Свет во тьме

Глава 16

Это был первый раут Дженнифер, и она очень нервничала, несмотря на то что все происходило в знакомой ей обстановке Грейхевена. Теперь она чувствовала себя здесь как дома, но иногда ловила себя на том, что смотрит на окружающую ее роскошь словно бы впервые. Эти огромные покои, сверкающие серебряные канделябры, роскошные восточные ковры — что ж, возможно, когда-нибудь она станет соответствовать всему этому.

Бальное платье, к счастью, превзошло все ее ожидания. Они с Кэтрин шили свои платья вместе с помощью рабынь-служанок, и Дженнифер была восхищена результатом. Еще бы — атласный зеленый наряд необычайно подходил к цвету ее глаз. Ткань была подернута золотыми нитями, а сужающаяся книзу полочка корсажа украшена мелкими бантами. Верхние юбки спереди расходились, открывая гофре второй юбки, а короткие, по локоть рукава были украшены ажурными золотистыми кружевами. Вырез же получился таким откровенным, что Дженнифер поначалу пыталась возражать, предлагая закрыть ложбинку между грудями прозрачным шарфом, но Кэтрин и слушать ничего не стала.

Платье Кэтрин, едва ли не столь же откровенное, было из серого атласа, правда, не такого вдовьего оттенка, который она обычно выбирала. Наряд ее переливался и блестел, плотно обтягивал стан и расширялся книзу. Гофре второй юбки было стального цвета. Искусно собранные, напомаженные и посыпанные рисовой пудрой волосы и нарумяненное лицо делали ее на удивление привлекательной.

Волосы Дженнифер Кэтрин пудрить отказалась и только слегка коснулась белой пудрой ее лица.

— У вас слишком хороший цвет лица, чтобы скрыв его, — пояснила она. — Большинство женщин вынуждены накладывать толстый слой пудры или даже воска, что скрыть оспинки и другие изъяны. Вам это ни к чему. И волосы ваши слишком хороши, чтобы портить их пудрой.

— А не буду ли я странно выглядеть, если не напудрю волосы, идя на раут? — усомнилась Дженнифер.

— Чепуха! Считайте себя законодательницей новой моды, — загадочно улыбнулась Кэтрин.

Впрочем, она не стала пудрить волосы Дженнифер и исключительно потому, что Грею нравился цвет ее волос, сам Грей никогда не пудрил свои волосы и не пользовал париками. Специально для раута Кэтрин забрала волос Дженнифер вверх, скрепила их конскими волосами, и у нее получилась модная высокая прическа. Лишь несколько локонов задорно падали ей на уши.

Дженнифер придирчиво рассматривала себя в зеркале. Увидев нерешительность подопечной, Кэтрин постаралась ее отвлечь.

— В конце концов, — сказала она, — у вас будет самое красивое на рауте платье.

Дженнифер, несмотря на волнение, улыбнулась подруге.

— Вы хотите сказать, после вашего.

— Все леди будут завидовать нам, — кивнула Кэтрин. Потом вдруг нахмурилась: — Я беспокоюсь, точно ли по моему рецепту будет приготовлен пунш. Может быть, сходит, вниз, проверить все самой?

— Кэтрин, — урезонила ее Дженнифер. — Вы уже четыре раза давали этот рецепт Мозесу. Три кувшина пива, три кувшина бренди, три фунта сахару, корицу и мускатный орех. Я уверена, что он сделает все как надо. По-моему вы волнуетесь так же, как и я.

— Пожалуй, — согласилась Кэтрин. — Прошло уже более семи лет с тех пор, как у нас здесь было что-то вроде раута, и тогда я была очень молода. В шестнадцать лет мне хотелось только танцевать и найти мужа. У меня в том возрасте были очень романтические представления.

— Возможно, вы и сейчас не слишком бы волновались, если бы считали бал только удобным случаем, чтобы потанцевать и подыскать себе мужа.

— О Боже, Джен, я больше никогда не смогу танцевать!

Дженнифер спохватилась: она совсем забыла о физическом недостатке Кэтрин, ибо бальное платье полностью скрывало все изъяны.

— Да… наверное, нет. Но вы можете флиртовать и беседовать. Вы, без сомнения, приведете в восторг любого мужчину в зале.

Кэтрин ничего не ответила. Она вспоминала последний в Грейхевене раут, женитьбу Грея и Дианы. Молодая и веселая, Кэтрин тогда с восторгом присоединилась к гостям, танцующим деревенские танцы. Партнерами ее были симпатичные молодые люди, которые наперебой осыпали ее цветистыми комплиментами.

А через несколько дней она сломала ногу, и теперь ей уже никогда не придется танцевать.

Ладно, прочь все воспоминания! Ее истинная цель — вовсе не поиски мужа, а счастье Дженнифер и Грея. И не имеет никакого значения, может ли она танцевать. Главное, чтобы они танцевали друг с другом, вот этим-то ей и предстоит заняться.

Глядя на восхитительное платье Дженнифер и ее молодость, и красоту, она подумала, что такое может и не повториться. Все зависит от поведения Грея: будет ли он настоящим хозяином дома или впадет в капризное настроение.

Кэтрин закрыла глаза в молчаливой молитве. Итак, все теперь зависит от Грея. А он был весьма ненадежным человеком.

