Свадьба мечты

Глава 10

Сверкающий лимузин Коловски на узкой улочке ничем не примечательного спального района выглядел совершенно сюрреалистично. Он был здесь таким же чужеродным элементом, как и его хозяин, вышедший из машины, чтобы галантно распахнуть дверь перед Лавинией.

— Я думала, мы заедем за тобой по дороге в аэропорт, — удивленно сказала она, устраиваясь на кожаном сиденье напротив Захара.

— Сегодня ты моя гостья, — улыбнулся он. — И обходиться с тобой будут соответственно.

По коже Лавинии побежали мурашки. Намек Захара был предельно ясным: сегодня она не была личной помощницей главы Дома, потому что он приготовил для нее совсем другую роль. А она так и не нашла слов, чтобы сознаться в том, насколько неуверенно она чувствует себя в этой роли.

Лавиния отвернулась к окну, пытаясь придумать какую-нибудь легкомысленную и остроумную реплику в ответ, но в голове было пусто. Паника, терзавшая ее со вчерашнего дня, разыгралась с новой силой.

«Тебе не о чем волноваться, все будет организовано по высшему разряду», — заверил ее Захар. Лучшие дизайнеры и модельеры Дома Коловски были к ее услугам, ей оставалось только выбрать наряды и аккуратно упаковать их в новенький кожаный чемодан. Как и любой другой мужчина, Захар считал, что это просто, не принимая во внимание тысячи мелочей, из которых складывается образ женщины.

Доверив Катине продумывать ее гардероб, Лавиния записалась к парикмахеру и косметологу, а потом отправилась в спа-салон, где помимо прочего сделала эпиляцию ног и зоны бикини, чтобы все волосы на ее теле были в идеальном порядке. А уж о том, каких невообразимых усилий ей стоило найти свадебный подарок для той, у кого в буквальном смысле слова есть все, даже вспоминать не хотелось.

Сборы Захара заключались в том, что он вылез из кровати.

Он даже не удосужился побриться.

Лавиния искоса взглянула на него и снова отвернулась к окну, тщетно пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Казалось, каждый предпринятый ею шаг приближал неизбежную развязку.

Сегодня Захар был особенно привлекателен. Строгий деловой костюм все же немного скрадывал его сексуальность, чего нельзя было сказать об идеально подобранной повседневной одежде. В угольно-серых льняных брюках и белой рубашке он был невероятно элегантен и столь же невероятно привлекателен. Лавиния завистливо вздохнула: Захар безо всяких усилий добился эффекта, на достижение которого она убила несколько часов.

— Я очень волнуюсь, — призналась она, нервно поправляя волосы. — Надеюсь, что смогу соответствовать королевским стандартам.

— Тебе не о чем волноваться. Король Абдулла известен своим гостеприимством, и с Жасмин вы отлично поладили. Уверен, мы прекрасно проведем время.

Всю дорогу до аэропорта Лавиния молчала, но было видно, что с каждой секундой она нервничает все сильнее.

Вскоре лимузин притормозил у небольшого, сверкающего на солнце частного самолета. Захар первым поднялся по трапу и оглянулся: Лавиния, едва переставляя ватные ноги, плелась следом.

— Все в порядке?

— Да, — кивнула она, вымученно улыбаясь ожидавшим их членам экипажа.

Войдя в салон, Лавиния не смогла сдержать восхищенный вздох. Вместо обычных рядов сидений здесь стояли шикарные кожаные кресла. В глубине салона виднелась барная стойка и двери, вероятно ведущие в отдельные комнаты.

— Ты боишься летать? — не выдержал Захар, глядя, как она судорожно застегивает ремень безопасности.

— Наверное, — вздохнула она.

— Перелет займет всего час.

Лавиния страдальчески усмехнулась, всем своим видом демонстрируя ему, что это будет самый долгий час в ее жизни.

— Почему ты раньше ничего не сказала? — нахмурился Захар.

— А я не знала, — обезоруживающе улыбнулась Лавиния. — Я еще никогда не летала на самолете.

