблюдение. За весь день Лида так и не появилась ни одна, ни в чьём-нибудь обществе.

«Скорее всего, этот тип повёз её куда-нибудь отдыхать на выходные», - подумал Фельцов, когда уже стемнело, и поехал домой, решив продолжить свои наблюдения завтра.

***

…Был уже полдень воскресенья, когда у Фельцова, с утра занявшего свой вчерашний наблюдательный пост, зазвонил мобильник.

«Селезнёв, - с досадой подумал Фельцов, поздоровавшись. – Как же я мог забыть, что он сегодня ждёт меня…»

— Ты через час-два подъезжай ко мне, - приказал ему Андрей Сергеевич.

Фельцов бросил прощальный взгляд на окна Лидиной квартиры и завёл мотор. Он ехал на огромной скорости, потому что кроме встречи с Селезнёвым ему сегодня нужно было ещё и привезти Тимофеича с базы отдыха.

— Здравствуйте, Андрей Сергеевич, - Фельцов за руку поздоровался с Селезнёвым. – Петя, здравствуй, - он так же серьёзно пожал руку стоящему рядом с дедом мальчику.

— Я всю неделю думал, как мне уладить все свои дела, - сказал ему Селезнёв. – Ещё две недели я здесь побуду, а потом вернусь в город, где займусь передачей всех дел фонда новому директору. Эта процедура займёт пару месяцев и потребует очень много сил, так что ты пока съезди на недельку куда-нибудь, отдохни, развейся…

Фельцов вежливо слушал Селезнёва, а сам думал лишь о том, чтобы ему сейчас не позвонил Тимофеич. Облегчённо вздохнул он только тогда, когда простился с Селезнёвым и выехал на шоссе.

...И опять Фельцов отгоняет свою машину в гараж, затем на такси, чтобы успеть, едет к дому нового хозяина, где в подземном гараже стоит джип, и уже на джипе едет на базу отдыха к Тимофеичу, чувствуя себя при этом взмыленным, как Труффальдино из Бергамо во время подачи ужина в гостинице Бригеллы.

В девять вечера Фельцов вернулся к Лидиному дому. В окнах её квартиры уже горел свет, а на балконе какая-то незнакомая девушка вывешивала бельё на верёвку. Фельцов тихонько рассмеялся и закрыл лицо руками: как он сразу не догадался, что Лида просто съехала с этой квартиры, а предприимчивые хозяева сразу же нашли новых квартирантов! Желая убедиться в верности своей мысли, он спокойно позвонил в дверь и попросил открывшего ему парня позвать Лиду. Как и следовало ожидать, Лида здесь больше не жила и не оставила своего нового адреса…

***

Всю неделю Фельцов опять возил Тимофеича по Москве и Подмосковью и вежливо отказался от весьма заманчивого предложения Димы, возившего снабженцев и бухгалтеров, заменить и его на время отпуска. В понедельник утром он получил расчёт, передал ключи от джипа отдохнувшему и загоревшему Юре и вернулся домой, опять чувствуя себя опустошённым и никому не нужным.

Он собрал все деньги, которые у него были дома, подсчитал все средства на карточках и в ценных бумагах и долго высчитывал, сколько он может тратить в день, чтобы не оказаться на мели. После инфаркта Селезнёва Фельцов очень сильно ограничил себя в тратах, даже подумывал о том, чтобы поменять машину на более дешёвую, а вырученные деньги положить на депозит. Быть обычным водителем ему ох, как не хотелось, а больше, как оказалось, он ничего не умел…

Эта неделя перед выходом на работу оказалась самой тяжёлой для Фельцова: совсем один, покупая себе минимум еды и постоянно трясущийся над оставшимися деньгами, он был противен сам себе, но ничего не мог с собой поделать. Даже Лиду он теперь всё чаще рассматривал с точки зрения приложения её довольно приличной зарплаты для своих нужд.

«Я не альфонс, - оправдывал он себя. – Просто мне нужно на что-то жить. Я Петьку буду воспитывать… А Лида всё равно рано или поздно опять выйдет замуж, так какая ей разница, за кого…»

***

…А потом он вышел на работу и начал помогать Селезнёву улаживать и заминать все тёмные дела давно минувших дней. Андрей Сергеевич не вылезал из бухгалтерии, собственноручно проверяя все платежи, которые могли в дальнейшем вылезти ему боком, а Фельцову пришлось уничтожить не только кучу документов, но и некоторые другие свидетельства не всегда правомерной деятельности Селезнёва по распределению средств фонда. Селезнёв щедро благодарил его за такую работу, и это позволило Фельцову вздохнуть немного спокойнее.

По выходным Фельцов приезжал в особняк Андрея Сергеевича, чтобы отчитаться о выполненном этапе работы и получить очередное задание. Иногда он видел там Лиду, которая при встрече с ним смотрела куда-то мимо него. Но сейчас Фельцову было наплевать на это: все его силы были направлены на то, чтобы наладить доверительные отношения с Петей.

Фельцов не искал внимания мальчика, но если тот оказывался рядом, всегда внимательно слушал Петю, когда тот о чём-то рассказывал дяде Арсению. Через некоторое время Фельцов начал просить Петю подавать ему инструменты при ремонте машины, при этом доходчиво и терпеливо объяснял мальчику, как что называется и для чего применяется. Никакого лицемерия, никакой лести – только серьёзное отношение, как к равному, и очень скоро Петя проводил все выходные в обществе дяди Арсения.

— Ты Лиду давно видел? – поинтересовался однажды Селезнёв у Фельцова.

— Да как к Вам она на выходных приезжала, - ответил Фельцов и с тревогой спросил. – А что с ней?

— Да что с ней станется, - махнул рукой Селезнёв. – Они с Петей сейчас у её тётки живут, а работает Лида в каком-то строительном тресте бухгалтером…

Фельцов одобрительно покачал головой, всем своим видом дав понять Селезнёву, что рад за Лиду.

— Ты бы как-нибудь съездил бы к ней, пригласил бы куда, поговорил… - Селезнёв осёкся, увидев округлившиеся от удивления глаза Фельцова. – Так нужно для дела, - объяснил он. – Лида должна быть постоянно в поле моего зрения, а ещё лучше – под постоянным контролем проверенного человека.

***

…В тот же вечер Фельцов подъехал к дому Лидиной тётки, позвонил в дверь и, узнав, что Лида ещё не вернулась с работы, решил подождать её возле своей машины. Увидев в дверях подъехавшего к остановке автобуса Лиду, он уверенно поспешил ей навстречу, удивившись про себя тому, что она сегодня не на машине. И тут он заметил, что, выходя из автобуса, Лида опёрлась о руку… того самого темноволосого парня, которого он, Фельцов, сбил в ночь смерти Кости возле больницы…

Диагноз

…Сергей очнулся от чьих-то громких криков. Он с трудом приподнял опухшие веки и увидел прямо перед собой лицо «братка», от машины которого он безуспешно пытался убежать. Сергей инстинктивно приподнял голову и попытался отползти куда-нибудь, но понял, что его правая нога за что-то зацепилась. Понимая, что каждая секунда промедления может стоить ему жизни, Сергей резко дёрнул ногой, пытаясь её освободить, после чего заорал от нестерпимой боли.

Очень скоро на помощь ему прибежали какие-то люди, которые оттащили «братка» от Сергея, но к этому времени Сергей уже сорвал датчики, прикрепленные к его телу, и капельницу и начал в панике вертеть головой из стороны в сторону, пытаясь при этом освободить от конструкции для скелетного вытяжения свою сломанную ногу и срывая повязки на своём животе. Он чувствовал, как его пытались прижать к кровати чьи-то сильные руки, слышал, как его убеждали в том, что всё в порядке, а затем Сергей провалился в тяжёлый сон.

***

Когда он проснулся, то не смог пошевелить ни рукой, ни ногой. Скосив глаза, он увидел, что привязан ремнями к кровати, к которой прикреплена какая-то металлическая конструкция. Сергей, рискуя заработать косоглазие, осмотрелся вокруг и понял, что находится в больнице: просторная комната с белыми кафельными стенами, штатив с капельницей возле кровати и ещё какой-то аппарат с компьютерным монитором…

Через некоторое время в палату зашла довольно молодая медсестра.

— Уже проснулись? – вежливо спросила она. – Как себя чувствуете?

— Где я? – спросил Сергей.

— Вы в реанимации *** больницы, - ответила медсестра. – Сейчас я позову врача, который Вам всё объяснит.

Она проверила функционирование всех приборов, поменяла банку с лекарствами на штативе с капельницей и вышла из палаты. Спустя пару минут к Сергею подошёл мужчина среднего возраста в хирургической робе.

— Ну, как Вы? – спросил он, подходя к кровати, на которой лежал Сергей. – Голова не кружится? Живот не болит? Рука? Нога?…

— Что со мной случилось, - прервал речь доктора Сергей. – Как я здесь оказался?

— Вас подобрали неделю назад недалеко от больницы. У Вас был пробит в нескольких местах кишечник и разорвана селезёнка, которую пришлось удалить. Кроме этого, у Вас сотрясение мозга средней степени и закрытые переломы левого бедра и левого предплечья… А Вы сами что-нибудь помните?

— Он меня сбил, - дрожащим голосом начал рассказывать Сергей. – Я услышал рёв двигателя и увидел его в кабине. Он ехал прямо на меня. Я начал убегать… А потом он наклонился надо мной, но прибежали люди и оттащили его от меня… Его задержали?