Полчаса спустя Кэтрин и Дженнифер приветствовали прибывающих гостей. Раут решено было проводить в восточном крыле дома, где располагался специальный бальный зал. В других домах подобные рауты проводили, как правило, в гостиных, а иногда даже в холлах, которые планировались достаточно просторными, чтобы использовать их в разных целях. Тем не менее при строительстве Грейхевена Грей специально добавил два крыла. Одно из этих крыльев было отведено под бальный зал, образцом которому послужил зал резиденции правительства. Это была протяженная комната с каминами с каждой стороны. С потолка свисали четыре хрустальных люстры с зажженными свечами. Середина зала была освобождена для танцев, а по стенам стояли чиппендейловские стулья с богатыми резными украшениями.

Уверенность Дженнифер вмиг улетучилась, едва только начали прибывать гости. Ей казалось, что все мужчины смотрят на нее с вожделением. Леди в атласных и парчовых платьях с квадратными или круглыми и слишком откровенными декольте смотрели на нее с некоторым презрением, но не без любопытства. Дженнифер теперь лучше понимала причины такого отношения. Аристократия Виргинии только недавно стала располагать деньгами для строительства огромных домов. Леди теперь получили возможность наблюдать за прядением, окраской тканей, приготовлением пищи, им не надо было самим выполнять эту нелегкую работу. Вот потому-то аристократия так ревностно оберегала свои позиции. Как и английское общество, виргинское жестко делилось на классы. Каждый виргинский плантатор считал себя представителем высшей знати, хотя даже английский лорд не всегда позволял себе такое. Аристократии было крайне важно поддерживать свой статус в обществе. И в соответствии с этим они получали образование, одевались и заключали браки.

Грей же, женившись на Дженнифер, нанес пощечину каждому плантатору в колонии. Да как он мог?! С его-то знаменитым домом, бесконечными акрами прекрасной земли, простирающимся вдаль Джеймсом. Неужели нельзя было подыскать себе в жены достойную женщину их круга? Нет, женился на неграмотной и некультурной и хотел сохранить ее в первозданном виде — грязной, необразованной, в домотканом платье. Он хотел эпатировать ею общество. И Дженнифер представила, как она приветствует гостей в своем залатанном, крашеном индиго платье, в поношенных кожаных ботинках, грязная, с сальными волосами. Брр! Как бы они смотрели на нее!

Конечно, это и в самом деле было бы очень забавно, но не настолько уж она глупа. К тому же она, судя по всему, влюбилась в своего жестокого мужа.

И здесь, словно мысленно притянув его к себе, увидела она Грея. Он направлялся к ней из главной части дома. У нее перехватило дыхание — как же он красив! В отличие от других мужчин в голубых и зеленых костюмах на нем были серые, с металлическим отливом, фрак и жилет, и черные атласные панталоны до колен. Его наряд не отличался особыми излишествами, лентами, вышивками, оборками, чего не чурались другие джентльмены, единственным украшением служили фламандские кружева на сорочке. Он не выносил париков и не пудрил волосы, и его волосы цвета эбенового дерева сейчас были собраны в пучок и перехвачены черной шелковой лентой. В перчатках серого цвета, он нес в руке треуголку, как было принято в торжественных случаях. Она коротко взглянула на него и обмерла, пораженная его мужественностью. Подняв взор, он увидел ее и в изумлении замер на месте.

Боже, как она красива! Грей с вожделением окинул ее придирчивым взглядом. Платье выгодно подчеркивало глубокий зеленый цвет ее глаз, и золотые нити в ткани ее наряда, сверкающие в свете люстр, словно сливались с золотом ее волос. Легкий слой пудры у нее на лице только выгод: оттенял золотистый цвет ее кожи. Он ощутил прилив гордости. Одетая в атлас и кружева, красивая и грациозная, как и должна быть жена плантатора, она была частью этого мира и будто всегда являлась ею.

Вдруг осознав, что стоит словно вкопанный посреди зала и гости бросают на него любопытные взгляды, он обрел контроль над собой и двинулся вперед. Надо же, какие сильны эмоции она вызывает.

Будь все проклято, но это тяготение к ней начало раздражать его.

Недовольный собой, Грей остановился рядом с Дженнифер. Она подняла на него взгляд, ожидая комплимента ит хотя бы вежливого приветствия, однако он лишь вполголоса холодно произнес:

— Ради Бога, улыбайтесь! Никто здесь не знает, что такое кислое выражение лица привычно для вас. Еще подумают, что вы страдаете от головной боли.

Наставив ее, таким образом, он направился сквозь толпу гостей к чаше с пуншем, Дженнифер, тяжело вздохнув, проводила его тревожным взглядом.

Кэтрин рядом с ней огорченно охнула. Она заметила восторженный взгляд Грея, когда он остановился при виде своей жены. Ясно, что он нашел ее еще более привлекательной, чем обычно, но он решил утопить свое волнение в пунше.

Справившись с собой, Кэтрин улыбнулась Дженнифер так, будто брат вел себя вполне прилично.

— Не забудьте, что вы с Греем открываете менуэт, — напомнила она девушке.

