Своенравная леди

Глава 39

Склонившись над столом с рулеткой и подвигая три блестящие желтые фишки на черный квадрат с яркой белой цифрой одиннадцать, Сюзетта почувствовала, как ее охватывают волнение и страх. Ладони ее вспотели, и она с трудом сдерживала истерический смех. Она понимала, что глупо так волноваться из-за азартной игры, но не могла избавиться от обуревавших ее чувств — так бывало каждый раз, когда она делала ставку в казино или смотрела, как чистокровный скакун пересекает финишную прямую. Сделав первую ставку в казино Саратоги, Сюзетта поняла, что попалась. Теперь, когда в ее жизни осталось так мало радостей, только азартные игры поднимали ей настроение и заставляли сердце биться немного быстрее.

Сегодня она почему-то волновалась больше, чем обычно. Как будто была уверена, что выпадет ее счастливый одиннадцатый номер и принесет не только деньги, но еще исполнение желаний, радость, счастье. Нисколько не сомневаясь, что нужно ставить на одиннадцать, Сюзетта подумала, почему сгрудившиеся вокруг стола люди не догадываются последовать ее примеру. Стоявшая рядом с ней Анна весело разбрасывала фишки, пропуская цифру одиннадцать, на которой лежали только фишки Сюзетты. Перри тоже не обращал внимания на этот номер.

Выждав, пока все передвинут фишки на приглянувшиеся им номера, крупье улыбнулся и сказал:

— Последний шанс, леди и джентльмены! Делайте ваши ставки, пожалуйста.

Его наманикюренные пальцы отпустили маленький белый шарик, и он бешено закружился по блестящему вращающемуся колесу. Пока шарик двигался по кругу, из-за спины Сюзетты протянулась длинная рука. Мужская рука, обтянутая рукавом, из-под которого выглядывала белая манжета рубашки, положила одну красную фишку поверх трех желтых фишек Сюзетты. Только она видела, как худые смуглые пальцы ласково погладили желтые кружочки, прежде чем опустить на них красную фишку. Как загипнотизированная, Сюзетта смотрела на эту изящную руку с длинными пальцами. Она не поверила своим глазам, когда легким движением мужчина высвободил из-под белой манжеты золотую цепочку. Тонкая цепочка сверкала и переливалась на его смуглой коже. На изящном запястье висел золотой медальон со сверкающим сапфиром. Рука медленно поднялась над столом и исчезла. Сердце Сюзетты неистово колотилось, и она прижала руку к груди. Они стояли, не касаясь друг друга, но она ощущала жар его стройного тела. Каэтано! Его имя рвалось из ее пересохшего горла. «Боже мой, ты жив!» Сюзетта покачнулась. Он тут же поддержал ее. Его сильная грудь прижалась к ее обнаженным плечам и спине.

Вспыхнув, Сюзетта попыталась проглотить застрявший в горле ком и на мгновение зажмурилась. Чувствуя, что должна посмотреть на него — хотя бы на секунду, — она открыла глаза и медленно повернула голову. Все взгляды были прикованы к бегущему по кругу белому шарику. Не смотрели на него только она и Каэтано. Сюзетта подняла на него взгляд и тихо застонала. На нее смотрели прекрасные темные глаза. Красивое смуглое лицо дышало любовью, как в те мгновения, когда жаркими ночами он сжимал ее в своих объятиях. Каэтано чуть улыбался, лицо его было чисто выбрито, черный локон упал на высокий лоб. Его дыхание согревало щеку Сюзетты.

Рука, положившая красную фишку поверх фишек Сюзетты, осторожно коснулась ее локтя, а затем скользнула к обтянутой перчаткой ладони. Продолжая смотреть Сюзетте в глаза, Каэтано вложил ей в ладонь ключ и сомкнул вокруг него ее дрожащие пальцы. Затем выпустил руку Сюзетты, а когда белый шарик замер в углублении колеса рулетки, растворился в толпе.

— Номер одиннадцать, господа! — объявил улыбающийся крупье. — Счастливый номер для прелестной дамы и симпатичного джентльмена.

Он посмотрел на Сюзетту и подвинул к ней гору блестящих фишек. Его взгляд скользнул поверх ее головы и снова остановился на молодой женщине.

— Джентльмен? — вопросительно произнес он.

Сюзетта пожала плечами.

— Очень странно, — заметил крупье. — Я видел, как хорошо одетый господин поставил эту красную фишку на номер одиннадцать. Теперь он исчез.

Крупье огляделся, покачал головой, выделил деньги обладателю красной фишки из расчета тридцать пять к одному и отодвинул выигрыш незнакомца в сторону.

