Супруга для Сима

Глава 8

Часом позже Рэнди смогла наконец покинуть мужчин и уйти в свое убежище наверху. Они теперь говорили о хозяйственных проблемах, и ни один из них не заметил, когда королева стола оставила застолье.

Она разделась, не зажигая света, а потом долго стояла у окна, вглядываясь в ночь. Наконец Рэнди подошла к постели, сбросила халат и легла, вновь испытав при этом легкий приступ головокружения. Как только у нее появится время, надо будет разобраться с этим головокружением, пока же она была уверена, что не сможет заснуть, особенно после долгого сна днем. Однако, почувствовав некоторое время спустя, как вместе с пожеланием спокойной ночи губы Сима осторожно коснулись ее губ, Рэнди удивилась. Должно быть, она уже довольно долго спала, потому что часы внизу пробили полночь.

— Приятных сновидений, милая, — произнес Сим. А затем добавил нечто странное: — Он парень что надо, Миранда, он останется прекрасным человеком всегда и во всем.

После таких слов Рэнди уже не могла заснуть.

Она лежала рядом с Симом и слушала его ровное дыхание. Почему он прошептал ей эти слова? Это звучало почти так, как если бы он извинял ее. А собственно, почему ему надо было ее извинять?

Как ей вести себя с Джеффом завтра утром? Что он должен сказать ей? Чем она должна ответить ему?

Рэнди смогла заснуть лишь перед самым рассветом, а когда она утром открыла глаза, Сима рядом с ней не было, он встал, как всегда, рано.

Завтракали они вшестером — миссис Файф и близнецы разделили их трапезу. К счастью, случайное упоминание Джеффа о том, что в Англию он летел на реактивном лайнере, существенно повлияло на направление застольной беседы, и Джастин с его бесконечными вопросами ни на йоту не позволял уклониться от данного направления. Джейн, у которой в такой беседе не было ни единого шанса, сидела, сохраняя зловещее молчание, во всяком случае, таким оно казалось Рэнди.

Когда завтрак окончился, Сим предложил Джеффу пройтись с ним до конюшни. При этом Джефф с сомнением посмотрел на Рэнди, но Сим весело уверил его: «Не бойтесь, Джефф, вы не опоздаете в школу, звонок будет слышен и в конюшне!»

Если Рэнди когда-либо и не хотелось звонить в школьный колокольчик, а такое, несмотря на энтузиазм, с которым она проводила занятия, все же бывало, ну, например, в тех редких случаях, когда Джейн особенно досаждала ей, то сейчас ей хотелось быть беззвучной, как сама тишина. Но ничего не поделаешь, дети уже толпились возле школы. Увидев такую прилежность, она устыдилась своих мыслей. Ни малыши, ни более взрослые сорванцы с репутацией отъявленных хулиганов — никто не хотел пропускать занятия в школе. У Рэнди не возникало даже малейшей необходимости обращаться к родителям, чтобы те следили за тем, как их дети посещают занятия. Она вздохнула и наклоном головы велела Джаму звонить в колокольчик. Джефф не показался к началу занятий, и Рэнди с надеждой подумала, что, может, он вообще не придет. А потом она увидела, как он пересекает лужайку, и, несмотря на испытываемую ею неловкость, сердце Рэнди непроизвольно устремилось навстречу Джеффу.

— Мирри, — сказал он с порога. Всего только «Мирри», и сел за стол рядом с ней.

Они начали занятия с молитвы, затем спели песню «Все прекрасно в этом лучшем из миров». А потом пришло время программы «Школа по радио». А позже, как всегда, настал час самостоятельной работы. Сосредоточенная тишина воцарилась в классной комнате: забыв обо всем, дети полностью погрузились в свои занятия. Очень часто Рэнди думала, что могла бы бить в барабан и дети все равно не услышали бы. И поэтому нисколько не сомневалась, что они не слышали, как Джефф сказал:

— Мирри, я жду.

Рэнди ничего не ответила, а он продолжил:

— Правда, ты-то меня не дождалась.

— Я уже объяснила это.

Поскольку при этих словах Джефф посмотрел на нее с недоумением, она коротко напомнила ему:

— В телеграмме.