Дженнифер кивнула, но, судя по всему, эта перспектива вряд ли радовала ее. На самом деле ей была ненавистна сама мысль об этом. Грей ведь снова захочет видеть в ней Диану.

Танцуя с ней, он будет представлять, что с ним совсем другая женщина.

Дженнифер была готова бежать прочь от окружавших ее насмешливых взглядов и ехидных улыбок. Она чувствовала себя так, будто в бальном зале каждый знал, что муж ни во что ее не ставит. Тем не менее она улыбалась гостям застывшей улыбкой. Казалось, в этом избранном обществе считают, что вежливо обращаться следует только с равными себе. А она пусть и красиво одетая, но все-таки трактирная девчонка и заслуживает только враждебности. При ее приближении гости отворачивались от нее, оживленные разговоры вмиг смолкали.

Наконец раздались звуки менуэта, клавесин ради такого случая перенесли сюда из гостиной. Едва Дженнифер двинулась через зал, как ощутила на себе недобрые взоры и кривые ухмылки. Что ж, так и должно было быть. Все они смеются над ней, поскольку знают, что она только что научилась танцевать, и жаждут посмотреть на ее конфуз.

Ничего, она еще покажет им, что умеет танцевать менуэт не менее грациозно, чем любая из присутствующих в этом зале!

И вдруг, поняв, отчего все так развеселились, она резко остановилась. Тем временем на середину зала, открывая бал, уже вышли Грей и Мелисса.

Дженнифер не видела, как приехали супруги Лайтфут. Кэтрин пригласила их, желая потрафить общественному мнению, считая, однако, что Мелисса едва ли отважится прийти. И вот она здесь, и даже танцует с Греем.

Они словно были созданы друг для друга: оба высокие, изящные и невероятно привлекательные. А еще холодные и бессердечные.

Готовая сквозь землю провалиться, Дженнифер повернулась и сквозь толпу гостей двинулась вон. Одно то, что все их соседи дружно над ней смеялись, коробило девушку, но вдобавок ко всему ее оскорбил собственный муж! Нет, он больше ни на минуту не останется. Однако стоило ей приблизиться к двери в сад, как рядом с ней выросла Кэтрин взяла ее за руку.

— Дженнифер!

— Я ухожу, — резко отозвалась та, словно пригвозди подругу к месту злобным взглядом.

— Нет, вы не уйдете, Дженнифер, — возразила Кэтрин еще крепче сжимая ее руку. — Им же интересно, что вы сделаете, Джен. Неужели хотите, чтобы все смеялись над вами.

— Они уже смеются.

— А будут смеяться в голос. Останьтесь, Дженнифер. Если вы уйдете, они никогда не примут вас. Никогда!

— Мне все равно!

— Вам все равно, что подумает Грей? — нашлась Кэтрин. — Он тоже наблюдает за вами. Он хочет убедиться в своей победе. Не дайте ему победить, Дженнифер. У вас есть преимущество, я точно знаю. Он вас боится. Боится прикоснуться к вам, иначе не решился бы так нагло вас оскорбить. Никогда прежде он не был таким возмутительно грубым.

— Я дико польщена, — отозвалась Дженнифер. — Из-за меня он стал еще более грубым. А теперь пустите меня.

— Дженнифер…

— Это вы во всем виноваты, — прошипела Дженнифер. Слезы навернулись ей на глаза, но она овладела собой. Не хватало еще расплакаться из-за Грея! — Это ведь ваша идея. Вы что, не знали, что Грей станет третировать меня?

— Нет, — покаянно призналась Кэтрин. — Я думала… когда он увидит, как вы красивы, он сразу влюбится в вас.

Дженнифер тотчас подняла голову, и их взгляды встретились. Тут же совсем неожиданно, несмотря на то что глаза ее были полны слез, она улыбнулась, осознав, что была не права. Кэтрин от всего сердца желала ей добра.

— Все ясно. Так вот почему вы хотели, чтобы декольте на моем бальном платье было таким откровенным! Вы думали, что этим я положу его на обе лопатки?

Успокоившись, что у подруги улучшилось настроение, Кэтрин улыбнулась:

— Вы на самом деле очень красивы, Дженнифер. Если у Грея есть хотя бы здравый смысл…

— У него его нет, — ответила Дженнифер, собираясь обернуть случившееся в свою пользу. Кэтрин права — ей нельзя дать повод Грею праздновать победу. Особенно теперь, когда он совершил столь возмутительный поступок. — Но может быть… Как мне привлечь его внимание?

— Мне кажется, вам поможет это бальное платье, — посоветовала Кэтрин.

— Пожалуй, — отозвалась Дженнифер. — Попробовать пробудить в нем ревность?

Кэтрин закусила губу.

— Может быть, у вас и получится. Но мужчины вроде бы не очень-то стремятся пригласить вас на танец.

— Да, вы правы.

— Судя по всему, из этого ничего не выйдет. Значит, надо привлечь его внимание как-то иначе.

— Ну… а может быть, мне пофлиртовать с ним?

— Не знаю, Джен… — усомнилась еще сильнее Кэтрин.

Дженнифер пожала плечами:

— А почему не попробовать?

Она прекрасно понимала, что рискует показаться еще более смешной в глазах жадного до сплетен общества — достойная жалости жена ищет внимания абсолютно равнодушного к ней мужа. Тем не менее чем черт не шутит!

