Свидание красавицы с чудовищем [любительский перевод]

Глава 10

Бью вернулся полностью одетым. Должно быть, он натянул одежду прямо на мокрое тело, потому что рубашка облепила его мокрый торс, а завитки влажных волос ниспадали на лоб.

Его не было достаточно долго — мне хватило этого времени, чтобы успокоиться. Бью присел на край журнального столика и попытался взять мои руки, но я отдернула их.

— Бетсэйби, я лишь хотел извиниться. Мне не следовало приставать к тебе на диване.

Выходит он изменил свое мнение насчет отвратительной человеческой девственницы?

— Нет, — сказала я напряженным голосом, преисполненным боли. — Ты не должен извиняться.

Он выглядел пораженным моим тоном.

— Я знаю, что ты — девственница. И, наверное, ждешь цветов и ужинов при свечах, а я не в состояние тебе этого дать. Но я могу поклясться, что больше не стану заваливать тебя на диван и насиловать из-за того, что не в силах совладать с самим собой.

Я нахмурилась. К чему это он клонит?

Бью принял торжественный вид.

— Я просто хочу, чтобы ты знала — завтрашняя ночь станет особенной для нас обоих.

Завтрашняя ночь? Ночь его «течки»?

— Ты обдолбался или еще что-нибудь?

Теперь наступил его черед хмурить брови.

— О чем ты?

Я указала на дверь:

— Твоя подружка…

— Экс-подружка, — подчеркнул он. — Я ни с кем не встречаюсь в клане. Не с ней, не с Саванной.

— Ты никогда не говорил мне, кем тебе приходится Саванна.

— Саванна — моя двоюродная сестра. Она для меня как младшая сестренка. Вот почему я хочу тебя.

— Одна поправка, — сказала я. — Ты хочешь любую, какая окажется под рукой. Рози не забыл? Холостячка номер один.

— Почему, Бетсэйби, я слышу в твоем голосе чуть ли не ревность? Исправит ли ситуацию, если я скажу, что как только услышал твой голос, мне никто не стал нужен, кроме тебя?

О, да.

— Нет, — ответила я.

Я взяла его роман и сделала вид, что читаю, полная решимости игнорировать его. Он вырвал книгу у меня из рук и швырнул ее через всю комнату.

— Нам нужно поговорить о нас.

Я встала, чтобы сходить за книгой.

— Нас — не существует.

Он тоже встал и перегородил мне дорогу.

— Именно это нам и нужно обсудить.

Я свирепо посмотрела на него и попыталась обойти. Бью снова шагнул прямо предо мной. Я вздохнула и скрестила руки на груди.

— Ну что?

Проклятье, почему он должен быть таким высоким? И широким? Рядом с ним я чувствовала себя маленькой.

Он смахнула с моего плеча волосы и начал перебирать их пальцами. Ох, неспроста, ему нравились мои волосы. Я подумала о коротких вьющихся волосах Арабеллы и почувствовала самодовольство — пусть у нее обалденное тело, зато у меня волосы лучше. Идиотка, знаю, но я буду радоваться любому преимуществу, какое только смогу получить.

— Бетсэйби, — произнес он мрачным голосом. — Я в крайней степени неравнодушен к тебе. И хочу тебя с первой минуты, как только увидел.

Лесть была моим слабым местом. Черт бы побрал этого мужика!

Он приподнял мое пылающее лицо, взяв пальцами за подбородок, и заглянул мне в глаза.

— Но у меня серьезная проблема. Завтра, когда солнце зайдет, у Саванны начнется течка. Обычно, когда у самки пумы начинается течка, она покидает территорию клана, чтобы не влиять на его членов. Но на этот раз у нее нет выбора, а так как она пребывает на моей территории — это затронет меня. И я ничего не могу с этим поделать. Я… по правде говоря, я влип.

Его серые глаза пытливо заглядывали мне в лицо, словно надеясь найти там какие-то ответы, или поддержку.

— Если у нас с тобой ничего не выйдет… Мне нужно, чтобы ты сказала об этом сейчас. В противном случае, мне придется разыскать эту суку Арабеллу и попросить ее провести со мной ночь. Я не хочу этого делать. Черт, сама мысль об этом, бесит меня, но если таков мой единственный выбор, тогда я буду вынужден притязать на нее.

Взирая на меня серьезными глазами, он раскрыл передо мной все карты. В этот момент я поняла, что весь его флирт и деспотичное чувство собственности были для моей же пользы. Если бы прямо сейчас я отказала ему, он позволил бы мне запереться в своей комнате и никогда бы не прикоснулся ко мне, потому что хотел уважать мои желания.

