Султан моих снов

Глава 41

«Несколько дней» — вот и всё, что осталось…

В запасе есть немного времени и, может быть, Аяз пересмотрит своё отношение к ситуации либо у него появятся новости, благодаря которым мне не придётся уезжать. Нет, уговаривать его не планирую. Если нужно — вернусь домой. Тем более он обещал: мы будем вместе, как только проблема решится. Хотя я воспользуюсь отпущенным сроком с максимальной отдачей — ещё сам не захочет отпускать, как бы обстоятельства ни сложились.

Объективно говоря, пока ничего не случилось, чтобы чего-то опасаться и торопиться. И произойдёт ли? — как знать. Ну кто сказал, что история должна повториться точь-в-точь? — и вообще, можно подумать, будто это единственно возможный сценарий развития событий. Понимаю, Аяз перестраховывается, опираясь на прошлый опыт, а этим он сыт по горло, поэтому ошибки недопустимы.

Я не унываю, стараюсь не поддаваться отчаянию и мрачным мыслям, доверяю моему мужчине, но… Как бы ни успокаивала себя, всё равно ощущение неизбежности накатывает как разрушительное цунами, готовое поглотить в своей мощи… А если мы с ним больше не встретимся? — это пугает сильнее всего.

Дашка ещё… Ожидаемо, моя подруга влезла со своим мнением, комментариями и советами — разумеется, не при Аязе. Когда он оделся и вышел из комнаты, мы с ней продолжили говорить по телефону. Она начала рассуждать на тему того, что я наивная дурочка, если верю во всю эту чушь и тешу себя напрасными надеждами, будто что-то значу для него. По факту — не более, чем временное развлечение, вот и пытается быстрее спровадить надоевшую «фанатку», ссылаясь на важные дела.

«Розовые очки разобьются… стёклами внутрь… и тогда будет в разы больнее» — добавила Даша в конце всех назиданий. Поддержала, называется… И, кроме как молча прожевать её замечания, ничего не оставалось, ведь озвучить все подробности я не могла. Да и не хочу что-либо объяснять, это никого не касается.

Почему некоторые считают, будто им виднее? В процессе разговора, я пришла к выводу, что надо ограничить наше общение, о чём ей прямо сказала. Она, конечно, оправдывала своё поведение беспокойством за меня — якобы добра желает и всё в таком духе. Даже тон голоса сразу сменила, потом извинялась, а в итоге ещё и обиделась с выгодой для себя...

Но это моя жизнь и вмешиваться никому не позволю!

Если Аяз обещал, что мы будем вместе, то нет повода сомневаться.

***

— Доброе утро, — я вошла на кухню, застав там Дамлу в гордом одиночестве.

— Доброе, — она взглянула в мою сторону и кивнула.

— Давайте помогу вам, — мне неудобно стало, что она суетится, а я только пришла.

— Всё готово. Садись. Будем завтракать, — Дамла улыбнулась.

— А где Аяз? — я устроилась за столом.

— С отцом. Сегодня Эмин неплохо себя чувствует, — она тоже присела. — Сейчас они придут.

— Вы чем-то взволнованы? — я не могла не заметить, что женщина встревожена.

— Нургюн куда-то подевалась. Сначала думала, она ушла в лавку — оказалось, её там нет. Наши работники уже открылись, а торговать некому. Раньше такого не было, она всегда предупреждала о своих передвижениях.

— А комнату вы проверяли, вдруг записку оставила? — «странно всё это».

— Да, смотрела. Ни-че-го… — Дамла покачала головой.

— Моя помощь нужна? — «с отцом Аяза посижу, например» — ему требуется уход.

— Пойдёшь со мной в магазин? Сын с мужем в больницу поедут.

— Конечно, пойду, — об этом можно и не спрашивать. Я рада быть полезной.

— Спасибо, милая, — она дотянулась до моей руки и мягко сжала пальцы. — Работа несложная: расфасовать товар, взвесить, упаковать, ценники приклеить — разберёшься. С покупателями я сама справлюсь, тут ты ничем не поможешь, турецким языком владеть надо.

— Хорошо, — кивнула ей. И уточнила: — По каким причинам Нургюн могла уйти? — «эта девушка вызывает всё больше подозрений» — и знаю, почему Аяз собирается отвезти отца к врачу. Он поделился со мной своими размышлениями. Если отравление подтвердится, то сразу станет ясно, кто к этому причастен. Но вот зачем она так делала? — непонятно.