В горле у Сюзетты пересохло. Крепко зажав левой рукой ключ, она даже не думала, может ли прийти к Каэтано. Увидев его смуглую руку, Сюзетта в ту же секунду поняла, что должна быть с ним. Для нее не имело значения, что она поступает дурно, что Остин будет ужасно страдать, а Перри и Анну шокирует ее бесстыдное поведение. Для Сюзетты в этом мире существовал один лишь Каэтано. Она принадлежала ему, и только ему. Они были единым целым; никто и ничто не в силах это изменить.

— Анна, — тронула плечо подруги Сюзетта, — у меня ужасно разболелась голова.

— Как жаль, Сью. Тебе как раз начало везти. Значит, идем домой?

— Нет, нет. Сделаем так. Вы с Перри останетесь и будете развлекаться, а я переночую в нашем номере, а утром, когда почувствую себя лучше, приеду к вам.

— Сюзетта, мне не хотелось бы, чтобы ты всю ночь оставалась одна в номере отеля.

— О чем спор, дамы? — Перри наклонился к ним.

— Перри, у Сюзетты разболелась голова, и она хочет переночевать в городе. Я считаю, что не стоит этого делать. — Анна выжидательно посмотрела на мужа.

Перри бросил взгляд на Сюзетту.

— Там Сюзетта будет в безопасности, — к удивлению жены, сказал он.

— Спасибо, Перри. До завтра. Спокойной ночи.

Нервно улыбаясь, Сюзетта поспешно направилась к двери. Выйдя в застеленный темно-красным ковром вестибюль, она наконец взглянула на ключ. Ключ был от 213-го номера этого отеля. Комната располагалась рядом с 211-м номером Бранда, где, как Сюзетта сказала Анне и Перри, она заночует.

Сюзетта опустила руку с ключом и оглянулась. Шурша юбками, она поднялась по винтовой лестнице на второй этаж. Просторный холл был пуст. Комната Каэтано находилась в дальнем конце коридора. Чувствуя непреодолимое желание подхватить юбки и броситься бегом по длинному, слабо освещенному коридору, Сюзетта неторопливо двинулась вперед.

Она остановилась у 213-го номера и вставила ключ в замочную скважину. Он легко повернулся, и массивная деревянная дверь открылась. Сюзетта вошла в номер и закрыла ее за собой.

Его силуэт вырисовывался на фоне окна. Над кроватью с шипением горел газовый светильник, отбрасывая колеблющиеся тени по всей комнате. Каэтано стоял совершенно неподвижно и смотрел на нее. Сюзетта прислонилась к двери, не в силах оторвать от него глаз. Боже, как он красив! В костюме из черного китайского шелка, белой накрахмаленной рубашке и белом галстуке, Каэтано выглядел невозмутимым, утонченным и преуспевающим. И вместе с тем другим. В первую очередь это ее Каэтано, ее прекрасный полукровка, который без одежды еще лучше, чем в любом костюме. Мужчина со страстными темными глазами и длинными, стройными ногами. Дикарь с гладкой, шелковистой кожей, научивший ее любви. Одинокий маленький мальчик, прятавшийся в могучем смуглом теле мужчины.

— Каэтано! — вскрикнула Сюзетта и бросилась к нему.

Он перехватил ее на полпути, и слезы брызнули у нее из глаз. Его губы прижались к ее губам. Каэтано, так долго не вкушавший радостей любви, изнемогал от нежности. Его поцелуи были страстными и требовательными. Сюзетта тоже жаждала немедленно соединиться с этим мужчиной, ближе которого у нее никого не было.

Когда Каэтано наконец оторвался от нее, Сюзетта, всхлипнув, прошептала его имя и рванула отвороты его рубашки, испытывая непреодолимое желание увидеть обнаженное тело Каэтано. Он быстро раздел ее.

— О Боже, Сюзетта, — простонал он. — Я больше не могу ждать, дорогая, — виновато прошептал он.

— Я тоже, — ответила она и притянула его к себе.

Они неистово набросились друг на друга, тяжело дыша и не в силах сдержать стоны. Это была прекрасная и необузданная страсть.

— Каэтано! — Сюзетта схватила его за плечи.

— Девочка моя, — простонал он и опустил темноволосую голову ей на грудь.

— Каэтано! — вскрикнула Сюзетта и, подняв голову, впилась зубами в его плечо.

— Сюзетта! — Он удерживал ее голову на подушке, и она видела, что его наслаждение достигло наивысшей точки. Дрожь волнами пробежала по его телу. Он склонился и поцеловал ее.

— Прости меня, — прошептал он.

— Ты просишь прошения? Бога ради, за что?

— За то, что вел себя как животное. — Он окинул взглядом сначала себя, потом ее и тоже рассмеялся. — Но если вспомнить, ты тоже не пыталась остановить меня.

