Связанная

ГЛАВА 9

— Зиркита, — сказал Уилл, позволив грязи просочиться сквозь пальцы.

Кетан закрыл рот, довольный тем, что разговор идет сам по себе.

— Нет, — ответил Рекош по-английски. — Зиркиита.

Брови Уилла нахмурились. Он повернул голову, чтобы посмотреть на Ахмью, которая сидела рядом с ним на камне у ручья.

— Разве это не то, что я только что сказал?

— Зир… кита? — Ахмья поморщилась.

Айви поджала губы. Она стояла на коленях на берегу ручья с несколькими другими людьми, наполняя бурдюки водой. Она взглянула на Кетана и понимающе ухмыльнулась.

Кетан улыбнулся и каким-то образом сдержал щебетание.

Но Уркот этого не сделал.

Уилл нахмурился.

— Он снова рассмеялся. Каждый раз, когда мы говорим зиркита, Уркот смеется.

Рекош раздраженно фыркнул.

— Нет, зиркита, — он приложил руку к голове. — Люди, слушайте. Зиркиита.

Лейси всплеснула руками.

— Это то, что мы и говорили!

Люди и вриксы изучали языки друг друга с тех пор, как собрались все вместе, но последние два дня путешествия ускорили этот процесс. Большую часть времени они провели, обмениваясь словами, продираясь сквозь Клубок. То, что Рекош, казалось, учился быстрее всех, неудивительно — у него всегда был талант говорить, даже когда на самом деле ему следовало просто закрыть рот.

— Зиркита, — хором сказали Уилл, Ахмья и Лейси.

Сделав медленный вдох, Рекош свел подушечки пальцев вместе, образовав каждой парой рук треугольник и соприкоснувшись кончиками длинных заостренных когтей. Его жвалы дернулись.

— Слушать, — он наклонился и зачерпнул небольшую кучку грязи нижней рукой. — Зиркиита, — затем он прижал ладони верхних рук друг к другу, слегка развел их и просунул палец другой нижней руки в образовавшуюся щель. — Зиркита.

Ахмья нахмурился.

— Что это значит?

Коул рассмеялся со своего места на соседнем камне.

— Почти уверен, что он говорит «член».

— Что? — глаза Ахмьи расширились, когда она перевела взгляд с Коула на руки Рекоша, ее бледные щеки вспыхнули румянцем. Она закрыла лицо руками. — О, Боже мой.

— Какого черта он говорит о своем члене? — спросила Лейси.

Айви рассмеялась.

Ахмья подняла голову и перевела возмущенный взгляд на Айви.

— Ты знала!

Зажав в руке бурдюк с водой, Айви поднялась и подошла к Кетану.

— Да. Я прошла через то же самое с Кетаном, но было забавно наблюдать за вашими попытками.

— Лицо Ахмьи стало почти таким же красным, как мои отметины, — сказал Рекош на языке вриксов. Он склонил голову набок и перевел взгляд на Кетана. — Я разозлил ее?

Кетан защебетал.

— Она была смущена тем, что говорила.

— Их вид не предпочитает прямоту, — сказал Уркот. — И, похоже, им не нравится, когда их тела обнажены.

— Итак, как ты произносишь зир… зирк… это слово? — спросила Ахмья.

— Мы не можем. По крайней мере, я не думаю, что мы можем, — ответила Айви, опускаясь на землю, чтобы сесть в тени перед Кетаном. — Наши голосовые связки не могут издавать нужный звук.

Скользнув вперед, Кетан обхватил Айви нижними руками и притянул ее спиной к своей груди. Его застежки раскрылись, чтобы обхватить ее бедра. Он и его пара проводили так много времени у ручья рядом со своим логовом — лежали на солнце, сидели в тени или спасались от жары в воде. Они наслаждались многими тихими днями обучения, близости, покоя.

Он скучал по тем дням. Племя не могло оставаться здесь надолго, но он наслаждался этими моментами.

— Как эти слова должны звучать правильно? — Уилл покачал головой. — Они совершенно одинаковые!

Диего стряхнул воду с рук, подошел к Уиллу от ручья, и, приблизившись, протянул ему полный бурдюк с водой.

— Не-а. В одном из них есть какой-то негромкий щелкающий звук, который вы неправильно произносите.

Айви расслабилась рядом с Кетаном и провела своими холодными ладонями по его предплечьям.

— Да. Для нас это довольно тонко, но ты начнешь понимать. Вриксы намного более чувствительны к вибрациям, создаваемым голосом, даже к очень слабым.

— Думаю, мне нужно постараться и уделить этому больше внимания, — Уилл с улыбкой принял от Диего бурдюк с водой и сделал из него большой глоток.

— И мы остановимся на грязи, — сказала Лейси. Она указала на землю, встретившись взглядом с Рекошем. — Грязь.

— Зиркиита, — поправил Рекош, растягивая каждый звук.

Лейси покачала головой.

— Английский. Грязь.

