Свободный ритм

Глава 14

— Ты везешь меня к себе домой? — поинтересовалась Ася, хотя и так понимала, что к чему. Молчание давило.

— А ты еще не нагулялась? — по-доброму ухмыльнулся Мак. — Я что-то уже слегка утомился.

— Нагулялась, — сдула челку и отвернулась к окну. — Если ты устал, может, мне лучше к себе?

Климов вздохнул.

— Вот от этого я точно сегодня устал, — быстрый взгляд в ее сторону. — Хорошо себя чувствуешь? В обмороки падать не собираешься?

— Нормально, — пожала плечами.

— Тогда — ко мне. И давай договоримся… сегодня мы эту тему больше не обсуждаем, ок? Ты сегодня со мной.

— Значит, все сегодня будет? — проговорила Ася и тут же почувствовала, что краснеет.

— Посмотрим…

Туманный ответ. Чувствовалось, что Макар не хочет разговаривать. Девушка попыталась расслабиться, по крайней мере, пока они едут, но мысли не давали спокойствия. Роились-роились в голове. Предположения, сомнения, надежды и… обреченность. Да, именно это ощущение командовало и не давало забыться в приятном обществе человека, который ей нравился. Ведь что еще нужно? Хороший отдых в хорошем месте с хорошими людьми… Мак сегодня был внимателен к ней, несмотря на то, что рядом были еще три женщины. Признаться, Ася боялась, что будет снова необоснованно ревновать. Но поводов не было. А эти слова о том, что они вместе? Он ввел в заблуждение всех присутствующих, и сама Рахманова не была исключением! Хорошо, что позже удалось поговорить с Ксенией, прояснить. Впрочем, Ася не была уверена, что это ей удалось. Ксюша, настроенная верить друзьям своего мужа, сама пыталась переубедить гостью. Но ведь Асия знала правду! Нет у них отношений, и не будет уже никогда! Она помолвлена!

Эта мысль больно врезалась в сознание, и Ася положила руку на предплечье Макара, чуть сжав, привлекая внимание.

— Лучше не надо… — старалась не смотреть на человека за рулем. — Я хочу домой…

Климов затормозил, но, как оказалось, не оттого, что внял ее просьбе: они уже приехали.

Парень молча покинул свой автомобиль, обошел, открыл дверцу со стороны пассажира и не резко, но настойчиво выдернул Асю в уличную прохладу. Прижал ее спиной к металлическому корпусу и навис, сгорбившись, чтобы заглянуть в глаза.

Долго молчал, но когда Ася уже собиралась выбраться из захвата и сбежать, заговорил:

— Малыш, я уже понял, что ты динамо. Но давай начистоту… — подождал ответа, но девушка, смотря на него, как кролик на удава, не произнесла ни слова. — Почему ты пришла сегодня?

Ася не могла в этот момент еще раз озвучить свою утреннюю просьбу.

— Ты сама-то знаешь, зачем ты пришла? — настаивал Мак.

— Да… — сказала очень тихо, но Климов кивнул.

— Потрахаться… так? — чуть плотнее прижал Асю к пассажирской двери, потому что она попыталась сдвинуться. — Ладно. Поставим вопрос по-другому… — поднял глаза к небу, шумно вдохнул носом. — Черт, я не спец по таким разговорам. Обычно у меня все просто… А ты сложная… — вернул взгляд к ней. — Ты почему пришла именно ко мне? За этим… — покрутил пальцем в воздухе, водя бровями.

— Я… ты… ты же мне предлагал тогда…

— И ты решила исполнить мое желание что ли? — усмехнулся. — Ась…

— Что?

— А если я пообещаю, что не трону тебя сегодня, пойдешь ко мне?

Девушка растерялась. Она вообще не понимала, зачем он ее зовет, если не собирался «трогать». Но Мак уже пикнул сигнализацией и взял ее за руку, ведя к подъезду. А у Рахмановой уже привычно боролись желание и совесть…

Климов держал маленькую чуть дрожащую ладошку и пытался понять, что чувствует.

С одной стороны, он никогда не понимал парней, которые терпели сложности в отношениях. Зачем, если можно обходиться без этого, заранее установив свои правила игры? Кто выбивается из колеи — идет своей дорогой! И то, что сейчас происходило у них с Асей, никак не вписывалось в его жизненное кредо. С другой — вот прямо сегодня и сейчас он не хотел ни возвращать ее домой, ни вообще отпускать от себя. И трудности, связанные с этим, хотелось разрешить, а не избежать их. Откуда такие садомазо-наклонности вдруг проснулись у него, Мак предпочел не копать. Чтобы ненароком не расстроиться. Любое проявление негатива лишь усугубит то, что происходит сейчас.