Однако недоумение в его взгляде не исчезало, и Рэнди продолжила:

— Мой телеграфный ответ на твое письмо. В нем было написано…

— В нем было написано: «Да». — Джефф предупредил дальнейшие разъяснения Рэнди. — Это, — продолжил он, прежде чем та могла возобновить свою речь, — и объясняет, почему я здесь. Конечно, — нетерпеливо продолжил Джефф, — имеют место и другие причины, например, приобретение недвижимости. Мне нужно было вложить деньги в нечто солидное, и, когда стало известно, что выставлено на продажу такое поместье, да еще удобное тем, что расположено по соседству с местом, где живешь ты, — да, Мирри, не удивляйся, я разузнал, за кого ты вышла замуж и в какие края уехала, это было достаточно просто, — я понял, что это — пера судьбы.

— Но, Джефф, я по-прежнему не понимаю…

— Зато я понял. — Тут Джефф с горечью поправил себя: — Вернее, я думал, что понял.

— Понял что, Джефф?

— Да то самое «да»! Телеграмму в одно слово — «Да». Даже учитывая глубину твоей наивности, Мирри, я думаю, ты должна понимать значение слова «да».

— Конечно, я понимаю его. Но сам-то ты, Джефф, понимаешь ли ты его?

— Но ведь я же приехал, верно? — И тут же Джефф прервал сам себя: — Боже, ну зачем мы стараемся запутать друг друга подобным образом?

— Да в чем запутать, Джефф?

— Ты знаешь, почему я приехал. Я приехал, потому что ты меня просила об этом. Дорогая, я знаю, что ты огорчена. Я тоже далеко не самый счастливый человек на свете. Ведь все это из-за Сима, не так ли? Он просто великолепен. Мирри, он — далеко не то, что я ожидал увидеть. Поверь, я бы не стал осуждать тебя, если бы ты… Но ведь этого же не случилось, правда?

— Не случилось чего, Джефф?

— Ты не любишь Сима.

— Да, — тихо ответила Рэнди, — я не люблю Сима.

Да, она не любила его. Не возникало у нее того радостного, немного похожего на сумасшествие, возбуждения, которое всегда посещало ее в присутствии Джеффа. Никогда не возникало. И все же, все же, все же…

Джефф не отводил взгляда от лица Рэнди, как бы пытаясь понять что-то такое, чего она сама толком не понимала.

— Но ведь ты велела мне приезжать. — Он упрямо стоял на своем.

— Я ничего не велела, Джефф.

— Но твой телеграфный ответ на мое письмо…

— Это был ответ на вопрос, заданный тобой. Я считала, что в нем содержится все необходимое объяснение.

— Как правило, «да» — это не объяснение, — сухо сказал Джефф. — Это утверждение, выражение согласия, констатация факта, подтверждение свидетельства.

Рэнди не сводила глаз с Джеффа, до нее начинал доходить трагизм сложившейся ситуации.

А Джефф продолжал:

— Мирри, это правило действует по всему свету. Да, я люблю тебя. Да, я буду любить. Да, да, да!

— Но ты же не спрашивал меня об этом. — Заикаясь от волнения, Рэнди пыталась объяснить ему.

— Я не ставил этот вопрос прямо, — нетерпеливо перебил ее Джефф, — но ты же должна была понять, о чем речь.

— Ты не спрашивал меня об этом, — повторила Рэнди, — ты спрашивал…

— А почему бы нам вместе не перечесть это письмо? — с раздражением перебил ее Джефф, и Рэнди накрыла его руку своей, чтобы напомнить, что нужно говорить тише. — Принеси его, — продолжил Джефф уже более тихим тоном, но по-прежнему зло, — и покажи мне, что я сказал тогда и что ты сейчас хочешь представить как некое недоразумение. Принеси письмо, — повторил он.

— У меня нет его, Джефф.

— Понятно. Стоит ли хранить такую маловажную вещь, как это письмо, так ведь?

Некоторое время он молчал, а потом спросил:

— Но тогда, Мирри, скажи мне, ради Бога, зачем тебе потребовалось звать меня сюда?