— Следователь к нам приходил, но к Вам его не пустили, потому что у нас реанимация, где всё стерильное. Через пару дней Вас переведут в травматологию, тогда и поговорите с ним…

Рассказывая всё это, врач осторожно прощупал под повязкой живот Сергея, посмотрел на показания на мониторе, а затем опять обратился к Сергею.

— Когда Вы после операции спали, Вас разбудил родственник парня, который раньше лежал в этой палате. Он сильно испугал Вас, поэтому нам пришлось привязать Вас к кровати и трое суток колоть Вам успокоительное. Я сейчас позову психиатра, он осмотрит Вас и потом, если всё будет нормально, Вас освободят от ремней…

Сергей слушал врача, тяжело дыша, а затем не выдержал.

— Это он! – торопливо сказал он. – Он меня сбил, а потом смотрел на меня… Это тот самый человек, я его ни с кем не спутаю… Он на меня сначала возле реанимации смотрел, потом сбил, а потом хотел добить, но его люди оттянули от меня… Это из-за той аварии, после которой «мажоры» чуть старушку насмерть битами не забили… Я собирал материал…

Он ещё что-то сбивчиво объяснял врачу, но тот смотрел на него отсутствующим взглядом, вежливо кивая головой.

— Да, да, понятно, - согласился он с Сергеем. - Не переживайте, полиция во всём разберётся. А Вам сейчас уколы пора делать…

Врач вышел из палаты, и почти сразу же туда зашла медсестра, сделавшая Сергею укол, после которого он заснул.

«Он меня убьёт, - думал Сергей, очередной раз проснувшись. – Или в больнице, или после того, как я выйду отсюда. Он знает, как меня зовут, где я живу, где работаю… Что делать? Поскорее бы поговорить со следователем и попросить его поставить охрану возле моей палаты… А что, если он опять ворвётся в реанимацию? Я же привязан к кровати…»

И Сергей начал ёрзать по кровати, пытаясь ослабить ремни, но, как будто бы наблюдая за ним, в палату зашла медсестра.

— Успокойтесь, всё хорошо, - ласково сказала она, проверив, не сбил ли он датчики и иголку в капельнице.

Затем она вышла, оставив дверь в его палату открытой.

— Алексей Иванович, - обратилась она к кому-то. – У Кастальского приступ начинается…

И Сергею опять вкололи успокоительный укол.

***

Утром он проснулся от того, что его тело протирала какой-то жидкостью рослая санитарка средних лет.

— О-о-о, проснулся, наконец! – обрадовалась она. – А то лежит, как спящая царевна… Сейчас тебя вымоем, постель поменяем, а если врач разрешит – то и завтраком покормим…

Санитарка проворно поменяла простыню под Сергеем.

— Ты ещё очень даже ничего, - ободряюще сказала она ему. – Вот до тебя тут Селезнёв лежал, так это был кошмар… Парализованный, без сознания, лёгкие ему всё время вентилировали, кормили через зонд – одно мученье и ему, и родственникам. Несколько месяцев так лежал, его бы отключить давно нужно было, так он из богатых, ему родственники за палату платили, а жена три раза в день свежую еду носила… Хорошая такая девочка, Лида эта. Всё стояла возле окна и на мужа смотрела. А тому всё хуже и хуже становилось, потом тебя привезли, а мест в реанимации не было, вот и начала врач наша Лиду эту упрашивать, чтобы разрешила мужа отключить… Та - ни в какую, так и ушла из больницы. Мы уже по другим больницам звоним, реанимобиль заказали, хотя ты тогда был такой тяжёлый, куда тебя перевозить… Но тут Лида вернулась и подписала все бумаги… Эй, ты, тебе что, плохо? – прервала санитарка свою речь, увидев, как побледнел Сергей, и выбежала из палаты.

— Кастальскому плохо! – услышал он её голос из коридора.

А как было Сергею не побледнеть, когда он узнал, что для его спасения Лида, по большому счёту, согласилась убить своего безнадёжно больного мужа. Как она теперь? Сергею захотелось увидеть её, чтобы поблагодарить за то, что она спасла ему жизнь…

В палату быстрым шагом вошёл врач.

— Что случилось? – спросил он Сергея.

— Развяжите меня, пожалуйста, - попросил он. – Я уже успокоился, мне хорошо…

— Сегодня в травматологию тебя переведём, там пусть и отвязывают, - ответил врач. – А сейчас тебя завтраком покормят…

***

…После перевода в травматологию, где Сергея также привязали к кровати и щедро кололи успокоительное, к нему первым делом пришла врач-психиатр, пожилая полная добродушная дама.

— Вы – Кастальский? – спросила она и посмотрела на историю болезни, которую держала в руках. – Сергей?

Сергей молча кивнул.

— Вы журналистом работаете?... А про что статьи пишете?... А живёте где?... – она спрашивала его про какие-то абсолютно посторонние вещи и внимательно выслушивала его ответы.

— Ну как же так получилось, что Вас машина сбила? – спросила она, как бы между прочим, через полчаса доверительной беседы.

— Я собирал материалы для статьи по поводу наезда на пожилую женщину, которую потом «мажоры» чуть не убили. Она в этой же больнице в реанимации лежала. Я был и в ГАИ, и в полиции и понял, что виновные в этом преступлении откупились от всех. Вечером я пришёл в реанимацию и спросил врача о состоянии пострадавшей. И тут я почувствовал на себе чей-то взгляд. Я обернулся и увидел этого мужика – типичного «братка». Он смотрел на меня с такой ненавистью. Я ещё подумал в шутку: «А вдруг, это он пришёл по мою душу?» А потом я шёл по дороге к остановке и услышал сзади рёв двигателя. Меня догоняла машина, за рулём которой сидел этот тип. И он так злобно ухмылялся. Я решил убежать с проезжей части, но не успел… А когда я очнулся, он смотрел на меня и что-то кричал… Его кто-то оттаскивал от меня… И это было уже в больнице… Он знает, кто я и где я… Он не оставит меня в живых…

По мере рассказа Сергей начал тяжело дышать и тревожно оглядываться вокруг.

— Он даже в реанимацию пробрался, - сказал он. – А здесь он меня точно убьёт…

Врач с сожалением смотрела на Сергея.

— Я попрошу заведующего закрывать Вас в палате на ключ, - сказала она. – Если Вам будет что-то нужно – позвоните на пост дежурной медсестры по своему мобильнику. Выздоравливайте.

И она вышла из палаты.

Через некоторое время медсестра с санитаркой наконец-то освободили Сергея от ремней, затем пришёл лечащий врач, здоровенный травматолог, и собственноручно посадил его на кровать, подложив под его спину подушки.

— Ногой и рукой не дёргай, - предупредил он Сергея. – Если кости неправильно срастутся – будем их ломать…

***

Перед самым обедом в палату к Сергею зашёл невысокий человек с добродушным лицом и в полицейской форме.

— Капитан Манулов – представился он. – Я веду дело о наезде на Вас…

И Сергей который раз начал рассказывать всё, что с ним случилось после того, как он взялся за работу над статьёй о наезде на старушку. Манулов внимательно слушал Сергея, записывая его показания.

— Я его хорошо запомнил, - сказал Сергей напоследок. – Могу и фоторобот его составить…

— Очень хорошо, - согласился с ним следователь и поднялся со стула, на котором сидел. – Если что-то будет нужно – я с Вами свяжусь…

***

…Вечером Сергея навестил его друг Дима.

— Дима, можно я после выписки из больницы какое-то время у тебя поживу? – попросил его Сергей после того, как рассказал обо всём, что с ним случилось. – Этот тип наверняка знает, где я живу…

Дима шумно выдохнул.

— Пожить-то можешь, но ты бы взял себя в руки, - посоветовал он Сергею. – А то, как истеричка какая-то: «Меня найдут! Меня убьют!»

— Ты думаешь, я… - опешил Сергей.

— Я беседовал с твоим лечащим врачом, - ответил Дима, пряча глаза. – Он сказал, что у тебя параноидальный синдром…

Сергей прижал ко лбу здоровую руку и застонал.

Мания преследования

«Нет, я не сумасшедший, - думал Сергей после ухода Димы. – Я же действительно видел этого мужика. И возле реанимации, и в машине, и когда очнулся… Я не мог ошибиться. Только в дурдом я не хочу…»

И Сергей решил никому и слова больше не говорить о «братке», который преследовал его. Он не стал напоминать медперсоналу, что его палату обещали закрывать на ключ, а если кто-то заходил к нему, Сергей изо всех сил старался казаться спокойным и уравновешенным, хотя, оставаясь наедине, он ни на секунду не мог расслабиться, каждое мгновенье ожидая нападения и лихорадочно придумывая методы защиты от неминуемой смерти.

Но только врач, совершая утренний и вечерний обходы, постоянно измерял ему давление и пульс и прекрасно чувствовал внутреннее напряжение пациента Кастальского, поэтому и дальше продолжал назначать ему психотропные препараты, от которых Сергей большую часть суток спал.

***

Через пару дней после его перевода в травматологию Сергея повторно посетил следователь Манулов, который попросил его составить фоторобот человека, подозреваемого в наезде. По мере того, как на экране ноутбука всё яснее вырисовывалась наглая физиономия «братка», настроение Манулова всё повышалось и повышалось.