Ася с ним, плетется, пусть без особого удовольствия, но следом. Не вырывается, а значит, хотелось верить, она не так уж не хочет идти к нему домой. Ведь он не насильно ее тащит? Он просто изъявил желание, и она не отказала.

Что же касалось очередной смены ее настроения и желаний, он… черт, похоже, он уже начал к этому привыкать. Ну или, по крайней мере, резко не реагировать! Где тот Мак, который ставил девчонок в интересные позы и уже через час целовал на прощание, дабы не дарить лишних надежд? Теперь что, получается, он по другую сторону баррикад? Неее. С этим мириться он не хотел. Сам до конца не понимал, чего ему от Аси нужно, но что-то нужно — очевидно.

Маленькая…

…залип. Вот Ильюха бы поржал… Хотя, он же наоборот сегодня отговаривал иметь с этой девчонкой какие-либо дела. А почему? Откуда Речинский может знать что-то о той, кто лишь однажды фотографировала их свадьбу? Насколько Макару было известно, они до этого встречались лишь однажды, в тот самый первый раз, когда Ася украшала «Кленовый лист» для праздника. Чуйка что ли у Речи вдруг проснулась? Или всё очевидно, а Мак слепой?

Отработанным жестом открыл оба замка на двери, потянул Асю вперед, заходя следом.

— Вот мы и дома… — тихо и риторически.

Девушка молчала и не двигалась дальше прихожей. Климов разулся, привычно навестил ванную, чтобы вымыть руки, в комнате скинул с себя футболку и джинсы, оделся в домашнее. На ходу включил ноут.

Блин, такое ощущение, что они в ссоре, хотя ничего подобного не было. Макару даже неуютно стало в собственном доме. Как себя вести?

— Иди сюда, — позвал. И она, скинув балетки, шагнула в комнату, словно ждала вот такого вот приглашения. Странная.

Климов снова нашел ее ладонь и, плюхнувшись на диван, притянул ее меж своих ног, чуть сжав бедрами. Внимательно осмотрел ее лицо: темная челка до самых глаз, карие радужки, едва заметные мимические морщинки в уголках, впалые щеки, курносый носик… губы… Поднял руку, чтобы провести пальцем по впадинке на верхней губе. Задел рельефную вершинку в центре, и она вздрогнула.

— Щекотно? — спросил.

— Нет. Просто… — пожала плечами, — неожиданно.

Климов понял, что она имеет в виду. Это не было неожиданным. Это была одна из ее эрогенных зон, только девочка об этом, похоже, не догадывалась. Сколько еще он таких найдет на ее теле?

От подобной мысли в штанах наметилось оживление, но Мак постарался проигнорировать это. Пока…

Ася зевнула. Да, им обоим не помешало бы выспаться. Уже десять, а он рано встал, она вообще нездорова… да и визит в «Лучистый» вымотал, хоть и отдыхали они там.

— Давай укладываться… хочешь в ванную?

Она кивнула, и он поднялся, чуть отстраняя ее от себя. Подтолкнул к двери, сам включил свет… Щелкнув пальцем, вернулся и достал чистое полотенце для нее. Самое большое, которое нашел в шкафу. Интуитивно хотелось создать для нее наиболее комфортные условия, и насколько он успел ее изучить, именно это для нее будет лучшим.

— Можешь не запираться… я не войду, — пообещал и, заметив недоверие в ее глазах, добавил: — честно! Но если тебе станет вдруг снова плохо…

— Мне хорошо…

— Супер! — выдохнул, подсознательно проецируя это ее «мне хорошо» на ее ощущения в его доме в целом. Хорошо… всё будет хорошо…

Ею хотелось любоваться. Ее хотелось трогать. Он это сделает, изучит всю ее, но не сейчас, не сегодня, хотя от самоконтроля уже лопались вены. Эй, Мак, давно ли ты так мучил себя, сдерживался, когда девочка — вот она! Вся твоя, дома, на всю ночь, если пожелаешь?! Но Климов стойко терпел. Вдруг, вот так неожиданно появившаяся на его пороге со странной просьбой она также неожиданно после всего исчезнет?

