Таинственный венецианец

Глава 1

Человек бесшумно вышел на берег из воды. В бледном свете убывающей луны его плотно облегающий тело прорезиненный костюм блестел, как мокрый мех морского котика. Несколько секунд мужчина оставался неподвижным, настороженно вслушиваясь в ночное безмолвие, но различал лишь слабый плеск волн о бетонный край причала. Прежде чем слиться с тенью пакгауза, возвышавшегося чуть впереди, он бросил взгляд на мрачные воды канала и усмехнулся. Складское помещение, в котором он оказался минуту спустя, было забито корзинами и ящиками с фруктами, ожидающими утренней погрузки, приятный аромат яблок и апельсинов в сочетании с запахом деревянной стружки скрашивал унылую атмосферу, царившую в этом помещении.

Человек шагнул за кучу корзин, снял защитные очки и акваланг и четкими движениями, выдающими профессионала, быстро стянул с себя черный костюм для подводного плавания. Акваланг он спрятал под наваленными грудой мешками, а все остальные вещи сложил в футляр от гитары, оделся и, аккуратно завязав галстук, тщательно осмотрел себя. Затем неспешно закурил сигарету, взял в руки гитарный футляр и тихо открыл дверь склада. Прежде чем выйти на причал, он осторожно осмотрелся, потом бесшумно закрыл за собой дверь и медленно пошел вдоль набережной. Резиновые подошвы ботинок скрадывали шум его шагов.

Граф Видал Чезаре лениво вылез из гондолы, заплатил гондольеру и неспешно направился от пристани к воротам палаццо Чезаре.

Слабое розовое свечение на горизонте возвестило начало нового дня, первые лучи солнца нежно позолотили шпили и колокольни города, окрасили в пурпурный цвет мрачные воды каналов. Уже был слышен приглушенный гул голосов, город медленно оживал. Вскоре каналы заполнятся судами всех видов и наименований: гондолами, моторными лодками и речными трамвайчиками, которые здесь называют vaporettos. Если вы прибыли на железнодорожный вокзал Венеции, расположенный на Большом канале, то легко сможете добраться на таком трамвайчике до любого отеля.

Для графа Чезаре город был родным домом, и он давным-давно изучил каждый его дюйм от Дворца дожей до мало кому известной церкви Сан-Франческо делла Винья.

Палаццо Чезаре представляло собой построенное полукругом здание. Двор, в который входил сейчас граф, имел запущенный вид: сорная трава и мох устилали землю, а буйно разросшиеся вьющиеся растения полностью закрывали серые каменные стены старинного здания.

Однако фасад палаццо все еще сохранялся в былом великолепии, несмотря на свой возраст, демонстрируя типичный венецианский стиль. Деревянные детали, украшенные ажурной резьбой, некогда были позолочены, теперь же позолота стерлась, годы и влажность наложили свой отпечаток на эту красоту. Но вопреки всему палаццо производило сильное впечатление и вполне могло быть восстановлено в его первоначальном блеске, если бы семья Чезаре оставалась такой же богатой, как прежде.

Обитая железом дверь вела в пропитанный запахом плесени холл, который в этот ранний утренний час был так же холоден, как вода в канале. Мраморная лестница величаво возносилась на второй этаж, где располагались модернизированные комнаты графа и его бабушки, вдовствующей графини, — последних представителей рода Чезаре. Не считая этих комнат, обставленных довольно роскошно, остальные помещения палаццо пустовали без мебели и не ремонтировались, постепенно разрушаясь от сырости и гниения. Изредка граф Чезаре чувствовал угрызения совести и сожаление по этому поводу, но прекрасно знал, что состояние его дел может измениться к лучшему только в случае его женитьбы на богатой наследнице. И хотя граф Чезаре не питал отвращения к противоположному полу, как и все его земляки, он до сих пор не встретил ни одной женщины, которая смогла бы заставить его капитулировать и отказаться от холостяцкой свободы. Он допускал, что когда-нибудь ему придется жениться, но лишь для того, чтобы продолжить род Чезаре и сохранить фамильный герб. Но его забавляла мысль о том, как он будет выбирать подходящую женскую особь, которая, по его мнению, должна, во-первых, подходить в качестве инкубатора для его детей и, во-вторых, быть достойной его титула.

Но если учесть все вышесказанное, то что же означает его таинственное посещение фруктового склада и снаряжение для подводного плавания?