— Вообще никогда? — изумился Захар, для которого постоянные перелеты были неотъемлемой частью рабочего процесса.

— Я и в Сиднее никогда не была. — Лавиния и сама порядком смутилась от своего признания. — Так что не жди, что я буду твоим гидом.

Она опять его удивила. Он был уверен, что подобные поездки с мужчинами Лавинии не в новинку, а она оказалась прекрасной бабочкой, запертой под колпаком у Коловски.

— Бояться нечего.

— Я знаю.

Захар вспомнил свой первый полет. Он не испытывал страха, лишь приятное волнение человека, чьи мечты наконец начали сбываться, но, возможно, за это ему стоило благодарить пожилого мужчину, который сидел рядом с ним и всю дорогу развлекал его разговорами. Захар решил испробовать его метод борьбы со страхами на Лавинии. Он рассказал ей о своем первом полете: о том, как он, будучи еще совсем мальчишкой, летел в Англию без денег, знания языка и особой надежды на то, что иммиграционная служба пропустит его в страну, а старый друг по детдому встретит в аэропорту, как и обещал.

Лавиния слушала его с улыбкой, на время забыв о шуме двигателей набиравшего высоту самолета.

Когда стюардесса предложила им легкий завтрак, Захар все еще рассказывал. Лавиния выбрала теплую чернику под охлажденным натуральным йогуртом, и крупные сладкие ягоды лопались у нее на языке.

После еды ей принесли шампанское с цветком гибискуса на дне бокала, и его нежные лепестки трепетали от поднимавшихся со дна золотистых пузырьков.

Сделав глоток шампанского, она повернулась к Захару. Его рассказ был интересным, но оставил после себя множество вопросов.

— Как же ты начал свою карьеру? — спросила она. — У тебя ведь, если я правильно понимаю, не было никакого образования?

— Я врал, — лукаво улыбнулся Захар. — Только пока это было необходимо, конечно. Я был сообразительным, уверенным в себе юношей. Наниматели всегда обращают внимание на эти качества. Вначале я целый год работал официантом и уборщиком, изучал язык и свои возможности. Пытался понять, что мне понадобится для первого шага вверх по карьерной лестнице. А затем я купил свой первый деловой костюм.

— Костюм? — удивленно переспросила Лавиния.

— Да, — кивнул Захар. — Но это был не обычный костюм. Я нашел хороший секонд-хенд, где продавались сшитые на заказ костюмы. Они были дороже, чем любой обычный костюм, но стоили своих денег. С правильной стрижкой, правильной обувью, правильным адресом…

— Правильным адресом?

— Я работал уборщиком в доме очень влиятельных людей, и каждое утро ровно в десять на коврик у их порога ложились письма. Некоторые из которых оказались весьма полезными, — подмигнул он. — Год я копил деньги, создавал правильный имидж. У меня было три рубашки, пять галстуков и один костюм. На первую зарплату я купил второй, а через год впервые заказал костюм у портного. Тогда мне уже не нужно было врать о своем образовании. Я знал, что, как только мой наниматель поймет, каков я в деле, он сам не захочет меня потерять.

— Да, уверенности тебе было не занимать, — улыбнулась Лавиния. — У меня бы никогда не хватило духу соврать о своем образовании. Но и возможности поступить в университет у меня сначала тоже не было, поэтому я пошла на специальные курсы.

— Курсы?

— Да.

— То есть ты до сих пор учишься?

— Уже в университете, на химическом факультете, — кивнула Лавиния. — Хотя это медленный процесс, и боюсь, он окончательно застопорится, когда я возьму к себе Рейчел. Такими темпами я получу диплом и начну преподавать только годам к тридцати.

— Ты учишься на химика?

— Да, — вздохнула Лавиния. — Я и представить себе не могла, насколько это долгий процесс.

— Это просто потрясающе!