— Этого человека Вам опасаться нечего, - успокоил он Сергея, когда фоторобот был сделан полностью. – Это - знакомый пациента, который лежал в палате интенсивной терапии до Вас. Там получилась не очень красивая история: его жена, которой надоело постоянно бегать в больницу к умирающему мужу, разрешила отключить его от системы жизнеобеспечения, не посоветовавшись с родственниками мужа. Они были в ужасе от того, что врачи так поступили с ещё живым человеком, у отца покойного из-за этого инфаркт приключился, а его помощник, который последние лет десять вёл все дела у них дома и был очень привязан к Косте, которого помнил ещё ребёнком, ворвался в реанимацию, надеясь, что сообщение о смерти Кости – просто ошибка. Вы могли увидеть этого человека и возле отделения реанимации, и в машине: ведь он постоянно навещал Костю… И конечно же, он не имеет никакого отношения к наезду на женщину, о котором Вы мне в тот раз рассказали…

После этого разговора Сергей стал намного спокойнее, а со временем в его заторможенном транквилизаторами мозгу всё реже и реже возникали мысли о «братке». К моменту снятия с вытяжения Сергей стал совершенно спокойным человеком.

***

Через два месяца он вышел из больницы, опираясь на трость, и отправился в свою холостяцкую квартиру отлёживаться и набираться сил перед выходом на работу. Целыми днями Сергей разрабатывал только-только вылеченные руку и ногу, а когда смог передвигаться по улице без трости, купил букет белых роз и в конце рабочего дня поехал в РСУ, где работала Лида Селезнёва.

Он зашёл в здание администрации РСУ, где находилась и бухгалтерия, и спросил на проходной, где можно найти Селезнёву Лидию Михайловну, которая работает здесь заместителем главного бухгалтера. Охранник позвонил по внутреннему телефону Лиде, которая согласилась принять Сергея. Уже через пару минут он стучал в её кабинет.

— Здравствуйте, Лида, - сказал он с порога. – Вы меня помните?

Лида равнодушно посмотрела на него. Видно было, что все мысли её очень далеко отсюда. За время с их последней встречи Лида изменилась: её взгляд стал холодней, движения резче и уверенней, голова гордо поднята, а тёмное платье ещё больше оттеняло её бледную кожу и аккуратно заколотые наверх светлые волосы.

— Я – Сергей Кастальский, журналист, весной Вы меня консультировали по поводу аудита, я тогда статью о работе бухгалтера писал…

— Да, я помню, - перебила его Лида, подозрительно глядя на букет в руках Сергея.

— А потом я Вас в больнице встретил, возле реанимации… - Сергей замолчал, не зная, как бы помягче напомнить Лиде о трагическом событии в её жизни, а затем решил просто сразу сказать о главном. – Ну, в общем, это меня тогда машина сбила, и Вам пришлось…

Он замолчал, подошел к столу, за которым сидела Лида, и протянул ей розы.

— Я понимаю, Вам было тяжело это сделать, но своим решением Вы спасли мне жизнь…

Лида сидела, глядя на кипу платёжек на своём столе. Её глаза были полны слёз. Она взяла букет и положила его на край стола, свободный от бумаг, молча кивнув головой в знак благодарности и не поднимая головы.

— Извините меня за то, что я тут… - пробормотал Сергей. – Я просто хотел поблагодарить… Я не хотел, чтобы вы так…

— Ничего, это пройдёт, - глухим голосом ответила Лида. – Вы же не виноваты в том, что выжили… А Костя был обречён: днём больше, днём меньше… Просто я до сих пор не уверена, что поступила правильно…

И она заплакала, закрыв лицо руками.

Сергей молча смотрел на неё, и ему казалось, что любые слова утешения, сказанные им сейчас, будут звучать неискренне.

— Извините, мне уже домой нужно идти, - сказала вдруг Лида, поднимаясь из-за стола.

— Давайте, я Вас провожу, - предложил Сергей.

Лида что-то хотела сказать ему, но потом молча согласно кивнула головой. Она поставила цветы в пластиковую бутылку из-под воды, поставила помещение на сигнализацию и вышла из здания вслед за Сергеем.

Они молча шли к автобусной остановке.

— Вы не сильно спешите? – спросил Лиду Сергей.

Лида вопросительно посмотрела на него.

— Можно было бы в кафе посидеть, мороженого поесть… - объяснил он.

— Только ненадолго, - согласилась Лида. – А то мне добираться до дома долго.

Они зашли в первое попавшееся кафе, где Сергей начал рассказывать Лиде различные интересные случаи из своей жизни, а она молча ковырялась в креманке с мороженым и вежливо улыбалась, всё так же не поднимая глаз.

Затем они ехали в автобусе, пересели на метро, затем – опять автобус, а когда Сергей первым выходил из салона на Лидиной остановке, то увидел возле одного из подъездов дома недалеко от остановки чёрный автомобиль, возле которого, засунув руки в карманы брюк, стоял «браток» в тёмной тенниске и внимательно смотрел на него.

Сергей спрыгнул с подножки и подал ставшую почему-то холодной и липкой руку Лиде, помогая ей выйти из транспорта. Она с тревогой посмотрела на него:

— Вам плохо? – спросила она. – Что случилось?

— Я… домой… поеду, - заплетающимся языком проговорил Сергей. – Ничего… Это… после… аварии…

— Давайте я Вас домой отвезу, - решительно сказала Лида. – Где Вы живёте?

Они сели обратно в не успевший ещё отъехать автобус, а глянув в окно, Сергей с ужасом увидел «братка», который с перекошенным от злобы лицом стоял уже совсем близко от остановки и провожал отъехавший автобус тяжёлым взглядом…

«Он знает, кто я и откуда я, - думал Сергей. – Он найдёт и убьёт меня за то, что я расследовал тот наезд на старушку…»

***

Всю дорогу домой он лихорадочно пытался придумать, как ему быть дальше, потом с замирающим от страха сердцем шёл от остановки к своему дому, придерживаемый под локоть Лидой. Она первая зашла в подъезд, довезла его на лифте до нужного этажа и, когда он открыл дверь в квартиру, завела его внутрь.

— Может, Вам какое-нибудь лекарство дать? – заботливо спросила она бледного и дрожащего Сергея. – Или всё-таки «скорую» вызвать?

Сергей, сидя на диване и упёршись в него обеими руками, отрицательно покачал головой.

— Это из-за аварии… Это скоро пройдёт… Лида, - он посмотрел на неё глазами, полными мольбы. – Останьтесь со мной…

Лида вытаращила глаза и приоткрыла рот от такого наглого предложения.

— Нет, Вы не так меня поняли, - попытался объяснить свою просьбу Сергей. – Я просто боюсь оставаться один дома, если мне станет хуже, то я не успею даже лекарство принять… Нет, о чём я прошу? Извините, я сейчас другу позвоню, он придёт…

Сергей трясущимися пальцами начал искать на мобильнике номер Димы.

— Алло, Дима, - заикаясь, проговорил он. – Можешь приехать ко мне?... Плохо… Не знаю… Хорошо, жду…

Дима подъехал уже через десять минут, и всё это время Сергей сидел на диване, а Лида - на стуле напротив. Как только Дима зашёл, она, попрощавшись, ушла быстрым шагом.

— Что случилось? – Дима был недоволен тем, что ему пришлось отменить все свои дела на вечер и, сломя голову, мчаться к другу. – И кто эта баба?

— Я сегодня видел его, - сказал Сергей. – Ну, того «братка», что сбил меня. Я из автобуса выходил, а он меня увидел… Я еле-еле успел обратно в автобус заскочить… Дима, можно, я у тебя поживу?

***

…Эту ночь Сергей спал на полу в комнате у Димы, а затем несколько дней боялся выходить на улицу. Прошли выходные, и Сергей решил опять сходить на работу к Лиде, чтобы извиниться за своё поведение.

Он опять зашёл в здание администрации под конец рабочего дня, связался по внутреннему телефону с Лидой и уверенным шагом направился на третий этаж, где был расположен её кабинет. Между вторым и третьим этажами он услышал шум затормозившей машины, автоматически посмотрел в окно, выходящее прямо на площадку перед центральным входом, и похолодел: из остановившегося чёрного автомобиля вышел хмурый «браток» и уверенным шагом направился в здание.

***

…Сергей бежал вверх по ступенькам, стараясь как можно меньше шуметь. Добежав до цокольного этажа, он заметил там загороженный участок под лестницей, ведущей на крышу. Он забежал за эту перегородку и увидел там несколько швабр, тряпок и вёдер. Усевшись на пол, отключив мобильник и вжавшись в самый дальний угол, Сергей сидел там до тех пор, пока не стемнело, всё это время находясь на грани сумасшествия из-за страха, охватывающего его при каждом звуке шагов на лестнице.

А потом он заснул и проснулся только утром, разбуженный уборщицей, выругавшей его и грозившейся вызвать охрану. Сергей спустился с лестницы, вышел из здания и с несколькими пересадками, чтобы замести следы, поехал к Диме.

— Где тебя носило? – возмутился друг. – Ночевать не пришёл, телефон твой не отвечает, я уже думал в милицию идти…

— Я еле от него убежал, - начал свой рассказ Сергей. – Я поехал на работу к Лиде, чтобы извиниться за тот вечер, когда ей пришлось меня домой вести, а следом за мной в здание зашёл он. Я на чердаке среди вёдер и тряпок ночевал…

— Ты точно псих! – сказал ему Дима. – Может, человеку тоже нужно было в это здание по делам. Или, вообще, он там работает…

— Может… - согласился для виду Сергей. – А тогда, раньше? Ведь он сначала стоял возле своей машины, а затем подбежал к остановке…

— Лечиться тебе надо, - посоветовал Дима. – А то ты скоро в дурдом попадёшь.

