Танцующая среди льдов

Глава 12

Никто не двигался. Поняв, что это идеальный момент, чтобы исчезнуть, я схватила рюкзак и рванула к стене, через которую недавно прошел Дэн. Потянув за ледяной рычаг, обернулась — они даже не пытались меня преследовать. Дэн и Освальд стояли, ошеломленно глядя друг на друга, будто забыли про весь остальной мир. Мне же лучше!

Как только щель стала достаточно широкой, я выскользнула наружу и бросилась бежать по коридору. Что там говорил Освальд? Сначала идти, потом снова идти. А еще можно полететь. Вот только беда — летать я не умела. Разве что парить над озером во время подзарядки, но это ведь совсем другое.

Подсветила темный коридор ключом, и его молчаливая пустота будто вздохнула, пробуждаясь от долгого сна. По спине пробежали ледяные мурашки. Шаги эхом отзывались в гулкой тишине, отскакивая от стен, словно мячики. Я крепче прижала к себе рюкзак, будто это могло защитить Ушастика, если что-то произойдет. В этой части академии невозможно было предугадать, что ждет за следующим поворотом.

— Не бойся, Ушастик, — прошептала я, успокаивая скорее себя, чем его, и легонько постучала по рюкзаку.

Я шла и шла, и, казалось, этому пути не было конца. Иногда со стен осыпалась земля, и все больше возникало ощущение, что я нахожусь не в академии, а в бесконечном тоннеле внутри горы. Пол под ногами был покрыт мозаикой трещин, которые поблескивали холодным голубым светом. Лед под ботинками хрустел. Он покрывал все поверхности — взбирался на стены, расползался по полу, свисал с потолка тонкими сосульками, сплетался в паутину по углам. Хрупкие кристаллы искрились в тусклом свете, и я не могла отделаться от мысли, что, если не выберусь отсюда вовремя, превращусь в ледяную фигуру.

Мороз заползал под одежду, забирался в нос, заставляя вздрагивать от холода. Вдруг я не удержалась и чихнула. Сверху сразу что-то зашуршало, как будто шелест старых пергаментов. Я замерла и подняла глаза. Летучие мыши! Они свисали с потолка, полузамерзшие, покрытые инеем. Их крылья, рваные и заиндевевшие, едва шевелились, издавая сухой треск. А глаза… Они горели ледяным огнем, словно свечи на ночных могилах. По спине пробежал холодок. Я поежилась, стараясь не смотреть наверх, но взгляд будто притягивали эти полумертвые, жуткие создания.

За следующим поворотом вдоль стен выстроились статуи — мрачные, промерзшие каменные фигуры с лицами, искаженными ужасом и мукой. Каждая их застывшая черта взывала о помощи и вопила о страданиях и страхе. Кто они? Как оказались здесь? Сколько простояли в этой ледяной тюрьме?

Из пустых глазниц статуй текли черные слезы. Струи скользили по застывшим лицам, но исчезали, не достигая пола, будто растворяясь в воздухе.

Что бы я ни делала, куда бы ни ступала, казалось, что статуи следят за мной тяжелыми, пронизывающими взглядами. Я не могла выдержать этого ощущения и отводя глаза, старалась сосредоточиться да дороге.

— Все будет хорошо! — повторяла я как заклинание, пока холод сковывал губы.

Вдруг на стенах начали проступать надписи — длинные, извилистые строки, будто выцарапанные когтями невидимого существа. Они тянулись вдоль коридора, повторяясь снова и снова, поблескивая алым, словно застывшая кровь. Глядя на эти символы, я чувствовала, будто меня затягивает в их смысл, как если бы каждая буква впивалась в сознание. Казалось, что они звали меня, хотели впитать, оставить здесь навсегда, сделать частью этого холодного мрака.

Коридор жил своей жизнью. Ледяные трещины на полу и стенах с легким скрежетом расширялись и сужались, как будто мрак дышал. В углах появлялись всполохи тусклого света, словно глаза невидимых существ наблюдали за мной из пустоты.

