Тайна старой леди

ЭПИЛОГ

Большой бал в столичном королевском дворце набирал обороты. Огромное количество гостей ошеломляло. Тихий шум разговоров, отголоски музыки из танцевального зала создавали глухой рокот, из которого иногда прорывались отдельные более резкие и громкие звуки.

Мы с королем отбывали повинность, отсиживая попы на тронах — скоро в зале должны были появиться дебютантки. Обычно это так сильно не напрягало — мы немного ждали, они входили толпой, останавливаясь в центре зала. Давали рассмотреть себя, стесняясь и стреляя глазами, а потом расходились, останавливаясь возле родственников. В течении всего вечера люди общались, танцевали, пировали в пиршественном зале… Молодые мужчины прохаживались, высматривая добычу, как коршуны. За многие годы я привыкла к проведению странноватого, на мой взгляд, обряда. Уже нормально воспринимала поцелуи, которые девицы раздавали безо всякого стеснения — что поделать, раз тут так принято…

Но сегодня… я нервно поежилась, схватив Ярослава за руку.

— Не психуй, мать. Мы же договорились…

— Не могу. Это ненормально, как тут вообще пришли к этому, что это вообще за…

Огромные створки дверей, выходящих на широкую полукруглую террасу, распахнулись, и по залу пробежал более сильный гул, почти сразу утихший. В напряженной тишине на начищенные плашки драгоценного пола ступили ножки первых дебютанток. Я почти теряла сознание…

— Радость моя, ты сломаешь мне руку, — поморщился король, — мы же договорились вчера. Где же она? — растерянно шарил он глазами по толпе девиц, — распорядитель говорил, что принцесса войдет первой. Это опять твои штуки? Где Славка?

— Мам, а где Славка? — одновременно с отцом спросили близнецы, наклонившись ко мне из-за трона.

— А я знаю?! — повышая голос, поднималась я с королевского насеста, чувствуя, как мозг затапливает паника.

Оглядывались не только мы с отцом и сыновьями — многие присутствующие в зале крутили головами, в недоумении интересуясь, очевидно, друг у друга — а где же принцесса Мирослава, которая в этом году должна была первый раз присутствовать на балу, как дебютантка, вошедшая в возраст замужества?

Послышался глухой стук двери в стене за тронами, дрогнули перья на бархатных беретах охраны-ниндзя, почти сразу опять принявших расслабленные позы, и продолживших внимательно осматривать пространство зала. Из-за трона, шлепнув по попе одного из братьев, вышла и предстала пред наши королевские очи Славка. Как она выглядела после почти суточной подготовки — отмываний, откисаний, протираний, наряжаний и причесывания — я не видела. Потому что глаза застилал туман бешенства и полосатая тигриная дымка — моя Тигра появилась мгновенно, почуяв состояние хозяйки.

— Мама, мама, спокойно, пожалуйста… все под контролем. Позвольте представить вам моего жениха. Это Леональд. Мы встречаемся уже полгода… мама! Я ничего не нарушила, как видишь, и наш первый поцелуй будет здесь.

Они стояли перед нами — красивая до изумления пара. Моя Славка и юноша, вернее — молодой мужчина, взволнованный и очень решительно настроенный. Он дернулся обнять Славку за плечи — она отвела его руку.

— Это какой Леональд — из Лоранда? Я видел имя в списке членов делегации. Член посольства, не наш? — напрягся Ярослав.

— Не ваш — мой. Леон… давай!

Я рухнула на трон, открывая рот, как рыба. Моя дочь самозабвенно целовалась перед нами с мужиком, которого я знать не знала, видела первый раз, и который был иностранцем. Мы все замерли… ждали… Мужчина оторвался от девичьих губ и тихо засмеялся, купая ее в нежности своего взгляда… глаза Славки сияли от счастья.

— Я… говорила тебе, я знала, — задыхаясь, сказала она, — мама, папа, познакомьтесь с моим му…

— Э-э-э, нет! Стоп, стоп, стоп, — отмер Ярослав, — подробности, пожалуйста — род, занятие, семья, где познакомились, когда успели?

Мужчина склонился перед нами повторно, сделав плавный жест рукой.

— Леональд до Ортанэ Лорандский, наследник лорд-канцлера Лоранда. Прибыл вчера во главе посольства. Прошу прощения, что не дождался представления установленным порядком на завтрашнем приеме, но я должен был успеть…

— Мама, папа, мы познакомились в универе… на Земле. Брысь! Мама, скажи им!

— Мы поздравить! — вешались на сестру близнецы. В суете и их толкотне я прослушала начало фразы:

— … от меня ожерелье, любимая?