— Расстроилась, наверное… — Дамла передёрнула плечами.

— Из-за чего? — «что-то здесь не то» — предчувствие не обманывает.

— Из-за тебя, — она посмотрела со всей серьёзностью.

— Из-за меня? — «ого?!» — настала моя очередь удивляться.

— Раз уж так вышло, что замуж её выдать не удалось, а из местных жителей никто своих дочерей не отдаст в жёны нашему сыну, из-за того случая с сорванной свадьбой, то мы решили поженить их, когда он вернётся. А приехал не один, у Аяза есть ты — вот Нургюн и огорчилась.

— Получается… Вы пообещали ей? — «ну а я помешала планам». — Если бы он не согласился?

— Второй раз сын не отказал бы отцу, выполнил бы любую просьбу, тем более Эмин болен. Но сейчас это уже не имеет значения. Полигамные браки мы с мужем не одобряем. И тебе не о чем переживать. Главное — с внуками не затягивайте.

***

Отец Аяза был немногословен за завтраком. Поприветствовал при встрече, представился, а потом больше молчал да слушал, чем спрашивал. И почти ничем не интересовался сам, в мой адрес ни одного вопроса не задал, обращаясь в основном к сыну, если что-то всё-таки уточнял в процессе разговора. Общались они на турецком языке, и пусть сути я не понимала, домыслить совсем не сложно — об мне речь шла.

Я старалась не глазеть на Эмина, но, каждый раз, стоило посмотреть на него, натыкалась на внимательный изучающий взгляд, а в конце беседы, он одобрительно кивнул и улыбнулся. Кажется, озвученных подробностей ему вполне хватило — по-моему, знакомство удалось, если можно так выразиться, ведь со мной не перекинулся и парой слов.

Кстати, сын с отцом — копии друг друга, и если бы не болезнь главы семейства, то сходство было бы заметнее. Впрочем, даже в таком состоянии невозможно не увидеть одни и те же черты лица. Они из той породы мужчин, которые с возрастом не теряют обаяния и харизмы, скорее наоборот — становятся ещё более привлекательными. Конечно, «неведомая хворь» подкосила Эмина и отняла у него много сил, превратив в немощного старика, хотя по факту это не так. Тем не менее, я всё равно рассмотрела в нём благородную внешность, по-мужски правильную — и можно уже сейчас представить, как Аяз будет выглядит с годами.

Когда мы с Дамлой пришли в магазин, она сказала мне, что её муж принял выбор сына, и я понравилась ему, а также он с нетерпением ждёт от нас внуков — хочет успеть понянчить, пока жив.

Опять тему детей затронула… всё бы ничего, но…

Как признаться? Врать тошно и мерзко, родители Аяза не заслужили подобного отношения. С другой стороны, понимаю: озвучь всю правду, их это расстроит и оскорбит вдвойне. Тогда Нургюн сможет претендовать на моего мужчину на правах невесты, а я останусь ни с чем и буду неугодна в этой семье. Вряд ли он согласился бы, как утверждает его мать, хотя от этого не легче.

Замкнутый круг получается…

Дамла, словно почувствовав моё напряжение, переключила внимание на свою историю. Поделилась со мной, по каким причинам Аяз единственный ребёнок. Оказывается, до того, как он родился, у неё было несколько выкидышей, и они с мужем уже отчаялись стать родителями. Несовместимость всему виной: из-за отрицательного резус-фактора и возникающего на фоне этого резус-конфликта, её организм каждый раз самопроизвольно избавлялся от нежизнеспособного плода. Бывает же такое, когда до определённого срока всё протекает нормально, а потом начинается необратимый процесс. И всё-таки, после всех попыток, им повезло: очередная беременность, пусть и была проблематичной, закончилась благополучно, подарив им сына.

Наверное, это ещё был посыл в мой адрес с намёком на возраст, чтобы не упустить драгоценное время — кто знает, как сложится у меня в этом смысле. Глубже я не задумывалась. Всё впереди.

В общем, за работой мы о многом говорили. Дамла успевала и покупателям помочь с выбором, и проверить, как я справляюсь, и ответить на вопросы знакомых, которые явно интересовались мной. Это я поняла по тому, как люди косились в мою сторону и о чём-то спрашивали.

А вот про Нургюн никто из нас не вспоминал. Девушка появилась ближе к обеду. Но не одна…