Иногда раздавался шепот — тихий, будто поднимавшийся из самых глубин. Я не могла разобрать слов, но от этих звуков меня пробирала дрожь, как будто слова касались самого сердца. И все же я продолжала идти вперед, сжимая рюкзак, как единственную опору.

И вот, наконец, я увидела дверь. Только теперь она покрылась инеем. Прежде чем уйти, я подсветила стены ключом, в надежде понять, где побывала. Свет скользнул вверх, и там, под самым потолком, проступила огромная буква «Х», высеченная прямо в камне. Она занимала половину стены.

Мгновенно нахлынуло осознание. Неужели это та самая часть академии, куда можно попасть на лифте только с помощью специального ключа? Но я не спускалась в лифте. Я даже не видела лестницы. Та часть должна находиться уровнем ниже. Или она такая огромная, что распространяется на другие уровни? А может… Да что это вообще? Что означает этот «Х»? Вопрос остался без ответа, а мне стало не по себе.

Я взялась за ручку двери. Ладонь скользнула по ледяному металлу, и дверь с легким скрипом поддалась. Как только я переступила порог, увидела уже знакомые тени и только теперь выдохнула.

Я присела на небольшой каменный пьедестал и открыла рюкзак. Ушастик поднял голову, посмотрел на меня с явным любопытством и пошевелил своими длинными ушками.

— Почти добрались, — тихо сказала я. — Не беспокойся.

Едва я собралась закрыть рюкзак, как краем глаза заметила движение за ближайшей статуей. Сердце пропустило удар. Я всмотрелась — мышь, ее глаза вспыхнули зловещим светом. Третий раз. Это уже не совпадение. Это точно Эдрик Торн!

Он подозревал меня. Слежка пока была ненавязчивая и непостоянная, но сегодня наблюдатель многое мог рассказать. Теперь Торн наверняка узнает, что я пришла сюда из места, где не должна была находиться и… разговаривала с кем-то внутри рюкзака. Плохо.

Не успела я додумать, как Ушастик резко сорвался с места, выпрыгнул из рюкзака и одним молниеносным прыжком оказался напротив мыши. Эфирное облако заволокло пространство, его вибрации задрожали в воздухе. В следующую секунду раздался хруст, и мышь взорвалась, рассыпавшись на тысячу металлических осколков.

— Еще и не настоящая, — пробурчала я, скептически прищурившись. Наклонившись к Ушастику, я подняла его на руки.

— Спасибо тебе, мой защитник, — улыбнулась я.

Он горделиво вскинул подбородок и состроил злобную рожицу, словно говоря: «Не приставай, а то покусаю». Погладив по голове, я аккуратно убрала его обратно в рюкзак и направилась в восточное крыло.

Войдя в комнату номер тринадцать, я сразу взглянула на часы — ночь. Значит, успела. Все еще спали. Я забрала из шкафа новую форму и тихо подошла к нашей импровизированной раздевалке, стараясь не разбудить никого из соседей по комнате. Решив не терять время, я переоделась, чтобы после озера сразу отправиться на занятия. Форма оказалась удобной и выглядела просто великолепно. Кто-то повесил на стену зеркало, и я смогла рассмотреть свое отражение. Ткань приятно обволакивала кожу, а мягкий воротник слегка щекотал подбородок. Единственное неудобство — колготки, точнее, то, что их не было. Я снова создала их иллюзией.

Осторожно покинув комнату, я двинулась по коридору, стараясь ступать бесшумно. По пути к озеру мне все время казалось, что за мной наблюдают. Но сколько я ни оглядывалась, сколько ни всматривалась в серый туман или темноту между редкими елями, так никого и не увидела. Только холодный ветер шумно раскачивал ветки.

— Это все нервы и усталость, — пробормотала я себе под нос, стараясь убедить себя, что просто до сих пор не отошла от похода по ледяным коридорам.

Вскоре я оказалась на берегу озера.

Я бродила вдоль берега, ожидая, когда из-подо льда засверкают энергетические лучи. Светлее не становилось, но я уже почти привыкла к тому, что здесь день и ночь не подчиняются никаким законам. Зато мое истощенное тело очень даже следовало своим: бессонные ночи давали о себе знать. Казалось, если в ближайшее время я не напитаюсь энергией — усну прямо здесь, среди сугробов и ледяных глыб, наслаждаясь неделей, а то и двумя, прекрасных снов.