Рекош снова посмотрел на Кетана.

— Они отказываются учиться сейчас?

Жвалы Кетана приподнялись в улыбке чуть шире.

— Они не могут произнести это слово, Рекош. Они не могут издать звук.

Глаза Рекоша сузились.

— Ты знал это с самого начала, не так ли?

— Да.

Уркот защебетал, его плечи затряслись от веселья.

— По крайней мере, ты не показал им свой настоящий стебель, Рекош.

— Мне нет необходимости прибегать к таким средствам, — Рекош щелкнул клыками. — Просто общение с этими людьми требует определенных усилий, и я готов приложить эти усилия.

В груди Уркота зазвучала задумчивая трель.

— И эта готовность включает в себя твой стебель?

— Нам не нужно больше говорить о моем стебле, Уркот. Если тебе нужно развлечение, вокруг полно камней, с которыми ты можешь пообщаться, — Рекош взглянул на Ахмью, и его взгляд смягчился. — Этим женщинам и так неловко с нами. Я не хочу вызывать у них еще больший страх.

— Они сейчас говорят о членах? — спросила Келли. Она лежала на земле в нескольких сегментах от нее, прикрывая глаза рукой, но теперь она опустила руку и подняла голову, щурясь от солнечного света. — В тот раз я не слышала никакого щелчка.

Коул хихикнул.

— Эй, Кетан, вы, ребята, сравниваете…

— Чувак, — Диего бросил на Коула свирепый взгляд.

— Что? Ты даже не знаешь, что я собирался сказать.

Келли повернулась на бок, подперев голову рукой.

— Мы все знали, что ты собираешься сказать.

Люди засмеялись, и — после краткого объяснения от покрасневшей Айви — вриксы защебетали. Но веселье Кетана не помогло ему понять, почему люди вообще думают о таких вещах. Какая разница, насколько велик или мал ствол самца по сравнению с стволами его друзей? Пока пара довольна, это не имеет значения.

Нужно ли людям мужского пола доказывать, что они достойны потенциальных партнеров, доказывая, что у них самые большие стебли? Возможно, самцы с более крупными стеблями с большей вероятностью произведут сильное потомство? Но все это не казалось правильным, учитывая предпочтения людей прикрывать свои тела.

Беседа продолжалась, люди и вриксы все время учили друг друга новым словам, и Кетан позволил своему взгляду блуждать. Это место у ручья было хорошим. Теплое, но не жаркое солнце, чистая и прохладная вода, а земля была покрыта мягкими листьями и травой. Это было именно то место, в котором он хотел бы поселиться со своим племенем.

Но он не мог избавится от чувства, что их группа не полная. Дело было не только в Элле, хотя ее смерть произвела наибольшее впечатление; Ансет и Телок остались сторожить, один вверх по течению, а другая — вниз. Кетан хотел, чтобы Телок присутствовал здесь, чтобы разделить игривую перепалку между друзьями, и он хотел, чтобы его сестра по выводку просто была… была частью всего этого. Знала, что ей рады.

Если бы только он нашел способ сказать ей это с тех пор, как они покинули Сомниум.

Его гнев был слишком силен, боль и чувство вины слишком остры, и он сдерживал эти эмоции, сосредоточившись только на путешествии. Какое утешение он мог предложить своей сестре, когда сам не нашел его?

Шторм был наихудшей погодой, с которой они сталкивались до сих пор, но через два дня после него прошел обильный дождь, значительно замедливший продвижение вриксов. Людям пришлось еще тяжелее. Если бы все не были так обременены своими припасами и снаряжением, вриксы, возможно, могли бы нести людей и забрались на деревья, чтобы ускорить путешествие.

Каждое мгновение Кетан чувствовал инстинктивный зуд на спине, тревожное напряжение в животе. Он ожидал оглянуться через плечо и увидеть Когтей королевы, преследующих их, или Зурваши, продирающуюся сквозь Клубок в мстительной ярости. Он знал, что она не сдастся.

Они с Телоком работали вместе, чтобы скрыть свои следы как можно лучше — по крайней мере, те, которые не были бы повреждены дождем, — но это мало облегчило его беспокойство. Путешествовать, не оставив следов своего передвижения, было невозможно, и они двигались достаточно медленно, чтобы любой, кто следил за ними, в конце концов догнал бы их, даже идя по едва заметному следу.

И все это время Ансет держалась особняком. Она заговорила немного больше с тех пор, как сопровождала человеческих женщин утром после шторма, но Кетан оградил ее от своих слов. Что бы он ни хотел ей сказать, что бы он ни чувствовал к ней, он просто не мог этого выразить. Пропасть между ними стала такой большой, что он не знал, как ее преодолеть.

Пальцы коснулись его подбородка.

— Ты в порядке?

Голос Айви и мягкое прикосновение отвлекли Кетана от его мыслей, и он, опустив взгляд, увидел, что она смотрит на него снизу вверх. Ее глаза были более чистого голубого цвета, чем небо, наполненные любовью и заботой, такие красивые, такие глубокие.

