Таинственный венецианец

Глава 13

День тянулся бесконечно. Скамейка, на которой сидела Эмма вместе с одним из своих похитителей, была твердой и холодной, как сталь. Эмма совершенно окоченела и впала в отчаяние. В этом громадном помещении не было ни окон, ни отопления, и она не знала, был ли еще день или уже наступил вечер. Она была благодарна Богу за то, что до сих пор ее присутствие игнорировалось жирным Марокканцем. Не видя способа выйти из своего затруднительного положения, Эмма чувствовала отчаяние на грани полной потери самообладания. За последние дни с ней слишком много всего произошло. А то, что случилось вчера? Как нелепо выставила она напоказ свои чувства к Чезаре! Он, вероятно, лишь посмеется, вспомнив об этом. Кто вообще о ней будет беспокоиться? Может, только старая графиня пожалеет юную девушку, которой дала несколько уроков по истории живописи. Больше никто. После вчерашнего Челеста ничего, кроме ненависти, к ней не испытывает и сделает все возможное, чтобы разрушить ее жизнь, если захочет.

Мужчина по имени Кавир ушел пару часов назад, чтобы передать послание графу Чезаре, и до сих пор не вернулся. Эмме было интересно, действительно ли Чезаре бросится ее спасать. Ей стало ясно, что синдикат торгует оружием или наркотиками, и ее мнение о Чезаре круто изменилось. Она не смогла бы любить мужчину, причастного к торговле смертью и страданиям людей, не имеет значения, каким бы привлекательным он ни был. Осознание его отношения к тому, что она презирала и к чему испытывала отвращение всю свою недолгую жизнь, угнетало ее еще сильнее, чем тревога за свою судьбу.

Предположение о том, что ее похитители торгуют наркотиками, основывалось на случайно услышанных ею фразах из разговоров людей Марокканца. Они говорили о каком-то «лекарстве» для впрыскиваний, о партии товара — все указывало на нечто небольшое по объему. И если это действительно было так, становилось понятно, почему граф разозлился, когда она случайно увидела его подводное снаряжение в футляре от гитары. Все встало на свои места: часто необъяснимое поведение Чезаре, его исчезновение с острова в лагуне, нападения на них обоих. Эта ясность мучительной болью отозвалась в ее сердце. Как не хотелось ей в это верить!

Невозможно было даже представить Чезаре рядом с таким человеком, как Сиди бен Махли.

Эмма тяжело вздохнула, и тут же глаза Марокканца уставились на нее.

— Вы, вероятно, устали, мисс Максвелл, — сказал он, злобно усмехнувшись. — Уверен, вам не придется долго ждать. Ваш доблестный граф, этот странствующий рыцарь, немного запаздывает, но он придет, не бойтесь, он придет!

— И что будет, когда он придет? — спросила Эмма дрожащим голосом.

— Когда он придет, мы немного позабавимся. Любезный граф слишком долго шел своим путем. Теперь он добился того, что лишится руки, а может, обеих рук, кто знает! Никто не перехитрит меня! Никто!

— Что бы ни сделал граф, меня это не интересует, — ответила Эмма, трясясь от холода и ужаса. — Если бы я только знала… — Она прикусила губу.

— Что такое? — Глаза Марокканца расширились от удивления. — Вы хотите сказать, что вообще ничего не знали о его маленькой игре? В это с трудом верится. Тогда слушайте. Граф уверен, что одурачил меня. Он сделал вид, будто сам решил распорядиться грузом, номер которого, к вашему несчастью, был вырезан на вашем плече. Цена этого груза слишком высока — много, много тысяч долларов. И сначала казалось, что граф играет со мной по моим собственным правилам. Но затем я получил надежную информацию, которая доказала обратное, и я начал сомневаться. Ваш дорогой Чезаре, оказывается, никогда не был одним из нас. Он — умный и хитрый сотрудник итальянской разведки, но на этот раз он повел себя глупо.

