Тайна старой леди

ГЛАВА 21

Прохладный воздух королевской спальни холодил голые плечи, пальцы скользили по прохладному оконному стеклу, словно проверяя на реальность то, что я за ним увидела…

Я проснулась раньше Ярослава и уже полчаса внимательно, не спеша, изучала обстановку комнаты, в которой мы находились. Рассматривала картины, удивляясь фантазии художников… или их лошади, и правда, были такого немыслимо прекрасного, золотистого цвета? С гривами и хвостами цвета темной бронзы или благородной седины?

Тяжелые плотные занавеси — вишневые с белыми узорами, белые ковры с вишневыми вензелями… Подсвечники… золотые? Нет… немыслимо… позолоченные, конечно, а свечи — с незнакомым цветочным запахом.

Я успела оценить красоту драгоценной резьбы по дереву на мебели, нежность постельного белья с вышитым королевским вензелем… когда они успели, ведь сущность Ярослава приобрела форму тигра недавно? Но, как будто только обозначенный росчерком пера, мощный силуэт амурского тигра был вполне узнаваем.

Потом я прошла к окну, поддевая пальцами босых ног края ночной рубашки, которую мне принесли накануне вместе с едой. Тогда шел четвертый день нашего добровольного заточения. Да… рекорд был побит, но малой кровью — мне удалось убедить мужа в необходимости сна и приема пищи.

Получая немыслимое удовольствие от ласк и поцелуев Ярослава, млея и от жесткости, и от нежности его обращения со мной, я понимала, что сейчас — дорвавшись, наконец, мною бесстыдно пользуется очень опытный мужчина. И старалась не думать о том, где и с кем он приобрел этот опыт. Он знал, чего хотел, и умел взять то, что хотел и как он этого хотел. Иногда я чувствовала неловкость, привыкая к нему, иногда это было просто откровенно стыдно, но всегда доставляло немыслимое удовольствие и ему, и мне. Доходя до края, я уже откровенно плевала на приличия, на недостаток своего опыта, новизну ощущений и просто неслась на волнах наслаждения, издавая непонятные звуки — бормоча, всхлипывая, вскрикивая и постанывая.

А вчера вечером просто отталкивала его обеими ногами, жалуясь:

— Ты ненормальный. Ты за эти дни измял меня, как кусок теста, наставил синяков… я уже боюсь тебя. Давай пока все, а? Ты же хочешь, чтобы и я этого хотела? Дай выспаться толком, ты лучший! Ты вне конкуренции… да ты и сам знаешь…

А он уснул, кажется, еще когда я это говорила. И было непонятно — это была такая непреодолимая потребность в близости со мной или еще большая необходимость затмить все посторонние образы в моей памяти?

Я не собиралась сравнивать этих двух мужчин, таких дорогих для меня в разные периоды моей жизни. Они были очень разными, абсолютно во всем. Но Мира я не забуду никогда — не даст Славка. Он любил меня, и я любила его и буду с благодарностью помнить всегда — и за силу его чувства ко мне, и за дочку, которую он мне подарил.

А Ярослав — мое настоящее. Спит… уставший до синих кругов под глазами, до обострившихся черт лица… марафонец. Обводы линии скул, подбородка резкие, четкие — скульптурные. Губы… ресницы, плечи… я заботливо укрыла их простыней. Я любовалась им, смотрела с нежностью, как он спит, как поднимаются в дыхании пластины мышц на его груди — замерла, подперев рукой голову… И не заметила, как уснула сама.

Проснулась первой и вот стою у окна, с неверием глядя на немыслимую красоту за ним — те горы, что видела тогда. Только окна спальни выходили на восход солнца, и оно сейчас подсвечивало серый силуэт суровой крепости, стоящей на том конце горной перемычки. Над нею поднималось солнце — наше Солнце или звезда другой планетной системы? По цвету и размеру — как будто наше. Лес внизу своей темной зеленью похож был на хвойный. Но между темным цветом пятнами сквозили еще и оттенки веселого салатного, и насыщенного изумрудного.