И она принадлежала ему.

Застежки Кетана сжались вокруг ее бедер. Он жаждал ощутить прикосновение ее кожи, жаждал комфорта ее тела.

— Я буду, моя сердечная нить. Когда мы пройдем через все это, я буду в порядке.

Айви улыбнулась и просунула руку ему за шею, подталкивая его вниз, пока не смогла прижаться губами к его рту.

— Я здесь с тобой.

Низкая, довольная трель пульсировала у него внутри. Запустив пальцы в ее волосы, он коснулся ее лба своим головным гребнем и вдохнул ее аромат, который стал слаще и головокружительнее всего, что он когда-либо чувствовал.

— Я знаю. И я всегда буду рядом с тобой, моя Найлия. —

Кетан оставался в таком положении, позволяя своим сердцам стучать, а ручью журчать, пока его шкура не начала чесаться от необходимости двигаться. Как бы комфортно ему ни было здесь, Такарал был слишком близко — а расстояние, которое Кетан и его племя преодолели за последние пару дней, было слишком маленьким, чтобы оправдывать дальнейшее расслабление.

Люди несколько раз нерешительно застонали, когда Кетан наконец оторвался от Айви и сказал им, что пора уходить, но все они, несмотря ни на что, приступили к делу. Помогая Айви встать и надеть сумку, Кетан обвел взглядом остальных, отметив скованность в их движениях.

Он понимал их усталость, понимал их боль. Его боли только усилились с тех пор, как он покинул корабль, и даже он, кто годами безостановочно бродил по джунглям, уже устал. Но все присутствующие знали, что ждет их позади — по крайней мере, достаточно хорошо, чтобы продолжать двигаться, несмотря на усталость.

Как только Уркот встал и взял свою долю припасов, он использовал два маленьких кусочка черного камня, чтобы подать сигнал Телоку и Ансет. Два врикса вернулись со своих наблюдательных постов как раз в тот момент, когда остальная группа была готова к отправлению.

Несколько человек, включая Айви, бросали тоскующие взгляды через плечо, покидая их маленькое убежище на берегу реки. Но она быстро переключила внимание на Кетана и одарила его улыбкой, которая была одновременно усталой, яркой и обнадеживающей.

Он найдет место, которое станет их домом, и оно превзойдет все остальные по красоте и безмятежности. Это будет то, что Айви называла раем. Он дал бы этим людям, своему племени, лучшее в этом мире.

Он отдал бы своей паре все.

***

Солнце продолжало свой путь по небу. Айви видела его непосредственно всего несколько раз сквозь густой полог джунглей, пока она и ее спутники продолжали свое путешествие. Телок шел впереди, Уркот и Рекош были на флангах, а Кетан — позади. Ансет, хотя и по-прежнему тихая, шла среди людей в центре их свободной группы. Хотя эмоции у всех все еще были бурными и запутанными, Айви показалось, что все были рады ее близости.

Рядом с таким вриксом, как Ансет, даже самые большие и коварные звери джунглей казались немного менее страшными.

Хотя Айви предпочла бы лежать на берегу ручья, греясь на полуденном солнце и исполняя самое заветное желание своего измученного тела — не шевелиться, — она знала, что они должны были идти. Она чувствовала это глубоко, до мозга костей, и это вселяло в нее всепроникающее беспокойство, даже когда она прижималась к Кетану.

Ноги проклинали ее с каждым шагом. Она не могла винить их; она просила у них так много и так мало дала взамен.

С другой стороны, моя задница будет такой подтянутой после этого путешествия.

Айви посмеялась над собой. Поиск положительных моментов в сложной ситуации был отличным способом поддержать мотивацию, но действительно ли это лучшее, что она могла придумать?

У меня больше не течет кровь.

Ладно, это было лучше, но не совсем то, что она имела в виду. Через день после шторма она была уверена, что ее менструальный цикл усилился. Это значило, что несколько дней пришлось бы терпеть неприятные ощущения и неудобства.

Но ни вчера, ни сегодня крови не было. На самом деле, кровотечение прекратилось до наступления ночи в тот день, когда и началось. И хотя спазмы не прекращались, к счастью, они были достаточно легкими, чтобы не обращать на них внимания во время ходьбы.

Хотя она ни в коем случае не горела желанием иметь дело с менструацией каждый месяц, она была рада, если ее тело, наконец, избавляется от затяжных последствий стазиса и приходит в норму.

Она оглянулась через плечо. Кетан шел на небольшом расстоянии позади нее, поворачивая голову и обыскивая окрестности взглядом; он был высоким, сильным и бдительным, несмотря на свои травмы и усталость.

Когда его взгляд упал на нее, он был направлен вниз — несомненно, сосредоточен на заднице, о которой она только что размышляла. Айви ухмыльнулась и сделала несколько шагов, слегка покачивая бедрами. Жвала Кетана приподнялись, и голод заострил его глаза, прежде чем они встретились с ее взглядом.