Музыка замолкла, танцоры поклонились дамам, те дружно присели в реверансе. Дженнифер через весь зал направилась к мужу и заставила себя улыбнуться.

— Хорошо проводите время? — спросила она, хлопая ресницами точно так же, как это делала Мелисса. Вопрос, конечно, был смешным, потому что Грей никогда не испытывал радости от подобных празднеств. Но надо же ей было сказать!

Грей несказанно изумился, а потом натянуто улыбнулся.

— Конечно, — с сарказмом ответил он. — Мы с миссис Лайтфут как раз пришли к выводу, что раут удался.

Подавленная и униженная, Дженнифер опустила глаза, поняв, что вклинилась в интимный разговор мужа с любовницей.

Мелисса выглядела красивой и изысканной в платье из темно-синего бархата, выгодно подчеркивающем фарфоровую белизну ее кожи. Декольте ее было столь откровенным, что от него не мог оторвать глаз ни один мужчина моложе девяноста лет. Она являла собой истинную леди, взять хотя бы напудренные волосы, причесанные на французский манер, и, голубые шелковые туфельки на ногах.

Дженнифер молча посмотрела на миссис Лайтфут, та же ответила ей презрительным взглядом.

Подавив острое желание скрыться в толпе, сбежать прочь от насмешливых улыбок мужа и его любовницы, Дженнифер заставила себя повернуться к Мелиссе.

— Миссис Лайтфут, — вежливо произнесла она, чуть склонив голову, — рада видеть вас снова. — Переведя взгляд на мужа, она тут же добавила: — Но не стану вам мешать, простите, что прервала вашу интересную беседу.

Грей от удивления широко раскрыл глаза: надо же, она с честью сумела выйти из сложного положения, в которое сама себя поставила! Теперь в его серых глазах мелькнули какие-то бесовские искорки, и он на правах мужа крепко схватил ее за руку.

— Нет уж, любовь моя, — сказал он вкрадчивым голосом. — Вы нам нисколько не помешали. Окажите нам честь, побеседуйте с нами немного. Я так мало виделся с вами в этот последний час.

Дженнифер с ужасом почувствовала, что он положил ей руку на плечо, и присутствующие с любопытством уставились на эту троицу. Судя по загоревшимся глазам, всем в зале было известно, что Мелисса — любовница Грея и своим жестом он немало смутил ее.

Беспомощная, схваченная крепкой рукой мужа, Дженнифер украдкой взглянула на Мелиссу и увидела на ее красивом лице гнев и унижение. «Кого же из нас он хотел оскорбить? — отчаянно соображала сна. — И зачем?»

А Грей тем временем оживленно и, как показалось Дженнифер, излишне громко произнес:

— Миссис Лайтфут — это олицетворенная добродетель, моя дорогая. Если хотите стать благородной женщиной, то выбирайте ее за образец. У нее безупречные манеры и безукоризненное поведение. Она во всех отношениях прекрасный пример истинной леди.

В конце этого монолога, произнесенного с сардонической усмешкой, глаза Мелиссы подозрительно заблестели. «Все ясно, — подумала Дженнифер с жалостью, — Грей и теперь смеется над Мелиссой». По насмешливым взглядам и хихиканью в зале стало понятно, что всем известно об отношениях Мелиссы и Грея.

— Дженнифер, конечно, — продолжил хозяин Грейхевена среди ровного гула в зале, — прекрасная жена. Она никогда не болтает о таких пустяках, как мода, да и вообще редко говорит. Полностью подчинила свою жизнь служению мужу. О лучшей жене я не мог и мечтать.

Сдавленные смешки разом прекратились, и воцарилась мертвая тишина. Грей еще раз напомнил обществу, что выбрал в жены девчонку из таверны, а не чью-нибудь очаровательную и вполне пристойную дочь. Вместо того чтобы скрыться от взглядов множества обращенных к ней лиц, Дженнифер повернулась к мужу и безоблачно ему улыбнулась. Стараясь унять дрожь в голосе, она громко произнесла:

— Спасибо, что вы столь лестно отзываетесь обо мне, сэр. — О, как она желала пнуть его ногой по голени, а то и повыше! Определенно повыше. — Я и мечтать не могла о таком прекрасном муже, как вы. Полагаю, мне очень повезло — я вышла замуж за человека, который ведет себя как истинный джентльмен.

Отняв у Грея свою руку, она оставила его посреди зала — судя по всему, он никак не мог прийти в себя от изумления.

Стараясь сохранять приличия — пусть гости не думают, что она спасается бегством, — Дженнифер с достоинством двинулась по залу и задержалась у чаши с пуншем, как бы проверяя, сколько там осталось. Только после этого она позволила себе открыть стеклянную дверь в сад и скрыться там от любопытных глаз. Она так надеялась сыграть роль хорошей хозяйки, а вместо этого ей пришлось еле сдерживать слезы!

Отыскав скамью, она опустилась на нее, вся дрожа от унижения. Грей еще раз напомнил ей, какой он бывает грубый, как стремится выставить ее на посмешище, и все только ради удовольствия. Воскресив в памяти любопытные взгляды собравшихся и ненавидящую сардоническую улыбку Грея, она снова вздрогнула.