— Я убила бы тебя, если бы ты заставил меня ждать! — В ее глазах блеснули слезы. — Каэтано, они сказали мне, что ты умер. Я не знала, что ты…

— Не надо, любимая. Я живее, чем прежде. Не плачь.

— Я потеряла ребенка, Каэтано. Мне так жаль, милый.

— Знаю, любимая.

— Но откуда, Каэтано? Я…

— Я попросил Панчо все выяснить. Когда я выздоравливал, он приехал и рассказал обо всем.

— Я так хотела малыша, Каэтано. Я хотела от тебя ребенка. Это разбило мне сердце, и еще я думала, что ты…

— Милая, не печалься. Мы вместе. И забудем прошлое. Я люблю тебя, Сюзетта, — прошептал он, касаясь губами ее губ. — Я выжил для того, чтобы снова обнять тебя, как сейчас. Я верил, что это обязательно произойдет.

— Каэтано, я не знала, что ты жив, но молилась за тебя. Я повторяла себе, что ты не мог умереть, не мог…

— Ш-ш! Девочка, милая, все позади. Я жив. — Его пальцы нежно погладили бархатистую щеку Сюзетты.

— А ты здесь в безопасности, Каэтано? Зачем ты приехал в Форт-Уэрт? Почему не остался в Сьела-Виста?

Каэтано улыбнулся, и его черные глаза сверкнули.

— Я здесь для того, чтобы увидеться с тобой.

— Чтобы увидеться со мной? Откуда ты знал, что я буду здесь? Ты узнал, что я в Форт-Уэрте, и подумал, что у тебя есть шанс встретиться здесь со мной?

Лицо Каэтано расплылось в довольной улыбке.

— Я знал, что увижу тебя, Сюзетта. Понимаешь, прежде чем похитить тебя, я внимательно следил за каждым твоим шагом. У тебя есть одна слабость — азартные игры. Я не сомневался, что, приехав в Форт-Уэрт, ты обязательно придешь в казино.

— Думаешь, ты очень умный? Считаешь, что тебе известно все и обо всех, да? — В ее глазах опять вспыхнуло желание.

— Я знаю все о тебе, Сюзетта. Я провел самые счастливые часы в своей жизни, разгадывая твои тайны. — Он коснулся губами ее отвердевшего соска, поднял голову и улыбнулся.

Нежная белая рука скользнула по груди Каэтано.

— Если ты все обо мне знаешь, индеец, — насмешливо сказала она, — то знай и то, что я закричу, если ты сию же минуту опять не займешься со мной любовью.

Тонкая смуглая рука откинула ее голову назад, и сильные горячие губы в страстном поцелуе прильнули к ее губам.

Губы Сюзетты пылали. Она приоткрыла рот, мечтая почувствовать, как туда проникает его язык. Ей не пришлось долго ждать. Он целовал ее со все возрастающей страстью, и его ладони скользили по обнаженному телу Сюзетты, лаская и возбуждая ее так, как это умел делать лишь он один.

Сюзетта испытывала те же ощущения, как той теплой ночью, когда Каэтано впервые овладел ею. Она хотела только одного — лежать в объятиях Каэтано, доставлявшего ей неизъяснимое наслаждение. Ощущать его прикосновения, объятия, чувствовать на себе взгляд его темных глаз.

Шепча слова любви, Каэтано осторожно опрокинул Сюзетту на спину. В его темных глазах полыхало пламя желания. Губы Каэтано коснулись ее груди, острые зубы стали теребить соски, а затем посасывать их.

Каэтано почувствовал, как Сюзетта вздрогнула, когда его напряженная плоть вошла в нее. Движения Каэтано были уверенными, но медленными. Он хотел продлить удовольствие. Они двигались в унисон, шепча друг другу слова любви, и он пытался замедлить ритм, но его желание было слишком сильным, а ее нежное, теплое тело слишком волнующим. И вскоре он уже яростно погружался в нее, не в силах сдержать нарастающую страсть, захлестнувшую их обоих. Вместе они бросились навстречу всепоглощающему пламени, а когда все закончилось, лежали неподвижно, потрясенные и оглушенные.

— Ты довольна? — Учащенно дыша, Каэтано ткнулся носом ей в ухо.

Сюзетта облизнула пересохшие губы. Ее светлые волосы разметались по подушке.

— Это было восхитительно, милый, — прошептала она, закрывая глаза.

Он приподнялся на локте и взглянул на ее прекрасное разгоряченное лицо.

— Останешься со мной навсегда?

Не открывая глаз, она кивнула и улыбнулась. Наконец, усталые и счастливые, они заснули.

Когда раздались первые громкие удары в дверь, Каэтано приподнял голову с подушки и инстинктивно прикрыл ладонью дрожащие губы Сюзетты. В ее широко раскрытых глазах застыл страх.