Каким бы тихим оно ни был, она услышала его похотливое рычание с идеальной отчетливостью. Звук проник прямо в ее сердцевину.

Люди вокруг нее, вриксы и люди, были тем позитивом, в котором она нуждалась. Да, иногда они сталкивались лбами. С тех пор, как они все очнулись от стазиса, вспыльчивость то вспыхивала, то угасала, были споры, были страдания и трагедии. Но под всем этим скрывался мощный дух товарищества. Эта ужасная ситуация объединила всех этих людей, у которых было так мало общего, и связала узами более крепкими, чем Айви могла себе представить.

И Кетан был в ее центре. В средоточие, в сердце. Без него все это было бы невозможно, и все трудности, с которыми столкнулась Айви, стоили того, чтобы она увидела этот взгляд в его глазах, когда он обрушился на нее.

Она улыбнулась про себя. Ее пара. Ее любовник. Ее собственный сексуальный, ненасытный человек-паук.

Это то, о чем я никогда не представляла, что буду думать.

Айви держалась за полноту своих чувств к нему, шагая вперед.

Боже, казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они в последний раз оставались наедине. С тех пор, как он интимно касался ее, с тех пор, как эти большие, мозолистые, когтистые руки скользили по ее обнаженному телу, с тех пор, как он проталкивал в нее свой толстый член, с тех пор, как его инопланетный ствол наполнял и так восхитительно растягивал ее…

Айви прикусила нижнюю губу зубами, чтобы сдержать стон, угрожающий вырваться из ее горла. Она жаждала этой связи с ним снова.

Скоро. Наберитесь терпения.

Разговоры вокруг нее поднимались и затихали. Иногда Айви была вовлечена, иногда нет, но ей все это нравилось. Большинство этих бесед внезапно обрывались, когда группа наталкивалась на какое-нибудь препятствие: невысокий утес, на который им приходилось взбираться, используя обнаженные корни и шелковые нити; широкую впадину, затопленную дождем; участок спутанного подлеска, настолько плотно усеянного упавшими ветвями и лианами, что они безжалостно цеплялись за ноги и одежду.

Они преодолели все эти трудности, но с каждым новым испытанием темп группы немного замедлялся. К вечеру эти редкие разговоры практически прекратились, сменившись в основном усталыми вздохами.

Хотя его лицо мало что выдавало, Айви могла поклясться, что Кетан выглядел все более обеспокоенным каждый раз, когда она оглядывалась на него. Она достаточно ходила с ним по джунглям, чтобы знать, что, несмотря на все их усилия, на самом деле они прошли не так уж много. Айви никогда не была хороша в оценке расстояния, но она сомневалась, что они преодолели больше пяти или шести миль с тех пор, как отправились в путь этим утром. Предыдущие два дня были не намного лучше.

И если они прошли всего пятнадцать или двадцать миль с тех пор, как покинули Сомниум, это означало, что Такарал все еще был неприятно близко. Каким бы глупым ни было это сравнение, королева находилась всего в двадцати минутах езды на машине.

Айви вздрогнула, опустила взгляд на землю джунглей и прибавила ходу. Она уже задействовала больше тайных запасов энергии, чем когда-либо могла предположить. Что еще ей оставалось, кроме как продолжать находить силы, пока ничего не останется?

До захода солнца оставалось еще несколько часов, когда небо начало темнеть. Серые облака заполнили просветы в пологе джунглей, скрывая приятные солнечные лучи, которые пробивались сквозь листву большую часть дня. Сердце Айви упало.

В джунглях и без дождя было достаточно трудно ориентироваться.

Поднялся ветерок, зашуршал листьями над головой и прошелся между ветвями. Он принес легкий аромат дождя и холодок, достаточный, чтобы заставить Айви вздрогнуть.

Коул откинул голову назад и поднял глаза.

— Предстоит еще один веселый вечер.

— Могло быть и хуже, — сказала Лейси, шагающая чуть впереди.

Айви кивнула.

— Намного хуже.

— И как же именно? — спросил Коул.

Айви мысленно вернулась к тому торнадо. Неважно, сколько лет прошло, неважно, какое непостижимое расстояние она преодолела с тех пор, те несколько минут запомнились ей в ошеломляющих, ужасающих подробностях. О, все могло быть намного хуже, чем штормы в джунглях, которые они пережили до сих пор.

Лейси пожала плечами, хотя ее плечи едва пошевелились под тяжестью сумки.

— Используй свое воображение.

Диего усмехнулся.

— После того, что мы здесь увидели, я боюсь это делать. Последнее, что мне нужно, это представить какого-нибудь ужасающего монстра только для того, чтобы узнать, что он реален.

— До дождя еще есть время, — сказал Кетан, идя в конце группы. Пара людей оглянулась на него.