Старая графиня впала в отчаяние от образа жизни, который вел ее непутевый внук. Ночи он проводил в азартных играх или с «развратными девками», как выражалась графиня, и давно уже привык к утренним нотациям своей бабушки.

Видал Чезаре осиротел в восемнадцать лет и, в столь юном возрасте став одновременно богатым наследником и главой старинного рода, совсем потерял голову, ощутив в своих руках огромное состояние. Но безбедные дни канули в прошлое, и не было возможности что-либо исправить. Будущее казалось ему туманным. Тот жизненный опыт, который он приобрел, пригодился ему в последующие годы, и теперь граф не питал иллюзий относительно общества в целом и женщин в особенности. Он научился играть в карты так искусно, как никто из его сверстников, и превратился в ловкого и порой совершенно беспринципного игрока, действуя временами по закону джунглей для достижения своих целей.

Граф вошел в большую светлую комнату, меблированную как гостиная. Большие окна выходили на тихий канал, открывая великолепный вид на расположенные вдоль него узкие улочки, особняки, скверики и церкви. Гостиная была обставлена темной мебелью, пол покрывал янтарно-желтый ковер. Удобные низкие кресла и кушетки, обитые зеленым вельветом, соседствовали с античными скульптурами — старой графине удалось сохранить небольшую часть некогда огромной коллекции, собранной за долгие годы родом Чезаре. Все остальные предметы искусства пришлось продать из-за карточных долгов и распутной жизни внука. Видное место занимала очаровательная статуя римского патриция, сразу же притягивающая внимание, здесь были также две мраморные головы работы известного скульптора XVI века и бюст священнослужителя, который граф Чезаре ненавидел всем сердцем. Стены были увешаны старинными гобеленами, и над всем этим насмехался век двадцатый с его телевизором, баром со спиртными напитками и низеньким французским столиком для кофе. В оконном проеме стоял стол полированного дерева, за которым граф, когда бывал дома, и его бабушка обедали. Было всего половина шестого утра, а Анна, их служанка, уже приготовила завтрак для графини.

Анна и ее муж Джулио, мастер на все руки, были единственными оставшимися в палаццо слугами и уже приближались к тому возрасту, когда следует уходить на покой. Но старая графиня и в мыслях не держала нанять вместо них кого-нибудь помоложе — Анна и Джулио были с ней почти сорок лет и знали Чезаре с самого его рождения.

Граф Чезаре немного ослабил узел галстука и устало пересек гостиную, направляясь в свою комнату. Он неспешно разделся и прошел в ванную. Приняв душ, он вернулся в спальню и лениво скользнул под одеяло на шелковую простыню огромной, с четырьмя колоннами по краям кровати, на которой вот уже много веков подряд спали хозяева палаццо. Он заснул почти сразу же и был разбужен в половине двенадцатого Анной, которая с шуршанием отодвигала длинные бархатные шторы. В комнату ворвался поток солнечных лучей, заставивший графа Чезаре тяжело вздохнуть и, отвернувшись, зарыться лицом в мягкие подушки.

— Анна! — воскликнул он раздраженно. — Что ты делаешь?

Анна, маленькая, толстая и добродушная, одетая, как всегда, в черное, повернулась и весело улыбнулась ему.

— Графиня хочет поговорить с вами, — ответила она, скрестив руки на переднике. — Она собирается сообщить вам что-то важное и не намерена долго ждать.

Граф Чезаре лениво провел рукой по своим густым черным волосам и неохотно сел на кровати.

— Кофе на столике рядом с вами, — сказала Анна, указав пальцем, — там же булочки и масло. Булочки еще горячие, прямо из духовки.

— Дорогая Анна, что бы я без тебя делал? — просиял граф Чезаре и налил в чашку кофе из серебряного кувшинчика.

Анна пожала пухлыми плечами:

— Я набрала вам ванну и приготовила чистое белье. Что-нибудь еще желаете, синьор?

Граф Чезаре покачал головой:

— Нет, спасибо, Анна. Ты, как всегда, предугадала все мои желания.

Его светло-голубые глаза улыбались, и Анна тут же простила ему все. По ее мнению, граф Видал Чезаре не мог сделать ничего плохого.

— Очень хорошо, синьор.

Она вышла. Граф выскользнул из-под одеяла и закутался в темно-синий шелковый халат. Выпив еще одну чашку кофе, он направился в ванную комнату и с удовольствием принял ванну.