Ася сидела на диване и бездумно смотрела фильм на ноуте, который он включил фоном. Сам Макар уже раза четыре сходил покурить свою электронную сигарету на кухне, вскипятить чайник, хотя чаю никому не хотелось, ополоснуться в душе… Он бесцельно кружил по комнате, сам не зная, кого себе напоминает. Толи орла, караулящего мышку, толи кота, опасливо косящегося на хозяйскую сметану…

Смешно! Он боялся подходить к дивану, который сам же и разложил, пока Ася плескалась в ванной. Они будут тут сегодня спать. Вдвоем, и не в первый раз, но… Черт, это и правда смешно, но похоже, он сам заразился от девчонки застенчивостью! Ужас!

Голова девушки, замотанная в намокшее огромное полотенце на манер чалмы, чуть повисла, отчего Рахманова встрепенулась.

— Спишь? — тихо спросил, тут же присаживаясь. — Ложись…

— Нет. Я… мне надо…

— Да. Здесь. Сейчас. Ложись, — откинул край одеяла. — Давай, кроха. Я тебя сегодня не отпущу.

Ася стянула «чалму», тряхнув мокрой шевелюрой, отчего Маку захотелось зарыться в нее пальцами, и послушно забралась под одеяло, причитая:

— Ты же сказал, что… лишишь меня девственности не сегодня.

— Оу, Киса… эээ… Ася, это не так называется…

— А как? — уже с закрытыми глазами. Мак продолжал сидеть, чуть сдвинувшись, чтобы освободить ей место. — Оттрахаешь? Отымеешь?

Обычно — да, но это не твой случай.

— Спи. Спокойной ночи!

— А ты?

— И я.

Климов встал, выключил ноут, попил воды на кухне и, вернувшись, застал Асю уже спящей. От одной мысли, что он сейчас ляжет рядом и обнимет ее, скручивало внутренности. Скинул шорты, но оставил боксеры, и забрался к ней под одеяло. Теплая, такая манящая… Боже, дай ему сил!

Одну руку аккуратно, чтобы не потянуть липкие волосы, просунул ей под голову, второй обнял, положа ладонь на живот, не удержался, провел пальцем поверх футболки по выступающим ребрам.

Малышка, почему так?

Носом уткнулся в затылок. Не заметил, как губы сам начали целовать этот темный шелк. Амбра. Она пахнет амброй! И халвой. Странный запах, тяжелый, но ей шел. И откуда, если она принимала душ?

Рука, съехав с живота, легко поползла, цепляя подол, по ее теплой коже. А под футболкой животик был еще приятнее, шелковистый, мягкий… Мизинец случайно забрался под резинку ее трусиков. Остальные пальцы до боли хотели последовать за ним. Мак усилием воли заставил себя остановиться. Ася спала, а он не мог сдержать себя. Ему же никогда не нравилось трахать безответных куколок! Принимать ласки он любит так же, как и дарить! Что происходит?

Вектор направления сменился. Выше…

Гладкий лифчик без кружев держал в плену объемные полушария. Чуть сжав ладонью одно, Мак шумно выдохнул. Убрал руку. Иначе это плохо кончится. Или начнется. Черт! Мозги плавились. Член уже рвался наружу из-под резинки, яички напряглись, готовясь выполнить свою природную функцию.

Уткнулся в подушку и простонал. Или прорычал?

Ася пребывала на грани сна и яви. Чувствовала, как он дышит ей в затылок. Ощущала его руку под майкой, слышала, как он мычал в подушку… Очевидно, он ее хотел, хоть и говорил обратное.

Отпустила ситуацию. Захочет он, это случится сегодня. Нет — позже. Отдалась на волю судьбы. Переложила ответственность. Это не отменит греха, но принять его будет легче. Не хотела, чтоб от нее сейчас что-то зависело. Возможно, эгоистично это, но кто, кроме Аллаха, ее сейчас осудит?

Она много думала над своей жизнью и словами бабушки. Все те дни, что просидела под маминым надзором дома — думала, думала, думала. Искала выход из ситуации, пыталась ее принять. Искала плюсы, не забывая о минусах. И решение, которое привело ее в дом Макара не было легким. Даже, когда она звонила ему в дверь, боялась, что сбежит, хотела, чтоб его не было дома, надеялась, что откажет, возможно, обзовет и прогонит!

Он открыл дверь, сонный, плюшевый какой-то. Не прогнал, не упрекнул… даже «скорую» вызвал! Боже, как она так могла потерять сознание? Почему здесь, при нём? Неловко так. Ей и правда было плохо последние дни, чем дальше, тем хуже, не могла она ни есть, ни спать после смотрин. А вчерашняя помолвка стала последней каплей — решилась на отчаянный шаг.