Взамен он всего лишь бы переспал с этой сукой Арабеллой.

Я разрывалась между привязанностью к Саре и влечением к Бью. Вся моя жизнь вращалась вокруг Сары и ее безопасности, но сейчас мне представилась возможность урвать что-то и для себя. Возможно, я могла бы позволить себе небольшой передых, перед тем, как мы снова ударимся в бега. Совершенно неожиданно для самой себя я поняла, что хочу этого, хочу Бью — очень, очень сильно.

Это обстоятельства вынуждали его заниматься сексом, но в качестве партнера он хотел меня. И мне это нравилось.

Я перебирала пальцами его рубашку, разглаживая мокрые складки.

— Ведь ты понимаешь, что поставил меня в затруднительное положение?

Он даже побледнел, Господи помилуй!

— Знаю, милая Бетсэйби. — Его рука скользнула от моих волос к щеке и начал поглаживать ее костяшками пальцев, словно он испытывал потребность дотронуться до меня.

У меня всегда екало сердце, когда Бью так произносил мое имя.

— Абсолютно не так я представляла себе свой первый раз, — призналась я. — Я знаю, что мы вдвоем застряли в этом коттедже, и что тебе завтра нужно заняться сексом, но… — Меня одолевали немного странные чувства. Но еще более странной была мысль о том, что завтрашней ночью я буду обез-девственна.

— Я все приготовлю для тебя, — заверил он. — Устрою романтик.

— Романтик? — Я нахмурила лоб. — Что ты задумал?

Он улыбнулся.

— Положись на меня.

Я провела пальцем по его рубашке на груди. У него была такая твердая грудь, что я ощущала мускулы через рубашку.

— Что ж, если у тебя действительно нет выбора, тогда, пожалуй, у нас будет свидание.

Он усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня.

— Ты не пожалеешь об этом.

Я запрокинула голову для поцелуя, размышляя о том, что Сара устроит мне такой разнос при нашей следующей встрече, что…

— Сара! — выпалила я и дернула головой, прежде чем он успел поцеловать меня.

Его рот уткнулся мне в челюсть.

— А что с ней? — спросил он, не отстраняясь от меня.

Я мягко оттолкнула его.

— Ты сказал, что все члены клана подвержены этой «течке», так?

Я могла бы поклясться, что его глаза едва заметно блеснули при слове «течка».

— Верно, каждая пума.

— А как же Сара? Она живет с парнями.

Бью снова притянул меня к себе.

— Я сказал им, чтобы завтрашней ночью они нагрянули в город. У тех, у кого нет постоянной спутницы, как правило, есть местная девушка на стороне.

— А кто же останется с Сарой, чтобы с ней ничего не случилось?

— Рэмси. Он не поддается влиянию «течки».

— Чего так?

— Он — вер-медведь. Только пумы будут подвержены эструсу.

От облегчения у меня чуть колени не подкосились.

— А что вер-медведь делает в стае Расселов?

— На самом-то деле мы не стая. Мы — клан. Большое сообщество. — В ответ на мою вопросительно приподнятую бровь, он пояснил: — Вер-пумы, как правило, одиночки — перекати поле. Стаи — это уже по волчьей части.

— Но я считала, что Альянс представляет собой одну большую стаю.

— Основная часть «альянщиков» стремится объединяться в кланы или стаи. У вампиров есть ковены. У вервольфов — стаи. У фэйри собственная странная иерархия. В нашем мире — где мы так сильно отличаемся от всех остальных — семья и друзья решают все. Мой отец давным-давно понял, что как одиночки, мы ставим себя в слабую позицию. Вот если бы мы собрались, тогда бы у нас появился шанс противостоять остальным конфессиям. Нам требовалось собственное сообщество. Мой отец создал клан Расселлов, но не все в нем были пумами — большинство, да, но некоторые, такие как Рэмси, были иными.

— И всего-навсего две девушки? Только Саванна и Арабелла?

— По-видимому, здесь сыграл свою роль рецессивный ген[21] оборотней. Вот что в равной степени делает «течку» столь значимой и столь чертовски раздражающей. Поскольку пумы рассредоточены по обширной территории, все представители стай, в чьих жилах протекает кровь пум, будут подвержены влиянию. На земле Расселлов лишь две самки пум — Арабелла и Саванна. На северо-западе женщин больше, но их мужчины порядочные собственники. Я никогда не встречал ни одной из них.

— Тем хуже для тебя, — подколола я.

В ответ — лишь заставляющая замирать сердце усмешка, от которой я превращалась в желе.