***

…А Сергей никак не мог забыть Лиду: вот она рассказывает ему про аудит, вот сидит рядом с ним возле реанимации, вот уходит домой из больницы, вот он угощает её мороженым… Неужели из-за страха перед «братком», случайно оказавшимся возле РСУ, он никогда больше не встретится с ней?

Несколько дней он взвешивал все «за» и «против», а в пятницу решил всё-таки идти к Лиде. Он ехал, вздрагивая при виде каждой чёрной машины и заметив неподалёку любого широкоплечего короткостриженого мужика.

Зайдя в кабинет Лиды, он увидел, что она уже собирается домой, поэтому, наспех поздоровавшись, решил сразу приступить к делу.

— Лида, извините меня за тот случай, - без всяких предисловий сказал он ей. – Я, действительно, ещё не совсем пришёл в себя после того, как меня машина сбила…

— Ничего, всё в порядке, - ответила она. – С каждым такое может случиться. Выздоравливайте!

Она встала из-за стола и взяла в руку сумку.

— Извините, меня ждут, - сказала она и открыла дверь своего кабинета.

Сергей медленно шёл по коридору, думая о том, какой ещё ему найти повод, чтобы встретиться с Лидой. А начав спускаться с лестницы, он на всякий случай посмотрел в окно. Его постоянный кошмар, «браток», стоял возле своей машины и внимательно смотрел на окна здания, в котором находился Сергей.

Сзади послышались лёгкие шаги Лиды. Сергей присел на корточки и сделал вид, что завязывает шнурок на туфле.

— До свидания! – услышал он голос Лиды.

— До свидания! – эхом повторил он и поднялся с пола.

Сергей решил опять спрятаться на цокольном этаже, но, глянув напоследок в окно, обомлел: Лида садилась в машину, за рулём которой уже сидел «браток»…

Одиночка

«Всё! Больше никаких мужиков! – плача, твердила сама себе Лида, собирая вещи. – Ладно бы, если бы у меня любовь к нему была, а так, только чтобы всё, как у людей…»

Закрыв за собой дверь и решив отдать ключи Фельцову, когда поедет забирать Петю, она вызвала такси и поехала к себе на квартиру. Там Лида долго ходила из комнаты на кухню, не находя себе места от сознания того, что так жестоко разочаровалась в Арсении. Почему она всё время закрывала глаза на его элементарное хамство? Почему она всё время пыталась оправдать его грубость? Ведь ей абсолютно неинтересно с ним: он всё время молчит, а если она начинает о чём-то ему рассказывать – начинает сопеть: видно, что это его раздражает. Но ночью Лиде так уютно и спокойно спать рядом с ним… Неужели она держится за него только из-за того, что он иногда даёт ей эти крохи тепла? Или решающую роль здесь сыграла забота Фельцова о Селезнёве, попавшего в трудное положение? Но и это не повод вытирать об неё ноги…

Утром Фельцов пару раз звонил Лиде на мобильник, но она сбросила его вызовы, решив в дальнейшем как можно меньше общаться с ним. Затем она позвонила хозяйке съёмной квартиры и сказала ей, что съезжает. А уже вечером Лида переехала жить к своей тётке, объяснив ей, что снимать квартиру слишком дорого.

— Не сошлись характерами, значит, - правильно поняла тётя внезапное возвращение Лиды домой. – Может, это и к лучшему, а то сама неизвестно где шляешься, ребёнка свёкру спихнула… Не стоят мужики того, чтобы ради них детей бросать, тем более, что после смерти Кости прошло всего ничего…

Лида молча слушала в общем-то справедливые упрёки тётки и чем дальше, тем больше понимала, что у неё и Арсения нет общего будущего…

***

…Она жила у тётки уже больше месяца, а Фельцов так и не сделал ни одной попытки опять сблизиться с ней. Забирая Петю после приезда из санатория, она протянула Арсению ключи.

— Выброси их, - равнодушно сказал он. – Я давно уже замки поменял…

Лида была неприятно уязвлена этим сообщением, ведь оно значило только то, что Арсений не хотел, чтобы Лида вернулась к нему.

Через некоторое время Петя, возвращаясь от Селезнёва, у которого он продолжал гостить каждые выходные, гордо сказал Лиде:

— А мы с дядей Арсением сегодня машину ремонтировали…

И он всю дорогу до дома рассказывал о том, как подавал дяде Арсению какие-то ключи и отвёртки… У Лиды от этого рассказа замерло сердце: то ли от того, что Фельцов, оказывается, ещё и машину умеет ремонтировать, то ли от того, что он возится с её сыном… А может, он всё-таки хороший человек, только слишком резкий и нетерпимый к недостаткам других? И Лида впервые пожалела о том, что ушла от Арсения.

…А Петя каждые выходные взахлёб рассказывал о том, что дядя Арсений разрешил ему закрутить какую-то гайку на машине, что дядя Арсений разрешал ему сидеть за рулём его автомобиля, а потом посадил его к себе на колени, завёл мотор и поехал, а он, Петя, держал руль… А ещё дядя Арсений показал ему, как уворачиваться от ударов, ведь дядя Арсений – боксёр…

От каждого такого сообщения о Фельцове Лиде хотелось плакать от своей глупости, ведь они с Арсением вполне могли бы жить вместе и воспитывать Петю: вон как он привязался к её сыну! Но при встречах с ней Фельцов был вежлив и холоден, давая ей понять, что никогда не простит ей уход от него.

***

…Однажды в конце рабочего дня Лиде позвонили с проходной и сказали, что её хочет видеть журналист Сергей Кастальский, который когда-то собирал информацию для статьи о работе бухгалтера. Решив, что журналист опять нуждается в консультации по какому-нибудь нюансу в бухучёте, чтобы написать очередную статью, она разрешила ему зайти.

На пороге кабинета появился знакомый ей парень, который начал благодарить его за то, что она спасла ему жизнь, разрешив отключить своего мужа от системы жизнеобеспечения. А Лида, глядя на него, вспомнила, что именно он сидел возле неё под реанимацией и успокаивал её, когда она узнала, что у Кости отмер ещё один участок мозга… Этот Сергей тогда ещё всё время о чём-то рассказывал ей… А потом она вместе с ним вышла из больницы… Получается, что вскоре после этого его и сбила машина…

На глаза у Лиды подступили слёзы. Она наклонила голову, делая вид, что изучает платёжки, не подняла она её и тогда, когда Сергей вручил ей букет роз…

А потом он предложил провести её до остановки. Лида сначала хотела отказаться, сказав, что она едет домой на своей машине, но потом решила, что таким ответом унизит Сергея, который, судя по его внешнему виду, имел весьма скромный доход.

Вскоре она уже сидела с ним в кафе, где он угостил её мороженым. Всё это время Сергей не закрывал рта, рассказывая Лиде различные интересные случаи из своей жизни, пытаясь развлечь её. А Лида, у которой гудела голова от этого бесконечного монолога, делала вид, что внимательно слушает его, а сама думала о том, что Арсению было так же неинтересно и не особо приятно слушать её болтовню…

Сергей вызвался проводить её до дома, и они долго плелись на общественном транспорте с двумя пересадками, ведь не могла же Лида после посиделок в кафе признаться, что у неё совсем рядом на автостоянке стоит машина. А выходя из автобуса возле дома Лидиной тётки, Сергей вдруг резко побледнел и покрылся испариной, поэтому уже Лиде пришлось везти его домой.

Оглянувшись из окна автобуса на дом тёти, расположенный недалеко от остановки, Лида увидела Фельцова, который, судя по всему, шёл к остановке, чтобы встретить её, но потом увидел, что она не одна, и так и остался стоять с недовольным лицом посреди дороги…

Лиде хотелось плакать от обиды, ведь Арсений, наверняка, решил, что её с Сергеем связывают какие-то отношения… Хорошо, что Сергей замолчал, хотя, глядя на него, было заметно, что ему очень плохо: наверняка, что-то с сердцем, куда уж тут ему ещё и разговаривать. Лида довела его до квартиры и предложила ему вызвать «скорую», как вдруг этот человек, который еле-еле стоял на ногах от слабости и который был с ней на «вы», предложил ей остаться у него!

Неужели вокруг неё уже появилась аура доступности, которая бывает у всех женщин, так и не смирившихся со своим одиночеством? Или это такой образ жизни у всех мужиков: если угостил девушку мороженым или кофе, то можно уже и в койку её тянуть на вполне законном основании…

Наверное, эти мысли отразились на лице Лиды, поэтому Сергей стал объяснять, что она неправильно его поняла, что ему нужен рядом человек только для того, чтобы вовремя лекарство подать или «скорую» вызвать, извинялся перед ней, другу позвонил, чтобы тот к нему приехал…

Лида, ни на секунду не расслабляясь, дождалась прихода этого друга и пулей вылетела из квартиры Сергея. На улице она вызвала такси и поехала к ремонтно-строительному управлению, где пересела в свою машину и направилась домой.

***

К тому времени, когда она подъехала к дому тётки, уже стемнело. Лида припарковала машину так, чтобы её видно было из окон тётиной квартиры, потому что время от времени следила за наличием машины на месте. Открыв дверь и выйдя из автомобиля, Лида нос к носу столкнулась с внезапно появившемся перед ней Фельцовым.