— Я и не звала. Совсем не звала. Я и не думала звать тебя. Я только сказала…

— Ты только сказала «да».

— А «да» во всем мире означает утверждение, выражение согласия, констатацию факта, подтверждение свидетельства. — Рэнди устало повторила сказанное Джеффом и продолжила: — Джефф, случилось ужасное недоразумение.

— Ты имеешь в виду свой брак с Симом?

— Нет, вовсе нет. Выходя за него замуж, я полностью отдавала… ну, я полностью осознавала, что я делаю, и здесь не было никакого недоразумения, скорее здесь была… — Она почувствовала, как начинает дрожать ее голос. В который раз Рэнди не могла разобраться в своих переживаниях, тем не менее она продолжила: — Но в любом случае твой приезд сюда — это недоразумение. Когда я ответила на твое письмо…

— Которого у тебя больше нет.

— Я хотела сообщить тебе, что я вышла замуж, что все, что было до этого, больше не существует и что с этой поры…

— И все это в одном слове, — презрительно констатировал Джефф.

Рэнди могла только кивнуть.

— Но скажи, молю тебя, о чем я спрашивал тебя в своем письме?

— Ты спрашивал: не слишком ли поздно? Вот я и ответила: «Да». Понимаю, что ответ очень лаконичен, даже слишком лаконичен, но он нес в себе все, что ты хотел знать.

Сказав это, Рэнди посмотрела на Джеффа и замолкла, пораженная выражением его лица. Она поняла, что Джефф просто не верит ей.

— Похоже, ты мне не веришь, так ведь?

— Нет, я, конечно, мог спросить что-то принципиально важное, на что нужно отвечать «да». Например: «Я люблю тебя, Мирри»; например: «Ты любишь меня?» Или «Ты будешь…»

— Прекрати!

Она невольно повысила голос; кто-то из детей поднял голову и стал смотреть на них. Рэнди дождалась, пока дети вновь вернутся к своим занятиям, а потом повернулась и посмотрела Джеффу прямо в глаза:

— Было все именно так, как я сказала, Джефф. Ты спрашивал, не слишком ли поздно пришло твое письмо, и я ответила: «Да». Ты неправильно понял меня… Скорее, даже ты неправильно понял самого себя. И приехал. А теперь… а теперь…

— Что теперь? — тихо проговорил Джефф. — Что же теперь? Никогда бы не подумал, что ты выйдешь замуж за кого-то еще. Но я постараюсь удержаться от разговора об этом и от вопроса «Что же теперь?», если ты мне прикажешь.

— Я приказываю тебе, Джефф.

— Ты это приказываешь мне по велению и души и разума?

— Я приказываю тебе, — повторила Рэнди.

Не отводя глаз, Джефф смотрел на нее. Ее Джефф, ее любимый Джефф. Своим ответным взглядом Рэнди старалась убедить его, что она теперь живет в новом, совершенно ином мире, что она теперь — Миранда и больше никогда не будет Мирри. Но не смогла. Подавленная, она отвела глаза и только вздохнула:

— О-о, Джефф!

— Мирри!

Положение спас Джаму, который умел определять время по часам.

— Миссуси, — сказал он, — пришло время звонить в колокольчик.

— Ну так и позвони, Джаму, — ответила ему Рэнди.

Джефф уехал от них в полдень. Сим связался со службой санитарной авиации и попросил, чтобы самолет, возвращавшийся с вызова через «Йенни», приземлился у них и взял пассажира. После обеда Джеффа посадили на джип и отвезли на взлетную площадку.

Рэнди не стала провожать его до самолета. Более того, она даже не обратила внимания на то, что у Сима от удивления поднялись брови, когда он услышал ее отказ, высказанный в довольно грубой форме. Сим вообще вызывал у нее раздражение. Он снова вытащил на свет Божий тему о том, как обставить дом Джеффа, и снова Рэнди пришлось повторять, что она не владеет этим искусством. Когда же он стал утверждать, что она просто скромничает, и чуть ли не пообещал Джеффу советы своей жены, Рэнди буквально хотелось затопать на него ногами. Она чувствовала, что если бы не то обстоятельство, что у Джеффа нет своего средства воздушного сообщения, то день ее поездки в Вудоуэдду был бы назначен уже сейчас.