Захар говорил совершенно искренне. Он словно смотрел фильм и вдруг надел 3D очки. Цвета и оттенки, которые он видел в Лавинии, стали ярче и насыщеннее, завораживая его своими переливами. В любой другой ситуации его бы это насторожило. Когда дело касалось бизнеса, Захар предпочитал избегать лишних деталей. Но с Лавинией все было иначе.

Самолет готовился к посадке. Симпатичная стюардесса убрала со столиков посуду и попросила их пристегнуть ремни. Зная, что приземление обычно пугает новичков даже сильнее, чем взлет, Захар неожиданно для себя предложил Лавинии взять ее за руку, но она рассмеялась и покачала головой:

— Я больше не боюсь. Чем дольше мы летим, тем лучше я себя чувствую. Кажется, мне даже начинает нравиться летать.

Словно в доказательство своих слов, Лавиния перегнулась через сиденье Захара, чтобы выглянуть в иллюминатор. Внизу, среди потрясающего великолепия океана и скал лежал Сидней, и этот вид никого не мог оставить равнодушным. Никого, кроме Захара, взгляд которого был прикован к Лавинии. Его ноздри наполнил нежный аромат ее духов, а руку жгло случайное прикосновение ее запястья.

Когда Лавиния подалась назад, их взгляды встретились. В серых глазах Захара она увидела отражение своего желания и предложение наконец дать выход энергии, уже не первый день сжигавшей изнутри их тела.

Лавиния сама поцеловала его, но в этом прикосновении губ не было смелости первого шага. Они уже давно сделали все первые шаги и были готовы двигаться дальше.

Как цезий, вступивший в реакцию с водой, тело Лавинии пенилось и таяло в умелых руках Захара. Он прошептал ее имя и чуть прикусил нежную мочку ее уха, словно предупреждая о своем желании. Но вместо того, чтобы целомудренно отстраниться, Лавиния только крепче прижалась к Захару. Ей не нужны были слова, чтобы выразить свою готовность отдаться на волю его рук и губ. Захар почувствовал это. Его ласки стали более дерзкими, а каждый новый поцелуй таил в себе отголоски грядущей бурной ночи.

Лавиния страстно отвечала на поцелуи Захара, но в глубине души ее терзало беспокойство. Она должна была вырваться из плена его губ и наконец признаться в том, что та смелая, чувственная женщина, которую он целовал, пробуждалась лишь в его объятиях, а ночью ему придется иметь дело не с ней, а с испуганной неопытной девчонкой.

— В эти выходные я столько вещей могу сделать в первый раз… — прошептала Лавиния, чуть отстранившись, и Захар победоносно улыбнулся, услышав в этой фразе обещание того, чего так долго жаждало его тело.

— Да, — продолжила она, нервно поправив упавшие на лицо волосы. — Сегодня я сделаю это впервые.

— Ты еще никогда не каталась на яхте? — снисходительно улыбнулся Захар.

— Нет, — покачала головой Лавиния. — Хотя да, я действительно никогда не каталась на яхте, но дело не в этом… — Было бы куда проще опять поцеловать его, чем произнести вслух эти роковые слова. — Я еще ни с кем не спала.

— Лавиния… — Он даже улыбнулся, услышав эту нелепость. — Мы же оба знаем…

— Что ты знаешь, Захар? — нахмурилась Лавиния. — Досужие сплетни, которых хватает в каждой крупной компании? Все шепчутся за моей спиной, болтают, что я спала с Алексеем, а может, и с Левандером, но слова — это всего лишь слова. Да, я могу посмеяться, пофлиртовать, умею подать себя, но это вовсе не значит, что я доступная, дешевая… Все в компании так думают. — Она бросила на него пронзительный взгляд. — Даже ты.

— Я так не думал, — покачал головой Захар.

Пусть он и предпочитал легкие, краткосрочные отношения, к каждой из своих любовниц он относился с большим уважением. Секс был ценным призом, за который Захар был готов отдавать себя каждой из них. Правда, только тело, не душу.

— Из твоих действий, — продолжал Захар, — я заключил, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя. И я испытывал раздражение вовсе не из-за твоих отказов, а из-за сбивающего с толку поведения. Нельзя же так себя вести и при этом… — Признание Лавинии совершенно выбило его из колеи, отказываясь укладываться в голове.