Несколько озер между заросшими лесом возвышенностями синели совсем по земному. А в целом вырисовывалась картина необыкновенной красоты и размаха. Кто создал все это великолепие? Как это все могло возникнуть, развиться до такого немыслимого совершенства?

— Почему не спишь? Ты выспалась? — раздался от кровати чуть хриплый ото сна голос Ярослава. Он смотрел на меня, как я вчера — подперев голову рукой. А я вдруг спросила:

— Здесь есть Бог? Религия?

— В нашем понимании — нет. Но есть Дух этой земли — я говорил тебе. Он в разных количествах распределен между Сущностями. Я много думал об этом — дробиться Дух не может, так как разумен… значит, в силу этого их кровавого договора — сотрудничает. Оказывает помощь, защищает. Для крестьянина он слабенький — надел небольшой, для владельца феода эта сила намного больше. И возможности у него, соответственно, тоже более широкие.

Я задумалась… это нужно было осмыслить.

— Но у нас же, кажется, тоже говорится, что Бог во всем сущем, так? Просто он не виден явно, а здесь сотрудничает… и ты называешь его скотиной? Ты с ума сошел?

Ярослав потянулся в кровати, улыбаясь, и я отвлеклась…

— Иди ко мне… эта рубашка просвечивает, несмотря на километры ткани.

— Да уж… — я приподняла кончиками пальцев невесомое непонятно что, — я припоминаю такой фасончик в «Ромэо и Джульетте». Странная мода.

— Это, наверное, ночная… дневная весьма… очень тебе пойдет.

Глаза у моего мужа загорелись, на лице был написан нешуточный энтузиазм.

— Закажем тебе много… разного, ты сама сообразишь. Иди сюда, просто полежим рядом. Я понимаю, что немного…

— Немного?!

— Мне нравится, когда ты в роскошной одежде, это достойная оправа для твоей красоты. Тогда… на том вечере я с ума сходил, в бреду каком-то был… не верил. Ты меня довела почти до сумасшествия… Арина, я жду…

Я скользнула в постель, оставив «километры ткани» на полу. Прижалась к нему, сама млея от его близости и запаха. Удивляясь своему счастью и поражаясь его полноте. Задыхаясь от немыслимой нежности, чувствуя огромную благодарность и еще столько всего, что не выразить словами, не осознать полностью… Мой король обнял меня и замер. Вспомнив вдруг, спросила:

— А где моя одежда? Я не нашла нигде.

Он рассмеялся, прижав меня к себе крепче.

— Нет одежды, растворилась… исчезла. Около суток — и все. Вместо тканей — истлевшие лохмотья. Вместо металла — сухая ржавчина. Это если рукотворный сплав, а если природный — спекшаяся руда, то уцелеет. Еще камни… они их реализуют у наших ювелиров. Отсюда и средства там — камни ценные. Кажется, все больше сапфиры, еще — изумруды. Или что-то им подобное. Это сейчас редкость на Земле — серьезная добыча только где-то в южной Америке.

— Нормально… а, с другой стороны — нет экспорта технологий, оружия. Не хотелось бы здесь чего-то такого.

— Тебе нравится здесь?

— А что я здесь видела? Только постель и вид из окна… нравится. Сколько отгулов ты взял, кстати, королевское величество?

— Отгулы закончились. Позавтракаем, принесут твою одежду и выходим. Тебе нужно узнать их язык.

Стало страшновато, я забеспокоилась.

— Ярослав, сразу расскажи, чего мне следует опасаться, тут же есть, кажется, что-то нехорошее? И как среагировала родня того мужика? Я должна знать, чтобы…

— У тебя будет охрана, очень грамотная охрана — мои ниндзя. Здесь их называют «наниды» — потомственные телохранители, искусные шпионы и воины.

— Звучит лучше, чем ниндзя. Солиднее и весомее как-то.