— Откуда ты знаешь? — спросила Ахмья. Хотя ее сумка по необходимости была самой легкой, женщина все равно выглядела комично перегруженной ею. Но с тех пор, как они отправились в путь, она не высказала ни единой жалобы, и ее темп был более устойчивым, чем у многих других.

— Чувствую, — ответил Кетан, поднимая переднюю ногу. Его тонкие волоски стояли дыбом.

— Чувствителен к вибрациям… и воздушным потокам, — сказала Келли, делая паузу, чтобы вытереть пот со лба тыльной стороной ладони. Другой рукой она зацепила пальцем воротник своего комбинезона и потянула его вниз, повернувшись лицом к ветру. — Думаю, они тоже чувствительны к влажности и давлению воздуха.

Уилл притормозил и повернулся, чтобы посмотреть на всех остальных.

— Я думаю, глупо спрашивать, остановимся ли мы, когда начнется дождь, верно?

Кетан защебетал.

— Да.

— Я так и думал, — Уилл взялся за лямки своего рюкзака и передвинул его повыше на плечи. — Тогда можем мы остановиться на несколько минут перед этим? Отдышаться и перекусить, пока мы сухие?

Несколько других участников выразили свое одобрение его предложению.

Наклонив голову, Кетан обвел взглядом людей, каждый из которых либо замедлялся, либо уже остановился. Его жвалы опустились. На языке вриксов он спросил:

— Телок, есть ли впереди место для отдыха?

Врикс с зелеными отметинами остановился. За короткое время, в течение которого люди колебались, он значительно оторвался от группы, но его скрипучий голос отлично доносился до них.

— Я пойду на разведку, — затем он поспешил вперед, исчезнув среди зарослей джунглей.

На мгновение Айви позавидовала его выносливости; она слишком устала, чтобы продолжать идти в таком же темпе.

— Идите, люди, — сказал Кетан, махнув всем рукой. — Отдохнете, когда Телок найдет место.

Его команда была встречена хором преувеличенных стонов, но все, несмотря ни на что, поплелись вперед. Айви не смогла сдержать улыбки. Было сложно, но все больше и больше она понимала, что все будет хорошо. Лучше, чем хорошо.

Порыв ветра потряс ветви над головой, заставив Айви поднять взгляд. Она видела фотографии секвойного леса, где деревья были такими высокими и прямыми, что казались ей нереальными. По сравнению с деревьями в этом лесу секвойи были похожи на зубочистки. Иногда простого взгляда в небо было почти достаточно, чтобы вызвать головокружение, особенно когда раскачивались те большие ветви.

— О! Что это? — взволнованно спросила Ахмья.

Айви опустила взгляд и увидела Ахмью, стоящего на вершине упавшего бревна и смотрящего на что-то сбоку от текущего пути группы.

Коул остановился рядом с ней и привстал на цыпочки; это сделало его почти таким же высоким, как Ахмья, несмотря на то, что она стояла на бревне.

— Неужели? Еще цветы?

Келли выгнула бровь.

— Ах, так мы собираемся притвориться, что ты не останавливался несколько раз, чтобы полюбоваться кусками дерева?

— У них был уникальный рисунок, — запротестовал Коул без доли своего обычного бахвальства.

Ахмья улыбнулась.

— Ну, у этих уникальные лепестки.

— Мы должны идти, — твердо сказал Кетан.

Айви повернулась к Кетану и мягко улыбнулась ему.

— Небольшой крюк, чтобы посмотреть на цветы, не повредит, не так ли?

Кетан издал ворчливый звук, неуверенно открывая и закрывая жвала.

Айви подняла копье.

— Я буду рядом с ней.

Судя по тому, как он прищурился, Кетана это не утешило.

— Ахмья хочет изучать цветы? — спросил Рекош на языке вриксов.

— Да, — ответил Кетан.

— Я буду следить за ней, — взгляд Рекоша остановился на Ахмье. — Это сердца певицы, Кетан. Очень редкие. Я бы не хотел, чтобы она упустила этот шанс увидеть их.

Кетан махнул рукой в сторону цветов и раздраженно фыркнул.

— Тогда быстрее.

Сияя, Ахмья переложила копье в левую руку и спрыгнула с бревна. Она двинулась вперед энергичным пружинистым шагом. Айви поспешила догнать ее, и Кетан шагал прямо за ней, пока не достиг бревна, служившего Ахмье в качестве опоры, на которое он плавно взобрался.

Рекош занял свое место по одну сторону от Ахмьи, Айви — по другую. Энтузиазм Ахмьи был восхитителен и, возможно, немного заразителен. Постоянная опасность и стресс мешали помнить, что этот мир полон чудес и красоты, что его чуждость может внушать гораздо больше, чем страх и неловкость.

— Они потрясающие, — выдохнул Ахмья.

Даже с расстояния тридцати футов цветы были великолепны. Каждый из их широких, мягко загибающихся лепестков был длиной с ладонь Айви, их края были ярко-розовыми, переходящими в желтый в центре. Короткие, но полные пучки тычинок были бирюзового цвета, который контрастировал с розовым и желтым. Цветы покачивались на концах длинных толстых стеблей с множеством расщепляющихся ветвей, торчащих из большого куста со звездчатыми, восковыми на вид листьями.