— А я и не веду, — вздохнула Лавиния, пряча глаза. — Такой я была только с тобой.

Ее слова все еще висели в воздухе, когда самолет коснулся земли. Толчок при посадке заставил Лавинию откинуться в кресле, но по силе он был не сравним с ударом, который только что обрушился на сидящего рядом с ней мужчину.

Самолет катился к аэропорту, постепенно сбрасывая скорость, когда Захар вновь заговорил:

— Мне не нужны отношения.

Захар надеялся, что выразился предельно четко. Лавиния должна была стать восхитительной передышкой в его полной проблем жизни, а не осложнить ее еще больше. Захар хотел Лавинию, но ту ярко накрашенную и остроумную Лавинию, которую видел в офисе и на приеме. Ту привлекательную женщину, которая, смеясь, бросала вызов всему миру, которая знала мужчин и те правила, по которым они играют. Он не желал мириться с существованием другой Лавинии, затягивающей его в болото чувств и эмоций, о которых он не хотел даже думать.

— А разве я просила отношений?

— Я тебя умоляю…

Опыт общения с женщинами не оставил сомнения в том, что они всегда хотят куда больше, чем он готов даже начать им давать.

— Разве мы не можем просто наслаждаться обществом друг друга? В конце концов, со дня на день у меня может появиться Рейчел. — Лавиния рассмеялась, глядя на его побледневшее лицо, и пояснила: — Именно поэтому отношения с тобой меня не интересуют. Я могла бы рискнуть своим сердцем, но ее — никогда. Я знаю, какую семью хочу для Рейчел, и ты никогда не смог бы стать ее частью.

В этой фразе слышалось приглашение к продолжению разговора, но Захар предпочел промолчать. Экипаж уже вышел, дверь салона открылась, а у трапа их ждал личный помощник короля Абдуллы. Захар отстегнул ремень безопасности, стремясь побыстрее выбраться наружу, но Лавиния схватила его за руку:

— Мне не нужны отношения, но я хочу быть с тобой. На одну ночь. На одну ночь я хочу забыться, чтобы потом было что вспомнить.

Захар не знал, что ей ответить. Он хотел провести с Лавинией гораздо больше, чем одну ночь, но это было до ее рокового признания.

— Захар…

Он отдернул руку и поднялся.

— Я уже сказал тебе в день нашего знакомства и повторю еще раз: ты даже не представляешь, с кем связываешься. — Наивное неоправданное доверие Лавинии раздражало его. — Лучше держись от меня подальше.

С этими словами он вышел из самолета. Лавинии не оставалось ничего иного, как последовать за ним, хотя от радости, которую она испытывала всего лишь несколько минут назад, не осталось и следа.

В сопровождении личного помощника короля они сели в шикарный лимузин, который отвез их на пристань, где ждала огромная белоснежная яхта.

Король и его семья тепло поприветствовали их, когда они поднялись на борт. Жасмин была рада снова видеть Лавинию. Оказалось, что в кругу семьи принцесса была избавлена от необходимости носить вуаль. Сейчас, в окружении родных людей, она была совсем не похожа на ту робкую девушку, которую Захар видел в Мельбурне. В просоленном воздухе то и дело звучал ее звонкий смех.

Роскошное судно вскоре отчалило из Дарлинг-Харбор и медленно поплыло вдоль берега. Открывающиеся виды на огромный Харбор-Бридж и великолепное здание оперы были настоящим праздником для глаз, но взгляд Захара был устремлен вовсе не на берег. Он смотрел на Лавинию, непринужденно болтавшую с Жасмин, и не мог отвести глаз. Осознание того, что от этой девушки следует держаться подальше, причиняло ему почти физическую боль.

Захар предпочитал, чтобы в его отношениях с женщинами все было предельно просто и прозрачно, а что может быть проще короткой страстной интрижки на одну ночь. Казалось бы, Лавиния предложила ему именно это, но Захар чувствовал, что за ее словами скрывается нечто куда более опасное.