— Ну, привыкну… Государство огромное, я покажу тебе сегодня карту. С Россией не сравнить, но две Германии в себя примет. — Ярослав стал серьезнее, сел на кровати, отпустив меня из рук. — Стена эта для защиты от чужих болотных духов, у нас хватает и своей беды из-за них. Раз в несколько лет Сущности бьют тревогу, и начинается массовый исход жителей равнинной части государства — бегут в горы, в предгорья. Треть территории — то, что у нас за окном, горы эти. Равнины снабжают все население сельскохозяйственной продукцией и когда люди уходят, бросая посадки и посевы, оставляя их без ухода и полива, а домашних животных — без корма… сама понимаешь.

Были жертвы и среди людей… не без этого, но, в основном, успевают все. Бегут в страхе и панике… и тогда выходят они — духи… Мне рассказывали — высокие, очень высокие фигуры… призрачные, словно закутанные в белые саваны. Дышащие при этом, или просто — колышущиеся. Плывут над землей молча… в полной тишине, при почти полном безветрии, солнечной погоде и жаре… это я выспросил. Им не нужно прикасаться, не нужно напрямую контактировать. чтобы убивать — на определенном расстоянии все гибнут сами — в бреду, в жару, исходя смертным потом…. И еще много дней, даже после того, как они исчезнут… все разом — мигом, местность остается опасной, гиблой… вся почти низменная часть страны.

Тебе это ничего не напоминает? Подсказка: ты читала «Озеро горных духов» Ефремова?

— Читала, конечно. Его рассказы — одна из самых любимых моих книг в детстве. Еще…

— Тогда вспомни — духи появлялись, когда совпадало сразу несколько факторов — солнечная погода, почти полное отсутствие ветра, жара и все — гибель…смерть. В том случае — отравление ртутными парами. А в нашем… ну?

— Что-то вроде болотной лихорадки, испарений, миазмов болота, порождающих эпидемии? А потом этот срок… карантин? Микробы, бактерии, инфекция? Ты гений!

— Просто свежий взгляд со стороны, новое виденье, опыт нашего мира, Аришка. Отсюда идеи, как бороться с этим. Потому что, кроме этой напасти, все остальное замечательно и почти идеально — животные, население, климат. Если и есть что-то левое, то по мелочи.

— А способы? Какие способы, кроме уже применяемого карантина?

— Я думаю — температура. Высокая температура, которая убивает вредные микроорганизмы. Возможно, локальный пожар в момент выхода, когда они в доступной близости. Но это не выход — придется выжечь большую территорию в совокупности, а зараза останется вызревать в болотах на будущее. И подходить близко опасно.

— Тогда как?

— Все та же высокая температура, но не дожидаясь выхода.

— Выжечь болота? Нет… там же влажность — раз, два — это полностью истребить все, что там живет, всю экосистему. Там же и живность есть, не только эти…

— Я уже думал. Стена эта… если создать над болотом (пока одним, это будет опытным образцом) совсем тонкий, не требующий особых усилий купол… А потом создать под ним высокую температуру, но не горения, а достаточную для гибели этой дряни. С некоторыми бациллами, что водятся на Земле, мы справляемся, когда наш организм поднимает температуру тела до сорока градусов — они гибнут. А здесь… понятно, что нужно больше, но насколько? Нужно изучать, пробовать, что-то нужно делать.

Тебе необходимо как можно скорее вызывать… или как — приобретать? Да — обрести свою сущность. Без этого даже выводить тебя из этой комнаты мне страшно.

— Что нужно сделать для этого, как ты справился?

— Что-то вроде медитации… почти сутки. Мне трудно было тогда сосредоточиться, вызвать, представить. Слишком много впечатлений, с тобой тогда… непонятно все было… Я сейчас выйду ненадолго, распоряжусь на счет твоей одежды, сейчас принесут еду… ты подожди меня немного, поедим вместе.