— Я не жалуюсь. Скорее хочу, чтобы все закончилось.

В середине ночи меня разбудил душераздирающий крик.

Я замерла в постели Бью, боясь шелохнуться.

Несвойственный человеку крик повторился снова. Я уже слышала, как кричит Бью в облике дикой пумы — это было не то же самое. Это был какой-то кошмарный, искореженный звук.

Не хорошо.

Я перевернулась и уставилась в окно, покрытое инеем. Я не увидела, что творится снаружи, но увидела толстый слой соли на подоконнике. В окне мерцал слабый красноватый отблеск, словно снаружи горел какой-то красный свет.

Осторожность заставила меня соскользнуть на пол и схватить заточенный кол, который я сделала из полена и спрятала под кроватью.

Снова раздался пронзительный крик, он доносился из леса и становился все ближе. Я бросилась к двери спальни. Она открылась, прежде чем я успела схватиться за дверную ручку. В дверях стоял мрачный и взъерошенный Бью обнаженный по пояс.

Он удивленно посмотрел на мой кол и что-то сунул мне в другую руку.

— Возьми это.

Я испытала облегчение, когда ощутила в руке холодную тяжесть пистолета.

— Он заряжен? На предохранители?

Бью хмыкнул.

— Выходит, ты знаешь, как из него стрелять? Ты постоянно меня удивляешь.

Он просто обо мне мало знает. Я даже убила мужчину. Засунув кол подмышку, я открыла затвор пистолета. Пистолет был заряжен шестью пулями.

— Разумеется, я знаю, как стрелять. Я работаю в такой сфере, где приходится иметь дело с нежитью и вервольфами. Эти пули из серебра?

— Из серебрено-свинцового сплава, — ответил он. — Оставайся в этой комнате, ясно? Полезай под кровать, а я посыплю солью пороги. Я не хочу, чтобы ты выходила отсюда до моего возвращения.

— По-по-погоди-ка, — насилу произнесла я и схватила его за руку, прежде чем он успел уйти. — Куда ты идешь?

Он сурово поджал губы.

— Мне нужно выяснить, что там наружи.

— А соль для чего?

Бью наклонился и поцеловал меня в лоб.

— Она не позволит злым духам переступить порог.

— Злым духам? — Мой голос сорвался чуть ли не на крик. — Ты издеваешься? Это что еще такое? — Я могла справиться с заявляющимся ко мне на работу озабоченным оборотнем или безумно-влюбленным вампиром, или с младшей сестрой, которая покрывалась мехом, когда испытывала стресс. Злые духи выходили далеко за рамки разумного.

Бью уже поворачивал в холл, на ходу надевая рубашку.

— Я не знаю, что это такое, Бетсэйби. Вот почему ты должна оставаться в спальне и запереть дверь. Это самое безопасное место, какое я могу тебе предоставить.

Оставаться в этом большом доме одной, прячась под кроватью, в то время как он убежит в лес?

— К черту, — сказала я возмущенно. — Я иду с тобой. — И побежала за ним, аккуратно неся пистолет — на случай, если свалюсь с лестницы. — Я не останусь здесь одна.

— Ты не пойдешь со мной, — возразил Бью, обернувшись и окинув меня свирепым взглядом. — Это слишком опасно.

— Откуда ты знаешь, что здесь мне будет безопасней? Что если это не злой дух, и от соли не будет никакого — кроме засолки моих останков — толка?

Он сердито на меня посмотрел:

— Бетсэйби…

— Я иду с тобой. — Я не почувствую себя в безопасности, припустив рысью по лесу, где скрывалось ужасное чудище, но по крайней мере рядом со мной будет Бью.

Бью взъярился:

— Бетсэйби…

— Если ты оставишь меня здесь, тогда мне не останется ничего иного как просто красться за тобой, — сказала я. — Как в идиотском фильме ужасов. А ты знаешь, что девственницы в этих фильмах всегда плохо заканчивают.

Он мрачно мне улыбнулся.

— Подожди здесь, я принесу тебе куртку и обувь.

Возможно, это была самая глупая вещь из всех, что я когда-либо делала. Я с трудом тащилась по снегу в тяжеленых ботинках, слишком великих для меня и крепко завязанных на щиколотках, поэтому все было не так уж страшно. Куртка Бью висела на мне, как плохо пригнанный наряд эскимоса. Сам Бью ступал по снегу впереди меня в форме кошки.

Все это было так странно.

Бью поцеловал меня, прежде чем перекинуться. То был быстрый, собственнический поцелуй.