После легкого ланча на палубе им показали каюты. Осмотрев свои апартаменты, Захар вновь убедился в том, что эти выходные окажутся для него сущим адом. А поскольку он сам дал помощнику короля четкие инструкции относительно комнат, этот ад был его рук делом.

Не подозревавшая о его смятении Лавиния тем временем распахнула дверь в свою каюту и ахнула от изумления. Она уже прошлась с Жасмин по палубе и поняла, что эта яхта ни в чем не уступает высококлассному пятизвездочному отелю, но отведенная ей каюта превзошла самые смелые ее ожидания. Главным предметом в комнате, конечно, была огромная кровать с балдахином и горкой атласных подушек, но и кроме нее здесь было на что посмотреть. Изящный туалетный столик из красного дерева, белоснежный диван, пушистые ковры и встроенное в мраморный пол ванной комнаты джакузи потрясали воображение не избалованной роскошью Лавинии.

— Это потрясающе! — Она бродила по каюте, заглядывая во все двери, восхищаясь то уже развешанной в стенном шкафу одеждой, то изящными фарфоровыми баночками с ароматическими маслами на полочке в ванной. — А куда ведет эта дверь?

— В соседнюю каюту, — ответила сопровождавшая ее девушка из персонала яхты, опустив глаза. — Мы понимаем, что между нашими культурами есть определенные различия…

Она явно была смущена, поэтому сообщила Лавинии, что обед будет сервирован на палубе через полчаса, и поспешила уйти.

— В соседнюю каюту, — эхом повторила Лавиния, зачарованно глядя на дверь.

На ручке явственно не хватало таблички «Не открывать! Опасно!», но сейчас с искушением боролась не Лавиния, а Захар, лежавший на кровати и недовольно буравивший дверь взглядом. Именно в этом положении его застала постучавшая и, не дождавшись ответа, заглянувшая в злосчастную дверь Лавиния.

— Привет, сосед!

Он не ответил, только еще сильнее нахмурился.

— Не волнуйся, я не прокрадусь сюда ночью. Можешь спать спокойно.

— Ха-ха, — мрачно отозвался Захар.

— Извини, что подпортила тебе планы. — Лавиния присела на край кровати. — Но я же говорила тебе не делать поспешных выводов…

Захар тяжело вздохнул. Она была права: он поспешил с выводами. Настолько, что попросил Эбигейл приехать в понедельник на замену Лавинии, которую собирался до конца пребывания в Австралии уютно устроить в своей спальне.

Между ними установилась особая связь, но нужно было взять волю в кулак и разорвать ее раз и навсегда. Они люди из совершенно разных миров, живущие в разных уголках земного шара. Он не создан для серьезных отношений, а Лавинии в скором времени предстоит воспитывать ребенка. Нет, все это не для него. Подобный расклад не устроил бы Захара и в лучшие времена, не говоря уже о текущем моменте.

— Если ты так долго ждала, тебе стоит подождать еще немного, пока ты не встретишь того, к кому ты будешь серьезно…

Захар не смог заставить себя закончить фразу. Сама мысль о будущем любовнике Лавинии была для него невыносима. А вдруг он окажется каким-нибудь подонком, для которого она тоже будет «лекарством на одну ночь» и которому будет плевать на ее чувства?

— Думаю, пора идти обедать, — заметила Лавиния, вставая. — Поверить не могу, что они дали нам соседние комнаты. Почему они решили, что мы пара? — Она покачала головой и подмигнула уныло взиравшему на нее Захару. — Увидимся на палубе, сосед.

Обед проходил в легкой неформальной атмосфере. Пока официанты возились с тарелками, Лавиния болтала с Жасмин и подружками невесты.

— Он очень красивый! — улыбнулась она, рассматривая фотографии жениха принцессы.

