Свободный ритм

Глава 21

— Твоих родственников в моей жизни стало намного больше, чем собственных, — изрек Климов, когда въехал во двор дома Асиной бабушки. Прямо напротив подъезда, подпирая багажник своего автомобиля, их поджидал Руслан.

Ася молча взирала на брата, соображая, как быть. У Макара слишком заметная машина, чтобы просто развернуться и выехать из двора. Да и Рус уже заметил ее на пассажирском сидении, поскольку оттолкнувшись, зашагал в их направлении.

— Таксистом я сегодня быть не хочу, — продолжал колкости Мак. — Давай, я сегодня побуду бодигардом, а? Пошли, — и с этими словами начал вылезать из салона.

— Подожди! — но парень был уже на улице, оббегая капот, чтобы первым успеть открыть ей дверь.

— Прошу, леди Асия! — подал руку. — Вас сопроводить до квартиры?

— Ася! — Руслан приблизился, хмуря брови. — Где ты была? Рафик сказал, не ночевала дома! — тут он обратил внимание на Макара. — А… таксист? — полез в карман за портмоне, достал очередную крупную купюру и протянул Климову. — Спасибо. Дальше мы сами.

Мак на деньги не обратил никакого внимания, руки Аси не отпустил, медленно задвигая ее за спину.

— Простите… Руслан, кажется? — тот еще больше нахмурился, переводя взгляд вверх на лицо парня. — Дальше мы сами. А вы — сами. Ася приехала забрать свои вещи. Она переезжает.

— Куда? — удивился Рахманов.

— Ко мне. — отрезал Мак.

— Что?!

Ася дернулась, но выйти из укрытия ей не дали.

— Ага! Так что… не трать время, чувак, всё уже решено.

— Ася выходит замуж, ты слышал об этом? — выпалил Руслан. — Она занята.

— Да. Занята. Мной.

— У нее есть жених!

— Есть. Я знаю.

— Так оставь ее в покое. Это семейные дела, а ты, — он брезгливо ткнул Климова в солнечное сплетение пальцем, — в нее не входишь, насколько мне известно. Так что рули давай, пока я не…

Монолог оборвался, когда Мак резко отмахнулся от тычащего в него пальца.

— Ася, садись обратно в машину, — не оборачиваясь, — вещи заберем позже. А то мне давно хочется кому-нибудь съездить по морде…

Рахманова ахнула и все-таки выглянула из-за спины.

— Макар, дай я поговорю с младшим братом, — выделила девушка старшинство в их семье.

— Сядь! В машину! — отчеканил, повторяя. Потом обернулся и тихо попросил. — Пожалуйста.

Ася продолжала стоять позади него. Руслан все еще хмуро слушал их спор, играя ключами от машины. Поднял глаза на окна квартиры, снова посмотрел на Климова, так же как и на окна — снизу вверх.

— Молодой человек, — с нотой сарказма начал снова Руслан. — Я не понимаю, чего вы добиваетесь? Ася принадлежит семье, рано или поздно ей придется взяться за ум и остепениться. Выйти замуж. Явно не за Вас, — выделил он это «вас», Асю передернуло. — Занимайтесь своими делами, в наши — семейные — не лезьте. Целее будете. Моей сестре с Вами не по пути, понимаете? Кто Вы? Обычный таксист? Асия заслуживает большего!

Мак резко поднял руку, призывая замолчать. Как ни странно, это возымело действие. Развернулся, вывел Асю вперед, прижав спиной к себе, и обвил ее руками. Демонстративно поцеловал в макушку и холодно взглянул на Рахманова-среднего.

— Ася никому не принадлежит. Ни Вам, ни семье… ни мне, хотя жаль, конечно… Ася может принадлежать только себе, что бы вы там себе ни думали. Я — не таксист, это была шутка моей девочки, оу… сорри… женщины…

— Макар! — Ася в момент стала натянутой как струна, и Мак еще раз чмокнул темные волосы девушки.

— … моей… — продолжил. — У нас… отношения. Такое бывает, смиритесь.

— Ты женишься на ней, — Ася не поняла, был ли это вопрос или утверждение, но Мак не смутился.

— Может и женюсь, это наше с ней дело, — ответил легко, словно речь шла о чем-то незначительном.