После бабушкиных наставлений в голове возникла только одна кандидатура на… на это. Асе нравился Макар, внешне и по характеру, она помнила свои ощущения рядом с ним. А Мак хотел Асю. То, что у него бурная личная жизнь — было малоприятно, но сейчас это только к лучшему. Он не будет углубляться в причины ее просьбы, ему должно быть все равно, когда после она уйдет без объяснений. Ему, наверное, так даже сподручнее. Может, стоило ему об этом сказать? Что она ничего не требует взамен… Может, он поэтому тянет? Боится, что после всего от девушки-у-которой-он-стал-первым-мужчиной будет трудно отвязаться? Он же с самого начала намекал, что хочет ее, а теперь почему-то не трогает… почти.

Его горячая ладонь по-прежнему касалась ее живота, слегка шевеля одним пальцем. Где вся его смелость и похотливость? Ася накрыла ладошкой его пальцы. Рука замерла. Кажется, его дыхание — тоже.

— Почему не спишь? — хриплый шепот ей в волосы. В месте их касания от горячего дыхания, холодящего влажный затылок проснулись мурашки.

— Не знаю. Светло.

— Тебе надо поспать. Врач сказал.

— Ты меня трогаешь…

Рука поползла прочь, и Асе пришлось надавить, чтобы та никуда не делась. Мак снова застонал.

— Девочка, не надо, я и так еле держусь…

— Зачем ты держишь себя? — секунду помедлив, он вдруг опрокинул ее на спину, нависнув сверху, заглядывая в глаза, — Я же за этим к тебе пришла…

— А потом уйдешь? — пытливый взгляд.

— Да… Докучать не стану.

— Глупая… — он наклонился и коснулся ее губ поцелуем-бабочкой, — Боже, Ася, что же ты со мной…

Зарылся ладонями в разметавшихся по подушке волосах, держась на локтях, целуя, целуя, глубже, вкуснее, играя с языком и изучая нёбо, посасывая нижнюю губу, прикусывая верхнюю, шумно дыша, поглаживая большими пальцами за ушками, путая остальными ее волосы…

Где-то в солнечном сплетении проснулась волна, распространяясь по телу, даря тепло… жар… Концентрируясь внизу живота. А ведь он еще ничего не делает, только целует! Касается едва бедрами. И еще… тем, что ему давно уже трудно скрыть. И ощущение какого-то незнакомого счастья, что она желанна, и еще более странного стремления ответить тем же. Потому что он, или это… всегда должно быть так?

Тело непослушно выгнулось, теснее прижимаясь к его желанию, руки, до сих пор безвольно лежавшие, вдруг сами потянулись к его широким плечам, сильной шее… затылку.

Его колено пробралось меж ее ног, и те сами, раздвинувшись, согнулись… Асю трясло от страха перед неизвестностью, колени буквально ходили ходуном, дрожа…

Оооххххх…

— Кроха, мы должны остановиться… — между поцелуями.

— Ммм…

— Надо, малыш… Иначе потом… Мне… будет… никак…

— Почему должны? — Асе уже совсем не хотелось, чтобы он останавливался. Ее захватили чувства, эмоции… желания.

— Потому что тебе противопоказан стресс… а… первый раз, это, наверняка стресс… Ты вся дрожишь…

— Но я хочу…

— Ммм… Ася… если бы ты знала, как я хочу! — он все-таки перекатился на бок, но Ася не разжала ног, поэтому и сейчас была с ним в тесном контакте. Его левая рука нашла место на ее ягодице, придерживая, — Но давай не сегодня? Тебе надо отдохнуть…

— Ты ищешь отговорки. Передумал?

— Боже, нет… ты же чувствуешь, видишь… Да, я сдохну сейчас! Но я не хочу, чтобы ты…

— Я не буду! — поспешила заверить Ася. — Не буду тебя преследовать, или что-то еще, я… когда всё случится, я уйду. Тебя ведь это останавливает? Не переживай, я не буду лезть в твою жизнь, мы вообще больше можем не увидеться никогда. То, что ты станешь моим первым… ни к чему тебя не обяжет. Я клянусь!