— Знаю, — счастливо вздохнула Жасмин. — К счастью, я младшая из пяти дочерей. Отец принимал гораздо более активное участие в выборе мужей для моих старших сестер и на какое-то время выпустил меня из поля зрения. Джастин — друг моего брата. Они вместе учились в университете, и он иногда приезжал во дворец. Несколько лет я ужасно по нему страдала, думала, что он совсем на меня не смотрит, но оказалось, что это не так. Полгода назад брат решился на разговор с отцом. Он смог объяснить ему, насколько я буду несчастна, если выйду замуж за одного из выбранных им кандидатов, а не за любимого мужчину. Иметь такую чудесную, понимающую семью — это настоящее благословение.

Лавиния заставила себя улыбнуться в ответ, но в ее груди все сжалось от боли. Она много раз представляла себе, как сложилась бы ее жизнь, будь у нее большая любящая семья. Семья, с которой можно было бы делить все радости и невзгоды, на которую можно жаловаться друзьям, с которой можно встречать Рождество и дни рождения…

Жасмин вдруг вспомнила, что должна поговорить с отцом, извинилась и отошла, а ее место занял Захар.

— Тебе надо намазаться солнцезащитным кремом.

Он издалека заметил, как покраснели худенькие плечи Лавинии, и, хотя ей не суждено было стать его любовницей, он все же чувствовал себя ответственным за ее благополучие. По крайней мере, на борту этого судна.

— Знаю, но я совсем забыла взять его с собой.

— Но он тебе совершенно необходим. Спроси у Жасмин, может быть, у нее есть…

Захар осекся. У Жасмин была чудесная смуглая кожа, не нуждавшаяся в подобных средствах, это Лавиния была белой, словно бутон лилии.

— Мне страшно просить, — призналась Лавиния. — Все здесь такие вежливые и обходительные, что могут послать за ним вертолет или выкинуть что-нибудь еще в таком духе…

— Я разберусь.

Захар переговорил с одним из членов команды и вернулся минуту спустя, держа в руках вожделенный тюбик.

— А увлажняющий крем после загара они отнесут к тебе в каюту.

— Каюта — это слабо сказано! — улыбнулась Лавиния. — Спасибо!

После обеда гости начали расходиться. Полуденное солнце пекло слишком сильно, чтобы оставаться на палубе, и король объявил, что пойдет вздремнуть. Лавиния полностью разделяла его желание, тем более что принцесса хотела посмотреть фильм, а значит, пока не нуждалась в ее обществе.

— Мы соберемся на ужин в семь часов, — сообщила ей мать Жасмин. — А сейчас отдохните, Лавиния. Наслаждайтесь кораблем, морем и солнцем.

Как и предсказывал Захар, королевская чета оказалась любезнейшими хозяевами. Лавиния поблагодарила устроившуюся в тени с книгой королеву за прекрасный обед и отправилась в свою каюту, где царил полумрак и блаженная прохлада. Она сбросила сарафан, оставшись лишь в трусиках и бюстгальтере, намазала порозовевшие плечи прохладным кремом с алоэ вера и растянулась на кровати, наслаждаясь легким, убаюкивающим покачиванием яхты.

Полностью расслабиться Лавинии не давали только мысли о том, что от Захара ее отделяет лишь одна дверь, и эта преграда не казалась ей достаточно надежной.

Поразмыслив, она решила, что даже хорошо, как он отреагировал на ее признание. Да, она хотела заняться с ним любовью, хотела, чтобы он стал ее первым мужчиной, но все остальное из того, что она сказала, было ложью.

Лавиния хотела большего, чем секс на одну ночь. Захар занимал все ее мысли. Рядом с ним она не боялась быть самой собой. Она рассказала ему о своем прошлом, о настоящем и даже поделилась надеждами на будущее, открыла ему свое сердце, и теперь он мог с легкостью разбить его.

Она перекатилась на спину и закрыла глаза, представляя себе лицо мужчины в соседней каюте.

Ее очаровал не Захар.

И не бизнесмен Беленки.

И не целеустремленный Риминик, решивший создать себя заново.