— Как жаль, что снова должен уехать надолго, — приводя Рэнди на грань умоисступления, сокрушался Сим, — а то я и сам мог бы доставить нашего художника-декоратора, специалиста по интерьеру.

— Тогда и я поеду с тобой, — заявила Рэнди.

— В другой раз, Миранда, эта поездка будет очень трудной.

«Слушай, ты, дурак, ты что, не видишь, какие авансы ты даешь Джеффу?» — Рэнди была готова кричать.

Если Джефф и обратил внимание на слова о предстоящем отъезде Сима, то судить об этом по его поведению было нельзя. Точно так же он не выказал никакого разочарования, когда Рэнди пожала ему руку и ушла в дом, даже не помахав рукой отъезжающему джипу.

Вскоре она услышала, как опустился самолет санитарной авиации и как почти сразу же он взлетел вновь. Потом послышался звук мотора возвращающегося джипа.

Когда Сим, обойдя весь дом, наконец нашел Рэнди, она всем своим видом показывала, что полностью погружена в работу над пособиями по обучению детей. Как это всегда было в обычае Сима, он не стал ее отвлекать от работы и, наверное, вышел бы молча из комнаты, если бы Рэнди не остановила его, повинуясь какому-то необузданному порыву раздражения.

— Сим, — обратилась она к нему через всю комнату, — почему ты проявлял такую настойчивость?

— Какую настойчивость, Миранда? — переспросил он.

— Ты же знаешь, я ничего не смыслю в том, как надо обставлять дом.

— Я убежден, что это не так.

— Хорошо, пусть это не так. Но если я так говорю, зачем ты все равно вынуждаешь меня помогать ему?

— Но, дорогая, — с удивлением произнес Сим, — ведь мы живем в пустыне и здесь…

— …И здесь принято поддерживать добрососедские отношения. — Рэнди с раздражением закончила фразу. — Но если соседи живут так далеко друг от друга, почему бы и отношениям между ними не быть столь же отдаленными?

— Я не понимаю тебя, Миранда, — сказал ее муж.

— Ведь ты же… ведь ты же буквально подталкивал нас, Джеффа и меня то есть, в объятия друг к другу.

И снова, как обычно, спокойный и выдержанный Сим ничем не выразил своих чувств. Очевидно, больше всего озабоченный тем, чтобы не мешать ее работе с методическими пособиями, он, выходя из комнаты, сказал очень странные слова, вернее, Рэнди назвала бы их странными, будь она уверена в том, что правильно расслышала сказанное, ведь Сим всегда говорил очень негромко. Он сказал, или так это прозвучало для Рэнди: «А разве вы не должны быть вместе?», или «А разве вы не были вместе?», или «А где вам еще быть?». После этого Сим исчез в коридоре, и Рэнди засомневалась: а говорил ли он что-либо вообще? Она даже не была уверена в том, что не придумала эти слова сама.

За обедом Сим вел себя как обычно — был добрым, внимательным и любящим, и она решила, что ей все только послышалось. Зато язвительная усмешечка на лице у Джейн, которую та явила следующим утром за завтраком, совсем не была плодом воображения Рэнди, и ей стало ясно, что подобную дерзость нельзя оставлять без внимания. Должно же быть какое-то понимание между нею и Джейн.

У нее было немного свободного времени между завтраком и началом уроков. Увидев в окно, что Джастин вышел на улицу без сестры, Рэнди решила, что Джейн находится у себя в спальне и что представляется прекрасная возможность поговорить с девочкой с глазу на глаз.