— Милая, для этого мне нужно быть в форме кошки. Если увидишь что-нибудь в звериной форме, кроме меня — будь то олень, скунс или пума — стреляй, о последствиях подумаем позже. Если на мою землю вторгся чужак — не стесняйся стрелять.

Я согласно кивнула.

Бью в облике пумы — прекрасное зрелище. Его кошачье тело было длинным, худощавым и покрытым мягким бежевым мехом, под которым бугрились крупные мышцы. Я не наблюдала за его изменением — мне это казалось несколько личным, но когда Бью закончил превращение, он сам подошел ко мне. Его громадная кошачья туша немного пугала меня, пока он не облизал мне руку шершавым языком. После этого мой страх испарился.

Бью один раз обошел вокруг меня и направился в лес. Я последовала за ним, двигаясь как можно тише. Густой лес издалека выглядел очаровательно — прямо как уютный коттедж Бью изнутри. Выпал снег, что для Техаса было довольно необычно. Тьма была холодной и мрачной. Именно в этот момент я решила, что ненавижу лес. Как и пугающую тишину.

Каждый звук, который я издавала, каждый шаг, что вызывал скрип снега под ногами — раздавались оглушающе громко. Я вздрагивала всякий раз, когда наступала на что-то, и понимая, что этим все порчу Бью. Но он просто шагал через лес на своих мягких лапах, бесшумно принюхиваясь и тихо пофыркивая.

Мы шли по лесу в течение долгого времени. Мои пальцы на ногах заледенели, на руках — застыли, пистолет в руках тоже был холодным как лед. Дикие крики прекратились, на смену им пришла тишина, которая нагоняла еще больше жути.

Из окна нам были видны красновато-оранжевые отблески света, и я предположила, что мы направляемся к источнику этого свечения. Казалось Бью ведет нас по прямой, его шаги были медленными и легкими… пока он внезапно не бросился вперед.

Я помчалась за ним, круша ногами подлесок и цветисто проклиная все про себя.

Бью чуть замедлился впереди. Я пробиралась по его следам, как неуклюжий пингвин. Мы остановились возле лесной чащи, лунный свет пробивался сквозь крону деревьев. Белоснежный тонкий покров укрывал землю, но в этом месте он был смешан с грязью. Сначала я подумала, что на снег навалило листвы, но неравномерно раскиданные пятна были слишком густыми и чересчур вязкими, чтобы быть чем-то еще кроме крови. Я тяжело сглотнула.

Бью расхаживал вокруг этого места, уткнувшись носом в землю и принюхиваясь. Он сердито хлестал хвостом из стороны в сторону, и я предпочла сохранять небольшую дистанцию, держа оружие наготове. Чтобы ни стало причиной этих больших кровавых пятен, оно вполне могло вернуться.

Через несколько минут, Бью начал кружить над одним из этих пятен, разрывая громадной лапой окровавленный снег. Он поднял голову и посмотрел на меня, его глаза в темноте мерцали зеленовато-желтым светом.

— Что? Ты хочешь, чтобы я подошла к тебе?

Одно медленное — нарочито неторопливое — моргание. Потом еще одно.

Поскольку он не мог говорить со мной, я предположила, что это было «да», и с опаской, еле волоча ноги, подошла к нему.

— Что это?

Он постучал лапой почему-то в снегу, выглядя при этом как обыкновенная кошка, цепляющая лапой игрушку. Я не могла разобрать что лежит на земле, поэтому потянулась к вещи голыми руками. Мои пальцы сомкнулись на чем-то прохладном, чуть влажном, какой-то цилиндрической формы и губчатом наощупь.

— Ты же понимаешь, что я тебе по башке настучу, если это какая-нибудь гадость?

Он легонько стеганул меня хвостом по ногам и вновь двинулся в лес.

Я последовала за ним, обдумывая происходящее. Что же здесь произошло? В лесу было убито какое-то животное? Или оборотень оставил для нас сообщение?

Мы довольно долго кружили по лесу, пока у меня не осталось сил на то чтобы бояться, единственное, что я испытывала — это неимоверную усталость. Я волочилась за Бью, в то время как он скачками передвигался сквозь снежную ночь, останавливаясь лишь для того, чтобы кругами обнюхать землю.

На нас ничего не напало. Ничего не случилось. Все было тихо. Слишком тихо, как любили говорить в кино.

Мы вышли на поляну, и я смутно поняла, что каким-то образом мы вновь вернулись к дому.

— Слава Богу, — сказала я и устремилась вперед.

Бью встал предо мной, заставив меня остановиться. Котяра поглядывал на меня, нервно дергая хвостом. Он повел головой из стороны в сторону — это типа «нет, не ходи»?