Когда через некоторое время он вошел в гостиную, его бабушка сидела за своим бюро и что-то быстро писала. Несмотря на то что графине исполнилось уже восемьдесят лет, ее ум был таким же острым, как и прежде, хотя тело с трудом повиновалось ей. Периодически страдая от ревматизма, она по-прежнему продолжала вести дела и ухитрилась сохранить благородную царственную осанку. Многие из тех, кто с ней сталкивался, порой пугались ее непозволительных манер. Но те, к кому она испытывала симпатию, всегда могли рассчитывать на ее дружбу и поддержку. И хотя внук был причиной ее постоянного беспокойства, он по-прежнему оставался самым важным человеком в ее жизни. Все мысли старой графини были заняты внуком, ее очень беспокоило то, что он до сих пор не женат и у него нет наследника, который должен продолжить род Чезаре.

Сегодня графиня была одета в розовато-лиловый шелковый костюм, несколько ниток жемчуга обвивали ее жилистую шею. Маленькая и по-прежнему изящная, эта старая женщина своим величавым видом внушала уважение, а ее бледно-голубые глаза таили в себе столько огня, что могли испепелить взглядом.

Когда граф Чезаре появился на пороге, графиня обернулась и испытующе посмотрела на него через плечо живыми и проницательными глазами.

— Ну, Чезаре, — сказала она холодно, — наконец-то ты удостоил меня своим присутствием!

Граф Чезаре пожал широкими плечами, и, прежде чем ответить, выудил из пачки сигарету, и закурил.

— Вы, бабушка, как всегда, слишком суровы. Что за срочное дело заставило вас разбудить меня в столь ранний час?

Как он и предполагал, его вызывающий тон привел старую леди в ярость.

— Уже время ленча! — воскликнула она сердито. — Если бы ты не проводил все ночи, теряя время в ночных клубах и казино или где-то там еще, то не лежал бы в кровати до этого часа. Твой образ жизни пугает меня, Чезаре, и я даже не осмеливаюсь думать о том, что может случиться, когда я умру. Как ты будешь справляться со своими делами один?

— Я прекрасно справляюсь со своими делами, спасибо, — ответил равнодушно граф и, опустившись в кресло, отгородился от бабушки газетой.

— Чезаре! Послушай меня! — Графиня яростно сжала кулаки. — Для тебя честь семьи ничего не значит? У тебя нет ни капли порядочности? Почему, наконец, ты не думаешь обо мне?

Граф Чезаре отложил газету:

— Очень хорошо, графиня, что же вы хотели мне сказать?

Графиня встала и выпрямилась во весь свой небольшой рост. Сцепив пальцы рук, она сказала:

— У нас в палаццо скоро будут гости.

— Что?!

Наконец-то она пробудила в нем интерес. Глаза графа сузились, было очевидно, что новость его не обрадовала.

— Да, Чезаре, гости.

Графиня была довольна. Она полностью завладела вниманием внука и теперь намеревалась не сдавать своих позиций как можно дольше.

— Ты, вероятно, не помнишь Джоанну Доуни. Мы с ней вместе посещали школу в Париже много-много лет назад. Мы были очень дружны и, даже после того, как наша учеба закончилась, регулярно переписывались.

Граф Чезаре поскучнел:

— Итак? Эта женщина… Она будет здесь жить?

— О нет. К сожалению, Джоанна умерла пятнадцать лет назад.

— А теперь о главном, — сказал нетерпеливо граф Чезаре.

— Хорошо, Чезаре, хорошо, — улыбнулась графиня. Она в задумчивости сцепила пальцы. — Джоанна очень поздно вышла замуж, и мужчина, с которым она решилась связать свою жизнь, был, по мнению окружающих, небогатым человеком. У ее родителей тоже было не так много денег, а после их смерти не осталось почти ничего. Так что, как и следовало ожидать, Джоанне пришлось выйти замуж, чтобы выжить.

— Она могла поискать работу, — сухо заметил Чезаре, нетерпеливо ожидавший конца этой скучной истории.

— О, но не в те времена! Сорок лет назад девушки, воспитанные так, как Джоанна, не искали работу. Они просто выходили замуж. Итак, Джоанна вышла замуж за Генри Бернарда, англичанина, и уехала с ним куда-то на юг Англии. Примерно через пять лет она произвела на свет дочь, Челесту, которой я прихожусь крестной матерью. Моя история становится немного яснее?

— Нет, — резко ответил Чезаре.