Это была совокупность его ипостасей: улыбка, от которой у нее все сжималось внутри, его мрачный юмор и проблески более мягкой, эмоциональной стороны его личности. Обладать им, быть в его объятиях, принадлежать ему, пусть и недолго, — это было бы умопомрачительно.

— Лавиния?

Захар не хотел входить без приглашения, но был Уже седьмой час, а из соседней каюты не доносилось ни звука. Предположив, что Лавиния все еще спит, он посчитал своим долгом разбудить ее, чтобы она не опоздала к ужину.

Он и сам собирался вздремнуть после обеда, даже снял рубашку и растянулся на своей роскошной кровати, но только зря потратил время, проворочавшись до самого ужина. Вместо сна его посещали разные фантазии, одна эротичнее другой. Несколько раз Захар подходил к двери, за которой скрывалось главное действующее лицо всех его дневных грез, но что-то его останавливало.

Захар сам не понимал, что с ним происходит. В прошлом он разбил немало сердец, а Лавиния сама сказала, что готова отдаться ему на любых условиях, но не вовремя пробудившаяся совесть отвергала все доводы, запрещая ему приближаться к этой девушке.

— Лавиния! — Захар постучал еще раз и, так и не дождавшись ответа, заглянул в каюту. — Уже седьмой час.

Она в ужасе подпрыгнула на кровати и взглянула на часы. Захар был прав, а это означало, что на подготовку к званому ужину с королем ей осталось меньше часа. А ведь с ней нет ни Катины, ни парикмахера…

— О господи! — Она уставилась на застывшего в дверном проеме Захара, но тут же отвела взгляд, стараясь не думать о его потрясающей фигуре. Но, даже глядя на цветочный орнамент на обоях, она продолжала мечтать только о его широкой груди, покрытой кудрявыми темными волосками, спускающимися вниз, к поясу теперь уже мятых льняных брюк.

Он выглядел мрачным, встревоженным и… прекрасным, как никогда.

Но Лавинии было проще огрызнуться, чем признать это.

— Почему ты не разбудил меня раньше?! — возмущенно воскликнула она, вскакивая с кровати.

— Решил, что в последнее время делал это слишком часто, — пожал плечами Захар и отвернулся, чтобы уйти.

Лавиния застыла, как громом пораженная, глядя на его широкую, испещренную шрамами спину.

Наверное, Захар услышал ее судорожный вздох и понял, чем он был вызван, потому что мускулы на его спине напряглись. Он чуть повернул голову, словно хотел посмотреть на ее реакцию, но через мгновение передумал и закрыл за собой дверь.

Лавиния еще минуту стояла на месте, силясь осознать увиденное.

Она никогда не плакала. В возрасте пяти лет она поняла, что слезы абсолютно бесполезны, и исключила их из списка способов реагировать на происходящее. Куда более продуктивно улыбаться и двигаться дальше, невзирая ни на что.

Счастье было ее сознательным выбором. Она силой вырвала себя из болота горечи и гнева, в котором тонула долгие годы. Но сейчас эти темные чувства вновь захлестнули ее. Она была зла на Нину, Ивана и всех тех, кто оставил на теле Захара эти ужасные отметины. Ту же всепоглощающую ярость она испытала, когда узнала о синяках на теле Рейчел.

Вот только мальчик, который когда-то получил эти шрамы, давно вырос. Вырос и превратился в мужчину, не нуждавшегося ни в опеке Лавинии, ни в ее сострадании. Поэтому она сделала то, что получалось у нее лучше всего: проглотила непролитые слезы, замаскировала солнечные ожоги тональным кремом, а затем занялась волосами и лицом.

Едва она надела платье, как в дверь постучал Захар.

— Нам пора, — с порога заявил он.

Захар тоже не терял времени даром. Он побрился, привел в порядок волосы, всего час назад торчавшие в разные стороны, словно колючки сердитого ежа, и надел костюм. В отличие от Лавинии он был полностью готов к ужину.

— Еще пару минут, — взмолилась она.