Я дернулась, Ярослав придержал меня за локоть. Замерев, смотрела, как полупрозрачные камни дымчатого серебристо-серого цвета ложатся на шею Мирославы, как она задыхается от восторга, потянувшись губами к губам мужчины. Как сильные мужские руки жадно тянутся, подхватывая ее под спину и колени… и мою дочечку, мою хитрую… выдру уносят обратно к нам за спину. Ниндзя невозмутимо прикрыли за ними дверь…

— Я не переживу, — простонала я, закрывая глаза и белея…

— Наследная должность… будущий глава Кабинета министров… соседнее государство… Радость моя, ну что ты так нервничаешь? Договоримся… наладим отношения… они же за этим и приехали. Я и сам давно не против. Поможем им с болотными духами — они снизят цены на самоцветы… Опять же… вот лисица… — рассмеялся Ярослав, — а отец мне намекал, но я не понял. Она уже познакомила его со всеми нашими, это просто семейный заговор молчания. Хотя что тут такого? Я что — такой страшный, не понял бы?

— Ты с ума сошел, вообще? Полгода отношений… непонятных… возможно — бесперспективных. Это земная любовь! А если бы они не совпали, что тогда?

— Вот-вот, тебя-то они и боялись… не меня. Ты просто душила ее контролем и опекой. Ты же запретила ей быть здесь! Ты последнее время держала ее на Земле, как в ссылке, она не могла решать ничего сама. Она вымолила этот бал… Не сказала? Ты сама виновата. И что тут такого страшного? Подумаешь — полгода… Ариша, я за год до поцелуя знал, что ты мне нужна. Соберись, пожалуйста, нужно заканчивать с этим. — Он обвел глазами зал, кивнул головой. Зазвучала тихая музыка, дебютантки разошлись, растворились в толпе.

— От силы час потерпеть…, а может, потанцуем сегодня? Ребята, вам еще рано, хоть и здоровые лбы уже, но уйти сейчас придется.

Половина ниндзя невозмутимо повернулись к наследникам — Владимиру и Всеволоду и принцы вместе с охраной не очень охотно покинули бал. Сейчас сядут за шахматы или пойдут в фехтовальный зал. Хотя для фехтования уже поздновато… Охрана сомкнулась за нашими спинами.

Кружась потом в танце, Ярослав прижимал меня к себе все теснее и теснее, зарываясь носом в волосы за моим ухом. Замер, остановившись вместе с музыкой, и выдохнул:

— Сумасшедше выглядишь… и пахнешь. Я просто дурею от тебя, это такая отрава…

— Я отрава?

Он не слушал меня, шепча в ухо:

— Домой? Разворачивайся тихонько и пошли… Два сына-оболтуса это хорошо, но дочечку от нас вскоре увезут. Ты не переживай — он наследником будет еще лет сто. Ларинару до Ортанэ нет еще и трехсот. Доучатся… скорее всего — экономика и управление, что же еще, раз в одном универе. Поживут в свое удовольствие, — успокаивал он меня, огорошив в конце:

— Давай организуем маленькую, а, Ариш? У нас хорошо получается — вон какие красавцы. Тринадцать лет… ты отдохнула, ну неужели совсем не хочется? Ведь все наладилось, все успокоилось, можно и малышку, а?

Я и сама загорелась еще во время танца и поэтому согласно и осторожно разворачивалась в пышных юбках к выходу, прикрывая ими решительно настроенного на продолжение рода короля. Девочка? Маленькая принцесса… бантики… косички…

Тринадцать лет мальчишкам… Я не могла решиться на них почти пять лет… Потому что боялась. Потому что пять покушений и куча сложностей, потому что чувствовала себя чужой здесь, боялась всех — от служанок до охраны-нанидов, которых Ярослав продолжал называть «ниндзя», что и прижилось, в конце концов.

Боялась не напрасно — первые разы спаслась только благодаря тому, что мы скрывали от окружающих то, что я обрела вторую сущность — свою Тигру. Именно она оторвала руку, занесшую надо мной отравленный кинжал, она учуяла яд в воде, которую подала мне приветливая крестьянка. И покушения на короля… Какие дети?

Мы все время жили в том сказочном замке в розовых горах. Нигде во всей вселенной не было места прекраснее и удобнее для проживания. Искристый розовый камень излучал мягкое тепло, поднимающееся из глубин земли. Замок не нужно было отапливать, там не было сырых холодных стен, ледяных плит пола, как в цитадели, сложенной из серого гранита, прикрывающей подход к горной гряде. Зато были бассейны с теплой проточной водой, выложенные местными целебными самоцветами, похожими на наши красные сердолики, огромные помпезные залы и уютные комнаты.

Спустя многие годы я продолжала задыхаться от восторга, любуясь то изумрудной зеленью окружающих замок лесов, взбирающихся на розовые скалы, то осенним золотом и багрянцем, драгоценной оправой обнимающим синие горные озера. Всего два месяца в году на деревьях отсутствовала листва, а на вершинах гор вспухали пышные снежные шапки. Потом вниз сбегали звонкие бурные ручьи талых вод, поднимая уровень воды в водоемах, и опять продолжалось лето.

В этом замке я знала каждого, доверяла всем, знала обо всех абсолютно все. Охрана подчинялась мне напрямую. Это было решением короля. Моя «суперспособность» видеть опасность даже там, где ее не могло быть в принципе, а в результате — наши спасенные жизни, его впечатлила. Он не понимал — мой мужчина, что хорошая мать на несколько ходов вперед, просто окинув взглядом окружающее пространство, уже просчитает, где ребенку может грозить опасность — острый угол, скользкая поверхность, опасные предметы в доступной близости. Эта моя способность вовремя предугадать и перестраховаться помогла нам выжить.