Наконец, в дальней части озера надо льдом появился розоватый туман, и я направилась туда. Сверкающие рыбы суетливо метались под прозрачной поверхностью, словно поджидая именно меня. Аккуратно поставив рюкзак с Ушастиком на безопасном расстоянии, я направилась к нужной точке. На этот раз энергии едва хватило, чтобы прорубить лед — еще пару часов, и я бы не смогла ничего сделать.

Нырнув в сверкающие воды, я ощутила, как напряжение уходит, уступая место долгожданному покою. Тепло окутывало меня, и мир будто растворился, оставив лишь это мгновение блаженства.

Напитавшись энергией до предела, я вынырнула на поверхность и замерла, глядя в зеркальную гладь воды. Белоснежные волосы спадали мягкими волнами, развеваясь на ветру, едва касаясь пояса. Глаза сияли яркой бирюзой, словно впитав всю силу ледяных вод. Я невольно улыбнулась своему отражению. «Вот бы остаться такой навсегда!» — мелькнула мысль, манящая, как свет далекой звезды.

Прежде чем приступить к танцу Серебряного листа, я подбежала к рюкзаку, приоткрыла молнию и сунула внутрь ладонь.

— Угощайся, — сказала я Ушастику, присаживаясь на снег и вытягивая ноги.

Моему духу мороз был нипочем, и пока ненасытный проказник жадно поглощал энергию, я болтала ногами, разметая снежные хлопья и устраивая миниатюрные метели. Наконец, Ушастик вытолкнул мою руку, явно давая понять, что насытился.

Меня по-прежнему не оставляло ощущение, что за мной наблюдают. Я обернулась, внимательно оглядывая окружающее пространство, но все было тихо, и снег лежал нетронутым.

Убедившись, что все в порядке, я тщательно застегнула рюкзак и вернулась на лед. Там, став в центр замерзшего озера, начала кружиться в магическом танце. Сверкающий свет заструился вокруг, вплетаясь в узоры движений, и лишняя энергия устремилась прочь, растворяясь в пространстве. Закончив, я отдышалась, чувствуя легкость и умиротворение, и с новыми силами направилась обратно в академию.

Когда я вошла в холл, у входа в столовую кипела жизнь: студенты суетились, оживленно переговариваясь. Это означало, что я вполне успеваю на завтрак — еще один приятный бонус к замечательному утру.

Мельком кивнув грозному дворецкому и не ожидая ответа, я ловко проскользнула сквозь толпу и направилась прямиком к подносу с пончиками. Аппетитные, с разноцветной глазурью, они так и манили своим видом. Я выбрала парочку самых симпатичных, наполнила чашку горячим ароматным кофе и, довольная, направилась к ближайшему свободному столику. Предвкушая несколько минут абсолютного удовольствия, я улыбнулась. Вкусный завтрак был именно тем, чего не хватало для завершения идеального утра.

Но я никак не ожидала, что кто-то выставил передо мной ногу. Не заметив преграды, я со всего размаха рухнула на пол вместе с подносом. Горячий кофе растекся вокруг меня лужей, а разноцветные пончики рассыпались по кафелю.

Растянувшись в этом беспорядке, я услышала, как кто-то захохотал. Скользя ладонями, с трудом приподнялась и села. Ну конечно! Смеялись двое: Себастьян и Элиза. А Дэн прошибал меня ненавидящим взглядом.

— Давно не виделись, — сказала я, с усилием поднимаясь на ноги.

— Заткнись! — рявкнул Дэн, резко вставая и подходя ко мне вплотную. Ему было наплевать, что моя одежда испачкана и мокрая. Его глаза горели яростью. — Скажешь хоть слово о том, где была ночью и что видела — тебе конец! — прошипел он, наклоняясь ближе, чтобы никто не слышал.

Я выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Тогда оставь меня в покое! — сказала я так же тихо. — А лучше забудь, что я вообще существую. Потому что все это мне уже изрядно надоело.