Она пошла по коридору к тому месту, где располагались спальни близнецов, у каждого своя. Поскольку ей не приходилось бывать в этой части дома ранее, Рэнди заглянула в первую открытую дверь и решила, что, судя по голым стенам и скудости обстановки, комната за этой дверью должна принадлежать мальчику. Поэтому она перешла в следующую комнату. Однако здесь на скамье стоял глобус небесного свода, на стенах были развешаны карты звездного неба, а на подоконнике стояло некоторое подобие телескопа. Никакого сомнения, это — владения Джастина. Значит, первая комната и является комнатой Джейн. С точки зрения Рэнди, назвать ее девичьей спальней можно было только номинально. Несомненно, Сим постарался, чтобы комната была обставлена наилучшим, с его точки зрения, образом. Это значит, что в ней были ковер, кровать, письменный стол и стул — все маленькое, все для детей. Однако Симу и в голову не могло прийти, что нужно как-то подчеркнуть разницу в помещениях для мальчиков и для девочек. «Бедная маленькая Джейн, — с сочувствием подумала Рэнди, — ей приходится жить среди этих голых стен».

Но потом она увидела несколько незатейливых украшений, должно быть сделанных рукой Джейн, и фотографию, вырезанную из журнала по цветоводству. Цветы и Джейн? Невероятно, но факт. Искусно завязанный бант на щетке для волос. Растроганная до глубины души, Рэнди взяла щетку в руки.

— Что это вы делаете в моей комнате? — услышала она голос Джейн. — Положите мои вещи на место! И раз уж вы здесь, можете смеяться над всем, что тут есть, сколько вам будет угодно.

Рэнди, по-прежнему держа щетку в руках, повернулась к стоявшей в дверях Джейн:

— Извини за то, что вошла без разрешения, но я сперва постучала. Потом, думая, что, может быть, ты не слышала моего стука, я рискнула заглянуть сюда и убедиться, что тебя действительно нет в комнате. Видишь ли, я чувствую, что должна поговорить с тобой.

— Положите щетку на место, — сказала Джейн, не обращая внимания на все сказанное Рэнди.

Рэнди исполнила ее просьбу.

— Дорогая, — сказала она, — стоило тебе сказать мне, и мы бы сделали твою комнату просто очаровательной. Это и сейчас не поздно сделать.

— Я ненавижу очаровательные комнаты, — ответила ей Джейн. Подойдя к стене, она сорвала картинку с цветами, а затем, стянув бант со щетки, нашла ножницы и разрезала его.

— Откуда же Симу знать, как нужно обставлять комнаты девочек. — Рэнди попыталась защитить своего мужа и сразу же пожалела, что сделала это.

— Кроме комнат, Сим не знает еще массу вещей, — тут же нашлась Джейн.

Рэнди решила использовать эти слова как предлог, чтобы начать разговор.

— Я хочу рассказать ему обо всем, Джейн, — сказала она, — правда, несмотря на то, что ты об этом думаешь, здесь мало что рассказывать. Но прежде чем я сделаю это, мне надо будет поговорить с Джефф… э-э… с мистером Смитом. Я… я должна показать ему одно место в письме, которое он… ну, которое он не может вспомнить.

— Но ведь вы же не можете показать ему то письмо, которое вы выбросили?

— Да, это так, Джейн, — согласилась Рэнди.

— Ну так вы его и выбросили! — торжествующе заключила Джейн.

— Да, но ты…

— Вам пришло время идти на занятия. — Джейн вежливо напомнила Рэнди.

— Но не могла бы я сперва получить свое письмо?

— Нет.

— Я ничего не имею против того, чтобы ты отдала его Симу, более того, когда ты решишь сделать это, я пойду с тобой, но только сперва разреши мне показать его Джеффу.

— Нет, — ответила Джейн.

— Но ведь это очень важно.

— Нет, — снова повторила Джейн.

Они стояли друг против друга — совершенно невозмутимая девчонка и гораздо менее невозмутимая Рэнди, которой оставалось только надеяться, что ее волнение не вырвется наружу. В своем скверном положении она была не в силах даже гадать, как долго они могли бы вот так простоять. Положение спас Джаму, который, опять сверившись с часами, решил подать звонок на занятия.

Еще минуту-другую Рэнди не двигалась с места. Потом она повернулась, вышла из комнаты и прошла по коридору прямо к школьной пристройке.

К молитве. К песне «Все прекрасно в этом лучшем из миров».

«Да есть ли в нем что-то прекрасное, в этом мире?» — думала Рэнди.