В столицу мы выбирались только тогда, когда возникала необходимость присутствовать на церемониях, принимать посольства, вершить суд.

Ярослав вымолил у меня ребенка. Родилось двое мальчиков, и сразу же в этот мир была доставлена Славка. Я хранила и берегла всю семью, пока муж решал вопросы королевства. В Закатном замке защищаться было легче. А еще я могла ходить там в штанах — бархатных, что оказалось и красиво, и практично. К ним привык и носил их и Ярослав, признавая также за мной полное право на такую удобную домашнюю одежду.

Но каждый вечер я выходила к ужину красиво причесанной и в роскошных платьях. Эти наряды — парча и бархат, плотный шелк и кружева, вуали и тончайшая драгоценная шерсть — были его слабостью. Это была его фишка, его пунктик — наряжать меня, украшать, балуя таким образом себя. Он возвращался взглядом ко мне весь вечер, а потом с маниакальным удовольствием расшнуровывал, расплетал, распутывал, снимал с крючков, стягивал с меня и тяжелые платья, и легкие рубашки, и длинные панталончики.

Я не переставала удивляться этой их мужской особенности — каждую вспышку душевной близости, взаимопонимания и духовного единения он сразу же стремился продолжить в единении тел. Странно — снимая сексом и физическую усталость, и переживания от неудач, и страшный стресс от потери друзей и подчиненных, и празднуя наши победы над болотными духами. Те слова о местном темпераменте не были выдумкой — он зашкаливал. Или все мужчина таковы?

Я, в основном, никогда не была против, но больше млела от тихих семейных вечеров у огромного камина, нежных объятий без немедленного продолжения, моей руки в его руке почти весь вечер, его спокойного тихого дыхания над моей головой… Такие вечера однозначно были — в дни моих женских праздников.

Уже восемь лет наше королевство не сотрясали заговоры, покушения, стихийные бедствия, нашествия болотных духов, несущих смертельные болезни… Ярослав полностью освоил и применял способности, приобретенные благодаря единению с Духом королевства. Шер Хан, а потом просто Хан, стал его постоянной тенью, третьей рукой, действительно — второй сущностью.

Моим продолжением стала Тигра — мы не особо задумывались над благозвучием имен наших теней.

Они сохраняли свою силу только на территории государства. За его пределами защита, предоставляемая сущностями, исчезала. Немногие решались выезжать за пределы своей страны, а короли и подавно — риск был не оправдан. Вот купцы, послы, шпионы — другое дело. Там присутствовала серьезная мотивация — прибыль и исполнение служебного долга. Это были люди смелые до безрассудства, отчаянные, совершенно безбашенные, в понимании местных жителей. Таковыми являлись когда-то и мой Мир с друзьями.

Девочка… дочка… занимала сейчас все мои мысли. Мы стояли на верхней внутренней площадке столичного королевского дворца, ожидая переноса домой — в Закатный. Это был дар сущности Ярославу, его личная способность — эти перемещения, своего рода телепортация. А свой дар я пока не знала, только подозревала, что это постепенно просыпающаяся уверенность в себе, способность брать на себя ответственность за жизни других людей, твердость принимаемых мною решений. Я становилась настоящей Королевой и намеревалась оставаться ею еще лет четыреста — минимальный срок жизни высшей аристократии в этом мире.

Сейчас я согласна была родить королю дочь — маленькую девочку, принцессу… свет души его и моей. А за Славкой я присмотрю даже на расстоянии, понимая сейчас, что действительно — слишком опекала, слишком боялась за нее… даже крайне редко позволяла гостить у деда — отца Мира… не могла тогда иначе. И почти потеряла — она отдалилась от меня, закрылась, даже врала… Ничего… мы наладим отношения. У нас есть время. Она поймет меня, когда станет матерью, а может и раньше. Она разумная девочка, умничка…

— Внима-ание… держись!

Мощный глухой рык громовым раскатом накрыл замок… Хан окутал нас полосатой рыжей с черным дымкой… Тигра сжалась вокруг меня. Миг… и мы дома… Я отошла к каменному ограждению над страшным глубоким провалом скальной платформы, на которой стоял наш замок. За спиной раздалось:

— Хан, теперь, пожалуйста, за мальчиками.

В ответ раздалось тихое ворчание и Хан исчез, а Ярослав подошел и обнял меня за плечи, обтянутые парчевым платьем с драгоценными золотыми кружевами на манжетах и груди. Положил подбородок на макушку, сминая мне прическу и глядя туда же, куда, не отрываясь, смотрела я — солнце пряталось между розовыми каменными вершинами, посылая миру последние на сегодня золотые лучи, и окрашивая облака в нежность всех оттенков красного.

— Я согласна на девочку. А потом еще мальчика. Или наоборот. Я верю, что ты сможешь защитить нас… я помогу тебе. Давай организуем… раз уж у нас так хорошо получается. И думаю, что да — Бэлла, действительно — была бы нами довольна. Была бы счастлива…