Дэн сжал мой локоть так сильно, что я едва удержалась от болезненного вскрика, и тряхнул меня.

— Условия здесь ставлю я, — прошипел он.

— С чего ты это взял? — закричала я, уже не в силах сдерживать гнев.

— Потому что я так решил, — его голос был наполнен ледяным презрением. — Откроешь рот — пожалеешь.

— Но ты… — начала я, но он перебил меня.

— И еще… — Он грубо вывернул мою руку за спину, притянув меня к себе так крепко, что я едва могла дышать. — Даже не мечтай! — произнес он сдавленным тоном у самого уха, а его горячее дыхание обжигало кожу. — У тебя ничего не выйдет!

И так же внезапно он отпустил меня, толкнув назад. Я пошатнулась, едва удержав равновесие. Дэн молча развернулся и ушел.

Элиза бросила на меня уничтожающий взгляд и поспешила следом за ним, а Себастьян, как всегда, увязался за ней, словно хвостик. Я осталась стоять посреди столовой, вся мокрая, с колотящимся сердцем и горьким привкусом унижения.

С грустью взглянув на разлитый кофе и растерзанные пончики, я тяжело вздохнула и направилась к уборной, чтобы почистить новенькую форму. Пока я терла пятна, мысли крутились вокруг Дэна. О чем я не должна мечтать? Сколько ни пыталась, не могла понять смысл его слов. Приведя себя в порядок, я отправилась на лекцию, но навязчивая идея разобраться в услышанном не давала покоя.

Как только я вошла в аудиторию, глаза сами нашли Дэна среди студентов. Он сидел в дальнем углу, отстраненный и напряженный. Забыв об осторожности, я решительно направилась к нему.

— Нам нужно поговорить, — сказала я, остановившись перед Дэном.

Он медленно поднял голову, и в его глазах вспыхнуло что-то неясное: смесь раздражения, усталости и… тревоги?

— Сейчас не время, — буркнул он, тут же отводя взгляд.

— Тогда скажи, когда настанет время, — настаивала я. — Потому что я не собираюсь оставлять это просто так.

Дэн сжал челюсти, его руки с силой вцепились в край стола. На мгновение мне показалось, что он все-таки ответит. Но в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в аудиторию вошел профессор Ардентис, который вел у нас еще и политическое устройство Альрамены, и Дэн замкнулся, будто выставил перед собой невидимый щит.

Я тяжело вздохнула и опустилась на скамью рядом с Дэном, встретив его недовольный взгляд. Сердце бешено колотилось от напряжения, а пальцы невольно теребили край конспекта. Все слишком запуталось, превратилось в клубок сложностей, который я совершенно не хотела распутывать. Мне бы просто прожить этот год, уехать в южные земли и оставить позади Дэна Вейларда, Эдрика Торна, соседей из комнаты номер тринадцать и, если быть честной, всю эту проклятую академию.

Пожалуй, единственный, с кем мне действительно хотелось немного поговорить — Освальд. Его загадочность не раздражала, а, напротив, подогревала любопытство. А еще был Ушастик. Его я собиралась забрать с собой. Кажется, я начинала привыкать к его присутствию в моей жизни и рюкзаке.

Но чтобы спокойно протянуть до отъезда, нужно было раз и навсегда поставить точку в этой глупой игре, которую Дэн так настойчиво мне навязывал.

Наклонившись к Дэну, я зашептала:

— Скажи прямо, что ты имел в виду. О чем я не должна мечтать?

Он бросил на меня мрачный взгляд, но промолчал, демонстративно игнорируя вопрос.

— Если объяснишь, я сразу отстану, — настойчиво продолжила я.

— Исчезни, — прошептал он и слегка отодвинулся.

Я последовала за ним, придвигаясь ближе.

— Именно об этом я прошу тебя постоянно, чтобы ты от меня отстал. Давай разберемся прямо сейчас.

— Уйди по-хорошему! — прошипел он, раздражаясь.

Окружающие стали оборачиваться.

— Хорошо, тогда решим все раз и навсегда, — пробормотала я себе под нос, вырвала из блокнота листок и быстро нацарапала: «Заключим перемирие. Ты оставляешь меня в покое, я забываю о тебе. Взаимовыгодно». Я положила записку на его конспект.