И тут рядом послышались чьи-то рыдания. Дженнифер осторожно прошла по дорожке вглубь сада и обнаружила неподалеку миссис Лайтфут. Обхватив голову руками, она сидела на скамье и рыдала так, будто у нее разрывалось сердце.

— Миссис Лайтфут? — прошептала Дженнифер.

— Пойдите прочь! — выкрикнула женщина, пытаясь сдержаться, но голос вновь прервался рыданием.

Дженнифер, пропустив мимо ушей ее резкий ответ, села рядом.

Грей самодовольно унизил их обеих, и теперь она оказалась в странной ситуации — ей приходилось успокаивать любовницу мужа.

— Все будет хорошо, — ласково сказала она, осторожно касаясь рукой плеча Мелиссы. — Не плачьте, он недостоин ваших слез.

— Я плачу не из-за него, — сквозь слезы ответила она. — Это из-за тех, кто там был. Они все видели. Не могу… мне так плохо!..

— Мне тоже, — призналась Дженнифер. — Но уймите слезы, а то, когда вернетесь в зал, всем все станет ясно. И это будет похоже на признание вины.

— Конечно же, вы правы. — Мелисса коснулась кончиками пальцев покрасневших глаз, подняла голову, и на ее лице появилась жалкая улыбка. — Но как же вы… Вы же должны меня ненавидеть. Особенно после того, как он открыл танцы со мной, а не с вами.

— У меня нет ненависти к вам.

— Как же так? После того что я ваш наговорила, когда мы в последний раз встретились…

— Если говорить откровенно, — перебила ее Дженнифер, — мне нет дела до того, что вы каждый день во второй половине дня, а по воскресеньям даже дважды занимаетесь с Греем любовью. Если вам надо, так и пользуйтесь им, пожалуйста. Я боролась за его дружбу, хотела проникнуть за его холодный фасад, но понемногу пришла к заключению, что он не стоит таких усилий. А то, что произошло сегодня, — это последняя капля. Хуже некуда.

— Не думаю, что за его фасадом скрывается что-то человеческое, — проговорила Мелисса, глотая слезы. — Он такой бесчувственный, просто камень.

— Нет, наверняка что-то есть, — возразила Дженнифер, вспомнив о письмах, которые она не раз перечитывала, — но слишком глубоко захоронено. В общем, я устала от попыток докопаться до этого. Временами я его просто презираю.

Мелисса снова вытерла глаза.

— И я тоже, — призналась она хриплым шепотом. — Вы не знаете, сколько раз я сожалела о том, что стала его любовницей. А.сделала я это только потому, что мой муж… — Она в упор посмотрела на Дженнифер, а потом отвернулась и продолжила: — Мой муж имел столько женщин, что я хотела вызвать его ревность. Но, увы… Я все надеялась, что Кристофер узнает и рассердится, а оказалось, ему вовсе нет до этого дела… Прошло много лет, и Грей, судя по всему, всего лишь пользуется мною, но как бы мне хотелось, чтобы мой муж…

— А что, уже поздно наладить отношения с мужем? — тактично поинтересовалась Дженнифер.

Она и впрямь жалела женщину, которая стала жертвой двух холодных и равнодушных мужчин, но, ко всему прочему, обнаружила шанс разлучить Грея с его любовницей. Так ей подсказывало безошибочное женское чутье.

— Все графство знает, что я — любовница Грея, — с горечью произнесла Мелисса. — Уже слишком поздно.

— А что, если мы убедим окружающих, что все совсем не так? — Дженнифер вдруг осенила гениальная идея. В глазах ее загорелся огонек мести. — И в то же время Грей получит по заслугам.

Она никогда в жизни не помышляла о мести, воспринимая все, что с ней происходило, как неизбежное. Но она устала безропотно сносить нечеловеческое обращение с ней. За все то время, что она себя помнила, ее лишь обижали и унижали. Хватит! Натерпелась! Грей все время холодно и обдуманно оскорблял ее. И все только ради собственного развлечения.

Но Дженнифер было не до веселья.

Она в общих чертах изложила Мелиссе свой план.

Когда Дженнифер с Мелиссой, улыбаясь, как лучшие подруги, вернулись в зал, все взоры присутствующих обратились к ним. Косые взгляды и шепоток сопровождали их, когда они проходили сквозь толпу гостей. Но вот они разошлись, вдоволь наговорились с соседями и снова встретились возле огромной серебряной чаши с пуншем.

Дженнифер с некоторым облегчением заметила, что Грея в зале нет. Наверное, пошел выпить что-нибудь покрепче, решила она. Менуэты закончились, и рабы играли на флейте и банджо веселый быстрый танец рил — виргинский рил. Грей с его нелюбовью к шумихе и суете наверняка пропустит этот танец. Может быть, поэтому он так спешно удалился.

Большинство пар танцевали, а пожилые гости степенно стояли вокруг, наблюдая за весельем. Возле чаши с пуншем восседала старая миссис Гордон. Мелисса сообщила Дженнифер, что это самая злая сплетница ко всем графстве. Несмотря на преклонный возраст, миссис Гордон слышала лучше всех в округе, а уж ее язычок! Любое слово, произнесенное в присутствии миссис Гордон, в считанные дни облетает все графство, заверила Мелисса.

