Султан моих снов

Глава 21

Аяз

Яся моется и ещё не замечает моего присутствия: из-за шумного напора льющейся воды и какого-то гула в трубах при работе душа едва ли можно было услышать, как я внезапно вошёл...

Понимаю, насколько неуместно такое поведение, ведь нарушил границы личного пространства, а прав на это не получал. Застал её врасплох, о чём она даже не догадывается и не подозревает. Сам себе дал разрешение, позволив подобные вольности, потому что…

«Есть слабое оправдание своему поступку» — и об этом скажу Ясе, для того и пришёл к ней.

Хотя всё равно не стоило вот так — нагло и бесцеремонно, поддавшись эмоциям, врываться сюда. Ну или должен был незамедлительно покинуть ванную комнату, пока она не увидела меня. А потом просто изобразил бы беззаботный вид, что ничего особенного не случилось и я тут не был, дабы не смущать девушку. Дождался бы, когда закончит и выйдет, чтобы позже поговорить на волнующую тему, выяснить все интересующие подробности и обсудить важные вопросы, которых накопилось очень много.

И лучше бы уйти, чтоб Ярослава не подловила меня за подглядыванием и тем, как пристально пялюсь на неё и облизываюсь в предвкушении чего-то большего — запредельного и крышесносного…

Это крайне сложно…

Я не в состоянии сделать ни шагу, как будто прирос к месту. Завис, жадно пожирая глазами её тоненькую фигурку, и не могу оторвать глаз — это выше всяких сил, непреодолимо манит магнитом. Сопротивляться невозможно. До одури мечтаю прикоснуться к Ясе, аж руки зудят от нетерпения почувствовать нежную кожу, вдохнуть сладковатый аромат…

«Невыносимо прекрасна. Идеальная. Само совершенство. Напоминает фарфоровую, хрупкую, изящную статуэтку».

Сравнивать сестёр неправильно и неуместно, так или иначе они разные — это успел понять за проведённое вместе с Ярославой непродолжительное время. Но всё равно внутренне коробит и паршиво от собственных мыслей, ведь если бы не был в курсе, кто именно передо мной стоит, то с лёгкостью перепутал бы их.

Впрочем, не хочу вникать глубже в истинные причины происходящего сейчас, продолжая внимательно следить за движениями девушки.

Яся скользит ладонями вдоль тела, каждого изгиба и округлостей, гладит себя, тщательно смывая пену. При этом слегка пританцовывает и что-то неразборчивое тихо напевает под нос.

Фантазия сразу подкинула искушающие образы. Возникло ощущение, словно она точно знает, что я нахожусь здесь, смотрю на неё и въедливо изучаю. А игривыми жестами якобы молчаливо приглашает меня присоединиться и окунуться в совместное безумие. Поэтому намеренно дразнит, привлекает, возбуждает и соблазняет.

Соблазнился…

И-и?

Привык считать, что после той ужасной трагедии, ни к одной женщине уже не почувствую даже жалкого подобия или крошечного намёка на настоящее сексуальное влечение, основанное не на банальной низменной похоти — удовлетворить потребности мужской физиологии. Да и удовольствие сомнительное — так, справить нужду, не более того. Не было раньше той, кто смог бы затмить Лале.

Теперь же всё по-другому…

Невозможно устоять, невозможно совладать с собой, невозможно противостоять этому зову. На части распирает от столь мощного притяжения, на каком-то инстинктивном первобытном уровне — обладать девушкой, назвать своей и никогда не отпускать.

Меня потряхивает крупной дрожью, в штанах стало тесно, а в паху ноет тянуще-приятной болью. Нет, с этой пыткой я не справлюсь, долгое воздержание тоже сказывается и влияет на поведение. А сходство Ярославы с Лале лишь усиливает эффект триггера, воздействуя на моё сознание. Эмоции зашкаливают, переполняют, через край хлещут фонтаном — к такой психологческой «атаке» я оказался просто не готов.

Хочу её до умопомрачения… Наизнанку выворачивает от нестерпимого обжигающего желания, хоть кожу сдирай живьём…

«Не хватало только сорваться и совершить непоправимые ошибки».

И уходить уже поздно… Яся обратила внимание на моё присутствие: она как раз выключила кран, а повернувшись передом, испуганно вздрогнула от неожиданности. Оступилась и поскользнулась, когда, в порыве прикрыть наготу, потянулась рукой за висящим на крючке полотенцем.

Скинув охватившее меня оцепенение, я резко подбежал. Приблизился быстрее, чем девушка упала бы, ударилась и пострадала по моей вине. Обнял за талию. Крепко прижал к груди и дополнительно придавил своим телом к стене, чтоб не дёргалась (на всякий случай).

«Какого… Что я вообще творю?» — пролетела запоздалая мысль. Ну ведь не стану брать её силой или добиваться согласия принуждением — это за гранью моего понимания, нормальный мужик так не ведёт себя в отношении слабого пола.

Вот именно — нормальный…

Сейчас моя адекватность под большими сомнениями. Маниакальное наваждение не утихает, а выдержка постепенно покидает, уступая место забытым, вычеркнутым из жизни, за ненадобностью, чувствам — и это не поддаётся контролю… По правде говоря, боюсь даже подумать и представить, на какие поступки я способен. Никогда не испытывал хоть что-то похожее.

Никогда!

Ярослава будит во мне бешеного дикого зверя!

С ума сойти!

Прошло ничтожно мало времени, как мы встретились и познакомились, а кажется, будто душу вырвали щипцами, отправили кататься по невероятным аттракционам с крутыми поворотами, петлями, взлётами, падениями и, в состоянии полнейшей неразберихи, засунули обратно. Внутри развернулся убийственный ураган, который норовит вырваться на волю в любой момент, захватив в свою разрушительную власть окончательно. Остановиться нет никаких сил, эмоции накалены до максимального предела. Ещё немного и рванёт.

Дурею от разрывающих на куски ощущений…

До чего ж приятно сжимать девушку в объятиях. Через ткань футболки остро ощущаю, как её соски топорщатся и упираются в мою грудь упругими горошинами.

И опять эта мощная вибрация между нами — бьёт разрядами тока…

— Аяз… — Яся выдохнула протяжно. Осторожно посмотрела в глаза. Заметно взволнована и напряжена, а взгляд лихорадочно бегает. Хотя оттолкнуть меня не пытается. — Что ты собираешься делать? — растерянным голосом спросила. Трепещет в моих руках — то ли от страха, то ли желания (надеюсь на второй вариант).

«Что собираюсь делать?» — ух, как звучит-то! Мой счётчик двусмысленности зашкаливает, и без того воспалённое воображение разыгралось хлеще прежнего.

Устоять невозможно!