Ахмья повернула голову к Рекошу и указала на цветы.

— Как они называются?

— Сердца певицы, — ответил он. Его взгляд ненадолго задержался на цветах, прежде чем снова остановиться на Ахмье. — Назван в честь Певицы Корней², которая следит за всем растущим. Говорят, что когда она пожелала, чтобы Клубок пророс из бесплодной земли, она разбросала повсюду крошечные кусочки своих сердец, и каждый из этих цветков — один из таких кусочков. Они привлекают множество мелких животных, потому что у их листьев, стеблей и лепестков сладкий вкус, и поэтому их очень трудно найти. Такое количество цветов в одном месте — действительно редкость.

Хотя она, вероятно, очень мало поняла из того, что он сказал, Ахмья не сводила своих больших темных глаз с Рекоша, пока он говорил. Ее улыбка стала шире, когда Айви перевела его слова.

Айви думала о том, чтобы стать учительницей во время своего недолгого пребывания в средней школе, но как только она начала встречаться с Таннером, она позволила этой маленькой мечте развеяться. Никогда бы она не подумала, что станет переводчицей.

И я никогда не представляла себя в роли выживающей на новой планете, которой приходится нелегко в инопланетных джунглях.

Оглянувшись, она улыбнулась Кетану, который остался на вершине бревна. Он настороженно осматривал окружающие джунгли. Все в жизни Айви изменилось из-за него. Она осознала в себе так много потенциала, который мог бы остаться неиспользованным, так много узнала о себе благодаря укрепляющимся отношениям с ним.

Программа Родной Мир обещала начать все сначала, но… Это было гораздо больше. Айви чувствовала себя так, словно родилась заново.

Она снова переключила внимание на своих спутников.

— Значит, их безопасно употреблять в пищу? — спросила Ахмья, поднося пальцы ко рту и изображая, что откусывает кусочек. — Я бы с удовольствием их попробовала.

Рекош кивнул, издал тихую трель и длиннопалой рукой пригласил Ахмью попробовать.

Она медленно шагнула вперед, ее благоговейный взгляд был прикован к цветам. Айви следовала в нескольких футах позади нее, по привычке опустив взгляд в землю — последние несколько дней научили ее смотреть под ноги, даже когда не было видимой опасности.

Она нахмурила брови. Как и большая часть подстилки в джунглях, это место было усеяно гниющими листьями и мусором, который местами был пробит маленькими растениями, борющимися за выживание в мире гигантов, но здесь было что-то еще.

Корни. Не большие, узловатые, которые так распространенные в джунглях, а крошечные, бледные, не толще кусочков нити. Они выглядывали из-под опавших листьев, часто пересекаясь друг с другом, создавая запутанные маленькие кусочки. Возможно, они не должны были казаться такими странными, но у нее было ощущение, что эти маленькие корешки были разбросаны повсюду под листьями, как сеть, или паутина, или…

— Рекош, — сказала Айви, указывая на землю, — ты знаешь, откуда эти корни?

Ахмья задумчиво промурлыкала, остановившись перед цветущим кустом.

— Странно. Похоже, что основные стебли другого цвета…

Рекош выругался, как только все пришло в движение. В воздух взлетели опавшие листья, когда с земли оторвались какие-то длинные извивающиеся существа, окружив Ахмью. То ли инстинктивно, то ли рефлекторно, Айви бросилась вперед, выбросив левую руку. Ее пальцы сомкнулись на рюкзаке Ахмьи.

Поскользнувшись на влажном мусоре, Айви начала падать назад и, потянув за сумку Ахмьи, опрокинула ее за собой.

Эти штуки — щупальца, или усики, или… лианы — пронеслись с огромной скоростью. Несмотря на всю грязь и мусор в воздухе, Айви отчетливо видела эти хлещущие плети. Она увидела, как одна рассекла воздух в дюйме от головы ее спутницы, еще одна — вцепилась в бедро Ахмьи, а следующая обвилась вокруг туловища женщины. Айви заметила шипастые выступы на одной из этих извивающихся лоз как раз перед тем, как та опустилась и обвилась вокруг ее вытянутого предплечья.

Айви услышала крик Ахмьи, даже когда боль завладела ее сознанием — сотни обжигающих игл пронзили ее кожу, впрыскивая в нее жидкий огонь.

Крик боли вырвался из горла Айви, и она упала навзничь, увлекая за собой Ахмью, которая тяжело приземлилась на ноги Айви. Ахмья выронила копье и отчаянно вцепилась в лиану, обвивающую ее туловище.

Мир вокруг Айви был полнейшим хаосом. Трепещущие лианы, кружащиеся листья, крики и вопли, и слишком много движения, за которым невозможно уследить. Ей показалось, что она услышала, как Кетан позвал ее по имени, но его голос потонул в какофонии. Все происходило так быстро.