Эмма удивленно уставилась на Марокканца. Несмотря на безвыходность ситуации, в которой она сейчас находилась, сердце ее радостно и учащенно забилось. Она не ошиблась в Чезаре! Он не был членом этого синдиката, занимающегося контрабандой наркотиков, он был совсем другим!

— И теперь вы понимаете, мисс Максвелл, — продолжал Марокканец, — что, когда ваш добрый друг придет сюда, совершенно не подозревая, что мы все о нем знаем, он попадет в опасное положение. Нет шансов, что он выберется отсюда живым, узнав, кто я такой.

Эмма почувствовала, как тошнота подступает к горлу.

— Но если он сотрудник итальянских спецслужб, любая информация, которой он владеет, передается и другим сотрудникам.

— Только в самом конце операции, — пожал Марокканец плечами. — До этого никто не знает ни его связных, ни об этом укрытии. А Кавир его обязательно найдет и приведет сюда ко мне.

Эмма стиснула зубы. Ее ум пытался найти слабые места в его рассуждениях.

— И прежде чем вы об этом подумаете, — прервал ее размышления Марокканец, злобно ухмыляясь, — хочу вас заверить: не будет никаких передающих устройств, прикрепленных к его телу, когда он сюда придет. Мы не так глупы, как они там думают.

Все, что он сказал сейчас, было суровой правдой, и казалось маловероятным, что кто-нибудь из них выйдет отсюда живым. Надежды Эммы вновь потерпели полный крах.

Внезапно раздался резкий стук в дверь, и Махли подал знак мужчине, сидевшему рядом с Эммой. Тот сразу же зажал ей рот своей крепкой грязной рукой. Один из охранников открыл дверь, и в помещение вступили двое. Первым шел Кавир, за ним лениво следовал граф Видал Чезаре. Выглядел он очень уверенно, и Эмма беспокойно дернулась, пытаясь привлечь его внимание.

Его глаза быстро обежали все помещение, ненадолго остановились на высокой массивной фигуре Марокканца, стоявшего за столом, скользнули по развалившимся на стульях мужчинам и на несколько мгновений задержались на Эмме, изо всех сил старавшейся освободиться из рук своего стража. Затем он с полной уверенностью пересек помещение и подошел к Марокканцу, не обращая внимания на остальных.

— Наконец-то мы встретились, — сказал он. — Я ведь обращаюсь к Сиди бен Махли, не так ли?

Глаза Марокканца засверкали.

— Так. Вы на удивление хладнокровный человек, граф, если пришли сюда один, учитывая всю безнадежность ситуации.

— Безнадежность? Надеюсь, что это не так.

— Дерзко, но не убедительно, — прокомментировал, садясь на стул, бен Махли.

— Моя миссия здесь совсем иная, — сказал Чезаре. Глаза его сузились. — Я хочу спасти красивую девушку и не вижу причин, почему бы нам с вами не обменяться приятными услугами.

— Синьор граф, вы уже оказали мне приятную услугу, явившись сюда, — спокойно возразил Махли и щелкнул пальцами. — Не хотите ли немного вина?

— Нет, спасибо.

Граф Чезаре сунул руку в карман, и немедленно дуло пистолета уткнулось ему в спину.

— Не то, — сказал Марокканец, когда охранник, тщательно обыскав графа, победоносно вытащил пистолет из его наплечной кобуры. — Подожди. Что вы хотели достать из кармана? — обратился он к Чезаре.

Чезаре сухо улыбнулся, достал из кармана парусиновый мешочек и бросил его на стол напротив Марокканца:

— Только это.

Марокканец осторожно открыл мешочек и тщательно исследовал его содержимое. Затем нахмурился и медленно проговорил:

— Гашиш.

Он аккуратно завязал мешочек и посмотрел на графа:

— Спасибо, граф Чезаре. Я теперь перед вами в долгу. К сожалению, вы немного опоздали с этим, но ваше присутствие здесь как нельзя более кстати. Мой бизнес в Венеции закончен или, вернее, будет закончен, как только вы и ваша маленькая сообщница исчезнете навсегда.

На лице графа не дрогнул ни один мускул. Марокканец ухмыльнулся и сделал знак мужчине, державшему Эмму, отпустить ее:

— Как видите, я знаю о вас все, синьор граф. Все!