Что ж, Дженнифер подкинет ей хорошую пищу для слухов.

В общем, молодые леди весело щебетали, попивая пунш, а миссис Гордон, казалось, мирно дремала в своем кресле.

И вот Мелисса, как бы подавая сигнал, чуть громче, чем прежде, произнесла:

— Моя дорогая, вы и в самом деле отлично выглядите! Но когда же вы собираетесь подарить вашему мужу наследника?

Дженнифер якобы неподдельно удивилась.

— Не может быть, чтобы вы ничего не знали! — ответила она таким шепотом, что он наверняка достиг ушей старой леди, которая тотчас открыла глаза.

— Знала — что? — невинно поинтересовалась Мелисса.

— Дорогая, мой муж не способен сделать меня беременной. Более того, — добавила она зловещим шепотом, с трудом удерживаясь от смеха при виде выражения лица старой сплетницы, — он даже не способен выполнять… э… свои супружеские обязанности. Да-да, а все из-за верховой прогулки несколько лет назад. Придется мне подумать о ком-нибудь другом.

— Святые небеса, как это ужасно! — воскликнула Мелисса, с огромным трудом изображая сочувствие.

— Напротив, я ощущаю известное облегчение. Так много женщин умирают при родах, я довольна, что вышла замуж за того, от кого у меня не может быть ребенка. Опять же, и фигуру себе не испорчу, — прибавила она, взглянув на свою стройную талию. — Без сомнения, первая жена Грея тоже знала об этом. Конечно, поклонников у нее хватало, но она вышла замуж за Грея. Видимо, выбрала его за, скажем так, его неспособность к эротическим забавам.

Оклеветав мужские качества Грея, молодые леди с чувством исполненного долга заговорили на другие темы. И когда миссис Гордон выползла из кресла и принялась нашептывать скандальные новости на уши присутствующим, они, улыбаясь, разошлись.

Полчаса спустя Грей вернулся в зал, но не стал искать Дженнифер взглядом и даже не посмотрел в ее направлении. Она поспешно допила пунш и с некоторым запозданием подумала о расправе над собой, как только Грей поймет, что мерзкие слухи о его импотенции — ее работа. На сей раз он наверняка не остановится и перед публичным оскорблением.

Пожалуй, ей надо подышать свежим воздухом. Передав на время обязанности хозяйки Кэтрин, она вышла в сад уже во второй раз за этот вечер. Гуляя по узкой дорожке между рядами аккуратно подстриженных самшитовых деревьев, она ощутила, наконец блаженное спокойствие — биение ее сердца постепенно пришло в норму. Остаться бы здесь навсегда, подальше от Грея и от всех этих людей, которые презирают ее за низкое происхождение…

— Добрый вечер!

Дженнифер взвизгнула от неожиданности совсем не как леди и, обернувшись, увидела Кристофера Лайтфута. При звуке этого низкого голоса она с ужасом подумала, что это Грей крадется за ней следом.

— Добрый вечер, — вежливо ответила она, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться…

Кристофер Лайтфут внимательно разглядывал ее. Элегантно одетый в атласный полосатый камзол, отделанный золотистыми нитями на испанский манер, в богато расшитом жилете, в сером напудренном парике и туфлях-лодочках на низком каблуке, он не без основания выглядел щеголем.

Прищурив темно-голубые глаза, Кристофер как бы нехотя спросил:

— Вы определенно проводите много времени в саду этим вечером. Неужели вас не интересует раут?

— Вовсе нет, — ответила Дженнифер. — Просто… захотела подышать свежим воздухом. Мне все очень нравится.

— В самом деле, — заметил Кристофер так, будто хотел показать, что его не проведешь. — Хотя в зале так мало людей, кто хотел бы поговорить с вами, не считав моей жены. — Дженнифер ощутила какое-то дурное предчувствие, а он тем временем продолжил: — Я восхищен вашей изобретательностью, дорогая.

— Изобретательностью? — переспросила она.

— Именно. Одним мастерским ударом вы отомстили мужу за его непростительную грубость и избавились от его любовницы. Вы замечательная молодая дама, как я и подумал, когда впервые увидел вас.

— Любовницы?

— Да полно вам, — нетерпеливо отозвался Кристофер. — Не стоит отвечать так односложно. Да, любовницы вашего мужа. И моей жены.

Дженнифер посмотрела в его голубые глаза и решила открыть правду:

— Да, мы некоторое время говорили с ней. Она вас очень любит.

— У нее весьма странный способ доказывать это, — сухо отозвался Кристофер.

— И тем не менее это так. Мне кажется… — Она немного поколебалась, а потом выпалила: — Мне кажется, она старается привлечь ваше внимание. Она считает, что вы не любите ее.

— Так и есть. Не люблю.

На ее удивленный взгляд он безжалостно ответил:

— Ах, оставьте, миссис Грейсон! Неужели вы так наивны, что верите, будто кто-то из нас женится по любви? Напротив, большинство плантаторов заключают браки из-за земли и денег. В конце концов, вы сами-то любите мужа? — Дженнифер замешкалась, стараясь придумать уклончивый ответ. — Я же вижу, что вы только воображаете, будто любите его, — продолжал Кристофер. — Последуйте моему совету. Не влюбляйтесь в него. Он недостоин вашего восхищения.