— Поздно с работы возвращаешься, - сказал он, не поздоровавшись. – Опять отчёт свести не смогла? Или у тебя снова какая-нибудь пересортица?

Фельцов изо всех сил старался казаться спокойным, но Лида чувствовала, что он с трудом сдерживает себя в руках от желания прямо здесь закатить ей скандал, который может закончиться рукоприкладством.

— Знакомому плохо стало, я его до дома проводила и дождалась, пока к нему друг приедет, чтобы ухаживать за ним, - усталым голосом объяснила она, глядя прямо в тёмные от злобы глаза Арсения.

Он некоторое время молча смотрел на неё, сжав зубы и привычно гримасничая.

— Ты помнишь то видео из Смоленска? – спросил он Лиду.

Она подняла на него испуганные глаза.

— На сайте вашего РСУ есть куча адресов электронной почты: и начальников отделов, и начальников цехов, я уже не говорю о менеджерах… Если они посмотрят это видео, ты просыхать не будешь ни днём, ни ночью… - Фельцов злобно выдохнул. – Увижу ещё раз возле тебя какого-нибудь мужика – перешлю эти файлы всем на твоей работе, а то и вообще, в Интернете выложу…

Он развернулся и быстрым шагом ушёл прочь.

Промывка мозгов

Поняв, какой чудовищной расправой угрожает ей Фельцов, Лида на некоторое время застыла на месте, а затем побежала за ним следом.

— Сеня, - схватила она его за руку. – Ты всё неправильно понял!... Это был тот парень, из-за которого Костю отключили… Он пришёл поблагодарить меня… До дома проводил… А потом ему плохо стало… Он же только недавно из больницы… И я его до дома довезла… - объясняла произошедшее Лида прерывающимся от волнения голосом.

— Ты на его руку опиралась, когда из автобуса выходила, - Фельцов презрительно посмотрел на неё и вырвал свою руку из Лидиных ладоней. – Днём, на людях… Или ты считаешь нормальным вешаться так на каждого встречного?

— Я… ни с кем… - Лиду душили рыдания. – С тех пор, как в Смоленске… Только с тобой… Сеня…

И она опять вцепилась в его руку.

— Иди, машину на сигнализацию поставь, - сказал он, довольно грубо отталкивая её, сел за руль своего автомобиля и резко тронулся с места.

Лида, плача, вернулась к своей машине, включила сигнализацию и медленно пошла домой. Не успела она закрыть за собой дверь, как навстречу ей из кухни уже спешила тётя.

— Ну, наконец! – на ходу говорила она. – А то на дворе ночь давно, трубку ты не берёшь ни на мобильном, ни на рабочем телефоне, и ещё водитель ваш весь вечер тебя возле подъезда выглядывал… Я уже думала, с Сергеичем опять что-то случилось, позвонила ему, спросила, как здоровье, потом Петя с дедом поговорил…

Лида поставила сумку на трельяж, стоящий в коридоре, и начала что-то в ней искать, пряча заплаканное лицо от тёти.

— Ты ужинать будешь? – никак не унималась тётя. – Так я пойду разогрею…

— Не хочу я есть, - ответила Лида. – Только чаю попью. Тетя Ира, ложись уже спать, я сама…

— А что ты ищешь? – тётя явно весь день скучала и хотела побеседовать с племянницей.

Лида, машинально перебиравшая вещи в сумке, вдруг вспомнила, что ещё днём у неё разрядился мобильник, она поставила его на зарядку и положила на подоконник. Там он и остался.

— Мобильник на работе забыла, - ответила она и, найдя таким образом хоть какое-то объяснение для слёз, горько заплакала.

— Да ты его постоянно забываешь то на работе, то дома, - начала подозревать неладное тётя. – Лида, что, у тебя на работе какая-то недостача?

— Всё у меня в порядке на работе, - ответила Лида и пошла в ванную, чтобы умыться.

— Тогда плачешь чего? – не отставала от неё тётя, появляясь в проёме дверей.

Лида глубоко вздохнула.

— Сегодня ко мне на работу приходил парень, из-за которого Костю отключили от системы жизнеобеспечения, - начала свой рассказ она. – Благодарил меня за то, что я ему жизнь спасла, цветы подарил, мороженым в кафе угостил, до дома проводил… Этот парень сейчас живой-здоровый, а Костя в земле лежит…

Тут голос Лиды предательски задрожал, и она зарыдала.

— А шофёр Сергеича чего от тебя хотел? – тётя не могла заснуть, пока не узнавала ответы все интересующие её вопросы.

— Он мою машину хотел посмотреть, - на ходу придумала Лида.

— Вечером, в будний день, - ехидно поддакнула ей тётка. – А чего же ты потом за ним через весь двор бежала и за руки его хватала?

Лида подняла на неё полные слёз глаза.

— Я тебя весь вечер из окна выглядываю, - объяснила тётка. – Так что я всё видела…

— А если видела, то зачем тогда спрашиваешь? – перебила её Лида, выскочила из ванной, упала на свою кровать лицом в подушку и опять заплакала.

Тётя подошла к ней и уселась рядом на кровать.

— Это же, как гром среди ясного неба, - проговорила тётя. – Ты и этот… мужчина. Лида, что у тебя с ним?

Лида молча плакала.

— Сеня увидел меня с этим парнем, - сказала она сквозь слёзы. – Он подумал, что я с ним… А я же не такая… У меня, кроме Сени никого не было с тех пор, как я от Кости ушла…

От таких откровений тётя уселась на кровати по стойке «смирно», открыла рот и подняла к потолку глаза.

— Лида, детка, - медленно спросила она племянницу. – А когда это ты успела от Кости уйти?

Лида поняла, что наговорила лишнего, но она знала, что тётя от неё теперь не отстанет, пока всё не выпытает, поэтому решила рассказать ей то, в чём ей не было стыдно признаться.

— Зимой мы с Сеней в Смоленск в командировку поехали, - начала она свой рассказ. – И там… В общем, там. А когда я домой вернулась, Костя пьяный был и спал. Я не могла больше быть с ним рядом: это было бы нечестно по отношению к нему. Поэтому утром я вещи собрала и к тебе уехала, якобы в гости… Потом Андрей Сергеевич меня к себе вызвал и сказал, чтобы я у тебя пока пожила, потому что Костя каждый день пьяный, и не нужно, чтобы Петя видел своего отца в таком виде. Он хотел положить Костю в клинику для лечения от алкоголизма… А потом Костя разбился… А когда Андрей Сергеевич забрал с собой Петю в санаторий, Сеня предложил мне жить вместе…

— …а через некоторое время ты от него сбежала ко мне, - закончила за Лиду рассказ тётя. – Да-а-а, не ожидала я от тебя такого. Ты что, любишь его?

— Не знаю, - честно ответила Лида.

— Если бы любила – знала, - повторила старую истину тётя. – Зачем он тогда тебе?

— Он хороший человек, - сказала Лида. – Надёжный, заботливый, сам всё по дому делает, у него в квартире всё отремонтировано и аккуратно… Работа у него высокооплачиваемая, квартира большая… А ещё он с Петей каждые выходные возится… Да, у Сени сложный характер, но если всё делать так, как он хочет…

— Лида, тебе с Петей что, негде и не на что жить? – перебила её тётя. – Или обязательно штаны в доме быть должны? Что же ты бросаешься на шею каждому, кто поманит тебя? Сначала безвольный цыплёнок Костя, которому ты всё время сопли вытирала, теперь этот надутый павлин Сеня, перед которым на задних лапках ходить нужно… Я понимаю, что все хорошие мужики давно женаты, но лучше уже быть одной, чем с кем попало, ведь Сеня этот, насколько я знаю, старый холостяк, значит есть в нём какая-то червоточинка, которая отпугивает от него одиноких женщин, иначе он давно бы женился. Да ты и сама говоришь, что характер у него – не подарок… И, скажу тебе, что если бы ты для него что-то значила, он бы уже на следующий день после ссоры прибежал к тебе и упрашивал вернуться до тех пор, пока ты не согласилась бы…

— Сеня не такой! – бросилась на защиту Фельцова Лида. – Он гордый, тем более, я тогда была не права… Только вряд ли он меня теперь позовёт…

И Лида опять заплакала, давно забыв о том, чем угрожал ей Арсений, и готовая оправдать любой его проступок.

***

…В воскресенье вечером она, как обычно, забирала Петю из особняка Селезнёва, где мальчик проводил каждые выходные. Обычно при встрече с Лидой Андрей Сергеевич только сухо здоровался и старался поскорее уйти, но в этот раз он весьма приветливо пожелал ей доброго вечера и предложил пройти к нему в кабинет.

— Ну, как ты сейчас? - доброжелательно начал разговор Селезнёв.

— Ничего, нормально, - ответила Лида. – Петю в школу с тётей Ирой готовим, на работе всё спокойно: ни проверок, ни недостач…

— Я всё хотел тебя спросить, как ты относишься к Фельцову? – спросил Андрей Сергеевич и внимательно посмотрел ей в глаза.

От таких слов свёкра у Лиды начало часто-часто стучать сердце. Неужели он заменил, что между ней и Арсением что-то есть?

— Да нормально я к нему отношусь, - пожала плечами Лида, изо всех сил стараясь казаться спокойной. – Как я могу к нему относиться? И, вообще, я его если раз в неделю вижу, то и хорошо, что я о нём должна думать, если мы с ним даже не разговариваем?