Эмма безнадежно посмотрела на графа, и тот наконец немного утратил свою невозмутимость.

— Вам может показаться, что я поступил глупо, — медленно сказал он.

Бен Махли нехотя улыбнулся.

— Кажется, именно так, — согласился он.

Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вбежал один из охранников.

— Тревога! — закричал он. — Полиция! Склад окружен!

Марокканец быстро вскочил на ноги.

— Как это могло случиться?! — прогрохотал он в ярости. — Где, черт возьми, была охрана? Это верно, что за каналом следят?

— Точно не знаю, — покачал головой охранник. — Никого из наших не видно.

Граф насмешливо улыбнулся, хотя здравый смысл говорил ему, что для них с Эммой все кончено. Он должен был догадаться, что у Кортины достаточно секретных агентов, чтобы перекрыть все пути, когда ставки так высоки. Марко слишком быстро согласился с его планом, и графу показалось, что все пройдет легко.

— Спросите своего человека, Кавира, где он меня нашел, — обратился Чезаре к Махли, — и он вам скажет, что перехватил меня на пути сюда. При этом он не удосужился поинтересоваться, видел ли я кого-нибудь по дороге.

— Вы имеете в виду… — Марокканец ударил кулаком по столу. — Дурак слабоумный! — Он свирепо посмотрел на Кавира и повернулся к Чезаре: — Итак, это конец, не так ли, мой друг? В других обстоятельствах мы могли бы быть союзниками, — неожиданно сказал он. — Вы обладаете качествами, которыми я восхищаюсь. Но, к несчастью, нам с вами придется распрощаться.

Он неожиданно выхватил из складок своего балахона смертоносный маленький револьвер и направил его на графа.

— Au revoir[22] и arrivederci[23], — прожурчал он и, к ужасу Эммы, нажал на спуск.

Невозможно уклониться от пули, летящей с такого близкого расстояния, и, хотя Чезаре среагировал мгновенно, это его не спасло. Сраженный, он тяжело рухнул на пол.

— Вы убили его! — закричала Эмма, и, вырвавшись из рук своего стража, бросилась к Чезаре, и упала рядом с ним на колени.

Марокканец мрачно усмехнулся.

— А чего вы хотели? — холодно спросил он. — Что, разве предатели не заслуживают смерти?

— Он не был предателем, — зарыдала Эмма, сжимая в ладонях руку Чезаре. — Это вы изменник!

Глаза Марокканца потемнели от злости, он с размаху ударил Эмму по лицу.

— Никто еще так со мной не говорил! — взревел он. Его маленькие свинячьи глазки смотрели на девушку оценивающе. — Маленькая английская стерва! — теперь тон его был язвительно-насмешливый. — Возможно, нам не стоит терять этот день. Мне кажется, я смогу найти в вас и более привлекательные стороны…

Эмма замерла от ужаса, но в это время раздался шум голосов за дверью, крики и выстрелы. Мужчины забеспокоились и сгрудились у двери.

— Идем, Сиди, — сказал один из них по кличке Лабуль. — У нас нет больше времени. Надо спасаться…

— Да, да, — ответил Марокканец. — Сейчас. Вставай! — Он потянул Эмму за руку. — Ты идешь со мной!

— Нет! — закричала девушка.

Глаза ее были полны страха.

— Да, синьорина! Дела между нами еще не закончены!

Несмотря на все ее мольбы и попытки вырваться, он протащил ее к двери, потом вниз по лестнице к пристани, где его люди уже влезали в стоявшие наготове лодки, стремясь как можно быстрее убраться отсюда.

Однако бен Махли, казалось, не спешил покидать это место, не сделав какой-нибудь пакости. Он внимательно оглядел кучу портового мусора на причале, неторопливо и даже с каким-то садистским удовольствием поднял канистру с бензином и щедро разбрызгал ее содержимое по корзинам и бочкам. Затем зажег спичку и метнул пламя на причал, отступив немного назад.