Дэн прочитал текст, и в уголке его губ мелькнула насмешка. Он медленно смял листок и с издевкой бросил его мне в лицо. Я вздрогнула, инстинктивно отшатнулась, но поймала клочок на лету. Понимая, что это недипломатично, я все же не удержалась и запустила его обратно, метко попав ему в висок.

Он дернулся и смерил меня злобным взглядом.

— Ни о каком перемирии не может быть речи, — тихо, но жестко произнес он. — И даже не думай пытаться действовать через Освальда.

— Через Освальда? — нахмурилась я, недоумевая. — Что ты вообще несешь?

— Не прикидывайся, — прошипел он, повернувшись ко мне лицом. — Я знаю, на что ты способна.

— Ты бредишь? — я едва сдерживалась, чтобы не повысить голос.

— Ты глупая, коварная и никчемная! — прошептал он громко и яростно. — Твои способности недоразвиты, вот ты и ищешь обходные пути!

Я задохнулась от гнева. На грани срыва я почти выкрикнула:

— Зато ты, конечно, безупречен! Постоянно напоминаешь об этом, как только открываешь рот!

— Забудь о мечтах, — холодно бросил он. — Я никогда не прощу тебе смерть моего отца.

Меня словно током ударило. Эти слова пронзили насквозь, и я замерла. Только теперь я заметила, что вся аудитория смотрит на нас. Даже профессор Ардентис прекратил лекцию, хмуро глядя в нашу сторону. Двумя рядами ниже Каэль сверлил Дэна взглядом, и вдруг от его руки сорвался энергетический разряд, который ударил Дэну в грудь, заставив его вздрогнуть. Дэн развернулся и вернул разряд, но слишком мощно. Меня задело боковой волной, и резкая боль пронзила руку. Форма мгновенно пропиталась кровью.

— Хватит! — Прорезал тишину голос профессора Ардентиса, словно нож. — Каждый раз одно и то же! Еще одна вспышка — и вместо ярмарки пойдете драить полы в столовой!

В аудитории воцарилась напряженная тишина. Ардентис явно был не на шутку разозлен, но вскоре продолжил лекцию.

Тем временем руку простреливала боль, но я так и не решилась отпроситься к лекарю. Я украдкой бросила взгляд на Дэна. Он смотрел на меня, в его глазах мелькнула то ли вина, то ли досада. Однако он ничего не сказал.

Каэль, сидевший впереди, внезапно обернулся. Его взгляд пронзил Дэна с такой силой, что даже я вздрогнула. Заметив, Дэн вцепился в него глазами, и тихо, почти незаметно шевельнул губами, что-то произнося. Я не смогла разобрать слов, но атмосфера накалилась до предела, словно от их молчаливой перепалки могли посыпаться искры.

В дверь постучали. Вошел куратор, и, обменявшись с профессором парой фраз, объявил:

— Дорогие наши студенты! Через несколько дней начинается подготовка к рождественскому балу. До начала новой учебной недели вам нужно определиться, кто с чем выступит на конкурсе перед балом. Можно объединяться в группы — это будет даже интереснее. — После многозначительной паузы он продолжил: — Каждая группа должна подготовить песни, юмористические номера, показательные бои или что-то еще на ваше усмотрение. И, конечно, магический рождественский танец.

Шепот воодушевления пробежал по аудитории, но меня все это мало волновало.

Неожиданно Дэн вынул из рюкзака платок и швырнул мне на рукав.

— Прикрой это, — процедил он. — Мне не нужен мертвый объект для мести.

— Прикрой этим свою больную голову! — резко ответила я и запустила платок обратно.

— Достаточно! — Ардентис вспыхнул, и казалось, его глаза метнули искры. — Раз уж вы не можете прожить друг без друга и минуты… — Он одарил нас тяжелым взглядом, поглаживая серебристую бороду. — Я уже выбрал пару для магического танца. Дэн Вейлард и Адалин Тенебрис. Поздравляю!

Я замерла, не веря своим ушам.