— Ну хорошо, скоро все поймешь. Челеста была прелестным ребенком. Я видела ее, когда ей исполнилось восемнадцать. Джоанна умерла, как я тебе уже говорила, а Генри Бернард никогда не общался с теми, у кого много денег. Так что связь почти прервалась, но изредка Челеста писала мне, и я ей отвечала. Из ее писем я получила некоторое представление о ее жизни. Когда ей было всего двадцать, она вышла замуж за человека много старше ее, сорокалетнего вдовца с ребенком, девочкой семи лет от роду. К несчастью, муж погиб в дорожной аварии через десять лет после свадьбы, и Челеста осталась с семнадцатилетней падчерицей без средств к существованию.

— Деньги не являются мерилом всего, — лениво заметил Чезаре. — Некоторые люди вполне счастливы и без них.

— Ну конечно! — насмешливо воскликнула графиня. — Я совсем забыла, что ты разделяешь эту точку зрения. Ты сумел промотать все свое состояние без особых усилий.

Чезаре засмеялся.

— Это моя забота, — сказал он мягко.

Только его бабушка знала, что за этой маской спокойствия и равнодушия он с трудом сдерживает свои чувства, пытаясь сохранить самообладание.

— Очень хорошо, — сказала графиня. — Так или иначе, это сейчас не важно. Дай мне закончить свой рассказ. Челеста не относится к тем женщинам, которых обстоятельства ставят в тупик. Вместо того чтобы влачить жалкое существование, она добилась для себя и своей падчерицы приглашения навестить свою дальнюю родственницу в Америке. И там она вновь вышла замуж, но на этот раз очень удачно — за богатого промышленника. К несчастью, ее второй муж, Клиффорд Воган, был довольно почтенного возраста, когда они поженились, и умер через два года после свадьбы, оставив Челесте огромное состояние.

— Как своевременно, — отметил холодно Чезаре. — И я полагаю, она была безутешна, так как сильно его любила!

Графиня пожала плечами:

— Я сомневаюсь, но это не важно. Даже если она вышла за него из-за денег, зная прекрасно, что он долго не проживет, кто я такая, чтобы осуждать ее? Напротив, я восхищаюсь ею. У этой женщины такое же храброе сердце, как и у меня.

— Сердце! — покачал головой Чезаре. — Какое же надо иметь сердце, чтобы одобрять брак по расчету?

— Мой дорогой Чезаре, — улыбнулась графиня, — это единственный вид брака, который подходит для тебя, учитывая обстоятельства, не так ли? Так что прошу тебя меня не осуждать!

Чезаре лениво поднялся:

— Это все-таки немного другое. Я не намерен жениться на старой карге из-за ее богатства.

— И это совершенно правильно, что ты так считаешь. Старая карга, как ты изволил выразиться, не сможет родить тебе здоровых сыновей, которые продолжат род Чезаре. — Графиня задумчиво теребила жемчужное ожерелье. — Нет, Чезаре, ты должен жениться на Челесте Воган!

Чезаре изумленно уставился на старую графиню, не веря своим ушам. Наконец ее план стал ему совершенно ясен, как и причина такой исчерпывающей истории жизни чужих людей, которую он только что безо всякого интереса выслушал. Графиня знакомила его с девушками и раньше, но сейчас каждая деталь ее плана была идеально обдумана и безупречно просчитана. Женщина была молода, но не слишком, очаровательна, как считала бабушка, и, самое главное, богата, что для графини Франчески Марии Софии Чезаре было наиболее важным из всего сказанного. В последние годы своей жизни она страстно желала увидеть, как будет восстанавливаться палаццо. Палаццо и ее внук — вот все, что составляло главную заботу ее жизни.

Граф Чезаре тряхнул головой. Заявление бабушки вывело его из равновесия, и на мгновение он задумался о том, насколько серьезны на этот раз ее замыслы. Осознав, что перспектива женитьбы вполне реальна и может захлестнуть его со всей неизбежностью, он сказал более резко, чем намеревался:

— Это смешно. И если наши гости — та самая женщина и ее падчерица, я советую вам как можно быстрее связаться с почтовой службой и отправить в Англию или в Америку, где бы они ни были, телеграмму. Сообщите им, что обстоятельства вышли из-под вашего контроля и в настоящее время их визит нежелателен, или вы больше никогда не увидите графа Чезаре в этом доме!

Однако его слова не вызвали ожидаемой им реакции.

— Слишком поздно, — ответила графиня благодушно, — они уже остановились в «Даниеле», я позвонила им сегодня утром, чтобы поприветствовать, и пригласила погостить в палаццо так долго, как они пожелают.