— А что вы знаете о моем муже? — надменно сказала Дженнифер, вспомнив уроки Кэтрин.

— Очень многое. Когда-то мы с ним были самыми близкими друзьями. На самом деле мы вместе росли.

Дженнифер рот открыла от удивления. Друзья? Грей развлекается с женой человека, который когда-то считал его самым близким другом?

— Да что вы! — выговорила она, наконец. — Он… я имею в виду… он…

— Нет, — перебил ее Кристофер. Казалось, он был удивлен тем, что она пришла в ужас. — Он не занимался любовью с моей женой, пока считал меня с моим другом. Напротив, я порвал дружбу с ним восемь или девять лет назад. Я…

Он вдруг осекся.

— Продолжайте, — попросила его Дженнифер. — Почему вы перестали считать его своим другом?

— Я поймал его на том, что мне представлялось недостойным поступком, — признался Кристофер. — Он принуждал одну из своих рабынь к… ну…

— Я вам не верю! — взорвалась Дженнифер прежде, чем он закончил фразу. — Я знаю Грея больше года и не верю, что он способен на такое. Это невозможно!

— Грей способен на очень многое, — безжалостно продолжил Кристофер, причем без всякие колебаний. — Должен предупредить вас, многие думают, что он убил…

— Я знаю об этих слухах, — резко перебила его Дженнифер и вспомнила полное горечи выражение лица Грея, когда он рассказывал ей, каким нашел тело Дианы. Несмотря ни на что, она была более чем уверена, что Грей не убивал свою жену. — Я им не верю. Не стоит продолжать порочить моего мужа. Желаю вам доброй ночи.

Она повернулась и быстро зашагала в дом.

Стоило только Дженнифер войти в зал, как она тотчас обнаружила, что те, кто раньше едва замечал ее, теперь стремятся завладеть ее вниманием. Некоторые даже дружески приветствовали ее издалека. Судя по тем вопросам, которые ей задавали, она поняла, что по залу уже прошел слух о неполноценности Грея и теперь все жаждут заполучить дополнительную информацию.

Дженнифер была более чем счастлива помочь им. Она охотно давала всяческие объяснения, с трудом подавляя довольную улыбку.

К ее удивлению, двое или трое мужчин пригласили ее на следующий танец. Выбрав невысокого, коренастого джентльмена, она с удовольствием прошлась в сложных па кадрили, мысленно благодаря Кэтрин за то, что та наняла ей отличного учителя: он меньше чем за месяц ухитрился обучить ее всем наиболее распространенным танцам. При мысли о Кэтрин она поискала ее взглядом и чуть не сбилась с такта, увидев подругу в плотном кольце молодых людей. Интересно, что их больше привлекает; сама Кэтрин или дополнительные сведения о брате? Хорошо бы первое.

Когда танец закончился и партнер принес ей серебряный кубок с пуншем, Дженнифер вежливо отказала очередному танцору, решив немного отдохнуть. Оказалось, что во время танца она немного натрудила ноги в своих шелковых туфельках на высоком каблуке.

К ней тотчас, застенчиво улыбаясь, подошла Мелисса Лайтфут.

— Мне кажется, все идет хорошо, — заметила она. — Чуть ли не все в зале шепчутся, искоса поглядывая на Грея.

— Вот и прекрасно, — коротко сказала Дженнифер. — Может быть, Грей, наконец, поймет, что такое унижение.

Мелисса оглядела зал. Послышались звуки клавесина, на котором исполняли очередной менуэт.

— А у вас очень хороший клавесин, — сказала она не без зависти.

— А вы играете на клавесине?

— Очень люблю играть.

— И я тоже, — призналась Дженнифер, удивленная тем, что у них с Мелиссой есть что-то общее. — На самом деле, — сказала она, — это единственное, чему я научилась.

— А как же акварель?

Дженнифер вздохнула. К сожалению, акварель ей не удавалась.

— Кисти меня не слушаются. Все мои рисунки — это Бог знает что.

К ее удивлению, Мелисса улыбнулась:

— И у меня тоже… Только никому не говорите.

Они долго еще сравнивали мелодии Генделя и Корелли. Немного спустя к ним подошли заинтересовавшиеся разговором девушки. Впрочем, беседа была прервана появлением долговязого молодого человека, которой пригласил Дженнифер на танец.

Она, улыбнувшись, согласилась. Вечер складывался не так уж плохо.

Дженнифер сидела у себя в комнате, расчесывая длинные янтарные волосы, когда дверь вдруг распахнулась. Испугавшись, она повернулась и увидела ворвавшегося в комнату Грея.

— Добрый вечер, — сказала она так, будто муж со свирепым лицом вламывался к ней буквально за каждый вечер. Глубоко вздохнув, Дженнифер постаралась успокоиться, надеясь, что он не заметит ее страха.

Остановившись в нескольких дюймах от нее, Грей уставился ей в лицо сверкающими от ярости глазами. Она быстро встала, чтобы не чувствовать себя ничтожной букашкой, но он по-прежнему возвышался над не горой. Глядя на его широкие плечи, она ощущала себя маленькой и очень беспомощной.

— Вам что-нибудь надо? — беззаботно спросила она, надеясь, что до Грея еще не дошла та сплетня, которую она распустила сегодня вечером.