— Сделаешь обрезание? Примешь Ислам?

— Чегооо??? — хмыкнул. — Лишнего у меня в штанах ничего нет! — хохотнул. — Я, Макар Климов. Русский. Иванович, между прочим! — гордо добавил. Никаким исламом тут не пахнет! Вероисповедание у нас в стране дело сугубо личное. Как и отношения «эм плюс жо»! И связи никакой нет! Что хотим, то и делаем, ладно? Захочу, стану кришнаитом, и Ася, если я предложу, а она согласится, все равно выйдет за меня всего такого красивого, оранжевого и с бубном!

— Она не согласится. — Уверенно выдал Руслан.

— Что, правда? Может, прямо сейчас и спросим?

Рахманова обернулась, вглядываясь в упрямый подбородок. Он что, решил пойти ва-банк? И трава не расти? Нет. Это неправильно!

Брат замер как изваяние. Опустил взгляд на сестру, скривил губы, попытался было занести руку, может, для пощечины, но присутствие Климова вразумило его избежать подобного, развернулся на каблуках и зашагал к своему автомобилю. По пути еще несколько раз обернулся, словно бы сомневался в чем-то, но потом снова опустив голову продолжал движение. Однако у самой дверцы машины замер. Резко развернулся и подошел снова к паре, продолжавшей наблюдать за его маневрами в прежней позе.

— А давай! — надменно. — Пока я в свидетелях!

— Что? — не понял Мак.

— Давай, предлагай Асие замуж… Чего ходить и думать, сомневаться, ждать… Давай предложи, и мы раз и навсегда всё выясним. Про ваши отношения. Ты слишком самоуверен!

Макар выпустил девушку из объятий, пооглядывался, ища что-то глазами, дошел до газона, что-то поискал в траве. После нескольких манипуляций руками что-то спрятал в кулаке. Вернулся к Рахмановым и вдруг встал на одно колено перед ошарашенной Асей. Прокашлялся в кулак, пристально посмотрел сначала на Руслана, словно бы уточняя, правда ли он хочет, чтобы это произошло, потом в глаза Асие, еще более пронзительно…

— Дорогая Асия… — Раскрыл ладонь, где оказалась травинка, сплетенная в кольцо, — Прости, — посмотрел на свое творение, — я не совсем оказался готов, но обстоятельства требуют… Так вот! Ася, согласна ли ты… — улыбнулся, хотя смешного тут ничего не было совершенно, по мнению Аси.

— Макар… — сипло попросила.

— Нет, дай мне закончить… Погоди, я и так волнуюсь… Потом выскажешь мне всё, я разрешу. Можешь даже побить… А сейчас, согласна ли ты…

Тут Климов начал хихикать, а через мгновение его разобрал гомерический хохот. Согнулся к колену и вроде бы даже закусил штанину, но успокоиться не мог, хохотал и хохотал… Ася и сама, глядя на это, не могла не улыбнуться. Похоже, все же они это не серьезно? А?

Взглянула на брата. Тот молча, поджав губы ожидал продолжения фарса.

— Рус, ну зачем ты так? — спросила, погладив его плечо. — Я… извини.

— Ася! — Мак сделал паузу в своем веселье. — За что ты извиняешься? За то, что тебя хотят выдать замуж? Все равно за кого? Бред какой-то, честное слово!

— Я… Мак, ты не прав.

— Я не прав? Боооожеее… — простонал и снова захихикал. — Реально бред! Вся чокнутая семейка твоя бредит! Прости, конечно, но это действительно так! А ты вроде другая… Или мне кажется?

— Мак, — предупреждающе остановила его Ася. — Не надо меня оскорблять.

— Оскор… Бл@дь… да… не-не, это не про тебя, — взял ее за руку, нацепил зеленое колечко на левый безымянный пальчик. — Хочешь, давай поженимся. Делов на одну минуту всего… Ррраз, и штампик! Хочешь, прямо сейчас! Пошли? В ЗАГС. А? Хоть заявление подадим, еще месяц ждать, за этот срок можно точнее решить, надо оно нам или нет. Раз брат настаивает, пошли? Только давай обойдемся одним… братом в свидетелях. А то это уже целая свадьба!

— Не истери! — подал голос Рус. — Как девчонка!

Мак резко поднялся и взял Рахманова за грудки. Ася охнула.