У Климова от таких слов всё упало! Черт. Что она себе там надумала? Вот же бабы… дуры…

Не потому что дуры, а потому что бабы…

Он убрал ее ногу со своего бедра, где она так по-правильному устроилась, и встал с дивана, не обращая внимания на хмурящуюся Асю. Обреченно посмотрел на свой пах, поискал глазами шорты… Потом плюнул и без слов пошел в душ. Спать уже совсем не хотелось. Хуже, Макара разбирала иррациональная злость. Бл&, он что, производит впечатление конченого козла, раз у девочки в голове родились такие искренние оправдания? И вообще, когда он боялся трахать бабу, опасаясь последствий? А эта возомнила, что раз он порвет ее целку, в пору испугаться ответственности? Бред какой, Господи, чего только людям в голову не приходит!?

Разделся, шагнул в теплый душ. Мелькнула мысль, что Ася может уйти. Ну и пусть идет! Дура! Да и вообще, зачем он остановился? Надо было оттрахать ее, и дело с концом! Что за шлея ему под хвост попала, захотелось погеройствовать! Чтоб девочка не дрожала, чтоб понравилось, чтоб в здравом уме, чтоб красиво… тьфу! Чего ему сейчас некрасиво было? Она хотела, готова была, наверняка, он, правда не проверял, но тут уж и ежу понятно… Выгибалась, как кошка, прижималась…

Ммм…

От подобных воспоминаний у Мака опять встал. Вот же п-ц! Может, пойти и прямо сейчас все-таки сделать это?

Но рука уже работала, не дожидаясь решения хозяина. Ой май гад! Сколько лет он не работал над собой? Когда последний раз ему это требовалось? И зачем он это делает сейчас вместо нормального траха!?!?

Дурдом какой-то.

Когда удовлетворенный физически, но совсем не морально, Мак вышел из душа, зазвонил его телефон. Не найдя Асю глазами, он достал мобилу из кармана джинсов. Речь… При всем уважении, он сейчас не в состоянии водить дружбу!

— Уже скучаешь? — он прошел на кухню, снова берясь за сигарету. В комнату даже не заглянул.

— Ксеню увезли в роддом! — едва не задыхаясь сообщил Речинский.

— Ну круто! — воскликнул Мак. — Поздравляю, папаша!

— Она еще не родила.

— А чего звонишь тогда? Чего ты с ней не поехал? Не отвез, вообще?

— Мы ж выпили, ты забыл? Пришлось скорую вызывать, а меня они не взяли с собой!

— А, да. Я-то не пил…

В комнате послышался шорох, и Мак обернулся. Но в коридор никто не вышел.

— Ладно. Я так… просто отзвонился, — видимо Илья почувствовал, что невовремя. — У тебя всё ок?

— Ок, братишка. Давай, не очкуй. Всё будет!

— Да… — голос у друга дрожал, что было ему совсем не свойственно, и Мак в очередной раз позабавился: Илюху было не узнать!

Аси в постели не было, и Мак даже успел испугаться ее отсутствию. Но, повернув голову, обнаружил пропажу — девчонка была на балконе. Недолго думая, присоединился к ней.

— У тебя волосы сырые. Простудишься, — встал рядом, облокотившись, глядя в темнеющий горизонт. Свежий вечерний ветерок мазнул по голому еще влажному после душа торсу, и кожа Мака покрылась мурашками.

Ася не ответила. Климов одной рукой притянул ее к себе, грея, греясь сам.

— Ась… — начал, гостья снова никак не откликнулась, поэтому Мак продолжил сам. — Расскажи мне, что у тебя в голове? Что случилось? Тебя что-то гложет, это видно. Не хочешь поделиться?

— Нет, — короткий ответ и вздох. — Это не твои заботы.

— Я хочу знать.

— Зачем? Мы, как ты говоришь, потрахаемся и разбежимся. Навсегда.

— Навсегда… — повторил задумчиво.

Макар хотел, было, сказать, что не будет этого делать, не хочет он такого «навсегда», и если она не откроется, он вообще ее не коснется, но побоялся, что она уйдет… тогда уж точно уйдет от него… и неизвестно еще — куда… или к кому…

Климов осознал, что тут надо действовать очень тонко… потянуть время, схитрить где-то… чтобы не ушла, чтобы ждала, надеялась, осталась с ним… А значит, не доводить дело до конца. К тому, чтобы она исчезла из его жизни, как она собиралась — навсегда — именно сейчас Мак оказался не готов.

— Пойдем спать.

— Спать? — недоверчивая бровь спряталась под челкой.

— Спать, — кивнул. — Ты устала.

— А как же…

— Завтра. Мы всё решим завтра.

Но глядя, как маленькая попка Аси дефилирует впереди и, что немаловажно, направляется в его кровать, Климов не стал обещать себе, что что-то не решится до того, как завтра настанет.