По-видимому, он уже все знал.

Посмотрев на нее долгим взглядом, Грей прошел через всю комнату и сел на постель. Низким голосом, в котором не было и тени злобы, он спросил:

— Этим вечером я притягивал к себе довольно странные взгляды. Может быть, объясните мне почему?

Дженнифер красноречиво выгнула брови.

— Возможно, наши гости хотели узнать, почему вы решили одновременно унизить и жену, и любовницу. По крайней мере, меня.

— Это был ужасно скучный раут.

— Значит, надо было обязательно отыграться на нас, оскорбить в такой вот манере.

Грей вскочил на ноги и сердито подступил к ней.

— Но как вы посмели распространить такой беспочвенный слух обо мне?

Дженнифер подавила желание отступить к стене, гордо выпрямилась и твердо произнесла:

— Мелисса при мне в саду посетовала, что стала вашей любовницей. Надо было помочь ей выпутаться из этой ситуации.

— И для этого унизить меня?

— А я-то считала, что вас не волнует мнение соседей. Или вы беспокоитесь только о том, что о вас думают ваши соседки?

Неожиданно жесткие черты лица Грея смягчились, он улыбнулся и уверенно произнес:

— Соседки никогда не поверят этому абсурдному слуху.

— Тогда вам незачем сердиться, верно?

В ее темных глазах теперь сверкали смешинки, и Грей посмотрел в них с удивлением. Эта маленькая дерзкая девчонка, похоже, очень довольна собой!

— Может быть, — признался он нехотя, — я заслужил такое публичное унижение своим поведением.

— Вы заслуживаете, чтобы вас публично выпороли, — поправила его Дженнифер, которая наконец-то расплылась в улыбке.

— Мадам, — произнес Грей с деланной суровостью. — Последнее, что вы должны сделать, это принять мои извинения.

— Какие извинения?

— Я же только что просил прошения. — Грей замолчал и мысленно воспроизвел в памяти весь разговор. Потом застенчиво улыбнулся. — Похоже, вы правы. Я только собирался извиниться, несмотря на то что нелегко сделать это. Сказать правду, прошло много врем щи с тех пор, когда я в последний раз просил извинения за свои проступки. У кого бы то ни было.

— В этом нет сомнений, — сухо ответила Дженнифер. — Ваше поведение всегда выше всяческих похвал, и вам незачем изменять своим привычкам.

Грей вдруг разразился хохотом. Да ты им заразительным, что даже схватился за живот. Дженнифер испугалась — уж не припадок ли у него какой. Она никогда раньше не видела, чтобы он смеялся так, от всего сердца.

— Дженнифер, — сказал он, наконец, вытирая влажные глаза, — я не говорил вам, что вы очень забавны? — Он поднял голову, и она смутилась. — Нет, кажется, не говорил. Я дурак, Дженнифер. Так унизить вас этим вечером! Странно, что вы после этого еще не гоните меня. Я бы многое потерял, если бы не имел возможности с вами временами разговаривать, я понял это.

Грей встал с кровати и медленно двигался к ней. На сей раз выражение его глаз было таким, что она сделала шаг назад.

— Что… что вы делаете? — задыхаясь, спросила она, когда ощутила себя в объятиях крепких рук.

— А как вы думаете, Дженнифер? — тихо, почти шепотом ответил он. — Это и есть мое извинение, дорогая.

И прежде чем Дженнифер судорожно вздохнула, его губы нашли ее рот. Он поцеловал ее, но не так пламенно и страстно, как в их последнюю бурную встречу, а нежно, будто она была очень хрупкой. Она словно провалилась в сладостный сон, почувствовав, как он обнимает ее за талию. Приоткрыв губы, Дженнифер коснулась языком его языка и тут почувствовала предвестие той необузданной страсти, на которую, как она уже знала, он был способен. Почувствовав, что эта страсть вызвана ею, а не воспоминанием о Диане, она прижалась к нему всем телом. И тут же ощутила его неистовую плоть.

Наконец он оставил ее губы, но не ослабил объятий. Она была так чертовски красива, все еще в своем бальном платье, но с распущенными волосами, которые золотым каскадом струились до самой талии, что ему захотелось, чтобы этот миг никогда не кончался. Она уткнулась лицом в его грудь, а он еще крепче сжал руками ее стройную талию.

— Боже! — взмолился он, еле переводя дыхание. — Дженнифер, разве вы не знаете, что играете с огнем?

Она подняла голову и посмотрела в его серые глаза. То, что она там увидела, наполнило ее сердце радостью. Этот холодный, злобный мужчина оттаивал. Она и только она заставила его откликнуться на свое чувство! В тот краткий миг, когда он обнимал и целовал ее, между ними не стояли ни привидения, ни другие женщины. Это ясно читалось у него на лице. Он хотел ее и только ее.

— Я вас не боюсь, — нежно прошептала она.

Грей тут же убрал руки с ее талии.

— А должны бы бояться, — холодно сказал он и вышел из комнаты.

Дженнифер смотрела ему вслед, пока за ним не захлопнулась дверь, и вслушивалась в звуки его шагов на лестнице.

Он пошел в кабинет, догадалась она. Чтобы побыть с Дианой.