— Слышишь, братишка! Это не я тут развожу комедию с женитьбами! Это серьезно, слышишь? И только поэтому я еще не женат! И Ася… не замужем, наверное, потому, что хочет чего-то большего, чем просто Свидетельство о Браке! Не знаю, женат ли ты, — Руслан кивнул, опасаясь прерывать речь в таком положении, — женат? Ну, совет вам да любовь! А у нас свои дела! И у меня, и у твоей сестры, и у нас с ней вместе. И свадьба наша — НАША! По желанию и хотению. По щучьему, бл@дь велению!!! А не по чьему-то там завихрению промытых религией мозгов! — выпустил одежду Руслана из захвата. Отряхнул руки. — Ася сейчас со мной. Захочет, позже выйдет замуж. За меня или за кого-то еще — ей решать. Шуруй домой и донеси это правильно до всей своей семьи! А сестра твоя занята переездом. Ко мне.

Макар чувствовал себя распоследним быдлом после разговора с братом Аси, закончившимся буквально ничем. Они просто молча разошлись, каждый в свою сторону, оставшись при своих мнениях. Ася тоже молчала. До сих пор. Климов наблюдал за тем, как она мечется по квартире, что-то перекладывая и собирая, но сумка, с которой она должна была переезжать к нему, вот уже полчаса оставалась пустой.

Невольно и вот уже не впервые закрадывалась мысль, а не лезет ли он, действительно, не в свое дело? И не поздно ли он спохватился?

— Ась… — позвал, тоскливо косясь на дно дорожной сумки.

В ответ — молчание. Скрылась в прихожей, прошлепала в ванную, что-то зашелестело, потом упало. Мак встал, повел затекшими плечами и направился на звук.

— Ася, — еще раз, когда приблизился к ней, что-то читающей невидящим взглядом на этикетке косметического бутылька. — Ну, поругайся лучше, но не молчи.

Рахманова развернулась и шагнула в коридор, но Макар взял ее за локоть. Она как в тот самый первый раз зашипела, словно кошка, и подняла на него темные глаза.

— Не трогай меня!

Климова посетило дежа-вю.

— Малыш, я хотел как лучше. Защищал тебя, вообще-то.

— От моей семьи? Это был мой брат!

— И что? Он же, — Мак помахал ладонью перед глазами, — ничего не видит и не слышит! Фанатик!

— Помолчи. Лучше помолчи, Макар! Я могу понять, что ты хочешь как-то… помочь. Только ты не спросил, нужна ли твоя помощь. И о моей семье плохо отзываться могу только я сама. Ты — посторонний человек.

— Я? Посторонний? А, вот как, значит, это теперь называется?

— Именно так.

— Ты еще раз подумай, — он легко постучал пальцем по ее лбу, — и еще раз. И потом выбери слово и скажи. Потому что «посторонний» — это не то, что я по отношению к тебе ощущаю. Я что, так, мимо проходил? Я недавно тут распинался, что у нас с тобой отношения, ты стояла молчала, что, в общем-то, говорило о том, что ты согласна с моими словами, а теперь заявляешь, что я тебе посторонний?

— Я не поэтому молчала.

— А почему?

— Потому что меня все равно никто бы не услышал. Вы оба в ту минуту думали только о своей выгоде!

— И какая же, позволь узнать, мне была выгода? Я, бл@, чуть не женился с бухты-барахты, оправдывал тебя, сам дураком выставлялся, а теперь… Кстати, почему? — вдруг вспомнил, — брат услышал бы тебя, наоборот, обрадовался бы. Тебе всего лишь надо было сказать, что я — «посторонний», а?

Ничего не мог поделать, Макар чувствовал обиду. Вернулся в гостиную, снова сел у пустой сумки, уткнувшись лбом в сплетенные пальцы.

— Наверное, я должна сказать спасибо, — девушка возникла в проёме, сложив руки на груди. — Но я-то знаю, что ты несерьезен. Сейчас ты — рыцарь и готов ради меня на всё, завтра ты — мачо, и тебе захочется свежего мяса. А я… да, я не хочу выходить замуж за жениха, которого нашел мне старший брат, но и так я не хочу. Не смогу. Я должна быть уверена в человеке, с которым у меня «отношения». А в тебе я не уверена. Какие могут быть отношения?

