Свидания особого назначения

Глава 10. Липа

Я то и дело норовила упасть. Ноги разъезжались в разные стороны, заставляя неловко взмахивать руками и балансировать, как гимнаст на канате.

Андрей сделал круг и подъехал ко мне, придержал за талию, давая возможность выпрямиться и остановиться.

— Давай руку, — добродушно хмыкнул он и, не дожидаясь, сам крепко сжал мою ладонь и медленно поехал вперёд. — Надо тебе пингвинчика арендовать.

— Пингвинчик — это просто… А вот ты попробуй научить… — запыхавшись, ответила я и сдула с лица кучеряшку. — Ответственность перекладывать не стоит.

— Давай вторую руку, — улыбнулся Андрей.

Мы держались за руки и я медленно ехала вперёд, то и дело отпуская крепкие ладони, чтобы почувствовать равновесие. А когда теряла баланс, снова хваталась за них. Андрей неспеша ехал спиной вперёд, подбадривая меня и посмеиваясь. Спустя пару десятков минут, я уже более твердо стояла на коньках и даже самостоятельно потихоньку ехала в нужном направлении, но Андрей все так же держал меня за руку.

— Все, я устала! — я остановилась и ослабила шарф на шее, расстегнула воротник. — Я постою у бортика, ладно?

— Давай, я прокачусь пару кругов и пойдем ещё куда-нибудь, — предложил Андрей и задом, грациозно виляя бедрами, отъехал от меня, заставляя сосредоточить внимание на его фигуре. Высокий, мощный, но в то же время какой-то… утонченный, он плавно двигался по льду, напоминая в своем черном костюме хищную пуму.

Я залюбовалась и тут же мысленно одернула себя. Понимая, что с каждым часом мне его компания нравится все больше, напомнила себе, что у этих прогулок есть конкретная цель. Только сейчас я вообще не видела в поведении Андрея никаких минусов, которые нужно было бы исправлять. Что не устраивало его девушку, пока оставалось не ясно.

— Уверен, ты голодная, — лихо притормозил Андрей рядом, вырывая из раздумий. — Там, через дорогу, пиццерия. Любишь пиццу?

— Люблю, — улыбнулась я.

Спустя полчаса, мы сидели в уютном кафе, ели пиццу и пили горячий чай с облепихой.

— А, может, Липа — в честь облепихи? — задумчиво протянул парень и, посмеиваясь, глядя на мой красноречивый взгляд, сделал пару глотков яркого оранжевого напитка из стеклянной кружки. — Вот я тупанул тогда, при знакомстве. Часто шутят над именем?

— Нет, до встречи с тобой особо и не припомню таких шуточек, — я приподняла бровь, но, понимая, что в этот раз меня ни грамма не задело, улыбнулась. — Тогда Андрей в честь Андроида?

— Все, все, я понял, что не смешно, — парень поднял руки вверх. — Сдаюсь. Кстати, на пару дней у тебя выходные. У меня на работе новая задача прилетела. Решу быстренько и продолжим. Хорошо?

— Да, конечно, — невозмутимо кивнула я, чувствуя, как внезапно улетучивается хорошее настроение. — Может, тебе уже достаточно сеансов?

— Не-не-не, не отмазывайся. Как договорились. До нового года будешь меня исправлять.

— А… Ты не думал о том, что, возможно, тебя не надо исправлять? — я перевела взгляд в окно, наблюдая за проходящими мимо людьми. — Возможно, все, что тебе нужно, — быть собой. Иногда идти на уступки, иногда настаивать на своем. Искать компромисс… И не предлагать сходить в театр, если тебе не хочется в него идти, грубо говоря.

Я чувствовала, что Андрей пристально смотрит на меня, но сталкиваться взглядами не хотела в данный момент. Вместо театра можно было притянуть любое слово, в том числе и отношения, и свадьбу, и дом с детьми и собакой. Думаю, он это прекрасно понял.

— Даже если все вокруг твердят, что театр — это нужно и правильно, нужно пойти и покататься на коньках, если душа просит коньков, — все же добавила я и, вздохнув, обернулась.

— На тюбинге, — кивнул мне парень, сдерживая улыбку. — Я хочу ещё погулять, если ты не против. Тут не далеко от катка есть горка. А потом по домам. Как тебе такой вариант?

На горке было очень много народу. Мы катались на двух ватрушках и хохотали, пытаясь то подрезать, то обогнать друг друга, насколько это было возможно.

Поднявшись в очередной раз, заметили плачущего малыша, которому не досталось тюбинга. Мама его успокаивала и объясняла, что нужно подождать немного, пока освободится место.

Андрей покосился на меня и присел перед ребенком на корточки, протягивая ремешок своих надувных санок.

— Держи, парень. Пусть это будет самое большое огорчение в твоей жизни.

Я с умилением улыбнулась, глядя, как глаза ребенка тут же заблестели от радости.

Андрей встал и, кажется, немного смущённо посмотрел на меня.

— Пустишь меня к себе?

— А мы поместимся? — с сомнением посмотрела я на тюбинг.

— Давай попробуем.

Я осторожно села на колени моему внезапному однотюбиненцу, а он ловко притянул меня к себе за пуховик и крепко обхватил руками за талию.

— Не тяжело? — уточнила я.

— Не очень, — с трудом прохрипел Андрей, а когда я попыталась отстраниться, тихо засмеялся, сильнее прижимая, укладывая спиной к себе на грудь, и оттолкнулся ногами. Ехать вторым ярусом оказалось страшнее. Казалось, вот-вот вывалюсь, но крепкие руки сильнее вжали меня в себя, выбивая из лёгких рваный выдох. Я вцепилась в руки Андрея пальцами и зажмурилась.

— Не бойся, я тебя держу, — шепнул он очень близко к уху и я почувствовала его горячее дыхание на своей шее, вмиг забывая о страхе. По телу пробежала сладкая судорога, заставляя ощутимо вздрогнуть и густо покраснеть.

Наконец, мы остановились. Я лежала и тяжело дышала, не в силах встать.

— Испугалась? — участливо спросил Андрей и, сняв перчатку, вытер мою щеку от одиноко скатившейся слезинки.

— Нет, но теперь ты сверху, — дрожащим голосом выдала я и замерла, осознавая, как двусмысленно прозвучали мои слова. Несколько секунд мы молчали, а потом одновременно взорвались громким хохотом.