— Одну, — разрешил Захар и устроился на диване, стараясь не слишком откровенно разглядывать свою очаровательную спутницу.

Ее точеную фигурку облегало умопомрачительное платье из черного бархата и кружев, подчеркивающее каждый изгиб ее тела, а длинные светлые волосы рассыпались по плечам золотым водопадом. Пальцы Захара ныли от желания прикоснуться к ее нежной коже, внизу живота разгорался пожар.

— Хорошо выглядишь, — сказал он, буравя взглядом цветочный орнамент на ковре. — Просто фантастика. Это платье…

«Эта женщина в этом платье», — мысленно дополнил он.

— Спасибо, — широко улыбнулась Лавиния и взяла с туалетного столика маленькую, аккуратно упакованную коробочку.

— А это что?

— Подарок для Жасмин.

— Я куплю подарок в понедельник.

— Я и не сомневаюсь! — сказала Лавиния, поправляя платье перед огромным зеркалом. — Или попросишь меня купить что-нибудь красивое, дорогое, со вкусом, чтобы отблагодарить короля за гостеприимство. А это, — она повернулась к нему, улыбаясь, — всего лишь небольшой подарок для Жасмин лично от меня.

— Уверен, ей будет приятно, — улыбнулся он и предложил ей руку. — Пойдем.

Они поднялись на палубу и отправились в столовую, где уже начали собираться гости. Захар смотрел на тоненькую руку, лежавшую поверх его собственной, и думал о том, что, несмотря на недосягаемость этой девушки, он почему-то чувствует себя сейчас частью пары. До сегодняшнего дня он и не предполагал, что подобная ассоциация может прийти к нему на ум.

Стол выглядел так, словно был сервирован в лучшем ресторане Сиднея. Здание оперы во всполохах ночной подсветки, мимо которого они проплывали, оказалось идеальной декорацией. Еда и компания были выше всяких похвал. Разве он не должен был быть счастлив? Разве этот вечер не является идеальным вступлением к его грядущему триумфу?

Но милые люди, окружавшие его, и девушка, сидевшая рядом с ним, заставляли Захара думать о том, что возможен и другой вариант развития событий.

Он чувствовал себя чужим на этом празднике, незваным гостем, который хитростью втерся в доверие к окружающим, и от этого даже у самых изысканных блюд появлялся горький привкус.

Захар смотрел на Лавинию, и его сердце сжималось от тоски. А она, не подозревая о его невеселых мыслях, протянула Жасмин сверток.

— Помнишь, я рассказывала тебе о наших предсвадебных традициях? — Тональный крем давно стерся, и Захар увидел, как Лавиния покраснела от смущения, наблюдая за тем, как Жасмин с энтузиазмом разворачивает ее подарок.

— Это всего лишь маленькая безделушка. Не знаю, понравится ли она тебе, но это старая традиция…

— Какая красивая! — Жасмин держала в руках подковку из голубого стекла.

Она была маленькой и хрупкой, но чувствовалось, с какой заботой и любовью она выбрана.

Жасмин счастливо улыбнулась и крепко обняла Лавинию.

— Приятно видеть, что у моей дочери появилась новая подруга, — прошептал король, сидевший рядом с Захаром. — Людям нашего круга не так-то просто найти друзей. Уверен, что вы знаете, о чем я говорю.

Захар молча кивнул, глядя на поблескивающий в свете луны океан.

Лавиния тем временем посвящала Жасмин в тайны соцсетей, взяв с нее обещание выложить в Интернет фотографии со свадьбы. Жасмин с восторгом согласилась, и девушки погрузились в обсуждение грядущего события. Вне сомнения, они уже подружились и будут поддерживать связь и после свадьбы…

А потом Захар вспомнил то, о чем решил не вспоминать сегодня.

Никакой дружбы не будет, потому что на следующей неделе в это же время имя семейства Коловски и их Дома моды для короля Абдуллы и всего остального мира будет смешано с грязью. Все превратится в хаос, а Лавиния окажется в его эпицентре.

Нет.

Он сможет ее защитить.