Ярослав встал, прошел к креслу, на котором лежала его одежда, взял в руки черные, мягкие штаны, обернулся ко мне с улыбкой.

— Смотри — я привыкаю. Ты тоже… надень для меня местный наряд, я хочу посмотреть. Это красиво… вот только… я видел на картинах — коронационный шлейф. Может, отменить? Там такая длинна…

— Нельзя, — вздохнула я, — я и так — сплошное нарушение всех их устоев и правил. Не стоит сразу начинать менять что-то еще… потерплю. Иди… мой король.

Король был безупречен! Безо всяких оговорок восхитителен — сильный, прекрасно сложенный молодой мужчина. У него не было причин стесняться своей наготы… он и не стеснялся. А я зависла… любовалась.

— Не смотри так, а то сейчас вернусь, — пригрозил он мне. Я пырхнула, отвернулась, зарываясь лицом в подушку. Мне было так хорошо… так легко… хотелось сделать для него что-то такое… порадовать, удивить.

Когда он вышел, я встала, надела эту рубашку, превратившись в пышный белый кокон. Села на белый ковер, закрыла глаза. И постаралась представить тигрицу… тоже белую — альбиноску, такую, как видела однажды по телевизору. Светлые бежевые полосы на белоснежной шкуре — вместо ярких рыжих. Прозрачно-зеленые глаза, как будто мерцающие опалы. Длинный хвост, лениво стегающий бока, толстые мягкие лапы с крепкими когтями, длинные белоснежные клики… белые редкие усы на хитрой умной морде.

Она была изумительна — красивая, мощная, величественная… моя Тигра, моя сущность… Я распахнула глаза и задержала дыхание, любуясь — пространство комнаты вокруг меня слегка колыхалось, как будто дышало. Мягко ходили тигриные бока, пополз по ковру длинный белый хвост, лица коснулось теплое дыхание, матово блеснул клык. Тихий ласковый рокот разнесся по комнате, мягкое тепло согрело и приласкало душу, наполнило, сделало счастье последних дней еще более полным, почти невыносимым! Аллес! Я упала на ковер, раскинув руки, не понимая, что именно ощущаю сейчас — просто восторг и удовлетворение от того, что у меня получилось? Или что-то неизмеримо большее, такое, от чего хотелось визжать, прыгать и плакать от радости?

В дверь робко стукнули — так стучала служанка, приносившая до этого еду нам с королем. Я разрешила войти, она приоткрыла дверь и вошла, несмело улыбаясь. Высокая молодая женщина лет тридцати в длинном скромном платье. Поставила на столик поднос, щедро уставленный тарелками с едой, и присела в подобии книксена. Я привычно уже поблагодарила ее кивком головы и замерла — она не уходила, пристально глядя на меня. Видит Тигру? Я оглянулась — нет, сущность испарилась, спряталась. Тогда что ей нужно?

Я не успела уловить ее движения, не успела даже дернуться сама — сквозь женские черты проступили жесткие обводы мужского лица… мужчина сделал всего шаг ко мне и оказался рядом. Меня словно парализовало от неожиданности, я онемела и будто окаменела от ужаса… Лицо мужика скривилось в гримасе ненависти, надо мной молнией мелькнула его рука с кинжалом, я даже четко услышала его резкий вдох, не успевая ни уклониться, ни позвать на помощь.

А дальше… грозный утробный рык, дымка перед глазами и от меня к нему, откуда-то сверху — молниеносное движение! Резкое, быстрое… и его страшный крик… и горячая кровь, щедро брызнувшая в мое лицо и на одежду. Он отступил, упал на колени, воя от боли. Рядом, на белоснежный ковер откуда-то сверху упала рука, так и не выпустившая кинжала. Мягкая толстая лапа одним движением пригвоздила его тело к полу… когти с хрустом прорвали ткань женского платья и глубоко вошли в содрогающееся тело. Я еще успела заметить снова распахнувшуюся дверь, Ярослава на пороге… и все…