Айви выпустила свое собственное копье, когда огонь охватил ее поврежденную руку. Боль была слишком сильной, чтобы думать о нем; она была неумолимой, всепроникающей, безусловно, худшей, что она когда-либо испытывала. Поэтому она действовала без раздумий, без колебаний.

Ее свободная рука шарила по ноге, пока не нащупала нож. Она обхватила оружие пальцами и вытащила его как раз в тот момент, когда огромная темная фигура возникла над ней и Ахмьей.

Рекош.

Он говорил на языке вриксов, но его слова были слишком резкими и быстрыми, чтобы Айви могла разобрать их среди всего этого шума. Только одно имело значение — его когти уже рвали лианы, связывающие Ахмью. По крайней мере, две его руки двигались размытыми пятнами, отбиваясь от вьющихся растений.

Боже, это было похоже на те фильмы, где щупальца какого-то ужасающего левиафана поднимались из глубины, чтобы схватить корабль и его матросов.

Стиснув зубы от боли, Айви приставила лезвие к виноградной лозе, обвившейся вокруг живота Ахмьи. Когда нож глубоко вонзился в лозу, теплое вязкое желтое вещество потекло по пальцам Айви.

Боль в ее руке начала утихать, оставляя лишь глухое эхо после той жгучей агонии. Она смутно осознавала, что ее хватка на сумке Ахмьи ослабевает, но ее пальцы отказывались сжиматься сильнее. У нее немела рука.

Вероятно, это не очень хорошо.

Определенно не очень хорошо.

Она пилила лозу все быстрее.

Над Айви нависла тень. Что-то большое обхватило ее левую руку чуть ниже локтя, в то время как что-то еще вцепилось в ее рюкзак. Еще больше желтого сока забрызгало ее, когда виноградная лоза вокруг ее предплечья была разорвана когтистой рукой. Ее бесцеремонно вытащили из-под Ахмьи; последнее движение ее ножа по лиане, обвивающей туловище женщины, почти полностью перерубило его.

— Нет! Ахмья! — ноги Айви коснулись земли, колени подогнулись, но рюкзак удержал ее в вертикальном положении.

— Я держу тебя, — прорычал Кетан.

Она посмотрела на него. Он одной рукой поддерживал ее онемевшую руку, а другой сжимал ее рюкзак. Лозы вокруг ее руки исчезли, а рукав ее комбинезона был разорван в клочья, забрызган желтым соком, кусочками грязи и мусора и… и алым. Кровь. Сквозь слезы она могла видеть несколько маленьких колотых ран, но ничего из этого не чувствовала.

Кетан наклонился и повернулся к ней, обхватив рукой ее бедра сзади. Он поднял ее с земли, перенеся ее вес на плечо, и умчался прочь от яростно бьющегося виноградного монстра. Она попыталась удержаться, положив руки ему на спину. Повиновалась только ее правая рука.

Онемение подкралось к ее плечу и пошло дальше, чему предшествовал легкий привкус огня.

Айви отчаянно искала Ахмью в хаосе. Рекош появился из бури поднятых листьев и хлещущих лоз, прижимая к груди женщину. Его шкура блестела от капель крови по меньшей мере в дюжине мест и брызг желтого сока во многих других, а к рукам и ногам цеплялись колючие усики, но он стоял прямо.

Ахмья, однако, была слишком тиха.

— Возьми ее, — сказал Кетан.

Кто-то снова схватил ее рюкзак и снял со спины без особого сопротивления с ее стороны. Затем Кетан толкнул ее вперед.

Желудок Айви, который уже скрутило в узел, дернулся, но ее падение было недолгим; пара больших, сильных, но нежных рук подхватила ее. Ансет.

Айви видела других людей боковым зрением, но не сводила глаз с Кетана. Он коснулся ее щеки подушечкой пальца — она едва почувствовала это — а затем повернулся, чтобы броситься обратно к Рекошу.

Она хотела позвать его, сказать, чтобы он вернулся, был осторожен, но не могла произнести ни слова.

Несчастный звук раздался в груди Ансет, отдавшись в Айви. Но все, что Айви могла делать, это наблюдать.

Кетан что-то крикнул. Уркот подскочил к нему и забрал Ахмью из рук Рекоша, немедленно отступив от виноградного монстра. Как только он освободился, Кетан и Рекош снова ринулись в бой.

Сердце Айви пропустило удар. Возможно, оно также подскочило к горлу, но она не могла чувствовать свое горло достаточно хорошо, чтобы сказать наверняка.

— Позвольте мне быстро взглянуть на ее руку, — сказал Диего, стоявший рядом.

Ансет переместила свою хватку на Айви, предположительно, чтобы дать ему возможность осмотреть ее. Айви нашла в себе достаточно сил, чтобы повернуть голову и наблюдать за битвой. Диего, вероятно, трогал ее за руку, поворачивал, чтобы осмотреть раны, но ей было все равно.