— А ты присмотрись к нему повнимательней, - посоветовал ей свёкор. – Он, конечно, мужчина в летах, но семнадцать лет – не такая уж большая разница в возрасте. И Петьке без отца нельзя, а Фельцов к мальчику сильно привязался… Арсений – мужик непьющий, уравновешенный, ответственный, самостоятельный, с ним ни ты, ни Петька не пропадёте…

Селезнёв ещё долго рассказывал Лиде о том, какой замечательный у него помощник, а у неё на душе скребли кошки: ведь могли же они с Арсением быть вместе, и никто бы на них косо не смотрел. На глаза у Лиды незаметно навернулись слёзы.

— …а тебя в шею никто не гонит, - по-своему понял причину её слёз Селезнёв. – Только ты девушка молодая и состоятельная, ещё какой-нибудь проходимец охмурит тебя, а я не хочу, чтобы Петю чужой человек воспитывал…

Аутотренинг

«Да что же мне так не везёт! – с горечью думала Лида, выходя из кабинета Селезнёва и направляясь к своей машине, чтобы возвратиться домой вместе с Петей. – Ведь Сеня тогда, наверняка, ждал меня, чтобы предложить жить у него мне и Петьке, раз даже Андрей Сергеевич не против… А теперь Сеня думает, что у меня к этому Сергею имеется какой-то интерес, и я его понимаю. А что бы я подумала, если бы увидела его с другой?»

Фельцов подкачивал шины Лидиной машины, а рядом с ним на корточках сидел Петя и следил за показаниями манометра.

— Всё, дядя Арсений, - сказал он. – Стрелочка уже до двойки дошла…

— Ваш автомобиль теперь в полном порядке, - сказал Фельцов, не глядя на Лиду, затем отсоединил насос от колеса и положил его в багажник своей, стоящей неподалёку, машины.

…Всю дорогу до дома Петя, сидящий в детском кресле на переднем сидении, вертел в руках новую блестящую отвёртку-перевёртыш с яркой зелёной пластмассовой рукояткой.

— Это мне дядя Арсений подарил, - объяснил он Лиде. – Смотри: тут есть четыре разных жала…

«Какой Сеня всё-таки хороший человек, - думала Лида, глядя на сына. – Петька, скорее всего, эти два дня всё время за ним хвостиком ходил, а потом ещё и отвёртку выпросил… И если бы не тот журналист, мы бы сейчас, может быть, ехали с Петькой домой к Сене…»

***

…Весь вечер Лида думала о том, как ей теперь наладить отношения с Фельцовым, ведь в присутствии других он делает вид, что между ними никогда не было никаких отношений, а пригласить его к себе в гости Лида опасалась, вспомнив, как вызывающе вёл он себя в тот раз, когда она назначила ему свидание в съёмной квартире. А теперь она живёт у тёти, которая в ужасе от того, что её единственная племянница связалась с шофёром своего тестя, который был гораздо старше её. Вдруг она начнёт «доставать» Сеню?

Эти мысли не давали Лиде покоя и на работе в понедельник, а когда в конце рабочего дня ей позвонили с проходной и сказали, что её хочет видеть журналист Сергей Кастальский, Лида сначала хотела отказать ему. Но потом она подумала, что этот Сергей может начать искать с ней встречи в других местах, а если Сеня их опять увидит вместе…

— Хорошо, я жду его к себя в кабинете, - согласилась она принять Сергея.

Лида решила прямо сказать ему, чтобы он оставил её в покое, и, ожидая журналиста, размышляла, как бы повежливее изложить ему свою просьбу. Опять зазвонил внутренний телефон.

— Лидия Михайловна, это опять с проходной Вас беспокоят, - услышала она голос вахтёра. – Арсений Фельцов, помощник директора благотворительного фонда «Милосердие»…

Лида похолодела от страха: с секунды на секунду в её кабинете появится этот злосчастный Сергей, а на проходной сейчас – Сеня, который, судя по времени, решил забрать её с работы, и если он увидит Сергея, выходящего из здания, где она работает…

— Пропустите его и объясните, где мой кабинет, - приказала она вахтёру, схватила несколько папок с платёжками, лежащими у неё на столе, и выбежала из кабинета в соседнюю комнату, где сидели материалисты.

Через несколько минут в коридоре послышались тяжёлые шаги, затем кто-то постучался в дверь её кабинета, попытался открыть дверь… И тут раздался стук в комнату материалистов, где сидела Лида.

— Здравствуйте, - на пороге возник Фельцов. – Вы не подскажете, где мне найти…- и тут он увидел Лиду. - Лида, можно тебя на пару минут?

Лида резко перестала интересоваться у бухгалтерши-материалистки возвратом денег за некачественно высушенную древесину для столярного цеха, схватила свои папки и быстро затолкала Фельцова в свой кабинет, закрыв за собой дверь на замок.

— Сеня, - обняла она его. – Сеня…

Лида внимательно прислушивалась к тому, что происходило в коридоре, ожидая, что Сергей, который почему-то до сих пор не дошёл до её кабинета, дёрнет за ручку, убедится, что в кабинете пусто, и уйдёт восвояси. И только потом она выпустит из своих объятий Фельцова. Время шло, Сергей всё не появлялся, а Лида прятала своё лицо на груди у Арсения, боясь, что он поймёт её игру, если она посмотрит ему в глаза.

Фельцов машинально прижал её к себе.

— Вот так всё серьёзно? – спросил он со своим обычным сарказмом.

От такой унизительной для неё фразы Лиде захотелось заплакать. Она не знала, что ответить Арсению.

— Тогда, давай, заедем за Петькой и поедем ко мне в гости, - предложил Фельцов.

— Хорошо, - Лида, наконец, оторвалась от него. – Я только закрою бухгалтерский день…

И она полчаса занималась текущими делами, очень надеясь на то, что Сергей по какой-то причине решил не приходить к ней. Затем она закрыла кабинет и, дрожа всем телом, начала спускаться по лестнице к проходной. Сергея нигде не было видно. Успокоилась она только после того, как машина Фельцова увезла её прочь от РСУ.

***

…Забрав Петю из детского сада, Лида поехала к Фельцову, где приготовила ужин, уже на троих, а затем до позднего вечера привычно возилась на кухне. Фельцов с Петей в это время смотрели по телевизору авторалли, причём Арсений терпеливо отвечал на все вопросы Пети, касающиеся технических характеристик гоночных машин.

Уложив Петю спать в переоборудованную под детскую спальню, Лида улеглась в зале на диване рядом с Арсением, который отвернулся от неё и сразу же заснул.

«Я его люблю», - убеждала она сама себя, прижавшись к его спине и обняв его плотное тело. При этом она упёрлась лбом в мощный стриженый затылок Арсения. А ведь в её смутных мечтах он был гораздо стройнее, симпатичнее и моложе… Лида вдруг отчётливо поняла, что лежит в одной постели с абсолютно чужим для неё человеком. И она не испытывает к нему тех чувств, которые испытывала к Косте…

«Но ведь он мне нравится, - пыталась оправдать она своё желание быть вместе с Арсением. – И к Пете он хорошо относится. Ничего, слюбится, стерпится…»

Тут сонный Фельцов повернулся к Лиде и и обнял её.

«По крайней мере, я ему нравлюсь», - решила она и заснула.

Из грязи в князи

А Фельцов просто морально устал. Устал от постоянных мыслей о своём подвешенном состоянии из-за ухода Селезнёва с поста директора фонда. Устал от назойливого общества Пети, который ни на шаг не отходил от него все выходные, а сегодня ещё весь вечер «ездил по ушам», рассказывая писклявым голоском про то, чем занимался весь день в детском саду, а потом своими дурацкими вопросами мешал ему смотреть, как проходит трассу Себастьен Лёб. Как же Фельцову хотелось вручить Пете какую-нибудь игрушку и отправить куда подальше! Ещё его очень раздражало то, что в Пете не было ни одной родной для него, Фельцова, черты…

И ещё он устал от постоянной тревоги за место возле Лиды, на которое, как он недавно понял, он далеко не самый первый претендент. Хорошо, что Селезнёв своим приказом наладить близкие отношения с Лидой развязал Фельцову руки.

Лида, лежащая у него за спиной, обняла его, придавив своей рукой бок Фельцова. Он недовольно поморщился, повернулся к ней и сгрёб её в охапку, чтобы она поняла, как плохо спать, когда твоё тело чем-то придавили. Но Лида только облегчённо вздохнула, ещё ближе прижалась к нему и наконец, заснула…

…Утром Фельцов отвёз Петю в детсад, а Лиду – на работу.

— Я Петьку вечером сам заберу, - сказал он, когда они подъехали к РСУ. – А ты после работы собери вещи и приезжай к нам.

Так начался для Фельцова второй виток семейной жизни с женщиной, которая до недавних пор отдавала предпочтение другому, и абсолютно чужим ребёнком, которого ещё воспитывать и воспитывать…

***

…В пятницу Фельцов вёз Селезнёва в Подольск, где находилась типография, печатающая рекламную продукцию по заказам благотворительного фонда. Последнее время Андрей Сергеевич зачастил сюда: наверняка и здесь намутил в свою бытность директором фонда, а теперь пытался свести концы с концами, чтобы при передаче дел фонда новому директору у того никаких странных вопросов не возникло.

— Хорошая типография, - поделился своими впечатлениями Селезнёв после того, как пару часов провёл там. – Два этажа, а не какой-то подвал, людей 120 человек работает, новое оборудование для офсетной печати, причём по любому материалу… Спокойный и хорошо отлаженный бизнес на старости лет…

Фельцов, не отрывая взгляда от дороги, согласно кивнул головой.

