Свидания особого назначения

Глава 21. Андрей

Я стоял возле дивана с двумя кружками зелёного чая и разглядывал спящую Олимпиаду. Она выглядела очень мило и беззащитно. Я испытывал смесь из лёгкого разочарования и одновременно с этим зашкаливающей радости.

Вот она, девушка, которая то и дело брыкается на мои ухаживания, лежит и мирно сопит в одном доме со мной, такая уютная, красивая.

Я отпил чай из кружки, присел на другой край большого дивана и ещё то долго разглядывал Липу, то просто задумчиво смотрел куда-то сквозь нее, а потом как-то незаметно для себя сполз головой на мягкий подлокотник и почувствовал, что проваливаюсь в сон. Перед тем, как отключиться, подумал, что, наверное, нужно уйти наверх, в спальню. Подумал и тут же будто начал проваливаться в темноту.

Прежде, чем проснуться, я почувствовал жар в области груди, и только потом приоткрыл глаза. Я лежал на боку, на подушке, а в моих объятиях, лёжа головой на моей руке и уткнувшись своим прекрасным курносым носом мне в грудь, обдавая жарким дыханием через ткань футболки, спала Липа.

Я не понимал, как быть. Попытаться уйти сейчас — значит, разбудить, ведь за окном уже светлело, а, значит, сон был уже не настолько крепким. Остаться — сходить с ума, вдыхая аромат ее макушки и чувствовать близость ее тела, плавиться от дыхания. Непроизвольно возбуждаться от комплекса будоражащих фантазию мелочей.

Будто испытывая мое терпение, Липа пропихнула руку мне под мышку и, обняв, прижалась крепче. Я аккуратно положил ладонь ей на плечо, невесомо погладил пальцами по мягкой толстовке и прикрыл глаза, пытаясь мысленно унять нарастающее желание.

Сделать это не представлялось возможным. Рядом с Липой тело бунтовало, требуя, как минимум, прикасаться, прижимать к себе, целовать изящную шею, зарываться пальцами в шикарные волосы.

Я сдерживался только благодаря своей тренированной силе воли. Но на член она никак повлиять не могла, поэтому он стоял колом, упираясь Липе в область пупка. Если она почувствует, то сто процентов решит, что я извращенец. А я даже не помню, как оказался рядом. И лежу сейчас в ее объятиях, как в капкане. И мне очень важно, чтобы она не испугалась меня, не подумала, что я воспринимаю ее исключительно как сексуальный объект. Она и так будет смущаться тому, что мы спим в обнимку. Я, уже когда целовал ее в первый раз, пришел к выводу, что девочка невинная. Голову на отсечение могу дать, на квартиру поспорить, но Липа — девственница. Да и целовалась не часто, судя по всему. Про остальные виды ласк — вообще молчу.

Не могу сказать, что у меня есть какие-то фетиши, но это вызывало интерес и желание покорить строптивую красотку, овладеть ей первым, провести в мир секса и наслаждения. Хотелось, чтобы она прочувствовала кайф от близости, чтобы раскрылась передо мной, стонала мое имя и, теряя контроль, царапала мою спину. А потом краснела и смущалась, по привычке стесняясь меня.

Член снова дрогнул, я закусил губу.

Я закрыл глаза и стал вспоминать кадры из боевиков, рабочие совещания и все, что мне могло помочь отвлечься. Довольно быстро мысли начали путаться.

Я проснулся, когда на улице уже было светло. Липы рядом не было. Неужели уехала?! Я вскочил с дивана и хотел броситься на улицу, но с кухни из-за шкафа выглянула моя пропажа, видимо, услышав шорох. Она улыбнулась и заправила кудряшку за ухо.

— Доброе утро. Я кофе собираюсь делать. Ты будешь?

— Привет. Буду. Пойду умоюсь.

Увидев Липу, я почувствовал, будто камень упал с плеч. Значит, ничем не оскорбилась.

Я быстро умылся и спустился обратно. Липа сидела за столом и с интересом смотрела на меня. Когда я присел напротив, она смущённо улыбнулась мне.

— Извини, я вчера неожиданно заснула и испортила тебе вечер.

— Липа, — я покачал головой. — То, что ты была в этот вечер рядом, стало для меня подарком. Ты очень мило спала. Я понимаю, что ты устала на работе. Я с удовольствием завалился спать тоже.

— Кстати, о подарках, — Олимпиада загадочно хихикнула и принесла мне мягкий свёрток, завёрнутый в упаковочную бумагу. Сверху был приклеен стикер, на котором красивым ровным почерком было выведено: "Для того, кто любит пожестче".