Произошло самое худшее. В этом замкнутом пространстве бензин, вспыхнув, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Эмму отбросило назад, она сильно ударилась головой о борт лодки, потеряла равновесие и упала в ледяную воду.

Когда она выплыла на поверхность, вокруг был кромешный ад. Несмотря на гул в голове и тошноту, Эмма изо всех сил старалась удержаться на плаву. Ей это удалось, и она смогла немного осмотреться. Люди Марокканца с криками и воплями ныряли в воду рядом с ней, пытаясь спастись от огня, полностью поглотившего причал и теперь пожиравшего лодки. Никто не обращал на девушку внимания, все были заняты спасением своей собственной жизни. Некоторые уже были объяты пламенем и вопили от боли. Эмме показалось, что она видит одежды Марокканца, догорающие на причале.

Чувствуя дурноту от жара и дыма, перепуганная Эмма поплыла к низкому своду грота, в котором находилась. Платье затрудняло движение, голова кружилась, и плыть было невероятно утомительно.

Некоторые из мужчин последовали за ней, но она даже не обратила на это внимания. Впереди сияло солнце, и девушка умирала от желания почувствовать прикосновение свежего ветерка к своему лицу. Внезапно она вспомнила Чезаре, лежащего бездыханным на полу в помещении над этим полыхающим адом, и на сердце у нее стало тяжело. Уже не имеет значения, что с ней случится, вернется ли она живой или погибнет. Теперь у нее не было смысла в жизни.

Эмма двигалась с трудом, но вдруг сильные руки подхватили ее и вытащили на сушу. Она, как слепая, уставилась на своих спасителей.

— Мисс Максвелл? — спросил один из них. — Очень хорошо, теперь вы в безопасности.

— Чезаре… — Начала она уныло, и они все изменились в лице.

— Мы его обязательно найдем, — ответили ей.

— Но он мертв… — Голос ее прервался от рыданий.

— Нет, он жив, — раздался вдруг голос за спиной Эммы, и высокий мужчина, улыбаясь, взял ее крепкими пальцами за подбородок.

— Говорю же вам, он умер, — всхлипывала Эмма, сотрясаясь от рыданий. — Я видела… это… это… Марокканец его убил… Я видела! Он выстрелил в него из револьвера!

Высокий мужчина засмеялся.

— Ну, для того чтобы убить такого человека, как Чезаре, потребуется не одна пуля, — сказал он рассудительно. — С полной уверенностью говорю это. И если я не прав, пусть имя мое будет втоптано в грязь.

Вскоре Эмме позволили посетить Чезаре в госпитале. Несмотря на его утверждения, что он чувствует себя вполне здоровым, эти несколько дней его продержали в постели под наблюдением врачей. Пуля, к счастью, прошла в нескольких дюймах от сердца и застряла в нижнем ребре. Удалили ее относительно легко, и теперь не было опасений за жизнь графа.

— Вы меня так напугали, — прошептала Эмма, стоя рядом с его кроватью и немного дрожа.

— Я и сам испугался, — улыбнулся он. — Но все-таки победил.

— Чезаре, — прошептала она и повернулась к двери, где стоял Марко Кортина.

Тот все понял и тихо удалился.

— Итак, Махли перехитрил сам себя, — заметил Чезаре.

— Да, к счастью для нас.

— Главным образом, для вас, — сказал он. — По крайней мере, я бы выкарабкался, но если бы он прикоснулся к вам… — Голос его охрип. — Я… Я попросил Челесту уехать.

— Вы это сделали? — Эмма стиснула руки.

— Ведь вы этого хотели, не правда ли?

— Я? — Эмма закусила губу. — Зачем мне это?

Чезаре приподнялся, но боль в ране заставила его откинуться назад на подушки.

— Ладно, Эмма, — сказал он хрипло. — Теперь идите. Но, прежде чем я отсюда выйду, нам надо будет подвести некоторые итоги.

Девушка кивнула и выскользнула из палаты. Ей совсем не хотелось отсюда уходить. Она все еще никак не могла поверить, что никакого чуда не произошло, а ведь она так надеялась на эту встречу!