— Ты хочешь, чтобы я подождала здесь?

Он опять два раза моргнул. Я вздохнула.

— Я посчитаю это за «да», — произнесла я, опираясь на ближайшее дерево.

Бью обнюхал руку, в которой я держала пистолет, его нос был холодным и мокрым. Затем он скрылся в доме, беспокойно подергивая хвостом.

Точно. Он напомнил, чтобы я была начеку. Я подняла пистолет и изучила окружающую обстановку. Если бы я кого-то заметила, я бы разнесла ему голову.

Минуты тянулись мучительно долго, я взглянула на дом, начиная вновь беспокоиться. Что-то случилось?

В одном из окон промелькнула тень, прерывисто вдохнув, я наставила на нее пистолет. Но в этот момент показался Бью, вернувшийся в человеческую форму — снова голый — и спускающийся по лестнице в том направление, где я пряталась за деревьями.

— Бетсэйби, теперь ты можешь спокойно заходить внутрь.

Я опустила пистолет и направилась в дом, с опаской оглядываясь по сторонам. Соль была рассыпана по всему полу и толстым слоем покрывала порог. Единственный след, который я заметила, принадлежал Бью. Я обернулась, чтобы взглянуть на него:

— Что происходит? — спросила я, клацая зубами, не представляя до этого момента как замерзла. Или была напугана.

Он закрыл входную дверь и запер на врезной замок без ручки, затем помог мне с моей курткой, не обращая внимания на свою наготу.

— Думаю, что бы ни преследовало тебя, оно пришло за нами сюда.

Поняв, что все еще сжимаю пистолет, я протянула его Бью.

— А еще можешь отдать мне это, — сказал он, показывая на мой кулак.

Я разжала ладонь и чуть ли не кинула на пол то, что держала. Губчатый цилиндр был отгрызенным окровавленным пальцем.

— О, Боже, — воскликнула я, чувствуя, как к горлу подступает ком, и швырнула палец в Бью.

Он налету поймал палец и, бросив его на островок, подвел меня к раковине, чтобы я от души проблевалась. Что я и сделала.

Когда рвотные позывы прекратились, я утерла рот рукой и взяла предложенный Бью стакан воды, демонстративно отвернувшись от островка, на котором лежал палец.

— И кому же он принадлежит?

— По запаху — оборотню, — мрачно ответил Бью. — Волку.

Я напряглась, мне внезапно стало трудно дышать.

— В-волку?

Волк — не есть хорошо. Волк — это уже ни в какие ворота.

Бью обнюхал палец.

— Запах как у стаи Кэша. Может, это Уэйд, если он вернулся в город, или один из его парней.

— Но что палец вервольфа делает на твоей территории? А где все остальные останки? — спросила я в перерывах между глотками воды, пытаясь успокоить желудок и зная, чем занимался волк в этих местах.

Он разыскивал мою сестру.

Но что напало на волка, рыскающего по частной собственности Бью?

— А вот это — вопрос, — ответил Бью и подошел к раковине, чтобы убрать за мной. Как только вода все смыла, он принялся отмывать свои руки от грязи и крови.

Наблюдая за тем, как он моет руки, я с болью осознала, что и мои не чище. Я встала рядом с ним, взяла у него мыло и тоже начала отмываться.

— Ты почувствовал чей-нибудь запах рядом с домом?

— Нет, — сказал он. — Только твой и Арабеллы. Кто бы ни скрывался поблизости, он не приближался к дому.

— Так что же нам теперь делать? Позвонить в полицию?

— Нет. Мы дождемся Рэмси, который будет здесь утром, и посмотрим, не слышал ли он о каких-нибудь других странных происшествиях, а может и сам попадал в таковые.

Я взволновано посмотрела на Бью.

— Ты понимаешь, что весь остаток ночи я теперь глаз не сомкну?

— Уверен, мы что-нибудь придумаем, — ответил он.

Я подняла бровь.

Он хмыкнул:

— Брось, даже я понимаю — последнее, что у тебя на уме, это секс. — Бью наклонился ко мне и утешающе поцеловал в лоб. — Если хочешь, я сыграю с тобой в карты.

— Идет. — Я потупила взор. — Но в первую очередь тебе надо натянуть какие-нибудь штаны.

Мы играли в покер до трех или четырех утра, оба возбужденные и нервные. Это не было весело, но стремление одержать верх помогало не думать о случившемся.

После того, как мы закончили играть, я вскарабкалась на диван и легла. Положив голову к Бью на колени, я сосредоточилась на том, как он перебирает мои волосы. Не знаю когда, но я задремала, слыша сквозь сон его мягкое урчание.