Сын вожака стаи

Глава 31

Слова Аслана прозвучали почти лениво, но на деле они поставили точку в разговоре.

Он не бросает слов на ветер. Рамиэль медленно поворачивает голову. Взгляд становится хищным, прищуренным, оценивающим.

В этот момент в нём нет самодовольного аристократа. Только зверь, что умеет ждать.

Но он не спорит. Лишь ухмыляется, сдержанно, выверенно.

И это улыбка победителя.

— Предлагаю на сегодня закончить, — ровным голосом произносит дядя Карим. Слова разрезают напряжение, как лезвие.

Он перехватывает внимание, оттесняя ситуацию под контроль, делая шаг вперёд.

— Девочкам пора готовиться к ужину.

Аслан молча наблюдает. Он не делает шагов в сторону, не вмешивается в чужие игры.

Софи подходит ближе, её плечо касается моего, передавая скрытое напряжение.

— Пойдём, — тихо говорит она.

Киваю и следую за ней. Но прежде чем уйти, бросаю ещё один взгляд на тренировочную площадку.

Рамиэль не смотрит в мою сторону.

Вечер. Платье в пол — лёгкая ткань скользит по коже, ложится по силуэту идеально.

Волосы уложены в безупречную причёску, пара украшений на запястье и шее.

Всё, чтобы соответствовать. Всё, чтобы спуститься к семейному ужину.

На который совсем не хочется идти. В зеркале отражается кто-то чужой.

Почти не узнаю себя в этом безупречном образе. Но сила привычки заставляет держать спину ровно.

Тихий стук в дверь.

— Вы так красивы, госпожа, — раздаётся голос Кайли.

Оборачиваюсь. Она стоит в дверях, её глаза тёплые, но в них есть нечто ещё — скрытая тревога.

— Ужин подан, госпожа, - киваю, делая глубокий вдох.

Время идти.

Тишина в зале становится тяжелее, словно густой туман, заполняющий пространство между нами.

Отец занимает главное место за столом — его осанка, как всегда, безупречна. Человек, привыкший править, контролировать и принимать решения, которые никто не смеет оспаривать.

Рядом с ним мама. Красивая, статная, с идеальной осанкой, лёгкой, безупречно выверенной улыбкой. Но я знаю, что за этой маской скрывается не просто заботливая женщина, а мудрая волчица, которая видит и понимает больше, чем кажется.

Напротив дядя Карим.

Его взгляд строгий, внимательный, опытный. Он наблюдает, анализирует, словно оценивает ситуацию на шахматной доске.

Рядом со мной Софи.

Она держит спину прямо, но я чувствую её напряжение. Пальцы сжимают край салфетки, словно этот кусочек ткани может дать ей хоть какую-то опору.

Рамиэль ведёт себя так, будто этот дом уже принадлежит ему. Он расслаблен, самодоволен. Каждое его движение выверено, каждое слово наполнено скрытым превосходством.

Чуть поодаль, за нашими спинами, Аслан и Кори.

Они не вмешиваются, но слушают каждое слово.

Разговор начинается мирно, как и положено между союзниками и родственниками.

— Наша торговля с западными стаями приносит стабильные доходы, — спокойно сообщает дядя Карим, разрезая мясо. — Но вот с югом…

Отец кивает, медленно поднимая бокал.

— Они всегда были сложными партнёрами. Чего они хотят на этот раз?

— Открытия торговых путей через наши земли, но без уплаты пошлин, — Карим хмыкает, ставя бокал обратно. — Как ты понимаешь, мне такой вариант не подходит.

— Разумеется, — Ахмет склоняет голову, размышляя. — Юг слишком жаден. Они хотят выгоды, не предлагая ничего взамен.

— Пока мы едины, они не смогут диктовать нам условия, — голос Карима остаётся спокойным, но в нём чувствуется железная уверенность.

Софи слушает разговор, но я чувствую, как её тело напряжено.

И вдруг дядя делает нечто неожиданное.