— Ездить сюда, конечно же, далековато, но со временем можно будет купить поблизости что-нибудь поприличнее, по крайней мере, для Лиды с Петькой, - продолжал свои рассуждения Селезнёв. – Я её к себе главбухом возьму, хватит ей уже на чужого дядю работать.

От услышанного в голове у Фельцова с хрустальным мелодичным звоном закружилась бриллиантовая пыль. Неужели?

— Кстати, когда ты думаешь встретиться с Лидой? – внезапно перевёл разговор на другую тему Селезнёв. – Ты это дело особо не затягивай…

— Уже встретился и поговорил, - перебил его Фельцов.

Селезнёв вопросительно посмотрел на него.

— Они с Петькой у меня с начала недели живут, - как о чём-то само собой разумеющемся сказал Фельцов, всё так же внимательно следя за дорогой. – Завтра утром привезу их к Вам в гости.

— Хорошо, - согласился Селезнёв. – Вот там я Лиде и расскажу о своей типографии. Думаю, через пару недель я передам руководство фондом новому директору, а к тому времени все документы на владение типографией будут оформлены и зарегистрированы…

***

…В тот вечер Фельцов напился. Не сильно, но этого хватило, чтобы он, наконец, впервые с момента инфаркта Селезнева, расслабился и почувствовал себя хозяином жизни. После ужина они с Петей смотрели по телевизору какой-то фильм с элементами восточных единоборств.

— Ух, ты, какое каратэ, - по-щенячьи восторгался мальчик каждой дракой в фильме.

Фельцов раздражённо гримасничал, будучи неприятно удивлён наивностью Пети.

— Балет, - грубо перебил он очередной радостный возглас Пети. – Бокс, самбо – вот это – по-настоящему…

После этого замечания Петя надолго притих.

Лида, принеся Арсению с Петей тарелку с пирожками, которые пекла весь вечер, и, увидев кислые физиономии обоих, весь вечер улыбалась, пытаясь разрядить обстановку.

После окончания фильма она уложила Петю спать, объяснив сыну, что смотреть фильмы положено в тишине, ну, разве что, можно смеяться, когда смотришь кинокомедию. Всё это она пыталась говорить весёлым ласковым голосом, чтобы Петя не обижался на грубое поведение дяди Арсения.

Затем она пошла в гостиную, где Фельцов уже разложил на ночь диван и, чертыхаясь, пытался застелить постельное бельё.

— Сеня, давай, я сама, - и Лида начала аккуратно разравнивать простыню.

Фельцов положил на диван подушки и улёгся на спину, сцепив пальцы рук за головой. Лида легла рядом, положив свою голову ему на плечо.

— Знаешь, Сеня, - она положила ему руку на грудь. – Мне с тобой так хорошо. Говорят же, что всё, что не делается – всё к лучшему. Вот и мы тогда в Смоленске…

Она ненадолго замолчала, обняла Фельцова и мечтательно улыбнулась.

— Я до сих пор не могу понять, как я тогда решилась…

Фельцов недовольно вздохнул: опять она давит его живот. Он потянулся всем телом, в результате чего Лидина рука соскользнула с его туловища, а затем обнял Лиду одной рукой.

— Я тебе тогда в кофе кокаин подсыпал, - спокойно сказал он, гладя Лиду по плечу. – И уже через минуту тебя можно было брать руками…

Лида лежала, как громом поражённая. Ей стало до боли стыдно за своё тогдашнее поведение. Сколько раз она ломала себе голову над тем, почему оказалась в Смоленске в одной постели с человеком, на которого никогда не обращала внимания, как на мужчину! Оказывается, он просто взял обдолбанную бабу, которой было абсолютно всё равно, с кем быть…

Она напряглась, пытаясь вылезти из-под руки Фельцова, но он прижал её к своему потному телу железной хваткой и зашипел, дыша перегаром ей в лицо:

— Тебе тогда мужик нужен был. Любой. Ведь Костя твой давно уже был ни на что не способен. Даже я не помнил, когда последний раз приводил, а не приносил его домой… Если бы не я, ты на кого-то другого полезла, это был вопрос времени, и неизвестно, чем бы это для тебя закончилось, если бы Андрей Сергеевич или Костя узнали…

— Скотина, подлая и наглая скотина, - сквозь слёзы шептала Лида, пытаясь вырваться из его цепких рук. – Ненавижу тебя…

— Тише ты, Петьку разбудишь, - шикнул на неё Фельцов. – И куда ты сейчас пойдёшь? Тебе же тётка все мозги выест за то, что ты прыгаешь из одной койки в другую… И про видео не забывай…

Фельцов выпустил Лиду из своих объятий и впервые за время совместной жизни с ней улёгся так, как ему было удобно – на спину, широко раскинув руки и ноги. Через пять минут он уже громко храпел…

Совместить приятное с полезным

Сергей стоял возле окна на лестничной площадке и провожал взглядом уехавших на машине Лиду и «братка». Так вот, оказывается кого поджидал этот тип возле дома, где живёт Лида! И в понедельник вечером он тоже приезжал к ней на работу.

Сергей облегчённо вздохнул, а затем улыбнулся, неожиданно вспомнив о том, что ещё в больнице следователь рассказывал ему, что «браток» является каким-то родственником парня, которого отключили от системы жизнеобеспечения, чтобы спасти ему, Сергею Кастальскому, жизнь. А так как тот парень оказался мужем Лиды, то «браток», судя по возрасту, наверняка, его отец или дядя. Очень даже может быть, что он живёт в одной квартире с Лидой, поэтому и оказался он тогда возле дома Лиды, а в понедельник, как и сегодня, просто забирал её с работы.

Позади него послышались чьи-то лёгкие шаги, и обернувшись, Сергей увидел полноватую темноволосую кудрявую девушку в джинсовой блузке и короткой юбке.

— Здравствуйте, - встретившись с ним взглядом, девушка поздоровалась. – Вы опять к нам за материалом для газеты?

Сергей вспомнил, что видел её здесь в тот раз, когда писал статью про профессию бухгалтера. Она тоже что-то важное в бухгалтерии делает: вроде бы учёт материальных ценностей ведёт… А ещё он вспомнил, что девушка эта, рассказывая ему о своей работе в бухгалтерии, постоянно заглядывала ему в глаза и даже несколько раз, как бы невзначай, прикоснулась своей рукой к его руке, посадив его рядом с собой за компьютер и показывая, как работают совершенно неинтересные ему бухгалтерские программы. Он ещё тогда понял, что девушка эта была чересчур назойлива и никогда не страдала от избытка мужского внимания.

А Сергей не зря почти десять лет работал в одной и той же редакции, где нужно было выдавать «на гора» каждый день по статье на различные темы, чтобы не вылететь за забор, поэтому он старался запомнить как можно больше из того, что видел и слышал, чтобы со временем сделать из любой невзначай брошенной фразы полновесную статью. Вот и сейчас он вспомнил, что Лида рассказывала ему о том, как проводила аудиты, работая в каком-то благотворительном фонде…

— А зачем же ещё? - Сергей улыбнулся девушке, на ходу придумав вполне правдоподобную причину своего появления здесь, а также надеясь при помощи так кстати подвернувшейся девушки узнать что-нибудь про Лиду. – Я сейчас собираю материал для статьи о людях, которые усыновляют нескольких детей только затем, чтобы их бизнес облагался налогами на льготных условиях… Нет, над детьми они не издеваются: наоборот, они им сначала нянек нанимают, а потом в элитные школы отправляют, чтобы под ногами не болтались, но ведь это же безнравственно… А Лидия Михайловна Селезнёва, которая у Вас - заместитель главбуха, раньше в благотворительном фонде работала, поэтому я договорился с ней встретиться, чтобы она мне про эти льготы рассказала, ведь мою статью могут прочитать и квалифицированные бухгалтера. Только, увы! – Сергей грустно улыбнулся и беспомощно развёл руками. – Она спешила куда-то, так что, наверное, в другой раз…

— Конечно, спешила, - в голосе девушки появились презрительные нотки. – Она же с Сеней, хахалем своим, неделю назад помирилась, и он теперь её каждый день на работу и с работы на своей машине возит…

У Сергея потемнело в глазах: его постоянный кошмар - «браток» оказался любовником Лиды! Теперь понятно, почему он так смотрел на него в больнице и зачем он хладнокровно давил его своей машиной: ведь он почувствовал в нём соперника, а такие решительные типы, как он, конкурентов привыкли уничтожать по мере их появления…

— Вы, наверное, что-то попутали, - мягко прервал он девушку, до сих пор не веря в очевидное, и, желая убедиться в своём невесёлом открытии, добавил. – Она уехала на чёрном «Вольво», за рулём сидел довольно пожилой шофёр. Наверняка, куда-то по делам…

— Так это и есть её Сеня! – девушка презрительно усмехнулась. – Он у её свёкра персональным водителем работает, вот она с ним и сошлась сразу же после смерти мужа, а может быть, и раньше: ведь муж у неё несколько месяцев в коме лежал, после того, как разбился.

Сергею показалось, что земля уходит из-под его ног, потому что хорошая девочка Лида, действительно, оказалась любовницей человека, чуть не отправившего его на тот свет. Причём, судя по короткой расправе над Сергеем, он была ею уже давно…

Наверное, его мысли отразились на его лице, потому что девушка как-то странно начала смотреть на него.