Ее пара была там. А Айви застряла здесь, бесполезная.

На краю поля зрения Айви появились Уркот с Ахмьей, и Диего направился к ним.

Кетан что-то крикнул Рекошу, — что-то вроде сердцевины корня или центральной ветви — когда тот рубил плетущиеся лианы когтями и сверкающим ножом из черного камня.

Ответ Рекоша потонул в какофонии звуков. Он повернулся к кусту сердец певицы, подергивая жвалами, и после секундного колебания набросился на него.

Все эти лианы, которые извивались в поисках плоти, потянулись к Рекошу. Тогда Айви поняла, что все они растут из одного источника — из основания куста сердец певицы. Широкий взмах копья Кетана остановил большую часть из них, но некоторым удалось прорваться.

Рекош врезался в куст и схватился за что-то внутри всеми четырьмя руками. Низкое звериное рычание, столь же болезненное, сколь и яростное, вырвалось у него, когда лианы хлестнули его по спине и обвились вокруг конечностей, но его это не остановило. Он всем весом потянул назад.

Растение вырвалось из земли, разбросав повсюду восковые листья и розовые и желтые лепестки. Но он вырвал с корнем не только сердце певицы, это было что-то еще, что-то, что пряталось внутри. В его руках был зажат толстый, выпуклый центральный сгусток размером с мяч для упражнений. Он был тусклого сине-зеленого цвета, и все эти лианы спускались с его вершины; вся масса пульсировала и содрогалась, когда лианы двигались.

Снизу свисали большие, покрытые слежавшейся грязью корни, которые раздваивались и сужались в подобие паутины из тонких, как нити, усиков, ведущих под ковер из опавших листьев.

Другой врикс промчался мимо Ансет и Айви — Телок, — держа в руках пару топоров с наконечниками из черного камня. Он бросил один из топоров Кетану, когда тот приблизился.

Кетан поймал оружие за рукоять как раз в тот момент, когда Рекош швырнул растение на землю. В стремительном движении трое вриксов разрубили растение на части топорами и когтями. Вязкая жидкость, текущая по лианам, забрызгала почву джунглей, и повсюду посыпались кусочки растительности.

— Черт, — выплюнул Диего откуда-то сбоку. — Нам нужно вынести ее на чистую землю и снять этот комбинезон.

— Блядь. Блядь, — это был Коул. — Когда они говорили о плотоядных растениях или о чем-то еще, я думал, они имели в виду что-то вроде этих гребаных мухоловок!

— Да, ну, я думаю, мы гребаные мухи, — сказала Лейси.

Айви взглянула на них. Ее голова двигалась медленно, как будто отягощенная огромным грузом. Уркот держал Ахмью на руках, а Диего стоял перед ней, проверяя множество крошечных дырочек на ее одежде. Его лицо было мрачным — совсем как тогда, когда он рассказывал Айви и Кетану об Элле.

Тяжело вздохнув, Айви попыталась протянуть руку и коснуться Ансет, подать ей сигнал, сказать, что ей нужно помочь Ахмье. Не сработало.

Диего щелкнул пальцами перед лицом Уркота; врикс был сосредоточен на своих товарищах и только потом посмотрел вниз на человека перед собой.

— Нам нужно переместить ее, — он указал куда-то вне поля зрения Айви, поближе к бревну, на которое Ахмья забирался всего несколько минут назад. — Вон туда.

Взгляд Уркота опустился на крошечную неподвижную женщину в его руках и вернулся к Диего. С ворчанием широкоплечий врикс повернулся и понес Ахмью в указанном Диего направлении.

— Моя сердечная нить.

Полный боли голос Кетана проник в душу Айви и сжал ее. Приложив немалые усилия, она повернула к нему глаза.

Ее пара был покрыт липкой массой растения, которое пыталось их убить, и она насчитала по меньшей мере полдюжины порезов на его шкуре от шипов.

Нет. Нет, если бы они все были поражены этими шипами… они… они тоже были бы парализованы. Они будут…

Дыхание Айви участилось и стало более неровным, а сердце бешено забилось.

Кетан что-то промурлыкал и, склонившись над Айви, погладил ее по щеке.

Она знала, что он проводит пальцами по ее коже и волосам, но не была уверена, действительно ли она это чувствовала или только вообразила.

— Я вижу страх в твоих глазах, — прошептал он, — но тебе не нужно сдерживать его, Айви. Яд сковал твое тело, но это пройдет. Я обещаю тебе, это пройдет. Ты очень скоро поправишься.

Ее горло сжалось, когда она изо всех сил пыталась выдавить слово, имя, издавая только натужный стон.

— С Ахмьей тоже все будет хорошо, — Кетан придвинул свое лицо еще ближе, заполняя весь ее мир своим присутствием. — Я вплетаю свое слово в узы. С ней все будет хорошо.

Айви прерывисто вздохнула и позволила своим векам закрыться.