Климов удивился.

— И в чем же ты не уверена? Конкретнее!

— Я знаю тебя в общей сложности несколько дней. Даже посчитать можно, на пальцах одной руки!

— Одной не хватит! — возразил. — И за эти несколько дней я сделал и сказал для тебя столько, сколько за все свои двадцать восемь лет не сделал! Я тебя с родителями познакомил! За руль посадил! Женщиной сделал! Жить предложил! Чуть не женился! Что еще надо, чтобы ты перестала считать меня… «посторонним»??? Мне нужно было бежать в ювелирный, только чтобы угодить твоему брату?

Рахманова смущенно отвернулась. Мак встал, подошел, поднял ее подбородок, ища взгляд.

— Я тебе не нравлюсь? — спросил в лоб.

— Нравишься.

— Ты едешь ко мне? — обернулся на сумку.

Рахманова потупила взгляд, и Мак понял, что ничего еще не решено, что зря, по сути, он распинался во дворе, что если он — «залип», это совершенно не значит, что это взаимно. Нравиться, это слишком расплывчатое понятие. И если бы не ее бабушка, возможно, его бы сейчас и здесь вовсе не было.

И что теперь делать? Развернуться и уйти? Или добиваться? Проблема в том, что Мак понятия не имел, как надо добиваться. Обычно добивались его, а он позволял или отвергал. А сегодняшнее выступление, имевшее для Климова крайне серьезное значение, оказалось… фух! бесполезным и неубедительным. Может, брат ее и поверил, а Ася, выходит, нет. Почему так, когда играешь и врешь, верят, а когда серьезно — воспринимают шуткой!?

— Я не знаю, зачем я к тебе поеду…

Ася растерянно смотрела в ответ, и в Макаре снова проснулся защитник. Захотелось обнять, укрыть ее от всего, даже от самого себя, сделать ей комфортно. Зачем? Да просто затем, что он хочет, чтобы так было! А всё остальное — второстепенно! Но сказать такое вслух — это так же эгоистично, как поступают все остальные, не считаясь с ее мнением. Все пытаются ею командовать, подминать, приказывать. И Мак не хотел бы стоять с ними в одном ряду. Он хотел, чтобы Ася сама по собственному желанию собрала эту чертову сумку, села с улыбкой в его машинку и вперед него самого шагнула в его квартиру. Чтобы радовалась этому событию, а не делала это по необходимости или принуждению. Как этого добиться?

— Хорошо, — Климов почувствовал, что еще немного, и он опустит руки. — Спросим по-другому. Ты хочешь поехать ко мне? Потому что если ты не хочешь, то я ничего не смогу сделать. Я не повезу тебя туда насильно. Ты сама должна решить. Давай, Ася, решайся. Да? Нет? Я, если честно, устал.

— От меня?

— Дура!

— Спасибо.

— Извини. Я устал уговаривать. Устал нервничать. Устал думать. Потому что что бы я ни сказал, ты считаешь… несерьезным. А я сегодня серьезен как никогда! Я… Решайся, Ася. Я сделал всё, на что в данный момент способен. Повзрослей. Сделай это… Прими самостоятельное решение.

С пальца расплелась и слетела в раковину травинка, которую Климов надел ей в момент отчаянного затмения, не иначе. А Рахманова и не заметила, что проносила ее так долго.

На левой руке… словно замужем побывала. Интересно, Макар в курсе, что мусульмане носят кольца на левой руке? Он же не мусульманин.

Асе нестерпимо хотелось коснуться Мака, прижаться, затеряться в уютных объятиях. Почувствовать его поцелуй на губах… Но сегодняшний день, бесконечно длинный, трудный день, словно бы перечеркнул их близость, Макар, несмотря на свои заверения и поступки, казался чужим.