— А ты что думаешь, Рамиэль? — его голос ровный, но в нём слышится что-то большее, чем просто интерес.

Он проверяет его.

Рамиэль лениво откидывается на спинку стула, небрежно поправляя манжет рубашки, словно этот вопрос его не касается.

— Думаю, что юг — это проблема, но гораздо важнее, кто стоит у нас за спиной.

Отец кивает, размышляя над его словами.

— Только сильные альянсы удерживают власть.

— Именно, — Рамиэль усмехается, скользя по мне взглядом, слишком оценивающе, слишком собственнически. — Как, например, наш союз.

И в этот момент Карим наносит первый удар.

— Ты уверен, Ахмет, что именно этот союз будет выгоден нашему роду?

Отец поднимает на него взгляд.

— Рамиэль сильный альфа. Его клан занимает стратегически важные земли.

— Сильный альфа? — дядя медленно наклоняется вперёд, его пальцы плавно скользят по ножке бокала. — Возможно. Но знаешь, кто тоже силён?

Тишина.

Все замолкают.

— Стая Дэниэла.

Рамиэль напрягается.

Его пальцы сжимают бокал, челюсть чуть дёргается.

— Ты серьёзно? — его голос звучит чуть громче, чем нужно.

Карим спокойно кивает.

— Серьёзно. Судя по тому, что я слышал, его стая — одна из самых стабильных в этом регионе. Хорошая экономика, грамотное управление, сильная внутренняя структура.

Отец молчит, но я вижу, что он слушает.

— А главное… — Карим делает паузу. — Там уже есть твой наследник, Ахмет.

Рамиэль замирает.

А отец наконец-то понимает.

Мой сын. Его внук.

Он растёт в чужой стае.

И эта стая стоит на хорошем уровне.

— Какая разница? — вдруг говорит Рамиэль, его голос звучит резко, срываясь на раздражение. — Этот… Дэниэл — лишь временное препятствие.

Карим медленно переводит на него взгляд.

— Ты так уверен?

— Уверен, — отвечает он твёрдо, но в его голосе слышится что-то ещё.

Раздражение.

Он не привык, чтобы его ставили под сомнение.

— Тогда скажи мне, Рамиэль, — Карим ставит бокал на стол, теперь его внимание полностью сосредоточено на будущем зяте. — Как ты собираешься решать такие вопросы? Что ты будешь делать, если твоя пара вдруг осмелится перечить тебе? Как ты справишься с омегой, которая не хочет подчиняться?

Напряжение в воздухе становится густым, словно перед грозой.

Рамиэль поднимает бокал, делает вид, что пьёт спокойно, но я замечаю, как его пальцы сжимаются слишком крепко.

— Омега должна знать своё место, — произносит он медленно, его взгляд снова впивается в меня. — Если она не понимает… её можно научить.

Тишина.

Софи замирает.

Кори напрягается.

Аслан медленно наклоняет голову, оценивая реакцию отца.

— Научить? — Карим смотрит на него внимательно.

Рамиэль пожимает плечами.

— Обычно хватает слов, — он говорит это спокойно, но его тон заставляет внутри всё сжаться. — Но иногда слова не работают.

Он говорит это так буднично, словно обсуждает дрессировку.

Я больше не дышу.

Карим кивает, словно размышляя.

— То есть, ты считаешь нормальным… поднимать руку на свою пару?

Рамиэль смеётся.

— Я считаю нормальным ставить омегу на место.

И тогда в разговор вмешивается отец.

Его голос остаётся ровным. Но внутри этого голоса — металл.

— Мою дочь ты не посмеешь ударить.

Тишина.

Рамиэль поворачивает голову, его глаза прищуриваются, но он ничего не отвечает.

— Если ты не знаешь, как найти к ней подход, думаю, тебе лучше и не пробовать.

И только сейчас я понимаю, что этот ужин изменил всё.

Отец наконец увидел, кого он выбрал для своей дочери.

И теперь он это исправит.