— «Как? Роза и вот этот… гриб!» - Сергей, округлив глаза, выдал эту фразу Пастрано из «Благочестивой Марты» и усмехнувшись, покачал головой. – Он же её лет на двадцать старше…

— На семнадцать, - поправила его девушка. – Но Лидка от этого Сени без ума. У нашей расчётчицы на Дне Рождения она всё время вокруг него крутилась и в глаза ему заглядывала. А он, наоборот, такой спокойный, немного холодноватый, в общем, достойно себя вёл… - Тут девушка заметила, что Сергей слушает её довольно невнимательно, и перевела разговор на другую тему. – А насчёт льготного налогообложения – так это за пять минут рассказать можно. Во-первых…

— Извините, - перебил её Сергей. – Я никак не могу вспомнить, как Вас зовут…

— Вера, - с радостью представилась девушка. – Можно и даже нужно на «ты»…

— А я – Сергей, - представился журналист и с восхищением спросил у неё. – Так ты тоже знаешь, как эти налоги рассчитывать?

— Ну, я же тоже дипломированный бухгалтер, - Вера млела от внимания Сергея. – Только если у тебя нет волосатой лапы или богатых родственников, так всю жизнь и просидишь на материалах…

— Слушай, Вера, - Сергей умоляюще смотрел на неё. – Ты сильно домой спешишь?

— Отнюдь, - манерно ответила Вера.

— Можешь рассказать мне про эти налоги, а то у меня статья должна уже в начале недели выйти…

И он пригласил Веру поужинать в кафе, а потом она вспомнила, что дома у неё есть последняя редакция Налогового Кодекса, и Сергей может из него списать цитаты для своей статьи, чтобы уже ни у кого не возникло никаких сомнений в его профессиональности, как журналиста…

***

В тот вечер Сергей заснул, обнимая Веру и будучи даже довольным, узнав о невысоком моральном облике Лиды: ведь если она согласилась быть с «братком», то, наверняка и ему не откажет…

Утром Вера, желая показать себя перед Сергеем домовитой хозяйкой, приготовила роскошный завтрак, а затем, желая блеснуть своими знаниями в области бухгалтерского учёта, подробно рассказала ему про механизм льготного налогообложения для семей с приёмными детьми, а также указала на большое количество лазеек, которые позволяют «подмазаться» к таким льготникам огромному количеству нечистоплотных налогоплательщиков.

Сергей до вечера писал статью, а Вера тихонько сидела рядом и вязала носки на зиму. Такая же идиллия ждала Сергея и в воскресенье, а в понедельник он, прямо от Веры, поехал в то отделение милиции, где работал следователь Манулов, и попросил принять его.

— Рад видеть Вас в добром здравии! - с улыбкой встретил Сергея Манулов, а затем поинтересовался. – На работу уже вышли?

— Потихоньку работаю, - уклончиво ответил Сергей. – Я просто понял, почему тот тип, что разбудил меня после наркоза, хотел меня убить.

Манулов подозрительно посмотрел на Сергея.

— Нет, не думайте, у меня с головой всё в порядке, - продолжил свою заранее приготовленную речь журналист. – Просто в тот вечер я случайно встретил возле реанимационного отделения больницы Лидию Михайловну Селезнёву, которая когда-то консультировала меня по поводу проведения аудита. У неё лежал в реанимации безнадёжно больной муж, она плакала, и я решил успокоить её, усадив рядом с собой и без всяких задних мыслей приобняв её. В это время я увидел, как на меня злобно смотрел этот человек. Я подумал, что он сбил меня из-за статьи про старушку, которую «мажоры» сбили джипом, а потом чуть не добили битами. А в пятницу вечером я приходил на работу к своей знакомой, которая работает вместе с этой Селезнёвой в строительном тресте. Так вот, когда я со своей девушкой выходил из здания этого треста, то мы увидели, как Селезнёва садилась в машину, за рулём которой сидел этот тип. А девушка моя утверждает, что он – любовник Селезнёвой, причём давно…

Сергей замолчал. Молчал и Манулов.

— Очень интересная информация, - вежливо сказал следователь, устало глядя на Сергея. – А от меня Вы чего хотите?

— Ну… он же меня убить хотел на почве ревности, - Сергей не ожидал от следователя такой реакции. – Я заявление напишу, расскажу, что было в тот вечер…

Манулов молча дал ему несколько листов бумаги и усадил за свободный стол.

Манулов

«Подчинённый должен иметь вид бравый и слегка придурковатый, дабы знаниями своими не смущать начальство», - гласил какой-то должностной циркуляр времён Петра I. Глядя на следователя Олега Васильевича Манулова, подозреваемые убеждались в правильности этого изречения, тем более, что Олег Васильевич всегда беседовал с ними довольно простодушным тоном. И только ответив на его бесхитростные вопросы и поняв, что выдали и себя, и своих подельников с головой, подозреваемые, уже ставшие обвиняемыми, обращали внимание на хитрющие глаза капитана Манулова.

В детстве Олег Манулов любил читать детективы, причём он прилагал все силы, чтобы самому догадаться, кто из героев совершил описываемое в книге преступление. Он перечитал всего Конан Дойля, Агату Кристи и Жоржа Сименона и, ещё обучаясь в десятом классе, к сотой странице любого детективного романа или через полчаса после начала просмотра детективного фильма мог со стопроцентной гарантией предсказать дальнейшие события.

После окончания школы Манулов легко поступил в юридический институт, а затем с блеском его закончил и начал службу следователем в милиции, где работал уже больше десяти лет и до сих пор относился к раскрытию преступлений, как к задаче из очередного детектива. Может быть, именно поэтому в его послужном списке не было ни одного нераскрытого дела, сданного в архив? Хотя не нужно сбрасывать со счетов обширные практические знания Олега Васильевича во многих областях науки и техники, имеющих мало общего с криминалистикой.

***

— Страсти! Страсти! Страсти! – иронично произнёс Манулов, выпроводив из своего кабинета пострадавшего Кастальского и подшивая его показания к материалам в папке дела о наезде на данного индивида.

Затем он с самого начала пролистал это дело, захлопнул папку и, усмехнувшись, покачал головой.

«Никогда нельзя считать себя умнее других, - подумал Манулов. – Ведь невооружённым глазом виден далеко не бубновый интерес этого Кастальского к роковой женщине Лидии Михайловне Селезнёвой. Ну, предпочла она после смерти мужа Фельцова, так что же теперь, строчить доносы на счастливого соперника, надеясь в скором времени занять его место? А если Лидия Михайловна вдруг об этом узнает, а то и сам гражданин Фельцов?»

Да, дело о наезде на гражданина Кастальского С.Ю. до сих пор было у него в производстве, учитывая нестабильное эмоциональное состояние потерпевшего, которого Манулов до сих пор не мог полноценно допросить. Да, видеокамеры, установленные возле больницы, зафиксировали выход Фельцова из здания больницы за полчаса до выхода оттуда же Кастальского в сопровождении девушки, как теперь стало известно, гражданки Селезнёвой. Но камера наблюдения, установленная на больничной стоянке, где оставил свою машину Фельцов, зафиксировала его выезд гораздо раньше, чем Кастальский с Селезнёвой вышли из больницы, а больше видеокамер поблизости не было. И к тому же, ещё находясь в больнице, Кастальский сказал Манулову о том, что шёл из больницы по проезжей части пустынной в это время дороги, так что даже если удастся доказать, что именно Фельцов сбил Кастальского, то любой адвокат ухватится за нарушение правил дорожного движения и тёмное время суток…

Следователь вздохнул и выписал повестку Фельцову, обязывая того явиться к нему завтра с утра. Фельцов фигурировал в двух делах, которые вёл Манулов, и в обоих делах фигурировали представители семейства Селезнёвых, у которых этот самый Фельцов работал.

***

— Арсений Кириллович, а у меня к Вам опять вопросы появились, - виновато улыбнулся Манулов, приглашая Фельцова присесть возле своего стола. – Мне непременно нужно точно знать, как Вы провели дни накануне и после смерти Константина Андреевича Селезнёва.

Фельцов удивлённо посмотрел на Манулова.

— А я разве помню? – пожав плечами, сказал он. - Это же ещё в начале весны было…

— Да, действительно, - согласился Манулов. – Но то, как Вы ворвались в палату интенсивной терапии к Кастальскому Сергею Юрьевичу, помните?

— Было дело, - согласился Фельцов. – Хотя, как зовут того парня, узнал только сейчас от Вас.

— Кстати, - как бы между прочим, поинтересовался Манулов. – Зачем Вы это сделали?

— Думал, что врачи перепутали, - помрачнел Фельцов. – Умер кто-то другой, а сказали, что Костя, потому что ему с каждым днём всё хуже и хуже становилось…

Манулов сочувственно покачал головой, записывая в бланк допроса показания Фельцова.

— А когда Вы последний раз были в больнице при жизни Кости? – задал следующий вопрос Манулов.

— Я туда каждый день ездил, иногда не по одному разу, и, вообще, тогда мы все крутились, как белки в колесе, надеясь спасти Костю…

— Все – это кто? – поинтересовался Манулов.

— Я, Андрей Сергеевич – отец Кости, и Лида – Костина жена…

— Лида… - задумчиво проговорил следователь и записал эти данные. – До меня дошли упорные слухи о том, что между Вами и этой самой Лидой – Костиной женой существуют довольно нежные отношения…