А не та ли это серьезность, о которой она мечтала? Может, когда отношения переходят на этот уровень, нежность кончается? От его слов хотелось закрыться, убежать, а он требовал ответов, дать которые она не могла даже себе! Хочет ли она к нему? Очень хочет! Но правильно ли будет так поступить? Побежать по первому зову не будет ли с ее стороны ветреным шагом? Открытой зависимостью? А его слова, тон, вместо ожидаемого, оказывали обратный эффект. Она снова его боялась. И обиду на его слова о семье высказала намеренно, потому что надо было что-то сказать поперек, чтобы не утонуть в его словах, признаниях, глазах. Что-то внутри, какой-то стопор не давал отпустить себя, кинуться в его объятия, отдаться чувствам. Может, если бы он сейчас сам сделал шаг навстречу, прижал к себе, нашептал глупость, как той недавней ночью, может тогда она бы растворилась в нем, но он не сделал этого. Почему? Не потому ли, что он тоже не готов к отношениям, хоть и говорил только что об обратном?

Первые вещи — шампунь и зубная щетка в чехле — полетели в сумку, сиротливо стоящую в гостиной посреди дивана, где… уже не сидел Климов. Парень, который занимал больше, чем сто процентов Асиных мыслей, в это время стоял лицом к окну, словно еще больше абстрагировался от происходящего.

Принять решение? Эй, Макар, так ты вовсе не способствуешь этому! Повернись! Подойди, обними!

Мак стоял неподвижно. Рахманова понимала, что следующий шаг за ней, но способна ли она решиться на такое? Переехать жить к парню! Кажется, это даже сложнее, чем выйти замуж! Так хотя бы всё понятно, а здесь… сплошная неопределенность!

Подошла к нему, робко положила ладошку меж его лопаток. От прикосновения он вздрогнул и обернулся, мгновение смотрел в глаза, а потом приподнял и прижал к себе. Понял, что согласна, что хочет? Ну пожалуйста, пусть не потребуется словесного согласия!

Обвила руками его шею и прикрыла глаза, и да, он расценил эти ее действия правильно — ее губы накрыли его, и Мак даже застонал.

— Ася… — прошептал между вздохами, — ты…

Спряталась у него на плече и чуть заметно кивнула. В ответ была еще крепче прижата к широкому торсу.

Квартира Климова встретила их тишиной. Они уехали отсюда всего лишь сегодня утром, а будто отсутствовали давным-давно. Все изменилось: теперь она здесь не случайная гостья. А… кто? Хозяйкой становиться рано, а все другие слова казались некрасивыми, хоть и отражали суть.

Мак первым делом направился к шкафу, где одним махом освободил несколько нижних полок, забив остальные без разбора.

— Располагайся, — махнул рукой. Огляделся, провел рукой по светлым волосам и вздохнул. — Я, если честно, ни с кем никогда не жил… С девушками, — уточнил, — ты… говори, если что-то нужно. Буду учиться, что ли.

После оставил Асю посреди комнаты с нераскрытым чемоданом и скрылся в ванной. Что-то хлопало и звенело, несколько раз включалась вода, три раза шумел унитаз…

Он что, со страху… Асие стало смешно. Медленно подошла к зияющим пустотой полкам: три нижние. Ему, наверное, тяжело было туда наклоняться.

Что-то пиликнуло в незакрытом ноутбуке, и Рахманова вздрогнула. Экран зажегся и в незакрытом окне программы появилось фото крохотного малыша. Илья, поняла Ася. Его сын. Хорошенький такой! Залюбовавшись, девушка не заметила, что Мак уже снова в комнате.

— Что там? — немного недовольно спросил, пока подходил к ней, застывшей напротив экрана.

— Фото. Илья, наверное.

Мак склонился на секунду, потом облегченно выдохнул.

— Да. Прикольный пацан. Давай, — он показал на ее сумку. — Разбирай. Чего-то я так устал… надо спать пораньше лечь.

Асия кивнула. Спать? Она не была уверена, что сможет сегодня заснуть, хоть тоже очень устала. Слишком много мыслей. И Мак снова холоден. И разве… он не потребует…

— Можно я сначала в душ?

— Ася, — парень смотрел на нее, опираясь на стол ладонями, — ты теперь здесь… живешь, ок? Так что спрашивать, что можно, а что нельзя… — он обернулся на компьютер, — по крайней мере, когда мыться, что есть и где спать, точно не надо! Договорились?

Рахманова тоже посмотрела на гаджет. Он боится что она что-то увидит там?

Кивнула. Все, как и учили, женское место на кухне и в ванной. Ах да, еще и в спальне. Наверное. Впрочем, похоже сегодня обойдется без этого…

— Мне не нужен твой ноут, я взяла свой, — на всякий случай уточнила. — Я случайно подошла…

— Тут ничего нет, — начал оправдываться Мак. — Просто… наверное, это то самое личное пространство. Ладно?

— Ладно, — пожала плечами. — Как скажешь…

Развернулась в сторону ванной, но была поймана сильными руками.

— Ася! — пристально вгляделся в ее лицо. — Не обижайся, просто я… правда…

Девушка погладила его предплечье.

— Всё хорошо, правда. Я понимаю… — темные глаза встретились с голубыми. — Я в душ.

— Ок, — отпустил.

А под теплыми струями она не выдержала и расплакалась. Отчего, спросите, не ответила бы. От усталости, наверное, от стресса, от пережитого дня, от непонятного будущего и странного настоящего… От мужчины, который помнился веселым и нежным, а сегодня отстраненный и непонятный. Нечитаемый.

Макар стоял посреди комнаты и не понимал, что делать? Куда себя прислонить? Как себя вести?

Черт, вроде не малолетка, да и девушка в его доме не первый раз… Но в таком вот качестве… и… Вроде бы ничего не изменилось, еще утром он, кажись, был бы рад присутствию Аси у себя в квартире, а теперь не понимал, что чувствует по этому поводу. Нет, он по-прежнему никуда бы ее не отпустил, реши она вдруг куда-то уйти, уехать. Она — его, теперь уже по-взрослому, но что теперь с ней делать, он не знал. Общий быт — за это он не переживал. Сам он неприхотлив, Ася, судя по тому, что он видел у нее дома, умеет справляться со всем. Про питание тоже не стоило переживать. А что тогда? Чего он так боится?

Взгляд снова упал на компьютер. Он не был абсолютно честным, сказав, что там нечего скрывать. Да, большинство информации там — музыка и куча другой рабочей дребедени. Но если поискать, можно было бы найти и старые переписки, и всякие неприличные фотографии… Стоило бы почистить всё это, от греха подальше, но на этот момент не было возможности… и необходимости.

С тоской взглянул на свои полки в шкафу, где всё кувырком. Верхние. Ей будет так проще, а ему всё равно. А вот на кухню надо будет купить что-то, чтобы она могла доставать необходимое с верхних полок: все навесные шкафы там были сделаны под его рост. Как-то не рассчитывал он, что там будет хозяйничать еще кто-то в скором времени.

Зазвонил мобильный. «Мама»… Очень вовремя!

— Да, мамуль.

— Сынок, ты приедешь на будущих выходных?

— Мама, привет, сегодня только понедельник!

— А мне надо знать! На работе собираются занять эти дни, выпускные, подготовка, я вот и хочу знать, могу я или нет?

— Раз занята, я могу не ездить.

— Нет, ты мне скажи, собирался или нет?

— Я так далеко не загадываю, мам…

— Макар! — вдруг послышалось из ванной. — Мааак!

От неожиданности Климов чуть не выронил телефон из рук.

— Иду!

— Ты где? Не дома? — тут же начала любопытничать мать.

— Дома, где же мне еще быть!?

В тонюсенькой щелочке виднелся глаз Аси.

— Я забыла про полотенце… — шепотом.

— Ты не один? — мама не уступала.

— Сейчас, — Асе. — Мам… да, не один! И чуть-чуть занят!

— Девчонок всё развлекаешь? Как бы тебя уже женить, а?

— А я сегодня уже почти женился, — пробормотал Мак, ища среди комьев белья нужное.

— Как это? — взвилась Анастасия. — На ком? Когда? Макар!?

— Тихо, мам, я пошутил. — Выудил, наконец, большое банное полотенце. — Почти… Ася, возьми, — тихо постучал в дверь ванной, из которой тут же высунулась тонкая ручка девушки.

— Ася? Так ты с Асей? Ой, хорошая девочка! Вот, молодец! — обрадовалась мать. — Так я и знала, что вы с ней…

— Маааам…

— Ладно. Не буду отвлекать, — как-то сразу отстала родительница. — С ней, значит всё хорошо. А про выходные я решу. Приезжай. Вместе с Асенькой! Я пирогов напеку!

— Маааам!

— Всё, пока, сынок. Спокойной ночи… ну, или как там уж у вас, я не знаю…

— Мам!

— Всё-всё… целую!